Соблазнение строптивой

Глава четырнадцатая

Дженна с приближением полуночи все больше нервничала. Тетушка Фэнни прилипла к ней, как помада к губам, и уже успела познакомить как минимум с дюжиной этих чертовых мужчин. Каждый раз, когда мужчина просил отвести Дженну наверх, хозяйка борделя находила отговорки. Искушенная в игре словами и намеками, Фэнни сумела у каждого клиента создать впечатление, что Дженна девственница, не говоря этого напрямую. К изумлению Дженны, все без исключения мужчины тут же повышали сумму оплаты. Но им удавалось выудить из Фэнни лишь обещание выбрать первого «кавалера» для своей новой девочки, когда пробьет полночь, чтобы у всех мужчин был шанс познакомиться с ней.

Назначенный час приближался, и Дженна все больше паниковала. Эльмо уже десятый раз играл на пианино «Грезы любви» Листа. Камилла, худенькая бледная девушка с волосами цвета спелой пшеницы, стояла в передней, провожая своего десятого кавалера. Три девушки флиртовали с недавно пришедшими клиентами. Четвертая взяла под руку тучного мужчину средних лет, прижавшись к нему при этом грудью, и повела к лестнице. По меньшей мере шестеро мужчин различного возраста, телосложения и роста разбрелись по комнате, попивая шампанское, которое Фэнни открыла в честь первого вечера Дженны в пансионе. Они ожидали наступления полуночи, а молодая женщина молила, чтобы она и вовсе не наступила.

Пятнадцать минут назад Голубка удалилась наверх со своим кавалером. Встреча с прекрасной индианкой стала для Дженны потрясением – настолько она была уверена, что в комнате заперта именно Голубка. Целый вечер Дженна ждала случая, чтобы сбегать наверх и проверить, заперта ли по-прежнему та комната. Даже когда молодая женщина решила выйти под предлогом посещения комнаты с удобствами, Фэнни настояла, чтобы Мейбл показала ей дорогу и подождала у двери. Еще больше огорчало Дженну то, что не было никакой возможности поговорить с Голубкой наедине.

Тетушка Фэнни вновь наполнила бокал Дженны.

– Изысканный джентльмен, что за пальмовым деревом, владеет банками как на востоке, так и здесь, – сказала она. – Он никогда не выбирает одну и ту же девушку два раза подряд и показывается у нас только раз в два месяца. И я не никогда не видела, чтобы он проявлял к кому-нибудь такой интерес, как к тебе. Если сможешь сделать его постоянным клиентом, это будет шикарным трофеем. – Фэнни постучала ухоженным ногтем по крошечным белым зубкам. – Да, выбрать его в качестве твоего первого кавалера – это, пожалуй, весьма мудрое решение.

Дженна отступила на несколько дюймов влево, чтобы получше разглядеть банкира, и почувствовала, как к горлу поднимается тошнота. Ему, наверное, было около пятидесяти, но Дженне он показался семидесятилетним стариком, учитывая узкие сухие плечи и обвислый живот. Длинные, редкие, седые пряди были зачесаны вперед, на белые густые брови, чтобы создать иллюзию густой шевелюры. У него были глаза, как у горностая, и зубы, как у крысы.

Когда Дженна снова повернулась к хозяйке заведения, то обнаружила, что та о чем-то шепчется с Мейбл. Из вестибюля донеслись громкие мужские голоса. Энтони, похожий на быка привратник, спорил с новым посетителем. На мгновение Дженна воспрянула духом, подумав, что это Бренч явился ей на помощь. Но потом поняла, что голос у «незваного гостя» совсем другой.

Фэнни коротко кивнула Мейбл. Экономка скрылась, а хозяйка повернулась к Дженне.

– Прости, дорогая. Похоже, в вестибюле какая-то проблема. Пей шампанское, я сейчас вернусь.

Неужели это шанс, которого она ждала? Дженна бросила взгляд на каминные часы. Одиннадцать сорок пять. Она не станет торчать здесь, ожидая, пока ее пошлют наверх с первым «кавалером».

