Собственность бастарда, или Золотая Бабочка Анкрейм

Глава 16

Платье выходило потрясающим!

Беллиора вообще не могла припомнить у себя таких нарядов. Даже и в лучшие, цветущие времена семьи Анкрейм и поместья, ничего подобного у нее не было.

Девушка отлично помнила своё первое, "взрослое" платье, полученное в подарок от родителей, прямо в день приезда Беллы из пансиона домой на летний отдых.

Юной баронессе тогда исполнилось пятнадцать. Согласно неписанным правилам и устоям, до семнадцати лет приличным девушкам из приличных семей не полагалась слишком откровенная одежда, открывающая руки и грудь.

Однако же, расчувствовашаяся большими успехами дочери в обучении, Милинда Анкрейм покровительственно изрекла:

- Ничего, можно. Но! Только дома. Хорошо, Белла?

Невероятно довольная девочка готовно кивнула. И, приподнявшись на носочках, покружилась перед громадным, сверкающим зеркалом, любуясь пышной, блестящей юбкой ярко - розового цвета и жестким корсажем, отделанным мелким бисером и толстыми, грубыми, золотистыми нитями.

- Спасибо, ма!

Этот подарок, очень дорогой и весьма оберегаемый хозяйкой, надевался только по большим праздникам. В остальное время наряд спокойно висел на плечиках в большом гардеробе, подальше от пыли и завидущих глаз Нанни, уже мысленно примерившей и даже порядком истрепавшей праздничное одеяние сестры.

- Всегда всё Белле! - младшая Анкрейм недовольно поджимала губы - А мне? Когда же мне?

- Ровно тогда, когда немного повзрослеешь и начнешь прилежно учиться, - отрезала не терпящая возражений мать - И не кричи, дорогая. У меня болит голова от твоих истерик.

Сейчас, припоминая всё это, леди Патрелл прикрывала глаза и сконфуженно улыбалась, воскресив в памяти тот розовобисерноблестящий, сверкающий кошмар...

То платье было дрянным, если честно. Глупым. Пустым, как детская погремушка. Полувзрослым - полудетским. Если бы даже Беллиора и рискнула показаться в нём где - то, кроме дома, оно не вызвало бы у окружающих ничего, кроме смешков и недоумения. Также, как теперь воспоминания, шуршащие шелком и пахнущие сладкими ягодными духами, не вызывали ничего, кроме горечи на кончике языка и навязчивого першения в горле...

Праздничный наряд, из которого Белла быстро выросла, так и не достался Нанни. Платье ушло с молотка, вместе с драгоценностями вскоре упокоившейся геррны Милинды Анкрейм...

Леди Патрелл посмотрела на себя в зеркало и быстро стерла слезы, блеснувшие в уголках глаз.

Две сестры - швеи суетились вокруг заказчицы, подкалывая булавками бело - голубой подол, сноровисто приметывая кружева и тихо, безостановочно шипя друг на друга. Временами шипение швей и шорохи тканей перемежались похвалами и комплиментами невероятной красоте, стати и молодости богатой клиентки.

В тот момент, когда наряд был смётан, полностью обговорен и почти готов к пошиву, в зал ворвался Дьорн. Бастард как всегда не собирался соблюдать никаких правил.

- О! - воскликнул он, встав у стены и критично оглядывая жену - Сись... Это всё так и будет? Навыворот? И спина наголе?

Беллиора, уже начавшая привыкать к своеобразным эпитетам мужа, неподобающе фыркнула, покраснела и прыснула со смеху. Обе же сестры шумно, перебивая друг друга, начали уверять лорда, что платье еще только в наметке и всё прикроется пелеринкой, и всё - всё будет скромненько, да ладненько! Что большие воротники, и отвороты уже давно вышли из моды. Корсаж надо покрепче. И корсет ровно на два вздоха. А вот тут пустим золотистую вязь... А вот тут - тесьму. А вот тут, узором из бусин... и по подолу растительный узор, геррн! В столице высокосветские дамы только так и носят. А вот здесь, под грудью, широкой лентой...

