Смотритель

И если бы она и Тувок потерпели неудачу, то тогда ни один из них не вернулся бы домой очень скоро.

Отстраняясь в турболифте, она попыталась не держать свое дыхание, поскольку он доставил их в комнату транспортатора.

Глава 20

Голографический сарай на Множестве казался более темным, менее реальным, менее различимым. Тени столь же запятнанные и жидкие как исчезающие чернила протекли через искусственное изображение, несмотря на старинные фонари, свисающие с квадратного столба в центре здания. Фактически теперь, когда Джейнвей действительно смотрела на тусклый обман, окружающую столб, она поняла, что присутствие фонарей было предложено формой света, не было никаких фактических объектов, даже подобия крюков.

Он где-нибудь поблизости в темноте, одинокое банджо играло мелодию с одним куплетом, витавшим в воздухе.

Трикодер Тувока сделал бедный контрапункт к уже распадающейся мелодии. “Система обработки данных находится сзади этой стены, Капитан”. Он показывал все дальше назад в сарай, не поднимая головы от показаний.

“Вы знаете, что надо сделать”.

Он искал с поднятыми бровями и вопросительным взглядом, который будет считаться удивлением на любом другом гуманоиде, затем медленно кивнул, поскольку музыка банджо, казалось, впервые достигла его.

Джейнвей слегка наклонила голову в направлении звука спотыкающихся аккордов, и был рада, когда Тувок принял ее решение без комментариев, возобновляя свои исследования без нее. Вулканец не нуждался в ней, чтобы определить местонахождение системы смещения Множества. Он, конечно, не нуждался в ней, чтобы расшифровать работы системы. Но Смотритель… Смотритель, очевидно, нуждался в ком-то, или чем-то, и Джейнвей никогда не обладала способностью уйти с только половиной ответов на ее вопросы. Желая держать один из тех фонарей, которые они использовали в туннелях Окампа, она осторожно ступила в более глубокую темноту.

Джейнвей не видела старика так, как ощущала его присутствие, запиханный в угол среди полуразмазанного изображения седел и сена в тюках. Банджо на его коленях туманно дрейфовало между руками, столь же сомнительными и эфемерными как его музыка. Он посмотрел на Джейнвей с печальной улыбкой. “Вы – ничто, если не постоянный”.

Она сделала паузу, чтобы стать на колени в полуметре от очевидного конца кипы сена, не желая нарушить его проектирование. “Мы нуждаемся в Вас, чтобы вы отослали нас назад, откуда мы пришли”, сказала она ему, ее голос походил на твердый но нежный тон докторов, используемый с неизлечимо больными пациентами.

Голограмма вздохнула. “Это невозможно”. Она отошла назад в тень, затем снова вернулась к ней, на сей раз без банджо. “У меня осталось достаточно силы, только на то, чтобы закончить мою работу”.

“Вы запечатаете трубопроводы прежде, чем умрете”.

“Если я не сделаю этого, то Казон украдет воду. Но через несколько лет, когда энергия Окампы закончится…” Другой вздох, казалось, слегка колебался через его прозрачное тело, и Джейнвей поняла, что то, что она видела, было действительно только провалом попытки за контролем Смотрителя над его собственными системами. “Это не будет иметь значения. Они будут вынуждены вернуться на поверхность, и они не будут в состоянии выжить. Без меня они беспомощны. Я подвел их”.

Он повернулся к ней с темными глазами, она видела стены сарая, через заднюю часть головы голограммы. “Вы однажды говорили со мной о Вашей ответственности за команду. Окампа были моей ответственностью”.

Все это имело смысл, в печальном, одиноком виде. “Что-то, что Вы сделали, превратило их планету в пустыню”, Джейнвей мягко рисковала.

“Не это?”

Голограмма пришла почти в яркость, сосредоточив немного больше своего внимания на ней. Джейнвей думала, что она видела, очень человеческое удивление, которое трепетало где-то отдаленно на его особенностях.

“Мы знаем, что была экологическая катастрофа в то же самое время, Вы прибыли”, объяснила она. Тогда, предполагая снова, “Это было долгом, который никогда не мог возместиться, не так ли?”

“Мы - исследователи с другой галактики”. Его голос теперь звучал более странно, больше похож на его собственные взгляды, заподозрила Джейнвей.

“Мы понятия не имели, что наша технология будет настолько разрушительной к их атмосфере. Двое из нас были выбраны, чтобы остаться, чтобы заботиться о них”.

Она думала о Тувоке, исследовавшем Множество в полном одиночестве, и ее сердце забилось в тревоге. “Там находится другой, а Вы здесь?”

Но Смотритель покачал головой, поднимая одну тусклую, удлиненную руку, чтобы отклонить предложение. “Нет больше. Она ушла, чтобы искать более интересные места. Она никогда не понимала, почему Окампа нуждались в такой большой заботе…” Это направило глубокие глаза, без сомнения в направлении осажденной планеты. “… не понимала, насколько уязвимыми они были…”

“Почему Вы переносили суда сюда?” спросила Джейнвей. “Заражали людей фатальной болезнью?”

Его лицо сворачивалось в выражение тревоги и бедствия. “Я никогда не имел в виду вреда. Они не умирали от болезни - они умерли, потому что они были несовместимы”.

Она хмурилась. “Несовместимы?”

“Разве Вы не понимаете?” Это не ждало ее, чтобы ответить, ставши расплывчато на колени и наклоняясь вперед на краю, его теперь почти невидимой кипы сена. “Я искал галактику совместимую с биомолекулярными образцами. В некоторых людях я нашел клеточные структуры, которые были подобны, но…”

Джейнвей могла только уставиться на голограмму в ошеломленном недоверии.

“Вы пытались родить детей?”