Как только внимание тетушки Фэнни полностью переключились на шумного джентльмена у парадной двери, Дженна вылила содержимое бокала в горшок с папоротником. До завтра несчастное растение наверняка погибнет от излишнего полива шампанским, которое Дженна весь вечер выливала в горшок. Потом беспечной, как она надеялась, походкой Дженна пересекла комнату и оказалась в вестибюле. Завернув за угол, молодая женщина врезалась прямо в грозную тушу Мейбл.

– Смотри, куда идешь, растяпа! – прогремела экономка.

Проглотив негодование, Дженна извинилась. Она попыталась отойти, но с досадой заметила, что ее юбка зацепилась за что-то, свисавшее с пояса Мейбл.

– Посмотри, что ты наделала! – проворчала экономка. Их руки переплелись в попытке освободиться друг от друга.

Дрожащие пальцы Дженны наткнулись на холодную твердость металла, и она сразу поняла, что это ключи. Мейбл выругалась и с такой силой дернула юбку Юджинии, что ткань чуть не порвалась.

За спиной молодая женщина услышала, как Фэнни выкрикнула имя Мейбл. Дженна схватилась за ключи, а экономка еще раз дернула юбку и наконец освободилась. Выругавшись, Мейбл поспешила на зов хозяйки.

Дженна закрыла глаза и с силой втянула воздух в легкие. Кровь стучала в висках, руки дрожали. Собравшись с духом, она сделала два неуверенных шага к лестнице.

– Дженна, дорогая, куда ты?

Черт! Дженна повернулась. Рядом с Фэнни стоял банкир с сухими плечами и обвислым животом.

– Мисс Дженна Ли, – представила ее Фэнни. – А это наш дорогой друг Генри.

Фамилии клиентов никогда не упоминались в заведении Фэнни.

Дженна сподобилась на слабую улыбку, когда Генри взял ее руку и приложился слюнявыми губами к ладони, пожирая глазами грудь.

Фэнни твердой рукой подтолкнула молодую женщину ближе к клиенту.

– А теперь, милые мои, поднимайтесь наверх и познакомьтесь поближе.

Рука Генри скользнула по спине Дженны и нырнула под руку, дотянувшись до упругой груди. Дженна прикусила губу, чтобы не фыркнуть. Ей безумно хотелось вырваться из мерзких объятий и броситься со всех ног к двери. Генри удивительно крепко держал ее за руку и повыше талии.

Не успела Дженна попытаться освободиться, как банкир быстро потащил ее вверх по лестнице. Скоро, скорее, чем хотелось бы, они оказались возле ее комнаты. Дженна судорожно искала выход из ужасной ситуации, в которой оказалась.

Генри запыхался от быстрого подъема, но ему хватило сил скользнуть рукой по юбкам молодой женщины и обхватить ее ягодицы. Если девушки Фэнни еще пытались создать какую-то видимость благородства, то клиенты о подобных вещах точно не беспокоились.

Дженна рывком распахнула дверь и поспешила внутрь, сжимая кулаки и силясь не врезать банкиру как следует.

На глаза молодой женщине попался тяжелый серебряный подсвечник, стоявший на ночном столике.

– Почему бы нам не устроиться удобнее? – сказала Дженна, присев на кровать. – Ботинки до ужаса сдавили мои бедненькие ножки. – Густые черные ресницы задрожали, и она стрельнула глазками, подражая тому, как девушки вели себя с ухажерами. – Могу я попросить вас снять их?

Генри встал перед молодой женщиной на колени и обхватил изящную ступню скрюченной рукой. Второй рукой он поднял юбки выше колен и, пробежав потными пальцами вверх по черному шелковому чулку, достиг обнаженной плоти. Его голос был низким и дребезжащим от растущего желания.

– Я бы предпочел лишить тебя некоторых других предметов одежды, сладкая моя, но почему бы не начать с ботинок?

– И закончить ими, – сказала Дженна, резко опуская подсвечник банкиру на голову.

Слида Хендрикса выворачивало от злости. Подобно стаду перепуганных коров, отряд добровольцев метался по пятачку, где Вирджила Годби убили и засунули под упавшее дерево. Если там и были какие-то улики, к этому времени их уже, несомненно, глубоко втоптали в землю – до самого Китая. Один из добровольцев подъехал к Хендриксу.

