Смутное время

Глава 12

Звездная система Хадар. Орбита планеты Оршу

Множество обломков, разнообразного мусора и даже тел погибших кружилось на орбите. Гравитация уже сделала свое дело, и за несколько десятков оборотов все это растянулось в кольца вокруг планеты, видимые невооруженным взглядом. Под излучением трех звезд то тут, то там вспыхивали маленькие искорки отраженного света. И если не думать, из чего состоят эти кольца, то картина выглядела даже красиво.

Челнок сделал резкий маневр, огибая очередной обломок, и, ощутив силу, которая прижала к борту, Лукашевич машинально перевел взгляд в другой иллюминатор. Там, в черноте космоса, висело огромное стальное веретено станции, которая, словно мелкой пылью, была облеплена сотнями черточек. Именно туда сейчас и направлялся челнок.

После завершения сражения оказалось, что большинство кораблей держались в строю просто на честном слове и самостоятельно передвигаться не могли, не говоря уже о прыжке в гипер. Поэтому пришлось горе идти к Магомеду, и станцию вывели из гиперпространства для ускорения логистики. А далее задействовали все корабли — как военные, так и простые буксиры, — чтобы стянуть более-менее целые фрегаты и платформы к станции. Но на этом проблемы не закончились. Портов для стыковки поврежденных кораблей, естественно, не хватало, и, подлетая к станции, Лукашевич наблюдал удручающую картину. Множество фрегатов, неспособных удержаться на месте, просто спускали прямо на корпус станции. И они, словно выбросившиеся на берег израненные рыбы, беспорядочно лежали там, дожидаясь своей участи.

— Говорит башня. Челнок, бортовой номер три, три, семь, для вас освободили стыковочный шлюз номер пять.

Голос диспетчера отвлек Лукашевича от созерцания окружающего пространства, и он посмотрел прямо по курсу.

— Двигайтесь строго заданного коридора и будьте осторожны, движение очень оживленное.

— Челнок три, три, семь. Понял вас, башня, направляюсь к шлюзу номер пять, — ответил пилот.

Движение действительно было оживленным. Помимо военных кораблей, пытавшихся занять место возле выносных стыковочных стрел, большую часть пространства у доков занимали снующие туда-сюда челноки, и их было очень много. И это сказывалось на манере управления пилота челнока, где сейчас находился Лукашевич. Он постоянно отклонялся от заданного маршрута, пытаясь увернуться от столкновения, раз за разом возвращаясь на прежний курс. Такая толчея напомнила Лукашевичу уже позабытые оживленные трассы родного города Минска, навеяв как приятные воспоминания, так и грусть.

Челнок приблизился к указанному шлюзу на достаточное расстояние, чтобы его подхватил стыковочный вычислитель станции, и вскоре Лукашевич почувствовал небольшой толчок, когда корабль коснулся стыковочного узла. Контр-адмирал отстегнул страховочные ремни и взмыл над креслом. Добравшись к выходному люку, он остановился перед ним и посмотрел на грузовой отсек, где на полках лежали пристегнутыми раненые матросы и офицеры с фрегата «Юйден». На него уставились десять пар глаз.

— Все, мужики, мы на месте. Сейчас вами займутся медики. И спасибо вам за службу, поправляйтесь, — произнес контр-адмирал, после чего отдал честь и нырнул в распахнувшийся люк.

Уже будучи опытным, он вовремя сгруппировался и легко встал на ноги, когда прошел переходной шлюз и попал под влияние искусственной гравитации станции. Внутри большого ангара его ждала не менее оживленная картина. Тысячи людей и не меньше роботов из медицинской службы принимали постоянный поток людей, появляющихся из шлюзов. Кто-то шел самостоятельно, а кого-то вывозили на тележках. Именно поэтому снаружи столько челноков — они эвакуировали людей из подбитых фрегатов, искали уцелевших в обломках, подбирали спасательные капсулы и свозили всех сюда, на станцию.

Не успел контр-адмирал сделать несколько шагов к выходу из ангара, как был заграбастан в крепкие объятья.

— Живой! — произнес Туров, улыбаясь во все тридцать два зуба.

Лукашевич скривился от боли в левой руке, и Туров сразу же забеспокоился:

— Ранен? Может, медиков позвать?

— Да ерунда, — махнул контр-адмирал здоровой рукой. — Потом сам зайду к ним после того, как в штаб загляну.

— Ну пойдем, я тебя проведу.

Они направились на выход, но у самых гермодверей Лукашевич остановился и посмотрел на аккуратные ряды черных мешков, которые были уложены у стены.

— Много? — обратился он к Турову, кивая на увиденное.

— Точная цифра неизвестна. Пока на данный момент больше десяти тысяч, но думаю, будет в разы больше. Основная часть, десант.