Моментально, голограмма сжалась в размере и снова отошла назад среди своих теней. Структура его лица только поддерживала функции, только предложение человечества, возможность жизни. “Я нуждался в ком-то, чтобы заменить себя”, это вздыхало, затем небрежным, тонким шепотом сказало, “Кто-то, кто понял бы огромную ответственность заботы об Окампа. Только мое потомство могло сделать это”.

Но сколько бы времени это заняло, чтобы размножаться, такое долговечное существо?

И кто заботился бы о молодёжи между их рождением и взрослой жизнью, как только Смотритель умер? “Вы когда-либо рассматривали дозволение Окампа заботиться о себе?”

Это казалось испуганным предложением. “Они - дети”.

Как было бы Ваше потомство. Вместо этого Джейнвей бежала стремглав вокруг, перед этим, чтобы заставить это не смотреть на нее, в место, в нигде.

“Дети должны расти”.

Выражение, которое было мучением, корчилось через то, что оставили его особенности. Джейнвей потянулась, чтобы коснуться его руки, но задержалась, когда ее рука уменьшилась через изображение, не сталкиваясь ни с чем. “Мы также исследователи”, сказала она. “Большинство разновидностей, с которыми мы столкнулись, преодолело все виды бедственной ситуации без смотрителя. Это - проблема выживания самостоятельно, которая помогает им развиться”. Ей было жаль, что она не могла коснуться этого. “Возможно, Ваши дети добьются большего успеха, чем Вы думаете”.

“Они не осведомлены”, это вздыхало мрачно. “Зависимые двуногие…”

“Тогда обучите их прежде, чем Вы умрете. Дайте им знание, которое они должны пережить”.

Это покачало головой и стало меньше, опустившись вниз в себя. “Вы поместили бы свою самую опасную технологию в руки Ваших детей? Я послал бы им средства разрушить себя”.

“Вы сказали, что через несколько лет, они будут обречены, так или иначе”.

Джейнвей не нравилось видеть боль, ее слова, очевидно, вызвали ее, но она не могла не говорить правду, поскольку она могла видеть это.

“У нас есть другое высказывание. Если Вы дадите человеку рыбу, то он съест ее в течение дня. Если Вы будете учить человека ловить рыбу, то он будет питаться целую жизнь”. Возможность голограммы поглотить информацию напомнило ей о Тувоке, передающем последовательность переменных к долгосрочной памяти. С обоими существами она не знала, что они сделают из данных, как только они получат их, сжимая каждый байт информации, но она изучила, что хороший ход сделан для хорошей продукции, безотносительно устройства обработки.

Значок коммуникации прервал ее срочным звуковым сигналом. “Вояджер к Джейнвей.”

Она на мгновение задалась вопросом, что произошло с офицерами, затем вспомнила, что они вернули Кима назад. “Разрешаю”.

“У нас есть проблемы здесь”, голос Кима вернулся и вместе с ним катастрофа и вопль сирен судна, соткали ужасное укрепление его слов. “Казон получил некоторую резервную поддержку!”

Датчики помещают недавно прибывший крейсер Казон в хорошие восемьдесят процентов от размера и массы маленьких борцов в стиле гранж, которых они уже ковали в течение прошлых десяти минут. Крейсер сразу же подняли экраны, и Чакотай не видел причины тратить впустую время на перекалибровку датчиков, он и так мог получить точные данные. Все говорило, если у большого крейсера был здравый смысл, сперва испарить Вояджер прежде, чем обратить внимание к галерее арахиса, Чакотай полагал, что у него было приблизительно сорок секунд оставленной жизни, за которые можно привести личные дела в порядок. Это казалось хорошей вещью именно тогда, когда образ жизни Маквис не оставлял никаких свободных концов.

Чакотай обнажил зубы с определенным мрачным удовлетворением, поскольку один из залпов фазера Торрес нанес длинный шрам через нос одного из меньших борцов Казон. Если бы у него были фотонные торпеды на этом небольшом ведре с гайками, то они объединившись с Вояджером, возможно, начисто разбили обе этих шаланды. У Казон, он должен был признать, было почти приличное ограждение, как другой из их поляризованных плазменных щитов, которые плавятся в отсеке правого борта, но их вооружение не было как у огромного Кардасианского разрушителя, и у них не было Бога изящества, они походили на навозного жука. Несколько хороших командующих в нескольких функциональных судах, оставили бы серьезную дыру в истории Казон прежде, чем прогуляться назад в их собственную сторону космоса.

Теперь у Чакотайя было очень плохое предчувствие, что единственная авантюра, которую он собирался сделать, приведет к новой области развалин льда и углерода. Он не очень надеялся выжить в этом.

Переговоры между Вояджером поддерживались на высоком уровне устойчивой скороговорки, через открытые подкосмические каналы. “Статус судна Маквиса?”

Спрашивала Джейнвей.

“Собственно держимся, Капитан”, был быстрый ответ молодого офицера.

Да, держитесь, Вы маленькие сорванцы! Другой взрыв, на сей раз сзади, бросил Чакотайя вперед в его консоль управления. Он взглянул украдкой на Торрес, и она покачала головой. Не имея в виду худшего повреждения, чем нормальное, и ничего они не могли поделать с этим, так или иначе.

“Нам требуется большее количество времени”, докладывала Джейнвей своей собственной команде. На обзорном экране судно монстр уже закрыло пол корпуса корабля Звездного флота и преследовало его как терьер кость. “Вы можете удержать их еще несколько минут?”

“Мы приложим все усилия. Ким”.

Торрес, внимательно слушала как заканчивает передачу молодой офицер Звездного флота, но Чакотай не мог прочитать выражение ее лице.

“Они в беде”, напрасно он признал это.

Торрес возвратилась к своей рабочей станции. “Ни у одного из нас нет достаточного количества огневой мощи, чтобы остановить то судно”.