– Люди ничего не нашли, маршал.

– Черт, меня это не удивляет. Вели им рассредоточиться по местности и искать следы Мендозы.

– Конечно, маршал.

Хендрикс проводил собственное расследование на противоположном от основного отряда берегу реки, как вдруг услышал, что кто-то неспешно приближается. Слид поднял голову и увидел, что к нему скачет Джейк Лонген.

– Здорово, Слид, что случилось?

Хендрикс пошел навстречу Лонгену.

– Черный Валет Мендоза засадил Вирджу нож в спину, убил его.

– Господи, не может быть!

– Может. Какого дьявола ты тут делаешь?

Лонген спешился и отвел лошадь к реке напиться.

– Я направлялся к тебе в Солт-Лейк-Сити и по пути наткнулся на Бикмора. Он сказал, что ты едешь сюда с отрядом добровольцев.

Хендрикс снова стал ходить взад-вперед, выискивая следы ублюдка, который застрелил его лошадь и помог Мендозе скрыться. Вспомнив о лошади, маршал снова вскипел от ярости. Пять лет гнедой был его лучшим другом, после Регса. Он поклялся, что умрет, но отправит этого сукина сына на виселицу.

– Что ты ищешь, Слид?

Хендрикс забыл о Лонгене.

– У тебя есть новости? – прорычал он.

– А то!

Сдерживаемое радостное волнение в голосе Джейка заставило маршала насторожиться.

– Так давай, выкладывай, идиот. Ты пробрался в этот заколоченный штрек на шахте «Серебряный слиток»?

– Конечно, но если хочешь узнать подробности, разговаривай со мной повежливее. Я не виноват, что ты потерял своего помощника.

Хендрикс ни разу даже не вспомнил о Вирджиле Годби с тех пор, как нашел его труп под деревом, но промолчал об этом.

– Рассказывай, Лонген. Что ты обнаружил в этой чертовой шахте?

Джейк сглотнул от волнения и быстро заговорил, не дожидаясь, пока у маршала иссякнет терпение.

– Такого ты не мог представить и в самых смелых мечтах, Слид. Ты не поверишь!

Хендрикс схватил Лонгена за грудки и притянул к себе.

– Ближе к делу, парень. Есть в том штреке серебро или нет?

Джейк вытаращил глаза. Он не блистал умом, но умел определить, когда ему угрожает опасность. И сейчас от маршала Хендрикса исходила такая же смертельная угроза, как от нитроглицерина.[72] Лонген, успокоившись при виде приближавшегося отряда, сказал:

– Ты узнаешь все, что хочешь знать, Слид, но сейчас неподходящее время. Кто-то идет.

Хендрикс выругался и оттолкнул Джейка.

Туфли Генри зацепились за тряпичный коврик, когда Дженна тянула его к ширме в углу комнаты. Осознав, что коврик мешает тащить банкира, молодая женщина выругалась. Секунда, потребовавшаяся, чтобы отцепить помеху, показалась часом. Наконец она спрятала так и не пришедшего в себя «кавалера» за ширмой. После этого Дженна схватила плетеные шелковые шнурки, которыми были подхвачены занавески на окнах, и связала ими руки и ноги Генри. Собственный платок банкира оказался у него во рту, а льняное полотенце закрепило кляп.

Прошло несколько драгоценных минут, прежде чем Дженна схватила чемодан, побросала туда ботинки и одежду и кинулась к двери.

Молодая женщина осторожно приоткрыла дверь и выглянула наружу. Заметив движение в противоположном конце коридора, она тут же шагнула в комнату. Приоткрыв дверь снова, Дженна увидела, что Голубка с клиентом вышла из комнаты напротив. Пока парочка спускалась по ступенькам, Дженна размышляла, почему Голубка поменяла комнату. Если дальше по коридору заперли не индианку, то кого же?