- Ладно, ладно! - взвыл Дьорн, зажмурив глаза и зажав виски ладонями - Делайте, как надо. Но, если вы мою жену вырядите шл... неприличным образом, бошки вам обоим отсеку саблей, к маграхам! И бусины эти засуну вам в ж... глотки.

- Геррн Патрелл, - всё ещё давясь смехом, попробовала протестовать Белла - Успокойтесь, пожалуйста. Всё будет хорошо, я же смотрю...

Уловив приподнятое настроение жены и, отчего - то радуясь этому, бастард сдался.

Она сейчас была такая хорошенькая! Такая милая. Такая блестящая, улыбающаяся, светлая... Оказывается, у нее такой смех... Ради одного этого смеха можно и тысячу платьев пошить. И пусть даже распоследнего, шлюхиного фасона. Если Беллиоре это нравится, и если тряпки поднимают ей настроение, то...

Ведь вот же ни одного дня не помнил Дьорн, с момента приезда в поместье Патрелл, чтоб жена хотя бы улыбнулась! А тут смеется...

- Примеряй, хорошо, - пробормотал он, лихорадочно соображая, что ей такое ещё купить - Закончишь, зайди ко мне. В кабинет.

Беллиора полуобернулась и, прижав пальцы к губам, кивнула.

Лорд подумал, что еще один такой искренний, готовный кивок и можно будет успешно пополнить ряды слюнтяев - подкаблучников. Что ж, замечательно.

"Размазня, - обругал Дьорн сам себя - Не хуже того стражника. Скоро и в постели будешь просить разрешения. Вот же ведьма, а? Хм, интересно. А как у нее это выходит? Ведь одним движением делает из меня барана... Колдовство, что ли? Мамочка её была не колдовка, часом? Точно! Вот, наверное, и Белла такая же..."

Колдовство колдовством, может и в какой - то древней магии было дело, а лорд здорово нервничал, пока ждал жену.

Вдруг не придет? Втемяшит в башку что нибудь, как всегда? Опять ведь придется окриками и хлыстом! А вот теперь этого почему - то не хотелось... Не сейчас! Сегодня такой замечательный день. Шелковый, бело - голубой, перевитый бусинами и бисером, пересыпаный смешками и недосказанностью, теплый, нежный! Даже и вьюга за окном успокоилась вроде, сменив гнев на милость, а жесткую крупку на крупный снег. Хлыст всё испортит...

Когда Беллиора вошла в кабинет, туша о ладони всё ещё пылающие щёки, Дьорн подозвал ее ближе.

- Вот, - глухо выдохнул, положив на стол маленькую шкатулку из темного камня - Посмотри. Может, подойдет тебе? А то так... Валяются просто...

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Откинув гладкую крышку шкатулки, Белла залюбовалась украшениями.

Протянув руку, девушка погладила пальцами две длинные серебрянные подвески в форме сердечек и точно такой же кулон на длинной, причудливо извитой цепи. Камни во вставках переливались всеми оттенками от голубого до аквамаринового.

- Это моей матери, - каким - то странным тоном произнес Дьорн, прикусывая сигару - Она их почти не носила, говорила, не по рангу ей... На моей памяти пару раз надела. Отец... подарил.

Лорд отвернулся к окну. Ощущение было таким, будто снег теперь летел прямо в глаза, а в грудь положили моток крепких, перепутанных между собой канатов.

"Мать, надев подвески, взглянула на себя в круглое, маленькое зеркальце.

Тогда тоже была зима, и такой же снег. В доме уютно пахло свежевыпеченными булками, корицей и горячим какао, которое обожал маленький Дьорн.

- Мама, - мальчишка засмеялся и захлопал в ладошки - Ты красивая! Красивые какие сережки!