Черт, думал Чакотай, мы имеем судно в запасе! Он просмотрел, приблизительно в миллионный раз, показания на своем мониторе, проверяя когда они не выдержат основных сбоев в ядре деформации, или нарушений в контейнерах с антивеществом. Это было так или иначе неизбежно, чтобы думать о превращении в маленькое солнце, чтобы показать тщетность ваших попыток, но это будет хорошая история, чтобы рассказать ее как только Вы доберетесь до сферы духа.

Его глаза устремились к главному экрану, отслеживая неустойчивые попытки Вояджера выполнить маневр уклонения подальше от вражеского крейсера. Он не мог сдержать изумление от того, что собирался сделать из корабля маленькую бомбу антивещества, если Вы планируете взорвать это, по крайней мере однажды в жизни.

Готовя координаты судна Казон, сопоставляя его скорость и размер, Чакотай усмехался с нетерпением.

“Я устанавливаю точные ореентиры”, сказал он Торрес, все еще полный решимости. “Но система наведения выведена из строя и я должен буду вести судно вручную”. Он отклонил любой протест, который она, возможно, пыталась высказать, отсылая ее и команду, “Получите координаты, готовьтесь эвакуироваться на Вояджер”.

Она все отлично поняла, признался он себе, поскольку Торрес начала кричать на остальную часть команды мостика, чтобы подготовить эвакуацию.

Он добирался сюда, чтобы спасти судно Федерации и принять это, все в том же самом великом жесте. Какой Маквис когда-либо получил бы шанс сказать это?

Открывая подпространственный канал, он включил главный импульс, который этот умирающий экспонат мог дать ему. “Пэрис!”, крикнул он, пытаясь перекричать хныканье двигателей. “Моя команда эвакуируется. Скажите одному из Ваших руководителей транспортатора, классному парню Федерации, держать на мне постоянно наведенный луч”.

Первое из судов Казон, меньшего размера, отчаянно отвернуло от его пути, сверкание фазеров, но все мимо цели, “я собираюсь попытаться взять немного высокой температуры от Вашего хвоста”.

Первые лучи транспортатора начали иссушать воздух, где-то с глаз долой, позади него. Чакотай почувствовал определенное облегчение, что его команда поднялась по лучу на Вояджер, по крайней мере, некоторое место относительной безопасности.

“Все готово”, доложил Пэрис, не был ли ответ на запрос Чакотайя или прибытие первых телепортированных людей, Чакотай не был уверен. Маквис наблюдал, как Вояджер кратко перешел в деформацию, затем снова вошел в нормальное пространство. “Даже не думайте, в течение секунды это достанет даже нас. Ваша жизнь все еще является моей. Пэрис”.

Чакотай, держась за пульт, стиснул зубы и наблюдал как огромный инопланетный крейсер начал поворачиваться к нему лицом загораживая звезды. Было что-то отчетливо неудовлетворяющее в спасании жизни умной задницой. Возможно после того, как он доберется на борт Вояджера, он преподаст Пэрису несколько вещей о подсчете удачного хода. Или если бы их классная технология транспортатора, оказалось, не была настолько блестящей, в конце концов, то он мог бы всегда преследовать Пэриса, до конца вечности и делать его жизнь абсолютно несчастной. Этого почти стоило ждать с нетерпением.

Он убрал мысли от Вояджера и сконцентрировал внимание на монстре Казон, Чакотай надеялся, что он будет в состоянии подойти сзади, так как он сначала планировал. У него почти совсем не осталось защитных экранов, и даже те которые были, убрали при удаление его команды с корабля. Только будьте достаточно рядом, только будьте рядом достаточно, “почти” не считается, когда Вы играете с антивеществом…

Казон выпустил шар горящей плазмы, который хлопнул рядом с фронтом судна, с достаточным количеством силы, чтобы заставить корпус скрипеть и кричать.

Чакотай сорвался с места, бросаясь назад к Ops, чтобы закрыть переборки в нижних палубах прежде, чем нарушение атмосферы могло разорвать и поглотить его. Голос Пэриса донесся через скрип металла и вой тревоги.

“Я Еще не забираю Вас из вашего ада, Чакотай?”. Отключая жизнеобеспечение на каждой палубе, кроме мостика, он поднял щиты и сократил импульс на одну треть. Следующий взрыв от Казон взорвал станцию в задней части мостика.

“Вы разрушаетесь! Станьте в сторону, чтобы можно было телепортировать!”

Если бы Вояджер телепортировал его теперь, то Казон вычистил бы это небольшое судно как космический мусор, и все, чего бы они добились, было бы на одну цель меньше, чтобы потянуть огонь врага. “Ждите!” У него был теперь их выбор времени. На ярко освещенном и сильно потрескавшемся главном экране, Чакотай наблюдал и ждал, пока он не увидел, как трубы оружия крейсера запылали оранжевым, затем наклонил свое хромающее судно прямо вниз, для Казон было слишком поздно что либо менять в наведении. Выстрел прошел выше. Это оставило хорошие шесть секунд до того, как они смогут перезарядить любое орудие. Переключая последнюю энергию судна для прыжка, который он знал, вероятно, разорвет слишком лояльные двигатели, Чакотай приближался к широко открытому животу крейсера и ждал, пока Вояджер не заполнил его главный экран, только импульс все еще приводил его корабль в действие.

“Теперь!”

Блеск разрушения сокрушил его, сильно шумя даже грубый бум! из воздействия недостойной действительности боли.

Тогда отблески торжествующего света закрылись вокруг него в колоне теплой, желанной песни, и сняли его далеко, ни во что.

Глава 21

Перезвон того, что, возможно, было летним громом, дрожал через затемненный сарай, и Джейнвей в ответе посмотрела вверх.

Она задавалась вопросом, что происходило со сражением снаружи.

