Смутное время

Глава 9

Звездная система Хадар. Захваченная станция. Виртуальный пункт контроля пространства

Сотни искорок светились ярко-зеленым цветом. Каждая точка лежала на своем вытянутом эллипсе, линии которого были еле различимы, но стоило прикоснуться к одной из них, как ее эллипс подсвечивался белым. Вместе эти искорки и эллипсы создавали причудливую форму какого-то кокона, который окутывал беспрыжковые границы трех звезд. Некоторые точки находились и внутри границы, но сильно выделялась область на самом краю вымышленного кокона. Там, где сейчас была небольшая и единственная планета этой тройной звездной системы. Количество функционирующих разведывательных аппаратов в этой области составляло почти треть от общего числа в системе. При данном масштабе виртуальной звездной системы казалось, они так плотно облепили планету, что ее саму видно не было. Каждый третий аппарат имел гиперпространственный приемопередатчик, что позволяло контролировать обстановку и любые возмущения гиперпространства почти в реальном времени.

Внезапно одна из искорок мигнула, а через секунду это сделала и находящаяся рядом. Заметив это, Арнольд поспешил увеличить масштаб области пространства, где находились два космических аппарата, подавших сигнал. Ткнул по очереди на оба, и в стороне появилось диалоговое окно, соединяющееся прямыми линиями с точками, изображающими местоположение КА. Пока он пробегался глазами по данным, вычислитель определил место происшествия и очертил указанную область кубом из линий красного цвета.

— Очередной фантом, — проговорил он вслух.

Неожиданно последовал ответ:

— Возможно, и фантом, а возможно, кто-то, как мы, забрасывает в систему зонды.

Арнольд обернулся и увидел стоящего рядом Андрея.

— Привет, — поздоровался Арнольд и вернулся к прерванному занятию. — Может, и так, — продолжил он и через секунду смахнул окно в сторону, где оно благополучно исчезло, после чего Арнольд указал пальцем в очерченную область и добавил: — Это уже тридцатый случай за мою смену. Сначала определяется возмущение гиперпространства, а когда разворачиваешь массивы приборов зондов в сторону предполагаемого выхода из гипера, то там уже пусто.

— Очень похоже на то, что мы делали, когда готовились вторгаться в эту систему.

— Согласен, — ответил Арнольд.

Они еще секунд десять рассматривали схему покрытия зондами, раскинувшуюся перед ними, после чего Андрей положил руку на плечо товарищу и сказал:

— Ладно, иди отдыхай, теперь моя очередь.

— С радостью. — И, улыбнувшись, Арнольд закончил: — Пост сдал.

— Пост принял.

Два оператора контроля пространства поменялись местами, хотя в этом не было необходимости. Виртуальная среда — гибкая штука, но привычки из реальной жизни никуда не денешь. Арнольд растворился в воздухе, а Андрей создал полулежащее кресло и устроился в нем. Дальше началась процедура вторичной идентификации оператора, которая не заняла больше десятка секунд, после чего Андрей вызвал перед собой отчет происшествий, составленный за предыдущую смену, и углубился в его изучение.

— Вывести график регистрации фантомов за полгода, — произнес он, когда закончил с отчетом.

Справа от него появилось виртуальное окно, в котором нарисовалась кривая, напоминающая график функции экспоненты. Прирост был значительным: если вначале регистрировали два-три фантома за сутки, то сейчас пятьдесят семьдесят. Мысль о том, что что-то назревает, еще больше укрепилась в голове Андрея, впрочем, как и у всех, кого он знал лично. Конечно, командование тоже видит это и наверняка предпринимает меры, поэтому Андрей еще с минуту размышлял о возможных вариантах развития событий, после чего выкинул дурные мысли из головы и набрал Бетти.

В отдельном окне появилось лицо девушки с большими карими глазами.

— Привет, — сказала девушка и обворожительно улыбнулась. — Ты уже на посту?

— Привет, Бетти. Да, только заступил.

— У меня вахта через два часа. Но мы тут собрались в душ.

Молли отошла от камеры, и на заднем плане показались еще четыре девушки, укутанные в полотенца. Они дружно помахали ручками, и одна из них произнесла:

— Пошли, Бетти, потом со своим наворкуетесь.

В ответ Андрей также помахал рукой, но его взгляд был прикован только к одной. Конечно, полотенце не назовешь подходящим нарядом, но даже оно подчеркивало ладную фигурку Бетти. А еще полотенце опускалось чуть ниже бедер, что не скрывало стройные ножки. Пульс Андрея участился, и он сглотнул ставший в его горле комок. Заметив реакцию на ее вид, Молли приняла еще более вызывающую позу и лукаво подмигнула. Андрей уже хотел что-то сказать, как вдруг раздался тревожный писк. Лицо парня резко изменилось, теперь оно стало не как у блаженного идиота, пускающего слюни, а серьезным и сосредоточенным.

— Что случилось? — испугавшись перемены, спросила девушка.

— Я наберу позже, — бросил Андрей и отключил связь.

