Снежная соната

2

Зима в Нью-Йорке — это всегда некоторое испытание для нервов. Многие становятся не в меру раздражительными, сетуют на излишне разболтавшийся климат («Как надоели эти глобальные катаклизмы!»), срывают недовольство на родственниках и отправляются вечером спать с чувством выполненного долга: и о погоде поговорили, и о политике. Многие стремятся уехать на юг, туда, где золотистое солнце щедро рассыпает ультрафиолет, и провести холодное время там. Если есть деньги конечно же. У Сильвии в финансовом плане все было стабильно, но и только: на мексиканские пляжи, да еще месяца на два, средств точно не хватит.

Впрочем, она была далека и от того, чтобы злиться на зиму. Что проку? Проще найти в холодах какой-нибудь положительный момент. И воспользоваться отрицательными температурами с пользой.

Например, надеть белую куртку, купленную еще до Нового года.

Куртка Сильвии очень нравилась: толстая и пуховая, она, как ей казалось, подчеркивала все достоинства ее внешности (темные кудрявые волосы, овал лица) и скрадывала недостатки (слишком тяжелые бедра и неканоническую талию). Утром, одеваясь на работу и вертясь перед зеркалом, Сильвия была собою очень довольна. Арнольд ушел рано, а она могла слегка задержаться, так как по пятницам шеф разрешал сотрудникам появиться на службе позже обычного. Дресс-код в фирме соблюдался свободный, мистер Саммерс не настаивал, чтобы работники одевались, как люди с обложек журнала «Форчун». Доступность и дружелюбие — вот чем сотрудники должны приманивать клиентов. Если турист однажды отправится в путешествие, оформившись в «Эдне», и останется доволен, это принесет прибыль фирме и премию тому, кто старательно работал. А если клиент снова обратится в фирму…

Сильвия свою полагающуюся премию уже получила под Рождество. В отличие от менеджеров по туризму, продававших туры, она работала секретаршей начальника и не могла рассчитывать на проценты. Правда, не то чтобы это Сильвию волновало, просто иногда хотелось бы иметь лишний доход, который позволял бы приобретать такие милые мелочи… Одевалась Сильвия просто и недорого, косметикой не злоупотребляла и, хотя имела в своем арсенале обычные необходимые женщине атрибуты — тональный крем, помаду, крем для лица, — не увлекалась ни новомодными косметическими веяниями, ни погоней за брендами. А вот приобретать мелочи для дома было маленькой страстью Сильвии. Она открыла в себе эту тягу к милым вещам еще в школьные годы и с тех пор тратила карманные деньги на удивительные подушки, загадочные вазочки и миниатюры, которыми торговали в парках вольные и слегка потрепанные художники. Эта мелкая пестрота завораживала Сильвию, создавала для нее домашний уют гораздо больше, чем создают сами стены. Арнольд лишь посмеивался над таким отношением к вещам и не ругал Сильвию, за что та оставалась ему неизменно благодарна.

— Сильв, — говорил Арнольд иногда, — ты словно вьешь гнездо.

Она кивала, соглашаясь.

Если бы у нее был большой дом или большая квартира, как раньше… Иногда она вспоминала перед сном. Закрывая глаза, Сильвия видела широкую светлую лестницу и комнаты, наполненные светом, словно шкатулка драгоценностями. Она помнила огромную спальню родителей; вот мать сидит перед зеркалом вполовину теперешней кухни Сильвии, проводит по щекам пуховкой и, заметив отражение дочери, стоявшей за спиной, недовольно хмурится.

— Почему ты еще не спишь?

Маленькой Сильвии сложно объяснить. Она не может заснуть, зная, что родители сейчас уйдут на благотворительный концерт и в квартире останется только нянька. Маленькая Сильвия только что спросила у няни значение слова «благотворительный», и та объяснила, что это такой праздник, когда все жертвуют деньги, которые потом отправятся кому-то, кто нуждается в них. Сильвия не может понять, отчего мама с папой готовы платить деньги каким-то чужим людям, когда их дочь нуждается только в родительской любви…

Но мама хмурится, у Сильвии еще нет словарного запаса, чтобы объяснить свое беспокойство, а на ночном столике искрится такая красивая статуэтка — от нее глаз не отвести!

Такие мелочи иногда всплывали в памяти и заставляли грустить. Недолго, правда.

…Белая куртка отлично сидела, и Сильвия, повертевшись перед зеркалом, осталась довольна своим видом. Такое с ней случалось достаточно редко. Обычно она не радовалась, увидев себя в зеркале. Она старалась не смотреть на широкие бедра, на полные плечи, на достаточно большой, по ее меркам, нос, который ее вовсе не украшал. И хотя Арнольд с ней, это не всегда искупало то, что Сильвия сама себе не очень нравилась. Она все время мечтала похудеть, мечтала пойти в тренажерный зал и стать, например, как Бренда Гиллис, — ах, вот опять не вовремя она вспомнилась! — чтобы мужчины оборачивались вслед. Чтобы вызывать восхищение одним своим видом. Пока же Сильвия ни у кого особого восхищения не вызывала.