Голографическое проектирование подняло свои большие белые глаза к точке вне плеча Джейнвей. Развернувшись вокруг она увидела, что Тувок мягко приблизился сквозь темноту, его трикодер теперь был закрыт в одной руке. “Я могу получить доступ к системе, чтобы отослать нас назад к пространству Федерации”, сообщил он, садясь на корточки около нее, “но потребуется несколько часов, чтобы активизировать”.

Несколько часов Казон, вероятно, не дадут им. Джейнвей повернулась к голограмме с протянутой рукой. “Если Вы не поможете нам…”

Это отвело взгляд, оставив в проекции только лицо. “Мне жаль, что я не могу. У меня есть очень иало времени в запасе”. Шевеля губами, это слепо смотрело наружу, в течение нескольких секунд прежде, чем голос резко вернулся.

“Я беру Ваш совет. Я начал передавать содержимое своих банков данных к Окампа”. Это моргнуло, возвращая все внимание на них. “Я также начал программу самоликвидирования”.

Сердце Джейнвей подпрыгнуло к горлу. “Если Вы разрушите Множество, то у нас не будет никакого способа возвратиться домой!”

“Врагам Окампы нельзя разрешить управлять этой установкой”, шептала голограмма. Она не знала, слышала ли она его голос, или просто читала слова по его исчезающим губам. “Через минуту это все будет разрушено”. Его лицо вырисовывалось ближе, на сей раз голос прибыл определено из ниоткуда, который сказал Джейнвей. (Теперь Вы должны уйти.)

Она сначала подумала, что голограмма по настоящему выслала их, забрасывая куда-нибудь подальше от Множества, с той же самой силой и внезапностью, с которой захватило их суда и украло их тела. Ее тело не чувствовало себя избитым, резко падая вниз в нкуда, ударяясь о твердую поверхность, которая сделала подачу и отправила ее ниже к палубе умирающего судна. Тогда темнота сарая прыгнула назад из существования, мерцая и разбиваясь.

Джейнвей привстала на локти, вытянув шею в поисках Тувока.

Облачный, заполненный дымом свет внезапно стал заключительным действием и она узнала своего офицера безопасности поднимающегося на колени, на расстоянии в несколько метров от нее. В то же самое время, она увидела огромную, открытую комнату вокруг них, как та же самая бездонная палата, которую Ким и Пэрис обнаружили на первом посещении Множества. Произошедшие сбои уничтожили любую поддержку голографической системы проектирования. Джейнвей не знала, было ли это хорошо или плохо.

Она перекатилась на спину, одновременно активируя значок коммуникации. “Вояджер, отчет!”

“Судно Казон только что столкнулось со Множеством, Капитан…”

Голос Пэриса потрескивал и ломался через открытый канал. Позади него Джейнвей могла слышать, что Вояджер удерживает удары.

“Вы хорошо?”

“Ответ утвердительный”. Она повернулась к Тувоку, который подполз к ее ногам и указывал на что-то. “Станьте в сторону”.

Где только за момент до этого находилось голографическое проектирование, теперь поднималось и стонало огромное парообразное существо.

(Программа завершения… была… повреждена…), Она инстинктивно отскочила от прохода. (Казон… не должен извлечь пользу…), Что-то глубоко в его хрупкой большой части, казалось, плавило себя и разрушалось. (…контроль… этой установки…) Тогда это сложилось с тяжелым вздохом, стало меньшим, стало более темным, пока последнее мерцание его физической формы полностью не затуманивалось.

В ногах Джейнвей образовалась деформированная глыба того, что была похожа на слабо мерцающую инопланетную руду, затем зто перетекло в полную темноту.

Капитану было жаль, что у нее не было времени для почтительного прощания, не говоря уже о некоторой идее, что Смотритель будет им полезен.

Вместо этого не было даже время спасти себя.

Тувок зашевелился рядом с нею. “Я активизирую программу, чтобы вернуть нас?” спросил он мягко.

Джейнвей не могла оторвать взгляда от жалких остатков Смотрителя.

“И что произойдет с Окампа после того, как мы уйдем?”

Она почти чувствовала, как толчок тревоги прошел через тело Вулканца.

“Капитан…” Он выступил формально к линии видения, привлекая ее полное внимание самым целесообразным и доступным способом.

“Любые меры, которые мы предпримем, чтобы защитить Окампа, затронут равновесие сил в этой системе. Основная директива”, подчеркнул он, ” будет казаться, будет применяться”.

“Был бы это?” Если бы он был человеком, Джейнвей подозревала бы его в упоминании Основной директивы, чтобы управлять ее решением.

Но Тувок был Вулканец, один из самых благородных мужчин которых она имела удовольствие знать, на всем протяжении карьерной гонки. Он мог говорить только то, во что верил сам.

“Мы никогда не просили вовлекать нас, Тувок”, сказала она ему. “Но мы”.

Она вздыхала, смотря вниз на искривленную металлическую глыбу. “Мы”.

Побег не был бы ответом на ту причастность, больше чем обращение к Основной директиве поможет ей притвориться, что их присутствие здесь уже не привело к ужасным последствиям.

Печально улыбаясь в невысказанном извинении, она сказала просто, “я боюсь, что Ваша семья должна будет ждать Вас немного дольше”.

Если бы сомнение и пошевелилось в пределах той непримиримой внешности Вулканца, то Джейнвей никогда бы не узнала. Тувок подтверждая вежливо кивнул, затем изящно поклонился, чтобы отдать честь тому, кто заботился об этой системе так нежно и так долго.

Мы не подведем их, пообещала Джейнвей. Мы удостоверимся, что Вы переживете это. Она активировала свой значок коммуникации и подозвала Тувока к себе. “Джейнвей команде Вояджера. Двоих, телепортировать на борт”.