На виртуальной схеме били тревогу сразу шесть зондов, что отличалось от типичной реакции на фантомы. Пока проходила триангуляция сигнала, Андрей просмотрел предварительные данные, которые свидетельствовали о сильном и продолжительном возмущении гиперпространства. От предчувствия чего-то нехорошего у него по спине пробежал неприятный холодок, и Андрей поспешил отдать приказать трем ближайшим зондам развернуть свои массивы приборов в эту область. Над точками появился обратный отчет, показывающий время до завершения маневра.

Где-то там, в черноте космоса, три космических аппарата медленно поворачивались в сторону обнаруженного события. Это были уже не те зонды, которые флот Стальных Волков забрасывал в систему в начале компании вторжения. Последние разработки в энергоустановках и системах охлаждения позволяли удерживать тепло внутри аппарата длительное время, после чего происходил сброс теплоносителя. И как только была обнаружена угроза, ближайшие зонды сразу же перешли в режим скрытности, используя для разворота внутренний гироскоп и выбрасывая в пространство минимум излучения.

Секунды тикали, и, когда на счетчиках показались нули, Андрей замер. Целую минуту ничего не происходило, все же расстояния довольно большие и излучению от места с аномалией требуется время, чтобы добраться до антенн и окуляров пассивных систем сканирования. И внезапно прозвучал очередной сигнал тревоги. Андрей и не заметил, как оказался на ногах, впившись глазами в поступающие данные. Ознакомившись до определенного места, он, как и положено по инструкции, потянулся к одной из висящих рядом пиктограмм и активировал ее. В ту же секунду пост контроля пространства словно понесся сквозь пространство с огромной скоростью, а затем резко остановился уже в общем виртуальном центре. Здесь уже находились дежурные операторы других систем и офицеры, поднятые по тревоге.

— Что там? — спросил старший офицер.

Андрей не стал докладывать словами, а вместо этого схватил кубик уже сформированного видеофайла и подбросил его вверх. Тот завис в метрах трех над уровнем пола и раскрылся в объемное изображение. Все присутствующие с замиранием уставились на то, как в пространстве открываются десятки гиперпространственных воронок и из них по одному и группами выходят корабли неизвестной принадлежности, очень много кораблей.

То же время. Солнечная система. Борт фрегата «Стаут»

— Капитан на мостике.

Прозвучала команда, и те, кто находился в свободном состоянии у консолей, попытались принять стойку смирно. Из центрального коридора медленно вылетел колоритный мужчина во флотском мундире, на плечах которого красовались погоны капитана первого ранга. Особое внимание привлекала его ровная борода, которая стала как бы продолжением лица. Она была настолько густой и геометрически выверенной, что со стороны казалось, будто это не волосы, а пластиковая накладка на подбородке. А еще ото лба, через левый глаз и до верхней губы, проходил шрам, который Роберт Саливан заработал еще во время первого космического боя с пришельцами, будучи старпомом на одном из фрегатов, шедших на верную гибель. Он гордился своим шрамом, поэтому и отказался его убирать. А вот глаз пришлось выращивать новый, но генетика сыграла с ним злую шутку, и теперь у него были глаза разного цвета: один карий, а другой отдавал голубым оттенком. Но от этого они не переставали излучать уверенность и легкую бесшабашность.

— Вольно, — произнес Саливан и направился в центр мостика.

Он остановился и, держась одной рукой за скобу на потолке, зацепился ногами за скобы на полу. К нему подлетел старпом и завис рядом в ожидании приказа, и тот последовал.

— Старпом, включите обзорные экраны.

— Включить обзорные экраны, — уже громче продублировал старпом.

Приказ был исполнен, и на экранах проявилось изображение, идущее с камер внешнего наблюдения. Проекционные экраны установлены таким образом, что создают иллюзию настоящего мостика морских кораблей. Но у электронных окон есть одно преимущество, если бы на их месте были настоящие смотровые окна, то свет внутри мостика заглушал бы свет, идущий от миллиардов звезд. Но камеры, транслирующие изображения, находятся снаружи, где нет забивающего все искусственного освещения. Поэтому сейчас Саливан смотрел на сплошной звездный ковер, но его внимание было приковано лишь к одной, самой яркой и близкой сердцу звезде по имени Солнце.

Кроме звезд, в верхней части обзора на расстоянии пары километров виднелись строящиеся гиперпространственные ворота. Конечно, их строительство заключалось в том, чтобы правильно расположить уже готовые четыре спицы друг относительно друга. После чего они должны автоматически удерживать положение. Как раз сейчас буксиры пытались пристроить четвертую спицу на ее место.

Не отрывая взгляда от эпичной картины, капитан открыл клапан небольшого термоса, находящегося в его правой руке, и с удовольствием сделал глоток необжигающего кофе.

— Старпом, вы когда-нибудь могли себе представить? — спросил Саливан и снова сделал глоток.

— Что, простите, господин капитан?

— Я говорю, вы когда-нибудь могли себе представить, что будете находиться здесь, в шестидесяти четырех астрономических единицах над плоскостью эклиптики? Что сможете посмотреть на нашу Солнечную систему сверху, при этом попивая кофе. — Саливан отсалютовал своим термосом.

