Соблазнённые

ГЛАВА 2. Принцесса и повстанец

Жизнь должна быть лёгкой и прекрасной, когда ты — принцесса процветающего королевства.

Но реальность вовсе не такова. Бывает, что твой муж оказывается беглым мошенником, а ты вскоре становишься вдовой; выясняется, что всё это время брат обманом занимал трон, который должен принадлежать тебе; и вообще — тебя однажды чуть не убили, а вскоре похитили повстанцы.

Кошмары после пережитых событий до сих мучили принцессу Маргарет. Она просыпалась в холодном поту, потому что ей чудилось, что она снова стоит на поле под градом пуль, а повстанцы удерживают её, словно она щит и мишень одновременно. Они передавали девушку из рук в руки, прикрываясь ею, пока один из повстанцев не увёл её в лес. Она шла с ним ни жива ни мертва от страха. Юноша крепко держал принцессу, и она не сопротивлялась, пока поле боя не исчезло из вида. Едва Маргарет поняла, что находится с повстанцем один на один посреди леса, она вывернулась и ударила его. Ей удалось вырваться, и она побежала вперёд, не разбирая дороги и путаясь в ветках, лишь бы оторваться от преследователя.

— Стой! — прокричал юноша.

Он быстро нагнал принцессу и, подхватив её, прижал к дереву. Повторно вырваться не удавалось — повстанец крепко держал девушку за запястья, как бы она их ни выворачивала.

— Успокойся! Тихо! — сердито прошептал он, мельком выглядывая из-за дерева.

— Что?

— Тихо!

Маргарет присмирела, услышав топот невдалеке. Повстанцы. Поняли, что принцессы, которой они прикрывались, больше нет в их руках, и кинулись следом за ней. Но как же… Этот юноша, что увёл её — тоже повстанец. Чего он хочет? Зачем предал своих? Девушка сглотнула. Повстанец вплотную прислонялся к ней, чтобы их не заметили, и Маргарет, чувствуя его тело и железный запах крови и оружия, сильнее вжалась в дерево и притихла.

Тот сон повторялся из ночи в ночь. Девушка всхлипывала в руках повстанцев, бежала по лесу, вместе с юношей пряталась за деревом. Теперь она знала, что его имя — Лютер, и он вовсе не повстанец, а информатор королевской инквизиции, потому и спас её. Но кошмарам этого не объяснишь. Кошмары оголяли все страхи принцессы, накаляли эмоции, которые она испытала в тот день.

В реальности, когда шаги повстанцев стихли, Лютер вывел принцессу из-за дерева и проводил до королевского лагеря. Во сне же повстанцы обнаружили и убили беглецов. Но девушке хотелось, чтобы в очередную ночь всё пошло по другому сценарию, который придумала бы она сама, и был лишь один способ прервать изнуряющие сны: признаться самой себе, что в лесу наедине с повстанцем она испытывала не только страх.

И очередной кошмар Маргарет всё-таки обернула в свою пользу.

Дерево позади скрывало девушку и юношу от глаз повстанцев. Ребристая кора утыкалась в спину, но Лютер всё плотнее и плотнее вжимал принцессу в дерево, опасаясь, что их обнаружат. Просторная зеленая рубаха и коричневый кожаный жилет на нём сливались с окружающей природой, и Маргарет готова была сколько угодно стоять в его объятиях, лишь бы повстанцы прошли мимо.

Посторонние голоса и шаги вскоре стихли. Девушка прикрыла глаза и поняла, что всё это время её пробивала мелкая дрожь. Лютер всё ещё прислонял её к дереву. Вряд ли повстанцы ушли далеко, поэтому стоило быть осторожными и пока не высовываться, но принцессу смущало его дыхание, опаляющее её скулы, и запах мускуса и железа. Ни один мужчина, кроме мужа, не подходил к ней так близко. А Лютер… Она вскользь подняла взгляд, рассматривая юношу. Уставший и слегка небритый — он пару раз невзначай коснулся щетиной щеки девушки, — с дерзким взглядом, но вполне симпатичный. Даже, честно сказать, привлекательный. Хотя об этом ли стоит думать наедине с «повстанцем»? Маргарет дёрнула плечами, слегка отталкивая Лютера. Он отошёл на полшага, но сильно расстояние между ними не увеличилось. При дыхании девушка почти касалась его грудью, а его запах — запах бойца — всё так же окутывал её. Опасность, которая исходила от юноши, не пугала, а манила.