Контр-адмирал сжал кулаки, а на его скулах заходили желваки. Он чувствовал свою вину за произошедшее. Если бы он смог просчитать ход противника, то потерь могло быть меньше. Ничего больше не сказав, Лукашевич направился к открывшимся гермодверям.

Туров не имел возможности наблюдать за ходом сражения, поэтому всю дорогу до центра планирования операций он донимал Лукашевича вопросами. Вскоре они уже входили в просторное помещение, где в центре стоял интерактивный стол. Группа офицеров во главе с генералом Ултерсом что-то бурно обсуждали перед схемой местности, и тот не сразу заметил вошедших.

— А… а, господин контр-адмирал, — улыбнулся генерал и пошел навстречу. — Рад видеть вас живым и здоровым.

— Не дождетесь, — буркнул Лукашевич, пожимая в ответ руку генералу.

Уолтерс хмыкнул и жестом пригласил Лукашевича подойти к столу.

— Вы простите меня, контр-адмирал, мы сейчас со штабом решим важный вопрос, а после поговорим.

Лукашевич лишь кивнул и вместе с Туровым присоединился к остальным офицерам.

— Продолжайте, — сказал Уолтерс одному офицеру в звании полковника.

— Сэр, я считаю, что противник готовит нам сюрприз. — Полковник указал на изображение одной из башен генераторов щита. — Наши глаза на орбите зарегистрировали мощный энергетический всплеск на глубине около пятисот метров под поверхностью. После чего башня прекратила свою работу. Это показалось странным, и я отдал приказ провести глубинное сканирование в этом районе.

Объемное изображение местности поднялось над столом и стало прозрачным, а под башней, на глубине, проявились пустотелые структуры.

— Вот запись последних сорока восьми часов.

Полковник провел манипуляции руками, и с краев изображения к башне потянулись красные нити, заполняя все пустоты. Вскоре нити сомкнулись в центре и образовали нечто, очень похожее на паутину, после чего стали постепенно утолщаться.

— Как видите, противник начал стягивать к башне силы со всей округи. Они спускаются вниз и выходят за пределы возможностей наших сканеров. Зачем противник это делает, непонятно. До ближайших планетарных сил больше пятидесяти километров. Подходов к нашему плацдарму подходящего размера на глубине нет.

— Действительно, странно, — с удивлением произнес генерал. — Но если противник знает о возможностях наших сканеров, то таким образом пытается скрыть переброску сил туда, где мы не ожидаем? — Уолтерс обвел всех вопросительным взглядом.

— Разрешите, господин генерал? — вклинился Туров и, получив разрешение, продолжил: — С орбиты мы ничего не увидим, поэтому я предлагаю отправить туда небольшую группу для разведки на месте. Стальные Волки справятся с этим.

Генерал внимательно посмотрел на изображение, а после перевел взгляд на Турова:

— Как быстро ваша группа сможет добраться к цели?

— Думаю, не больше недели, — ответил Туров.

— Еще будут предложения? — спросил генерал, обращаясь ко всем присутствующим.

Но в ответ была лишь тишина.

— Что ж, раз других предложений нет, действуйте.

Четыре часа спустя. Командный пункт планетарной группировки

— Поздравляю с присвоением внеочередного звания «второй лейтенант».

Иван пожал руку полковнику Акунину и вскользь посмотрел на свою левую сторону груди, где висела звезда Героя Земной Федерации. После чего вытянулся еще сильнее и, приложив руку к голове, произнес:

— Служу Земной Федерации!

— Вольно, лейтенант. Теперь у меня к тебе будет серьезный разговор. — Полковник подошел к висящему на стене проекционному экрану и коснулся одной из пиктограмм. На экране появилось изображение одной из гигантских башен, сделанное с орбиты. — Сверху пришел приказ, — продолжил полковник. — Командование очень интересует, что происходит в этом районе, — Акунин обвел рукой указанное место, — и оно решило направить туда небольшую группу для разведки. Дорога неблизкая, больше пятидесяти километров по вражеской территории. Думаю, что не нужно объяснять, насколько это опасно, поэтому требуются добровольцы.

— Я готов, господин полковник, — не дав договорить, прервал Акунина Иван.

Полковник обернулся и пристально посмотрел на Ивана.

— Я не сомневался, что услышу именно тот ответ. Сколько людей возьмешь?

— Отделения будет достаточно, — не задумываясь, ответил Иван.

— Отлично. Я распоряжусь, чтобы всю имеющуюся информацию скинули тебе на планшет. Иди готовь группу, через пять часов вам нужно выйти. Десант предупрежден и обеспечит необходимое прикрытие для выхода группы.

— Разрешите приступить к выполнению задачи?

— Разрешаю. И удачи тебе, второй лейтенант.

