Сочинитель

14

Лежа в постели, он смотрел, как она, еще не одетая, красится перед большим зеркалом. Она аккуратно, умелыми движениями, подводила карандашом брови.

— У тебя роскошная задница, — восхищенно сказал он.

Продолжая подводить брови, она поглядела на его отражение в зеркале.

— Ты говоришь это всем женщинам, — без всякого выражения сказала она.

— Не всем, — улыбнулся он. — Только тем, у кого она действительно есть.

— Ты невыносим, — сказала она. — Ты собираешься работать сегодня утром или нет?

— Сегодня я пойду в бюро по безработице.

— Тебя опять уволили?

— Временно, — сказал он. — Эй Джей говорит, что у него будет для меня работа через неделю-две.

— В прошлый раз, когда он сказал тебе то же самое, — с сарказмом заметила она, — ты ждал два с половиной месяца.

— На этот раз он обещает наверняка, — сказал Джо и переменил тему разговора: — Где малышка?

— Каролина внизу, на кухне с мексиканкой. У нее на завтрак хуэвос ранчероз.

Джо покачал головой.

— Что это за завтрак для еврейского ребенка? Бейгелз, лососина и сливочный сыр подошли бы больше.

— За тридцать долларов в месяц у тебя мексиканская прислуга, — ответила Мотти. Закончив краситься, она повернулась к Джо лицом. — Моя косметика в порядке?

— Конечно, — сказал Джо. — Так же, как и твой тридцать четвертый размер и сладкая норка.

— Это все гимнастика, — сказала она. — Я обязана этим нянечке из роддома. Она сказала, что, если я не буду сидеть на диете и заниматься гимнастикой после родов, у меня все отвиснет.

— Я пошлю ей благодарственное письмо, — сказал Джо, сбрасывая с себя одеяло. — Ты только посмотри, — притворно удивился он, — у меня стоит.

— Что еще новенького? — рассмеялась она, направляясь к шкафу.

— Есть время быстренько перепихнуться?

Она снова засмеялась.

— И испортить мою косметику? Ни в коем случае. У меня сегодня утром важная встреча.

— Что может быть важнее утреннего траха?

— Новая работа, — ответила она. — Мистер Маркс, исполнительный вице-президент филиала на Беверли-Хиллз, хочет назначить меня заведующей отделом моды.

— Я думал, ты довольна своей работой в рекламном отделе? — спросил он.

— Я действительно была ею довольна. Но здесь мне предлагают вдвое больше денег, и, кроме того, сейчас, когда со службы возвращаются ветераны, я не уверена, что мне удалось бы удержаться в том отделе. До войны в отделе рекламы работали в основном мужчины.

— И сколько ты будешь получать? — спросил он.

— Возможно, до тысячи в месяц, но, скорее всего, восемьсот. Но это о’кей. На этой работе много дополнительных доходов.

Он промолчал; потом поднял на нее глаза.

— Откуда доходы? Ты будешь с ним трахаться?

— У тебя грязное воображение, — раздраженно сказала она. — Ты только об этом и думаешь. Мистер Маркс — очень консервативный человек. Всегда носит полосатый галстук и бутоньерку. Кроме того, ему по меньшей мере пятьдесят.

Он смотрел, как она застегивает лифчик и надевает трусики.

— Студия переполнена пятидесятилетними бабниками, — проворчал Джо.

Она одела белую шелковую блузку с длинными рукавами и начала застегивать пуговицы.

— Это совсем другой бизнес. Студия переполнена шлюхами, которые хотят стать актрисами.

— Когда ты говоришь что-нибудь подобное, ты все больше начинаешь напоминать мне мою мать, — сказал он.

— Ты прав, — без всякого выражения согласилась Мотти. — И то, что я видела следы губной помады на твоих трусах, может служить доказательством тому, что я сказала.

Он молчал, пока она надевала юбку и выравнивала стрелки на чулках.

— Я думал, у нас стирает Роза.

Она не ответила.

— Ты не хочешь, чтобы я объяснил? — спросил он.

— Нет, — отрезала она. — Здесь нечего объяснять. Как будто я раньше тебя не знала. Я знаю тебя всю жизнь.

Он удивленно посмотрел на нее.

— И ты не сердишься?

Она несколько секунд смотрела ему прямо в глаза, потом отвернулась.

— Мне пора идти, — сказала она, В дверях она остановилась и снова поглядела на него. — Если у тебя нет других дел, кроме как идти в бюро по безработице, почему бы тебе снова не поработать над твоей книгой? Ты можешь много успеть за две недели.

Он не ответил.

— Твой агент, Лаура, сказала, что, если ты пошлешь ей хоть часть готовой рукописи, она сможет провернуть для тебя неплохое дело.

— Угу, — без всякого энтузиазма ответил он. — Конечно, и она станет редактором, чего она на самом деле и хочет.

— Пожелай мне удачи, — сказала она.

Он встал с постели и подошел к ней.

— Удачи тебе, — целуя ее, пожелал он. Он провожал ее взглядом, когда она прошла на балкон, опоясывающий гостиную, и спустилась вниз по лестнице. Потом он вернулся в спальню и закрыл за собой дверь. Присев на край кровати, он взял с тумбочки сигарету и закурил.

— Дерьмо, — прошептал он.

Он услышал, как захлопнулась входная дверь, потом, с сигаретой в руке, вышел на балкон.

— Роза! — позвал он служанку-мексиканку.

Она вышла из кухни в гостиную и посмотрела вверх, на него.

— Si, senor?

— Ты не могла бы принести мне кофе?

— Horita, senor, — она хихикала, все еще смотря на него снизу вверх.

— Над чем ты смеешься? — раздраженный, спросил он.

Она вечно хихикала.

— Nada, senor, — ответила она.

— Nada, дерьмо, — сказал он. — Ты над чем-то смеешься.

Она продолжала хихикать, не отводя от него глаз.

— Los pantalones de sus pijamas estan abiertos.

Он взглянул вниз. Ширинка его пижамных штанов была и вправду открыта. Он застегнул пуговицу.

— Не смотри сюда, — сказал он. — Ты слишком молода для таких вещей.

— Si, senor, — ответила она, игнорируя его слова. — Toma usted el cafe en la camara?

— Нет, — сказал он. — Я буду в кабинете, — он смотрел, как она медленно идет обратно на кухню.

“Ну и сучка”, — подумал он, когда она встряхнула своими блестящими длинными черными волосами, падающими почти до самых бедер, которыми она откровенно виляла, когда шла. Она остановилась в дверях кухни и, обернувшись через плечо, улыбнулась ему.

Он повернулся и пошел назад по балкону. Он прошел мимо детской, в которой на узкой кровати спала их Роза, к маленькой комнате, первоначально предназначавшейся для прислуги, в которую он ухитрился втиснуть столик с печатной машинкой, высокий стул, сидя на котором ему было удобно печатать, несколько книжных полок и обитый потертой кожей второй стул.

Он уселся за стол и посмотрел на машинку. В нее был вставлен чистый лист. Он попытался вспомнить, над чем работал, когда вставил сюда этот лист. Он не мог вспомнить. Рассердившись, выдернул лист из машинки, смял и выбросил в ведро для бумаг. Не вставая со стула, он наклонился и взял коробку, в которой держал рукопись романа. Открыв коробку, он уставился на заглавный лист.

И НЕ ПРЕСЛЕДОВАТЬ ЗВЕЗДУ...

роман Джозефа Крауна

Он быстро пересчитал страницы. На сорока двух страницах были заметки, и только десять содержали начало самого романа. Он смотрел на них с отвращением. Всего лишь десять страниц, и он даже не закончил первую главу о птичьем рынке. С тех пор, как он написал это, прошло восемь месяцев. За это время он сделал два сценария. Он снова посмотрел на рукопись. Это было дерьмо. В конце концов сценарии писать приятнее. Ты можешь работать вместе с кем-то, заводить новые знакомства и шататься по городу. Писать роман — одинокая работа. Только ты и печатная машинка. Все, что ты получаешь, — ты получаешь из написанных тобою же страниц. Это та же мастурбация, которая приносит сомнительное удовлетворение. И тут еще Лаура со своими предложениями.

— Senor? — раздался из-за двери голос Розы.

Он повернулся к ней. Она держала поднос с кофейником, чашкой на блюдце, сладкой булочкой на тарелке, сахарницей и ложкой. Он жестом указал ей на стол.

— О’кей.

Наклонившись над столом, она поставила перед ним поднос. Ткань ее мягкого хлопчатобумажного платья отстала от тела, и через вырез у шеи он мог видеть ее маленькие, похожие на яблочки, груди и плоский живот вплоть до волосков лобка. Она распрямилась, только наполнив его чашку, затем взглянула на него.

— Esta bien?

Он отхлебнул из чашки.

— Хорошо, — сказал он Она повернулась, чтобы уйти, но он остановил ее вопросом: — Ты показывала сеньоре следы помады на моих трусах?

Он знал, что она понимает, о чем он говорит.

— Нет, senor.

— В таком случае как она об этом узнала? — спросил он.

— Sefiora каждый день проверяет гора lavada.

— Всегда?

— Todo, — сказала она.

Не отвечая, он снова отпил из своей чашки. Он закурил еще одну сигарету и, хмуро смотря на нее, выпустил клуб дыма из ноздрей.

— Вы сердитесь на меня, senor? — спросила она.

Он отрицательно покачал головой.

— Не на тебя. На себя, — он опустил голову и посмотрел на машинку.

Ничего не получается. Он знал, что книга там, внутри него, но он не мог заставить себя выплеснуть ее из себя. Может быть, здесь, в Голливуде, ему слишком легко жилось. За те три с половиной года, что он провел здесь, он сделал больше денег и меньшее количество работы, чем он мог себе когда-либо представить в Нью-Йорке. Все было легче. Девушки были красивее и доступнее. Секс для них был образом жизни. Только трахаясь с писателями, продюсерами и режиссерами, можно было сняться в фильме. Маленькая роль или большая — не имело значения, главное — попасть на экран. Здесь даже климат был мягче. Иногда шел дождь, но никогда не было по-настоящему холодно, не бывало того пронзительного холода, к которому он привык в Нью-Йорке.

Даже Мотти говорила, что здесь живется легче. Единственная проблема, с ее точки зрения, заключалась в том, что здесь было совершенно нечего делать. Поэтому она и пошла работать через полгода после рождения ребенка. Уже через несколько месяцев она стала заместителем главы отдела рекламы. Она, смеясь, говорила, что калифорнийские продавщицы никогда бы не смогли работать в Нью-Йорке, потому что единственной вещью, которую они в совершенстве изучали в школе, был теннис.

Он оторвал взгляд от машинки. Роза все еще стояла в дверях. Он был в замешательстве — он забыл, что она не ушла. Ее тело, освещенное сзади, просвечивало сквозь платье. Он почувствовал, что у него начинает вставать.

— Почему ты не носишь белья? — сердито спросил он.

— У меня только одна смена, — сказала она. — Днем обычно никого не бывает дома, поэтому я ношу его, только когда выхожу гулять с малышкой. Я стираю его каждый вечер.

— Сколько стоит белье? — спросил он.

— Лифчик, трусы и комбинация — dos dolares, — ответила она.

Он выдвинул тот ящик стола, в котором всегда у него лежали какие-нибудь мелкие деньги. Там было несколько купюр — три по одному доллару и пять одной бумажкой. Он вытащил деньги из ящика и протянул ей.

— Вот, возьми, — сказал он. — Купи себе белье.

Она медленно подошла и взяла деньги.

— Muchas gracias, senor.

— Por nada, — ответил он.

Она опустила глаза.

— Вы грустите, serior, — низким голосом сказала она. — Может Роза вам помочь?

Сначала он не понял, что она имеет в виду, потом осознал, что она все это время смотрела на вздымающуюся ширинку пижамных штанов.

— Откуда ты знаешь о таких вещах? — спросил он.

— У меня пять братьев и отец, — ответила она. — У нас на casa я помогаю им всем.

Он в изумлении уставился на нее.

— Сколько тебе лет, Роза?

Она все еще не поднимала глаз.

— Tendo шестнадцать, serior.

— Дерьмо, — выругался он. — Ты со всеми с ними трахаешься?

— Нет, senor, — сказала она. — Solamente, — она сжала руку в кулак, как будто обхватив что-то пальцами, и поводила им вверх-вниз перед собой.

Он улыбнулся.

— Это не обязательно, Роза, — мягко сказал он. — Но в любом случае, спасибо тебе.

Она серьезно кивнула и вышла из комнаты. Он смотрел, как она идет, виляя бедрами. Это для нее ничего не значит, думал он. Она просто так живет.

Он затушил сигарету в пепельнице и откусил кусочек сладкой булочки. Она была действительно сладкой, не то что булочки в Нью-Норке. Здесь их покрывали сахарной глазурью. Он запил ее кофе.

Он снова бросил взгляд на машинку.

— Ну как насчет этого? — спросил он. — Как насчет того, чтобы написать роман?

Чистая белая страница немо смотрела на него. Зазвонил телефон, он поднял трубку.

— Алло.

— Доброе утро, — сказала Кэти. Как ему и говорила ее сестра, Кэти работала на студии одной из секретарш Эй Джей. — Что ты сегодня делаешь?

— Я сейчас без работы, — ответил он — Сегодня регистрируюсь в бюро по безработице.

— Сделай это утром, — сказала она — Эй Джей хочет видеть тебя в три часа.

— У него есть для меня работа? — спросил он.

— Я не знаю, — ответила она. — Он просто просил тебе позвонить. Может быть, тебе повезет.

— Я обязательно приду, — сказал он. — Что ты делаешь сегодня вечером?

— Ничего особенного.

— Как насчет часочка для счастья? — спросил он.

— У меня дома или в баре?

— У тебя дома.

Она поколебалась.

— У меня дома... — сказала она. — Но ты приносишь бутылку. Шесть часов подойдет?

— О’кей, — сказал он.

— И еще принеси резинки. У меня опасный период, — добавила она.

— Я позабочусь об этом, — сказал он. — Увидимся в офисе, в три.

Он положил трубку и взял со стола чашку с кофе.

— У тебя еще один выходной, — обратился он к печатной машинке. Машинка ему не ответила.

Он допил кофе. Тридцать тысяч долларов в банке, хорошая квартира, две машины, трехлетняя дочь и жена, которая сама зарабатывает, — чего еще он мог хотеть?

У него не было ответа на этот вопрос. В его жизни ничего не изменилось. Все, о чем он когда-либо думал, — это новая девочка и новые деньги.

15

— Главному этажу магазина на Беверли-Хиллз нужен новый внешний вид, — сказал мистер Маркс, сидевший за большим дубовым рабочим столом. — Более изысканный вид, что-то более похожее на Нью-Йорк. Теперь, когда война закончилась, мы должны привлекать к себе молодые супружеские пары.

Мотти серьезно кивнула.

— Я с вами согласна.

— Вы работали в нью-йоркских магазинах, и вы знаете, что я имею в виду, — сказал он.

— Конечно, — сказала она. — Что-то вроде “Сакс” на 5-й авеню.

— Да, — ответил он — Но вместе с тем что-то похожее на “Мейси”. Мы должны осознавать, что наша клиентура еще не готова совершить прыжок сразу к высоким ценам. Мы должны дать им иллюзию, что мы магазин высшего класса, но более дешевый.

— “Блуминглейд”, — сказала она.

— Попали в точку, — он улыбнулся и посмотрел на несколько разложенных у него на столе светокопий. — У меня тут эскизы по оформлению главного этажа. Хотите посмотреть?

— Даже очень, — сказала она.

Повинуясь его жесту, она обошла стол и, стоя рядом с ним, стала разглядывать светокопии, представлявшие собой на первый взгляд беспорядочную сетку белых линий. В них было нелегко разобраться.

— Это главный вход, — он указал пальцем, — справа от него мы планируем поместить отдел заказов. Это показывает класс. Слева будет роскошно выглядящий меховой салон, а прямо перед входом и по всей задней части магазина разместятся отделы лучших пальто и платьев.

Он взглянул на нее, ожидая ее мнения. Она молчала.

— Что вы об этом думаете? — спросил он.

— Я не знаю, — честно призналась она. — У вас больше опыта, поэтому я, наверное, должна согласиться с вами.

Он придвинул стул ближе к ней, и до него донесся слабый аромат ее духов.

— Я не из тех людей, которые любят, чтобы им поддакивали. Причина, по которой я хотел, чтобы вы перешли на эту работу, — это то, что вы всегда высказываете свое собственное мнение.

Она посмотрела на него, а его взгляд путешествовал по ее декольте. Она почувствовала, как ее соски набухают, и в смущении покраснела. Сейчас она злилась на себя за то, что одела шелковую блузку, а не что-нибудь менее облегающее. Она знала, что ее соски проступают через ткань.

С легкой улыбкой он взглянул ей в лицо.

— Так что же вы об этом думаете? — спросил он.

Она сделала глубокий вдох. Если она скажет правду, то может не получить эту работу, и она думала, как ответить.

