Соблазнительница

Глава 4

Минут тридцать спустя неожиданный телефонный звонок оторвал меня от моих фантазий, в которых Тина неизменно выступала как изобретательная и послушная партнерша, и вернул в мир холодной реальности. Я с опаской поднял трубку, как будто она могла вцепиться мне в руку, как бешеная собака, и осторожно произнес:

— Слушаю.

— Мистер Бойд? — Женский голосок успокоил меня. — Это Аннет, помните?

— Брюнетка с восхитительными ножками и близорукими серыми глазами, которая так и не оценила мой профиль, — быстро проговорил я. — Нет, я вас не помню.

Она ласково рассмеялась:

— Полагаю, я была слишком жестокой. Я прощена?

— Конечно. Случилось что-нибудь захватывающее — например, вы порылись в старом кошельке и обнаружили там Доун Деймон?

— Ничего подобного, просто у меня сорвались планы на вечер, и я подумала, может, вы не откажетесь со мной поужинать?

— Ваш кавалер, должно быть, совсем свихнулся. — Я был слегка удивлен. — Но я рад. Во сколько за вами заехать?

— Спасибо. Наверное, около восьми?

— Прекрасно, — сказал я. — Давайте адрес.

— У меня в ателье еще есть работа. — Она на минуту задумалась. — Почему бы вам не заехать сюда?

— Договорились. Как вы догадались, где меня найти? Она снова рассмеялась:

— Это не трудно в Санта-Байе, мистер Бойд. Где же еще может остановиться мужчина, который носит трехсотдолларовый костюм, как не в “Бэй-отеле”?

— Триста двадцать пять, — уточнил я. — Куплено по дешевке на аукционе. Тысячу раз спасибо, что позвонили, увидимся вечером.

Весь мир благоволит влюбленным — наверное, потому, что они теперь редкость, и я в этом смысле не исключение. После звонка и ее неожиданного предложения мое помятое “я” слегка расправилось — вечная проблема, заставляющая нас, по-настоящему застенчивых и неуверенных в себе парней, страдать. Поэтому я быстренько проверил три главные вещи: в порядке ли прическа, не осквернен ли мой профиль хотя бы намеком на щетину и отутюжены ли складки на брюках.

Без пяти восемь я подъехал к салону и энергично позвонил. Дверь открылась, и Аннет вышла на тротуар. Она захлопнула дверь, обернулась ко мне и весело заулыбалась. На ней была мерцающая голубая фантазия из нежного крепа, декольте позволяло любоваться кремовым цветом ее плеч и изящной впадинкой высокой крепенькой груди. Тонкая накидка из того же материала небрежно накинута на плечи, ничего не скрывая, да это и ни к чему — вечер, черт возьми, выдался на удивление теплый.

— Ты выглядишь потрясающе! Если бы я был хоть чуть-чуть образованней, то постарался бы выразить это как можно красноречивей.

— Спасибо, Дэнни, — мягко произнесла она. — Я смотрю, и ты тоже сумел вернуть двадцать пять долларов своему костюму.

Мы сели в машину, и пока я потихоньку рулил вниз по улице, она предложила поехать в хорошее, по ее мнению, местечко — бар “Бэйсайд”. Я согласился, мне понравилось бы любое место, кроме отеля, где в любой момент мог появиться Морган. Мы прибыли в бар, который притулился к подножию горы почти у самой воды, я поставил машину и услышал прелестную музыку, плывшую навстречу океанскому бризу. Я отметил, что Аннет неспроста выбрала именно это местечко для ужина, и у меня учащенно заколотилось сердце.

Внутри бар был мягко освещен — элегантное пристанище для толстосумов. Метрдотель низко поклонился Аннет и проводил нас к столику у стеклянной стены, которая выходила на пляж. Мы быстро освоились — вот уже и вино выбрано, и еда заказана, и кубики льда приятно позвякивают о прозрачный хрусталь бокалов. Чтобы оценить в полной мере все земные удовольствия, которые только можно купить за деньги, нужно посидеть в уютном кафе с восхитительной женщиной.