Сегодня же утром все не так. Белая куртка, хорошее настроение, планы на вечер пятницы — отправиться с Арнольдом в кино, а затем в ближайшую пиццерию, где можно спокойно поболтать за едой. Нельзя предаваться меланхолии в такой день! Обязательно случится что-то необыкновенное. Может быть, клиент, тот, вчерашний, снова заглянет к шефу…

В офисе Сильвия появилась первой. Так случалось почти всегда; разве что на начальника нападало желание поработать (обычно это происходило после того, как милейший мистер Саммерс ругался поутру с женой из-за пустяка и потом прилетал на службу, кипя от негодования. Сильвия тогда отпаивала его кофе и сочувствовала по мере сил) или клиент приходил особо важный. Сегодня же, похоже, намечался тихий день. Сильвия аккуратно повесила белую куртку на вешалку, еще немного полюбовалась ею — настоящая красивая вещь! — и направилась к своему столу в крохотной приемной.

Компания «Эдна» занимала несколько комнат на третьем этаже офисного здания. Здание было старое, потому иногда случались казусы с водой и электричеством, но никто не жаловался: размеры комнат и расположение офиса — в двух шагах от большого торгово-развлекательного комплекса — вполне искупали временные неудобства. Шеф занимал кабинет средних размеров, перед которым, в небольшой комнатенке-приемной, стоял стол Сильвии, шкаф до потолка, заставленный разноцветными папками, и офисная техника. Мало что удалось бы втиснуть сюда еще. И тем не менее Сильвия умудрилась: на блошином рынке, по выходным шумевшем неподалеку от ее дома, она приобрела несколько цветочных горшков и развела тропический сад, как называл его мистер Саммерс. У нее росли алоэ, пальма и орхидеи, иногда принимавшиеся цвести, а также несколько кактусов, вымахавших просто до немыслимых размеров. Растения расползались по офису, парочка уже угнездилась в кабинете шефа. На Сильвию все ворчали за принудительное озеленение, но она сама считала, что это идет лишь на пользу. В самом деле, невозможно хмуриться, когда напротив тебя стоит горшок, а в нем нежно-лилово цветет орхидея…

Первым делом Сильвия включила компьютер и, пока тот загружался, полила цветы. Роняя из лейки на землю прохладные струйки, Сильвия тихонько разговаривала с растениями: по ее мнению, все живые существа на земле заслуживали разговора. Или хотя бы доброго слова. Она была убеждена, что от этого они растут лучше и веселее живут.

Закончив с «полевыми работами», Сильвия просмотрела утреннюю корреспонденцию — ничего необычного, в основном реклама — и заглянула в Интернет проверить почту и разузнать мировые новости. К экономическому кризису все уже привыкли, так что ничего нового она не узнала. Зато увидела, что с завтрашнего дня обещают потепление, и обрадовалась: как бы ни красива была снежная зима, лето все-таки лучше. Ну или хотя бы теплая зима. Но, с другой стороны, если в Нью-Йорке холодно и противно, люди хотят тепла, тянутся на юг и раскупают туры. А это весьма хорошо для «Эдны».

— Привет! Эй! Есть кто-нибудь?

— Доброе утро, Джанет! — крикнула в ответ Сильвия, не вставая с места. Всех сотрудниц она знала по именам, благо работало в «Эдне» всего несколько человек.

Джанет Грин, высокая брюнетка, заглянула в приемную.

— А, это ты… Сваришь мне кофе?

Варить кофе для менеджеров не входило в обязанности Сильвии, однако она кивнула:

— Конечно, Джанет.

— И сливок побольше! — Напевая мисс Грин отправилась на свое рабочее место.

Почему бы и не сварить ей кофе, думала Сильвия, направляясь на небольшую кухню, оснащенную необходимой техникой. Ведь это совсем нетрудно. Оказать любезность Джанет, которая работает с клиентами и приносит прибыль компании — разве плохо? Конечно, это не должна делать она, Сильвия, но ведь фирма такая маленькая и здесь все стараются работать изо всех сил. Мистер Саммерс за этим следит строго. Значит, любая помощь пригодится.

— Привет! — послышался еще один женский голос от дверей. Агата Джоунз, невысокая и рыженькая, с мелкими чертами лица. Она любит кофе без сливок, зато с очень вредным количеством сахара.

Сильвия на всякий случай достала из пакета еще одну пластиковую чашку.

— А чья это белая куртка на вешалке? Твоя, Джанет? Не могу поверить, что ты нацепила на себя подобное уродство!

— Что ты? — фыркнула мисс Грин. — Это Сильвии.

— А-а, ну тогда все понятно. — Было слышно, как Агата шумно устраивается на рабочем месте. — От нее и не такое можно ожидать.

Сильвия вышла из кухни, молча поставила кофе перед Джанет. Обе девушки не обратили на секретаршу никакого внимания.

