Собака в подарок

Глава 1

– Один, два, три, четыре…

Киран все бежал и бежал, тяжело дыша и хрипло шепча:

– Пять, шесть, семь, восемь…

Он уже четыре раза досчитал до ста, но Коуди не отставал.

– Иди сюда, урод!

– Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать…

Киран посмотрел через плечо – Коуди приближался. Киран закрыл глаза и заставил свои длинные ноги работать еще усерднее.

– Двадцать один, двадцать два…

Ну почему он не побежал к школьному автобусу, а вместо этого спрятался в туалете?

Если бы Коуди поймал его тогда, все обошлось бы просто резким натягиванием трусов или ударом кулака в руку. Теперь же, когда безопасная территория школы осталась позади, Коуди Дэниелс может сделать с ним все, что угодно. Теперь Киран может только одно – бежать и надеяться, что старшекласснику надоест гнаться за ним и он оставит его в покое.

Впереди на тротуаре зияла трещина. Киран попытался обогнуть ее, но нога попала в яму, и он упал, вскрикнув, когда его пронзили сначала боль, потом ужас. Киран сбился со счета! До какого числа он досчитал? Его нижняя губа задрожала, глаза защипало от слез. У него было такое чувство, словно мир вокруг него рушится.

Все хорошо, приятель. Просто начни сначала. У тебя все получится.

Киран вздохнул – слова его словно пролились на душу бальзамом. Да, он может начать сначала. Ведь числа никуда не делись, они здесь, они все так же точны. На числа можно положиться, когда все остальные – родители, друзья – его подвели. Киран стиснул зубы и побежал дальше.

– Один, два, три, – пробормотал он. – Четыре, пять, шесть…

– Я поймаю тебя, чмо! На этот раз ты от меня не убежишь!

Тротуар закончился, но Киран продолжал бежать вперед, огибая корни деревьев и норы сусликов. Он с трудом сохранил равновесие, когда рядом пронеслась машина. Что, если Коуди так и не сдастся? Что, если он будет гнаться за ним вечно?

– Тридцать шесть, тридцать семь, тридцать восемь…

Продолжая бежать куда глаза глядят, подгоняемый страхом, Киран даже не заметил, как миновал последний дом. Аккуратные кирпичные дома – украшенные в честь Рождества, уступили место густым зарослям орешника и сосен, тянущимся по обе стороны улицы. Мальчик содрогнулся, вспомнив, как его мать предостерегала его насчет этого леса с подлеском, в котором нет ни единой тропинки, с густым сплетением зарослей, хватающим за ноги непослушных мальчишек, делая их легкими жертвами обитающих здесь зверей.

За ним, словно бешеный бык, по высокой сухой траве мчался Коуди. Киран взглянул на запретную чащу. Никто в здравом уме не бросился бы сломя голову в этот полный скрытых опасностей лабиринт, подумал он. На такой риск пойдет только тот, кто дошел до высшей точки отчаяния.

Как я сейчас.

Киран повернулся, почувствовал, что скользит, и увидел пытающуюся схватить его руку Коуди. Увернувшись от тянущихся к нему пальцев, он почувствовал, как подошвы его кроссовок вновь сцепляются с землей, и бросился прямо в чащу. Он споткнулся и, чуть было не упав, неистово замахал своими худыми руками, чтобы не потерять равновесия, затем снова кинулся вперед. С безопасной обочины дороги Коуди, задыхаясь, крикнул:

– Теперь тебе несдобровать, чокнутый урод! Еще ни один сопляк не выбирался оттуда живым!

Киран убегал все дальше и дальше в лес, пока его колени не подогнулись и он не рухнул на землю. Чувствуя, как дрожат его мышцы, как саднят руки от колючек ежевики, которые царапали его, когда он пробегал мимо, мальчик закрыл глаза и попытался перевести дух. Его отчаянный план сработал. Теперь надо только отыскать путь домой.

Киран встал с земли и огляделся по сторонам. Когда он бежал очертя голову, чтобы спастись, он не смотрел, куда несут его ноги, и теперь он почти сразу же понял, что заблудился. Хуже того, из чащи доносились странные звуки, так что, ясное дело, тут может испугаться даже скаут-волчонок. Он шел по тускло освещенному подлеску, пытаясь найти выход, хотя вместо этого только уходил все дальше в лес; при этом все чувства его были обострены.