— Идём! — позвал он Маргарет, указывая на лесную тропу.

Принцесса готова была шагнуть за ним. Лютер сплёл их пальцы, чтобы потянуть за собой растерянную девушку, но посреди сна она вспомнила: на этом моменте повстанцы обычно находили и убивали их двоих. Но не сегодня. Сегодня принцесса не хотела просыпаться с обречёнными криками, потому, наоборот, потянула Лютера на себя. Встретилась с ним взглядом. Его тёмно-карие глаза смотрели с недоумением и любопытством — чего хочет принцесса?

Спасти себя. Избавиться от кошмаров. Признаться, что на той встрече влюбилась в Лютера.

Преодолевая дрожь, Маргарет приблизилась к его губам. В конце концов, это её сон, и здесь она может делать всё, что пожелает. Даже целовать повстанца. Но в считанных миллиметрах от его губ она остановилась в нерешительности. Заминка длилась пару секунд: юноша не ожидал от принцессы столь вольных действий, а она боялась делать первый шаг. Ей и не пришлось. Лютер первым поцеловал принцессу. Она раскрыла губы ему навстречу. Сначала её движения были осторожными, опасливыми, потом — полными запала. Маргарет положила руку ему на грудь, в широкий вырез рубахи, который оголял ключицы. Лютер притянул её за талию. Добавил язык, увлекая принцессу в более откровенный поцелуй. Жар прошёлся по коже в том месте, где они соприкасались телами. Чувства во сне были ярче, чем наяву. Принцессу не сдерживали оковы её положения, и она могла просто наслаждаться близостью со спасшим её повстанцем, не думая, как отреагируют на это достопочтенные лорды королевства.

И у неё получилось изменить сон. Прошёл тот момент, где повстанцы убивали её. Маргарет выжила. Она отстранилась от Лютера, всё ещё не в силах поверить в свой успех. Коснулась пальцами припухших губ. Дрожь в теле не прекращалась, а в ушах раздавался громкий гул. У неё всё получилось, но теперь она не могла успокоиться. Принцесса смотрела на Лютера, который что-то говорил ей и, кажется, тянул за руку.

— Идём… безопасное место… повстанцы… — до разума девушки доносились лишь обрывки фраз.

Повстанцы всё ещё бродили по лесу в поисках принцессы, а она не могла сосредоточиться на этом. Тело не слушалось. Она стояла у дерева, словно фарфоровая кукла — красивая, но неспособная двигаться. Маргарет всхлипнула. Хотелось наконец проснуться и забыть о кошмаре, который она переплела с поцелуем.

Лютер, видя замешательство принцессы, обнял ладонями её лицо и прошептал:

— Тебе надо успокоиться. Расслабься.

Маргарет сглотнула и помотала головой.

— Расслабься, — повторил он. — Я помогу тебе.

Юноша вновь коснулся её губ. Не задерживаясь на них, поцеловал скулы, подбородок, шею. По ногам пробежался холодок — он приподнял платье принцессы, скользя рукой по бедру. Маргарет застыла. Она должна была остановить Лютера за неподобающее поведение, но не могла и, самое главное, не хотела. Ей были нужны его ласки. Наяву она не готова была себе в этом признаться, а вот во снах… Сны можно было подстроить под свою фантазию. С каждой секундой пальцы Лютера приближались к сокровенным местам. Мурашки рассыпались по коже, словно звёзды по ночному небу, и девушка задержала дыхание, когда юноша прикоснулся к внутренней стороне бедра, совсем рядом с пульсирующим клитором. Маргарет воздела дыхание к небу. Смотрела наверх, на голубое полотно, которое проглядывало сквозь пышную крону дерева, и чувствовала лёгкие поцелуи на шее. Она прикрыла глаза. Пальцы Лютера были тёплыми, как чай, и успокаивающими. Юноша дотронулся до клитора, нежно массируя его и прижимаясь вплотную к принцессе. Прикосновения были аккуратными, но ощущались они так, будто Лютер высекал искры, которые разгорались внизу живота. Маргарет прикрыла глаза, отдаваясь удовольствию. Она прикусывала губы и сжимала подол задранного платья, будто пыталась сильнее ухватить возбуждение.