Вояджер был окончательно переполнен к тому времени, когда прибыли Джейнвей и Тувок. Когда турболифт остановился, Джейнвей должна была прокладывать дорогу и мимо Торрес и мимо Чакотая, чтобы достигнуть главного прохода, и еще Торрес фактически ворчала протестуя. Чакотай пахнул как сожженные остатки топливного хранилища, сажа затвердела на его одежде и волосах, так плотно, как пыльца на цветке.

Джейнвей могла только вообразить, где он только что был.

Несясь вниз к капитанскому креслу, она попыталась игнорировать энергетические лучи, все еще брызгающие как молнии, ударяясь в защитные щиты. “Г-н Тувок, готово трикобальтовое устройство”.

“Да, Капитан”.

Пэрис дергался вокруг не понимая, но у Джейнвей не было времени объяснять. “Откройте канал для Казон”, приказала она Киму.

Он повернулся к своей станции. “Канал открыт”.

Изображение на главном экране колыхнулось и преобразовалось, заменяя картинку поврежденного Множества на поврежденное непогодой лицо Иавина. Лидер Казон не тратил времени впустую на пустые шутки. “Советую здаться, Капитан, я привел дополнительные корабли”.

Джейнвей не смогла сдержать улыбку, бессмысленности этой угрозы. “Я вышла на связь, чтобы попросить Вас переместить свои суда на более безопасное расстояние. Я намереваюсь разрушить Множество”.

Лицо Иавина перекосилось от шока. “Вы не можете сделать этого”.

“Я, могу”, ответила ему Джейнвей, “и я сделаю”. Не то, чтобы она нуждалась в его разрешении. Она кивнула Киму. “Конец передачи”.

Почти немедленно, судно качнулось от нового взрыва торпеды.

Джейнвей мрачно уцепилась за кресло как и Ким, который объявил мрачно, “Они увеличивают огонь, Капитан. Щиты держатся”.

По крайней мере, что-то работало в их пользу. “Переместите нас на четыреста километров от Множества, г-н Пэрис”.

“Да, госпожа”.

“Что Вы делаете?” Торрес сделал прыжок через поручни, почти на колени Джейнвей. “Это Множество - единственный способ, которым мы можем возвратиться домой!”

Недостаточно времени, сказал им Смотритель. То предупреждение становилось более верным с каждым вторым прохождением орбиты. “Я знаю, что у всех есть семьи, дома, любимые, они хотят вашего возвращения домой”, спокойно и просто объясняла Джейнвей, насколько возможно.

“Так я и поступаю. Но я не готова обменять жизни Окампа для нашего… удобства”. Черт возьми, они заслужили лучшего чем это, они все заслужили лучше чем это. “Мы должны будем найти другой путь домой”.

Торрес рявкнула с сердитым смехом. “Что, другой путь домой там?”

Чакотай схватил ее, когда она выросла перед главным экраном, загорадив обзор. Джейнвей тихо поблагодарила его за вмешательство, как раз когда Торрес провернулась в его руках, чтобы рыкнуть, “Кто она такая, что должна принимать все эти решения для всех нас?”

“Она - капитан”. Он потянул ее за собой назад на верхний уровень, покидая мостик, открытый для команды, чтобы исполнять их обязанности.

Он, должно быть, был прекрасным командующим, когда служил на Звездном флоте, думала Джейнвей. Это было потерей для Федерации.

Тувок доложил от тактической станции. “Трикобольтовое устройство готово”.

“На позиции” доложил Пэрис от рулевой станции.

Который оставил только одну вещь, которая будет сделана, одна вещь, которая будет сказана прежде, чем не будет больше возврата того, что они выпустили в движение. Глубоко вздыхая, Джейнвей натянуто кивнула. “Огонь”.

Вояджер слабо задрожал, когда трикобольтовое устройство было выпущено, едва значимое сотрясение по сравнению с ударами, которые они уже выстрадали от борцов Казон. Вращающееся мерцание энергии, вспыхивало как блестящий алмаз, образовывая дугу из-под носа Вояджера, ускоряясь через пылающее море развалин сражения, продвигаясь к Множеству. Одно из судов Казон прервало свое нападение. Надеясь преследовать устройство. Джейнвей предположила, что они не знали, невозможно остановить неизбежность. То, что думал Казон, не имело значения. Поскольку смертельный подарок исчез в запутанных структурах Множества. Джейнвей чувствовала, что в ней целая вселенная напряженности с пульсацией размотала и выпустила почти болезненное сожаление. Она приветствовала растущий цветок разрушения, которое вскипало направляясь наружу от пункта начального взрыва.

На всем протяжении теперь, ничто. На всем протяжении.

Для Смотрителя, для Окампа, для всех них. Облегчение, которое шло в столкновение с решением, удивило ее, хотя, возможно, это не должно иметь место.

Никто не говорил очень долгое время. С задней стороны мостика Джейнвей могла услышать кого-то мягко кричащего. Она предоставила человеку частную жизнь не прерывая, чтобы видеть, кто это был.

“Свинцовое судно Казон приветствует нас”, сказал Ким после относительно долгого слушания поступающего щебечущего сигнала.

Это было слишком просто, чтобы надеяться, что Иавин оставит их в покое.

“На экран”.

Ненависть, сверкающая в глазах лидера Казон, почти сверлила отверстие через сердце капитана. “Сегодня Вы заполучили себе врага”.

Тогда он отключил канал, не давая ей шанса ответить.

Не то, чтобы у нее было что-то сказать.

Тувок посмотрел от своего пульта, он единственный который остался работать в этот момент на мостике. “Они уходят, Капитан”. Для всех выгодное решение, подумала Джейнвей, особенно для ее.

На главном экране искрилось расширяющееся плазменное облако, которое когда-то было Множеством, тихо раздуваясь наружу, пока наконец не заполнило ночь, по крайней мере в настоящий момент, все мысли о жизни по ту сторону, все надежды на что-либо кроме спасения, которое это больше не предложит.

