Собиратель

Глава 21. Ультиматум

Вечер воскресенья для меня закончился приятным образом. Надеюсь, не только для меня. Когда пришёл домой, то увидел сообщение от Кати. Она знала, что я на учениях и что буду там без связи. Просила написать ей, как вернусь домой. Написал. Девушка ответила не сразу, через полчаса, я как раз успел сходить в душ и немного прийти в себя.

Когда Катя предложила встретиться, то усталость как рукой сняло. На этот раз свидание прошло без ресторанных сложностей. Девушка переместилась ко мне, а я к этому моменту сделал нам бутерброды и чай в термос налил. После чего мы переместились в Санкт-Петербург.

— Мне всегда нравились местные крыши, — пояснила девушка выбор. — Бывал здесь?

— На крышах — нет. Но проезжал мимо этого города.

— Это не то, — рассмеялась она, — Как учения? Тяжело было?

— Познавательно.

Слово за слово, рассказали друг другу о прошедших днях. Сильно не задержались, Кате требовалось вернуться домой, пока там панику не подняли. Да и я, как бы ни был рад видеть девушку, откровенно говоря сдавал и клевал носом.

Как оказался дома, то завалился на кровать и моментально отключился.

Следующий день начинался, как обычно. Я проснулся выспавшимся, свежим и полным идей, как распределить время на этой неделе. Планы были грандиозные. Но им оказалось не суждено сбыться. Я жарил яичницу, когда Матвею кто-то позвонил.

По тону, отдельным словам и стремительно бледнеющему лицу соседа сразу видно, что случилось что-то ну очень нехорошее.

— Белогрудовы, — сказал он, повесив трубку, — Они объявили отделение.

— Чего? — переспросил я, нахмурившись.

— Говорят, что взяли центральную часть страны под контроль и теперь отделяются. Выставили вотум недоверия князю и отделились.

— Что за бред? Они страну решили развалить?

— Видимо, да, — заторможено кивнул Матвей, неверяще смотря на трубку в руках.

— Если так, то… Началось.

Война, говорите? Вот и дождались.

— Ольга, сосредоточьтесь и скажите, что видите.

— То же, что и прежде, — ответила Гвоздева, сидя с закрытыми глазами.

— Этого недостаточно. Ты привыкла работать на примитивном уровне и никак не хочешь выйти за его пределы.

— Я стараюсь, — ответила женщина со скрытым раздражением.

Побег из столицы закончился тем, что её приставили к старому целителю, который вышел на покой. Знания, навыки, секреты профессии — и всё это якобы просто так, только потому, что они когда-то приютили Эдгарда.

— У тебя неплохо получается, — поощрил её старик. — Но ты по прежнему мыслишь устаревшими категориями. Пора бы осознать, насколько ты изменилась.

Когда Ольга только услышала эти слова, то сочла их бредом. Через неделю, услышав их ещё пару раз — допустила вероятность того, что над ними стоит задуматься. Спустя вторую неделю — задумалась.

Раньше её дара хватало… Хотя нет, правильно сказать — раньше её дара не хватало. Она могла провести диагностику и чуть ускорить лечение, вот и всё. Если выложится на полную, то ускорить лечение не чуть, а серьезно. После чего восстанавливаться два-три дня.

Диагностика — громкое слово. По факту надо было выбирать, куда заглянуть. Это как блуждать по большому особняку, где заколочены окна, нет света и иметь небольшой фонарик, в котором заканчивается заряд. Набив руку, Ольга научился находить суть и воздействовать на неё, что и делало её ценной, пусть и слабой целительницей.

Когда силы возросли — всё изменилось. Если проводить аналогии, то вместо фонарика она теперь могла включить свет сразу во всех комнатах. Не надо было выбирать, куда заглядывать. Появилась возможность охватить сразу весь организм в целом, увидеть проблему, как часть общей системы.

С чем и случился затык. То, чем наставник, сидящий напротив Ольги, владел на высшем уровне, ей давалось с большим трудом. Прямо сейчас женщина сканировала старика. Видела, где его тело даёт сбой. Мужчине было как минимум больше девяноста лет. При этом выглядел он лет на шестьдесят и ещё проживет лет десять точно. Целители умели влиять на чужие организмы, но на свои собственные… До определенного предела. Впрочем, гарантированно встретить старость здоровым, а не больным — это уже дорого стоит.