Конечно, планет Солнечной системы видно не было, они слишком мелкие, чтобы вот так на панорамном виде их разглядеть. Но если попросить вычислитель наложить на изображение места расположения планет, а также траектории их орбит, то получится картина с такого ракурса, с которого люди видели Солнечную систему лишь на моделях. До этого времени земные корабли и автоматические космические аппараты летали только в переделах плоскости эклиптики, так как именно там находится подавляющая масса объектов Солнечной системы. И это было актуально вплоть до первого вторжения. А сейчас понятно, что вражеский флот может появиться в любой точке, лежащей на поверхности беспрыжковой сферы. Поэтому для быстрого реагирования на возможную угрозу было принято решение разместить сотни гиперпространственных врат вокруг Солнца. И уже больше двух десятков движутся по орбите вокруг звезды, сформировав первое кольцо из врат в плоскости эклиптики. И вот сейчас пришла пора установить первые врата второго кольца, плоскость которого будет перпендикулярна первому.

— Нет, господин капитан, я раньше и не думал о космосе. Когда случилось первое вторжение, мне было двадцать лет и я мечтал стать архитектором, — высказался старпом, не отрывая взгляда от экранов.

Саливан посмотрел на своего старшего помощника, думая о том, как вторжение изменило судьбы многих людей. После чего снова повернулся к обзорным экранам и еще минуту наблюдал красоту Вселенной, попивая свой кофе. Но как бы ни хотелось вот так смотреть на звезды и ничего не делать, но пора заняться делом.

— Доложить обстановку, — скомандовал Саливан.

После дублирующего приказа от старпома отозвался офицер поста объективного контроля пространства:

— Пространство в сфере радиусом полутора миллионов километров чисто. Фрегат «Гагарин» доложил, что зафиксировал небольшую аномалию на расстоянии триста двадцать тысяч километров.

— Что за аномалия? — оживился капитан.

— Ничего необычного, сэр. Некоторое количество тахионов, соответствующее категории «шум», — случайная флуктуация гиперпространства.

Саливан задумался на несколько секунд, а затем обратился к старшему помощнику:

— Старпом, а не прогуляться ли нам? А то экипаж и корабль застоялись здесь.

— Как прикажете, господин капитан.

— Командуй, — кивнул Саливан.

— По местам стоять, — начал старпом. — Рассчитать вектор тяги для достижения аномалии. Приготовиться к запуску двигателей.

По кораблю прозвучал звуковой сигнал, и весь экипаж засуетился. Все спешно принялись проверять, все ли закреплено, а также спешили занять свои ложементы. Через пару минут маневровые двигатели фрегата «Стаут» выбросили в пространство облачка газа, разворачивая корабль в нужную сторону, а еще через минуту маршевые двигатели озарили пространство выбросом раскаленной плазмы.

Набранная скорость уводила фрегат за пределы Солнечной системы, поэтому через три часа Стаут приближался к месту обнаружения кормой по ходу движения. Работа маршевых двигателей во время маневра торможения позволила сбросить скорость и снова вернуться на орбиту вокруг Солнца. Проработав еще пару минут, двигатели отключились, и фрегат сделал кувырок, разворачиваясь носом к предполагаемой угрозе.

— Пост контроля, что там у нас? — поинтересовался Саливан.

Капитан не очень любил погружаться в боевую виртуальную среду, поэтому он до последнего оставался в реальном мире. И, находясь в своем ложементе, не видел всей картины происходящего за бортом — только то, что позволяла его консоль.

— Ничего, сэр. Пассивные системы ничего не видят.

— Пост РОЛС, прожарьте пространство всем, что есть, — приказал Саливан.

До этого фрегат использовал лишь пассивную часть мощной радио- и оптической локационной станции, собирая информацию об окружающей среде из приходящего излучения. Но сейчас по команде с поста РОЛС реактор вышел на максимум своей мощности, и панели охлаждения мгновенно раскалились почти до белого свечения. Это сильно демаскирует корабль, который теперь видно даже с Плутона, но позволяет направить в активные системы РОЛС максимум энергии. Радиолуч огромной фазированной антенной решетки начал сканировать пространство в передней полусфере. Так же, как и лазерный луч, бегающий из стороны в сторону.

Спустя минуту оператор РОЛС уже хотел доложить, что не удалось ничего обнаружить, как вдруг взвыли баззеры тревоги, и он затараторил:

— Обнаружен неопознанный объект. Дальность тридцать две тысячи. Объект запустил двигатели, идет на сближение.

Капитану понадобилась всего секунда, чтобы принять решение. Он активировал внутрикорабельную связь и спокойно произнес:

— Внимание по кораблю. Боевая тревога. Через тридцать секунд будет откачана атмосфера. Всем приготовиться к бою.

После чего Саливан хлопнул по выступающему грибку, расположенному с правой стороны ложемента, и сверху начала опускаться крышка, погружая капитана в боевую виртуальную среду.

Солнечная система. Луна. Административный корпус

— Уважаемый Владимир Сергеевич, вы просто не представляете, какие это открывает перспективы для науки в целом!

Неспешно шагая по коридору, Нечаев краем уха слушал доводы представителя Федеральной Академии наук. Рядом с ним передвигался человечек — по-другому и не назовешь. Академик имел аномально низкий рост, возможно метр шестьдесят — метр пятьдесят пять, не больше, поэтому ему приходилось быстро семенить ножками, чтобы не отстать от Нечаева.