Глава 22

Ступая в личную комнату Капитана, Пэрис не был уверен, чего ожидать. Быть обезглавленным, возможно. Или по крайней мере просто отругают за его грехи.

Волнение сражения еще неслось по нему с пугающей энергией.

Оно не похоже на то, что происходило у Маквис, никогда, оно никогда не вторгалось с таким чувством долга и целью, он говорил вещи, делал вещи, на которые только член команды Звездного флота имел право. И самый большой из всех грехов, он преднамеренно был не в состоянии сообщить Капитану Джейнвей, “Эй, я - уголовник. Помните?” когда она сама, казалось, забыла этот факт в гуще всего остального. Он только что чувствовал себя так хорошо, он снова вписался в команду. Столь хорошо, чтобы быть полезным.

Джейнвей отвернулась от окна наблюдения, поскольку дверь с шепотом закрылась позади Пэриса. Он обратил внимание на слабое удивление в ее глазах, как если бы она не ожидала его так быстро. Тогда она плавно подошла к монитору на длинном столе между ними и выключила его, не смотря на него. Предложение одиночества - улыбчивое лицо человека, и пятно больших глаз, породистой собаки - исчезли из существования прежде, чем у Пэриса даже появился шанс покраснеть при его вторжении.

“Вы попросили меня зайти, Капитан?” он нарушил молчание, только чтобы сломать неловкий момент.

Она кивнула, бездействуя. “Г-н Пэрис, у Вас есть проблема”.

Ему пришло в голову, что первый раз женщина сказал ему это, вероятно, в пятом классе.

“Я пригласила Чакотай и других Маквис стать частью этой команды”, продолжила Джейнвей. “Это казалось единственной разумной вещью, которую можно сделать, при данных обстоятельствах”.

Пэрис проглотил безумное желание хихикнуть. “Вы предоставите мне телохранителя, Капитан?” Казалось настолько несправедливым быть убитым во сне, после выживания в этой кутерьме, чем бы это, так или иначе, не было.

Джейнвей странно улыбнулась. “Кажется, что у Вас уже есть этот телохранитель”.

“Я его знаю?”

“Г-н Чакотай сказал что-то о своей жизни, принадлежащей Вам?”

Она покачала головой, очевидно в недоумении о том, как связать это с ним, в то время как Пэрис позволил себе полностью злую ухмылку.

“Он возмет на себя ответственность за Вашу безопасность”.

“Я думаю, что буду наслаждаться этим”, признал Пэрис.

Джейнвей подняла голову в предположении. “Не будьте настолько уверены. Он также собирается быть моим первым помощником. Все на борту этого судна подчиняются ему”. Она встретилась взглядом с Пэрисом.

“Включая лейтенанта назначенного сегодня”.

Сначала, он собирался хмыкнуть и спросить, что черт возьми, это все имело отношение к нему. Но что-то в его горле, связанном узлом перед любым звуком, вышло, и его мозг заработал момент спустя. “Я?”

“Я записала соответствующий приказ в систему судна этой датой, что я предоставляю полевое звание лейтенанта Томасу Юджину Пэрису”. Она склонилась над столом, чтобы протянуть руку и свою радушную улыбку.

“Мои поздравления”.

Пэрис схватил ее руку в обе своих, встряхивая с признательностью, которую его сердце чувствовало, готовое выпрыгнуть. “Впервые в моей жизни… Я не знаю, что сказать!”

Он даже не хотел быть забавным, но Джейнвей все еще улыбалась, когда она обходила стол, чтобы проводить его к двери. “Вы заработали это, Том. Я только сожалею, что Ваш отец не будет знать об этом, пока…”.

Это был первый раз, когда она говорила с чем-либо похожим на сомнение.

То тонкое изменение в ее поведении поразило Пэриса, честность, которую он никогда, возможно, не заслуживал, если бы он попробовал. “Он будет знать”, пообещал он ей. “Когда мы возвратимся”. Поскольку, если я могу служить здесь, с Вашего позволения и возобновления звания, тогда я могу полагать, что что-либо возможно. Что-либо.

* Иногда это поражало Джейнвей, как небольшое количество похвалы могло помочь в поддержке уверенности молодого человека. Она задавалась вопросом, не было ли для родителей, которые часто слишком переплетались в их детских жизнях, это настолько очевидно, чтобы терять любую реальную объективность о том, что происходит. Все, что она знала, было то, что за прошлые несколько дней, Том Пэрис так или иначе вырос от безответственного ребенка к молодому совершеннолетнему человеку, которого любой отец будет горд воспитать. Постоянно противоречащий, чего все всегда боялись в Пэрисе, груз дополнительного доверия на его молодых плечах только выдвинул его еще на один шаг ближе к истинной мужественности.

Джейнвей надеялась узнать это, как только он добрался туда.

“Ах, Капитан…” Голос Ниликса пел через все еще открытые двери. “Мы только пришли, чтобы увидеть Вас”.

Джейнвей улыбаясь снова остановилась, поскольку инопланетная пара с открытыми ртами глазела вокруг пустой капитанской комнаты, как если бы она была заполнена бесконечными чудесами.

Возможно, вид такой чистой, хорошо исполненной технологии был диковинкой для них. “Мы заправили Ваше судно водой, Ниликс”, сказала ему капитан. “Вы готовы уйти”. Это было наименьшее, что они могли сделать после помощи его и Кес в воссоединении их команды.

Ниликс нервно почесал лысину, цепляясь за руку Кес.

“Ну, Вы видите…, что это то, что мы хотели обсудить…”. Он глубоко вздохнул и подался вперед. “Мы хотели бы пойти с Вами”.

Джейнвей закрыла глаза. А ведь она думала, что маленький инопланетянин исчерпал свои способности поразить ее. “Я сожалею, это не пассажирское судно”, “Конечно, нет!”, воскликнула Кес. “Мы не будем пассажирами”, “мы будем ценными сотрудниками”, добавил Ниликс.

