Соблазнитель из Канады

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Кайл не сводил с Нелл восторженных глаз; он словно впервые ее увидел и разглядел, какая она — настоящая. Высокие скулы, занявшиеся жарким румянцем, слегка приоткрытые в предвкушении неизведанного нежные губы, широко распахнутые ему навстречу удивительно синие глаза, смотревшие на него без тени сомнения или смущения. И, целуя протянутые к нему в безмолвном призыве тонкие руки, он шептал, прижимая к лицу теплые ладони:

— Ты сводишь меня с ума, Нелл, ты такая красивая и такая храбрая...

Ее сердце отзывалось на этот шепот гулкими ударами: говори-еще-говори!..

Она огляделась и светло улыбнулась Кайлу.

— И место здесь просто безупречное.

— Так иди ко мне, Нелл. Стань моей, — все понял и позвал он, наливаясь ответной страстью.

Рука в руке они пошли к палатке, Кайл откинул желтый полог, пропуская Нелл вперед. Она шагнула было внутрь и застыла на пороге:

— О Кайл, это самый романтичный день в моей жизни...

Вокруг их импровизированного ложа любви были рассыпаны охапки чайных роз, которые — Бог знает как! — Кайл ухитрился провезти сюда незамеченными. Цветы источали свежайший аромат, светясь изнутри отраженным солнечным светом, проникающим сквозь полотняные стены. Нелл, как завороженная, взирала на это великолепие.

— А ты — самое романтичное чудо в моей жизни, — сказал Кайл севшим от волнения голосом и дотронулся до верхней пуговки на просторной блузе Нелл...

Она не носила лифчик, и, когда он справился наконец с целым рядом пуговиц и развел в стороны мягкую податливую ткань, ему открылись кремовые, как головки роз, упругие холмики грудей, увенчанные бледно-розовыми сосками. Он полностью высвободил Нелл из послушной его рукам материи, бережно притянул к себе, чтобы поцеловать, и она подалась ему навстречу, погрузила гибкие пальцы в густые волосы, подольше удерживая его голову у нежного изгиба ее шеи; потом, не отнимая своих губ от припавшего к ним ненасытного рта, стала расстегивать ему рубашку. Слегка отстранилась, любуясь мускулистым торсом; положила ладонь туда, где билось сердце, ощутив прикосновение теплой кожи, курчавость волос и напряженный укол соска.

— У тебя сердце колотится так, будто ты бежишь марафон, — сказала она почему-то шепотом.

— Мне больше не надо никуда бежать, — тоже шепотом отвечал он. — Я там, куда так стремился.

Они обнялись и поцеловались. Их тела притягивало друг к другу как магнитом; они упивались друг другом, оба не в силах оторваться от живительного источника. Кайл мягко опрокинул Нелл навзничь, принялся снимать с нее джинсы, борясь с мучительным нетерпением. Она развязала узел голубой ленты, и медная лава волос растеклась по подушке. Раньше она боялась, что будет стесняться своей наготы, но взгляд, которым он буквально пожирал ее тело, распростертое перед ним, — беззащитное и в своей беззащитности прекрасное, — развеял все опасения.

Нелл наблюдала, как сам он освобождается от мешающих одежд, срывает с себя рубашку, торопливо стягивает джинсы вместе с плавками... Там, у водопада, она уже видела Кайла нагишом, но сейчас все было иначе: тогда она видела его украдкой — теперь он хотел, чтобы она смотрела. И теперь она могла коснуться этого тела. Оно принадлежало ей.

Кайл стоял перед ней нагой и возбужденный, и она наполнялась гордым сознанием своей власти над ним и еще... глубокой убежденностью в правильности всего происходящего с ними: встретились две половинки одного целого. И, движимая этим чувством, как самым надежным инстинктом, Нелл, присев на постели, легко провела рукой по его бедрам, спустилась вниз, задержалась на уродливых шрамах, исполосовавших ногу над коленом, огладила их и прижалась к ним щекой.

— Ты ведь мог погибнуть, — расслышал он.

— Не мог. — Кайл опустился рядом с ней. — Мне было на роду написано встретить тебя.

Он лег, увлекая ее за собой и ничего больше не говоря. Однажды пообещав Нелл безупречное совершенство страсти, он держал слово, даря ей все, чем обладал сам: трепетную нежность, жар желания, безграничную чувственность. Он ее не торопил и, лишь ласково направляя, терпеливо ждал, пока она догонит его. Улавливал малейшее движение, каким откликалось на все его касания покорное тело; чутко слушал каждый вздох — сначала удивления, потом удовольствия. И был щедро вознагражден: Нелл «пробудилась» для любовной битвы. Сплетаясь с Кайлом горячим телом, она каждой своей клеточкой чувствовала его сначала рядом, потом сверху, снова рядом и затем под собой.