И тогда Дженна вспомнила о ключе, который достался ей после столкновения с Мейбл. Вытащив ключ из кармана юбки, куда она спрятала его при появлении Фэнни и Генри, молодая женщина посмотрела на это металлическое изделие. Будет невероятным везением, если этот ключ подходит ко всем дверям второго этажа. Хотя у нее не было времени проверять комнату и она не знала, зачем это делать, любопытство все же привело Дженну к запертой двери. Изнутри не доносилось никаких звуков. Она тихо постучала, потом позвала:

– Здесь есть кто-нибудь?

В ответ прозвучал глухой стук.

Дженна оглянулась по сторонам и, удостоверившись, что поблизости никого нет, вставила ключ в замочную скважину. Она не рассчитывала на удачу, но замок щелкнул и открылся. Ручка повернулась.

Заслышав шаги на парадной лестнице, Дженна толкнула дверь, ступила в темноту и закрылась изнутри. Приглушенный звук донесся откуда-то из глубины комнаты.

– Я слышу тебя, – прошептала молодая женщина. – Подожди, я найду лампу.

Целую вечность она слепо ощупывала захламленную поверхность туалетного столика. Под пальцами возник керамический распылитель духов. К ноздрям поднялся тонкий аромат фиалок вместе с запахом киноварных румян и помад, пудры, уксуса и страха.

Высокий стеклянный предмет качнулся, задетый ее рукой. Дженна с благодарностью схватила его, поняв, что наконец нашла лампу. Едкий запах серы перебил фиалковый аромат, когда молодая женщина чиркнула спичкой из коробка, что лежал рядом со светильником. Она подняла стекло лампы и подожгла фитиль. Комнату залил мягкий свет. С лампой в руке Дженна повернулась к кровати.

На ней, распростертый, лежал мужчина, руки и ноги которого были привязаны к спинкам кровати. Пламя светильника отразилось от рыжей бороды, и Дженна застыла в изумлении.

– Макколи?

Ответом ей был приглушенный рык.

Бросившись к кровати, Дженна всмотрелась в разъяренное лицо Бренча. Не обязательно было вынимать кляп, чтобы понять, что он требовал разрезать веревки. Он корчился, нетерпеливо дергая за веревки и скрипя пружинами кровати. Юджиния понимала, что нужно выбираться из этой комнаты как можно скорее, но желание воспользоваться ситуацией было слишком сильным.

– Если считаешь, что меня снова нужно выпороть, я могу и не захотеть тебя освободить.

Кровать затряслась сильнее – Бренч попытался броситься на Дженну. Его глаза превратились в кусочки зеленого льда, брови свирепо сошлись на переносице. Веревки содрали кожу на запястьях. Свежая кровь побежала по предплечью Макколи, когда он потянулся к молодой женщине привязанными руками.

– Спокойно, Макколи, так ты только причиняешь себе больше вреда.

Бренч что-то пробормотал в кляп, это походило на попытку годовалого ребенка произнести ругательство.

– Я не понимаю тебя, – сказала Дженна. – И даже не уверена, что хочу понять. Если желаешь, чтобы я вынула кляп, веди себя хорошо.

Он зарычал и дернул за веревки.

– Это не слишком вежливо. Пожалуй, я зайду к тебе позже. – Она повернулась к двери. – Не поверишь, меня внизу ждет столько клиентов!

Кровать так подпрыгнула, что на добрых пару дюймов[73] отодвинулась от стены. Бренч был настолько разъярен, что, казалось, способен был разгрызть железнодорожный костыль. Лицо его пошло красными пятнами, а глаза казались уже черными, а не зелеными.

– Хорошо, хорошо. Не выпрыгивай из штанов. Мне нужно найти что-то, чем можно разрезать веревки.

Бренч дернул головой в сторону ног и покрутил ступнями.

– Хочешь, чтобы я сначала освободила твои ноги? – спросила Дженна.

При этих словах Макколи отчаянно замахал головой в знак отрицания. Молодая женщина нахмурилась, пытаясь понять, что он хотел сказать. А потом вспомнила про нож, который Бренч носил в башмаке.

– Только попробуй поднять на меня руку после всего, что я ради тебя сделала, и я заору на весь дом, – предупредила Дженна, разрезая путы.