— Это действительно покажет класс, — наконец проговорила она, — если это то, чего мы добиваемся. Но мне показалось, что наша задача — привлечь новую, молодую клиентуру. Тех, кто покупает, а не просто смотрит.

Теперь его внимание переключилось на дела.

— Что вы имеете в виду?

— Вы дали мне идею, — тактично сказала она. — Вы упомянули “Мейси”. Я недавно получила письмо от одной подруги, которая там работает. Они переносят отдел заказов с первого этажа на седьмой, потому что он не приносит прибыли.

— Чем они его заменяют? — спросил он.

— Об этом она не писала, — ответила она. — Я не знаю, решили они уже этот вопрос или нет.

— А что бы вы предложили?

Она встретила его взгляд.

— Косметику. Духи. Средства ухода за кожей и так далее. На пол-этажа, чтобы покупатель увидел это, как только вошел в магазин.

— Но это же “Вулверт”! — запротестовал он.

— На это приходится почти двадцать процентов продажи, — сказала она. — И это никак не испортит вид этажа.

— Но все это — дешевые товары.

— Мы делаем шаг вперед. Теперь, когда война окончена, все французские компании будут выходить на наш рынок. Они будут иметь успех, а их товары ненамного дороже. Мы можем устроить отдельный прилавок для каждого вида товаров. Это привлечет к ним внимание, а мы получим именно ту клиентуру, которая нам нужна.

— Это может дорого нам обойтись, — сказал он.

— Им нужен выход на наш рынок, — сказала она. — И я могу поспорить, что они разделят с вами все расходы.

Он посмотрел на нее.

— А вы действительно хорошо соображаете.

— Спасибо.

— У вас есть еще предложения?

— Все это только что пришло мне в голову. Я никогда серьезно об этом не думала, — ответила она. — Я скажу вам, что лично я купила, когда они начали возвращаться на наш рынок: электрический утюг, тостер, фритюрницу. Новую посуду, кастрюли и сковороды. Шелковые чулки, белье. Я думаю, мне нужно серьезно изучить этот вопрос.

— Наверное, нам всем не помешало бы узнать обо всем этом больше, — он отвернулся, переведя взгляд на план этажа. — Здесь тридцать тысяч квадратных метров. Нам нужно, чтобы каждый метр окупал себя.

Она обошла вокруг стола и встала к нему лицом.

— Да, мистер Маркс.

— И мы не можем позволить себе ошибиться, — сказал он.

— Я это понимаю, — ответила она.

— Я хочу, чтобы магазин на Беверли-Хиллз стал нашим флагманом, — продолжил он. — Мы можем либо составить себе имя, либо погореть на нем, — он посмотрел на нее через разделявший их стол. — Может быть, нам следовало бы съездить в Нью-Йорк, поднабраться у них опыта. Их техника маркетинга на год опередила нашу.

Она посмотрела ему в глаза.

— Вы хотите, чтобы я поехала с вами в Нью-Йорк?

— Это входит в ваши обязанности, — спокойно ответил он. — Возможно, вам, кроме того, придется совершать по меньшей мере одну поездку в год в Париж.

— Я никогда не была в Европе, — сказала она.

— Я бывал там много раз, еще до войны, — сказал он. — Это очень волнующе. Я смог бы показать вам много вещей, которые сейчас вы даже не можете себе представить.

— Но я замужняя женщина с ребенком, мистер Маркс, — запнувшись, сказала она.

— А я женатый мужчина, миссис Краун, — спокойно сказал он. — Мы говорим о делах. Ни о чем больше.

Хотела бы она поверить ему, но даже ее соски ему не верили. Они горели, когда его глаза ласкали их. Она избегала его взгляда.

— Об этом мне нужно переговорить с моим мужем.

— Конечно, миссис Краун, — вкрадчиво сказал он. — Вы можете объяснить ему это тем, что ваша основная зарплата — восемьсот пятьдесят долларов в месяц, а с премиальными за командировки вы можете получать до полутора — двух тысяч в месяц. А это очень хороший заработок.

— Я понимаю это, мистер Маркс, — она протянула ему руку, надеясь, что ее ладонь не вспотела. — Большое вам спасибо.

— Папа идет на работу? — пролепетала Каролина со своего стульчика, когда он вошел на кухню.

Он наклонился и поцеловал девочку.

— Правильно, дорогая.

— Принесет мне конфет? — Она улыбалась, ее каштановые кудряшки мягко блестели.

— Обязательно.

— Сейчас, — настаивала она.

Он взглянул на Розу, потом, сдаваясь, развел руками Достав две “Тутси Роллз” из кармана пиджака, он отдал их малышке.

— Что говорит Каролина? — спросил он.

— Спасибо, — она улыбнулась, разворачивая фантик. Сейчас ее внимание было уже полностью поглощено конфетами, он ее больше не интересовал.

Зазвенел дверной звонок. Он вышел из кухни, пересек гостиную и открыл дверь. На крыльце стоял почтальон.

— Вам посылка, мистер Краун.

Джо взял у него прямоугольную коробку. Слова “Возвращенная рукопись” были написаны на коробке красным карандашом в нескольких местах. Джо молча расписался в книжечке почтальона.

— Мне очень жаль, мистер Краун, — сказал почтальон. — Не везет вам. Это уже второй возврат за этот месяц.

Джо посмотрел на него. Почтальон сочувственно кивнул.

— Бывает и так, — сказал Джо.

— Может быть, потом дела пойдут получше, — сказал почтальон. — Удачи вам.

— И вам, — ответил Джо, закрывая дверь.

Он посмотрел на посылку. Он никогда не думал, что почтальон может так интересоваться тем, что он доставляет людям. Он быстро сорвал бечевку и снял с посылки оберточную бумагу. Он заглянул в открытую коробку, в ней было сорок аккуратно запечатанных бумажных конвертов, в каждом из которых содержалась четверть грамма кокаина. Двадцать, пять долларов за конверт — здесь тысяча долларов для него. Он послал Джамайке только двести пятьдесят за эту партию Он закрыл коробку. Теперь, он уже твердо решил, он снимет почтовый ящик. Ему повезло, что Эй Джей позвал его на студию. Час на площадках музыкальной записи — и он избавится от всех конвертов. Музыканты были лучшими покупателями любой наркоты. Был бы у него только доступ к “гэнчу” — и он стал бы миллионером.

Он вернулся к открытой двери кухни. Личико Каролины было уже вымазано шоколадом. Роза стирала в глубокой лохани. Оглянувшись, она посмотрела на него.

— Скажи сеньоре, что я пошел на студию, — сказал он.

— Si, senor, — она принялась выжимать одно из полотенец. — Tengo polio veracruzana por comida. О’кей?

— О’кей, — сказал он. — A las ocho.

— Si, senor, — ответила она.

Было около десяти часов, когда он припарковал свой довоенный “крайслер-эрфлоу” на улице, напротив здания калифорнийского Бюро по трудоустройству. Стоянка была уже полным — полна, автомобили выстроились в очередь перед входом. В тот момент, когда одна машина выезжала со стоянки, другая тут же заезжала. Он окинул улицу взглядом. Он припарковал машину в нескольких кварталах от фонтана; рядом он приметил несколько лимузинов с шоферами, как будто прятавшихся от обычных людей. Он улыбнулся. На студии это называли “Калифорнийским клубом”. Иногда здесь выстраивались своеобразные автомобильные очереди из кинозвезд, пришедших за своим недельным пособием по безработице, благодаря чему это место уже стало популярной остановкой для экскурсионных автобусов.

Он миновал главный вход и прошел к задней части здания, где находился служебный вход. Войдя внутрь, приветственно помахал-рукой старику в форме сторожа. Черными буквами на матовом стекле двери в конце коридора было написано просто: “Мистер Росс”. Он легонько постучал и открыл дверь.

Джек Росс, кряжистый человек с начинающими редеть волосами, поднял на него глаза, сидя за своим рабочим столом. Улыбнувшись, он жестом показал Джо, чтобы тот входил.

— Как дела, Джо?

Джо пожал плечами.

— Как обычно, Джек, — сказал он. — Меня опять уволили.

Росс взял чистый бланк из лежавшей подле него стопки.

— О’кей, — сказал он. — С этого и начнем.

Джо кивнул.

— Тут есть одна проблема. В следующем месяце Рождество. А первый чек будет только через шесть недель.

Росс, прищурившись, посмотрел на него.

— Таковы правила.

— Может быть, мы сможем их немножко смягчить? — неуверенно спросил Джо.

— У нас настоящая запарка, — сказал Росс. — Так всегда бывает перед праздниками.

— Я знаю, — сказал Джо. — Я видел лимузины за углом.

Росс улыбнулся.

— Даже настоящие звезды показываются. Иона Мэсси. Ричард Арлен.

— Самый сезон показаться в обществе, — заметил Джо.

Росс посмотрел вниз, на бланки.

— Я могу переменить дату на семь недель назад, но это, естественно, не бесплатно. Двадцать пять долларов вперед и десять процентов от каждого чека, который вы получите.

— Отлично, — сказал Джо. Он положил двадцать пять долларов на стол перед Россом.

Деньги тут же исчезли в кармане Росса. Он быстро заполнил бланк и придвинул его к Джо.

— Распишитесь в трех отмеченных местах.

Джо подписал и отодвинул листок.

— Когда я получу чек?

— Он будет у меня завтра утром, в половине десятого, — сказал Росс. — У вас будут двухнедельные чеки.

— Спасибо, Джек, — сказал Джо. — Значит, увидимся завтра.

Росс улыбнулся.

— Я буду ждать. А вы не забывайте о нашем уговоре, слышите?

— Я не забуду, — сказал Джо. — И кстати, почему бы нам не пообедать вместе на днях?

— После праздников, — сказал Росс. — Сейчас я очень занят.

— О’кей, — направляясь к двери, ответил Джо. — Вы назначите день. Еще раз спасибо.

16

Студии “Трайпл С” располагались в низине. Уступая в размерах “Юниверсал” и “Ворнер Бразерз”, они все же включали в себя четыре больших съемочных площадки и три площадки поменьше, использовавшиеся попеременно для съемки фильмов и для звукозаписи В скучном сером трехэтажном кирпичном здании, как раз за воротами, помещались офисы администрации. Позади него было два двухэтажных деревянных дома, покрашенных той же серой краской. В одном из них находились офисы продюсеров, на первом этаже второго был ресторан, а на верхнем этаже — тесные норы, служившие офисами писателям и сценаристам. Ветхие бунгало, сгрудившиеся вокруг стоянки студии, были отданы режиссерам и их персоналу, а одноэтажные домики военного времени в дальнем конце территории студии служили пристанищем для музыкального отдела. В больших, похожих на казармы зданиях находились декорационные и костюмерные отделы.

Скучающий парень в серой рубашке, стоявший на контроле у ворот студии, довольно странно посмотрел на Джо, когда тот затормозил у ворот.

— Я думал, вас вчера уволили, — сиплым голосом сказал он.

— Это правда, — улыбнулся Джо. — Но Эй Джей назначил мне здесь встречу.

Парень зашел в свою будку и сверился со списком посещений. Выйдя, он проворчал.

— Назначено на три часа. А сейчас только час.

— Я люблю приходить заранее, — сказал Джо — Где мне лучше будет припарковать машину?

— На вашем обычном месте. Оно еще числится за вами.

— Спасибо, — поблагодарил его Джо — Не видали ли здесь Мэкси Кейхо?

— Что, есть что-нибудь новенькое о бегах? — с любопытством спросил парень. Мэкси Кейхо заключал музыкальные контракты студии, кроме того, он был неофициальным студийным букмекером.

— Не сегодня, — сказал Джо.

— Я недавно видел его, когда он шел к ресторану, — сказал сторож.

Джо помахал ему рукой и, обогнув угол, въехал на стоянку, находившуюся напротив писательского здания. Он запер машину и вошел в ресторан, представлявший собой длинную комнату, на стенах которой красовались фотографии кинозвезд и просто известных актеров, снимавшихся в фильмах студии. Ресторан был разделен на две секции: задняя секция, с аккуратными столиками, которые обслуживали официантки, была предназначена для менеджеров, продюсеров и актеров, игравших главные роли; основная секция занимала большую часть комнаты. В ней была оборудована стойка, уставленная различными блюдами, а обслуживание было скорее как в кафетерии — вы просто брали себе еду и усаживались за любой столик, оказавшийся свободным. Обычно первые покупатели пытались занимать места за столиками для своих друзей. Частенько это им не удавалось, особенно когда ресторан был заполнен. Но никто никогда не осмелился бы побеспокоить Макси Кейхо, занимавшего каждый день один и тот же столик в течение вот уже нескольких лет. Столик этот находился в углу, рядом со входом, где он мог видеть каждого, входящего в ресторан.

На Кейхо, как обычно, был черный костюм, рубашка и галстук; он сидел один. Никто не садился за его столик без приглашения. Когда он взглянул на Джо, то в его водянистых светло-голубых глазах появилось любопытство.

— Я думал, тебя вчера уволили, — не поздоровавшись, сказал он.

— Меня сюда позвал Эй Джей, — сказал Джо.

— Садись, — пригласил Кейхо — Что у вас за дела?

— Я еще не знаю, что нужно Эй Джей, — усаживаясь, ответил Джо. — Я думал, может, ты знаешь.

Кейхо пожал плечами.

— Единственное, что я слышал, — это то, что сегодня он встречается с очередным банкиром из Нью-Йорка.

— Не знаю, имеет ли это отношение ко мне, — сказал Джо, потом понизил голос: — Кстати, о Нью-Йорке. Я только что получил еще один пакет. Может быть, ты сможешь пристроить его?

С секунду Кейхо внимательно смотрел на него, затем произнес:

— С деньгами напряженка. Все сейчас остаются без работы.

Джо не ответил.

— Сколько? — спросил Кейхо.

— Сорок конвертов, — сказал Джо. — Вообще — то это стоит штуку, но я не знаю, будет ли у меня время ходить по студии продавать. Я уступлю тебе всю партию за восемьсот пятьдесят.

— Семьсот, — предложил Кейхо.

— Семьсот пятьдесят, и ты провернешь неплохое дельце, — сказал Джо.

— По рукам, — согласился Кейхо. — Они у тебя с собой?

— В багажнике моей машины.

Кейхо кивнул.

— После обеда, в половине третьего. Я буду у входа на площадку звукозаписи К.

Джо поднялся со стула.

— Увидимся там.

Он подошел к стойке и взял себе поднос. Настроение у него было отличное. Семьсот пятьдесят — это было совсем неплохо. Навар в пятьсот долларов, и не надо целую неделю шататься по студии, выискивая покупателей. Он прошел вперед по линии самообслуживания и остановился перед девушкой, стоявшей за столом с горячими блюдами.

— Салисберийский бифштекс и картофельное пюре с подливкой, — заказал он и оглянулся через плечо, чтобы увидеть, нет ли здесь, в зале, кого-нибудь из знакомых ему писателей.

Он открыл дверь и посмотрел на Кэти, сидевшую за своим столом, и поинтересовался:

— Я не рано?

Продолжая телефонный разговор, она жестом пригласила его в комнату. Он закрыл за собой дверь, подошел к ее столу; она как раз положила трубку.

— Где Джоани? — спросил он.

Джоани была главным секретарем.

— Она позвонила и предупредила меня, что заболела, — ответила Кэти. Телефон зазвонил снова — Ужасно много работы, — добавила она, поднимая трубку. Она переключила звонок к Эй Джей и снова повернулась к Джо — Придется отменить наш “часочек счастья”, — сказала она. — Джоани нет, и теперь я буду работать допоздна.

— О’кей, — сказал он.

Она уставилась на него.

— Ну, ты и негодяй. Ты даже не кажешься разочарованным.

— А чего же ты хочешь? — спросил он. — Я знаю, что если тебе нужно работать — значит, нужно работать.

— Эй Джей звонил Лауре. Он хотел знать, годишься ли ты для его нового проекта.

— И что она сказала? — спросил Джо.

— Она сказала, что годишься, — она взглянула на него. — Потом она подозвала к телефону меня. Она сказала, чтобы я держалась от тебя подальше.

Джо был удивлен.

— Странно, почему она это сказала?

— У меня есть одно объяснение, — сказала Кэти. — По-моему, Лаура сама положила на тебя глаз.

— Она никогда мне этого не показывала, — сказал он.

— Это же Лаура, — сказала она. — Она всегда скрывает свои чувства. Это ее деловой камуфляж.

— Я этого не понимаю, — заявил он. — Может быть, она просто узнала о нас?

— Не в этом дело, — сказала Кэти и продолжила уже совсем другим, холодным тоном: — Как только Эй Джей перестанет разговаривать, я предупрежу его, что ты здесь.

— Мне жаль, что все пришлось отменить, — сказал он. — Я оставлю бутылку водки в твоей машине, когда буду уходить.

— Да зачем же, — отказалась она.