— Мне нравится вот так, — довольно мурлыкала она, вдыхая терпкий мужской запах, прокладывая дорожку легких, как крылья бабочки, поцелуев от его ключицы к паху и обратно. Кайл вновь оказался над ней. Он без устали ласкал ее груди, заигрывая языком то с одним, то с другим соском, заставляя их набухать и подниматься. Перенеся тяжесть тела на одну руку, он скользнул другой в самые сокровенные глубины Нелл. Ошеломленная интимностью этой новой ласки, она на мгновение замерла, прислушиваясь к себе, а потом вся раскинулась, раскрылась, встречая его руку, еще плотнее прижимая ее к изнемогающему лону.

— Не спеши, Нелл, — исступленным шепотом уговаривал Кайл. — У нас в запасе целая вечность. Подожди, пока будешь готова...

С трогательной неопытностью и покоряющей решимостью она дотянулась до него и забрала в ласковые ладони напряженный корень его желания, читая сладкую муку на запрокинутом в экстазе лице. Она попыталась направить Кайла в себя, но тот с глухим стоном высвободился, не забыв, однако, извинительно поцеловать ее в пульсирующую на виске жилку; отвернулся и достал из-под матраса прозрачный пакетик, вскрыл его неловкими от напряжения пальцами... Вскоре он опять был с Нелл и... в ней, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не опередить ее, и она была благодарна ему за это старание. Выгнувшись дугой, она приняла его, встречая первый удар, который пронзил ее болью — горячей, как огонь, и короткой, как вспышка. Она вскрикнула и тотчас угадала, что Кайл завис над ней на руках, не решаясь идти дальше.

— Нет... пожалуйста, не останавливайся... — задыхаясь, умоляла она, и он, внимая ее мольбам, снова задвигался с осторожной силой, и каждый новый удар проникал в ее мягкую податливость все глубже и все легче. И она ощутила, как боль уходит, растворяется в нарастающих одна за другой волнах наслаждения: эти волны рождались в глубинной потаенности ее женского естества, они росли в Нелл, поднимая ее высоко-высоко над всеми прошлыми страхами, и затем распадались на мириады разноцветных солнц, согревающих и тело, и душу. Подчиняясь ритму этих волн, древнему, как море, и вечно новому, как сама жизнь, Нелл встречала своего мужчину, одаривая его ответной радостью принадлежности и обладания. Они практически вместе достигли вершины; сначала ей показалось, что она взлетает и падает, и она, падая и взлетая, опять и опять выкрикивала имя, в котором — единственном — было спасение; потом почувствовала внутри себя горячий фонтан, услышала, будто издалека, хриплый вскрик и поняла, что Кайл завершил свой «марафон». Она обеими руками удерживала на себе блаженную тяжесть его тела, и ей было так хорошо, что хотелось плакать и говорить ему что-то, хотя не было сил ни на слова, ни на слезы...

— Как ты, родная? — Нелл скорее догадалась, чем услышала, о чем он спрашивает. — Тебе хорошо?

— Все безупречно, — серьезно ответила Нелл и смягчила серьезность ласковой улыбкой.

— Ты не могла бы придумать для меня лучшего подарка. — Он бережно поцеловал ее в уголок рта.

— Для себя тоже. — Она обвилась вокруг прижатого к ней тела, пряча лицо у Кайла на груди. — Спасибо, милый.

И снова был долгий поцелуй, и снова они отправились в удивительное путешествие, и снова было одно счастье и одно солнце на двоих...

Нелл точно знала про себя, что никогда уже не будет прежней. Отдавшись Кайлу, она познала истинную цену доверия и веры, обрела свою подлинную сущность, раскрылась как женщина, готовая и умеющая любить и быть любимой...

Они были созданы друг для друга, что и не уставали опять и опять доказывать, любя друг друга до позднего вечера, предаваясь все более изощренной и не ведающей утоления и пресыщения страсти...

Наконец оба устали, но и тогда не разомкнули рук, просто объятие сделалось более спокойным и нежным.

— Прости за прозу, — сказала она, — но я ужасно хочу спать, и, если сейчас же не вздремну, меня одолеет зевота.