Веревка распалась на две части, как только лезвие разделалось с последним пеньковым волоконцем. Бренч вытащил кляп изо рта и швырнул его в другой конец комнаты. Дженна отступила назад, чтобы освободить ноги Макколи. Он рванулся к молодой женщине, схватил ее за юбки и притянул к себе. Потом, обхватив Дженну рукой за талию, Бренч положил ее на себя. Зеленые глаза стали голубыми от гнева. Голос был низким и прорезал воздух, как шахтерская кирка.

– Какие, к дьяволу, клиенты тебя ждут внизу?

Дженна ожидала, что Макколи разгневается, но не думала, что по этому поводу. Застигнутая врасплох, она сказала правду.

– Тетушка Фэнни устроила аукцион и отдала меня тому, кто заплатил больше. Неудачники ждут внизу своей очереди. – Рана болела, но гораздо острее было ощущение горячего тела Бренча. – Но я не сказала, что собираюсь их порадовать.

– Ждут только неудачники?

Дженна опустила взгляд.

– Скажем так, внизу остались только они.

– Я убью любого, кто к тебе прикоснется! – проревел Бренч, отпуская Дженну. – А теперь разрежь оставшиеся веревки.

Протрясенная темпераментом Макколи, молодая женщина пролепетала:

– Я уронила нож, когда ты схватил меня.

– Найди его.

Она нашла. Через несколько секунд Бренч уже растирал запястья, возобновляя циркуляцию крови, тогда как Дженна занялась его лодыжками и ступнями.

– Давай башмаки. – Он быстро обулся и огляделся в поисках револьвера. – И что же, черт побери, они сделали с моим револьвером?

– Тетушка Фэнни, наверное, спрятала его у себя в кабинете. Как ты вляпался в такую передрягу?

– Голубка. Она знает, кто ты? Ты с ней говорила?

– Еще не было возможности. Это она с тобой такое сделала?

– Я пришел сюда по ее просьбе. – Он подошел к двери, приоткрыл ее и выглянул в коридор. – Похоже, никого. Пойдем, я забираю тебя отсюда.

Они были на полпути к черной лестнице, когда услышали женский смех и вслед за ним страстный мужской шепот.

– Кто-то идет, – прошептала Дженна.

Молодая женщина заметила, что они находятся как раз напротив ее комнаты. Бренч не стал возражать, когда она потянула его за рукав, он позволил Дженне втолкнуть себя в комнату. Когда парочка проходила мимо, прогремел мужской смех, потом было слышно, как запирают дверь изнутри.

– Ладно, давай попробуем еще раз.

Едва переступив порог комнаты, Дженна услышала голос Фэнни. Посмотрев через перила вниз, молодая женщина увидела, что хозяйка борделя, поставив ногу на вторую ступеньку, разговаривает с Мейбл.

– Вели ему подождать, – донесся до парочки, замершей наверху, голос Фэнни. – Я хочу заглянуть в смотровую щель и проверить, как наша новая девочка справляется с Генри.

– Смотровая щель! – Дженна повернулась к Бренчу. – Что нам теперь делать? Она здесь все вверх дном перевернет, если не найдет меня.

– Где твоя комната?

– Мы только что в ней были.

Последний взгляд, брошенный через перила, подтвердил: Фэнни уже поднимается. Тихонько выругавшись, Бренч втолкнул Дженну обратно в комнату и осторожно запер дверь.

– Снимай платье.

– Что?

Он сел на кровать и стянул башмаки.

– Я сказал – снимай платье. Она ожидает увидеть тебя в постели с мужчиной, и она это увидит. Поторопись.

Бормоча что-то о чудовищных ситуациях, в которые Бренч умудряется ее впутывать, Дженна повернулась к нему спиной и принялась расстегивать пуговицы на платье. За ширмой для переодевания места для нее не было.

Макколи уже разулся и избавлялся от рубашки. Дженна сняла платье и уронила его на пол. Она оглянулась через плечо на мускулистые руки Бренча и его широкую грудь с бледно-золотистой порослью в форме буквы «Т», ножка которой уходила куда-то под пояс джинсов. Внизу живота у нее запылал жар, а сердце стало гулко биться в ритме стаккато.

– Макколи, я не уверена, что это хорошая идея.