Я поднес горящую спичку к ее сигарете и устроился поудобнее в глубоком мягком кресле.

— У меня был ужасный день, — сказал я, — но вечер обещает быть очень приятным. Аннет сочувственно улыбнулась:

— Тебе удалось встретиться с Гасом Терри?

— Конечно, — кивнул я. — Мы обменялись парой колкостей, но он нисколько не помог мне с этой Деймон.

— Дэнни, я не так глупа, чтобы не понимать, что во всем этом есть нечто большее, нежели ты мне рассказал, правда? Когда я утром сказала, что рыжеволосую девушку, которая купила костюм, зовут Доун Деймон, ты чуть не выпрыгнул из башмаков и сказал что-то насчет блондинки по имени Джери, вроде бы ты ожидал обнаружить именно ее. — Ее рука мягко коснулась моей. — Это просто женское любопытство. Может, я сую нос не в свое дело, но, если это не слишком большой секрет, расскажи — вдруг я смогу помочь? Я знаю этот город как свои пять пальцев.

Что за черт, подумал я. Газеты все утро только и трубят об убийстве Линды Морган, все первые полосы забиты страшными историями о том, что какой-то сумасшедший признался в совершении трех предумышленных убийств. В этом не было большого секрета, конечно. Поэтому я вкратце рассказал ей о том, что случилось и как ярлычок шелкового костюма оказался единственной зацепкой, которая у меня была.

— Бедная девочка, — прошептала она, едва я закончил. — Это ужасно, мне стало нехорошо, когда я это прочитала. Конечно, я сделаю все, что в моих силах, Дэнни. А пока могу дать руку на отсечение, что завтра эта Деймон непременно придет к Гасу на его раут.

Мы поговорили о множестве разных разностей, а когда кубики льда снова нежно зазвякали в наших бокалах, Аннет вернулась к началу разговора.

— Я не перестаю думать о бедной Линде Морган, — тревожно сказала она. — Кому могло понадобиться убивать ее? Что плохого она могла кому-то сделать?

Я пожал плечами:

— Мне и самому хотелось бы это знать, дорогая. Судя по тому, с какой тщательностью этот малый и его подруга все организовали, у них была на то веская причина.

Я закурил и безучастно уставился в окно. Какой-то парень торопливо шагал через пляж по направлению к той части заведения, где располагалась кухня. В его облике мелькнуло что-то знакомое, но я никак не мог сообразить — что именно.

— Этот, как ты его называешь, бандит, — спросила Аннет, — какой он из себя?

— Невысокого роста, приземистый, с массивными плечами и... — Тут я чуть не подскочил в кресле. — Вон он!

Я вылетел из-за стола, оставив Аннет удивленно глядящей мне вслед с приоткрытым ртом.

Двери в кухню находились в дальнем конце большого зала, и я на полной скорости врезался в них. Пронзительный визг последовал за оглушительным грохотом бьющейся посуды: по дороге я задел официанта, и он отлетел в одну сторону, а поднос — в другую, но у меня не было времени извиняться. Я сгреб оторопевшего шеф-повара, который, казалось, был на грани истерики.

— Ты видел невысокого парня, который только что вошел сюда со стороны пляжа? — прорычал я ему в лицо.

— Нет! — завопил он безумным голосом. — Я никого не видел.

— Ты должен был его видеть! — Я тряхнул его пару раз, и он бешено завращал глазами в поисках достойного выхода из положения. — Я видел его через окно, — настаивал я, — видел его, черт побери!

— Пожалуйста, отпустите меня, — захныкал он. — Я не совсем здоровый человек. Вы хотите меня убить в моей собственной кухне?

Он тяжело дышал, пот струился по его лицу, и он вытирал его своим белоснежным фартуком, и я подумал, что ужинаю в “Бэйсайде” последний раз.

— Со стороны пляжа имеется отдельный вход. Лестница ведет наверх, в офис управляющего. При чем тут моя кухня? Ты понял, ты, imbecile[2]?

— Так.