“Сотрудники?” Она, вероятно, не должна была говорить этого, поддержка только, казалось, наполняла его еще большим количеством энергии.

“Независимо от того, в чем Вы нуждаетесь, “объявил Ниликс с очарованием Ференги, “Я могу предложить это. Вы нуждаетесь в гиде? Я - Ваш гид. Вы нуждаетесь в поставках?

Я знаю, как обеспечить их, у меня есть друзья на планетах, о которых Вы даже не догадываетесь, что они существуют. Вы нуждаетесь в поваре? Вы не жили, пока Вы не попробуете мой англа’босджю”. Джейнвей не была уверена, что это столь экзотическое даже возможно будет добавить к репликаторам, но решил не упомянуть про это. “Это будет моя работа предвидеть Ваши потребности прежде, чем Вы будете знать, что они у Вас появились”, упорствовал Ниликс. Шаловливые огоньки заплясали в его глазах.

“И я ожидаю, что Ваша первая потребность будет - Я!”

Он был хорош. Джейнвей должна отдать ему должное.

“И где иду я” Ниликс, притянул Кес в обворожительном объятии.

“Идет она”.

“Моим собственным способом”, сказал Кес, как если бы желая удостовериться, что Джейнвей поняла, что это было также ее решение”, я - исследователь, Капитан.

В моем мире исследование означало бросать вызов Смотрителю, выходя на поверхность. Я рисковала, потому что я имела к этому склонность. Мой отец учил меня, что самая большая вещь, которую может сделать Окампа, состоит в том, чтобы открыть свой ум для всех событий и бросить вызов жизни”. Она осматривала комнату, которую Джейнвей находила столь знакомой и неромантичной, с видом голого удивления на лице, который был душераздирающим. “Я не могу даже вообразить, куда это судно может нас доставить! Я знаю, что никогда снова не увижу свой родной дом. Но я очень хочу быть частью Вашей команды”.

Джейнвей изучала ее в нежном изумлении. Как она могла отказать тому, кто инстинктивно так хорошо понял сердце Звездного флота!

Она кивнула в знак одобрения, и сразу же поняла, что это было правильное решение.

Вздыхая, Ниликс обнял Кес как никогда ласково и улыбнулся Джейнвей в самом искреннем счастье. “Разве она не замечательна?”

Да, подумала Джейнвей в удивлении. Разве не все мы?

Мостик был также переполнен, но уже более спокойный.

Большинство обломков было удалено, после сражения с Казон, и по крайней мере половина терминалов снова функционировало. Остальные были закрыты на ремонт. Джейнвей даже не думала о том, где они нашли сменные части, или достаточно людей в команды ремонта, и даже не было намека, что с ними произошло несчастье, что у них очень длинный путь домой.

Во что я получил для нас.

Чакотай ждал у станции первого офицера, нося свою новую униформу Звездного флота, как если бы никогда не снимал ее. При первом взгляде Торрес только выглядела немного неудобно в ее золотисто-черном костюме, но Джейнвей все же думала, что это лучше поощряло единство команды, любым возможным способом, особенно вначале. Если это означало, одеть Маквис в униформы, которые так легко не изнашивались, то это была лишь одна из немногих корректировок, которые все они оказывались перед необходимостью вносить.

Она подошла к своему капитанскому креслу и попыталась коснуться каждого выжидающего взгляда с поклоном заверения. На главном экране лениво дрейфовала родная планета Кес, неизменный мрамор пыльного янтаря.

“Мы здесь одни, в неотмеченной на карте части галактики”. Казалось лучше начать с вещей, которые они все знали - очевидные вещи, которые были уже полупереварены. “Мы уже завели некоторых друзей здесь”, она продолжала, кивая на Кес и Ниликса стоящих около турболифта, “и некоторых врагов”. Разрушения, все еще видимые на большинстве уровней судна, говорили достаточно красноречиво об этом. “Мы понятия не имеем об опасностях с которыми собираемся столкнуться. Но одна вещь ясна - обе команды оказались перед необходимостью сотрудничать, если мы хотим выжить. Именно поэтому Командующий Чакотай и я согласились, что это должна быть одна команда. Команда Звездного флота”.

Она видела взгляд брошенный Торрес на свою униформу, в очевидном отвращении, но постаралась не замечать его. Позже надо будет сгладить все поведенческие морщины обоих команд.

“И как единственное судно Звездного флота, находящееся в Секторе Дельта, мы продолжим следовать за нашей директивой, искать новые миры и исследовать пространство”.

Она направилась к центру мостика, таким образом она могла охватить их всех взглядом. У нее была настоящая причина, чтобы надеяться, что эта несоизмеримая связка может когда-либо соединиться и стать одной реальной рабочей единицей? И что она могла бы поделать с этим, если бы они не смогли? Их будущее вместе, которое вероятно, будет более длинным чем любой из них захочет представить.

Джейнвей откинула такие мысли подальше, в вместо этого, в настоящее время надо сосредоточиться на их более непосредственной ситуации. “Наша основная цель ясна. Даже на максимальных скоростях, потребовалось бы семьдесят пять лет, чтобы достигнуть федерации”. Она покачала головой, смотря на их тревожные лица. “Я не готова согласиться на это. Есть другой такой же Смотритель, где-нибудь там, у которого есть способность вернуть нас домой намного быстрее.

Мы будем искать его. И мы будем искать червоточины, пространственные отчуждения, или новые технологии, которые помогут нам. Где-нибудь посреди этой поездки”, она обещала со всем тем, что было в ней, “мы найдем путь назад”.

Поворачиваясь, она оперлась своими руками на спинку кресла Пэриса, и посмотрела мимо его головы на вечные возможности, ждущие их позади каждой планеты, каждой звезды. “Г-н Пэрис, проложить курс…” Она попыталась сказать это с достаточным оптимизмом и верой для всех них. “… для дома”.

