Собака в подарок

Глава 2

Рене Ричардсон сидела в своей машине на парковке перед рестораном под названием «Свинка Бубба» и ждала, чтобы к нему подъехал какой-нибудь одинокий мужчина и вошел внутрь прежде, чем это сделает она. Когда-то Рене читала в книге, рассказывающей о том, как надо вести себя на свидании, что нельзя являться первой, потому что тогда мужчина подумает, что ты совсем отчаялась найти себе партнера. Ясное дело, если свидания вслепую тебе устраивает твой собственный отец, это само по себе означает, что ты близка к тому, чтобы потерять надежду, но нельзя же демонстрировать это всем и каждому.

На парковку заехал пикап, и из него вышла парочка в одинаковых рубашках и джинсах «Ли» и побежала к двери ресторана. За ними тянулись облачка пара, в которые превращалось их дыхание. Рене вновь запустила двигатель своего автомобиля и включила печку, чтобы согреть заледеневшие ноги.

Когда Батч предложил поужинать в «Свинке Буббе», она решила, что это название носит иронический характер, представив себе этакую хипповую местную импровизацию на тему южной кухни, но оказалось, что это никакая не хипповая импровизация, а просто скромное заведение с самой что ни на есть кондовой южной кухней. Нет, Рене ничего не имела против такого расклада, ведь когда переезжаешь в новое место, одно из преимуществ – это возможность попробовать местные блюда. Но знай она заранее, что в этом ресторанчике такая непринужденная обстановка, она не стала бы надевать юбку и туфли с ремешками на высоких каблуках. О, господи, как же холодно!

Рене заглушила мотор и посмотрела на часы; она сидела здесь уже десять минут, и за это время в ресторанчик не зашел ни один одинокий мужчина. Если она в ближайшее же время не зайдет внутрь, в тепло, ее зубы начнут выбивать такую дробь, что она откусит себе язык, едва скажет: «Привет». Так что разумнее будет все-таки зайти в ресторан. Лучше показаться беспомощной и жалкой, чем превратиться в ледышку. К тому же что, если Батч все-таки уже как-то зашел внутрь, а она этого не заметила? Рене посмотрела на себя в зеркало, вышла из машины, закрыла ее и пошла ко входу.

В зоне ожидания никого не было, за столиками в зале не было видно ни одного одинокого мужчины, который бы смотрел в ее сторону. Рене закусила губу и стала гадать, что же ей теперь делать. Может быть, он опаздывает? Она достала из сумочки телефон и посмотрела на экран – сообщений нет. Может быть, она перепутала дату? Нет, она уверена, свидание должно состояться именно сегодня вечером. О, господи. Что, если он решил не приходить? Некоторые посетители уже начинали бросать на нее любопытные взгляды. Рене почувствовала, что краснеет.

Перестань нервничать, – сказала она себе. – У тебя столько же прав находиться здесь, сколько и у остальных.

Рене вздернула подбородок, стараясь выглядеть более уверенно, чем чувствовала себя на самом деле, и рассматривая интерьер ресторана. Внутри «Свинка Бубба» казалась еще более скромной, чем снаружи. Столешницы столиков были из огнеупорной пластмассы, вокруг них были расставлены стулья со спинками из перекладин, а вдоль стойки, за которой были видны стряпающие раскрасневшиеся повара в белых передниках, стоял ряд табуретов. Судя по желтым пятнам на потолке рядом с четырьмя вентиляторами, которые сейчас, к счастью, не работали, за прошедшие годы в ресторанчике не раз протекала крыша, но ряд керамических свинок на полке у окна, выходящего на фасад, придавал ему довольно игривый вид.

К тому же пахло здесь невероятно.

Табличка рядом с кассой гласила: Усаживайтесь, и после того, как Рене прождала в зоне ожидания еще две минуты, так и не увидев ни одного одинокого мужчины, она решила все-таки сесть. Это лучше, чем стоять, как столб, ловя на себе любопытные взгляды, и если Батч не появится, она сможет просто поужинать одна, и никто из окружающих ничего не узнает.

Когда Рене вошла в обеденный зал, она перехватила взгляд проходящей мимо официантки. Держа в одной руке детское сиденье, а в другой нагруженный блюдами поднос, женщина пробиралась между столиками так же ловко, как рыба, лавирующая в ручье.