— За прошедшие десять лет человечество добралось до таких уголков Солнечной системы, о которых научное сообщество каких-то пятнадцать лет назад могло только мечтать. Вы сами подумайте, в системе Сатурна уже существует шесть рабочих поселений, не считая орбитальных станций. В системе Юпитера — четыре, есть поселения у Нептуна и Урана. Я уже не говорю о полноценных колониях на Марсе и Плутоне. Даже в других звездных системах присутствует человек.

— Вы хорошо осведомлены, — буркнул Нечаев, чтобы показать, что он внимательно слушает.

Но мысли Нечаева были далеко за пределами научных изысканий. Обстановка в Федерации накалялась, все больше людей стало склоняться к мысли, что военное положение, контроль населения, адский труд и жестокие меры пресечения несогласных чрезмерны. Каждый видит происходящее со своего места, но не видит всей картины в целом. Да и как может быть по-другому — война где-то там, далеко, а наслаждаться жизнью хочется здесь и сейчас. И не помогают никакие меры и пропаганда, все держится исключительно на военной силе и корпусе следящих, но и этот механизм себя исчерпает. Только проблема в том, что если сейчас сбавить обороты, то человечество сомнут — на это указывает множество данных, полученных разведкой.

— Так вот, — продолжил академик, — ни на одном из освоенных миров не проводятся научные изыскания, а это просто преступления против науки. А если где-то есть жизнь, которая зародилась не на Земле, а мы своими действиями ее уничтожим…

— Хочу заметить, что зародившаяся вне Земли жизнь пыталась несколько раз уничтожить нас, — с сарказмом заметил Нечаев.

— Да, но это совсем другое! — возмутился академик.

— Послушайте, нам сейчас не до науки в том виде, которую предлагаете вы. Если бы вы предложили новое оружие, двигатели, энергетику — в общем, все, что может сделать Земную Федерацию сильнее, тогда другой вопрос. А так, простите, но у Федерации нет средств на это.

Нечаев дошел до дверей лифта и остановился. Академик встал рядом и просто молчал, погруженный в свои мысли. Створка лифта отошла в сторону, и внутри оказался помощник Нечаева Кудрявцев.

— Владимир Сергеевич, — обратился Кудрявцев, — все уже собрались и ждут только вас.

Нечаев вошел внутрь и повернулся лицом к академику, который так и продолжал стоять с размытым взглядом.

— Простите, меня ждут в штабе флота. Приходите через пару лет, когда ситуация изменится, — проговорил Нечаев и сразу же выкинул этот разговор из головы.

— Знаете, Владимир Сергеевич, — вдруг опомнился маленький человечек, — именно благодаря таким, как я, человечество продолжало неспешно осваивать Солнечную систему вопреки всем финансовым законам и разногласиям на самой Земле. И где бы мы были сейчас, если бы не развитие космических технологий, которые двигали вперед те самые бессмысленные и никому не нужные научные изыскания таких фанатиков науки, как я и мои коллеги.

Когда Нечаев услышал это, его лицо преобразилось, на нем была видна борьба, которая сейчас шла в его голове. Но, наконец, мысль о том, что этот человек прав, победила, Нечаев вздохнул и выставил ногу вперед, чтобы не дать створке закрыться.

— Хорошо, ваша взяла, — начал Нечаев. — Я распоряжусь, чтобы вам выделили один из буксиров, предназначенных для дальних перелетов. Его переоборудуют согласно вашим требованиям. Он поступит в полное распоряжение Федеральной Академии Наук вместе с подготовленным экипажем. Вы сами сможете планировать свои полеты туда, куда посчитаете нужным. — Нечаев усмехнулся. — В конце концов, один корабль погоды не сыграет, а вы, может, чего-нибудь полезного найдете.

— Рад, что вы проявили мудрость в таком важном для меня и моих коллег вопросе, — просиял академик.

— С вами свяжется мой помощник, — Нечаев указал на Кудрявцева, который уже вносил задачу в свой планшет, — для решения всех вопросов. А я с нетерпением буду ждать научных открытий.

Створка лифта закрылась, и кабина умчалась вниз, спускаясь все глубже под поверхность Луны. Через несколько минут Нечаев входил в одно из помещений штаба флота для совещаний.

— Садитесь, господа, — махнул он рукой, направляясь к своему месту во главе стола.

Главнокомандующий устроился в удобном кресле и обвел взглядом присутствующих. Сейчас за столом находилось высшее военное командование Земной Федерации, и от количества звезд на погонах просто рябило в глазах.

— Итак, что на данный момент? — задал вопрос Нечаев.

— Вы позволите? — поднялся капитан первого ранга Максимов

Это, пожалуй, был самый молодой офицер, и в самом низком звании, который выбивался из массы генералов и адмиралов, но Нечаев включил его в штаб флота, так как тот зарекомендовал себя с наилучшей стороны. В первую очередь своим нестандартным мышлением. В ответ Нечаев согласно кивнул. И Максимов поспешил выйти из-за стола и подойти к проекционному экрану, висящему на стене.

— Восемь часов назад в системе Хадар вышел флот неизвестной нам расы.