Я резко отпустил его, и он повалился на тележку с дымящимся жарким по-французски, которую катил какой-то недомерок. Снова раздался грохот и оглушительный крик официанта, которого опять сбили с ног, и на полу оказались все трое. Я перепрыгнул через эту кучу-малу и сквозь заднюю дверь кухни выбрался на пляж. Немного подальше была еще одна дверь, наполовину открытая. Я проскользнул внутрь и помчался вверх по лестнице, про которую говорил мне повар.

На втором пролете я заметил впереди парня, который обернулся на мои шаги. Одно мгновение Джонни и я смотрели друг на друга в упор, затем он повернулся и побежал. Наверху был небольшой коридорчик с двумя дверями по левой стороне и еще одной в самом конце. Я попробовал сначала дальнюю дверь — она оказалась запертой, и я забарабанил в нее.

— Открой, Джонни! — неистово вопил я. — Тебе все равно не скрыться, я доберусь до тебя, даже если мне придется выломать дверь!

Я барабанил еще секунд десять, затем дверь вдруг отворилась, и я оказался перед пылающим лицом моего собрата по клубу неудачников — администратора с торчащими усами, Джорджа Обистера.

Мы глазели друг на друга в недоумении еще какое-то время, затем мои рефлексы вновь заработали. Я грубо оттолкнул его, выскочил на середину комнаты — и остановился. То ли это был самый современный офис, то ли старомодный отдельный кабинет для недозволенных развлечений. Вдоль одной стены стояла огромная мягкая тахта, напротив — пара глубоких кресел, а рядом — небольшой, но замечательно полный бар. И ни следа приземистого безобразного парня по имени Джонни.

— Что все это значит, черт возьми, Бойд? — сердито прорычал Обистер. — Какого дьявола ты врываешься сюда таким образом? Ты что, совсем с ума спятил?

Я повернулся кругом и грозно посмотрел на него:

— Ну, так где же он?

Его лицо выражало полное недоумение.

— Кто?

— Не пытайся надуть меня, Джордж, — коротко бросил я. — Иначе все, что останется от тебя после нашего разговора, пойдет на корм морским чайкам. Где эта дешевка, этот мелкий пакостник Джонни?

— Здесь никого нет, кроме меня, — сказал он, вытаращив глаза. — Ты, должно быть, не в себе — может, вызвать доктора? — Он двинулся к телефону, висящему над баром, но я сгреб его за шиворот, прежде чем он успел сделать два шага, и шмякнул о стену.

— Я поднимался за ним по лестнице, он должен быть здесь! — заорал я. Затем я вдруг вспомнил об остальных двух дверях слева по коридору и помчался туда.

Первая дверь вела в маленький кабинет, который был почти пуст, не считая шкафов с документами и еще какого-то хлама. Вторая вела в кладовку. Окно в дальнем углу было широко распахнуто. Когда я выглянул из него, то увидел пожарную лестницу, спускающуюся вниз, к пляжу, и все, никаких следов бандита. Итак, мне ничего не оставалось делать, как успокоить себя, промычав: “За двумя зайцами погонишься — ни одного не поймаешь”. Но вместо этого я изо всех сил грохнул кулаком по оштукатуренной стене, что конечно же не принесло мне никакого облегчения, разве только уберегло от апоплексического удара.

Я вернулся к Обистеру.

— Итак, — произнес он ледяным тоном, как только я вошел в комнату, — ты хоть немного пришел в себя, Бойд?

— У меня нет бреда, и я не буйствую, но пусть тебя это не вводит в заблуждение. Я все еще сумасшедший, просто выбрал не ту дверь и дал возможность этому бандиту улизнуть через пожарную лестницу.

— Я думаю, тебе нужен психиатр, который сможет обуздать твое больное воображение, иначе ты выдумаешь еще пару подобных фокусов, чтобы убедить мистера Моргана, что он не зря платит тебе деньги.

— Какого черта ты сам тут делаешь и корчишь из себя неизвестно что? — спросил я.

— Вообще-то я владелец этого заведения. Или на это нужно спрашивать твое разрешение?

— Я считал, что ты представляешь интересы Моргана на Западном побережье, — заметил я.

— Так оно и есть. Но это не запрещает мне иметь свои собственные интересы — пожалуйста, можешь выяснить это у мистера Моргана.