— Я так же разочарован, как и ты. И не твоя вина, что так вышло.

Она не ответила.

— А как насчет завтра? — спросил он.

— Возможно, — ответила она. На ее столе, рядом с телефоном, загорелся белый огонек. Она сняла трубку — Джо Краун здесь, мистер Розен, — несколько секунд она слушала, потом кивнула и жестом показала Джо, чтобы он входил. — Он уже идет, сэр.

— Спасибо, — направляясь к двери офиса Эй Джей, поблагодарил Джо.

Она подняла на него глаза.

— Удачи тебе, — искренне пожелала ему она.

Эй Джей, восседавший за своим столом, смахивал на жирного, лысого Наполеона. Под ним был высокий стул, так что он мог поглядывать на сидевших напротив него посетителей сверху вниз. Его толстые щеки расплылись в улыбке.

— Спасибо, что сразу пришли, Джо, — сказал он.

— Я сделал это с удовольствием, мистер Розен.

— Возможно, у меня будет для вас работа, — значительно произнес Эй Джей. — Вы уроженец Нью-Йорка, не так ли?

— Я там родился и вырос, — ответил Джо.

— Фильмы о Нью-Йорке делают сейчас хорошие сборы, — сказал Эй Джей. — “Дети тупика”, снятые “Юниверсал”, “Дети окраины”, которых сняли на “Монограм” после того, как от них отказались “Юниверсал”, из них еще сделали сериал.

Джо серьезно кивнул. Он все еще не понял, о чем говорит Эй Джей.

— Я подумываю о картине, более значительной, чем эти. Что-то похожее на “Тупик” Сэма Голдвина.

— Хороший фильм, — сказал Джо.

— Один из моих нью-йоркских банкиров подал мне для него идею, — продолжал Эй Джей. — И идея в самом деле неплохая. Нью-йоркский гангстер влюбляется в шикарную шоу-девочку и решает привезти ее в Голливуд, чтобы она стала кинозвездой.

Джо выразил требуемый от него энтузиазм.

— Это действительно отличная идея, мистер Розен. Эй Джей улыбнулся.

— Я так и думал, что вам понравится.

— Мне нравится, мистер Розен, — кивнул Джо. — Зная вас, я могу поспорить, что вы уже подобрали актеров на главные роли.

— У меня уже есть девушка, — ответил Эй Джей. — А вот насчет главной мужской роли я еще не решил. Выбираю между Богартом, Эдди Робинсоном и Кэгни.

Джо серьезно кивнул. Он так же хорошо, как и сам Эй Джей, знал, что ни один из этих актеров не годится для этой роли.

— Вы сказали, что у вас уже есть девушка, — тактично заметил он.

— Да, есть, — сказал Эй Джей, вынимая из стола фоторекламу и пододвигая ее к Джо. — Джуди Антоини.

Джо взглянул на чрезвычайно смелую фотографию девушки в обтягивающем серебряном платье, которое начисто уничтожало и Бетти Грейбл, и Лану Тернер.

— Я ее знаю, — сказал Джо.

— Да весь свет ее знает, — с энтузиазмом проговорил Эй Джей. — У нее был контракт на шесть месяцев и, несмотря на то, что она ни разу не снималась, мы получаем по тысяче заказов в неделю на ее фотографии. Она в каждом журнале и в каждой газете в стране.

— Очень сексуальная, — согласился Джо. Он не хотел говорить Эй Джей, что на студии ее прозвали Крикунья, за то, что она очень громко вскрикивала, когда трахалась. Она даже однажды быстренько перепихнулась с ним в обмен на то, чтобы он представил ее режиссеру того фильма, над которым тогда работал.

— Даже мой банкир считает, что она идеально подходит для этой роли, — Эй Джей покивал, потом продолжал так, как будто эта мысль только что пришла ему в голову. — Я и моя жена пригласили этого банкира отобедать с нами у “Перино”. Почему бы вам не взять Джуди и не присоединиться к нам?

Джо потер щеку, пробуя, не отросла ли щетина.

— Сегодня вечером?

— Сегодня вечером, — кивнул Эй Джей.

— Может быть, она не сможет, — предположил Джо.

— Она сможет, — твердо сказал Эй Джей — Я с ней договорился.

— Мне придется объяснить это моей жене, — сказал Джо.

— Она поймет, — отпарировал Эй Джей — Это бизнес.

Джо с секунду подумал.

— О’кей. И когда же вы хотите, чтобы я начал работу?

— Прямо сейчас... Получите две с половиной тысячи за предварительные наброски; если доберемся до сценария, будет еще двенадцать тысяч.

Джо кивнул:

— Это нормальные деньги.

— Обед начинается в половине восьмого. Кончится между половиной десятого и десятью.

— Что я должен делать после этого?

— Довезти ее до гостиницы банкира и подождать, пока она не позовет вас в коктейльный зал. Потом можете проводить ее домой. Вы, я думаю, управитесь с этим к полуночи.

Джо молча кивнул.

Эй Джей проницательно посмотрел на него. В конце концов и до него доходили студийные слухи.

— И попросите ее не орать слишком громко. Банкиры — народ нервный. У него может упасть.

Джо закрыл за собой дверь офиса Эй Джей и посмотрел на Кэти.

— Ты знала?

Она кивнула.

— Я узнала об этом только после того, как Джоани позвонила и сказала, что заболела. Обычно такими делами занимается она.

— Это дерьмо, — сказал он.

— Это дерьмовый бизнес, — ответила она. — Но какого черта, ты же здесь работаешь. Теперь лучше позвони Лауре и скажи ей, что ты получил работу.

17

Он направился к писательскому зданию и, пройдя через ресторан, поднялся по обшарпанной лестнице на второй этаж.

Первая же дверь вела в бюро стенографисток, заставленное маленькими, теснившимися друг к другу столиками. Старшая стенографистка, восседавшая за столом у дальней стены комнаты, больше походила на учительницу в классе. Только две девушки печатали на машинках, старшая стенографистка корректировала сценарий. Когда он вошел, она посмотрела на него.

— Я уже слышала, что вы возвращаетесь, — улыбнулась она. — Я даже не сняла табличку с вашим именем с двери офиса.

— Спасибо, Ширли, — поблагодарил он.

Она выдвинула ящик стола и достала ключ от его офиса.

Он взял у нее ключ.

— Там все, что вам нужно, — сказала она. — Бумага, карандаши, даже печатная машинка.

— Спасибо, — повторил он.

— Что за новый проект? — спросила она.

— Нью-йоркская история, — ответил он. — Я и сам пока знаю об этом не слишком много.

— Это должно быть что-то сногсшибательное, — сказала она. — Не так уж часто Эй Джей пребывает в такой спешке.

— Думаю, вы правы, — согласился он. — Мне еще нужно сделать пару звонков. Я снова зайду завтра.

— Если я могу чем-нибудь помочь, дайте мне знать, — сказала она. — Удачи, Джо.

— Спасибо, Ширли, — ответил он и, выйдя из бюро, прошел по коридору к крохотной комнатке, служившей ему офисом.

Он отпер дверь. В офисе только-только помещались рабочий стол и два стула, один перед столом, другой позади него. Если бы здесь оказалось больше чем два человека, им пришлось бы стоять в дверях или в коридоре. Он запер дверь и уселся за стол. Он несколько мгновений смотрел на телефон, и как только он протянул руку к трубке, раздался звонок.

Он поднял трубку и произнес:

— Джо Краун.

— Джуди Антоини, — нежно пропел ему в ухо девичий голос. — Я слышала, что вы сегодня меня сопровождаете.

— Я тоже об этом слышал, — ответил он.

— У вас есть две сотни?

— О чем вы говорите? — спросил он.

— Две сотни баксов, которые я получаю за ночь, — сказала она.

— Постойте-ка, — сказал он. — Мне никто об этом не говорил. Я просто подставное лицо для Эй Джей и его банкира на этот обед. Я думал, все устроит рекламный отдел.

— В рекламном отделе мне сказали, что об этом позаботитесь вы, — сказала она и добавила: — У меня множество расходов. Как вы хотите, чтобы я перебивалась на те сто двадцать пять в неделю, которые они мне платят? Одна моя квартира в Сансет-Тауэрз стоит триста в неделю.

— Разве вам не говорили, что вы получите главную роль в картине, над которой я сейчас работаю?

— Постоянно, — ответила она. — Я слышала это по меньшей мере тысячу раз.

— Это исходит от самого Эй Джей, — сказал он. — Банкир, который будет финансировать картину, без ума от вас. Предполагалось, что я привезу вас в его гостиницу после обеда и подожду в коктейльном зале. Я думал, вы уже обо всем договорились.

— На трах я трачу свое собственное время, — без выражения сказала она. — В моем контракте об этом ничего не сказано.

— И чего же вы теперь от меня хотите? — осведомился он.

— Моих денег, — заявила она. — Иначе я не приду. Держите меня в курсе дела, я буду дома до половины шестого.

— Погодите, Джуди, — взмолился он — Разве я не представил вас Рею Стерну, режиссеру, когда вам это понадобилось?

— Я не помню, — ответила она.

— Мы трахались, облокотившись о стену моего офиса, потому что здесь нет места для кушетки, — пытался напомнить ей Джо.

— Я не помню, — повторила она — Все вы для меня одинаковы. Просто достаньте для меня деньги, — и она повесила трубку.

Он еще мгновение смотрел на гудящую трубку в руке, потом набрал номер офиса Эй Джей. К телефону подошла Кэти.

— Мне нужно поговорить с Эй Джей, — сказал он.

— Он уже ушел, — сказала она.

— Но я должен с ним поговорить.

— Мне очень жаль, Джо, — ответила она. — Я ничем не могу тебе помочь. Он как раз на пути домой.

— Могу я застать его там?

— Не раньше половины седьмого, — сказала Кэти — А что, это так важно?

— Достаточно важно, — ответил он. — Его претендентка на главную роль — проститутка. Она не придет, если ей не заплатят вперед две сотни.

— Вот черт! — воскликнула Кэти — Я бы с удовольствием тебе помогла, но касса закрылась в три часа.

Джо с секунду подумал.

— О’кей, детка, — сказал он. — Не беспокойся об этом. Я найду какой-нибудь выход.

Он повесил трубку и еще некоторое время смотрел на телефон. Потом достал из кармана пиджака бумажник, значительно отяжелевший благодаря семистам пятидесяти долларам, которые дал ему Кейхо. Он медленно вынул оттуда четыре пятидесятидолларовые купюры и положил их себе в карман. Платить деньги проституткам было против его принципов. Но работа есть работа, и он действительно заинтересован в ней. Он снял трубку и набрал номер квартиры Джуди в Сансет-Тауэрз.

Мотти вошла в спальню, когда он завязывал галстук.

— Роза днем сказала мне, что ты пошел на студию.

Он кивнул, не отрывая глаз от галстука в зеркале, развязал его и начал завязывать снова.

— Меня позвал Эй Джей. Я получил работу. Новый фильм.

— Хороший? — спросила она.

— Все они хороши, когда только начинаешь над ними работать, — ответил он, заканчивая завязывать галстук. Он повернулся к ней. — Ну как?

Она критически посмотрела на узел.

— По-моему, великоват.

— Он таким и должен быть, — объяснил он. — Это называется “винздорский узел”. Синатра только такой и завязывает, — он протянул руку к темно-синему пиджаку.

— А почему ты одеваешь выходной костюм? — с любопытством спросила она.

— Эй Джей пригласил меня на обед со своим банкиром к “Перино”.

— Это что-то новенькое, — сказала она. — Такого еще никогда не было. Только вы втроем?

— Жена Эй Джей и старлетка, на которую положил глаз банкир.

Она посмотрела ему в глаза.

— А как ты вписываешься в эту компанию?

— Я ее сопровождаю, — он улыбнулся.

— Ты знаком с этой девушкой?

— Очень поверхностно, — ответил он. — Но это нью-йоркская история, а я нью-йоркский писатель, поэтому я получил работу. Банкир хочет, чтобы она снялась в главной роли, а я должен буду привезти ее к нему и потом проводить домой.

— Как ее зовут? — спросила Мотти.

— Джуди Антоини.

— Никогда не слышала о ней, — сказала Мотти. — В каких фильмах она играла?

— Она пока еще ни разу не снималась, — ответил он. — Но на последние три месяца у нее был контракт старлетки. Она — фотомодель студии номер один.

— Проститутка, — ровным голосом сказала Мотти.

Он рассмеялся.

— На этот раз ты совершенно права. И из худших, — в тот же момент, когда эти слова сорвались с его губ, он уже знал, что лучше бы ему было вообще не открывать рта.

— Эй Джей поручил тебе эту работу, уважая твой опыт как сутенера или как писателя? — цинично поинтересовалась она.

— Эй, это нечестно! — запротестовал он.

— Ты мог бы ему отказать, — сказала она. — Мы не настолько отчаянно нуждаемся в работе. Ты всегда можешь заняться своей книгой.

— Это займет много времени, — ответил он. — Возможно, больше года. У нас нет для этого достаточного количества денег.

— Мы бы продержались, — сказала она. — Мистер Маркс сделал мне одно предложение. Я буду получать восемьсот пятьдесят в месяц, а с командировками — от полутора до двух тысяч.

— Если тебе дают такие деньги, в этом должен быть какой-то подвох, — сказал он.

— Конечно, я должна буду совершать несколько закупочных поездок в сезон.

— И куда же? — спросил он.

— В Нью-Йорк, — ответила она. — Возможно, в Париж.

— Одна? — скептически осведомился он. — Без него?

— У тебя грязное воображение, — фыркнула она.

— А откуда ты знаешь, что у него не грязное воображение? — отпарировал он. Он достал деньги из ящика стола, переложил их в карман, потом снова повернулся к ней. — Если мне приходится быть сутенером для того, чтобы заработать себе на жизнь, я все-таки лучше буду сутенером для незнакомой женщины, а не для собственной жены.

Он уселся у стойки, в углу слабо освещенного коктейльного зала перед входом в “Коконат Гроув” Из шоу-зала доносились звуки музыки. Когда он приканчивал вторую рюмку, к нему подошел бармен.

— Там, внизу, через несколько минут начнется шоу — сказал он. — Зарезервировать для вас столик?

— Нет, спасибо, — отказался Джо.

Бармен указал рукой на рюмку.

— Наполнить?

Джо отрицательно покачал головой.

— Две — мой предел, — он вытащил из пачки сигарету.

Бармен щелкнул своей зажигалкой. В ее неверном свете Джо взглянул на часы. Без десяти одиннадцать. Бармен заметил его взгляд.

— Ваша девушка запаздывает?

— Нет, — улыбнулся Джо. — Это я пришел слишком рано.

Бармен показал на столик в противоположном конце зала.

— Если она так и не покажется, — сказал он, — вон там сидят две прехорошеньких леди. Я могу вас представить.

Джо рассмеялся.

— Спасибо, — он положил на стойку перед барменом пятидолларовую бумажку.

Деньги исчезли в кармане бармена.

— Просто стараюсь помочь, чем могу, сэр.

Позади стойки зазвонил телефон. Бармен взял трубку.

— Вы мистер Краун? — смотря на Джо, спросил он. Джо кивнул. Бармен положил трубку. — Ваша девушка сказала, что встретится с вами в холле.

Он как раз входил в холл, когда она вышла из лифта.

— О’кей? — спросил он.

— О’кей, — ответила она.

Они молча вышли из гостиницы и подождали, пока служащий стоянки не подогнал машину Джо.

Джо дал служащему доллар и вывел машину на улицу.

— Отвезти вас домой? — спросил он, поглядывая на нее.

— Не могли бы вы подвезти меня в “Дейвз Блю Рум”?

— Как вы хотите, — ответил он.

Джуди взглянула на него.

— Этот парень и в самом деле?

Джо притормозил у светофора.

— Мистер Метакса?

— Ага, — сказала она. — Он и вправду владеет всеми этими банками?

— Я не знаю, — трогаясь с места, ответил Джо. — Все, что я знаю, это то, что сказал мне Эй Джей: договор на ссуду в два миллиона долларов будет подписан утром.

— Он сказал, что вкладывает деньги в мою картину и что теперь у меня будет новый контракт, по которому я буду получать пятьсот долларов в неделю вместо тех ста двадцати пяти, что мне платили раньше. И еще он хочет снять для меня другую квартиру, где он сможет навещать меня раз в две недели, когда приезжает сюда.

Джо посмотрел на нее.

— Вы, наверное, устроили ему грандиознейшую ночь в его жизни.

— Вот чего я не могу понять, — удивленным тоном сказала она. — Мы ничего не сделали.

— Ничего? — в свою очередь удивился Джо.

— Он даже не снял пиджак, — сказала она. — Я стояла там, перед ним, голая, а он просто продолжал болтать со мной, как будто я все еще в платье. Не думаю, чтобы он даже заметил, когда я снова его одела.

— Я этого не понимаю, — согласился с ней Джо.

Она поглядела в окно машины, потом снова перевела взгляд на Джо.

