Я иду по белой снеговой дороге, по пушистому девственному ковру, окруженный снежным туманом, чистым и ласковым, не холодным, не теплым. Обнаженный, я иду вперед, не ожидая конца, не зная цели. Все человеческие помыслы во мне застыли, и только бессознательно я чувствую, что это ни земля, ни небо, ни прошлое, ни настоящее.
Может быть, это будущее?
Хлопья белого снега падают на меня со всех сторон и сползают по моему чистому обнаженному телу. Душевные очи мои отверсты. Я весь внимание и слух. И я начинаю слышать тишину. То не тишина, а музыка чистого падающего снега -- голос божественный и кроткий. И этот голос зовет меня вперед, ничего не обещая, не открывая соблазна, и я чувствую, как постепенно наслаждение чистоты, незапятнанной, неподкупной гордости проникает в мою душу, опустевшую от земных желаний. И я испытываю радость, наполняющую меня, подобно тому, как чистая влага наполняет хрустальный сосуд, блестя и преломляясь в его гранях. Эта радость -- Бог. Я не вижу Его, но знаю, что Он кругом, и во мне нет Его образа, как нет моих человеческих глаз, чтобы Его видеть.
И в блаженном сознании, что я бестелесный дух, плавающий в облаках девственного снега, что я похоронил свою мысль, не ищу, не жду, не жалею, а впереди меня и во мне незримый Бог -- без символа и без реальной формы, -- в этом блаженном сознании я просыпаюсь.