– Чем я могу вам помочь?

– Я собираюсь сесть. – Рене указала на незанятый столик. – Мужчина, с которым у меня свидание, скоро придет.

Если он вообще явится сюда.

– Вы Рене?

– Да, – ответила она. – Это я.

– Ваш кавалер ждет вас за столиком вон там, – сказала официантка, кивком показывая на один из столиков. – Через минуту я подойду и приму у вас заказ.

Зал ресторана имел форму буквы «L», поэтому Рене пришлось немного пройти, прежде чем она увидела Батча. Он стоял в дальнем углу, размахивая руками, словно жертва кораблекрушения, за ворот его рубашки была заткнута салфетка, а на подбородке красовалось пятно соуса барбекю. Пробираясь между столиками, вокруг которых сидели голодные едоки, она старалась ничем не показать своего разочарования. Вероятно, и для него разведенка с тремя детьми – это не самый лучший вариант, сказала она себе. Возможно, под этим слоем жира и лысиной Батч замечательный человек.

– Должно быть, вы Рене, – сказал он, выдернув салфетку из-под ворота рубашки.

– Да, это я, – ответила она с храброй улыбкой.

Она протянула руку для рукопожатия, но Батч неожиданно дернул ее к себе и поцеловал в губы.

– Когда целуешь женщину в первый раз, всегда получается неуклюже, – в порядке пояснения сказал он. – Поэтому с первыми поцелуями я всегда предпочитаю разделаться побыстрее. Но вы не берите в голову – я потом не рассказываю об этом никому.

Рене стояла, потрясенная, оглушенная, вытирая жир с губ. Может быть, сразу повернуться и уйти? Господи, да она же только что пришла.

Ладно. Один неверный шаг, и ты уже готова сбросить мужчину со счетов? Успокойся, дай ему шанс.

Батч бочком вернулся на свое место и махнул салфеткой в сторону стула, стоящего напротив.

– Проходи и садись. Надеюсь, ты не против, что я начал есть закуски. Ведь я дожидаюсь тебя уже давно.

Рене кивнула и села. И кто теперь выглядит жалким?

Подошла официантка и записала их заказ. Отметив про себя, что она слишком долго мешкала, Рене заказала себе первое попавшееся ей на глаза блюдо, в названии которого имелось слово «курица», после чего Батч, не удовольствовавшись корзинкой картошки фри и жаренными во фритюре свиными ножками, которые он только что съел, заказал сегодняшний дежурный ужин «Буббы»: шесть свиных ребрышек, карнитас, жареные кукурузные початки, салат из свежей капусты, зелень с сыром и бобами и еще порцию кукурузных оладий. Положив на стол запечатанное в пластик меню, Рене подумала, что ей нужно срочно вспомнить в деталях, как проводить восстановление сердечной деятельности и дыхания.

– Итак, – сказал Батч, складывая руки на столе, – Уэндел твой папа.

– Ну да, – ответила она, пытаясь совместить это ласковое слово с образом своего сварливого отца. – Кажется, мой отец и твой дядя…

– Енох. Как в Ветхом Завете. Он брехун.

– Ага. – Она кивнула. – Как бы то ни было, они думают, что мы двое могли бы хорошо провести этот вечер вместе. Поскольку мы оба одиноки.

Батч перегнулся через стол и сощурил глаза.

– Могу я задать тебе вопрос личного характера?

Рене пожала плечами.

– Конечно, можешь.

– Что у тебя с волосами?

Она подняла руку и осторожно потрогала свою прическу.

– А что? Они что, где-то торчат?

– Нет, я не об этом. Почему они розовые? – Он ткнул пальцем. – Вот здесь, спереди.

– Ты говоришь о моей челке?

– Ага. Я никогда такого раньше не видел. Ты сделала это нарочно?

Рене сделала глубокий вдох, чувствуя, что ей становится все труднее и труднее улыбаться.

– А что? Тебя это напрягает?

– Думаю, нет, но, в общем-то, я предпочитаю, чтобы волосы у моих девушек были естественного цвета. – Он плотоядно усмехнулся. – На всех местах, если ты понимаешь, что я имею в виду.