Иван отдал честь и, развернувшись через левое плечо, быстрым шагом направился в свое расположение. Времени оставалось в обрез, и он хотел потратить его для выбора маршрута. После начала боевых действий на орбите вся группировка на планете была в постоянной боевой готовности, поэтому дополнительно готовить снаряжение не требовалось, все и так были на взводе. Разве что необходимо запастись припасами на месяц похода, в особенности кислородом. Добравшись в расположение, Иван объяснил задачу подчиненным и спросил, кто согласен пойти в добровольном порядке. Вызвались все, но Иван, естественно, выбрал Родригеса, Ван И, Онила и Белова.

Как и было оговорено, ровно через пять часов планетарный десант начал имитацию прорыва к соседнему комплексу, чем и воспользовалась группа Ивана. Выйдя сначала на поверхность и под прикрытием боевых действий, пять человек и пять роботов пересекли участок серой зоны и скрылись в ближайших руинах. Орбитальные удары превратили зону радиусом сто километров от плацдарма в постапокалиптический пейзаж. И противник, опасаясь очередных ударов из космоса, перевел все боевые действия под поверхность, оставив наверху только наблюдательные устройства, которые и предстояло обнаруживать и незаметно обходить. Для этого Иван взял с собой более двадцати тараканов, которые двигались впереди, на удалении от километра до двух. Неприятель за все время ведения боевых действий уже привык к тому, что людские разведывательные тараканы ползают по всей округе, и особо не обращал на них внимания, так как те не представляли опасности, если не пытались проникнуть в коммуникации под поверхностью. Этим и пользовалась группа Ивана, двигаясь только по поверхности.

— Командир, вон там есть вход, — раздался голос Родригеса в гарнитуре шлема.

На визоре шлема замигал маркер, указывающий место, предложенное Балаболом. Иван перевел взгляд на подсвеченные руины, затем навел туда оптический наблюдательный комплекс и вывел картинку уже с него. Путь к цели занял чуть больше восьми суток, которые, в принципе, прошли без происшествий, если не считать потери трех тараканов, которым не посчастливилось напороться на ловушки, предназначенных для них. И вот сейчас группа находилась в километре от башни.

Иван обернулся, чтобы проконтролировать, как роботы устанавливают переносную станцию лазерной связи с орбитой. Затем снова посмотрел на выводимое изображение и навел оптический комплекс на основание башни, а после заставил его медленно поднять обзор к ее вершине.

— Какая же она огромная, — пробубнил Иван себе под нос.

Внезапно возникла вспышка, и комплекс автоматически навелся на место произошедшего события. На высоте около пятисот метров во внешней стене башни зияла небольшая дыра, которая хорошо подсвечивалась в инфракрасном диапазоне. А с помощью оптики скафандра были хорошо заметны падающие обломки.

— Там действительно происходит что-то странное, — снова тихо произнес Иван, после чего активировал канал связи: — Ладно, идем вниз. Онил, Белов, остаетесь наблюдать. Сообщать о любых подозрительных событиях.

Через полчаса Иван спрыгнул вниз и оказался в тоннеле, в котором уже находились Родригес и Ван И, а также три робота, включая Никиту. Предназначение тоннеля с ходу понять не удалось — он был круглого сечения и не имел плоского пола. Выглядел при этом довольно заброшенным, о чем свидетельствовала пыль, осевшая на поверхностях. Пара тараканов осталась у дыры в потолке для ретрансляции сигнала, остальные убежали в разные стороны по тоннелю, оставляя характерные следы. Сверившись со схемой, Иван выбрал направление к башне и приказал:

— Родригес, давай вперед. Ван И, ты сзади. Никита пойдет первым.

Как и всегда, штатный балабол превратился в идеального солдата и молча начал выполнять приказ, предварительно подтвердив его получение через тактическую сеть. Тоннель был небольшим, а его форма не позволяла двигаться даже парой, поэтому все выстроились в колонну и, тыча во все стороны стволами, двинулись вперед. Потревоженная пыль создавала отвратительный обзор, уже не говоря о том, что в тоннель не проникал свет, поэтому приходилось довериться только электронным системам ББС и тараканов. Отряд не прошел и триста метров, как от тараканов пришел сигнал об опасности, и Иван отдал команду остановиться. Все бойцы тут же опустились на одно колено.

Через пятьдесят метров тоннель должен был стать шире, и сигнал пришел от тараканов, которые достигли выхода. На тактической схеме мигал маркер, расположенный как раз напротив выхода, но определить опасность тараканы не смогли. Выждав пару секунд, Иван вывел перед собой трансляцию с приборов одного из тараканов, но ничего не увидел. Понаблюдав так еще с минуту, он уже хотел отдать приказ двигаться дальше, как вдруг мимо выхода из тоннеля, пронесся какой-то стремительный силуэт. Через секунду еще один, а потом пространство превратилось в сплошной поток быстро бегущих куда-то непонятных существ. Все имели доступ к тараканам, поэтому, увидев эту картину, Родригес не выдержал и выдал в эфир:

— Что это за хрень?

— Балабол, закрой пасть, — прогудел Ван И.