В этот момент экран вспыхнул, и на нем появилось изображение, на котором была схематически изображена звездная система Хадар с указанием места положения планеты Оршу. Затем на схеме появилась красная точка, и от нее до планеты прорисовалась линия с указанием расстояния пятьдесят два миллиона километров.

— Предварительный анализ говорит, что корабли схожи с тем, что был обнаружен в системе Хадар ранее.

Фокус сдвинулся на красную точку, и изображение стало увеличиваться, пока не стали видны множество черточек, висящих в пространстве. Экран разделился на две части, и в правой начали появляться оцифрованные модели кораблей кольцеобразной и трубной формы. И каждый раз, как появлялась очередная модель корабля, соответствующая выноска указывала на него в той группе, что была изображена слева.

— Назначение всех тех выступающих агрегатов, — Максимов указал на правую часть экрана, — а также тактико-технические характеристики нам неизвестны. — Максимов перевел дух. — В данный момент флот вероятного противника насчитывает более четырехсот единиц, и корабли продолжают прибывать. Тогда как у нас там сейчас триста пятьдесят шесть фрегатов различной модификации, не считая десантного флота. Пока что незваные гости ничего не предпринимают. На попытки контакта не отвечают.

Максимов завершил доклад и вернулся на свое место.

Нечаев развернулся в кресле боком так, чтобы удобнее смотреть на экран, и долго всматривался в изображение, прежде чем сказал:

— То, что они явились по нашу душу, у меня сомнений нет, но вот почему именно сейчас?

И снова откликнулся Максимов.

— Разрешите? — поднявшись, произнес тот.

— Конечно, раз никто больше не хочет высказаться, — нарочно ввернул шпильку Нечаев, после чего добавил: — Не нужно постоянно вскакивать, можете говорить сидя.

— Так точно, господин главнокомандующий. Разведка докладывает о множестве случаев встречи с неизвестными кораблями в других звездных системах. Наши силы в системе Хадар постоянно фиксируют отголоски гиперпространственных прыжков, словно это какой-то проходной двор. Даже в Солнечной системе было несколько подобных случаев. Создается впечатление, что весь сектор вдруг зашевелился, и произошло это после того, как мы вторглись и разбили флот системы Хадар.

— Продолжайте, — с интересом произнес Нечаев, так как сейчас Максимов озвучивал его же мысли.

— Я думаю, что мы разбили не просто нашего врага, а тех, кто держал в страхе весь сектор. И теперь, когда давление пропало и стало относительно безопасно, все, кто в состоянии, решили осмотреться. А самые сильные подумывают занять освободившуюся нишу. И эти, — Максимов кивнул в сторону экрана, — одни из них. А появились они только сейчас потому, что им требовалось время хоть для какой-то организации ударного флота. Вспомните тех же харгов, в каком состоянии прибывал их флот на момент контакта.

— У кого-то есть другое мнение? — спросил Нечаев, когда капитан замолчал, и тишина ответила, что нет. — Я согласен с капитаном первого ранга Максимовым, но теперь нужно решить, что делать. Я слушаю ваши предложения.

Дискуссия продолжалась уже два часа без перерыва, и, как следовало ожидать, мнения разделились. Адмирал Пауэл утверждал, что нужно атаковать немедленно. А адмирал Сорокин был за то, чтобы заманить противника к планете, где, и только там, дать бой. Но то, что нужно атаковать первыми, никто не сомневался. Оставалась лишь одна проблема: в условиях системы Хадар, а точнее, в окрестностях Оршу, вероятный противник не скован беспрыжковой зоной. Поэтому попытки атаковать могут привести к игре в кошки-мышки.

— Ну все, хватит! — хлопнул Нечаев по столу рукой, тем самым пресекая дальнейшие споры. И, когда все успокоились, продолжил: — Мы уже битых два часа сидим здесь и никак не можем выработать решение. Совет и все здесь присутствующие давно решили, что Оршу отдавать нельзя, так как эта планета — залог нашей будущей промышленной и военной мощи. Надеюсь, с этим все согласны. — Нечаев переводил взгляд с одного на другого офицера, наблюдая их одобрительные кивки. — Хорошо, идем дальше. Ждать, пока в систему Хадар прибудут дополнительные ударные силы, мы не можем, так как, вполне вероятно, их флот станет еще больше.

И снова одобрительное покачивание головами.

— Тогда предлагаю компромисс. Мы разделим наш флот в системе, часть прыгнет через гипер поближе к флоту вероятного противника и начнет разгон по вектору атаки, а часть останется у планеты. Таким образом, независимо от того, как они отреагируют, обе части флота смогут присоединиться друг к другу в любой момент. Если флот противника также разделится, тогда действовать по обстановке.

Еще немного поворчав, генералы и адмиралы согласились с подобным решением, и, когда уже принялись к проработке деталей, вдруг подал голос Максимов, который все это время не вмешивался в спор:

— Господин главнокомандующий, разрешите высказать предложение?

Сильно чувствовалась усталость, но не выслушать Максимова Нечаев не мог, поэтому он оперся локтями о стол, потер виски и сказал:

— Говорите, капитан.

— Раз уж мы не собираемся отправлять дополнительные силы из Солнечной системы, то почему бы их не отправить в рейд по звездным системам сектора.

