Соблазнение по правилам

Глава 2

— Ава?

Произнося ее имя, Пейтон словно читал заклинание, освобождая сказочную принцессу от злых чар. Ава открыла глаза. Пейтон в последний раз попытался убедить себя, что грезит наяву. Но даже в полутьме он понял, что перед ним Ава. Она стала красивее, чем прежде.

— Пейтон? — Она приподнялась с дивана.

Он отшатнулся и упал в кресло у противоположной стены комнаты. О боже. Ее голос. Как она позвала его по имени. Точно так же она звала его в то утро в своей спальне, когда он открыл глаза и понял, что ему ничего не приснилось и они действительно занимались сексом. Он запаниковал сейчас, как тогда.

Пейтон приказал себе успокоиться. Он уже не восемнадцатилетний парень, чья единственная ценность — умение играть в хоккей. Он уже не живет в бедности с отцом-пьяницей, после того как их обоих бросила мать. Он больше не бедняк из школы при академии Эмерсон, не достойный Авы Бреннер.

— Хм, привет! — Она села, закрываясь одеялом, будто желая спрятаться.

— Ава? — тихо произнес он.

Она включила лампу у дивана. Пейтон прищурился от яркого света, продолжая смотреть на Аву. Ее глаза стали больше, чем прежде, а острые скулы смягчились. Ее волосы короче и темнее, чем в средней школе, но она по-прежнему носит их распущенными. А ее губы и сейчас сводят с ума и зовут к поцелуям.

— Хочешь кофе? — спросила она. — Должно быть, он готов. Я ставлю таймер кофеварки на то время, когда обычно просыпаюсь. Если мне не изменяет память, ты любишь крепкий кофе.

«Если мне не изменяет память», — повторил он про себя. Ава варила кофе в своем доме в ту ночь, и Пейтон признался, что любит кофе покрепче. Она не забыла.

— Я бы выпил кофе, — сказал он. — Но я сам налью. Ты любишь кофе со сливками и сахаром, если я правильно помню.

Ладно-ладно. Ава не единственная, кто помнит ту ночь во всех подробностях. Но это ничего не значит.

Она плотнее укрылась одеялом:

— Спасибо.

Пейтон поспешил на кухню, радуясь возможности собраться с мыслями. Ава Бреннер. Черт побери. Такое чувство, будто он включил прибор ее обнаружения, как только приехал в город. А может, такой прибор включила она. He-а. Она ни в коем случае не стала бы его разыскивать спустя столько времени. Она предельно ясно сказала ему о своих чувствах еще в школе. И Пейтон ни за что не стал бы нарочно ее искать. Просто их свела вместе злодейка-судьба.

Когда он принес кофе в гостиную, Ава уже собрала волосы в пучок, с которым выглядела еще красивее. Из-под одеяла виднелась ее фланелевая пижама в разноцветный горошек. Пейтон даже представить не мог, что Ава Бреннер наденет фланелевую пижаму в горошек. Странно, но она ей идет.

Ава тихо поблагодарила его за кофе. Пейтон старался не слишком долго касаться ее пальцев, желая почувствовать, такая ли у нее мягкая кожа, как прежде. Ему хотелось присесть на диван рядом с ней, но, к счастью, он вовремя образумился и расположился в кресле.

Помолчав, он спросил:

— Не расскажешь, как я очутился в твоем доме?

— Ты не помнишь? — спросила она.

В ее вопросе слышался подтекст. Непонятно, то ли она спрашивает его о вчерашней ночи, то ли о ночи, которую они провели вместе шестнадцать лет назад. Вне сомнения, Ава говорит о прошлой ночи. Тем не менее ему нравится такая двусмысленность.

Пейтон покачал головой и, несмотря на смущение, ответил:

— Нет. Я плохо помню, что произошло после того, как я пришел в какой-то бар на Мичиган-авеню.

Хотя у него сохранились отрывочные воспоминания о ее сине-зеленых глазах, мягких прикосновениях и слабом аромате гардении. Но Аве незачем об этом знать.

— Но ты помнишь, Что произошло до этого? — спросила она.

— Да.

Она ждала его уточнений, но в ответ Пейтон лишь выгнул бровь.

Она вздохнула:

— Когда ты вернулся в город?

— Вчера.

— Ты приехал из Сан-Франциско?

Ее вопрос его удивил:

— Откуда ты узнала?