— Так что у тебя с этим Россом, с которым ты встречалась вчера? — осведомилась Агата, подкрашивая губы бледно-розовым блеском.

— А, ерунда, очередная интрижка. Хотя он и закончил Гарвард, это не пошло ему на пользу. — Джанет рассеянно вздохнула. — Ужасно зануден и самоуверен. Или это из-за снобского Гарварда он такой? Думаю, что дам ему отставку, потому что и любовник он не ахти. Сегодня вечером иду в клуб с Майком. Посмотрим, что из этого выйдет.

Сильвия ушла к себе в приемную, чтобы не слушать, но ввиду отсутствия двери отгородиться от разговора не смогла. Девушки продолжали беззаботно щебетать о приятелях и любовниках, ничуть не заботясь о том, что Сильвия слушает их весьма откровенные беседы. Они никогда не воспринимали ее всерьез, считали чем-то вроде тумбочки или комнатного цветка. И чем им не понравилась куртка? Оттого, что менеджеры подвергли симпатичную ей вещицу беспощадной критике, Сильвия начала расстраиваться. А ведь день начинался так хорошо!

— Привет! О господи, чье это убожество на вешалке? — А вот и Бренда явилась. Ее каблучки — даже в холодную погоду мисс Гиллис носила обувь на шпильке — звонко процокали по полу.

— Это Сильвии! — хоровой ответ прозвучал удивительно слаженно.

— Фу! Надеюсь, кто-нибудь научит ее одеваться.

Голос Бренды показался Сильвии равнодушным, и это задевало ее еще больше. Разве можно вот так, походя, говорить о ком-то гадости за его спиной? И так беззлобно, словно… Словно о погоде или о персонаже сериала. Хотя сериальных героев сотрудницы «Эдны» обычно обсуждают более эмоционально.

— Думаешь, поможет? — хмыкнула Джанет. — К сожалению, при ее фигуре это вряд ли пойдет ей на пользу. Нынче мода не благоприятствует толстушкам.

Сильвия старалась не слушать. Такое повторялось часто — одним из любимых занятий девушек было травить ее, хотя она до сих пор не понимала, что всем им сделала, — и шел очередной тур шоу. Сильвия уставилась в монитор, пытаясь прочитать текст договора и не видя ни слова. Обидные фразы ввинчивались в уши. И ранили они потому, что за большинством из них скрывалась правда. Она, Сильвия Бейтс, действительно толстая, одевается немодно, а прекрасная белая куртка куплена на распродаже в магазине на углу. И эта куртка показалась Сильвии на мгновение столь ненавистной, что захотелось выбежать из приемной, схватить ее и швырнуть на пол, чтобы все увидели…

Увидели — что? Что она еще и истеричка? Ну почему, почему она не может отстоять свои права? На ум не приходило ни одной обидной фразы, которой можно уесть завзятых сплетниц. Они повторяют ритуал изо дня в день, а она им кофе носит.

Потому что они говорят правду…

Усилием воли Сильвия заставила себя немного успокоиться и передвинула большую фотографию Арнольда на столе так, чтобы видеть ее лучше. Пускай чешут языки, они ее не достанут. У нее свой парень и свой дом, и пусть она не меняет мужчин как перчатки, зато… Зато у нее масса других достоинств.

Обсуждение белой куртки между тем продолжалось.

— Дайте-ка мне рассмотреть, девочки… О, что за ужасные заклепки!

— А на молнию посмотри!

— Агата, дай сюда!

По приглушенному шуршанию Сильвия поняла, что куртку сняли с вешалки, и быстро встала. Это уже слишком.

Трое девиц склонились над столом, на котором лежала куртка. Джанет прихлебывала кофе, Бренда и Агата придирчиво рассматривали молнию.

— Что вы делаете? — напряженным голосом спросила Сильвия.

— О, привет, — сказала Бренда не оборачиваясь. — Мы всего лишь взяли посмотреть, не возражаешь?

— Нет, но… зачем?

— Чтобы в старости рассказывать внукам об ужасах молодости, — хихикнула Агата и получила тычок локтем от Джанет.

— Мы всего лишь хотим взглянуть. Может, я куплю себе такую же. — Бренда выпрямилась.

— Ну да, пугать особенно настойчивых мужиков, чтобы убегали и никогда не возвращались, — не унималась Агата.

Джанет отодвинула ее с дороги.

— Дай-ка я посмотрю…

— Осторожно! — вскрикнула Сильвия.

Но было поздно. Чашка с кофе, про которую Джанет, видимо, позабыла, дрогнула в ее руке, и горячий напиток выплеснулся на прекрасную белую куртку. По материи расплылось огромное уродливое пятно.

— Ой! — Джанет прижала ладошку к губам. — Извини, Сильвия! Это произошло случайно.

Весь ее тон и вид говорили о том, что произошедшее вовсе не случайность. Бренда и Агата молча наблюдали за реакцией Сильвии, которая кинулась вперед, схватила куртку и опрометью бросилась в туалет.