- Ой, да ну, брось! - расхохоталась мать - Не по рангу мне эти цацки. Это для них, для знати. А я повариха. Да и зачем мне оно? У меня одно украшение, всех этих каменьев дороже!

- Какое? - мальчик радостно захихикал, сжимая кулачки и уже зная, что она ответит.

Вместо слов, мать сгребла сына в охапку и принялась весело тормошить... Снег пошел сильнее."

...Снег пошел сильнее, сигара сломалась, подчиняясь красивым, сильным, мужским пальцам, а Беллиора замерла, опьяненная странным ощущением момента.

Тихий, ласковый день, шорох идущих часов, шаги слуг, перешепотки и перевозгласы ругающихся между собой швей, скрип снега под ногами далеких прохожих и...

...вновь вернувшаяся утренняя муторность.

Еще проснувшись, леди Патрелл почувствовала легкую тошноту. Это мало озаботило девушку. Она, Беллиора, вообще слабого здоровья, как говорит лорд, "дохлая". Да и нервность, и истеричность. Надо сказать, что истеричные личности чувствуют хоть в радости, хоть в горе одно и тоже: слабость, головную боль и тревогу. Такую дрожь внутри...

Вот то самое, что чувствовала сейчас Белла.

- Ну и как, Бабочка? Возьмешь?

Прошла целая маграхова вечность, прежде чем она ответила...

- Это очень дорого, геррн. Эти украшения стоят целое состояние. Если наделы Патрелл и Анкрейм соединить вместе и продать, вырученных денег хватит только лишь на подвески, может быть... Старинная работа, нечто фамильное, большая историческая ценность. Я, вообще - то, неважно в этом разбираюсь. Но... Даже не в том дело. Скорее всего, это ценно именно... для вас? Да?

- Возьмешь или нет?

Беллиора сглотнула липкий, густой комок. Не хватало еще, чтоб ее вытошнило прямо на стол. Во первых, это будет омерзительно. А во вторых, лорд, ставший последнее время каким - то странным, поднимет переполох и они, в итоге, вообще никуда не поедут!

- Да, геррн, - твердо ответила, радуясь, что тошнота ушла - Конечно. Я надену их. На один вечер, а потом верну вам. Такие вещи надо держать в сейфе, мои родители так и делали.

Закрыв шкатулку, Белла осторожно подошла к мужу.

- Спасибо, - сказала она, робко касаясь его руки и почему - то боясь поднять взгляд.

В ответ бастард покивал головой, растерянно ответив на рукопожатие.

- Не за что, Белла. Может, выпьем кофе? Со сливками?

При слове "сливки" тошнота, притаившаяся было далеко в животе, вдруг выскочила оттуда и радостно запрыгала где - то в горле девушки.

- Ой, нет! Без сливок. И без молока, вообще без молока! Молоко это гадость и мерзость!

Потрясенный Дьорн медленно повернул голову и удивленно посмотрел на супругу.

Бабочка, всегда потребляющая молоко, сливки, сметану, варенец, суфле и прочую подобную дрянь литрами, теперь очень удивила лорда.

Схватив его за руку, Беллиора мотала головой, закрыв глаза и комично - страдальчески кривила губы, будто собираясь разрыдаться.

- Лучше чаю, - хныкнула девушка - И кислой карамели.

- Чаю так чаю. Чего так распереживалась? Белла!

"Опять заболевает? - панически дрогнув, подумал Дьорн - Чем?"

Пообещав самому себе, что если стервешка простыла, когда как - то раз сидела полураздетая возле открытого балкона, то хлыст всё таки не будет лишним.

Бабочку Анкрейм следовало крепко, по - крестьянски выдрать. Но это потом.

А пока звать целителя. И никаких, мать его, танцев!

Вот и у матери Дьорна начиналось точно также. Тоже с молока... Вернее, с такого же омерзения к нему.

Страшно. Страшно как...

И ещё страшнее будет, если Белла....

...УМРЁТ.