— Вы знаете Мики Кохена?

— Гангстера?

— Кого же еще? — ответила она.

— Только из газет, — сказал он.

— Хотите с ним познакомиться?

Он посмотрел на нее.

— Сегодня?

— Да. Это с ним я сейчас встречаюсь.

— Я бы с удовольствием с ним познакомился, — сказал он. — Но мне пора домой. У моей жены сегодня и так слишком много оснований беситься.

— Могу поспорить, что Мики знает что-нибудь о мистере Метакса, — задумчиво произнесла она.

И тут в мозгу Джо забрезжил свет.

— Вы давно знакомы с Мики?

— Достаточно давно, — сказала она. — Это он посоветовал мне ехать в Голливуд, когда я еще жила в Нью-Йорке. Оц говорил, что у меня есть все, чтобы стать кинозвездой.

Джо опять остановил машину у светофора и уставился на нее.

— И это Мики поддерживал вас здесь?

Она кивнула.

— Мы действительно хорошие друзья.

Ему приходилось заставлять себя сосредоточиваться на управлении машиной. Это, безусловно, она и была. Это была та же история, что рассказал ему Эй Джей. Он остановил машину перед “Дейвз Блю Рум”. Мгновение он колебался, не пойти ли ему с ней, потом раздумал. Сейчас не время. Ему нужно было собрать чуть больше информации о банкире.

Швейцар открыл перед ней дверь. Она повернулась к Джо и вежливым тоном сказала:

— Спасибо вам.

— Не стоит благодарности, — столь же вежливо ответил он. — Позвоните мне завтра на студию. И передайте мистеру Кохену, что я буду счастлив встретиться с ним в любое удобное для него время.

Он проводил ее взглядом, когда она входила в ресторан, затем развернул машину и отправился домой.

18

— Прекрасный сценарий, — доносился из трубки голос Эй Джей. — Но у нас есть кое-какие проблемы.

— Что-то не понимаю, — ответил Джо.

— Вы видели хоть одну из ее проб? — спросил Эй Джей.

— Нет, — ответил Джо. — Никто мне не предлагал.

— Встретимся в проекционной кабине Б, — сказал Эй Джей. — Тогда вы поймете, что я имею в виду.

Джо бросил взгляд вниз, на переплетенный в белую бумагу сценарий, лежавший на рабочем столе. До настоящей минуты он не вызывал у Джо никаких сомнений. За три месяца он закончил сценарий, который, он знал, был действительно отличным, может быть, самым лучшим из всех, что он написал. Сначала он было решил взять сценарий с собой в проекционную кабину, но все равно это ничего не изменило бы, и он оставил сценарии на столе.

Эй Джей был в проекционной кабине не один. С ним были мистер Метакса, банкир. Рей Стерн, режиссер, и еще один человек, с которым Джо не был знаком.

Эй Джей кивнул Джо.

— Вы знаете мистера Метакса и Рея. А это — Мики Кохен.

Джо посмотрел на низенького коренастого человека и протянул ему руку.

— Приятно познакомиться, мистер Кохен.

Пожимая руку Джо, маленький человек улыбнулся.

— Рад наконец познакомиться с вами, Джо, — низким голосом сказал он. — Я слышал о вас много хорошего.

— Спасибо, мистер Кохен, — поблагодарил его Джо.

— Зовите меня Мики, — сказал Кохен.

Эй Джей указал Джо на стул; в кабине погасили свет. Следующие пятнадцать минут они смотрели пробы Джуди. Одна была даже на цветной пленке. Джуди пела, танцевала, декламировала — все плохо. Только цветная проба вышла удачной. На Джуди был закрытый купальник, она бежала по пляжу. Она бежала прямо на камеру, потом поворачивала к воде. У воды она оглядывалась лицом в камеру. Камера открывала все секреты ее тела, показывала выступающие из — под ткани соски твердых грудей и даже курчавые волоски лобка, выбивающиеся из шелкового купального костюма. Это была проба без звука, и кончалась она на крупном плане лица Джуди Она тяжело дышала после бега. Выражение ее лица создавало впечатление, что она переживает оргазм. Потом экран потух, в комнате зажегся свет.

Джо молчал. Остальные тоже не произнесли ни слова Все ждали комментариев Эй Джей.

Наконец Эй Джей испустил глубокий вздох.

— Мы сами себя надули.

— Может быть, ей следует еще потренироваться, — предположил мистер Метакса.

— Она три месяца занималась у нас с лучшими учителями, — сказал Эй Джей. — Все они забраковали ее. Теперь мы действительно попали в переделку. Я уже подписал контракт на главную мужскую роль со Стивом Кочраном на пятнадцать тысяч и одолжил у “Ворнер” Пата О’Браена на вторую роль за десять штук. А вы видели, как это место выпирает у нее из купальника? Оно выглядит больше, чем член и яйца танцора в балетном трико. Если мы не напялим на нее какую-нибудь юбчонку, нам никогда не протащить ее через цензуру.

— На сколько мы влипли, Эй Джей? — спросил Метакса.

— Я подписал обязательство на семьдесят пять тысяч долларов с “Синеколор”, потому что это была половина от той суммы, что запросили у меня в “Текниколор”. Если прибавить и остальные обязательства, получится почти двести тысяч, — голос Эй Джей никак нельзя было назвать обрадованным.

— А если бы с ней вдруг произошел несчастный случай, — предложил Кохен, — страховые компании возместили бы нам эти деньги?

— Не раньше, чем мы начнем снимать, — ответил Эй Джей. — Кроме того, мы не можем прибегать к таким способам...

— Это была просто идея, — сказал Кохен.

— Паршивые дела, — сказал Рей Стерн. — Джо написал один из самых литературных сценариев из тех, что я когда-либо читал. Я с нетерпением ждал, когда начну его снимать Может быть, на эту картину мы сможем одолжить у “Юниверсал” Марию Монтес или Ивонну Де Карло?

— Не выйдет, — ответил Эй Джей. — Мы уже связаны обязательствами на продажу фильма с Джуди Антоини.

Джо посмотрел на него.

— Мы не продавали им саму историю?

— Нет, — сказал Эй Джей. — Мы продавали только ее фоторекламу.

— “Шина, королева джунглей”, — сказал Джо.

— Вы что, с ума сошли? — уставился на него Эй Джей. — Вы же знаете, что “Монограм” владеет на нее всеми правами.

— “Королева амазонок”, — предложил Джо. — Стив и Пат — пилоты грузового самолета, который разбивается в джунглях. Их находит затерянное племя амазонок. Такие фильмы снимали уже тысячу раз, и тем не менее это всегда срабатывает. Все, что нам нужно, — это полный экран полуголых девочек, и Джуди — их королева. Ей не надо будет даже произносить полной строчки диалога. Она будет чем-то вроде Тарзана женского пола. Ты Стив, я — Джуди, мы трахаемся.

Эй Джей уставился на него, потом обвел взглядом остальных.

— Это действительно может сработать, — произнес он. — Сколько времени вам нужно для того, чтобы написать сценарий?

— Десять дней, две недели — как хотите.

Эй Джей посмотрел на банкира.

— Что вы об этом думаете?

— Я ничего не понимаю в фильмах, — сказал Метакса. — Но я не хочу терять свои деньги, даже не попытавшись снять картину.

— Я согласен, — сказал Кохен. — Надо попробовать снять.

Эй Джей повернулся к Джо.

— Начинайте писать.

— Это уже новая работа, — сказал Джо. — Какие деньги я за это получу?

Эй Джей укоризненно посмотрел на него.

— Как можно в такой момент думать о деньгах?

Джо промолчал. На самом-то деле он и не заботился о том, чтобы получить больше денег. Все, о чем он думал, это о том, чтобы хотя бы собрать ту сумму, на которую рассчитывал за прошлый сценарий. Он закончил его первый вариант, и теперь, если ему не придется редактировать и окончательно обрабатывать его, ему не заплатят за это последних пяти тысяч долларов по контракту.

Эй Джей знал это не хуже, чем он сам.

— Вы пишете новый сценарий, и я выплачиваю вам по предыдущему контракту все до последнего доллара и еще тысячу сверх того, когда мы начнем съемки.

— О’кей, — сказал Джо и окинул взглядом комнату.

— Если джентльмены меня извинят, я, пожалуй, лучше вернусь к работе.

В течение часа он делал заметки на линованной желтой бумаге. Потом, полностью удовлетворенный, еще раз просмотрел их. Вся основная сюжетная линия была уже выстроена. Он поднял трубку и позвонил в стенографистское бюро.

К телефону подошла Ширли.

— Да, Джо?

— Мне тут нужна ваша помощь, Ширли, — сказал он.

— Для этого я здесь, — ответила она.

— Вы не могли бы достать для меня несколько сценариев “пляжных” фильмов, которые делали “Юниверсал” и “Коламбия”? Мне нужно изучить их стиль.

— Я понимаю, что вы имеете в виду, — сказала она.

— Завтра утром не слишком поздно?

— Отлично, — ответил он.

Она понизила голос. Слухи уже дошли и до нее.

— У нее плохие пробы?

— Хуже, чем вы можете себе представить, — ответил он.

— Мне очень жаль, — сказала она — Мне так нравился ваш сценарий.

— Спасибо, — поблагодарил он.

— Подождите минутку, — она отошла, не вешая трубку.

Она снова подошла к телефону.

— Здесь мистер Кохен. Он хотел бы зайти к вам в офис.

— Так ведите его сюда, — он положил трубку и встал.

В это время Ширли уже открывала дверь в его офис. Мики пришлось отступить в сторону, чтобы она смогла закрыть за ним дверь. Джо указал ему на стул перед рабочим столом.

Мики сел, окидывая взглядом крохотную комнатку.

— Они называют это офисом? — сказал он — Это больше смахивает на чулан.

Джо рассмеялся.

— Я чуланный писатель.

Мики улыбнулся.

— Думаю, вам любопытно, зачем я пришел сюда?

— Это не мое дело, — сказал Джо. — Вам не нужно ничего объяснять.

— Я знаком с вашим отцом, — сказал Мики. — В свое время мы были в Бруклине хорошими друзьями.

— С отцом все в порядке, — сказал Джо.

— У него все еще птичий рынок?

Джо кивнул:

— На том же месте.

Мики снова улыбнулся.

— Передайте ему от меня привет.

— Обязательно, — ответил Джо.

Мики посмотрел на него.

— Это, конечно, неофициально, — сказал он, — но я здесь как менеджер Джуди.

— Ясно, — сказал Джо.

— Что вы обо всем этом думаете? — спросил Мики. — Мы выкарабкаемся из этой истории?

— Я сделаю сценарий, — ответил Джо — Остальное зависит от Эй Джей.

— Он сворачивает это дело, — сказал Кохен — Он уже развязался с соглашением с “Ворнер Бразерз” насчет Пата О’Браена.

— О’Браен в любом случае не стал бы сниматься в такого рода фильме, — сказал Джо.

— Режиссер тоже отказался, — продолжал Мики. — Он не работает над такими картинами.

— Здесь пруд пруди режиссеров, так что без проблем, — сказал Джо.

— Эй Джей сократил и съемочные дни до двенадцати дней вместо тридцати.

— И правильно, — ответил Джо. — На этот фильм больше и не нужно.

— Метакса обеспокоен, — сказал Мики.

— Надо думать, — сказал Джо. — Это его деньги и его девушка.

— Неправда, — вдруг заявил Мики. — Не его деньги, не его девушка.

Не отвечая, Джо вопросительно посмотрел на него.

— Вы знаете о нью-йоркском Судье?

Джо кивнул. Судья был неофициальным арбитром всех мафиозных группировок.

— Метакса представляет его. Они одалживают студии деньги по той причине, что для них это хороший бизнес. Это законно и чисто. Мне пришлось привезти сюда Джуди, из-за того, что жена Судьи имела на нее зуб.

Джо взглянул на него.

— Джуди об этом знает?

— Все она знает, — сказал Мики. — Но ни хрена не делает. Она думает только о себе.

Джо помолчал.

— На меня можете положиться, — сказал он наконец. — Я сделаю все, что смогу.

Мики поднялся со стула.

— Сделайте эту работу, и мы будем очень вам благодарны, — он направился к двери. — Держите меня в курсе дел. Если что, предупредите меня через “Дейвз Блю Рум” В любое время, днем или ночью. Еще увидимся.

— О’кей, — сказал Джо.

Мики кивнул ему и вышел из офиса Джо сделал глубокий вдох. На самом — то деле ничего не изменилось. На верху любой пирамиды всегда кто-то стоит. Он посмотрел на свои заметки “Интересно, — подумал он, — действительно ли Эй Джей считает себя хозяином собственной студии или же нет?”

Когда он вернулся домой, было уже почти восемь часов. Он начал подниматься по ступенькам в спальню, и в это время из кухни выглянула Роза.

— Полчаса на то, чтобы закончить обед, О’кей? — спросила она.

— О’кей, — ответил он и поднялся в спальню.

Пока он надевал халат, вышла из ванной Мотти. Когда он наклонился, чтобы поцеловать ее, она подняла на него глаза.

— Ты выглядишь усталым.

— Я устал, — ответил он.

— Тебе надо поесть, — она покачала головой. — Я сказала Розе, чтобы приготовила телячьи отбивные.

— Замечательно, — без всякого энтузиазма сказал он.

Она посмотрела на него.

— Что случилось?

— Фильм накрылся.

— Все уже закончилось? — удивилась она. — И ты не будешь редактировать?

— Все закончилось, но еще не закончилось, — ответил он. Заметив ее недоуменный взгляд, он объяснил. — Пробы Джуди — просто мусор. Она не умеет ничего: ни играть, ни петь, ни танцевать — только стоять или бегать. Эй Джей рвет на себе остатки волос. Он сказал, что влип уже на две сотни штук. Они не могут снимать по этому сценарию.

— Я все еще не понимаю, — сказала она. — И что же он теперь собирается делать?

— Я подкинул ему идейку, — пояснил Джо. — Я припомнил один из своих рассказов для “Спайси эдвенчер”. Помнишь, “Королева амазонок”.

— Ты сказал им о журнале?

— Конечно, нет, — ответил он. — Я не такой дурак. Я сделал вид, что это только что пришло мне в голову. И они купили эту идею.

— Не могу в это поверить, — сказала она.

И тут комичность ситуации наконец дошла до него. Он рассмеялся.

— Я тоже. Но они купили ее, и я должен написать “Королеву” за две недели.

— Значит, тебя не уволили?

Он кивнул.

— И кроме того, я получу еще штуку, когда они начнут снимать, — он снял с себя пиджак и бросил его на кровать: — А сейчас я помою руки, и мы сможем пойти обедать.

Она пошла за ним в ванную.

— Ты читал о новом стиле в женской моде? Это идет из Парижа. Первая важная коллекция с довоенных времен.

— Я ничего об этом не знаю, — ответил он, включая горячую воду. — И что теперь?

— Мистер Маркс хочет, чтобы у нас она была раньше, чем в остальных магазинах Лос-Анджелеса. Из наших ателье на Седьмой авеню сообщили, что старые образцы уже не идут. Он попросил меня съездить в Нью-Йорк и выбрать, что для нас подойдет.

Он мыл руки, не поворачиваясь к ней.

— Ты поедешь?

— Это часть моей работы, — ответила она.

Смывая с рук мыло и снимая с крючка полотенце, он молчал.

— Я говорила с твоей матерью, — сказала она. — Она предложила мне остановиться у них и привезти с собой Каролину.

Джо посмотрел на нее.

— Удивительно. — Его мать вообще не желала разговаривать, с ними, пока не родилась малышка, — и даже после этого, пока они не переслали ей копию своего брачного свидетельства, чтобы она удостоверилась, что все было законно. Но она все еще относилась к Джо весьма прохладно. К счастью, она не дулась больше на Мотти. В конце концов во всей этой истории была виновата вовсе не Мотти — это он воспользовался неопытностью невинной девушки. — А про меня она спрашивала? — спросил он.

— Жаловалась, что ты никогда ей не звонишь.

— Наконец-то она сдалась, — сказал он. — Мать всегда сразу же передавала трубку отцу или просто клала ее, когда я звонил. На какое время ты уезжаешь?

— Примерно на двадцать дней, — ответила она. — Если я уеду в пятницу, то буду в Нью-Йорке в воскресенье вечером. Тогда я смогу выделить целую неделю на работу и отправлюсь обратно в конце следующих выходных. Мистер Маркс был очень любезен. Он сказал, что, если я возьму Каролину, он оплатит для нас спальное купе.

— Он едет с вами?

Она посмотрела на него.

— Он уезжает раньше нас, в среду. С ним едет его жена.

Джо кивнул.

— Нормально.

Мотти улыбнулась.