— Когда я вчера предложила отвезти тебя домой, ты заявил, что мне предстоит долгая поездка. Потом ты назвал мне район Си-Клиф в Сан-Франциско. Ты живешь в неплохом районе.

Ну, это мягко сказано. Си-Клиф — один из самых дорогих и эксклюзивных районов Сан-Франциско, где живут богачи и отпрыски из высшего сословия. Два ближайших соседа Пейтона — всемирно известный издатель и рок-звезда шестидесятых годов.

— Район неплохой, — уклончиво сказал он.

— Что привело тебя на Западное побережье?

— Работа. А ты по-прежнему живешь в Голд-Кост?

Ава почему-то насторожилась:

— Нет. Мои родители продали дом, когда я оканчивала школу.

— Полагаю, они решили, что площадь этого дома слишком велика для двух человек вместо трех. Не считая слуг, конечно.

Она посмотрела на чашку с кофе:

— Там жили только двое слуг.

— А что же у тебя здесь?

— Здесь… — Ава продолжала смотреть в свою чашку. — Внизу у меня магазин. Бутик модной женской одежды.

Пейтон кивнул:

— Ага. Значит, квартира прилагается к магазину, да?

— Что-то в этом роде, — сказала она.

— Ты привезла меня сюда, чтобы не объяснять мое присутствие, да?

Он впервые подумал, что Ава может быть замужем. Вполне вероятно. В школе при Эмерсоне за ней по пятам ходили все парни. Он посмотрел на ее руку — кольца нет. Странно. Она постоянно носила ювелирные украшения в средней школе: бриллиантовые серьги, кольца с рубинами и сапфирами.

Прежде чем он успел решить, не носит ли она кольца потому, что не замужем, или просто сняла украшения на ночь, Ава сказала:

— По-твоему, я не смогла бы его объяснить, Пейтон?

— Твой муж не одобрил бы.

Она опустила глаза:

— Я не замужем.

— Но дома тебя все равно кто-то ждет?

Ава не ответила, и Пейтон разволновался больше, чем следует. Он приказывал себе не останавливаться на мелочах, а просто узнать, что произошло вчера вечером, и вызвать такси. Он убеждал себя, будто не желает ничего знать об Аве. Он твердил себе, что не должен забывать, как они враждовали в средней школе.

Но, как это часто бывает, сердце не слушает доводов разума.

Ава приложила все силы, чтобы убедить себя, что не лжет Пейтону. Она очень не хотела, чтобы он догадался, в каких скромных условиях она живет. По его мнению, она должна была добиться огромного успеха в жизни. У нее должен быть шикарный дом в Голд-Кост, шкаф, полный дизайнерской одежды, и куча ювелирных украшений. Ну, последние два пункта у нее все-таки имеются. Правда, одежда и ювелирные изделия принадлежат не ей, а магазину.

В любом случае люди верят в то, во что хотят верить. Даже сидя в ее дрянной квартире, Пейтон полагает, что Ава по-прежнему ослепительная, тщеславная наследница из Голд-Кост, которая всех обводила вокруг пальца в средней школе. Он думает, что она до сих пор живет в огромном доме в георгианском стиле, в котором выросла, и водит машину вроде кремового «мерседеса», подаренного ей на шестнадцатилетие.

Пейтон, очевидно, не слышал, что семья Бреннер из Голд-Кост обнищала. Он не знает, что ее отец растратил деньги на наркотики и девушек по вызову и все еще отбывает срок в федеральной тюрьме за уклонение от уплаты налогов, хищение и множество других преступлений. Пейтон не в курсе, что мать Авы умерла в психиатрической больнице после того, как долгие годы пыталась справиться с депрессией и примириться с предательством мужа. Ему невдомек, что Колетт Бреннер покинула отца Авы и отвезла дочь в Милуоки, где та окончила среднюю школу, очень похожую на школу при академии Эмерсон. Только в тот раз Ава была ученицей из бедной семьи, на которую дети богачей смотрели с презрением.

Именно поэтому Ава не желала, чтобы Пейтон знал правду. Обучаясь в старшем классе школы в Милуоки, она оказалась в положении своих прежних одноклассниц, над которыми бессердечно издевалась. Судьба преподала Аве отличный урок. Именно поэтому она открыла бутик «Городской стиль»: Ава хотела, чтобы женщины, лишенные привилегий, которые она когда-то принимала как данность, одевались не хуже представительниц высшего общества.