— Неужели я так быстро тебе наскучил? — с притворной обидой спросил Кайл.

— А ты как думаешь? — с кокетливым лукавством ответила она вопросом на вопрос и, проведя пальчиком по его груди, стала кружить над впадинкой пупка, заставляя тренированные мышцы судорожно сокращаться.

— Я думаю, что ты похожа на море, — сказал он, разглядывая ее. — Твои груди как островки; твой живот как отражающаяся в воде луна; твои ягодицы как гладкие камни, нагретые солнцем; а глаза твои, — он нежно отвел волосы с ее лба, — сияют, как морские раковины, когда их раскрывает прилив.

— Ах, Кайл! — Нелл поднесла к губам его руку. — Ты редко говоришь о своих чувствах, но если начинаешь, то тебя хочется слушать еще и еще. Я так рада, что дождалась тебя! — с чувством воскликнула она.

— И я рад, что ты меня дождалась. — Он поцеловал ее в кончик носа. — А теперь давай попробуем заснуть.

Он забрался в спальный мешок, она нырнула следом, уютно устроилась подле него, будто они всю жизнь спали вместе, и заснула безмятежным сном наигравшегося ребенка...

— Нелл... Нелл, проснись!

А ей вовсе не хотелось просыпаться. В объятиях Кайла было так тепло и уютно... Она перекинула левую ногу через его бедро, мягкие полукружья грудей вплавились в жар его тела, даже во сне она крепко прижималась к нему...

— Еще рано, — пробормотала Нелл сквозь сладкую дрему.

— Надо подниматься. Ветер крепчает. Мы должны успеть убраться отсюда до шторма.

— Сколько сейчас времени? — спросила она, с трудом отрывая голову от подушки.

— Шесть утра, — жалея, что приходится ее будить, сказал Кайл. — Но, поверь, это не ложная тревога.

Будто в подтверждение его слов по стенам палатки забарабанили первые дождевые капли, слабо закрепленный с вечера полог бился на ветру пойманной птицей.

— Не хочу уезжать! — с неожиданной горечью призналась она.

— Думаешь, я хочу? Но лучше поспешить. Если шторм разыграется не на шутку, а на то похоже, мы здесь застрянем на два-три дня. Во-первых, у нас нет запаса еды; во-вторых, — добавил он с доброй усмешкой, — зная Конрада, можно предположить, какую панику он поднимет. Поставит на ноги всех — от береговой охраны до командования военно-морскими силами. Представляешь, что тогда начнется?

— Сейчас оденусь. — Нелл крепилась перед неизбежным, сдерживая подступавшие слезы.

— Не будь такой несчастной. — Он повернул ее к себе. — Мы не в последний раз были вместе.

— Правда? — Она вскинула на него невыносимо синие и печальные глаза, брезжившие робкой надеждой.

— Ну конечно! Держи свои джинсы. Ботинки у входа. Надень куртку — на воде будет нежарко. — Он намеренно перешел на приказы, чтобы не поддаться щемящей жалости, какую вызывал в нем ее убитый вид.

— Поцелуй меня, — попросила она с прежним отчаянием.

Кайл поцеловал ее в дрожащие невысказанной тревогой губы.

— Запомни, я не собираюсь бросать тебя. А теперь пошли!..

Не прошло и четверти часа, как, сложив палатку и упаковав все вещи, они поднялись на борт лодки. Кайл вытащил якорь, запустил двигатель. В путь!

И вот уже бухта, приютившая их, скрылась за пеленой дождя. Море, такое веселое и игривое вчера, сегодня швыряло в них клочья белой пены, секло их ледяным ветром, раскачивало лодку и одну за одной насылало на нее волны, разбивавшиеся о крепкий борт с раздраженным ворчанием. Нелл стало страшно.

— Мы не утонем? — спросила она, когда лодка особенно сильно накренилась, едва не зачерпывая воду.

— Нет, все будет в порядке, Нелл. Я бы ни за что не стал рисковать тобой. — Кайл, несмотря на болтанку, твердо стоял на ногах, не давая рулю своевольничать и лодке сбиться с курса.

И Нелл, поверив ему, успокоилась и притулилась в углу каюты, радуясь, что не страдает от морской болезни, сжалась в комочек, обхватила колени руками, чтобы согреться, и мысленно отругала себя, что не взяла второй свитер. Она старалась сосредоточиться на том, что недавно сказал Кайл: «Я не собираюсь бросать тебя», и на душе значительно полегчало.