— И еще замечательно то, что твои мать и отец наконец-то увидят свою единственную внучку, — спускаясь в кухню впереди него, она вздохнула с облегчением. Она ничего не сказала ему о том, что миссис Маркс отправляется обратно в Лос-Анджелес в то самое воскресенье, когда они с малышкой приедут. Она ни словом не обмолвилась и о том, что мистер Маркс зарезервировал для нее номер в гостинице “Пенсильвания” на 34-й улице, конечно, исключительно на тот случай, если она заработается и возвращаться домой в Бруклин будет слишком поздно.

19

Успех приносит с собой удачу. Прошло пять месяцев с тех пор, как он закончил сценарий “Королевы амазонок”, и вот однажды, когда он сидел за печатной машинкой, работая над романом, ему позвонили из офиса Эй Джей.

— Эй Джей приглашает тебя и твою жену на обед к себе домой. В пятницу вечером. Коктейль в семь, сам обед начнется в восемь, — сказала Кэти.

Он удивился. Это был первый раз, когда его вообще пригласили.

— С какой стати Эй Джей меня зовет?

— Ты что, не читаешь газет? — спросила она. — Твой фильм — настоящий хит. У Джуди уже были рекламные поездки в Техас и во Флориду. Только в округах Интерстейт и Вометко картина собрала шестьсот тысяч долларов.

— Не могу в это поверить, — сказал он. — Рецензии ее убили.

— Но зрители ее купили, — сказала она. — Похоже, она станет блокбастером, в самом деле! Об этом говорят сборы. Владельцы кинотеатров уже просят снимать с Джуди новую картину. Мне кажется, поэтому Эй Джей тебя и пригласил.

— Я приду, — сказал Джо. — Но Мотти в Нью-Йорке. Она должна ездить туда в закупочные командировки каждые три месяца.

— Я была в их магазине. Они действительно изменили его. У них хорошо идут дела?

— Насколько я знаю, да, — ответил он. — Ее назначили главным закупщиком фирмы.

— А чем ты занимался все это время?

— Я уже закончил роман, — ответил он. — Я напечатал около ста сорока страниц, основанных на предложениях Лауры. Но это тяжелая работа. Это горазда труднее, чем писать сценарии.

— Лаура говорит, что это будет один из лучших романов, который она когда-либо читала.

— Она пристрастно его оценивает, — сказал он. — Но именно сценарии приносят деньги Хотя до настоящего момента я больше не получил ни одного предложения. Такое впечатление, что в ту же минуту, когда я закончил “Королеву”, все продюсеры, которые до этого со мной общались, перестали отвечать на мои звонки Боюсь, все они посчитали этот сценарий таким куском дерьма, что решили со мной больше не связываться.

— Они к тебе вернутся, — доверительно сказала Кэти. — Я знаю этот город. Они не читают сценарии, они читают доходы.

Вдруг его осенила идея.

— А почему бы тебе не пойти туда со мной?

— Извини, — ответила она. — Во-первых, я съехалась с моим молодым человеком. А во-вторых, Эй Джей не любит, чтобы на его вечеринках присутствовали мелкие служащие.

— Член у него мелкий, а не служащие, — проворчал Джо.

— Это Голливуд, — рассмеялась она. — А почему ты не пригласишь Лауру? Она никогда не была на голливудской вечеринке.

— Как я могу ее пригласить? — спросил он. — Она же в Нью-Йорке.

— Разве она тебе еще не звонила? — удивилась Кэти.

— Нет, — ответил он. — Последний раз я говорил с ней около месяца назад. Мы обсуждали роман.

— Она здесь, — сказала Кэти. — Приехала вчера вечером. Я была уверена, что она тебе уже позвонила. Она остановилась в отеле “Бел Аэр”, в двадцать первом номере.

— Я ей позвоню, — сказал он. — Спасибо, Кэти.

— У меня к тебе одна просьба, — сказала она. — Не говори Лауре, что это я дала тебе знать, что она здесь.

— Но почему? — удивился он.

— Моя сестрица до сих пор злится на меня из-за наших с тобой отношений.

— Но как она об этом узнала? — спросил он.

— Это же Голливуд. Тут все обо всех болтают, а у нее в наших краях есть несколько друзей.

— О’кей, Кэти, — сказал он. — Я разыграю это как по нотам, и, когда я ее обработаю, она не будет верить ни одному слову из того, что ей наговорили.

Пока он набирал номер Лауры, его взгляд упал на стоявшие на рабочем столе часы, и он сообразил, что уже почти пять. Он положил трубку. Скорей всего, она ушла по делам и вернется в гостиницу не раньше половины седьмого-семи. Все приезжие с востока страны обычно появлялись в своих номерах в это время.

Ему в голову пришла идея — неожиданный визит: она ему не позвонила, поэтому он сделает ей сюрприз. Быстро отобрав сделанный под копирку второй экземпляр напечатанных им ста сорока страниц, он положил его в папку, потом позвонил в цветочный магазин и заказал дюжину роз, за которыми договорился зайти в половине седьмого.

— Роза! — выйдя из своего крошечного кабинета на балкон, позвал он.

Она вышла из кухни в гостиную и, задрав голову, посмотрела на него.

— Si, senor?

— Белая выходная рубашка для меня готова?

— Я могу погладить ее за несколько минут, — ответила она.

— Я иду в душ, — сказал он. — Принесешь ее мне в спальню.

— Senor куда-нибудь уходит на обед? — спросила она.

— Еще не знаю. Возможно, — ответил он, зайдя в спальню, и, стягивая с себя домашние брюки и трусы, отправился в ванную.

Было без пяти семь, когда, держа в одной руке букет из двенадцати роз, а в другой — бутылку “Дом Периньона” в ведерке со льдом, он постучался в дверь Лауры.

Лаура открыла дверь. Он улыбнулся ей.

— Добро пожаловать в Лос-Анджелес!

Она в удивлении смотрела на него.

— Какая прелесть, — произнесла она, беря цветы.

— А еще у меня с собой бутылка “Дом Периньона”, — сказал он.

— Ну, это уж слишком, — она улыбнулась. — Заходите.

Он прошел в со вкусом обставленную комнату.

— Вы не можете представить, как я удивился, узнав что вы здесь.

— Вам сказала моя сестра? — спросила она.

— Нет, — ответил он. — Я не разговаривал с ней с тех пор, как закончил работать над своей последней картиной. Это было четыре месяца назад.

— Но кто-то же должен был вам сказать, — заметила она.

— Местные газеты. Они ежедневно публикуют списки отъездов и приездов.

— Вы хорошо выглядите, — сказала она. — Очень по-калифорнийски.

— Вы и сами выглядите неплохо, — рассмеявшись, возразил Джо.

— В этом старом халате? — спросила она, качая головой.

— Не ждите от меня критики, — заявил он. — Для меня вы всегда выглядите прекрасно.

— Дайте мне пять минут на то, чтобы облачиться во что-нибудь более соответствующее случаю, — сказала она. — А вы тем временем можете открыть шампанское.

— Кроме всего прочего, я принес еще и сто сорок отпечатанных страниц рукописи, — сказал он.

— Отлично, — ответила она.

— А что привело вас сюда?

— Мне нужно было привезти одному клиенту кое-какие контракты, — сказала она. — А сейчас дайте мне хотя бы несколько секунд, или я никогда не буду готова.

Она вошла в ванную и закрыла за собой дверь. Через секунду он услышал, как зашумел душ. В ведерке со льдом вместе с шампанским были упакованы два бокала. Бутылку он открыл, но наполнять бокалы не стал.

В углу комнаты он заметил радио, включил свою любимую радиостанцию, передававшую всех поп-певцов — Синатру, Кросби и других, — потом уселся на двух-местную кушетку.

Примерно через пятнадцать минут она вышла из ванной уже накрашенная и одетая. На ней было обтягивающее голубое платье из тонкой шелковистой чесучи.

Он взглянул на нее.

— О, вы уже совсем одеты Вы, должно быть, храните все вещи в ванной.

— Я готова к любым неожиданностям, — улыбнулась она.

Он налил шампанское.

— За удачу!

— За удачу! — кивнула она и отпила шампанского.

— Очень вкусное.

— Да, хорошее, — согласился он. — А что вы хотите на обед?

Она посмотрела на него.

— У меня встреча с клиентом и его поверенным.

— Так перенесите ее на завтра, — предложил он.

— Я не могу этого сделать, — сказала она. — Агентство устроило все еще до того, как я сюда приехала.

— Тогда мы пообедаем вместе завтра? — осведомился он.

— Я вылетаю обратно завтра в семь часов утра.

— Тогда как насчет ужина? — он снова наполнил бокалы.

— Мы едем к клиенту домой, чтобы обсудить контракт в деталях, — ответила она. — Я даже не знаю, когда мы закончим.

Он посмотрел на нее.

— Вам обязательно нужно вернуться в Нью-Йорк? Меня пригласили на вечеринку с коктейлями домой к Эй Джей. Там может быть весело, креме того, вы сможете познакомиться с важными для вас людьми, режиссера — ми, продюсерами.

Она отрицательно покачала головой.

— Я бы с удовольствием. Но я не могу нарушать инструкции агентства. Мне нужно возвращаться.

— Вот черт, — сказал он. — Мы даже не успеем обсудить мою рукопись.

— Я прочитаю ее в самолете и позвоню вам, когда приеду, — ответила она и посмотрела на него — Я уверена, что вы сможете пригласить на обед кого-нибудь другого. Как я слышала, вы пользуетесь у женщин большим успехом.

— Я хочу тебя, — сказал он. — Никого больше.

— Я опаздываю, — сказала она. — Мой клиент зайдет за мной в вестибюль в восемь часов.

Он встал и встретился с ней взглядом.

— Ну что же я должен сделать, чтобы ты пошла со мной куда-нибудь? — спросил он. — Ждать, пока мы не продадим наш роман?

— По-моему, вам лучше сейчас уйти, — холодно сказала она.

Быстро он обнял и поцеловал ее, прижавшись своим уже напрягшимся пенисом к ее паху Он увидел, как ее лицо сначала побледнело, потом покрылось краской; она оттолкнула его от себя.

Он пошел к двери и, уже открыв, повернулся к Лауре.

— И чтобы ты знала — я никогда не трахал твою сестру. Я всегда хотел только тебя.

Он захлопнул за собой дверь и спустился вниз, к стоянке, на которой оставил машину.

20

Все еще взбешенный, он вошел в свою квартиру, поднялся по лестнице на балкон и зашел в спальню. Он сорвал с себя пиджак, потом галстук и рубашку.

— Сука! — сказал он громко. — Паршивая, холодная, как ледышка, сука!

Зазвонил телефон. Из трубки послышался голос Лауры.

— Джо, — сказала она. — Я не хотела бы, чтобы вы сердились на меня.

— А как же, интересно, я должен себя чувствовать после того, как меня прогнали с членом наперевес? — проворчал он.

— Не говорите так, — сказала она. — Вы же сами знаете, что я вам ничего не обещала.

— И это “ничего” я от вас и получил, — ответил он.

— Вы ведете себя глупо, — сказала она. — Во-первых, вы женатый человек с ребенком. Во-вторых, у нас чисто деловые отношения, и если бы в моем агентстве когда-либо заподозрили, что этим дело не ограничивается, меня бы выставили, а это означало бы конец нашим надеждам.

Буквально мгновение он думал над ее словами.

— Может быть, вы и правы, но все равно это паршиво.

— Успокойтесь, — сказала она. — Я прочитаю новые страницы романа и позвоню вам послезавтра.

— О’кей, — ответил он. — По-видимому, у меня нет выбора. Придется играть по вашим правилам.

— Это звучит уже более разумно, — сказала она. — А теперь мне пора идти. До свидания.

— Хорошего полета, — пожелал ей он. — Счастливо.

Он продолжал смотреть на телефон. Его заводил один звук ее голоса.

— Проклятье! — сказал он, потом вышел на балкон и позвал: — Роза!

— Si, serior, — откликнулась она из гостиной.

— Могу я выпить кофе?

— Si, serior.

Он смотрел, как она шла на кухню. На ней было все то же тонкое хлопчатобумажное платье; из-под него просвечивали черные лифчик и трусики. “Интересно, понимает ли она, что когда двигается, то выглядит настоящей шлюхой”, — спросил он сам себя.

Джо вернулся в спальню, прошел в ванную, откинул крышку унитаза и расстегнул ширинку. Только закончив и повернувшись лицом к спальне, он осознал, что у него до сих пор наполовину стоит. Она стояла рядом с кроватью, наблюдая за ним, в руках у нее был поднос с кофе. Он почувствовал, как его член растет у него в руке, он не сделал ни движения, чтобы как-то спрятать это или закрыться.

— Поставить на тумбочку у кровати? — спросила она.

— Можешь оставить его там, — все еще стоя в ванной, ответил он.

— Si, serior, — она поставила чашку с кофе на тумбочку рядом с кроватью. — Что-нибудь еще, serior?

— Ничего не надо.

— Хотите высечь меня, serior? — не сводя с него взгляда, спросила она.

— Почему это я должен хотеть тебя высечь? — спросил он.

— Иногда мой папа делает это, когда у него вот так стоит, — ответила она.

— Я не твой папа, — сказал он.

— Но вы мужчина, — сказала она. — Вы провели четыре ночи без senora. Это должно быть mucho тяжело для вас, serior. Когда мой папа сечет меня, он кончает много раз и ему становится легче.

Он почувствовал, как его член обмяк. Возбуждение прошло.

— Извини, Роза, — устало сказал он. — Выйди отсюда, — он подождал, пока она ушла, потом растянулся на кровати.

Он смотрел вверх, на потолок, и злился на себя. Он не думал об этом, пока Кэти не позвонила ему насчет вечеринки у Эй Джей. Это был первый деловой звонок за четыре месяца.

Если бы не деньги, которые зарабатывала Мотти, им пришлось бы тратить его сбережения для того, чтобы прожить. У нее-то дела шли отлично. Сейчас она получала двадцать четыре тысячи в год, больше, чем он делал даже в самые лучшие для себя времена.

Он сел на кровати и отхлебнул кофе. Это была ее третья поездка в Нью-Йорк В первый раз она остановилась у его родителей, взяла с собой ребенка, последние два раза она жила в гостинице “Пенсильвания” объясняя это тем, что гостиница расположена в том же районе, что и магазины, где она должна делать закупки для фирмы. Но это еще не все. Мотти изменилась — она больше не была той девчонкой из магазина, которую он помнил. Казалось, она приняла какое-то решение. Ее тщательно сделанный макияж, ее прическа, одежда опережали последние фасоны. Но больше всего изменились ее глаза. Раньше они были открытыми и юными, а теперь в них появилось что-то скрытое и настороженное, как будто она жила в каком-то своем мире, куда ему вход был запрещен.

“Хотел бы я знать, — подумал он, — трахается ли она со своим боссом, мистером Марксом”. Конечно же, трахается. Ни одна женщина, как бы хорошо она ни работала, не будет получать деньги и повышение по службе другим путем. Даже то, как она трахается, изменилось — теперь Мотти делала это более изощренно, но больше замыкаясь в себе, чем раньше. Раньше она могла кончать по многу раз подряд — теперь один оргазм, и она останавливалась. Потом она сразу же бежала в ванную спринцеваться, чтобы его сперма случайно не проникла в нее глубже, чем нужно. Он действительно был дураком. Герою-любовнику наставил рога червяк с позолоченным членом. Он с размаху поставил чашку на блюдце, она опрокинулась, кофе потек по столу.

— Роза! — позвал он.

Она немедленно появилась в дверях, ее глаза выражали испуг.

— Si, senor.

Он указал на пролитый кофе.

— Вытри.

Она кивнула, вышла из спальни и через секунду вернулась с мокрой тряпкой в руках. Встав на колени рядом с ним, она принялась вытирать кофе. Продолжая стоять на коленях, она повернулась к нему лицом и сказала:

— Нет проблем.

Он выдернул ремень из своих брюк и позволил им упасть к его ногам, на пол.

— Их надо постирать На них кофейные пятна.

Она молча смотрела на его член и яички.

— На что ты уставилась? — рассерженно бросил он.

— Ты хочешь их потрогать, ведь так?

Все еще стоя на коленях, она не отвечала ни слова Он дал ей оплеуху.

— Черт тебя возьми! Ты хотела потрогать их!

Почти благоговейно она слегка коснулась пальцами его мошонки.

— Muy grandes cojones, — прошептала она, потом сжала в руке его член.

Он рывком поднял ее на ноги.

— Не так, — хрипло сказал он. — Раздевайся.

Молча, не глядя на него, она сняла с себя платье, расстегнула свой черный хлопчатобумажный лифчик и вместе с трусиками сбросила его на пол. Потом прикрыла руками лобок.

— Не трахаться, — прошептала она. — Я еще девочка.

— А, дерьмо! — его гнев внезапно утих. — Одевайся.

Он прошел мимо нее в ванную.

— Сейчас я приму душ, а потом уйду на некоторое время.

— Полностью готовые норковые жакеты за двести долларов, — сказал мистер Сэмюел. — Настоящая темная норка, самая модная.

— Ну и какой выигрыш мы получим? Не забывайте, наши магазины в Лос-Анджелесе, а не в Нью-Йорке, — ответила Мотти.