Ей казалось, что Пейтон понял бы такие мотивы, если бы они шли не от нее, а от кого-то другого. Если он узнает, через что ей пришлось пройти в старшем классе школы, то начнет над ней беспощадно издеваться. Хотя, возможно, она заслужила подобное отношение. Но ей нужно время, чтобы подготовиться к разговору с ним.

— Дома меня никто не ждет, — тихо ответила она.

Ее вообще никто и нигде не ждет, если на то пошло. Ни один из ее друзей не захотел с ней общаться, когда она оказалась за чертой бедности. С ней не желали разговаривать и дети из бедных семей — в свое время она немало им насолила. Пейтон — не исключение.

Подняв голову, Ава увидела, что он пристально ее разглядывает. Ей стало не по себе.

— Что случилось вчера вечером?

— Ты был в ресторане Базилио. Я услышала крики в баре и увидела, что ты пререкаешься с барменом Дэнисом. Он предложил тебе выпить кофе вместо виски.

— Ты знаешь, как зовут бармена? — спросил он.

— Конечно. И я знаю Базилио, владельца ресторана, и официанта Маркуса, который помог мне доставить тебя домой на машине. Я часто там ужинаю.

Это было единственное заведение недалеко от ее дома, где она могла себе позволить угощать потенциальных поставщиков. Но Пейтону незачем об этом знать.

Он кивнул:

— Не удивлен, что ты часто там ужинаешь. Зачем готовить самой, если можешь заплатить и тебе приготовят?

Ава проигнорировала его комментарий. Пусть Пейтон думает о ней все, что захочет. Ему и в голову не приходит, что за шестнадцать лет она изменилась и стала менее тщеславной и более сочувствующей. Наверняка он не повзрослел за шестнадцать лет, раз продолжает думать о ней худшее.

— Во всяком случае, — продолжала она, — ты отказывался признавать правоту Дэниса, хотя выпил слишком много. Пейтон, ты стал немного… буйным.

— Буйным? — отрезал он. — Я не бываю буйным.

Ава снова воздержалась от комментариев.

Казалось, он понял, о чем она думает, потому что прибавил:

— Я изменился. Я давным-давно ни с кем не враждую.

Ага, около шестнадцати лет — после того, как окончил школу при Эмерсоне и расстался с Авой.

— Базилио собирался вышвырнуть тебя на улицу, но я… Ну, когда я поняла, что знаю тебя… — Она опустила глаза. — Я сказала ему, что мы с тобой… старые друзья. И предложила отвезти тебя домой.

— И он тебя отпустил? — спросил Пейтон. — Он позволил тебе уйти с буйным парнем?

Ава ощетинилась:

— Он позволил потому, что ты успокоился, когда узнал меня. Когда я и Маркус сажали тебя в машину, ты был послушным. Я знаю, в это трудно поверить. Но в машине ты сразу отключился, — поспешно прибавила она. — Мне ничего не оставалось, как привезти тебя сюда. Я разбудила тебя, и мы поднялись в квартиру. Пока я готовила кофе, ты прошел в спальню и снова отключился. Я думала, ты проспишь несколько часов, но… Ты проснулся раньше.

— Последние недели я много работаю, — коротко сказал он. — У меня важный проект. Я не высыпаюсь.

— Ты был пьян, — напомнила она ему главным образом потому, что ей не понравилось его уточнение.

Ава задалась вопросом, кем работает Пейтон и что он делал после окончания школы. Как долго он живет в Сан-Франциско? Женат ли он? Есть у него дети? Даже сейчас, убеждая себя, что ее это не касается, Ава взглянула на его руку. Обручального кольца нет. Но даже если он не женат, у него наверняка есть женщина, которая играет в его жизни важную роль.

Но и на это Аве наплевать. В самом деле. Она хочет его забыть. Изгнать Пейтона из своей квартиры и из своей жизни.

Тем не менее она спросила:

— Почему ты вернулся в Чикаго?

Пейтон медлил с ответом, будто решая, что сказать. Наконец он заговорил:

— Я приехал, потому что мой совет директоров заставил меня сюда приехать.

— Совет директоров? — недоверчиво произнесла она. — У тебя есть совет директоров?

Прежде чем у Авы появилась возможность извиниться, Пейтон свирепо взглянул на нее и ответил:

— Да, Ава. У меня есть совет директоров. Они работают в многомиллионной корпорации, главным акционером которой я являюсь, не говоря уже о том, что ею управляю. Компания названа в мою честь.