То ли во сне всё ощущалось во сто крат сильнее, то ли Лютер, пусть и воображаемый, столь умело ласкал девушку, но она едва сдерживала стоны. Они застывали в горле, вырываясь наружу хриплым дыханием. Юноша поймал его, овладел губами, которые податливо раскрывались под его напором. Одной рукой он удовлетворял принцессу, а другой то прижимал к себе за талию, то зарывался в пышные волосы. Едва он разорвал поцелуй — Маргарет не сдержала стон. Движения Лютера стали настойчивее, грубее. Его пальцы вошли в её лоно, изучая каждую клеточку горячей влажной кожи, и принялись двигаться там. Лицо принцессы задёрнулось мучительным наслаждением. И это казалось ей настолько интимным, что она попыталась стыдливо спрятаться за волнистыми прядями, спадающими на лицо. Лютер заметил стеснение девушки. Он приподнял её подбородок и встретился со взглядом Маргарет, заволочённым негой.

— Смотри на меня, — приказал он.

Принцесса сглотнула. Согласно титулу, повелевать должна она, а не какой-то повстанец. Но вместо того чтобы возмутиться, девушка подчинилась. Позволила Лютеру вторгаться пальцами в её лоно, а сама смотрела в его глаза, чтобы он улавливал каждую лёгкую вибрацию, каждый вздох, сопутствующий её наслаждению. После очередного стона Маргарет опустила голову и прикрыла глаза, но Лютер вновь поднял её за подбородок.

— Смотри. На. Меня, — ставя ударение на каждое слово, повторил он.

У принцессы не было сил даже кивнуть. Она молча поймала его взгляд и больше не отпускала, передавая через него чувства, которые выплёскивались, словно штормовые волны на берег.

Лютер тоже был возбуждён. Маргарет ощущала, как натянулись его штаны в области паха, и пусть пальцы её еле слушались, она провела рукой по выпирающей части. Интересно, наяву член Лютера такой же, как во сне, или она не угадала с размером? Вряд ли получится узнать ответ. Слишком различается их положение: принцесса и повстанец — не самая удачная пара в глазах общества. Но хотя бы во сне Маргарет могла отдаваться своим тайным желаниям, потому она смело оттянула ткань штанов и дотронулась до напряжённого члена. Провела по нему вверх-вниз, обхватила плотнее, представляя, как могла бы попробовать его не только рукой, но и ртом. Нет, это уж слишком недостойно принцессы. Даже думать об этом было нельзя, пусть и очень хотелось, потому Маргарет гладила член лишь рукой, пока Лютер скользил пальцами внутри неё.

Горячая волна концентрировалась внизу живота. Казалось, что этот огненный шар сейчас лопнет и разойдётся по телу крохотными молниями, которые заставят девушку дрожать и выгибаться в экстазе. А сцепленные друг с другом взгляды лишь усиливали эти ощущения. Дыхание принцессы срывалось. Она неосознанно двигала бёдрами навстречу пальцам Лютера, а щёки горели под его нахальным взором и действиями. Она была близка к оргазму, но, казалось, не могла сделать это без позволения Лютера — ведь именно он начал всё это.

— Хочешь кончить? — он уловил желание девушки.

— Я… я…

Она не смогла ответить. Голос охрип, слова не сплетались в единое предложение. Да что там говорить — даже буквы не сплетались в слова. На лице Лютера появилась ухмылка.

— Хочешь кончить? — снова спросил он, уже строже, давая понять, что без ответа не отпустит её.

— Я… ммм… да, — уже шёпотом смогла вымолвить Маргарет.

— Тогда кончай.

Этими словами он будто разрезал верёвку, за которую держалась девушка, чтобы не рухнуть в обрыв. И она упала. Упала, чтобы волны оргазма подхватили её, выбивая воздух из лёгких. Всё вокруг пропало. Принцессу закружило в водовороте наслаждения, из которого не хотелось вырываться. В глазах стояло серо-серебристое полотно, которое медленно развеивалось, и образы реальности возвращались.

Впервые за последнее время Маргарет проснулась не от криков ужаса, а от оргазма. Приятный спазм долго сковывал её тело, и принцессе хотелось вернуться в тот же сладкий сон, ощутить губы и член Лютера и продолжить ласки — быть может, в более смелой форме. Но сон кончился. А в реальности она не смела ни сама признаться, ни принять чувства бывшего повстанца, если они вообще были. Оставалось лишь довольствоваться воображением, как сегодня. Но долго ли принцесса сможет продержаться на фантазиях, или всё же рискнёт воплотить их в жизнь?

P.S. Более подробная история героев представлена в книге «Двуликие» (первая встреча героев представлена в Главе 48: «Принцесса и повстанцы» и Главе 50: «Пленница»)