— Норковые жакеты на такой подкладке, — сказал он, — вы можете пустить в продажу по четыреста девяносто пять долларов, и их расхватают как горячие пирожки.

— Насчет цены мистер Сэмюел совершенно прав, миссис Краун, — заметил Маркс.

Мотти поглядела на него.

— Только не забывайте о том, мистер Маркс, что наши меховые салоны всегда приносили нам убытки. А пространство первого этажа слишком дорого, чтобы размещать там убыточные отделы.

— Это все из-за того, что ваши продавцы ничего не смыслят в мехах, — взорвался Сэмюел. — Хороший меховщик сделал бы там большие деньги.

— Не буду с вами спорить, мистер Сэмюел, — сказала Мотти. — Но нам приходится работать с теми людьми, которые у нас есть. Может быть, у вас найдется более приемлемое для нас предложение.

— Если вы хотите повысить класс ваших магазинов, — настаивал Сэмюел, — вам необходимо иметь престижный меховой салон.

Мотти взглянула на Маркса, потом на меховщика.

— А как насчет концессии? Вы говорите, что лучше справляетесь с этим делом, чем мы, и я охотно вам верю.

— Даже не знаю, — осторожно ответил Сэмюел. — Как раз сейчас мы собирались слегка сократить штаты. У нас уже есть концессия с “Хадсонз” в Детройте. Это зависит от того, о каких деньгах мы сейчас говорим.

— Я еще об этом не думала, — сказала Мотти и повернулась к Марксу. — А каково ваше мнение, мистер Маркс?

— Я тоже еще не думал об этом, — ответил он. — Во сколько нам обходится площадь первого этажа?

— Около девяноста тысяч в магазине на Беверли-Хиллз, — сказала она.

— А в остальных четырех магазинах?

— Около пятнадцати тысяч каждый. “Беверли-Хиллз” делает пятьдесят процентов всех наших продаж мехов, — ответила она.

— Это слишком дорого, — торопливо вставил Сэмюел. — Мне придется вывезти к вам товара на четверть миллиона долларов, чтобы создать объем торговли, который позволил бы нам обойтись без убытков.

— Мы-то теряем, если сделаем это, — сказал Маркс, — и в том случае, если мы этого не сделаем.

Сэмюел внимательно посмотрел на него.

— Вы это серьезно?

Маркс кивнул.

— Да, совершенно серьезно.

Теперь кивнул и Сэмюел.

— Тогда о’кей. Я сделаю вам предложение получше. Я даю вам пятьдесят тысяч за концессию и двадцать процентов от всех продаж, если вы согласитесь разделить с нами расходы на рекламу и возьмете на себя торговлю в кредит. Если мой расчет верен, мы сделаем хорошие деньги.

— А если он неверен? — спросил Маркс.

— Ну что ж, мы немного потеряем, — ответил Сэмюел. — Но вы говорили, что так и так несете убытки.

Маркс повернулся к Мотти.

— Что вы думаете?

Мотти посмотрела на Сэмюела.

— Я верю в мистера Сэмюела. Он знает, что делает.

— Спасибо, миссис Краун, — сказал Сэмюел. — А что вы скажете, Джералд?

— Мы сделаем это, — ответил Маркс, протягивая ему руку.

Сэмюел пожал его руку.

— Я приеду туда к вам через неделю и займусь кое — какими переделками в салоне, — он улыбнулся. — Я уже представляю себе рекламные объявления. “Пол, салон мехов в “Беверли-Хиллз”.

— “Пол” не подойдет, — сказала Мотти.

— Почему это? — спросил Сэмюел. — В Детройте, в “Хадсонз”, это прекрасно подходит.

— То Детройт, — ответила Мотти. — А это Беверли-Хиллз. Им нужно что-то более броское.

Сэмюел посмотрел на нее.

— Может быть, вы хотите что-то вроде “Ревиллона”?

— Нет, — рассмеялась она. — Назовите его просто.

“Пасло в “Беверли-Хиллз”. Меха последних моделей” Лос-Анджелес — провинциальный город. Иностранные имена производят там большое впечатление.

— “Пасло в “Беверли-Хиллз”, — улыбаясь, повторил Сэмюел. — “Меха последних моделей”. Мне это нравится. Давайте за это выпьем.

Прошло не меньше часа, прежде чем они закрыли за Сэмюелом дверь. Мотти откинулась на спинку кушетки; Маркс повернулся к ней.

— Я ужасно устала, — сказала она. — Я думала, он никогда не закончит говорить.

Он взглянул на свои часы.

— Сейчас почти семь, — сказал он. — Почему бы тебе не принять расслабляющую ванну? Потом оденешься, и мы сходим куда-нибудь пообедать.

— Нам обязательно нужно куда-то идти? — спросила она.

— Нет, — ответил он. — Мы можем пообедать в номере.

— Мне бы очень этого хотелось, — сказала она. — Я слегка устала выходить обедать на люди.

— Мы пообедаем здесь, только ты и я, — он наклонился и поцеловал ее. — Я весь день мечтал об этом.

— Я тоже, — она обвила руками его шею и поцеловала. — Доволен? — спросила она.

— Очень, — ответил он. — Мы хорошая команда. По-моему, мы заключили с Сэмюелом хорошую сделку.

— Да, — сказала она. — Хотелось бы мне, чтобы все наши проблемы могли решиться с такой легкостью.

Он улыбнулся, глядя на нее.

— Одна из них уже решена.

Она вопросительно посмотрела на него.

— Я свободен, — сказал он. — Мне звонил мой юрист. Моя жена вернулась из Рино, развод состоялся, и теперь она — моя бывшая жена.

Она молча смотрела на него.

— Кажется, ты не очень — то рада, — сказал он.

— Я рада, — ответила она. — Но кроме того, я еще немножко боюсь.

— Рано или поздно тебе все равно придется сказать ему, — заметил он.

— Я знаю, — сказала она. — Но именно сейчас он переживает такое тяжелое время. Мне бы просто хотелось, чтобы он нашел себе какое-нибудь занятие.

— Всегда будут какие-то проблемы, — сказал он — С твоих же слов выходит, что у него найдется достаточно девиц для того, чтобы его утешить. К тому же ты не собираешься требовать у него содержания, алиментов на ребенка или раздела имущества. Так что он все это переживет.

Она продолжала молчать.

Он заглянул ей в глаза.

— Разве ты больше не хочешь выйти за меня замуж?

Она притянула его к себе и, положив руку ему на пах, почувствовала, как его член вырастает под ее пальцами.

— Конечно, я хочу выйти за тебя замуж, — прошептала она.

21

Довоенный “крайслер” Джо явно не смотрелся среди “роллс-ройсов”, “кадиллаков” и “континенталей”, припаркованных на улице перед домом Эй Джей, расположенным на углу Родео и Ломитаз в Беверли-Хиллз. Служащий в красной форменной куртке дал ему талон и, сев за руль его машины, поехал выбирать для нее место Джо несколько секунд смотрел, как машину паркуют в дальнем конце улицы, подальше от роскошных машин, стоявших прямо перед домом. Джо улыбнулся и направился к дому — даже автомобили стали жертвами кастовой системы.

Китаец-дворецкий в смокинге распахнул перед ним дверь.

— Ваше имя, сэр?

— Джо Краун, — ответил он.

Китаец сверился со списком, который держал в руке, и кивнул. Жестом он указал Джо на гостиную, уже заполненную гостями.

Бланш Розен, жена Эй Джей, стояла у входа в гостиную. Это была привлекательная женщина, выглядевшая гораздо моложе своих сорока лет. Она улыбнулась, протягивая ему руку.

— Джо, — теплым тоном сказала она. — Я так рада, что вы смогли прийти.

— Спасибо за то, что пригласили меня, миссис Розен.

— Называйте меня просто Бланш, — сказала она и взмахом руки обвела комнату. — Уверена, что вы знакомы с большинством из этих людей. Чувствуйте себя как дома. Бар вон там, в дальнем углу.

— Спасибо, Бланш, — поблагодарил он, но она уже приветствовала следующих гостей.

Он направился к бару. Он узнавал лица многих гостей, но только с несколькими был по-настоящему знаком. Бармен-негр встретил его широкой улыбкой.

— Что прикажете, сэр?

— Скотч с водой, — сказал Джо.

Он взял у бармена стакан и отошел. Эй Джей стоял в кружке людей, рядом с ним, одетая в легкое черное просвечивающее насквозь платье в блестках, расположилась Джуди. Все они, казалось, разговаривали одновременно.

Толпа у входа в гостиную внезапно заволновалась Эй Джей поспешно схватил Джуди за руку и почти потащил ее по направлению к дверям. Джо, провожая их взглядом, увидел шляпу вошедшей женщины, этого было достаточно: он сразу же понял, кто она. Ее шляпы были знамениты, они стали ее своеобразной визитной карточкой. Хедда была одним из двух наиболее значительных голливудских фельетонистов. Сразу же появились фотографы, замелькали вспышки. Даже Эй Джей склонился перед фельетонисткой.

Прямо над ухом у Джо раздался приглушенный голос Рея Стерна:

— Я и в самом деле сам себя надул, а?

Джо повернулся к режиссеру.

— Почему вы сделали такое заключение?

— Я мог бы снять этот фильм, а я его проворонил.

— Это не настолько значительная картина, чтобы о ней жалеть.

Стерн взглянул на него.

— Любая картина станет значительной, если сделает такие сборы.

— Мне-то пока это ничего не дает, — сказал Джо. — С тех пор я так больше и не получил работы.

— Сейчас вы ее получите, вот увидите, — произнес Стерн. — А почему, вы думаете, Эй Джей пригласил вас на эту вечеринку? Вы написали сценарий самой доходной картины студии за этот год.

Джо молча смотрел на него.

— Вполне возможно, прежде, чем вечер кончится, он уже подпишет с вами контракт на продолжение фильма.

— Он даже еще не видел меня, — сказал Джо.

— Э, не болтайте ерунду, — воскликнул Стерн. — Он все видит.

Джо пожал плечами.

— Ну, не знаю, — он посмотрел на режиссера. — Над чем вы сейчас работаете?

— Ни над чем, — ответил Стерн. — Он не возобновил мой контракт. Даже не знаю, почему меня пригласили. Возможно, меня просто забыли вычеркнуть из списка приглашенных на прошлую вечеринку.

— Не вешайте носа, — сказал Джо. — Все не так уж плохо.

— Ну и черт с ним, — мрачно ответил Стерн. — Пожалуй, пойду-ка я лучше еще выпью.

Джо смотрел, как он идет к бару. Вдруг позади него послышался женский голос:

— Это вы Джо Краун?

Он обернулся. Рядом с ним стояла высокая девушка с голубыми глазами и длинными золотисто — рыжеватыми волосами, спадающими на обнаженные плечи и облегающее шелковое голубое платье.

— Да, — ответил он.

Она взглянула на него.

— Я Тэмми Шеридан. Разве вы меня не узнаете?

Он почувствовал себя слегка неловко.

— Извините.

— У меня была вторая ведущая женская роль в вашем фильме, — сказала она. — Девушка, которая дралась с Джуди.

— Теперь действительно извините, — он улыбнулся. — Я не смотрел этот фильм. Ни разу.

— Ни разу? — недоверчиво переспросила она. — Даже в проекционной кабине?

— Меня никто никогда не приглашал, — ответил он. — И все это время я не появлялся на студии. Наверно, я посмотрю его, когда он будет в широком прокате в Лос-Анджелесе.

— Но я слышала, что вы уже пишете продолжение, — сказала она. — Думала, смогу уговорить вас слегка увеличить мою роль.

Он рассмеялся.

— Вы можете меня уговорить. Но сначала мне нужно получить эту работу.

Теперь засмеялась она, не поверив ни одному его слову.

— Вы один? — спросила она.

— Да.

— Без девушки?

— Без девушки, — ответил он.

— Забавно, — сказала она. — А я слышала, что вы женаты и что вы путаетесь с Джуди.

— Сколько всего вы слышали, — сказал он — Я действительно женат. Но моя жена уехала в Нью-Йорк, и я не путаюсь с Джуди.

— Я слышала, вы устроили ее в этот фильм.

— Это не так.

— Тогда как она получила эту роль? — осведомилась она. — Она же ни черта не может сыграть. В свои худшие дни я играю, как Гарбо, по сравнению с ней.

Он развел руками.

— Я не знаю. Я всего лишь написал сценарий.

Тэмми бросила взгляд на другую сторону комнаты, где фотографы снимали Джуди и только что вошедшего в гостиную Стива Кочрана.

— Вот паршивая сука! — ревниво процедила она сквозь зубы, потом опять повернулась к нему. — У вас есть машина?

Он кивнул.

— Я приехала на такси, — сказала она. — Может быть, вы подбросите меня домой после вечеринки?

— Конечно, — ответил он.

— Не теряйте меня из виду, — сказала она. — А я пока попробую уговорить кого-нибудь из этих фотографов сделать с меня несколько снимков.

Он смотрел, как она направляется к фотографам, как ищейка по следу, потом вернулся к бару и заказал себе еще один скетч. В гостиной становилось жарко, и он подошел к окну, чтобы глотнуть свежего воздуха Здесь к нему присоединился мистер Метакса, банкир.

— Джо, — оживленно сказал он, — мои поздравления.

Джо улыбнулся.

— Спасибо, мистер Метакса. Но с чем?

— Хороший сценарий. Теперь этот фильм сделает большие деньги. Может быть, до двух миллионов. Мы очень довольны.

— Я тоже рад, — сказал Джо.

Метакса взял его за руку.

— Пойдемте, — сказал он. — Здесь один итальянский продюсер, мой большой друг, он хочет с вами познакомиться.

Джо последовал за ним; они вместе подошли к высокому, красивому мужчине с седыми волосами. Метакса быстро проговорил что-то по-итальански, потом перевел для Джо.

— Джо Краун, scrittore, — сказал он. — Великий итальянский продюсер Раффаэло Сантини. Синьор Сантини имел большой успех в Риме — “Одноколесный мотоцикл”.

Джо слышал об этой картине. Это был один из первых неореалистических фильмов, привезенных из Италии. Критики были от него в восторге. Он даже чуть было не выиграл Премию Академии за лучший зарубежный фильм.

— Для меня большая честь познакомиться с вами, мистер Сантини, — сказал Джо.

— И для меня большая честь и удовольствие познакомиться с вами, мистер Краун, — произнес Сантини по-английски с заметным итальянским акцентом. — Мне понравился ваш фильм. Он очень занимателен и показывает, что вы хорошо знаете, что хотят видеть зрители на экранах. И нам нужно больше такого знания.

— Спасибо, мистер Сантини, — сказал Джо.

Сантини серьезно кивнул.

— Может быть, когда-нибудь вы поедете со мной в Италию и мы сможем вместе снять фильм.

— С удовольствием, — ответил Джо.

Сзади раздался голос Эй Джей:

— Что за заговор вы, итальяшки, устраиваете за моей спиной с моим писателем номер один? Пытаетесь сманить его у меня? — Улыбка на губах противоречила его словам.

— Конечно, нет, — поспешно ответил Метакса. — Мистер Сантини только хвалил работу Джо.

— У нас с ним контракт на три картины, — сказал Эй Джей.

Джо уставился на него. Он слышал об этом впервые, но промолчал.

— Мы встречаемся в понедельник утром на студии для обсуждения первого сценария, — сказал Эй Джей, поглядывая на Джо, — Ведь так, Джо?

— Да, это так, — ответил Джо.

— И как будет называться новый фильм? — спросил Сантини.

Эй Джей взглянул на него, потом повернулся к Джо.

— Можете сказать ему, Джо.

Джо ответил итальянцу без малейшего колебания.

— “Возвращение королевы амазонок”.

— Ну конечно же, — понимающе заметил Сантини. — Как просто и как мудро. Уже название обеспечивает картине сборы.

— Не забудьте. В девять часов утра, в понедельник, — улыбаясь, сказал Эй Джей и отошел.

Итальянцы провожали его взглядами. Понизив голос, Сантини что-то сказал Метаксе по-итальянски, потом снова повернулся к Джо.

— Не забывайте о моих словах, мистер Краун, — сказал он. — Когда-нибудь мы вместе сделаем картину в Риме.

Краем глаза Джо приметил направляющуюся к ним Тэмми.

— Джо! — воскликнула она таким тоном, как будто они были старыми друзьями. — Вы должны представить меня мистеру Сантини. Он мой самый, самый любимый филммейкер.

— Мистер Сантини, — сказал Джо. — Мисс Тэмми Шеридан.

— Я была в таком восторге от вашего фильма! — заливалась соловьем Тэмми. — Я голосовала за вашу картину на Премии Академии. Я так ужасно огорчилась, когда вы ее не получили.

— Спасибо, мисс Тэмми, — вежливо поблагодарил ее итальянец.

— Уже объявляют обед, — сказала она. — Можно мне сесть рядом с вами? Я хотела бы задать вам кучу вопросов о вашем чудесном фильме.