Нелл смотрела на Кайла, восхищаясь его спокойной уверенностью в своей победе над бушующей стихией, и уже в который раз думала, что он сам — часть этой стихии и этой природы, как море, и ветер, и скалы, потемневшие от воды, стойко сдерживавшие натиск все более свирепых волн. Его место здесь. А ее место с ним рядом.

За этими мыслями она потеряла счет времени, а когда, очнувшись от дум, посмотрела вперед, с облегчением увидела размытые дождевыми струями очертания Морт-Харбора. Спустя полчаса они причалили к деревянной пристани, где их ждал Джо Уилкинс.

— Правильно сделали, что вернулись. — Он одобрительно хлопнул Кайла по плечу. — Погода все портится. Давненько такого не было. Самсонову лодку часом не встретили?

— Никого не видели. А что случилось? — встревожился Кайл.

— Да уж два дня, как они отправились за гребешками — и до сих пор нет, — рассказывал Джо. — Вернутся, конечно, никуда не денутся. Самсон опытный рыбак. Ну а вам, мисси, понравились наши места? — повернулся он к притихшей Нелл.

— Очень! — порывисто откликнулась она. — Большое спасибо за то, что одолжили лодку, Джо.

— Всегда рад. — Мокрое от дождя лицо расплылось в добродушной улыбке.

Кайл расплатился за израсходованное топливо, мужчины пожали друг другу руки, и вымокшая до нитки пара, оставив Джо на пристани, направилась к дому Мери. Проводив Нелл до самой двери, Кайл быстро поцеловал ее и сказал:

— Ты бы поспала, а? Я предупрежу Элси, что сегодня тебе нужно хорошенько отдохнуть.

— Намекаешь на круги под глазами? — попробовала пошутить Нелл.

— Не круги, а тени, и, между прочим, очень красноречивые, — поддержал шутку Кайл.

И вдруг Нелл снова испугалась. Больше, чем боялась в море. Но она не могла... не должна была выдать себя.

— Что ж... пока, Кайл, — ей даже удалось улыбнуться.

— Нелл, я не сбегу! — разгадал он ее страх.

— Ты не бежишь, ты уезжаешь, — горько сказала она, но тут же спохватилась: — Ох, нет, Кайл, я не хочу портить ссорой то, что между нами было!

— Не было, а есть, Нелл. — Он снова поцеловал ее долгим поцелуем, а потом нехотя оторвался от согревшихся под его дыханием губ и зашагал, не оглядываясь, прочь. Нелл с тяжелым сердцем вошла в дом и плотно закрыла за собой дверь...

Провалившись в сон, Нелл проспала до полудня и спала бы еще, если бы не тревожная трель телефонного звонка. Она наспех оделась и спустилась в кухню в то мгновение, когда Мери, закончив разговор, опустила трубку на рычаг.

— Нашли Самсона с сыном, — сообщила она. — Его братья прочесали весь берег и отыскали их на скалах. Сейчас они все на маяке. Вызвали Кайла. Если верить Элли Джейн, дела плохи.

— Я пойду туда, — объявила Нелл, чувствуя, что должна быть там, где Кайл, даже если помощь ее не понадобится.

— Я с тобой, — вызвалась Мери, набрасывая дождевик.

И женщины, поддерживая друг друга, пошли на свет маяка, преодолевая ураганный ветер и потоки воды, льющейся с неба и бегущей бурными ручьями по улице...

В домик смотрителя маяка набилось полно народу. За окнами послышался рев вездехода, и вскоре люди расступились, давая пройти Кайлу. Дальнейшее Нелл помнила смутно. Кайл отдавал короткие и четкие распоряжения, выполняя которые кто-то варил горячий бульон и поил пострадавших, кто-то принес спирт для растирания. Сам же врач принялся обрабатывать сыну Самсона глубокую рваную рану на бедре. Плавная уверенность его точно рассчитанных движений приносила явное облегчение.

— Док, что у меня» с руками? Я их не чувствую! — волновался Самсон.

— Чувствительность скоро вернется, старина, — успокаивал его Кайл, заканчивая накладывать швы. — Уже завтра будешь играть на своей скрипке.

— Какое счастье, что вы оказались поблизости, доктор, — причитала жена Самсона, Джуди. — Не будь вас, им бы худо пришлось.

— Не преувеличивайте, Джуди, — смущался Кайл. — Я не сделал ничего особенного…

Но гул протестующих голосов не дал ему договорить. Каждый доказывал, что неизвестно, чем бы закончилось дело без помощи Кайла.