Это, вероятно, будет очень длинная поездка. Но если бы сердце и надежда и храбрость могли бы привести их, она знала, что они сделали бы это. Все, в чем они нуждались, было время.

1 Гаметы (от греч. ?????? — жена, ??????? — муж) — репродуктивные клетки, имеющие гаплоидный (одинарный) набор хромосом и участвующие в гаметном, в частности, половом размножении. При слиянии двух гамет в половом процессе образуется зигота, развивающаяся в особь (или группу особей) с наследственными признаками обоих родительских организмов, продуцировавших гаметы.

2 Ка?перы (корса?ры, привати?ры) (нем. Kaper, фр. corsaire, англ. privateer) — частные лица, которые с разрешения верховной власти воюющего государства использовали вооруженноесудно (также называемое капером, приватиром или корсаром) с целью захватывать купеческие корабли неприятеля, а в известных случаях — и нейтральных держав. То же название применяется к членам их команд.

3 Это гуманоиды, напоминающие насекомых. Довольно редкий, но характерный тип.

У них длинные тонкие конечности, передние конечности заканчиваются чем-то вроде захвата или клешни, глаза - огромные, фасеточные. Упоминания об инсектоидах не столь часто встречаются в уфологической литературе, однако гораздо большей популярностью они пользуются у научных фантастов.

4 Шовинизм (фр. chauvinisme), происходит от имени Николя Шовена (фр. Nicolas Chauvin) — полумифического солдата Наполеона Бонапарта. Предположительно принимал участие во французской революции и Наполеоновских Войнах (1799—1815). Несмотря на непопулярность бонапартизма в период Бурбонской реставрации после 1815 года, Шовен, как повествуется, был ярым сторонником Наполеона, нося в лацкане фиалку, что являлось знаком преданности его свергнутому Императору. Согласно мифу, Шовен оставался фанатично верным, несмотря на бедность, нетрудоспособность и оскорбления.

i Фазеры являются ручным и корабельным оружием. Ручные фазеры имеют множество различных режимов, включая «оглушить», «убить», «разогреть», «нарушить» и «дематериализировать». Фазеры также можно использовать в роли сварочных аппаратов и режущих предметов. Также, в режиме «перегрузки», фазер, по-сути, является гранатой, уничтожающей большинство естественных предметов в радиусе 50 метров.

Изначально (из записей создателей «Оригинального сериала»), слово «фазер» должно было являться аббревиатурой для «фотонного мазера», так как на то время лазеры были довольно новыми и неизвестными устройствами. С другой стороны, мазеры уже были известны как мощные устройства, излучающие опасную радиацию. С тех пор термин «фазер» был изменён на бэкроним «фазовая энерго-ректификация» (англ. phased energy rectification), хотя, с точки зрения физики, это тоже является довольно сомнительным феноменом — обычный свет не является «ректифицированным», или синхронным, в отличие от излучений лазеров и мазеров.

ii В соответствии с Изготовление Star Trek, Star Trek создатель Джин Родденберри’s первоначального плана не включают перевозчиков, вместо вызова для персонажей к земле звездолета себя. Однако, это потребовало бы нереальным и недоступными устанавливает и модель съемок, а также эпизод работы время, проведенное во время посадки, взлета, и т.д. В shuttlecraft была следующая идея, но когда началась съемка, полноразмерные съемки модель не была готова. Транспортники были разработаны как более дешевая альтернатива, достигнута простым fade-out/fade-in предмета. Транспортники впервые появляются в оригинале пилотного эпизода “Клетка”. Транспортер специальный эффект, прежде, чем быть сделано с помощьюкомпьютерная анимация, был создан поворотом замедленного движения камеры вверх-вниз и фотографирование некоторые подсветкой блестящих зерен порошка алюминия, которые были сброшены между камерой и черном фоне.

3 Концепция гипоспрея (безигольный шприц) была разработана когда производители оригинального Star Trek сериала обнаружили, что NBC’s стандарты вещания и практики запрещено использование шприцов для подкожного ввода лекарства; гипоспрей обошел этот вопрос. Реквизит, использованный в оригинальной серии, был измененный топливный инжектор для больших автомобильных дизельный двигателей.

iv Эвфемизмы используются в речевых или печатных текстах для замены слов, признанных грубыми или «непристойными», например, бранно-ругательных и матерных слов. Иногда в качестве эвфемизмов используются «нелитературные» слова с меньшей отрицательной «нагрузкой», чем брань и мат — просторечные, жаргонные, авторские. Использование эвфемизмов значительно смягчает негативную «нагрузку» на текст бранных или матерных слов, хотя в большинстве случаев по эвфемизму либо по смыслу текста можно установить, какое слово он заменяет.

v Контрапу?нкт (лат. punctum contra punctum, punctus contra punctum — нота против ноты,буквально — точка против точки) — одновременное сочетание двух или более самостоятельных мелодических голосов. «Контрапунктом» также называли музыкально-теоретическую дисциплину, занимающуюся изучением контрапунктических композиций (теперь полифония). Музыкальным термином «контрапункт» (метонимически) ныне пользуются литературоведы, искусствоведы и журналисты.

vi Тре?моло (итал. tremolo, букв. — дрожащий) — разновидность мелизмов, приём игры наструнных, клавишных, ударных и других музыкальных инструментах: многократное быстрое повторение одного звука либо быстрое чередование 2 несоседних звуков, 2 созвучий (интервалов, аккордов), отдельного звука и созвучия. Пример тремолирования: вместо того, чтобы играть 1/2, можно сыграть 8 по 1/16. Существует также термин-наречие тремола?ндо(итал. tremolando) — «производя тремоло».

–––––

––––––––––––––––––––

–––––

––––––––––––––––––––