— Мне очень жаль, — извиняющимся тоном сказал мистер Сантини, — но я не остаюсь на обед. У меня была предварительная договоренность на обед в “Шазен”.

— Мне тоже очень жаль, — совершенно искренне сказала Тэмми.

Итальянец взял ее руку и, наклонившись, поцеловал.

— Ciao, — сказал он.

Тэмми вздохнула, провожая его взглядом.

— Что за чертовски интересные манеры у этого мужчины, — прошептала она. — Когда он прижался губами к моей руке, я почти что ощутила, как его язык щекочет мой клитор.

— Ерунда, — сказал Джо. — Я могу это сделать.

Тэмми посмотрела на него.

— Так же поцеловать мне руку?

— Нет, — Джо улыбнулся. — Пощекотать языком твой клитор.

22

Голливудские вечеринки кончались рано. Обычно это объяснялось тем, что всем нужно было быть на студии в семь часов утра. Актеры уходили первыми, так как должны были приходить в гримерку между половиной шестого и шестью. В одиннадцать часов вечера Тэмми уже садилась рядом с ним в машину. Он дал служащему, занимавшемуся парковкой автомобилей, доллар и тронул машину с места.

— Где ты живешь? — спросил он, поглядев на нее.

— В Вэлли, — вызывающе смотря на него, ответила она.

— О’кей, — легко согласился он. — Только объясни мне, как туда добраться.

— Надо пересечь Каньон-Лорел. Мой дом в двух кварталах от Вентуры.

— Понятно, — сказал он, сворачивая на Сансет.

— К ночи становится так холодно, — сказала она — Я вся дрожу. Можно включить обогреватель?

Он молча включил его. По салону начал циркулировать теплый воздух.

— Это уже лучше, — она повернулась к Джо. — Вы собираетесь делать этот фильм?

Он пожал плечами.

— Эй Джей хочет встретиться со мной в понедельник.

— Вы собираетесь его делать, — убежденно сказала она.

— Посмотрим, — сказал он. — Я еще не знаю. Он пока не упоминал о деньгах.

— Он позаботится об этом, — заявила она. — Эта картина для него — все равно что деньги в банке.

Он улыбнулся ей.

— Ты рассуждаешь скорее как агент, а не как актриса.

Она рассмеялась.

— Еще бы. Я хорошо разбираюсь во всем этом, так как слишком давно в этом городе.

— Для этого ты слишком молода, — сказал он.

— Судите сами, десять лет — это приличный срок. Мне двадцать шесть, — ответила она. — А приехала сюда, когда мне было шестнадцать.

— Ты выглядишь моложе.

— Косметика, — ответила она, наполовину серьезно — Вам эта работа гарантирована, — добавила она.

— Почему ты так думаешь?

— Миссис Розен, жена Эй Джей. Она положила на вас глаз.

— Я этого не заметил, — сказал он. — Она сказала мне всего лишь несколько слов.

— Но я видела, как она смотрела на вас. Очень часто, — она переждала, пока машина не свернула с Сансет к Каньон-Лорел. — Вы знали, что она была у него редактором сценариев, прежде чем вышла за него замуж?

— Нет.

— Она до сих пор читает все сценарии. Эй Джей их никогда не прочитывает. Она любит писателей. Особенно молодых.

— Я не вижу, как из этого вытекает, что работа мне гарантирована, — сказал он.

— А я подскажу, какие шаги требуются от вас. Вы посылаете ей цветы с благодарственной запиской, — сказала она. — Через день — два она звонит вам и приглашает на ленч в их дом в Малибу на неделе. Она всегда так делает, все это знают.

Он взглянул на нее.

— Ты действительно хорошо разбираешься в здешних делах.

Она кивнула.

— Но мне это ничего не дает, — с оттенком горечи в голосе сказала она. — Это уже третья студия, с которой я подписываю контракт, но я так ни разу и не получила главной роли.

— Говорят, третий раз бывает счастливым, — подбодрил ее он.

— Буду надеяться, — без особого энтузиазма ответила она.

Они молчали, пока дорога не повернула и перед ними засияли огни бульвара Вентура.

— Сверните направо на третьем углу, — сказала она. — А там второй дом.

Он повернул и остановил машину перед ее домом, небольшим, но аккуратным и чистеньким.

— Выглядит неплохо, — сказал он.

— Я бы вас пригласила, — сказала она. — Но здесь кроме меня живут еще две девушки.

— Все в порядке, — ответил он.

Она положила руку ему на колено.

— Я могу немножко пососать у вас прямо здесь, в машине.

Он улыбнулся.

— Не надо. В любом случае, спасибо.

— Я классно это делаю, — сказала она.

— Я верю, — он кивнул. — Но я могу подождать.

Она наклонилась к нему и поцеловала его в щеку.

— Спасибо за то, что меня подбросили, — сказала она. — Я позвоню вам на студию.

— Хорошо, — он снова улыбнулся. — Спокойной ночи.

Он смотрел, как она взбегает на крыльцо своего дома, потом развернул машину и отправился домой. В начале первого он был уже в постели.

— Вы стали важной персоной, — сказала Ширли. — Нам шепнули словечко сверху, и мы переводим вас в угловой офис.

— Я подписал с Эй Джей новый контракт двадцать минут назад, — сказал он.

— Должно быть, он был в этом уверен, — улыбнувшись, она добавила: — Он распорядился насчет офиса еще в пятницу, — затем взяла со стола связку ключей. — Пойдемте, я вам покажу.

Он последовал за ней в конец коридора. Дверь его нового офиса была деревянная, без окошка из матового стекла, которое не позволяло ощутить себя в полном уединении. Он отворил дверь и вошел в офис вместе с Ширли. На полу находилось ковровое покрытие, стены обшиты деревянными панелями. Диван и два стула были хоть и старые, но обиты натуральной кожей, а машинка стояла на отдельном маленьком столике, а не на рабочем столе.

— Нравится? — спросила она.

Он кивнул.

— Наконец-то я смогу свободно дышать.

— Вот и хорошо, — сказала она. — Я уже приготовила вам бумагу, копирку и карандаши. Телефон подсоединен к коммутатору напрямую, так что вы можете звонить, минуя меня. Вот там, рядом с телефоном, кнопочка, на которую вы можете нажать, если выходите и хотите, чтобы я отвечала, когда вам будут звонить, или если будете слишком заняты, чтобы отвечать самому.

— Звучит отлично, — сказал он.

— Как вы думаете, сколько времени у вас займет этот сценарий? — спросила она.

— Около месяца уйдет на рабочий вариант, и еще примерно месяц — на окончательную доработку. Эй Джей хочет начать снимать картину в июле.

— Да, вам дают не так уж много времени.

— Я справлюсь, — сказал он.

— Ну, оставляю вас здесь устраиваться, — она направилась к двери. — Позвоните мне, если вам будет что-нибудь нужно.

— Спасибо, Ширли, — поблагодарил ее он.

— Удачной работы на новом месте, — сказала она, закрывая за собой дверь.

Он сел за рабочий стол и окинул взглядом офис. Действительно, неплохо. На стенах даже висело несколько довольно приличных эстампов в рамках. Выложив на стол пачку сигарет, он задумчиво прикурил одну. Несмотря на лучший офис, Эй Джей все равно дерьмо. Вместо трех сценариев, обещанных им на вечеринке, только на этот, первый, был подписан контракт. Правда, он был заключен на сумму в двадцать тысяч долларов. На другие два сценария были опционные соглашения, подлежащие окончательному обсуждению позже, когда будет закончен первый сценарий.

Звонок телефона прервал его раздумья. Он взглянул на часы. Было всего лишь одиннадцать утра. Он поднял трубку.

— Джо Краун.

Женский голос произнес:

— Мистер Краун?

— Да, — настороженно ответил он.

— Бланш Розен, — представилась женщина. — Поздравляю с новым офисом.

— Спасибо, миссис Розен, — сказал он.

— По-моему, мы договорились, что вы будете называть меня Бланш, — кокетливо сказала она. — Я звоню, чтобы поблагодарить вас за чудные цветы. Это было очень мило с вашей стороны.

— Рад, что доставил вам удовольствие, — ответил он. — Мне действительно очень понравился обед, и еще раз спасибо вам за то, что пригласили меня.

— Я читала много ваших произведений, — сказала она. — Включая несколько рассказов. Вы очень хороший писатель, Джо. Гораздо лучший, наверное, чем вы сами себя считаете.

— Спасибо, Бланш.

— Я знаю, о чем говорю, — сказала она. — Я была редактором в “Даблдей” в Нью-Йорке и сюда приехала как редактор сценариев и консультант Эй Джей перед тем, как мы поженились. И я все еще читаю представляемые на рассмотрение сценарии.

— Это очень интересно, — сказал он.

— Я знаю, что на этот раз предложил вам Эй Джей, и могла бы дать несколько советов, которые помогут вам избежать тех трудностей при написании сценария, с которыми вы можете столкнуться. Почему бы вам не приехать ко мне на ленч во вторник? У меня есть маленький домик в Малибу, ничего особенного, но там мы будем одни и сможем поговорить.

— Вы очень добры, — сказал он.

— В половине первого сможете? — спросила она.

— Половина первого вполне подойдет, — ответил он — Я буду с нетерпением ждать этого ленча.

Он положил трубку. Тэмми была права. Она назвала заранее чуть ли не каждую реплику миссис Розен.

Следующей позвонила Тэмми.

— Поздравляю, — сказала она. — Я же говорила, что вы получите эту работу.

— Ты была права, — согласился он.

— Я бы хотела к вам зайти, — сказала она — У меня есть подарок на ваше новоселье в новом офисе. Сейчас удобно?

— Заходи, — пригласил он — Я пока еще не начал работать.

— Заскочу через десять минут, — пообещала она и повесила трубку.

Телефон опять зазвонил. Он поднял трубку.

— У тебя все время занято, — сказала Кэти.

— Отбою нет, — согласился он. — Я даже и не подозревал, что все уже знают, что я здесь.

— Ты сказал Эй Джей, что никогда не видел фильма?

— И это правда, — ответил он.

— Он сказал мне, что сегодня у нас предварительный просмотр в кинотеатре “Пасифик Пелисейдз” Он приглашает тебя туда. Ты лучше все прочувствуешь в присутствии зрителей, в кинотеатре, чем в проекционной кабине.

— Передай ему, что я приду, — сказал он.

Через секунду снова раздался звонок. На этот раз это была Лаура из Нью-Йорка.

— Поздравляю, — сказала она. — Я слышала, вы пишете продолжение к “Амазонкам”.

— Новости распространяются быстро, — сказал он. — Контракт был подписан только что.

— Со студии нам прислали телетайп этого контракта. Вы им довольны?

— Конечно, — ответил он. — Двадцать тысяч — неплохие деньги.

— Но как это отразится на романе? — спросила она.

— Замедлит работу, но только на месяц. Состряпать этот сценарий — плевое дело.

— Надеюсь, что это так, — сказала она, — То, что вы уже написали, — просто великолепно, и мне бы не хотелось, чтобы вы теряли рабочее настроение.

— Со мной все будет в порядке, — сказал он. — С тех пор, как вы уехали, я сделал еще пятьдесят страниц. Я пришлю их вам.

— Сделайте это, — сказала она. — Я очень хочу их прочесть. Если они так же хороши, как те, которые я уже прочла, значит, вы на полпути домой.

— Я сделаю эту книгу, не беспокойтесь об этом, — сказал он. — Но сейчас двадцать штук мне необходимы.

Ее голос смягчился.

— У вас все хорошо? — спросила она. — Я слышала, у вас проблемы дома.

— Где вы это слышали? — спросил ее он. — Лично я ничего подобного не слыхал.

— Кое-какие знакомые с Побережья рассказали мне, что ваша жена проводит много времени вдали от дома.

— Это все паршивая здешняя “фабрика слухов”. Это ее работа. Мотти главный закупщик в своей фирме и должна ездить в рабочие командировки.

— О’кей, — сказала она. — Я рада, что у вас все в порядке.

— Обо мне не беспокойтесь, — сказал он.

— Если когда-нибудь вам понадобится моя помощь в любом деле — сразу звоните мне. Я на вашей стороне.

— Спасибо, — поблагодарил он. Попрощавшись с ней, он продолжал смотреть на телефон. Откуда в людях столько дерьма? Все, что они хотят, — это создать вам лишние проблемы. Какое им дело до того, как живет кто-то другой?

В дверь постучали.

— Входите, — позвал он.

Тэмми вошла в комнату и закрыла за собой дверь. На ней была обтягивающая тело водолазка и короткая юбка. Она вся состояла из грудей, зада и красивых длинных ног — как на афише рекламного щита на Сансет-Стрип. Она оглядела офис.

— Он не хуже, чем некоторые офисы продюсеров, в которых я бывала.

— Да, неплохой, — согласился он.

Она положила перед ним на стол маленькую прямоугольную коробочку в подарочной упаковке.

— Это вам.

Он быстро раскрыл коробку и рассмеялся. Там оказалась упаковка из двенадцати покрытых смазкой презервативов.

— Надеюсь, ты правильно выбрала размер, — сказал он. — Обычно они бывают мне малы.

— Эти — другое дело. Они безразмерные.

— Я отложу их, — сказал он. — Но когда у нас появится возможность воспользоваться ими?

Она повернулась и заперла дверь офиса.

— Я подумала, будет очень мило, если мы наконец-то трахнемся. А потом можете сводить меня вниз на ленч.

Первым, кого он встретил, вернувшись в вестибюль кинотеатра после просмотра фильма, был Мики Кохен. Они обменялись кивками и пожали друг другу руки.

— Мне понравилось, — сказал Мики. Джо посмотрел на него, определяя, говорит ли он серьезно, но Мики, казалось, высказывал то, что думал.

Джо промолчал.

— Публика была в восторге, — сказал Мики. — Они все время вопили, особенно школьники на балконе. Могу поспорить, они успели подрочить не меньше трех раз за это время. Джуди на это вполне потянет.

— Я этого не понимаю, — сказал Джо.

— А вам и не надо, — заметил Мики. — Просто сделайте это снова.

— Не знаю, смогу ли я, — ответил Джо. — Не знаю, смогу ли я еще когда-нибудь писать так же паршиво.

— За двадцать тысяч, которые вам дают, — ровным голосом произнес Мики, — будете писать любое дерьмо и еще радоваться.

23

В одиннадцать часов утра в его офис без стука ворвалась Джуди.

— Эй Джей сказал, что в новом фильме вы даете мне намного больше текста, — заявила она, даже не поздоровавшись.

Он посмотрел на нее через стол, за которым сидел.

— Если Эй Джей сказал, значит, так оно и будет.

— Я бы хотела посмотреть несколько страниц, — потребовала она.

— Не будь долбаной звездой, Джуди, — сказал он. — Я работаю над сценарием только два дня и еще не написал ни одного диалога.

— Я вам не верю, — заявила она.

— Спроси у Эй Джей, — ответил он. — Сначала я должен сделать черновую разработку, потом сам сценарий Только тогда и появляются диалоги.

— Вы меня не проведете, — сердито бросила она. — Миллион долларов сборов говорят мне о том, что я — звезда. Теперь я не должна сосать ничей член, чтобы получить эту чертову работу.

— Ты права, — согласился он.

— У меня есть контракт.

— И у меня, — сказал он.

— Я могу сделать так, что вы за милую душу вылетите из этого фильма! — взвилась она.

— О’кей, — сказал он. — Сделай так, чтобы я вылетел из фильма. Тогда у тебя не будет фильма, в котором ты можешь быть звездой. Мне-то так и так заплатят.

Она вытаращила на него глаза.

— Это правда?

— Правила Гильдии сценаристов, — ответил он.

Она внезапно успокоилась.

— Тогда как же мне защищать свои права?

— А почему бы тебе не подождать, пока я закончу сценарий? Тогда сможешь требовать всего, что тебе захочется.

— Вы трахаете Тэмми, и она болтает на каждом углу что вы дадите ей больше текста, чем мне.

— Все уверены, что ты трахалась со мной, чтобы получить роль в первом фильме, — сказал он. — Это не студия, а настоящая “фабрика слухов”.

Секунду она молча смотрела на него.

— Тогда почему вы никогда не пригласите меня пообедать?

Он улыбнулся.

— Я не могу себе это позволить В прошлый раз это стоило мне двести пятьдесят баксов, и Эй Джей так и не возместил мне их.

— Я больше этим не занимаюсь, — сказала она — Можете сводить меня пообедать бесплатно.

— Тогда я тебя приглашаю.

— Как насчет пятницы? — предложила она. — Может “Шазен” или “Романофф”. А после можем поехать в Мокамбо.

Он покачал головой.

— Это за пределами моих возможностей, Джуди. Я не делаю такие деньги “Браун Дерби” — мой максимум.

— Дешево, — сморщилась она.

— Я сам зарабатываю себе на жизнь, — сказал он, — рестораны мне никто не оплачивает.