Сейчас перед Ольгой стояла «простая» задача. Нужно охватить внутренним взором весь организм и увидеть, как работает система в целом и что на что влияет. Как бьется сердце, как бежит кровь, как разносит кислород. Сотни и сотни процессов, которые сплетали единый рисунок. В первый раз, когда Ольга попыталась охватить всё разом, заработала на полчаса головную боль. Сейчас она могла несколько минут всматриваться в разворачивающееся буйство жизни.

— Продолжай, — каким-то образом наставник чувствовал, когда Ольга делает то, что нужно, а когда уходит не туда.

Занимались они утром, с семи до девяти утра. За практикой следовало обсуждение прочитанного. После обеда Ольга проводила пару часов с сыном и мужем. Следом садилась за учебники. Ещё час на сына, а дальше вечернее занятие с наставником. Через месяц у них должна начаться практика на людях, но до этого ещё предстояло добраться.

— Хватит на сегодня, обсудим, что ты изучала, — закончил первую часть наставник.

Спустя пару часов Ольга Гвоздева покинула дом старика и вышла на улицу. Жила она теперь в небольшой деревне, далеко-далеко от столицы. Население здесь пару сотен человек. Что-то типа последнего пристанища для слуг клана Медведевых, вышедших на пенсию.

— Михаил, я закончила, — кивнула Ольга мужчине, который ждал её у выхода. В этой части света климат гораздо благоприятнее, чем в столице, поэтому охранник спокойно читал газету, греясь на солнышке.

Его показная расслабленность Ольгу не смущала. Она знала, что тот пусть и слабый, но бес. Да и подготовлен хорошо.

— Как здоровье? — поинтересовалась она.

Ещё в первые дни их знакомства она продиагностировала мужчину, пока тот шёл рядом, и походя поправила ему здоровье. В его случае способности беса не были панацеей.

— Будто мне двадцать лет, — улыбнулся тот вполне искренне.

— Вот и ладно. Проводишь?

— Само собой, — сложил он газету и поднялся.

До дома, где жила Ольга, идти было всего ничего. Шесть домов пройти, если быть точной.

Они прошли три, когда женщина услышала какой-то шум, обернулась и увидела, как голова Михаила отлетает в сторону. Рядом мелькнула тень и на Ольгу навалилась темнота.

Роман Коршунов стоял на перекрестке, одетый в пальто. Лицо закрывали темные очки. Так себе маскировка, но сейчас многое и не требовалось.

Канис дал четко понять, что будет в случае промедления.

«Ловить тебя нет времени. Так что прости, Адам, но сегодня в лицей ты не доберешься»

Кротовы жили в пригороде Москвы. Кротов младший, на которого охотился Роман, нашёл себе девушку в сотне километров от этого места, что говорило о его способностях ходока с лучшей стороны.

Способностях, которые его семья пока предпочитала скрывать, поэтому юный Адам ездил в лицей на машине. Внутри тачки — водитель, он же охранник. Следом ехало ещё две машины, внутри находилось восемь телохранителей. Не самый внушительный кортеж для наследника богатой и влиятельной семьи.

Заметив нужную цель, Коршунов переместился на крышу здания и открыл проход. Открыл он его как раз в тот момент, когда машина остановилась на светофоре. Люди внутри не почувствовали, что под ними разошлось пространство. Если бы оно было заблокировано, Коршунов приступил к другому плану, но… повезло.

Протянув руку, Коршунов закрепил взрывчатку и через секунду портал закрылся. Ещё через несколько секунд прозвучал взрыв. Машину подбросило, вспыхнул огонь, стекла в соседних домах повыбивало.

Всего этого Роман не видел. Он прыгал в другой проход и выскочил прямо на перевернувшуюся машину. Юному ходоку, который ещё не успел развить в должной мере свои способности, требовалось несколько секунд на перемещение. Коршунов это хорошо знал, так как наблюдал за Адамом ранее и видел, как тот напрягается, чтобы переместиться.

Три секунды — это в спокойном состояние, когда ничего не отвлекает. Попав под взрыв, когда вверх меняется с низом, а нервную систему обжигает взрывной волной, нечего и думать такому «таланту» выскочить из ловушки.