Пока эти двое переговаривались, Иван лихорадочно соображал, что делать. Очевидно, что нужно уходить и уже в безопасном месте оценить обстановку. Отряд пока не заметили, но будет ли так же, если начать отход?

— Онил, что там на поверхности? — приняв решение, произнес Иван.

— Все чисто, командир.

— Хорошо, тогда мы возвращаемся. Ван И, твоя задача — вернуться к выходу на поверхность и взять под контроль противоположное направление тоннеля. Действуй.

Здоровяк поднялся и заторопился за своим роботом-напарником. Следующее решение было плохим, но другого выбора не было.

— Родригес, напарники остаются, а мы начинаем отход.

Но стоило Ивану подняться, как одно из существ резко остановилось прямо напротив выхода из тоннеля. Затем еще одно и еще, а уже через мгновение в глубину тоннеля смотрело несколько десятков этих непонятных существ.

— Немедленный отход! — заорал Иван и побежал туда, куда ранее удалился Ван И.

Конечно, он понимал, что, демонстрируя ту скорость, с которой существа передвигались, они с легкостью нагонят отряд, но Иван, как и всегда, был уверен, что Никита и его собрат смогут задержать преследователей. Но преодолев пятьдесят метров, Иван увидел, как впереди тоннель озарился вспышками выстрелов. Уже запоздало Иван заметил сигнал опасности с той стороны, где велся огонь, но менять свое решение не стал и лишь покрепче хватил свой стрелковый комплекс. Но приблизившись к выходу на поверхность, он никак не ожидал того, что увидел. Перед ним стоял невредимый Ван И и его напарник, а в тридцати метрах впереди уже виденные существа разбирали на запчасти вражеских роботов.

— Ван И, что случилось?

— Не знаю, командир. Эти, — Ван И ткнул в сторону расправы стволом оружия, — выскочили из боковой ниши, ну и мы сразу положили первого, а с остальными разобрались эти. — Он снова ткнул стволом.

В этот момент Иван обратил внимание, что те существа, которые остались позади, так и продолжали стоять на месте, не предпринимая попытки к преследованию. Иван посмотрел на неожиданных помощников, которые все еще продолжали разбирать на запчасти вражеских роботов. Решение пришло буквально мгновенно.

— Всем оставаться на месте, не делать резких движений. Открывать огонь запрещаю.

— Командир? — послышался голос Родригеса.

— Тебя это касается в первую очередь, Родригес.

— Я понял, командир. Но тебе стоит на это взглянуть.

Иван снова посмотрел на изображение, которое продолжали транслировать тараканы, и у него круглились глаза от удивления. В тоннель заходил потрепанный и местами латанный, но хорошо узнаваемый робот класса «Волк».

Продвижение наверх стало настолько отлажено, что превратилось в рутину. Накопив несколько тысяч жуков, я отправлял их штурмовать следующий уровень. После его зачистки вновь возобновлял атаки на следующий уровень, но не всей кучей, а лишь небольшим количеством особей. И делал это непрерывно, чтобы вражеские роботы на верхних ярусах постоянно находились в обороне. Главное — соблюдать баланс между погибшими жуками и вновь рожденными. А мои возможности по выращиванию единственного доступного мне оружия постоянно увеличивались.

Королева разрослась настолько, что смогла перекрывать целые коридоры, где и устраивались новые родильные отделения. Но я понимал, что такой рост конечен и может прекратиться в любой момент. Во всей этой цепочке я до сих пор использовал технические средства — установку по превращению породы в пыль и реактор, обеспечивающий теплом полезных для меня бактерий. Это самое слабое звено, которое может выйти из строя в любой момент. Поэтому я и торопился как мог.

Я уже успел выйти к поверхности и даже начать зачистку башни, основание которой находилась прямо над комплексом. И понял, что Земная Федерация не ушла от планеты, так как видел бои на орбите. Но не мог предпринять каких-либо действий для установки связи, так как противник постоянно стягивал к башне все новые и новые силы. И вот когда я собирался подняться в башню, от Королевы пришло сообщение об обнаружении союзных сил, что стало для меня полной неожиданностью.

Мой Волк медленно пошел в глубь тоннеля, где оказалась зажата группа людей с тремя роботами. Подойдя ближе, понял, что и для них это оказалось сюрпризом, так как все держали оружие наготове. Поэтому для разрядки обстановки я отпустил свой стрелковый комплекс, который тут же повис немного позади, и медленно поднял вверх руки, но это не помогло. Парни продолжали держать свое оружие. И тут я, наконец, сообразил, что они опасаются не меня, а жуков. Поэтому, не опуская рук, я махнул одной назад, и жуки, находящиеся сзади, шустро покинули тоннель и скрылись. После проделал то же самое с жуками, находящимися впереди. Конечно, я мог бы и не сопровождать команды жестами, но хотел, чтобы люди видели, что именно я приказал жукам уйти. И вот только после этого они опустили свои стволы.