Чем дольше он говорил, тем сильнее изумлялась Ава. Но успешность Пейтона ее не удивила — он всегда добивался своего. Ее поразило то, что он работает в корпорации, хотя всегда презирал корпоративный мир. Он презирал всех, кто стремится заработать много денег. Он презирал тех, кто когда-то входил в круг общения Авы. И теперь он стал одним из них.

Ей удалось скрыть свое удивление. По крайней мере, ей так казалось.

Потом Пейтон прибавил:

— Не надо так удивляться. В средней школе у меня была пара недостатков, но я всегда любил работать.

— Пейтон, я не имела в виду…

— Черт побери, я все понял! На самом деле «Мосс холдингс инкорпорейтед» скоро станет многомиллиардной корпорацией. Единственное, что стоит между мной и дополнительными нулями на моем личном финансовом счете, — небольшая компания в Миссисипи под названием «Монтгомери и сыновья». Только компания уже не принадлежит ни Монтгомери, ни его сыновьям. Все они умерли более ста лет назад. Сейчас ею владеют внучки сыновей Монтгомери. Им уже за восемьдесят.

Ава не знала, что сказать. Хотя Пейтон вряд ли ждал от нее ответа. Он вдруг разволновался, встал и зашагал по комнате.

— Элен и Дороти Монтгомери. Милые, маленькие старушки южанки. Она надевают шляпы и белые перчатки на корпоративные совещания и ежегодно отправляют знакомым праздничные корзины с домашним вареньем и носками, которые сами вяжут. Они легенда в деловых и финансовых кругах. — Пейтон остановился и тупо уставился на входную дверь. — Да, все любят сестер Монтгомери, — пробормотал он. — Они такие замечательные старушки. Меня сочтут мерзавцем, когда я заберу у них компанию моим обычным… Как писали обо мне в «Файнэншл таймс»? — Он колебался, соображая. — А, да! Вспомнил. С «моим обычным хладнокровием и обезоруживающей жестокостью». И никто не захочет снова иметь со мной дело. — Пейтон посмотрел на Аву. На самом деле он свирепо на нее уставился, будто она была во всем виновата. — Хотя в области бизнеса и финансов меня уже мало кто любит, — сказал он. — Но, по крайней мере, они заключают со мной сделки, если видят выгоду.

Хотя Ава сомневалась, стоит ли ей вмешиваться, она спросила:

— Тогда зачем тебе отбирать компанию Монтгомери?

Пейтон снова сел, все еще выглядя взволнованным.

— Потому что такова политика «Мосс холдингс». Именно этим я и занимаюсь. Отыскиваю разоряющиеся компании, приобретаю их, а затем снова делаю прибыльными. Чаще всего я изменяю приоритеты компании и сокращаю персонал. Потом продаю эти компании кому-нибудь еще с огромной прибылью. Либо я разделяю компанию на несколько мелких и продаю ее по частям за кучу наличных денег. В любом случае я не из тех парней, которых ждут с распростертыми объятиями, потому что мое появление означает сокращение рабочих мест, конец традиций и привычного образа жизни.

Другими словами, Пейтон лишает людей карьеры и доходов, погружая их в среду, в которой жил сам, когда был подростком.

— Так зачем ты это делаешь? — спросила Ава.

Его ответ был быстрым и деловитым:

— Это приносит мне огромную прибыль.

Ава могла бы спросить, почему ему так важно зарабатывать деньги, если он ликвидирует рабочие места и ставит людей в безвыходное положение, но она уже знала ответ. Те, кто вырос в бедной семье, часто считают деньги своим высочайшим приоритетом. Думают, будто, получив достаточно денег, они наладят собственную жизнь и удовлетворят все свои нужды и потребности.

Странно, но именно люди вроде Авы, выросшие в богатстве и с привилегиями, понимают, до чего ошибочна такая точка зрения. Деньги не делают жизнь совершенной. Конечно, они помогают избежать многих проблем. Но они не делают человека лучше. Деньги — не волшебник, который прогонит негативные чувства или стресс, заставит других людей уважать и любить тебя, восхищаться тобой. По крайней мере, по доброй воле. Деньги сами по себе не обещают человеку ничего.

— И почему я, черт побери, говорю с тобой об этом? — раздраженно спросил Пейтон.

Хотя она была уверена, что он не ждет ее ответа, Ава произнесла:

— Не знаю. Может, тебе нужно выговориться? Иначе для чего ты говоришь о коммерческой сделке, которая ничем не отличается от предыдущих? Хотя, вероятно, эта сделка заставляет тебя ощущать себя хладнокровным и обезоруживающе жестоким.