С другой стороны, какой бы подготовленной охрана не была, им нужны несколько секунд на осознание обстановки, ещё несколько на то, чтобы выбраться из машин, навести оружие и предпринять хоть что-то. Итого пять-десять секунд, не меньше. Бездна времени для высшего беса, который ещё и усиливающую ампулу принял.

Роман налетел на машину… коршуном. Ударил рукой, усиленной защитной перчаткой и стекло разлетелось осколками. Оно и так трещинами пошло, а удар его окончательно добил.

Чтобы не рисковать, на всякий случай Роман, увидев тело Адама, открыл по нему огонь из пистолета. Слабый калибр, не способны убить среднего беса, но этого хватит, чтобы сбить ему концентрацию ещё сильнее.

Послушный мальчик Адам повис на ремнях безопасности. Дернув сначала за дверь, Коршунов её оторвал и швырнул в выбирающихся охранников, кинув в них ещё и гранатой. Опустившись, он схватил парня и потянул на себя. Тот регенерировал, но медленно. Да и не помогло бы ему, исцелись он полностью.

Вытянув Адама на улицу, он бросил его на асфальт. А дальше… Пока юноша не пришёл в себя, Коршунов повязал на него «пояс смертника». Часть охраны уцелела и всё же успела открыть огонь. Роману в грудь врезались пули, но… Метнувшись, он перепрыгнул через машину и оказался рядом со стрелявшим. Удар и лицо мужчины разлетается ошметками. Ещё прыжок, рывок и следующий разорванный противник оседает на землю.

Спустя десяток секунд Коршунов подошёл к Кротову, который медленно приходил в себя.

«Слишком слаб».

Когда Адам открыл глаза, Коршунов рывком поднял его и поставил на ноги.

— Беги, — прорычал он парню в лицо.

Дрожащий от страха юноша сделал ровно то, что от него и ожидали. Зажмурился, напрягся и… переместился.

Роману не надо было знать, что произойдет дальше. Адам утащил с собой столько заряда, что хватит десяток таких, как он уничтожить.

Об отделение Белогрудовых новость пришла утром в понедельник. В тот же момент было собрано экстренное совещание по этому поводу. К чему-то такому штаб князя давно готовился, поэтому не сильно удивился «ходу оппозиции».

— Что они предприняли? — спросил князь у собравшихся людей.

— Пока ничего. Кроме заявлений ничего не последовало.

— На связь Белогрудов не соизволил выйти? — уточнил Анастас.

— Нет.

В большом зале присутствовало тринадцать человек. Все те, кто входил в ближний круг и занимал ключевые посты, связанные с возникшей проблемой.

— То есть они передали, что как-то отделились и при этом ничего не делают? — озвучил витающие мысли Игнат.

Никто ему не ответил. Пока не поступили данные, что Белогрудовы что-то предприняли. Князь же свои мысли придержал. Он понимал, что противники инициировали развал страны. Бездействовать нельзя — это значит признать свою слабость и неспособность удержать власть. Не трудно догадаться, что будет дальше — ещё кто-нибудь захочет отделиться и так пока государство не превратится в набор раздробленных княжеств. Если же атаковать… Это значит пойти против своих же.

— Пока не делают, — уточнил один из генералов, выделив слово пока.

— Приказ о задержание подписан, — сказал веско князь, — Действуйте пока по мягкому варианту…

Князь не успел договорить, как дверь открылась и влетел секретарь. Собравшиеся обернулись на него. Дождавшись кивка Анастаса, мужчина заговорил.

— Только что был взорван особняк Кротовых. Что именно случилось — выясняем. Есть жертвы.

Повисла тишина. Шутки кончились.

Катя поправляла последние штрихи макияжа перед выходом на учёбу, когда пришло сообщение. Глянув, что там, девушка увидела, что мать просит зайти к ней в кабинет. С припиской «срочно».

Закончив наводить красоту, Катя отложила помаду и переместилась.

В кабинете никого не оказалось. Что было несколько странно. Зачем тогда звать?

Рядом раздался характерный треск перемещения, девушка обернулась, но увидела вовсе не маму.

София получила сообщение о введение военного положения в клане. Не то, чтобы они сейчас расслабленно жили, но видимо случилось что-то достаточно серьезное. По регламенту она должна была остаться во дворце и ждать указаний.