В интерфейсе замигал значок, говоривший, что моего Волка хотят подключить к тактической сети группы. В этот момент я представил, как все это выглядит с их стороны, и мне стало весело. Поэтому я, конечно, отклонил запрос и, все еще не опуская рук, медленно помахал указательным пальцем из стороны в сторону. Представляю их реакцию на этот жест, и жаль, что не могу увидеть их лица в этот момент. Но всему приходит конец, и мое веселье улетучилось так же быстро, как и появилось, особенно после гормональной коррекции. Поэтому я бросил запрос на связь по стандартному протоколу и, когда увидел значок, что соединение установлено, официальным тоном потребовал:

— Назовите себя!

В эфире секунд десять была тишина, а после прозвучал голос, принадлежащий молодому парню. Он говорил неуверенно и растягивал слова.

— Второй лейтенант Марченко. Командир роты сил специальных операций «Стальные Волки».

— Ну здравствуй, Ваня. Давно не виделись.

Доложив о контакте наверх, Иван поведал мне интересные вещи. Что у людей есть плацдарм на планете и что теперь мы воюем с еще одним врагом за контроль над Оршу. Это новость, конечно, неожиданная, но вполне закономерная. Уверен, что это не единственная стычка с новым противником и их будут еще сотни. Лишившись сдерживающего фактора в виде флота Оршу, все, у кого осталась хоть какая-то сила, будут пробовать нас на зуб, пока в секторе не установится равновесие. А для этого нужно как можно скорее захватить планету. Тот технологический уровень, который я здесь увидел, сможет продвинуть человечество на десятки лет вперед.

Когда Иван закончил рассказ, я спросил:

— Что с капитаном Маркиной?

— Она передала мне командование ротой, а сама улетела в Солнечную систему, так как опасалась за ребенка.

Когда я услышал это, мне захотелось сглотнуть ставший в горле ком, но мне нечем было это делать. С минуту я молчал, и, когда, наконец, отошел от этой новости и уже хотел продолжить расспрос, Иван произнес:

— Вас вызывают с орбиты.

— Хорошо, соединяй.

— Привет, Михаил, как я рад, что ты жив! — послышался такой знакомый голос Турова.

— И я рад тебя слышать, Костя.

Мне захотелось завалить Турова вопросами, но он мне не дал этого сделать.

— Михаил, ты обязательно мне все расскажешь, но сейчас просто нет времени. Так что послушай внимательно. Командование не желает упускать такую возможность и инициировало высадку прямо на место твоего положения. Корабли уже начали спуск на низкую орбиту, и вскоре тебе на голову посыплются десантные капсулы. Вся информация о тебе и о том, что ты там наворотил, становится секретной. Соответствующие приказы уже высланы группе, которую ты встретил. А теперь самое главное.

— Костя, какого хрена происходит? — попытался я вклиниться в монолог Турова.

— Не перебивай, это очень важно. Ты должен немедленно начать отвод своих, так сказать, подопечных на первоначальную свою базу и постарайся убрать все следы своего пребывания.

— А если я не захочу?

— Михаил, это прямой приказ Нечаева.

Я колебался, все это казалось мне каким-то бредом. Столько времени потратить на то, чтобы выбраться на поверхность и встретить людей, и вот меня снова загоняют в нору.

— Ладно, я выполню приказ. Что потом? — ответил я с нотками раздражения в голосе.

— У тебя есть буквально два часа, чтобы убраться с поверхности, и часов восемь, пока планетарные силы займут комплекс полностью. А дальше в течение суток жди эвакуационную команду и медиков.

— Понял. Два часа, чтобы убраться с поверхности. Конец связи.

Я почему-то ощущал обиду по отношению к Турову, хотя понимал, что это не его решение, но ничего с собой поделать не мог и оборвал канал.

— Получил инструкции? — осведомился я у Ивана, и тот кивнул. — Ладно, пойдем посмотрим высадку нашего десанта. Никогда не видел своими глазами, тем более с поверхности.

Конечно, глаза были не мои, а Волка, но это не имело никакого значения. Я ощущал корпус робота и его системы обзора как свои собственные. Выбравшись на поверхность, мы устроились в одной из руин и принялись наблюдать за космосом. К этому времени Королева получила мой приказ и стала отводить жуков вниз. Параллельно уничтожая все, что было выращено в этом комплексе.

Так как башня не работала, то над ней плазменный щит рассеялся, поэтому десантные транспорты начали сброс капсул, не подныривая под щит. Сначала наверху появились несколько десятков ярких черточек, которые вскоре исчезли, а через минут десять стали хорошо видны сотни маленьких искорок. Они увеличивались в размере, а затем резко удлинились, и я смог разглядеть факелы пламени, вырывающиеся из посадочной системы капсул. А еще через десять минут прямо на окружающие нас руины стали плюхаться сотни капсул, из которых начал выбегать десант.