— Какая разница? — сказал он, не обращая внимания на ее размышления. — Ради хорошего пиара и потенциальных проектов в будущем мой совет директоров решил, что будет лучше, если я не стану действовать с сестрами Монтгомери своими обычными методами. Они думают, я должен попробовать… — он нетерпеливо взмахнул рукой, — проявить сердечность, очаровать их и расположить к себе.

Так или иначе, «сердечность» и «очарование» и Пейтон Мосс просто несовместимы. На этот раз Аве удалось держать рот на замке. Кажется, Пейтон хочет рассказать, что привело его в Чикаго, поэтому она не станет его перебивать.

— Совет директоров считает, что будет легче отбиваться от судебных исков и претензий от профсоюзов, если я отберу компанию Монтгомери, очаровав ее владелиц. Поэтому они отправили меня сюда, чтобы я, дословно, «укротил своих демонов и научился быть джентльменом». Они даже приставили ко мне человека, который должен быстренько меня преобразить. Когда я стану вежливым и обходительным, мне позволят вернуться в Сан-Франциско и отправиться к Монтгомери. — Пейтон усмехнулся. — И моя запятнанная репутация останется только слегка запятнанной.

На этот раз он посмотрел на Аву так, будто на самом деле ждал ее ответа. Хотя она не должна ничего ему говорить. Она начинала понимать, что привело его в Чикаго. Конечно, Пейтон Мосс не рожден джентльменом. Но это не значит, что он не может им стать под правильным руководством. Однако даже Аве такое трудно представить.

Она молчала, и он тихо прибавил:

— А ты хочешь услышать настоящую причину?

Аве хотелось ее узнать, хотя, вероятно, не следовало.

— Настоящая причина в том, что они решили, будто, находясь в Чикаго, я должен жениться. Они даже нашли сваху, работающую с миллионерами, чтобы меня познакомили с… — Пейтон вдохнул и медленно выдохнул, словно собирался раскрыть важную тайну, — с подходящей женщиной.

Первая реакция Авы была странной — она испытала облегчение от того, что у Пейтона пока нет серьезных отношений с женщиной. Ее вторая реакция была еще необычнее — она почувствовала разочарование, что Пейтон скоро женится.

Он продолжил:

— Они думают, что сестры Монтгомери предпочтут отдать свой семейный бизнес в руки семьи, а не хладнокровного холостяка вроде меня. — Он мрачно улыбнулся. — Итак, подытожу. Я вернулся в Чикаго, чтобы стереть следы своего неприятного, бедняцкого прошлого, и научиться вести себя как джентльмен в приличном обществе. И я должен найти хорошую девушку из высшего общества, которая прибавит мне респектабельности.

Ава натянуто улыбнулась:

— Ну, надеюсь, в этом высшем обществе рядом с милой девушкой ты будешь очень счастлив.

— В чем дело, Ава? — холодно поинтересовался Пейтон. — Неужели ты никак не смиришься с тем, что мы с тобой на одном социальном и финансовом уровне?

— Пейтон, ты не…

— Да, тебе придется смириться.

— Пейтон, я не говорила…

— Как только ты подпускаешь к себе сброд, твоя жизнь рушится, не так ли? — сказал он.

Ава не пыталась объясниться или извиниться, так как Пейтон явно не собирался позволять ей сделать ни того, ни другого. И надо же вообразить такую чушь, будто они в равном социальном и финансовом положении. По уровню жизни Ава находилась намного ниже Пейтона.

— А ты? — спросил он.

Она вздрогнула от перемены темы разговора:

— Ты о чем?

— Чем ты сейчас занимаешься? Я помню, ты хотела уехать в Уэлсли. Ты собиралась заняться гуманитарными науками или чем-то в этом роде.

Ава не могла поверить, что Пейтон помнит, в какой университет она собиралась. Она почти забыла об этом сама. Она не позволяла себе думать о подобной перспективе с тех пор, как разорилась ее семья. Ава была умной, но ленивой ученицей. Зачем беспокоиться об оценках, когда у родителей полно денег и много связей? Она могла бы поступить в любой университет по своему желанию.

Как же ей сказать Пейтону о том, что в конечном счете она поступила в университет на факультет бизнеса? Нельзя сказать, что она не получила прекрасного образования, но оно резко отличалось от того научного направления, которому она изначально планировала посвятить свою жизнь.

— Английским, — уклончиво ответила она. — Я хотела специализироваться в английской филологии.