Те прилетели вслед за первым сообщением.

«Забери Соколова из мастерской. Срочно»

Княжна подумала, что Эдгард забыл в столь ранний час в мастерской, но приказ есть приказ. Раз там, значит разрабатывал что-то полезное и, учитывая первое сообщение, это может оказаться жизненно важным.

— Эд… — начала она, когда переместилась, но фразу не закончила.

Внутри мастерской было темно. Раздался щелчок, София дернулась, но не успела увернуться. Что-то обожгло ей бок, побежала кровь.

Думай она, что одна здесь, тут же бы переместилась в безопасное место. Но София считала, что в мастерской находился Соколов, а раз так, то на него напали и парня надо спасать. На то, чтобы глаза адаптировались, ушло несколько драгоценных мгновений.

За которые в девушку успели выстрелить несколько раз. Её откинуло, она снесла стеллажи и покатилась по полу, но тут же вскочила. В помещение находилось трое человек. Соколова нигде не было видно.

София бросилась на ближайшего из них, но оказалось, что он ничуть не медленнее, чем сама девушка. Короткий обмен ударами закончился переломом руки и жестким падением.

Наконец, до Софии дошло, что это ловушка и надо уходить. Не получилось. Что-то блокировало перемещения.

Ощущения слишком характерные, чтобы не узнать их. Противники притащили метеоритное железо.

— Анастас! — Ольга появилась в кабинете князя, — Брат!

Ситуация стремительно выходила из под контроля.

— Я уже в курсе. Работаем, — ответил мужчина, напряженный до предела.

— Моя дочь…

— И моя! — рявкнул он. — Успокойся и соберись. Эмоции сейчас лишние.

Ольга закрыла рот. То, что её кабинет разнесли — она узнала две минуты назад. А то, что Катя пропала и не выходит на связь — минуту назад.

— Ты куда? — спросила она, когда князь отправился на выход.

— Эти ублюдки наконец-то решились объявиться. Иду на переговоры.

— Я с тобой.

— Нет! — снова повысил он голос. — Я сам разберусь.

Анастас вошёл в зал, в котором уже сидел в кресле незнакомый мужчина. Он явился несколько минут назад прямо ко дворцу и потребовал встречи. Охрану, которая попыталась его остановить, он показательно убил.

Чем-то этот мужчина напоминал последнего посланника. Такой же уверенный, наглый, с ярко выраженной аурой запредельной силы.

— Анастас Владимирович? — поинтересовался мужчина, с любопытством разглядывая князя.

— С кем говорю? — правитель взял эмоции под контроль.

Прямо сейчас его люди шли по следу похищенных детей. Был шанс, что их удастся найти. Противнику невыгодно их убивать, иначе он потеряет рычаг для шантажа.

— Меня зовут Канис. — представился незнакомец. — Вы уже общались с моим… кхм… коллегой, — усмехнулся он, — После чего тот удивительным образом погиб прямо у себя в доме.

— Где София и Катя?

— У меня, — не стал отрицать Канис, — Ты присаживайся, князь. Нам есть, о чем поговорить.

— Что ты хочешь?

— Контроль и послушание.

Анастас не стал говорить, что уничтожит его. Не стал он и говорить, что найдет Каниса на краю света и заставит страдать.

Вместо этого князь сел напротив и молча уставился на врага.

— Я хочу, чтобы ты напал на Белогрудовых. Потрепи их, но не сильно. Убей несколько человек в роду, пусть прольется кровь. Устрой красивое шоу, с перестрелками, огнем и смертью. Но не доводи дело до конца. Ты понимаешь меня, князь?

Анастас понимал. Новая гражданская война, разделение государства, истощение сил и ресурсов.

Спрашивать, когда дочери клана вернутся домой — не было смысла. Никогда. Единственное, на что пока стоило рассчитывать — это то, что их не начнут присылать по кускам.

Пойти на поводу у Каниса означало обречь государство. Погубить все начинания. Воспротивиться означало приговорить к казни дочерей.

— Впрочем, ты можешь и отказаться, — улыбнулся Канис, — Времени на раздумья у тебя сколько захочешь.

Канис поднялся и… исчез. Исчез прямо из дворца, без видимого напряжения.