Картер Браун Соблазнительница

Глава 1

— Джонни! — Лицо блондинки, открывшей дверь, выражало крайнее нетерпение. — Ты забыл свой ключ?

Тут она взглянула на меня, и рот ее от удивления превратился почти что в букву “О”. Но даже с широко открытым ртом она выглядела довольно мило, как будто ее только что кто-то неожиданно поцеловал и она не может сообразить, понравилось ей это или нет.

Ее шелковистые светлые волосы были коротко подстрижены, и легкая пушистая челка едва касалась левой брови. На ней был кремовый костюм из легкого шелка, узкая юбка тесно облегала округлые бедра, и лиф блузона был приятно наполнен. По кремовому шелковому полю шел изящный голубой абстрактный рисунок.

— Вы что-нибудь потеряли? — спросила она холодно. — Или вы из бюро по переписи населения и собираетесь проверить мои данные в своих заумных бумажках о статистике рождаемости?

— Я Дэнни Бойд, — сказал я. — “Сыскное бюро Бойда” в Нью-Йорке.

Я чуть повернул голову — так, чтобы поразить ее безупречным совершенством моего левого профиля, который с первого взгляда должен сводить с ума любое нормальное существо женского пола. Но мне, увы, все время не везет, и большей частью я встречаю каких-то ненормальных особ. Взгляд блондинки выражал ледяную скуку, и я быстро повернул голову обратно.

— Дэнни... Бойд, — повторила она медленно, и слова эти прозвучали как самое грязное ругательство из последнего бестселлера. — Что бы это могло значить?

— Многое, голубушка, — сказал я доверительно. — Твой дядя и опекун скучает по тебе с тех пор, как ты уехала. Он хочет, чтобы ты вернулась домой, и поэтому нанял меня, чтобы я доставил тебя живой и невредимой в его нежные объятия. — Я немного подумал и решил, что выразился не лучшим образом. — Ну, нежные объятия — это, так сказать, фигура речи, я просто имел в виду дядину привязанность к тебе, и ничего больше, ясно?

Она пристально глядела пару секунд куда-то поверх моего плеча, потом медленно покачала головой.

— Смешно, — сказала она рассеянно. — Я его что-то не вижу.

— Кого?

— Маленького человечка с большой сетью, — отрезала она. — Даже не пытайся убеждать меня, что ты не спятил. Ты форменный псих!

— Не пора ли нам прекратить ломать комедию? — спросил я обиженно. — Ты Линда Морган, правильно?

— Ясное дело, нет! — огрызнулась она, быстро отступив на шаг и держа рукой дверь.

— О'кей, — вздохнул я. — Значит, Джоан Мортон — это вымышленное имя, под которым ты появляешься здесь, на Западном побережье, так?

— Как, вы сказали, ваше имя? — снова спросила она.

— Дэнни Бойд. — Про себя я отметил, что терпение не стоит мне так много теперь, когда я ее нашел. — Твой дядя Тайлер Морган нанял меня, чтобы тебя отыскать, как я уже говорил.

Тут она попыталась захлопнуть дверь, но в последний момент я подставил ногу и слегка подтолкнул дверь плечом — так, чтобы она вновь открылась, и блондинка отступила в глубь комнаты.

— У меня рефлекс, — объяснил я ей, входя в комнату. — Я всегда точно знаю момент, когда женщина готова сказать “нет”. Она выражает это всем своим видом, а кто может себе позволить в наше время, когда налоги растут не по дням, а по часам, тратить вечер впустую?

Верхняя часть блузона вдруг натянулась, обозначив высоко вздымающуюся грудь.

— Проваливай отсюда немедленно, — почти прошептала она. — Или я сейчас заору на всю округу!

— Перестань дурачиться, Линда, — оборвал я нетерпеливо, прикрывая за собой дверь. — Твой дядя заплатил мне, чтобы я проводил тебя в Нью-Йорк. И что бы ни заставило тебя бежать из дома, он сделает все, чтобы оно больше не повторилось. Так он пообещал.

На ее лице был написан неподдельный испуг, что вовсе не подходило к характеру девушки, рожденной на Саттон-Плейс и, как говорится, с серебряной ложкой во рту. Тайлер Морган — ведущее колесо транспортного бизнеса; я даже вздрогнул при мысли, что позволил себе пошутить на его счет, хоть и не вслух.