— Обязательно, — пообещал я. — Могу поспорить, что ему будет очень любопытно узнать, так же как и мне, почему бандит, который убил его племянницу, направлялся сюда — к тебе на свидание, братец.

Обистер медленно покачал головой:

— Этот бандит, о котором ты говоришь, если только он вообще существует, скорей всего, шел не ко мне. Может, он хотел повидать кого-либо на кухне, но ошибся дверью, такое бывает, как видишь. В любом случае, — с ухмылкой добавил он, — даже такому кретину, как ты, должно быть ясно, что я ожидаю даму.

Спорить с ним не имело смысла, по крайней мере сейчас. Я пожал плечами и повернулся к двери.

— Не думай, что твоя дикая выходка пройдет безнаказанно, Бойд, — сказал Обистер громко. — Я позабочусь о том, чтобы мистер Морган получил подробный доклад о случившемся.

— Джордж! — С минуту я наблюдал за ним через плечо. — У меня появилась любопытная мысль. Что, если взять твои усы и... — Я предложил ему множество интересных и фантастических вариантов, но он так и не оценил их по достоинству. В конце концов он стал похож на индюка, до которого только что дошла вся правда о Дне благодарения.

Я вышел на лестничную площадку и приостановился на секунду, прислушиваясь к шагам внизу. Звуки приближались и становились все громче — цокающие высокие каблучки поспешно поднимались по лестнице. Должен признаться в своем всегдашнем беспричинном любопытстве относительно любой женщины, но ту, что пришла на свидание к истекающему слюной Джорджу, в эту башню из слоновой кости, — ту я просто обязан был увидеть.

Несколько секунд спустя она повернулась ко мне лицом и сдавленно вскрикнула, увидев меня на площадке. Экстравагантная милая блондинка, одетая в узкое, облегающее серебристое парчовое платье, которое подчеркивало все достоинства ее фигуры с таким же успехом, как и чересчур тесная униформа.

— О, Тина, дорогая, — нежно произнес я. — Вот так сюрприз!

Она испуганно смотрела на меня некоторое время, затем вдруг быстро проскользнула мимо и побежала наверх. Да, мир тесен, подумал я. Спускаясь вниз, я отметил про себя, что Тина повела себя со мной нечестно, — правда, она никогда не говорила, что свободна по пятницам вечером.

Когда я снова вошел в кухню, меня ожидал там теплый прием. Компанию угрюмых парней, вооруженных всевозможными кухонными орудиями от мясных ножей до половников, возглавлял метрдотель с плотно сжатыми челюстями.

— Мне бы очень хотелось, — произнес он, выделяя каждое слово, — получить от вас объяснения, будьте так любезны.

— Какие объяснения? — спросил я осторожно.

— У одного из моих официантов синяк под глазом, — холодно произнес он, — у шеф-повара нервное расстройство, мойщик посуды ошпарил себе... — Он многозначительно кашлянул. — И это не считая разбитой посуды, испорченной еды, разрушений, беспорядка.

— А, это! — с облегчением сказал я. — Ну, парни, вы знаете, как это вышло: я сидел с красивой девушкой, и вдруг вошла — кто бы вы думали? — моя жена! Я не придавал бы этому столько значения, если бы не деньги: без ее шести нефтяных скважин я — просто голая задница! Мне действительно очень жаль, ребята, но, признаюсь, я запаниковал.

Гробовая тишина и непроницаемые лица парней свидетельствовали о том, что я их не убедил.

— Мистер Обистер меня понял, — добавил я. — Думаю, у него схожая ситуация, судя по тому, каких гостей он принимает у себя наверху. — Я подмигнул им всем с тошнотворной фамильярностью. — Он просил меня забыть об этом, когда я попытался извиниться, но я настаивал, говорил, что, должно быть, причинил вам много хлопот и беспокойства, и знаете, что он мне сказал?

— Нет, — ответил метрдотель убийственным тоном. — Мы не знаем, что он сказал.