Одна из них села в пятидесяти метрах от нашего местоположения, и из нее выскочило десять человек, но без роботов, что меня сильно удивило. Они были облачены в стандартные для планетарного десанта ББС, но имели две белые полосы на правой стороне груди. Видимо, заметив нас по радару и опознав как своих, высадившаяся группа двинулась в нашу сторону.

— Сержант Прайс. Позывной Юпитер. Командир отделения пятой штрафной роты, — представился подошедший, бухнув себя кулаком по груди.

Я не стал выполнять какие-то движения Волком, чтобы не выдать себя, но в закрытом с Иваном канале с удивлением спросил:

— Чего еще я не знаю?

Окрестности планеты Оршу. Месяц спустя

От станции отстыковался десантный корабль и, выдав серию включения маневровых двигателей, стал медленно отдаляться. Через полчаса он присоединился к процессии, состоящей из тридцати пяти таких же десантных кораблей, в голове которой находилась странная конструкция. Она выглядела как колонна квадратного сечения, грани на одной из вершин которой сходились в пирамиду. Колонна длиной пятьсот двадцать три метра, с гранью шириной пятьдесят шесть метров была облеплена десятком буксиров, а в основании ее был закреплен круглый щит. Поверхность колонны была настолько черной, что казалось, что сама пустота движется в космосе.

Как только последний корабль занял свое место, процессия синхронно включила маршевые двигатели и начала медленно удаляться, постепенно набирая скорость. Корабли никуда не торопились, нигде не шел бой, и не требовалась срочная высадка. Наоборот, до этого очень оживленные окрестности планеты замерли в ожидании. Не было видно ни одного огонька работающего двигателя, никакого маневрирования или стыковки. Все оставалось статично, как и звезды в окружающем пространстве. Только тридцать шесть транспортов и странная колонна продолжали разгон.

Спустя час все снова пришло в движение. Рядом со станцией открылась пара гиперпространственных переходов, из которых выскочили буксиры, заполненные грузом с Земли. От станции на низкую орбиту планеты и в обратном направлении потянулись корабли и челноки. На поверхности Оршу что-то сверкнуло и стихло, а затем одновременно появилось еще с десяток вспышек, демонстрируя, что орбитальные удары возобновились. Продолжилась уже довольно привычная для людей и не только рутина, предназначенная для переваривания того, что здесь в системе оставили предыдущие хозяева.

Земную неделю человеческий анклав вел бурную деятельность, пока странная процессия не приблизилась к назначенной точке в окрестностях ближайшего к планете светила. В этот момент звездная система снова замерла. Но на этот раз на планете, станции, кораблях и прочих объектах собрались люди, чтобы проводить в последний путь тех, кто ценой своей жизни пробивал человечеству путь к звездам.

Причальная палуба станции блестела чистотой, как никогда ранее, повсюду висели знамена Земной Федерации и штандарты подразделений. Даже была закачена атмосфера и поэтому выстроившиеся ровные люди были одеты в парадные мундиры с открытой головой, если комбинезоны можно назвать парадными. А на установленных больших проекционных экранах велась трансляция с бортов почетной эскадры. На одном из них был вид из камеры, направленной вдоль обелиска на солнечный щит. Конструкция отбрасывала непроглядную тень на каменную скульптуру, но яркая полоска на краю щита создавала эффект восхода светила из-за диска планеты. К этому моменту уже вся эскадра спряталась в тени, спасаясь от губительного излучения.

На палубе никто не издавал ни звука, тишина была такой, что казалось, даже механизмы станции перестали работать и издавать фоновый шум. Наконец, настал кульминационный момент, и буксиры стали один за другим отстыковываться, а следом обелиск отделился от щита и начал выходить за его спасительный край, мгновенно погружаясь в яркий звездный свет. Каменный памятник был изготовлен из почти абсолютно черного материала и, следовательно, хорошо поглощал энергию светила. На этом и была построена основная задумка создателей этого чуда. Через несколько минут на поверхности обелиска стали проступать участки алого цвета. Инородные вкрапления материала отличались по свойствам от основного тела обелиска и разогревались до более высоких температур, что и способствовало их выделению на поверхности. Эти участки принялись складываться в символы, и вскоре можно было прочитать основную надпись: «Здесь начался наш путь к звездам. В память о лучших из нас. Жить так, чтобы почитали потомки. Умереть так, чтобы боялись враги».

Эта надпись проявилась крупными буквами на всех четырех гранях. Ниже стали появляться длинные столбцы мелким шрифтом, в которых были записаны имена тех, кто погиб. Проявление символов было похоже на магию, что вызывало легкий шепоток среди людей.

— Интересная технология, — тихо произнес Туров, не отрывая глаз от экранов. — Харги с Марса начали изготавливать его сразу после окончания нашего вторжения в систему Хадар. Они уверяют, что этот обелиск сможет просуществовать в неизменном виде тысячи лет. Удивительно то, что они даже сейчас могут добавлять на грани обелиска новые надписи. И, как показали последние события, это не было лишним. Меня огорчает только то, что там еще много места для новых имен. И, похоже, конца и края этому не будет.