Бренч встал и рывком повернул молодую женщину к себе лицом.

– Сейчас не время спорить. Фэнни уже, наверное, поднялась по лестнице.

Стоя перед Дженной, Бренч поймал себя на том, что смотрит на отделанный кружевами вырез ее рубашки. Словно ощущая жар, хлынувший к его паху, молодая женщина стала развязывать нижнюю юбку, как ему показалось, с убийственной медлительностью, но наконец позволила и ей упасть на пол. Потом она избавилась от турнюра, и тот тоже оказался на полу. На ней осталась лишь рубашка и шелковые панталоны.

Святые великомученики, как она прекрасна! Сердце Бренча норовило выскочить из груди. Чресла затвердели. Если он не овладеет ею, то умрет. Никогда еще он так не хотел женщину. И в то же время Бренч остро осознавал и ужасался тому, что они в публичном доме и хозяйка может в любой момент посмотреть на них через смотровую щель. Макколи отбросил одеяла и улегся на кровать.

– Давай.

Дженна видела желание в его глазах, слышала его в хриплом голосе. Страх перед пламенной реакцией своего тела пригвоздил женщину к полу.

– Не паникуй, милая, – прошептал он. – Просто ложись на кровать, и все будет хорошо.

Дженна юркнула в постель и принялась укладываться как можно дальше от Бренча.

– Обхвати меня бедрами, – сказал он.

– Обхватить…

– Давай!

Молодая женщина поспешила повиноваться, вспыхнув, когда ее самое интимное место коснулось соответствующей точки на его теле. Бренч быстро набросил сверху одеяло, чтобы не было видно, что он все еще в джинсах. После этого он притянул к себе молодую женщину, рассыпал ее волосы так, чтобы спрятать за ними свое лицо, и прильнул к нежным губам.

Снаружи тетушка Фэнни отодвинула взятую в рамку гравировку, изображавшую статуи Родена «Поцелуй», и прижалась глазом к небольшому отверстию в стене. Такая смотровая щель имелась в каждой комнате. Обзор был ограничен, но его хватило, чтобы удостовериться, что новое ценное приобретение борделя занимается делом.

Девушка лежала на Генри, а тот перебирал в руках ее великолепные вьющиеся волосы, устраивая из них подобие занавески. Фэнни подивилась, почему раньше не замечала, какие молодые и сильные руки у банкира. Он с такой страстью целовал Дженну, что у самой Фэнни между ног начала пульсировать сладостная боль.

Внизу ждал Кайл Дриггс. Он был молод и весьма симпатичен. Каждый раз, посещая заведение Фэнни, он просил хозяйку заняться им лично. Она уже два года отказывала молодому кавалеру, блюдя себя для Слида, несмотря на слухи, будто бы маршал посещает другие бордели на Регент-стрит. Фэнни вернула гравюру на место и поспешила вниз по лестнице. Сегодня Кайл Дриггс получит даже больше, чем просил. Пришла пора позаботиться о собственном удовольствии.

Никогда еще Дженна не казалась Бренчу слаще. Дьявол, еще ни с одной женщиной он так не целовался! Он не мог насытиться. Через тонкую ткань рубашки Бренч ощущал прикосновение мягких грудей, чувствовал затвердевшие соски.

При одной мысли, как мало было сейчас одежды на Дженне, его жажда становилась просто невероятной. Фэнни Беббит вместе со своей смотровой щелью была предана забвению. Существовала только Дженна и рай, который обещало ее тело.

Дженна недовольно застонала, когда Бренч оставил ее губы. Он стал осыпать поцелуями ее шею, погружаться языком в ямочку у основания тонкой колонны, а потом двинулся ниже. Макколи взял молодую женщину под мышки и приподнял, чтобы можно было ласкать губами спелые груди. Стон наслаждения, сорвавшийся с милых губ, подхлестнул Бренча. Он принялся сосать грудь, пока тонкая рубашка не намокла, потом отстранился, подул прохладным ветерком на влажную ткань и увидел, как затвердел под ней темный комочек плоти. Дженна снова притянула Бренча к груди, но мешавшая рубашка оставила его разочарованным и неудовлетворенным.