— О'кей, — произнесла она тихо, и туго натянутый верх лифа немного обмяк. — Прежде чем продолжать разговор, мистер Бойд, я приготовлю что-нибудь выпить, если вы не возражаете.

— Прекрасно! — сказал я, искренне надеясь, что голос мой звучит убедительно. — Ведь никаких причин ссориться у нас нет, правда, Линда?

— Я... я думаю, нет. — Это прозвучало не очень уверенно.

Наблюдая, как она, плавно покачивая бедрами, направляется к мини-бару, я вновь убедился, что лучший материал, подчеркивающий каждый изгиб движущегося женского тела, — это шелк. Она неожиданно метнулась к открытой двери спальни. Я было подался за ней, полагая, что она собирается удрать, но она просто закрыла дверь и продолжила свой путь к бару.

Я все же успел заглянуть поверх ее плеча до того, как она закрыла дверь, и этого оказалось достаточно, чтобы возбудить мое любопытство. Странная дамочка с четырьмя ногами, две из которых оставлены в спальне? Может, она права, и я законченный псих, — но, успев мельком заглянуть в спальню, я заметил там пару ног от колен и ниже. Одна аккуратно облачена в прозрачный нейлоновый чулок и туфлю на высоком каблуке, вторая — голая и босая.

— Скотч с содовой, — сказала блондинка, возвращаясь ко мне со стаканом в каждой руке. — Надеюсь, это сойдет, я не люблю замысловатые коктейли.

Я оказался ближе, чем она ожидала; нервно дернувшись, она пролила хороший скотч на ковер.

— Что с тобой, милая? — спросил я ласково. — Судя по твоему поведению, ты что-то скрываешь.

, — Что мне скрывать? — ответила она с дрожью в голосе. — Ты меня нашел, так вези к дядюшке, — чего же еще?

— Да, но только в том случае, если ты Линда Морган...

— Я тебе уже говорила, что это я, — оборвала меня она. — Тебе показать родимое пятно в доказательство?

— Наоборот, ты утверждала, что ты не Линда Морган, — возразил я. — И теперь ты заставляешь меня волноваться. Может, те две ноги в спальне принадлежат Линде Морган? А?

Я толкнул дверь в спальню, она открылась, и в тот же момент блондинка бросилась к входной двери. Мы столкнулись, и она внезапно вцепилась ногтями мне в лицо. Я взвыл от боли, когда ногти оставили многочисленные царапины на щеках, затем схватил ее за оба рукава и оттолкнул от себя. Взбешенная, она рванулась из моих рук, тонкий шелк порвался, и я остался стоять, сжимая две длинные полоски ткани, а она отшатнулась, пытаясь сохранить равновесие.

До меня вдруг дошло, что она не носит бюстгальтера, так как взору моему предстал острый кораллово-розовый сосок ее округлой груди. В любое другое время я бы остановился, чтобы насладиться таким зрелищем, будучи самым прилежным учеником матери-природы, какого только можно найти. Но теперь меня больше интересовало то, что находилось в спальне.

Ее ногти снова нацелились на мое лицо, когда я попытался подойти ближе. Я схватил ее за запястье, скрутил ей руки за спиной и потащил к ванной комнате. Один толчок — и она оказалась в кабинке для душа. В двери ванной торчал прекрасный старомодный ключ. Я вытащил его из скважины и вышел.

— Почему бы тебе не принять душ и немного не охладиться, милая? — почти прорычал я, затем прикрыл дверь и запер ее снаружи.

Пять секунд спустя я был уже в спальне, разглядывая обладательницу второй пары ног, которые так оригинально привлекли мое внимание. Ею оказалась еще одна блондинка, одетая в летнее хлопчатобумажное платье с ярким пестрым рисунком; она лежала ничком на кровати. Когда я внимательнее пригляделся, то понял, почему одна нога у нее голая, — кто-то затянул снятый нейлоновый чулок вокруг ее шеи, и блондинка была мертва. Я выпрямился и закурил сигарету, наблюдая, как солнечные лучи, косо падая сквозь жалюзи, полосами освещают пестрый рисунок платья. Я стал просчитывать варианты и припомнил что-то похожее: девушка, задушенная нейлоновым чулком... В течение последних двух недель было совершено еще три убийства по точно такой же схеме — и все в радиусе двадцати миль от городка. Если это будет продолжаться, Санта-Байя потеряет свою репутацию первоклассного морского курорта, расположенного в пятидесяти милях от Кармела.