После этих слов Лукашевич повернул голову и пристально посмотрел на стоящего рядом Турова. Он немного испугался, что его товарищ мог сломаться на фоне всех этих жертв, но не увидел в его глазах характерной обреченности и страха. Там были лишь сожаление и гордость, поэтому он снова повернулся к экранам и продолжил смотреть. В этот момент десантные корабли начали массовый сброс капсул, и по палубе разнесся голос генерала Уолтерса, усиленный динамиками:

— Смирно!!!

Резкий шорох тысяч ботинок, который тут же прекратился, оповестил, что команда была выполнена.

— Честь отдать!!!

Лукашевич взметнул руку к виску, выполнив это синхронно с тысячами солдат и офицеров, где бы они сейчас ни находились. Он так и держал руку, пока капсулы выходили за край щита и корректировали свой курс, который должен был привести их прямо на звезду. Их было так много, что они собой заслонили значительную часть диска светила. Конечно, капсулам не суждено достигнуть поверхности звезды, и вскоре они вспыхнут, превратившись в облачка плазмы, но это уже неважно.

— Символично, не правда ли? — снова тихо заговорил Туров. — Погибшие члены экипажей кораблей ведут погибших десантников в свою последнюю высадку.

Возможно, Лукашевич заразился от Турова меланхолией, а может, еще что-то, но ему вдруг тоже захотелось что-нибудь сказать, и через мгновение он произнес:

— Со звезд мы пришли и к звездам возвращаемся.

— Хорошо сказано, — послышалось от стоящего с другой стороны робота класса «Волк». — Я запомню.

Солнечная система. Эфир общесистемного канала новостей

«Новости быстрее света».

Заставка исчезла, и в виртуальной студии появился уже знакомый всем ведущий. На заднем плане в разных направлениях двигались прямоугольные слайды, в которых транслировалось видео каких-то событий.

— Добрый вечер, сейчас двадцать ноль-ноль по земному времени, и с вами, как обычно, Джереми Уотсон. Через четыре часа наступит Новый год, и сегодня мы подведем итоги уходящего года. Итак, я напомню вам основные события.

Джереми вытянул руку в сторону, и из калейдоскопа слайдов на передний план выдвинулось видео. На фоне многочисленных звезд возникли гиперпространственные воронки, из которых сначала появилась пятерка фрегатов, а следом стали выпрыгивать буксиры, тащившие за собой стандартные транспортные контейнеры.

— Из-за кризиса и угрозы масштабного голода новое правительство планеты Харг официально запросило помощи, а также подало заявку на вступление в Земную Федерацию. И, конечно, Совет не смог отказать нашим друзьям харгам и выслал гуманитарный конвой с едой и необходимыми специалистами для решения кризиса.

В этот момент на видео несколько транспортных платформ садились на каменное плато. Взметались клубы пыли, разгоняемые посадочными двигателями. Камера начала поворачиваться, и в кадр попала ликующая толпа ящеров, наблюдавшая посадку. Затем кадр сменился на церемонию подписания договора о вступлении в Земную Федерацию, где харг женского пола подписывала документы.

— Благодаря совместной работе людей и харгов, кризис удалось преодолеть в кратчайшие сроки. Ну а я еще раз хочу поприветствовать новых членов нашего Союза.

Джереми повернулся боком к зрителю и прошел несколько метров, затем снова вытянул руку, и вперед выдвинулось очередное видео. На фоне поверхности космического тела в космосе висел корпус гигантского по земным меркам корабля.

— В этом году был заложен первый в своем роде космический корабль класса «Первопроходец». Это будет крупнейший корабль, когда-либо построенный людьми в космосе. Его длина девятьсот восемьдесят метров, а диаметр несущего корпуса почти двести пятьдесят метров. Экипаж от двухсот до трехсот человек, в зависимости от выполняемой миссии. Задача «Первопроходца» — поиск кратчайших маршрутов к другим звездам, картографирование и установка гиперпространственных маяков. Он сможет действовать автономно на протяжении пяти лет. — Ведущий улыбнулся и добавил: — Хотел бы я отправиться на таком в путешествие к иным мирам.

Еще пару шагов — и Джереми снова остановился, вызвав очередное видео, на котором люди в аналогах военных скафандров, только оранжевого цвета, разбирали какие-то завалы.

— Ну и, конечно, мы все помним аварию в колонии на Титане. Особенно девочку Олю, которая смогла продержаться под завалами почти две недели и за которую переживала вся Солнечная система.

На кадрах появился момент, как спасатели вскрывают какую-то плиту и из-под нее показывается изможденный ребенок в индивидуальном скафандре защиты. Девочка смотрела на спасателей огромными голубыми глазищами и улыбалась.