От услышанного усталость Нечаева как рукой сняло. Это было настолько изящное решение проблем с последствиями уничтожения сил в Хадаре, что у него аж дух перехватило. Реакция, отобразившаяся на лице Нечаева, вызвала у присутствующих недоуменное переглядывание, и, заметив это, он произнес:

— Господа, скажу сразу, что я склонен согласиться с предложением капитана первого ранга. Как сказал капитан Максимов, возможно, эти ребята решили попытаться занять освободившуюся нишу. Так почему бы эту нишу не занять нам?

— А как же в этом нам поможет рейд? — поинтересовался Пауэл.

— Демонстрация силы, адмирал, демонстрация силы. Уничтожать никого не нужно, только продемонстрировать флаг. Для тех, кто в таком же состоянии, что и харги, этого будет достаточно, а для таких ребят, — Нечаев кивнул в сторону экрана, — это будет угрозой, и они либо попытаются договориться, либо нарастить свои силы, но при этом будут сдерживать экспансию, опасаясь нас. И поверьте, рано или поздно экспансия все равно начнется, но только у нас будет преимущество. Мы уже более пятнадцати лет в состоянии войны, а им придется раскачиваться, даже если они технологически более развитые. А чересчур убежавших в развитии вперед рядом нет, иначе мы бы их уже увидели.

— А ведь может получиться, — подал голос генерал Яковлев. — Неприятно осознавать, что живой космос не настолько дружелюбен, как предполагали некоторые ученые. А с другой стороны, почему ему таким быть? Любой вид становится доминирующим на своей планете лишь за счет агрессивного поведения и экспансии. Почему такой вид должен становиться другим при выходе в космос? Поэтому я тоже уверен, что мы неминуемо столкнемся в противостоянии с разными противниками, и только потому, что мы друг другу конкуренты в борьбе за ресурсы и жизненное пространство. А еще всеми будет двигать страх, что их могут уничтожить, и поэтому будут пытаться уничтожить сами. А значит, лучше быть в числе сильнейших, чем надеяться на их милость.

В этот момент створка двери отъехала в сторону и в помещение вошел Кудрявцев. Он молча прошел в голову стола и положил перед Нечаевым планшет.

— Срочное сообщение, Владимир Сергеевич.

Нечаев медленно потянулся к лежащему на столе планшету, не переставая смотреть в глаза Кудрявцева. А в голове роилась масса мыслей, одна хуже другой, потому что по пустякам Кудрявцев его не побеспокоил бы. Взяв планшет, он углубился в чтение и через минуту расплылся в улыбке. Нечаев оторвался от чтива и уже совсем ободрившимся голосом произнес:

— Господа, час назад наш сторожевой фрегат обнаружил нарушителя в Солнечной системе и вступил с ним в бой, из которого вышел победителем. Корабль противника идентифицирован не был, такие нам еще не встречались. Вполне вероятно, что это корабль ранее не встречавшейся расы. Инцидент произошел относительно недалеко от строящихся гиперпространственных врат.

— Простите, господин главнокомандующий, а почему вы так веселы от этой новости? Подобный инцидент может говорить об опасности очередного вторжения.

— Несомненно, об этом и говорит, но повлиять на это событие я никак не могу, а вот сколько это решает проблем, вы даже представить себе не можете. И я почему-то сомневаюсь, что именно эта новая раса захочет вторгнуться, уж слишком хилый кораблик оказался. Хотя все может быть. Вот, ознакомьтесь. — Он двинул по столу планшет, не став сам перекидывать файл, и обратился к Кудрявцеву: — После совещания министра информации ко мне и отправьте на Стаут приказ следующего содержания.

Пока Нечаев набирал на планшете приказ, то думал, что это именно то, чего не хватало сейчас всей Земной Федерации, чтобы взбодриться. Ничто не сплачивает так людей, как нависшая угроза и общий враг. Ну а средства массовой информации раздуют из этого угрозу вселенского масштаба. Нечто подобное когда-то провернул Волков, и ему этот трюк удался. Почему бы не провернуть такое и сейчас?

Спустя полчаса, на борту фрегата «Стаут»

— Господин капитан, тут какой-то странный приказ пришел со штаба флота, — входя в каюту капитана, произнес старпом.

Саливан взял протянутый ему планшет и, ознакомившись с содержанием приказа, провел необходимые процедуры проверки подлинности.

— Что ж, приказ есть приказ. Баки подорвем сейчас, так быстрее разгонимся, а двигатель — уже при подходе к Луне. Как там говорится, — он снова посмотрел в текст приказа, — «должны иметь вид битой, но не сдавшейся собаки». Садись, старпом, будем думать, как привести экипаж к описанному в приказе виду.

Звездная система Хадар. Где-то под поверхностью планеты Оршу

Медленно оборачиваясь, я глазами Волка наблюдал очередное побоище, прошедшее много десятилетий назад. И снова задавался вопросом: что же здесь произошло? Картина приобрела более глобальный характер случившейся трагедии, так как сейчас я находился не в районе места своего обитания, а в соседнем комплексе. Именно это наталкивало на мысль, что если подобные бои шли в двух соседних комплексах, то, вероятно, то же самое творилось и по всей планете. Я даже не удивлюсь, если обнаружу здесь такие же могильники, как и те, что повстречал ранее. Похоже, что-то заставило одну часть обитавших здесь особей изолировать другую, а после не допустить их прорыва наверх.