Когда Киран проходил мимо, сидевшая на ветке ворона каркнула и улетела. Какое-то существо быстро пронеслось сквозь листву и исчезло в темноте. Киран сглотнул, чувствуя, что в нем опять нарастает желание начать считать. Он мотнул головой и заставил себя выбросить это необъяснимое стремление из головы. Стремление считать вслух было одной из тех вещей, из-за которых Коуди и обозлился на него, и именно из-за этой привычки другие ребята или старались держаться от Кирана подальше, или нервно хихикали. Иногда ему казалось, что было бы лучше, если бы все ребята относились к нему так же, как Коуди. Тогда он бы, по крайней мере, знал, что они только притворяются его друзьями, шепчась за его спиной.

Долгое урчание в животе напомнило мальчику, что сейчас ему следовало бы уже быть дома и сидеть за ужином. Его мать вернется поздно, а Дилан и МакКенна, если они вообще заметят его отсутствие, будут этому только рады, но дедушка Уэндел забеспокоится, если, придя домой, увидит, что Кирана еще нет. Мальчик с трудом подавил всхлип. Он перехитрил не Коуди, он перехитрил сам себя.

Что-то зашевелилось в листве за его спиной. Киран резко обернулся и вгляделся в сгущающиеся сумерки, чувствуя, как часто бьется его сердце, когда ему вспомнились прощальные слова Коуди:

– Еще ни один сопляк не выбирался оттуда живым!

Тогда он подумал, что Коуди просто пытается его запугать, но что, если это правда? Что, если в этом лесу и впрямь есть что-то дурное, какая-то злая сила, из-за которой он может остаться здесь навсегда? От этой мысли у него засосало под ложечкой.

Вот он услышал движение в листве опять, на этот раз ближе, затем луч закатного солнца отразился в паре желтых глаз, смотрящих на него из полумрака. Он почувствовал, как у него сжимается горло, его ноги словно приросли к земле, и Киран не мог произнести ни звука. На него нахлынули воспоминания о его семье и, думая о людях, которые любят его и которым его будет не хватать, несмотря ни на что, Киран заплакал. По его лицу потекли соленые слезы, и он повалился на землю, сожалея о своей собственной глупости, которая, избавив его от простых колотушек Коуди, привела в пасть чудовища.

Шелест сухих листьев под ногами становился все громче, по мере того как таящееся в тени существо приближалось. Киран попробовал опять начать считать – просто, чтобы успокоиться, – а когда числа не помогли, его охватило неудержимое желание скривиться. Его лицо перекосилось один раз, другой, третий, его искажали тики, с которыми Киран ничего не мог поделать. Его щеки горели от стыда. Хорошо, что никто не узнает, каким слабаком он был, когда пришел его конец.

Затем Киран вдруг почувствовал на своем лице какое-то влажное дуновение, и что-то шершавое и мокрое начало стирать с его лица слезы. Ошеломленный, он отпрянул и открыл глаза.

Перед ним стоял пес с шерстью всех оттенков серого. У него была длинная морда, большой черный нос и усы, покрывающие его пасть и нижнюю челюсть, как у какого-нибудь старика. Его лохматые стоячие уши были похожи на крылья летучей мыши, а в близко посаженных глазах застыло беспокойство. Вид у него был настолько смешной, что Киран рассмеялся.

Эта реакция мальчика, похоже, понравилась псу, и он осторожно поставил лапу на его руку, явно для того, чтобы его приободрить. Киран поднял дрожащую руку, робко погладил животное, и пес опустил голову, словно показывая, где и как его надо гладить. К тому времени, как его полуистерический смех стих, прекратились и искажавшие его лицо неконтролируемые тики.

Затем пес ткнул его своей длинной серой мордой, явно побуждая Кирана встать с земли. Мальчик поднялся на ноги, стряхнул с одежды прилипшие листья и стебельки вьюнков и огляделся по сторонам.

– Ты можешь вывести нас отсюда?

Пес склонил голову набок, будто прислушиваясь, потом развернулся и двинулся туда, откуда пришел, после чего повернул голову, словно ожидая, что мальчик последует за ним. Киран прикусил нижнюю губу. Даже если пес приведет его в свой собственный дом, он, по крайней мере, все же выберется из этого леса, но ведь на собаке нет ошейника, а раз так, он, возможно, бездомный. В этом случае, подумал Киран, он только заведет его еще глубже в лес.

Однако, когда он пытался выбраться отсюда сам, у него ничего не вышло, а оставаться на месте тоже не выход. В южнокаролинском предгорье сумерки в декабре опускаются быстро, и после того, как солнце сядет совсем, температура стремительно пойдет вниз, а куртка Кирана недостаточно тепла и водонепроницаема, чтобы согревать его, если начнется мороз. Так что при сложившихся обстоятельствах лучше пойти за псом и надеяться на лучшее.

