Снова хочу быть твоей (СИ)

25

Я не могу найти себе места. Внутри горит огонь, сжигая меня до пепла.

Больно.

Всё, что я делала после обеда, как ушёл Сева — было на полнейшем автоматизме. Забрала сына из сада, приготовила ему ужин. Сама ни куска проглотить не смогла.

Весь день будто за серой завесой. Туман.

Я даже не помню, о чём говорила вечером с сыном.

Может, и ни о чём, и Рома просто весь вечер смотрел мультики. Я, признаться, и вспомнить не могу — будто подтёр кто в голове.

Будто сквозь толщу воды слышала его голос. Кажется, даже Яна звонила. Кажется, я что-то ей даже отвечала.

В телефоне — лента неотвеченных вопросов от пациентов.

Рома уже два часа как спит, а я всё нарезаю круги по квартире, изнывая от тягостных дум. Пыталась уснуть, обнимая сына, но только передала ему свою нервозность, и он стал ворочаться и хныкать во сне.

Где Сева?

Куда он ушёл?

Когда вернётся?

Вернётся ли вообще?

Вернётся, конечно же, это ведь его квартира.

Я пытаюсь притормозить, пытаюсь немного уравновесить себя, но здесь все буквально кричит о нём — его рубашка на спинке стула, его ключи на тумбочке, запах его одеколоны в воздухе. Всё говорит о нём, но его здесь нет.

А вот мне в его квартире больше делать нечего. Придётся уйти, ведь да, чёрт возьми, я сама во всём виновата!

Виновата.

Я иду в свою спальню и вытаскиваю из шкафа чемодан. Собираю вещи, бросаю в чемодан всё подряд, не понимая, куда поеду, собираюсь что делать вообще.

Я не могу оставаться здесь. Прямо сейчас разбужу Ромку и вызову такси. Переночуем в отеле, а потом постараюсь найти квартиру на съём. Зарплата у меня неплохая в двух клиниках, должно хватить. Вот только сад придётся сменить на государственный. Оплату частного я точно не потяну.

Как-нибудь справимся.

И тут я слышу, как ключ входит в замок двери.

Я вздрагиваю всем телом, а сердце сжимается в груди. На ладонях тут же влага появляется, на спине испарина.

Я бегу к двери и замираю, когда вижу Севу на пороге. На секунду, где-то очень-очень глубоко в душе я думаю, что всё будет хорошо. Что он вернулся, чтобы простить меня, чтобы дать нам ещё один шанс.

Но его лицо остается жёстким. Он оглядывает чемодан, который я уже успел собрать.

— Разбери его, — говорит он сухо. — Ты остаешься.

Я не понимаю. Стою, как вкопанная, смотрю на него, не в состоянии что-то сказать.

— Я?.. — Шепчу, не верю своим ушам.

— Ты. И мой сын, — в его голосе столько стали, что режет больно. — Я уезжаю. На неделю. С Ангелиной. Когда вернусь, решим, как быть.

Слова ударяют, как молот. Наотмашь пощёчинами лупят.

Ангелина.

Конечно.

А я остаюсь. Одна.

Но кому, кроме как себе самой я могу предъявить эту претензию?

— Нет… — я начинаю, но он уже проходит мимо меня, собирая свои вещи в чемодан. Он делает это быстро, безразлично, словно каждый его жест отсекает меня от его жизни. Я пытаюсь что-то сказать, что-то сделать, но ничего не выходит. Он уже всё решил.

— Сева, не уезжай… Пожалуйста… — прошу я тихо, чувствуя, как душа разрывается от боли. Ещё мгновение, ещё секунда — и я расколюсь, развалюсь на кусочки.

Но он не останавливается. Словно не слышит меня. Будто слова мои, словно горошины, отбиваются о глухую стену.

— Сева, — в отчаянии хватаю его за запястье, но тут же отдёргиваю руку, словно обжёгшись. — Я прошу, давай поговорим. Просто сядем и поговорим. Я знаю, что ты не хочешь слышать меня, но прошу…

— Лиза, хватит, — Он останавливается и поднимает на меня тяжёлый взгляд. Его голос звучит устало. — Мне нужно время подумать, как быть дальше. У нас общий сын, и я не собираюсь исчезать из его жизни. Но сейчас мне надо остыть.

Рядом с Ангелиной…

Он закрывает чемодан, бросает на меня последний взгляд — тяжёлый, полный горечи и разочарования. И уходит.

А я стою в пустой комнате, смотрю на закрытую дверь и не могу сдвинуться с места. Ноги к полу прирастают, от отчаяния сил уже нет даже просто пошевелиться.

Не знаю, сколько так стою. Ноги немеют уже, стоять больно, но я продолжаю наказывать себя.

Пусть будет больно. Пусть.

Поделом мне, лгунье… Поделом.

Ночь наступает, как будто вдавливая меня в тишину. Я плачу. Не сплю. Считаю часы, хотя знаю, что это не поможет.

Он ушёл к другой и чётко дал мне это понять.