Неожиданно для Дженны Макколи вдруг сел на кровати. Ответом на вопросительный взгляд затуманенных страстью глаз стал поцелуй.

Молодая женщина вторила движениям Бренча, посасывая его нижнюю губу, проводя по ней языком, а потом робко встретила языком его язык, когда он стал погружаться глубже. Сильные руки медленно поднялись к ее грудям, обхватили их, дразня соски круговыми движениями больших пальцев. Дженне казалось, что она вот-вот упадет в обморок. Это было слишком волшебно, чтобы происходить на самом деле.

Нежность Бренча затронула в ней что-то глубинное, пробуждая одни желания и утоляя другие. Он дарил ей нечто большее, чем чувственное удовольствие. Она ощущала себя обожаемой, любимой. Только далеко-далеко, в самых темных закоулках сознания, она хранила воспоминания о теплой мужской привязанности. О привязанности отца. Ожидания и стремления, похороненные вместе с воспоминаниями об отце, пробудились и требовали большего.

Но только лишь нежной привязанностью нельзя было утолить голод, разжигаемый в ней Бренчем Макколи. Под ласковыми прикосновениями его рук и губ желание геенной огненной разгоралось в ее душе, в ее теле. Она растворялась в языках алчного пламени, не зная, как потушить дикий, неуправляемый пожар. Оставалось лишь отдаться на милость Бренчу в надежде, что он знает ответы, которые неизвестны ей.

Бренч не только знал ответы, он видел всю глубину ее страсти и ликовал, понимая, что она не меньше его собственной. Он был твердо намерен позаботиться об удовлетворении Дженны. Равно как и о собственном.

Не успела молодая женщина понять, что происходит, как Бренч спустил бретельки рубашки с плеч, потом ниже, по рукам. Внезапно исчезла раздражающая преграда, не дававшая губам насладиться теплым атласом ее кожи.

Макколи оставил губы Дженны и поймал ртом темно-коричневый сосок, вырвав из ее груди восторженный стон, на который тут же отозвался его пах. Бренч лег на спину, увлекая за собой молодую женщину и ни на мгновение не отрываясь от ее груди. Сильными руками он прижал ее бедра к нужному месту и выгнулся навстречу.

Дженна ощутила твердость этого места и ответила на ищущее давление его тела с пылкостью, которая одновременно ошеломляла и возбуждала. Она теперь понимала, почему так вздулись джинсы Бренча, и не боялась этого… а только чувствовала растущее желание, угрожавшее взорвать ее изнутри. Если бы он в этот момент спросил, кто такая Фэнни Беббит, она не смогла бы ответить. «Пансиона юных леди» тетушки Фэнни не существовало. Были только Бренч и она – и страсть, пылавшая между ними.

На секунду Бренчу показалось, что мучительный стон сорвался с губ Дженны. Испугавшись, что причинил молодой женщине боль, он приподнял ее над собой и всмотрелся в прекрасное лицо. Ее губы распухли от поцелуев, глаза с поволокой были полузакрыты и горели страстью. Никаких признаков боли.

И тогда стон раздался снова. Бренч огляделся по сторонам и сел, внезапно вспомнив, где они находятся.

– Дженна! Дженна, прости, – прошептал он ей в шею. – Я не должен был так забываться.

Макколи поднял голову, услышав третий стон. Теперь он уже точно знал, что стонала не Дженна.

– Какого черта…

Реальность обрушилась на Дженну. Быстро и жестоко, как удар кулаком в живот. Она схватила воздух ртом.

– Генри! Я забыла про Генри.

– Что это еще за Генри?

Дженна взглянула на Бренча, покраснела и спрыгнула с кровати.

– Он… он был моим… Он заплатил за меня. Я…

Со скоростью молнии Бренч вскочил с кровати и оказался перед молодой женщиной, уперев кулаки в бока. Сквозь стиснутые зубы он процедил:

– Хочешь сказать, твой первый клиент? Тот, который не остался ждать внизу?

Юджиния пожала плечами и поправила рубашку, прикрыв обнаженную грудь. Глаза ее сверкали при свете лампы.

– Это как-никак публичный дом, Макколи.