Внезапно мне в голову пришла одна мысль: а ведь могильники выглядят как изоляторы. Множество коек и какое-то оборудование, возможно медицинское, хотя по их состоянию уже не определить. Немного поразмыслив об этом, в очередной раз решил, что обязательно займусь этим вопросом после того, как выберусь, а сейчас посмотрим, что там наверху.

— Лука! — обернулся я и позвал одного из своих постоянных сопровождающих. — Давай вперед, посмотри, что там за поворотом.

Таракан пошевелил своими антеннами-сенсорами и засеменил вперед по кольцевому тоннелю. В этот комплекс мне удалось попасть через соединяющий коридор на самом нижнем уровне. Его я обнаружил относительно давно, но все никак не доходили руки проверить. Правда, все же отправил к выходу единственную уцелевшую пушку от фрегата, на всякий случай. Очень надеялся, что через него я смогу найти выход, но также опасался, что из этого коридора могут появиться незваные гости. Поэтому перестраховка в виде пятидесятимиллиметровой автоматической пушки — самое то. Но пока я скрещивал «бульдога с носорогом», через коридор так никто и не появился.

От Луки пришел отклик, что впереди все чисто, но для успокоения я развернул справа небольшое окно с трансляцией системы сканирования таракана, после чего махнул рукой и пошел вперед. Я медленно продвигался, держа оружие наготове. Водил им по сторонам, осматривал потолок, а луч света от фонаря, установленного на корпусе Волка, повторял все эти движения, подсвечивая область, куда я смотрел. Сенсоры и нервная система Волка отлично передавали все ощущения, и я чувствовал, как под ногами ломаются кости истлевших участников побоища, — жуткое место.

В метрах десяти позади шел мой напарник — Волк, которого мне удалось восстановить. Он также осматривался и периодически оборачивался, прикрывая нас и с той стороны. По стенам и потолку полз десяток разведывательных муравьев, дополняя поступающие данные систем сканирования моего Волка. И рядом, как верный пес, бежал Добрыня. А еще в двухстах метрах позади тараканы и пауки под охраной тащили пушку от фрегата. Я не мог допустить, чтобы меня загнали в переходной коридор между комплексами, так как если его обрушить, то я окажусь похороненным тут навсегда. Поэтому решил захватывать новую территорию, чтобы иметь возможность для маневра, вот и тащил пушку сразу за собой.

Таким неспешным маршем мне удалось подняться на десяток уровней кольцевых тоннелей вверх, где сенсоры Луки впервые обнаружили кабели под напряжением. Тоннели здесь выглядели точно так же, как в моем комплексе, поэтому я особо не задерживался. Разве что для осмотра могильников или изоляторов, которые, как я и предполагал, повстречались на пути. И к ним уже выдвинулись рабочие муравьи, которые расчистят территорию для роста Королевы. Могильники — это такой же важный для меня ресурс, как и минералы для питательной смеси. Только из этих изоляторов я могу сейчас получать так необходимый мне кислород. Но все это осталось позади, а сейчас я поднимался по очередному переходу, где меня уже ждал Лука.

— Итак, посмотрим, — уже привычно сказал я себе и подошел ближе к таракану.

Данный переход наверх отличался от других. Он был протяженнее, чем с уровня на уровень, и уже выглядел не таким заброшенным. По крайней мере, пыли на поверхностях было значительно меньше. Кабель, который обнаружил Лука, подходил к коробке, вмонтированной в потолок и напоминающей осветительный прибор. Сейчас он не работал или был выключен, но было у меня опасение, что это какой-то датчик, который уже выдал мое присутствие. Осмотрев его со всех сторон, решил таракана вперед не посылать, а отправить муравьев и понаблюдать за ними отсюда.

Передав управление мозговому центру Волка, сам вернулся в свой виртуал и вывел перед собой объемную модель всего пространства, что я успел разведать. Вот застрявший в вертикальном положении фрегат, все кольцевые коридоры и ответвления от них, где я или мои подопечные успели побывать. Королева уже занимала четыре уровня кольцевых тоннелей, разрастаясь по тому же принципу, что и на фрегате, покрывая все поверхности слоем живой ткани. Провел глазами по соединяющему два комплекса узкому коридору, и вот еще десять идентичных тоннелей. Над самым верхнем отображалось мое местоположение, от которого, словно растение, под небольшим углом рос тоннель небольшого сечения. По мере продвижения муравьев все больше появлялось кабелей под напряжением, и они уже начали образовывать целые жгуты. Но меня больше настораживало другое: муравьи стали фиксировать мощное электромагнитное поле, и чем дальше они уходили, тем поле становилось сильнее

Подъем вел к центру относительно круговой структуры комплекса, и когда муравьи достигли конца тоннеля, у меня дух перехватило от увиденного. Я сразу понял, что это, и решение пришло само собой. Быстро указал точку в начале перехода для команды с пушкой и приказал укрепиться. А сам вернулся к управлению Волком и скомандовал:

— Лука, Добрыня, вперед!