— “Забудь об осколках и испорченных продуктах, это ерунда” — вот что он сказал, — произнес я, лучезарно улыбаясь. — “Порви счет за твой обед, дай лучше этим парням на кухне наличными”. — Я тряхнул головой, как бы изумляясь, насколько щедр может быть иногда человек по отношению к другому. — Джордж Обистер, — я выдохнул это имя с благоговением, — настоящий джентльмен.

— Понятно. — Метрдотель быстренько произвел в уме вычисления. — Я бы оценил ущерб приблизительно в трид... в сорок долларов.

Как всегда говорил мой отец — не заходи слишком далеко в благом деле, иначе тебе же и достанется. Я достал бумажник с энтузиазмом, которого не было и в помине.

— Я думаю, получится что-то около пятидесяти долларов, вы не находите?

Он буквально выхватил банкноты у меня из рук. Затем поклонился:

— Если мсье будет угодно вернуться к столику, я прослежу, чтобы для него и мадам подали свежие напитки.

— Спасибо, — поклонился я в ответ, затем осторожно пробрался через кухонные двери в зал.

Взгляд Аннет заметно потускнел, когда я вернулся за столик.

— И часто ты проделываешь такие штучки? — наконец спросила она.

— Только в первую ночь полнолуния, — успокоил я ее. — Когда жалобный плач волка-оборотня вселяет ужас в сердца и души... Слушай! Тот парень с пляжа — это был он!

— Оборотень?! — Ее потухший взгляд мгновенно оживился.

— Да нет, этот бандит Джонни, парень, о котором мы говорили, — нетерпеливо объяснил я. — Ну тот, которого мы видели шагающим через пляж.

— Я никого не видела на пляже, — поколебавшись, ответила она.

Метрдотель оказал нам максимум внимания, подавая свежие напитки. Я рассказал Аннет всю историю. Однако мой рассказ, казалось, ее не убедил.

— Ты уверен, что не ошибся, Дэнни? Это мог быть какой-нибудь бродяга, который обнаружил открытую дверь и пробрался туда в надежде чем-нибудь поживиться. А когда он услышал, что ты идешь за ним, просто запаниковал и помчался вверх по лестнице.

Я покачал головой:

— Был момент, когда мы в упор смотрели друг на друга. Ты думаешь, можно когда-нибудь забыть такого малого, как Джонни?

— Да, наверное, ты прав, — сказала она. — Надо же, какое совпадение, что ты встретил наверху Обистера и он оказался владельцем бара.

— Ты не знала об этом?

— Нет. — Она с сожалением улыбнулась. — Это научит меня не хвастать, что я знаю Санта-Байю как свои пять пальцев. Я, конечно, знакома с Жюлем — метрдотелем, но никогда не задумывалась, чье это заведение.

— Да, мир тесен, сегодня я не раз в этом убедился. Сначала Джонни, поднимающийся по ступенькам, затем Обистер наверху, а потом я встретил горничную Терри, когда спускался.

— Это очень похоже на тайное любовное свидание — я имею в виду горничную Гаса и этого Обистера, — сказала Аннет. Голос ее прозвучал вдруг так скучно, обыденно. — Я думаю. Гас должен об этом узнать, при всем том, что я терпеть не могу сплетничать.

— Не думаю, что Гас очень удивится. Он рассказал мне сегодня утром, как определить, интересует ли Тину тот или иной парень, по тому, как она начинает вилять задом.

— Перестань врать, да к тому же так противно! — бросила она мне в лицо.

— Итак, помоги мне. — Я закурил и улыбнулся ей. — Ты ведь бывала на этих приемах? Я слышал, там откалывают лихие номера.

— Я присутствовала только на двух. — В ее ответе прозвучала некоторая натянутость. — А то, что ты слышал, я думаю, сильно преувеличено.

Я отпил немного виски, обманчиво мягкого на вкус, и подивился, как быстро лицо Аннет вновь превратилось в холодную непроницаемую маску.

— Все пытаюсь вспомнить, какой именно скандал послужил причиной изгнания Гаса из мира кинобизнеса, — сказал я. — Да никак не получается.