Пейтон кивнул:

— Верно. И куда же ты в конце концов поступила?

— Висконсин, — намеренно расплывчато сказала она. Пусть Пейтон думает, будто она говорит об университете, а не о штате.

Он удивленно поднял брови:

— Университет в Висконсине? Интересный выбор.

— В университете Висконсина отличный факультет английской филологии, — произнесла Ава. Что было правдой. Вот только учиться ей там не пришлось. Она убеждала себя, что не солгала Пейтону. В конце концов, она не сказала ему, что поступила в университет Висконсина. Он просто предположил, что она там училась. Он вообще многое предполагал на ее счет. Зачем же его разуверять? Через несколько минут они расстанутся и больше никогда не встретятся.

— А теперь у тебя магазин одежды, — сказал Пейтон. — Отрадно видеть, что ты нашла достойное применение диплому филолога английского языка. С другой стороны, ты ведь не работаешь там продавцом, не так ли? По-моему, английская филология — отличное занятие для богатой наследницы. Ты не лезла из кожи вот, как остальные, чтобы заработать на кусок хлеба.

Ава прикусила язык и не стала оправдываться. В ее душе по-прежнему жила крошечная искра гордости, поэтому она не скажет Пейтону правду о своем положении. Кроме того, она боялась, что он начнет жестоко злорадствовать, как только узнает, что от ее богатства не осталось и следа.

— Ты допил кофе? — спросила она. Это был самый вежливый известный ей способ переменить тему.

Пейтон посмотрел на чашку:

— Да. Я его допил.

Однако не сдвинулся с места. Похоже, он не собирается уходить. Ава снова принялась его рассматривать, но уже с учетом того, что о нем узнала. Он добился успеха. А она после окончания школы по-прежнему старается свести концы с концами. И это Ава считала себя крайне амбициозной… Тем не менее Пейтон достиг намного большего. Выходит, он не просто амбициозен…

Она ни за что не догадалась бы о его богатстве, если бы он ей об этом не сказал. Когда он снял пиджак и ботинки прошлой ночью, она заметила, что такие можно приобрести в любом универмаге. Волосы Пейтона короче, чем в школе, но не похоже, что он тратит на стрижку целое состояние, как большинство мужчин с его статусом. Будучи почти миллиардером, Пейтон одевается и выглядит как обычный человек.

Поднявшись, он помедлил, будто хотел что-то сказать, но потом внезапно передумал и молча пошел на кухню. Она слышала, как Пейтон моет чашку и ставит ее в сушилку. Затем он вернулся в спальню. Он уже обулся, надел галстук и пиджак. Будучи помятым и полусонным, он все равно замечательно выглядел.

В этом-то и проблема. Пейтон по-прежнему привлекал Аву. И она не была уверена, что сумеет ему противостоять. Но, к счастью, у нее сильная воля, и она забудет Пейтона Мосса. При условии, что он сейчас уйдет и больше не вернется.

Мгновение они молча смотрели друг на друга. Ава очень о многом хотела рассказать Пейтону. О том, что случилось с ее семьей в то лето и как серьезно после этого изменилась ее жизнь. О том, как она живет сейчас. Но она не находила слов. Ей не хотелось, чтобы Пейтон подумал, будто она обороняется или жалуется. Ава не вынесет, если Пейтон сочтет ее слабой и пожалеет.

Наконец он нарушил молчание:

— Спасибо тебе за то, что вчера вечером не позволила мне ночевать в переулке.

— Уверена, ты бы сделал для меня то же самое.

Он ни согласился с ней, ни опроверг ее слова. Он просто подошел к входной двери, открыл ее и шагнул за порог. Ава вдруг подумала, что Пейтон уйдет не попрощавшись, как сделал шестнадцать лет назад. Но, закрывая дверь, он повернулся и посмотрел на нее.

— Было… интересно снова тебя увидеть.

— До свидания, Пейтон, — ответила Ава. — Рада, что ты… — Она не знала, что еще сказать. Наконец, решив, что затянувшаяся пауза говорит о ее неискренности, она прибавила: — Что у тебя все хорошо.

— Да, все в порядке, — пробормотал он. — Уж в этом я точно не сомневаюсь.

Его слова заинтересовали Аву — они показались ей язвительными. Что с Пейтоном не так? Он добился всего, чего хотел. Прежде чем она успела открыть рот, он захлопнул за собой дверь с мягким щелчком. Он ушел. Как и шестнадцать лет назад — не попрощавшись.