– Ладно, – сказал мальчик. – Думаю, мне придется довериться тебе.

Услышав это, пес продолжил путь, а Киран, не отставая, пошел за ним. Заметив, как животное огибает препятствия, встречающиеся на его пути, обходит упавшие деревья, проходит на безопасном расстоянии от красно-оранжевого ядовитого плюща, Киран подумал, что, возможно, этот пес уже давно живет в лесу. Тогда он, быть может, предпочтет поселиться в хорошем теплом доме, в котором живет девятилетний мальчик.

Киран услышал, как мимо проехала машина, и понял, что рядом проходит шоссе. Он так обрадовался, что утратил осторожность, пошел вперед, не глядя, куда ставит ноги, и наткнулся на сломанную ветку, которая проткнула его куртку под мышкой. Киран остановился и пригладил рваные края дыры, надеясь, что его мать ее не заметит и он успеет незаметно ее зашить.

Шум дорожного движения стал громче, и Киран удивился тому, как много на шоссе машин. Как далеко он зашел в своих скитаниях? Находится ли он еще в окрестностях Болингброка или же забрел в соседний город? Но выйдя из-за деревьев, он увидел, что отошел только на несколько десятков ярдов от того места, где вбежал в лес. Несмотря на все обучение, которое он прошел как скаут, мальчик допустил типичную ошибку новичка – ходил кругами по одному и тому же месту.

Он повернулся и поманил пса рукой:

– Эй, дружок, мы уже почти дома. Пошли.

Пес попятился, явно не желая покинуть полог леса.

– Все хорошо, – сказал Киран. – Машины тебя не тронут.

Но пес отказывался выходить. Киран сделал шаг вперед и протянул к нему руку, но, вместо того чтобы подойти ближе, пес повернулся и с шумом вломился обратно в лес. Несколько секунд – и он исчез из виду.

Киран несколько минут подождал, надеясь, что пес вернется, но поскольку время неумолимо шло, а его желудок был мучительно пуст, он в конце концов нехотя решил вернуться домой. Затем в глаза ему бросился клок серой шерсти, которая, видимо, зацепилась за колючку ежевики, когда пес убегал. Киран снял клок шерсти с куста, положил его в карман, снова вышел из леса и побежал домой.

Уэндел готовил ужин, когда услышал, как хлопнула парадная дверь. Когда Киран вбежал в кухню, старик посмотрел на часы. Мальчик опоздал, но вид у него сейчас был куда веселее, чем обычно, и Уэндел решил не требовать у него объяснения причины опоздания. Мальчикам его возраста нравится мешкать по дороге домой. Так что, если его внук задержался потому, что бегал за букашками или ловил раков, это не беда.

Мальчик сел за стол, и Уэндел налил ему стакан сладкого чая и поставил рядом коробку с крекерами.

– Как дела в школе? – спросил он, беря крекер.

Киран выпил залпом стакан чая и только потом ответил:

– Хорошо. – Он засунул в рот крекер, потом потянулся за еще одним. – Можно я выйду?

Уэндел нахмурился. Сначала его внук опоздал, а теперь еще и торопится уйти. Если бы не беззаботное настроение пацана, он бы, пожалуй, решил, что что-то тут неладно.

– Что за спешка? У тебя что, нет времени на такого старика, как я?

Киран бросил на него нетерпеливый взгляд.

– Да я же сейчас вернусь. Мне просто надо проверить одну штуку у себя в комнате.

– Хорошо, иди, – сказал Уэндел. – Но ты же сам знаешь, если у тебя возникла какая-то проблема, ты можешь рассказать обо всем мне, лады?

– Само собой, – ответил Киран, соскакивая со стула. – Почему бы нет?

Когда мальчик убежал, Уэндел сказал себе, что надо быть терпеливым. Если что-то произошло, Киран знает, что его дед всегда с сочувствием выслушает его. Он взял еще один крекер и посмотрел, как там лазанья. Соус тихонько пузырился, а сыр начинал покрываться румяной корочкой. Еще двадцать минут, и он достанет блюдо, поставит его на кухонный стол и даст ему какое-то время постоять, прежде чем подать. Есть в жизни такие вещи, подумал он, на которые нужно тратить определенное время, и их нельзя делать быстрее, как бы тебе этого ни хотелось.

Киран побежал по коридору, чуть не потеряв равновесия, когда он ступил на скользкий линолеумный пол.

– Дедушка!

Уэндел почувствовал досаду.

– Что?

– Какая разница между человеческими волосами и шерстью животного?

– Откуда мне знать? Разве это так важно?