— Вы и сами могли сделать все необходимое, — слабо возражал он, смущаясь все больше, и Нелл с тайным умилением наблюдала за растерянностью этого большого и сильного человека.

— Ну да, а швы?! — не сдавалась сестра Джуди. — Я бы посмотрела, как эта неумеха с ними справляется! У нее сроду выходила кривая строчка.

И все рассмеялись этому обвинению, как самой лучшей шутке: сказывалось пережитое волнение, которое торопились снять смехом.

Тем не менее, отец и сын сильно переохладились, причина для тревоги все еще оставалась, и прошло три часа, прежде чем Кайл, снова осмотрев пациентов, объявил их вне опасности.

— Находиться в тепле, как можно больше спать, и никакого алкоголя, во всяком случае, до конца дня, — дал он последние рекомендации.

Кайл надел считающийся непромокаемым, но так и не успевший высохнуть плащ и обернулся, ища глазами Нелл. Увидел, и взгляд его оттаял.

— Идем? — спросил он, и она протиснулась к нему, взяла за руку.

Чарли предложил подвезти их на вездеходе, но Кайл отказался.

— До Гиллисов совсем близко. Мы сами доберемся.

За всю дорогу он не проронил ни слова, думая о чем-то своем и не замечая старавшуюся поспеть за его широким шагом Нелл. Уже на подходе к дому он вспомнил о ней и виновато сжал ее руку:

— Прости, я задумался, — и обнял за плечи, закрывая от ветра.

Нелл показалось, что от этих нехитрых слов и так стало теплее.

— Как они? — встретил их вопросом Конрад.

— Все обошлось, вовремя нашли, — коротко ответил Кайл.

— Ну и поганый язык у этой дамочки! — возмутился старик. — Я про Элли Джейн. Чего она только нам не наговорила по телефону: и пневмония-то у них, и обморозились-то они до кости... Тьфу на нее! И как у людей хватает терпения выслушивать ее россказни?!

— Ты явно не из них, дедушка. — Нелл повесила на крюк куртку, с которой сразу натекла целая лужа.

— Не дерзите, леди, — заворчал Конрад. — Хватит с меня и одной занозы!

Элси заговорщицки подмигнула Нелл и подтолкнула ее поближе к огню.

— Ох, и денек! Наверное, продрогла, милочка? Как насчет рыбной похлебки?

Предложение оказалось весьма кстати. Молодежь со вчерашнего вечера ничего не ела, старики тоже «постились», дожидаясь компании, — словом, все порядком проголодались. Женщины быстро накрыли на стол, и через пятнадцать минут горячая похлебка дымилась в тарелках. Все-таки Элси была чудесной мастерицей и готовила — пальчики оближешь!.. Принялись за еду. Кайл молчал, и никто не решался нарушить молчание. Наконец рискнул заговорить Конрад:

— Что это ты сегодня молчишь как рыба?

Кайл оглядел всех, остановил взгляд на Нелл, застывшей в ожидании ответа.

— Я остаюсь в Ньюфаундленде, — объявил он свое решение. — Завтра звоню в Сент-Суэйзин и делаю заявку на место врача.

Нелл лишилась дара речи.

— И ты не поедешь на Запад? — Элси посмотрела на него поверх очков.

— Совершенно верно, — утвердительно кивнул Кайл.

— С чего это ты передумал? — подозрительно спросил Конрад, ожидая, впрочем, скорее уверений, что решение окончательное, чем подробных объяснений.

— Я и сам не пойму, как это случилось. — Кайл нетерпеливым жестом взъерошил волосы. — Все одно к одному. И поездка в бухту Джаннет, и шторм... А потом еще история с Самсоном... Словом, просто понял, что все здесь мое и я здесь по-настоящему свой. Вот так. — Он посмотрел на Нелл. — Ты была права. Мне без этого не прожить, а я, дурак, отказывался понимать очевидное.

— Как хорошо, что ты поумнел! — серьезно похвалила его довольная, но, похоже, не слишком-то удивленная Элси и обратилась к внучке за поддержкой: — Правда, это замечательно, Нелл?

— Да-да, — рассеянно отозвалась та странно безучастным голосом.

— Сегодня я, наконец, понял, что дом не бросают, — задумчиво продолжал Кайл. — Тут мой дом, и одного этого достаточно, чтобы остаться, даже если нет других причин...

— Ты мог бы жениться на мне, — подсказала Нелл еще одну причину.