— Халатность при перекачке кислорода привела к смешиванию его с метаном, присутствующем на спутнике в изобилии, а искра вызвала взрыв этой смеси.

Джереми продолжал вышагивать и озвучивать одно событие за другим, и год выдался насыщенным. В речи ведущего постоянно попадались слова «впервые», «основали» и «достигли». И, конечно, он не обошел события в звездной системе Хадар с кадрами движущегося вокруг заезды огромного обелиска. Но когда были озвучены основные новости, в студии появился небольшой стол и два удобных кресла, на одно из которых он и присел.

— Это все уже случилось, но я бы хотел знать, что же нас ждет впереди. Об этом мы поговорим с директором Института развития и планирования при Совете Федерации, Смоляниным Вячеславом Сергеевичем.

Сверху упал столб света, и на свободном стульчике появился человек. Он выглядел лет на сорок, с коротко стриженными русыми волосами, глубоко посаженными глазами. Особенно выделялись надбровные дуги и широкие скулы.

Вячеслав Сергеевич, вы слышали мой вопрос, что скажете? продолжил Джереми.

Для того чтобы дать ответ на ваш вопрос, нужно понять, кто мы и откуда? Голос гостя был низким и довольно приятным для слуха. От этого будет зависеть, что нас ждет впереди.

Да, пожалуйста, подбодрил ведущий.

Думаю, ни у кого нет сомнений, что мы планетарный вид. Впрочем, как и все остальные, по крайней мере, других мы не встречали. И, как мы уже понимаем, все виды рано или поздно начинают осваивать свою звездную систему. Но в большинстве своем расы делают это постепенно, что способствует медленному изменению сознания. У нас же это произошло скачком и вынужденно.

Что вы хотите этим сказать?

Я хочу сказать, что психологически мы все еще планетарный вид. Восемьдесят три процента людей надеются вернуться на Землю. Они воспринимают все происходящее как временное явление. Люди не считают их нынешнее местоположение домом, а это порождает демографическую проблему. Человек не хочет заводить семью, а следовательно, рожать детей. Смолянин положил обе руки на стол и немного подался вперед. У нас огромный отрицательный прирост населения, и эта ситуация с учетом постоянных боевых действий принимает просто катастрофический характер.

И как это исправить? заинтересованно произнес Джереми

Никак. Сегодняшние дети, рожденные на Земле, в большинстве своем смогут приспособиться. Кто-то из взрослых, конечно, тоже перестроится, но единственная надежда на новые поколения, рожденные уже вне Земли.

Очень интересно. Но вы же сказали, что у нас отрицательный прирост, откуда взяться новому поколению?

Сейчас дойдем и к этому, поднял руку гость. Как я уже говорил, боевые действия понятным образом влияют на демографию, но они также несут системный характер. Если вы оглянетесь вокруг, то поймете, что у нас огромный перекос в сторону военных технологий. Мы практически перестали развивать технологии выращивания пищи вне Земли, и она очень скудна. Энергетика остановилась на уровне двадцатилетней давности. Развитие среды обитания человека в космосе и на других небесных телах также застыло на одном уровне. Я могу еще много чего перечислять, но все это отодвинуто на задний план в угоду военной мощи и, естественно, влияет на психологическое состояние людей. Человек просто не чувствует себя комфортно и мечтает о возвращении на Землю. Но возвращения не будет, по крайней мере, в ближайшие тридцать лет.

Но без наращивания военного потенциала нас просто уничтожат?

Верно, кивнул Смолянин. Но если мы ничего не будем менять, то проблема через пять лет примет необратимый характер и мы уничтожим себя сами. Я уже не говорю о том, что если мы не будем развивать гражданские технологии, а в особенности фундаментальные науки, то вдолгую проиграем.

Не радужную перспективу вы описали, Вячеслав Сергеевич, особенно в преддверии Нового года.

Ну, не все так плохо, как кажется, улыбнулся гость. Совет в курсе этой ситуации и уже предпринимает некоторые шаги. В частности, по основным направлениям созданы рабочие группы, выделены ресурсы и создаются узкоспециализированные институты. А вот с демографией придется решать проблему радикально.

Радикально? с опаской спросил Джереми.

Именно так, заверил гость. С первого января стартует проект «Поколение». Это проект искусственного воспроизводства людей. Его основная цель создать положительный демографический баланс. И, предвидя ваш вопрос, скажу: никаких генетических вмешательств не предусмотрено, это будут обычные, в нашем понимании, люди.

Гость еще долго рассказывал о перспективах проекта, как и где он будет осуществлен и о правовом статусе новорожденных. В общем, делал все, чтобы люди поверили, что это единственный выход. Впрочем, так и было на самом деле, только Смолянин описал нынешнюю ситуацию, мягко говоря, оптимистично.

Нечаев выключил вещание и тихо произнес:

Ну вот, подготовка населения началась, теперь нужно решить другую проблему.