– А, – сказала Рене, беря в руку бокал с водой. – Спасибо, что сказал мне.

Она сделала глоток и огляделась по сторонам. Хоть бы поскорее подали ужин.

Когда еду наконец принесли, дела пошли значительно лучше.

Курица, которую заказала Рене, оказалась нежной, как раз в меру подкопченной, капуста и горох были великолепны, а кукуруза, жаренная в початках, была ничуть не похожа на то уродство в кляре, которое она боялась увидеть. Что еще лучше, пока у него был набит рот, Батч оставался довольно терпимым собеседником. Их свидание вслепую, конечно, было не самым лучшим вечером в ее жизни, но оно явно не было и самым худшим. Пока они дожидались десерта, Рене решила, что, возможно, даже захочет увидеть Батча еще раз.

– Стало быть, у тебя трое детей, – сказал он, вытирая рот.

Рене кивнула, стараясь сохранять спокойствие. Ну, все, началось, подумала она. Она смущалась, оказываясь на свидании с парнем, даже когда была еще молодой девушкой, теперь же, когда она стала матерью-одиночкой, это было и вовсе ужасно. Зажечь романтическое пламя между двумя уже пожившими людьми и без того нелегко, а если при этом еще и говорить об имеющихся у нее трех детях, это все равно что набрасывать на его язычки мокрую тряпку.

– Да, – сказала она. – Дилан, МакКенна и Киран.

Батч нахмурился.

– Сколько им лет?

Рене откинулась на спинку стула. Поведение Батча внезапно стало деловитым, его вопросы теперь были короткими и бьющими точно в цель. У нее было такое ощущение, словно их свидание вдруг превратилось в собеседование при приеме на работу.

– Ну, – начала она, – Дилану семнадцать, и он учится в старшем классе Болингброкской средней школы, а МакКенне тринадцать, и она такая же, как большинство тринадцатилетних подростков, если ты понимаешь, что я имею в виду.

Рене тихо рассмеялась, надеясь немного разрядить обстановку.

– А Киран – мой малыш. Ему девять.

Батч опять нахмурился.

– Это тот, у которого проблемы?

Этот вопрос удивил ее.

– Что?

– Дядя Енох сказал мне, что этот малый корчит странные рожи и что у него «трудности» в школе, – сказал он, своими толстыми пальцами изображая в воздухе кавычки. – У него что, не все дома?

Подошла официантка, но Рене взмахом руки отослала ее прочь.

– По-моему, это не твое дело.

– Если ты рассчитываешь увидеть меня снова, то очень даже мое.

Батч взял в руку зубочистку и ткнул ею в ее сторону.

– Большинство матерей-одиночек балуют своих сыновей, так что из них вырастает черт-те что. Мальчикам нужно, чтобы рядом был мужчина, который держал бы их в узде.

Рене заморгала. Хотя сердце ее билось часто и гулко, она чувствовала себя до странности спокойной.

– Если хочешь знать мое мнение, – продолжал он, – несколько крепких шлепков по попе выбили бы из твоего парнишки всю дурь. А если ты и дальше будешь с ним сюсюкать и называть его своим малышом, то только усугубишь проблему.

– Ты правда так думаешь? – удивилась Рене.

– Да, я так думаю.

– Что ж, – сказала она, – а я думаю, что мне пора идти.

Она встала и надела пальто.

– Ой, да брось ты. Не ершись. Сядь.

Посетители, сидящие за столиками справа и слева, вытягивали шеи, прислушиваясь к их разговору. Рене облизнула губы и постаралась говорить как можно спокойнее:

– Нет, я думаю, мне лучше уйти.

Она схватила свою сумочку и повернулась к двери.

– Неудивительно, что твой муж тебя бросил, – глумливо сказал Батч. – Тебе не нужен настоящий мужик. Ты ищешь просто источник дохода!

Рене сжалась – головы всех посетителей ресторана повернулись к ним. Стараясь сохранить максимум достоинства, она сделала глубокий вдох и двинулась к двери.

– Иди, иди, – крикнул ей вслед Батч. – Мне это по барабану. Я и пошел-то на свидание с тобой только для того, чтобы сделать одолжение твоему папаше.