Бегом преодолев сотни метров, я как пуля выскочил на открытое пространство и стал крутиться вокруг себя, и мне даже хотелось прищуриться от заливаемого зал света. Если кольцевые тоннели выглядели как бублики, лежащие один над другим, то это помещение было одним большим цилиндрическим пространством. Точно измерить его диаметр мне не удавалось, так как все электронные приборы Волка сходили с ума от зашкаливающих электромагнитных полей. Но визуально можно сказать, что диаметр достигал порядка пятисот метров, а высота — около ста. Чтобы свод не обрушился, его подпирали десятки металлических колонн. По периметру, почти во всю высоту, тянулась гигантская тороидальная конструкция, в центре которой я и стоял. Это было не чем иным, как термоядерным реактором, и спутать его с чем-то еще просто невозможно. Физика нашей Вселенной одинакова во всех ее уголках, и это порождает схожие инженерные решения. На Земле я видел подобные конструкции, но гораздо меньших размеров, а если учесть, что пришельцы достигли в сфере термоядерных технологий таких впечатляющих результатов, что даже используют термоядерные реакторы на кораблях, мощность этого реактора должна быть просто запредельной.

Большие электромагниты причудливой формы охватывали рабочую камеру по всей ее протяженности. Их задача — удерживать нить плазмы внутри тороидальной камеры, и они же создают такое мощное электромагнитное поле вокруг. Инженеры Земли обычно пытались запереть магнитное поле, чтобы оно не выходило наружу, но здесь этим никто не заморачивался. И, скорее всего, именно благодаря этому меня до сих пор не обнаружили. Взгляд зацепился за трубы большого диаметра, которые соединялись с каждым магнитом и поднимались вверх. Вполне вероятно, что это подвод хладагента. Я проследил за ними до потолка, где они собирались вместе и далее направлялись к центру, где уходили куда-то наверх по цилиндрической шахте диаметром около ста метров. Определить, на какой высоте заканчивается шахта, мне не удалось, я просто не смог разглядеть, где она заканчивается. А вот что делать дальше, я не сомневался.

Вернувшись обратно в тоннель, собрал в кучу все ручные гранаты и мины у себя и моего напарника, после чего присел и сказал:

— Лука, подойди.

Таракан, словно чувствуя, что я сейчас буду делать, как-то неохотно подковылял ко мне.

— Прости, Лука. Нет у меня подходящего взрывателя, и времени что-то выдумывать — тоже нет.

После этих слов принялся прикручивать все, что смог собрать на корпусе таракана. Естественно, он не возражал, и я торопился как мог, потому что чувствовал, что время уходит. Установил ручной взрыватель и перед тем, как отправить Луку на свою последнюю миссию, открыл интерфейс взаимодействия с тараканом и активировал скачивание данные о его мозговой структуре. Уверен, что тридцать секунд ожидания стоят того. Наконец процесс скачивания был завершен, и я отдал приказ на выдвижение. Сам же установил оптически ретранслятор и камеру у выхода и поспешил спуститься вниз.

Лука пошатываясь брел вперед, преисполненный решимостью. По крайней мере, мне хотелось так думать. Ему было тяжело, так как в условиях электромагнитного хаоса серводвигатели не работали и сейчас он тащил груз только на биологических мышцах. Спустя минуту он все же добрел до основания трубы одного из магнитов и остановился, ожидая команды.

— Ну, что, с Богом, — буркнул я и отдал приказ на подрыв.

Таракан потянулся к своей ноше, и наступила секундная пауза. Вспышка!!! На месте, где стоял Лука, образовался огненный шар, а через мгновение во все стороны хлынула какая-то жидкость. Для достижения таких мощных магнитных полей требуется сверхпроводимость, и наилучший способ ее достичь — это охладить проводник до температуры, близкой к температуре абсолютного нуля. Поэтому, лишившись охлаждения, электромагнит начал быстро греться и буквально через секунду раскалился докрасна. Вспышка!!! Часть обшивки рабочей камеры просто испарилось, и наружу выскочила плазменная петля. Она достигала сотни метров в длину и нескольких метров в поперечнике. Как живой организм, петля извивалась, разрушая все вокруг. Судя по светимости, она имела температуру несколько миллионов градусов, поэтому все, с чем она соприкоснулась, также испарилось, включая каменную породу. А затем все резко погасло и наступила кромешная тьма, но тут же кое-где в зале включилось аварийное освещение. Скорее всего, сработала защита и заглушила реактор, и только сейчас я осознал, что могло случиться, если бы этого не произошло. Но через мгновение мне уже пришла совсем другая мысль.

Я обернулся и посмотрел на второго Волка, на Добрыню, жмущегося к моей ноге, и на так называемый пушечный расчет, суетящийся около орудия. Отдельно возвышались десяток фигур, первое поколение моих боевых жуков, которые охраняли пушку. Они перебегали с места на место, останавливаясь на несколько секунд. А еще щеголяли в стальных нагрудниках, которые являлись не чем иным, как частью брони погибших роботов. Почему-то вспомнились испанские конкистадоры в их стальных кирасах.

— М-да, пока войско так себе, — озвучил я свою мысль и добавил: — А сейчас-то нас точно придут убивать по-настоящему.