Телефон находился в гостиной, и я нехотя направился туда. Вся эта история предназначалась для полицейских, и я знал, что она им понравится не больше, чем мне. На их языке понятие “частный детектив” равнозначно последней дешевке, и когда я сообщу им еще об одном убийстве, совершенном, бесспорно, каким-то психопатом, вряд ли они полюбят меня как родного брата.

Я уже потянулся за телефонной трубкой, и тут резкий голос позади меня скомандовал:

— Брось!

Я медленно повернулся и первым делом увидел нацеленный на меня короткоствольный полицейский револьвер, а затем и того, кто его держал. Это был приземистый малый со смуглым лицом, которое выглядело так, будто его потерли несколько раз наждачной бумагой. Одет он был довольно небрежно: в мятый поношенный костюм, отсвечивающий радужным блеском, — эффект, обратный маскараду хамелеона, уж он-то никогда не сольется с окружающей средой! Лицо его выражало поразительное спокойствие, и рука, державшая револьвер, нисколько не напрягалась, выдавая в нем профессионала.

— Ты, наверное, Джонни? — догадался я. — Парень, у которого есть свой ключ?

— Я тебя не понимаю, приятель, — сказал он холодно. — У тебя тоже свой ключ?

— Я Дэнни Бойд, — ответил я вежливо. — Прогуливаюсь по Западному побережью, да, видно, кто-то решил надо мной подшутить и дать мне ложное представление о Диком Западе, а?

— Это очень забавно. Не хочешь ли ты рассказать мне, где Джери, до того, как я разделаю под орех твою смазливую физиономию?

— Я не знаю, кто такая Джери, дружок, — сказал я честно. — Но тут есть две блондинки: мертвая в спальне и живая в ванной. Выбирай любую.

Тут как по команде живая блондинка забарабанила в дверь ванной комнаты, произведя шума больше, чем кавалерийский полк, несущийся во весь опор по огромному пустынному коридору.

Коренастый посмотрел на меня так, будто я пообещал привести ему симпатичную девчонку на ночь, а привел его собственную сестрицу.

— Выпусти ее оттуда, — выдохнул он. — Быстро! Вообще-то я не из тех, кто лезет на рожон, особенно под дулом револьвера. Поэтому я без разговоров открыл дверь ванной, и растрепанная блондинка выскочила оттуда в гостиную. Она грозно поглядела на коренастого.

— Ты очень вовремя появился, Джонни, — набросилась она на него. — Этот гад ползучий позвонил в дверь, и я подумала, что ты забыл ключ...

— Кто он такой, черт возьми? — оборвал ее Джонни. — Что ему здесь нужно?

— Он частный детектив, — зло ответила она. — Он думал, что нашел тут Линду Морган. Послушай, почему бы не...

— Заткнись! У нас и без того уже достаточно неприятностей.

Он бросил на меня такой взгляд, будто я был первым номером в списке его неприятностей, а я почувствовал тоже весьма неприятные ощущения чуть ниже пряжки ремня.

— Машина внизу? — обеспокоенно спросила блондинка.

— Само собой, — проворчал Джонни. — Но я теперь не уверен, что мы сможем ею воспользоваться. Скорей всего, нам придется изменить наш план — этот гад может все испортить!

И тут я его чуть было не опередил. Он уже собирался выйти из положения наипростейшим образом — всадить пулю из своего револьвера в мое полное жизни тело, а это было бы весьма плачевно для Бойда и его прекрасного профиля! Он все еще смотрел на блондинку, лицо его выражало нерешительность, я подумал, что лучшего момента не представится, и прыгнул на него. Все мои рефлексы помогли мне сделать это молниеносно, и все же я был не так скор, как хотелось бы. Джонни без излишней торопливости отпрянул на шаг в сторону и, пока я, проскочив мимо него, пытался затормозить, двинул рукояткой револьвера мне по затылку. Даже не успев осознать всей своей глупости, что было бы, конечно, слабым утешением, я провалился в черную пустоту...