Киран недовольно сдвинул брови.

– Конечно, важно.

– Что ж, тогда перестань приставать ко мне и посмотри в Интернете.

– Точно! В Википедии! – крикнул мальчик и опять умчался к себе.

Уэндел выгружал посуду из посудомоечной машины, когда несколько минут спустя Киран вернулся, держа в руках коробку из-под обуви. Он сел за стол, открыл коробку и аккуратно положил ее крышку на самый край стола.

– Шерсть и волосы – это одно и то же, – буднично сказал он. – И то и другое состоит из цепочек молекул белка, называемого кератином, того же самого, из которого строятся когти, копыта и рога у носорогов.

– Да ну?

– Да, – сказал мальчик, – а раз так, то я могу поместить шерсть, которую я нашел сегодня днем, в мою коллекцию волос.

Он достал из коробки пластиковый пакетик и положил в него клок серой шерсти.

Уэндел подошел к нему и посмотрел.

– Говоришь, шерсть? Ну, и где ты ее нашел?

Киран ответил не сразу – сначала он застегнул пакетик, потом аккуратно положил его в коробку к остальным, после чего взял крышку и так же аккуратно закрыл ею коробку.

– В лесу.

– В лесу? Так ты ходил в лес?

Киран скорчил гримасу, которую Уэндел много раз видел на лице его старшей сестры.

– Не парься, дедушка. Подумаешь – в лес.

Старик почувствовал, что начинает злиться.

– Не дерзи мне. И когда же тебя понесло в лес?

У Кирана вытянулось лицо.

– С-сегодня. По дороге домой. – У него снова начала дергаться лицевая мышца. – Я опоздал на школьный автобус.

Уэндел провел рукой по своим редким волосам, стараясь оставаться спокойным. Сколько раз он уже говорил этому пацану, чтобы тот не смел соваться в лес? И все как об стенку горох.

– Послушай, – сказал он, делая над собой усилие, чтобы говорить, не повышая голоса. – В этом лесу есть такие твари, с которыми ох как опасно сталкиваться лицом к лицу: змеи, еноты, койоты…

– Я знаю, – сказал мальчик, прижав руку к тому месту на своей щеке, где продолжал дергаться мускул. – Мне об этом говорила мама.

– А она рассказывала тебе о капканах? Тут есть немало людей, которым все это зверье не нравится, и они ставят в лесу капканы и западни, чтобы ловить этих тварей.

Киран побледнел.

– Я… я этого не знал.

– Теперь знаешь. И поэтому ты не должен никогда ходить в лес один.

Мальчик явно приуныл, его маленькое тело словно сгорбилось под тяжестью неодобрения деда. Уэндел вздохнул. Интересно, сколько в лесу действительно таится опасностей, а сколько их существует только в его воображении?

– Я тебе вот что скажу, – продолжил он. – Когда тебе захочется погулять в лесу в следующий раз, скажи об этом мне, и мы пойдем вместе. Согласен?

Киран кивнул, все так же прижимая руку к дергающейся щеке.

– Теперь убери на место свою коллекцию волос и вытри посуду. Скоро вернутся Дилан и МакКенна, и тебе надо будет накрыть на стол.

Когда мальчик убежал, Уэндел покачал головой. Вот почему он продолжает твердить Рене, что она должна найти себе мужа. Этому пацану нужен кто-то, кто будет водить его на природу, чтобы охотиться, ловить рыбу или просто исследовать окружающий мир. Старик с хрустящими при движениях суставами и больной спиной – плохая замена отцу, который мог бы вселить в Кирана уверенность в своих силах, так необходимую ему, чтобы преодолеть трудности, встающие на пути. Если это так очевидно ему, Уэнделу, то почему же этого не видит его дочь?

Он опять пошел к посудомоечной машине, чувствуя злость на своего бывшего зятя. Когда наступила черная полоса, Грег просто взял и слинял, нисколько не заботясь о том, как теперь будет жить его младший сын. Хотя у Кирана и есть кое-какие проблемы, но он хороший пацан. Мальчик ничем не заслужил такой матери, которой никогда не бывает дома, и брата с сестрой, которые считают, что это он виноват в уходе отца.

Уэндел еще раз посмотрел на часы и ощутил укол беспокойства – сейчас Рене как раз должна подъезжать к ресторану. Это было уже третье свидание вслепую, которое он для нее организовал, и мужчина надеялся, что на этот раз все получится. После двух предыдущих попыток, не увенчавшихся успехом, у его дочери поубавилось готовности принимать от него помощь в сватовстве. Ради всей их семьи он надеялся, что в третий раз ей повезет.