— Ему предъявили ложное обвинение, — сказала она скучно. — Несколько влиятельных людей были вовлечены в грязное дело, связанное со сводничеством. Когда они узнали, что полиция дозналась об этом и собирается все широко обнародовать, они вместе решили, что кто-то должен быть принесен в жертву. Нужно было известное имя, чтобы публика осталась довольна, и Гас показался самым подходящим. Им было все равно, виноват Гас или нет, все, чего они хотели, — это спасти собственные шкуры. — Она наклонилась ко мне через столик. — А знаешь ли ты, что Гас даже не был арестован? Не набралось достаточного количества свидетельских показаний, чтобы доказать его причастность к этому грязному, мерзкому, отвратительному делу. Но это уже не имело значения — общество отвернулось от него. Толпе было безразлично, виноват он или прав, им нужен был идол, которого они могли бы свергнуть с пьедестала и смешать с грязью.

Ее голос вдруг оборвался, она спрятала лицо в ладони. Спустя полминуты она подняла голову, и я увидел следы слез на ее щеках.

— Прости, Дэнни, — прошептала она. — Ты не отвезешь меня домой?

— Конечно. По-моему, ты по уши влюблена в этого Гаса Терри, я не прав?

— Это заметно, да? — слабо улыбнулась она. — Вот почему я сижу здесь с тобой — побоялась, что ты можешь как-нибудь навредить ему. — Она легонько вздохнула. — Теперь ты знаешь все мои сокровенные тайны, Дэнни. Наверное, мне следует самой заплатить за ужин?

— Об этом я уже позаботился, дорогая, — успокоил я ее, — и мне бы не хотелось повторять эту процедуру вновь.

Ее квартира находилась в небольшом шикарном здании в двух милях дальше по дороге, ведущей к резиденции Гаса Терри. Я не был допущен в апартаменты, и это меня нисколько не удивило.

— Спокойной ночи, Дэнни. — Она чмокнула меня в щеку. — Ты был так добр ко мне сегодня.

В вольной трактовке такое поведение женщин обычно обозначает, что они благодарны вам за чудесно проведенный вечер и за то, что им при этом удалось сохранить свою невинность, или что-то в этом роде. Но в случае с Аннет крылось что-то совсем другое. Что именно? Эта мысль не покидала меня весь долгий путь до “Бэй-отеля”.

Было уже далеко за полночь, когда я въехал на подъездную дорожку, ведущую к парадному подъезду. Я был в расстроенных чувствах, размышляя о загубленном вечере, проведенном с самой очаровательной женщиной, какую можно встретить лишь раз в сто лет.

Дэнни Бойд, его профиль и все остальное остались стоять под дверью ее квартиры — да еще вдобавок получив братский поцелуй на прощанье!

...Этого было достаточно, чтобы усомниться в отсутствии своих проблем у гостиничного портье.

Я не обратил особого внимания на огни вырулившего из боковой улочки автомобиля, который несколько притормозил, не доезжая до отеля. Как сказала мамаша пятнадцатилетнего юнца, когда в них пробуждается половое чувство, тебе уже нет времени думать о чем-то еще, а я бы добавил — и слава Богу!

Я завернул на площадку для парковки и притиснул свой драндулет к самой дальней стене ограды. Когда я уже собирался выйти из машины, свет фар приближающегося на полной скорости автомобиля ударил мне прямо в лицо. Я моментально передумал выходить и вместо этого перепрыгнул на заднее сиденье.

Последовало ровное урчание мотора проезжающего мимо автомобиля, и как только он поравнялся с моим, раздалось три отчетливых выстрела. Я оставался лежать распластанным на заднем сиденье, уткнувшись в подушки, до тех пор, пока звук мотора не затих вдали. Тогда я осторожно поднял голову и осмотрелся. Ограждение было бетонным, и на нем красовались теперь три большие выбоины, расположенные примерно на одной линии через двенадцать дюймов каждая.

Несясь бешеным аллюром к спасительной двери отеля, я снова отметил про себя, как точно я угадал в Джонни профессионала с самой нашей первой встречи. Я упрекнул себя, что все-таки недооценил его, — три аккуратные выбоины в стене как раз на уровне моей груди были лучшим тому доказательством.