Первые три ощущения, которые проникли в мое возвращающееся сознание, — это шипящий звук, мерзкий сладковатый вкус на губах и всепоглощающее чувство боязни замкнутого пространства. Я открыл глаза и приподнял голову, больно ударившись обо что-то твердое и неподатливое, — с этого момента клаустрофобия овладела мной полностью. Мои руки с трудом поднялись над какой-то поверхностью и принялись неистово толкать ее, стараясь дотянуться до головы. Внутренний голос подсказывал мне: если руки не могут этого сделать, так, может, моя голова пойдет к Магомету и дотянется до рук?[1] Это мне удалось лучше, и клаустрофобия улетучилась, как только моя голова появилась из духового шкафа газовой плиты. Я выключил горелки, поспешил в гостиную к ближайшему окну и широко распахнул его. Следующие две минуты меня ничто не интересовало, кроме свежего воздуха, но по мере того, как он наполнял мои легкие, я стал размышлять о блондинке Джери и ее партнере Джонни. Эта парочка, видно, работала в одной упряжке, но было ясно, что действовали они каждый в своей роли. Чем дольше я о них думал, тем большим уважением проникался: задушенная девушка в спальне, самоубийство в кухне — полиция проглотила бы это и быстренько свернула все дело.

Когда я удостоверился, что а) буду жить и б) меня не стошнит, я пошел в спальню взглянуть на труп. С ним было все в порядке, но он выглядел совсем не так, как когда я видел его в последний раз. Тогда на девушке было пестрое платье из хлопка — а сейчас она была одета в порванный шелковый костюм кремового цвета с абстрактным голубым рисунком. Даже моя отуманенная газом голова могла сообразить, что Джери поменялась с мертвой блондинкой одеждой, — но зачем? Конечно, ей нужно прилично выглядеть, чтобы не привлекать лишнего внимания до того, как они с Джонни скроются, но в гардеробе наверняка полно платьев. Возможно, это было частью продуманного плана — подставить меня как убийцу, тем более что на моей щеке красовались следы ногтей Джери. Я снова вспомнил, что с первого раза оценил в Джонни профессионала, и вновь с раздражением поймал себя на том, что испытываю к нему невольное уважение.

Я вернулся в гостиную и вызвал полицию — на этот раз меня никто не прерывал. Парень на том конце провода даже не был удивлен, когда я рассказал ему о трупе. Когда-нибудь в дождливый день, когда мне нечего будет делать, я позвоню в местный полицейский участок и скажу тому парню, который отвечает на звонки, что он выиграл первый приз в радиовикторине. Ручаюсь, он точно так же не выскажет удивления, когда я стану уверять его, что он проведет целых две недели в обществе какой-нибудь восходящей голливудской звезды, что все расходы оплачены и единственное к нему пожелание — уточнить кое-какие детали: к примеру, размер ее бюста и тому подобное.

Ожидая фараонов, я вернулся в спальню и еще раз взглянул на труп в кровати. Шелковый костюм, будучи первоклассно сшитым, стоил довольно дорого, и если уж женщина платит такие деньги за одежду, то обычно получает что-либо в придачу бесплатно, например, этикетку изготовителя. К сожалению, блузон был так изорван, что этикетка потерялась. Ее стоило поискать.

В гостиной все еще присутствовали следы нашей с Джери баталии — перевернутый маленький столик, разбитая ваза и разбросанные по коврику сломанные цветы, а возле входной двери валялось несколько кусочков кремового шелка. На втором обрывке, который я подобрал, была вышита метка фирмы: “Мэзон д'Аннет”, Санта-Байя”. Я сунул бирку в карман пальто, закурил и принялся беззаботно разглядывать обстановку, пока десять минут спустя не прибыли полицейские.

Лейтенант Шелл был терпелив, умен и недоверчив. Я надеялся увидеть человека, получившего работу по протекции, но мне почему-то опять не повезло. Высокий, с коротко остриженными седыми волосам и глубоко запавшими глазами, он, казалось, видел все насквозь и ничего не одобрял.

Он сел в кресло, долго прикуривал сигарету, затем холодно взглянул на меня.

— Второй раз слушаю вашу историю, Бойд, — сказал он сурово, — и она мне по-прежнему не нравится.

— Что тут может нравиться? — с горечью заметил я. — Ясно, что вам нужна голая правда, но, если хотите, я могу ее чуть приукрасить.

— Сделайте одолжение, — попросил он вежливо, — не стройте из себя умника, а? Они всегда меня бесят и вынуждают показывать наихудшие стороны моей натуры — я думаю, вы поняли, о чем речь?

— Догадываюсь, — уверил я его. — Хотя я тоже не обязан вас любить. Мне предписано говорить правду и сотрудничать, что я и делаю.

— Но улики против вас, — проворчал он. — На лице у вас безобразные царапины, Бойд. Очевидно, дамочка была вынуждена отчаянно сопротивляться убийце, судя по ее изорванной одежде. Очевидно также и то, что она проиграла это сражение и была задушена своим же собственным чулком.

— Я вам уже рассказывал, как это произошло, — сказал я, теряя всякое терпение. — Вторая блондинка, Джери, и этот бандит Джонни, ее дружок, у которого был собственный ключ от квартиры...

— Нужда — мать изобретательности, образно выражаясь, — промычал Шелл. — Вы должны признать, что это просто дикая история.

— Все правдивые истории кажутся дикими, — ответил я. — Помню...

— Оставьте воспоминания для мемуаров — если у вас когда-нибудь будет время их написать, — прервал он меня. — Я вижу, вы парень с богатым воображением. А уж история с пробуждением в газовой духовке вообще потрясающа!

— Я уже говорил вам, что этот Джонни — настоящий профессионал, — осторожно произнес я. — И довольно умный тип, раз он знает, в каком направлении работают мозги у полицейского, и действует соответственно.

— А может, он просто продукт вашего больного воображения? — предположил Шелл. — И мне лучше записать вас как подозреваемого в убийстве первой степени?

— Я слышал о ваших трудностях, лейтенант, — сказал я. — Три женщины задушены в последние две недели. Могу вам даже посочувствовать — на вас ответственность за поимку убийцы. Но не старайтесь сделать из меня козла отпущения. Я прибыл в Санта-Байю семичасовым рейсом вчера вечером и могу без всякого труда доказать, что находился в Нью-Йорке все то время, когда были совершены три предыдущих убийства.

Он потушил окурок в медной пепельнице одним ловким привычным движением.

— Успокойтесь, Бойд, — негромко сказал он. — Я понимаю, что не могу обвинять вас в трех других убийствах, но, возможно, вы оказались находчивым парнем и использовали ту же схему.

— Вы имеете в виду, что Джонни и его подруга оказались находчивыми?

— Может, и так, — пожал он плечами. — Если только они действительно существуют, то должны были оставить отпечатки в квартире, и мои парни найдут их. Есть и одно существенное отличие этого убийства от трех предыдущих — те были совершены в парках или зонах отдыха.

— У меня такое подозрение, что этому трупу тоже суждено было оказаться в парке. Но мой неурочный приход спутал им все карты.

— С чего вы это взяли?

— Джонни был здесь и вышел перед самым моим приходом. Когда он вернулся, Джери спросила его, ждет ли внизу машина.

— Вы считаете, что они собирались отнести тело в машину?

— Они могли сделать это без всяких проблем в темноте через пожарный ход — он как раз выходит на аллею позади дома. Но когда я им все испортил, они изменили свои планы.

— Может быть. — Шелл встал на ноги легким гибким движением. — Мертвая девушка — это Линда Морган? Вы в состоянии опознать ее?

— Нет, — печально покачал я головой. — Я думаю, что это Линда Морган, но не могу с точностью опознать ее.

Он смотрел на меня с выражением крайнего удивления.

— Что же вы за детектив такой? — спросил он, высоко подняв брови. — Вас наняли, чтобы найти девушку, а вы даже не знаете, как она выглядит, и не можете уверенно опознать ее!

— Да, это звучит несколько странно, — согласился я поспешно. — Но вините в этом семью Морган, а не меня. Как говорит ее дядя Тайлер Морган, у всей семьи просто патологическое отвращение к фотографии. Может, кто-то из незамужних тетушек был напуган в девичестве скрытой камерой, кто его знает, но не существует ни одной фотографии ни Линды, ни самого Тайлера Моргана. Все, что он мог мне предложить, — это подробный словесный портрет. По нему я могу судить, что это труп Линды Морган, но опознать его в юридическом смысле, как вы того хотите, я не могу.

— Значит, единственный человек, который может это сделать, сам Тайлер Морган, — пробормотал Шелл. — У меня неприятное предчувствие, что он окажется таким же сумасбродным чудаком, как и вы.

— Это все от скверного нью-йоркского воздуха, — объяснил я. — И если бы не жара...

— Да знаю! — оборвал он. — Я как-то сам провел там целое лето и чуть не свихнулся. — Он нахлобучил шляпу и взглянул на меня с неописуемой неприязнью. — Не отходите от меня ни на шаг, Бойд, пока не явится Морган. Я не хочу терять вас из виду — по крайней мере до тех пор, пока мы не побываем в морге!

Загрузка...