— А что, если мне заставить заплатить за это отдел рекламы? Они вечно гоняются за мной, чтобы сфотографировать.

— Просто достань мне у них талон на обед, и мы сможем кутить всю ночь.

— Я еще позвоню, — сказала она и ушла так же, как и пришла, не попрощавшись.

Потянув за шнур, он позвонил в колокольчик, подвешенный на воротах глухого деревянного забора. Из-за ворот раздался голос Бланш:

— Кто это?

— Джо Краун, — ответил он, поглядывая вверх, на солнце. Становилось жарко.

Ворота отворились, она отошла за одну из створок, впуская его. Она завернулась в большое пляжное полотенце, а все открытые части ее тела покрывал крем для загара.

— Вы пришли рано. Сейчас только двенадцать часов. — Она отнюдь не казалась рассерженной.

— Простите, — сказал он. — Я никогда раньше здесь не был и боялся опоздать.

— Ничего страшного, — любезно ответила она. Он последовал за ней в сад, потом через маленький домик они прошли на деревянный настил, построенный над пляжем. Она повернулась к нему.

— Хотите искупаться перед ленчем?

— Да нет, лучше не буду, — ответил он.

— У нас здесь есть плавки. Уверена, что вы найдете ваш размер.

Он извинился:

— Простите, но я не умею плавать.

Она рассмеялась.

— По крайней мере, вы честно признаетесь в этом. Большинство людей находят другой выход из положения, — она взглянула на солнце. — Но вы все равно должны надеть плавки. Вы же изжаритесь во всей этой одежке, даже если будете все время оставаться в тени.

Он нашел себе старую соломенную шляпу, чтобы прикрыть голову от солнца. Все плавки оказались ему малы. Он выбрал одни, подходившие ему по бедрам, но даже из них сверху виднелись волоски его лобка. Он приметил брошенный взгляд в его сторону и понял, что она это все подстроила.

— Я приготовила водку с тоником, — сказала она.

— Это подойдет?

— Просто отлично, — ответил он.

Она присела на мат, лежавший на деревянном полу, и протянула ему стакан.

— Добро пожаловать в Малибу.

— Спасибо, — он попробовал водку. Она была обжигающе холодная и отличного качества.

Они чокнулись, и в тот же момент ее пляжное полотенце частично соскользнуло, открыв одну сторону тела, от груди до курчавых, маслянистых от крема, сверкающих на солнце волосков на лобке. Она видела, что он смотрит на нее.

— Надеюсь, вы не ханжа.

Он отрицательно покачал головой.

Она позволила полотенцу совсем упасть и, закинув руки за голову и откинувшись назад, подставила тело солнечным лучам.

— Я обожаю природу, настоящая солнцепоклонница, — сказала она.

— Прекрасно.

Она повернулась к нему.

— Давайте я хоть слегка смажу вас кремом. Он поможет вам не сгореть.

— Не думаю, — сказал он.

— Почему? — спросила она.

— У меня очень низкая температура кипения, — ответил он. — Сейчас мне приходится прилагать массу усилий, чтобы оставаться спокойным.

— Я не слепая, — заметила она, глядя на него в упор. — Твой член уже виднеется из-под плавок. По-моему, у тебя встает быстрее всех на Западе. Будем надеяться, что ты не кончаешь с такой же скоростью.

Он рассмеялся.

Она притронулась к его члену, потом, взяв Джо за руку, заставила его лечь рядом с собой.

— Сначала я хочу немножко полизать его, — она стянула с него плавки и, обхватив член рукой, заглянула ему в глаза. — Ты знаешь, что у Долорес дель Рио была такая прекрасная кожа из-за того, что она заставляла двенадцать молодых людей одновременно дрочить на нее и потом втирала все это?

— Никогда не слышал об этом, — рассмеялся он. — Знаете, вы действительно сумасшедшая леди.

Она тоже засмеялась.

— Но при этом еще и действительно очень милая. В конце концов в том, что ты жена босса, тоже есть свои преимущества.

— А я-то думал, что у нас будет сценарная конференция, — сказал он.

— Это и есть конференция, — ответила она, направляя его член себе в рот.

Мотти ходила по гостиной номера, прокладывая себе путь между вешалками с платьями. Среди них нужно было выбрать образцы для закупки. Она быстро подсчитала их — здесь было по меньшей мере двести наименований. Она посмотрела на Джералда.

— Мы никогда не разберемся со всем этим.

— Может, нам стоит остаться еще на неделю? — предложил он.

— Нет, не получится, — ответила она. — Пол-Меховщик будет уже в Лос-Анджелесе.

— Может, мы управимся с ними к субботе, — сказал он.

— Даже в таком случае мы не выедем раньше воскресенья. Значит, в Лос-Анджелесе мы будем в среду утром. Так можно нарваться на неприятности. Ты же знаешь Пола-Меховщика — он начнет один и сразу же нас облапошит.

— Есть идея, — сказал Джералд.

Она взглянула на него.

— Самолет, — пояснил он. — ТВА, “Юнайтед” и “Американ” совершают рейсы из Нью-Йорка в Лос-Анджелес. Самолет вылетает из Нью-Йорка в девять, делает две остановки — в Чикаго и Денвере и садится в Лос-Анджелесе в одиннадцать часов вечера того же дня. Мы можем отправиться в воскресенье.

— Даже не знаю, — замялась она. — Это так страшно. Я никогда не летала самолетом.

— Говорят, это просто замечательно. Бесплатная выпивка, обед, хороший сервис. Говорят, чувствуешь себя так, как будто не выходил из собственной гостиной. И весь полет занимает только четырнадцать часов — ночевать будешь уже в своей постели.

Она посмотрела на него.

— Я предпочла бы твою постель. В конце концов меня не ждут дома раньше понедельника.

— Я бы тоже предпочел такой вариант. Но в аэропорту всегда полно журналистов, так же, как и на вокзале. Это попадет в газеты. Тебе это может быть неприятно — о моем — то разводе в газетах уже писали.

Она на мгновение задумалась.

— Наверное, ты прав, — подавленно ответила она.

— Ты должна решить все проблемы с Джо, как только вернешься домой, — сказал он. — Иначе мы никогда не сможем делать то, что хотим.

Она медленно кивнула.

— Наверное, ты прав, — она помолчала — А ты действительно думаешь, что летать самолетом безопасно?

— Я бы не предложил этого, если бы так не думал, — ответил он.

Она обвела взглядом ряды вешалок и наконец сказала.

— О’кей. Можешь брать билеты.

— Я займусь этим, — он посмотрел на нее. — Ты собираешься обедать с приемными родителями?

Она кивнула.

— Я обещала.

— Если ты должна, то О’кей, — сказал он. — Но постарайся вернуться пораньше. Я буду скучать.

— Я так люблю шарики из мацы, тетя, — сказала Мотти. — И цыпленка в горшочке вы готовите лучше всех на свете.

Удовлетворенная ее словами, Марта кивнула.

— Нужно выбирать подходящих цыплят, не слишком жирных.

Фил, как обычно, молчал. Наконец он рыгнул и произнес:

— Сейчас это не так уж просто. Во время войны цыпленок был королем, а теперь всем подавай мяса. Бифштекс — король. Не так легко сейчас купить хороших цыплят.

— Но у нас дела идут нормально, — сказала Марта. — Наши покупатели нам верны. Они не забыли о том, что мы помогали им во время войны, когда они не могли ничего достать.

— Я знаю, — сказала Мотти, отодвигая от себя тарелку наполовину полной.

Марта заметила это.

— Ты плохо себя чувствуешь?

— Я устала, — ответила Мотти.

— Может быть, тебе нужно уйти с работы, — сказала Марта. — Заботиться о ребенке уже достаточно тяжелый труд.

— О Каролине заботится Роза, — сказала Мотти. — Мне не приходится ничего делать.

Марта проницательно посмотрела на нее.

— Джо работает?

— Он только что начал новый сценарий, — ответила она.

— А что с его книгой? — спросила Марта: — Он всегда говорил, что собирается написать ее.

— У него не получается уделять ей много времени, — сказала Мотти. — Он все время старается получить новый сценарий.

— Ему не нужно этого делать, — заявила Марта. — Ведь ты пошла на работу специально для того, чтобы у него было время для работы над книгой.

— Но это у нас не вышло, — сказала Мотти.

Марта посмотрела ей в глаза.

— Он все еще шатается по девочкам?

Мотти отвела взгляд и промолчала.

Марта начала собирать тарелки со стола. Складывая их в раковину, она заговорила, оглядываясь через плечо.

— Он никогда не изменится, — произнесла она ровным голосом. — Он никогда не вырастет, чтобы взять на себя ответственность, как нормальный женатый человек.

— Это неправда, — защищая сына, вмешался Фил. — Просто он не похож на других мальчиков. Мы всегда это знали.

— Мальчики не мужчины, — сказала Марта. — Вот мой Стиви — мужчина. Он скоро откроет собственный офис.

— Прекрасно, — сказал Фил. — Но это не имеет никакого отношения к Джо. Он человек творческий, а не практичный.

Марта вернулась к столу с тремя стаканами крепкого темного чая, поставила один из стаканов перед Мотти.

— Что бы ты ни делала, — сказала она, — не заводи еще одного ребенка.

Мотти встретилась с ней глазами.

— Я и не собираюсь.

— А что ты собираешься делать? — спросил фил.

Мотти не ответила.

Марта соображала хорошо.

— У Мотти очень хорошая работа. Она уже зарабатывает больше, чем Джо. Ей его деньги не нужны. Может быть, она разведется с ним и найдет себе другого, более подходящего ей человека.

Фил рассердился.

— Что ты несешь? Евреи не разводятся. Это будет шанда.

Марта уже все поняла и встретилась взглядом с Мотти.

— Не в Калифорнии, — сказала она. — Многие евреи в Калифорния разводятся. Там это не считается позором. Читай газеты. В Голливуде все разводятся. Даже имя мистера Маркса, босса Мотти, появилось в газетах, когда он развелся.

Фил перевел взгляд с одной на другую и потом вновь уставился на свой стакан с чаем. Когда он заговорил, его голос звучал совершенно спокойно.

— Только помните об одной вещи, — сказал он. — Говорят: не спеши выплескивать воду, пока сам не вымылся.

24

В дверном проеме стоял почтальон. Он отдал Джо пакет, помеченный, как обычно, “возвращенная рукопись”, протянул свою книжечку, чтобы Джо расписался о получении посылки.

— Еще одна, мистер Краун, — сочувственным тоном сказал он. — Мне очень жаль.

— Писатели привыкли к отказам, — философски ответил Джо, расписываясь в книжечке.

Он присел за маленький столик в гостиной и раскрыл пакет На этот раз Джамайка кое-что прибавил к обычной порции. Кроме сорока конвертов с кокаином в посылке был сделанный из фольги пакет с дерущей горло ямайской травкой. Он покачал головой — опять забыл снять почтовый ящик.

С чашкой кофе для него из кухни вышла Роза. Она поставила чашку на столик перед ним, потом взглянула на пакет.

— Марихуана, — она улыбнулась.

Он поднял на нее глаза.

— Ты знаешь о ней?

— Si, si, — она рассмеялась. — Marijuana mexicana es la mejor.

— Ты куришь ее? — с любопытством спросил оню.

Она кивнула.

— Даже дети с пяти, шести лет. Para tranquilidad. Хорошо для сна.

— Хочешь немного? — спросил он.

— У меня есть, — ответила она. — Если хотите, могу принести вам из дому. Tengo mucho.

— Спасибо. Когда-нибудь я поймаю тебя на слове и попрошу, — засмеявшись, он взял один из конвертов и раскрыл его так, чтобы она могла видеть белый порошок — А это знаешь что такое?

Она кивнула.

— Cocaina.

— Его ты тоже употребляешь?

Она отрицательно покачала головой.

— Нет, senor. Становишься слишком нервной, не спишь.

— Понимаешь, что к чему, — он рассмеялся и добавил. — Но иногда, для amor, говорят, это очень хорошо.

— Для amor, — сказала она, — мы в Мексике делаем чай с пейотом и марихуаной. Видишь много снов.

— Я никогда об этом не слышал, — сказал он.

— Это старая индейская medicina. Мой отец все время это пьет Muy bueno.

— Сколько лет твоему отцу? — спросил он.

— Cuarenta у tres anos, — ответила она. — Как и у вас, у него много девушек.

— А что говорит твоя мать?

— Nada. С hombres всегда так.

Он взял со стола чашку и отхлебнул кофе.

— Desayuno, senor? — спросила она.

— Не думаю, — ответил он — Мне нужно идти на студию.

— Senora будет дома в выходные?

— Она вернется не раньше понедельника, — ответил он.

— Будете обедать дома в эти дни?

— Да, — сказал он. — В эти выходные я собираюсь работать дома.

— Bueno, senor, — сказала она.

Внезапно солнечный луч упал на нее сзади, через окно, перед которым она стояла.

— Я давал тебе деньги на белье, чтобы ты носила его под платьем, — сказал он.

— Я как раз собиралась надеть его после того, как принесу вам кофе, senor, — ровным голосом ответила она.

Он уставился на нее.

— Да ты же просто дразнила меня, сучка!

— Нет, senor, — без всякого вызова ответила она. — Я собиралась его надеть.

Он знал, что она лжет.

— Повернись ко мне спиной, — рассерженно потребовал он. Задрав ее юбку до талии, он отвесил ей два тяжелых шлепка — по одной ягодице и по другой. Она не издала ни звука; отпечаток ладони на коже превратился из белого в ярко-розовый. — Может быть, это улучшит твою память.

Она посмотрела на него, обернувшись через плечо. Ее лицо ничего не выражало, юбка была все еще задрана выше бедер.

— Вы похожи на моего отца, senor, — спокойно произнесла она. — Но он бьет меня сильнее и больше.

Он в изумлении уставился на нее.

— Тебе это нравится, ты, сучка!

— Это входит в обязанности женщины, senor, — сказала она.

Ему нечего было ей ответить. Это был просто другой образ жизни.

Кейхо вошел в его офис и огляделся.

— Здорово, — весело сказал он — Становишься большим человеком. Идешь в гору.

Джо рассмеялся.

— Ну и дерьма же в тебе.

— Да брось ты, — сказал Кейхо. — Это один из лучших писательских офисов.

— Мне повезло, — заметил Джо.

— Тебе услужили миллионные сборы, — сказал Кейхо.

— Лучше бы мне дали денег, — ответил Джо. — Без офиса я могу прекрасно обойтись.

— В свое время ты получишь и деньги, — сказал Кейхо. — Все, что тебе нужно, — это правильно разыграть свои карты.

— Дерьмо собачье, — прокомментировал. Джо.

Зазвонил телефон, и раздававшийся из трубки голос Джуди отдавал металлом.

— Отдел рекламы не одобряет талон на обед для вас, — сказала она. — Они считают, что ваше имя ничего не говорит газетчикам и фотографам. Они хотят, чтобы я показывалась на люди с другими звездами. Ну знаете, как Ван Джонсон, Питер Лофорд, даже Мики Руни.

— Я мог бы предсказать это заранее, — сказал он.

— Тогда с кем же ты пойдешь?

— Они сказали, что работают над этим, — ответила она.

— О’кей, попробуем в другой раз, — сказал он.

— Вы не сердитесь на меня? — спросила она. — У меня нет выбора. Должна же я защищать свой статус звезды. Вы понимаете, правда?

— Конечно, понимаю, — ответил он, вешая трубку, потом посмотрел через стол на Кейхо — Это была Джуди, — объяснил он. — Теперь, когда она звезда, она может выходить на люди только с другими звездами. Вот сука.

— Это Голливуд, — сказал Кейхо. — Это я и имел в виду, когда советовал правильно разыграть свои карты.

Джо взглянул на него.

— Я весь внимание.

— Тебе нужно заиметь своего человека в газетах или на радио.

— Для чего? — спросил Джо. — Я писатель, а не звезда.

— Писатели тоже могут быть звездами, — ответил Кейхо. — Сам подумай. Дэшел Хэмметт, Фолкнер, Скотт Фицджеральд, Хемингуэй. Они писатели, но, кроме того, они еще и звезды.

— Я пока не в их компании, — сказал Джо. — Им пришлось неплохо поработать, чтобы добиться этого.

— Ну так что? — сухо заметил Кейхо. — Хороший журналист сделает тебя не менее известным, чем любой из них. Это мошенничество, но его не надо недооценивать. Сами жулики — лучшая мишень для жульничества. Они увидят твое имя в печати достаточное количество раз и поверят, что ты — сам воскресший Шекспир.

— Даже не знаю, — с сомнением в голосе произнес Джо. — Кроме того, я даже не знаком ни с одним журналистом.

— Зато я знаком, — сказал Кейхо. — Сын моей сестры. Он работает фельетонистом в отделе рекламы в “Коламбиа пикчерз”, имеет клиентов и на стороне. Собирается открывать свой независимый офис.

— И дорого он берет?

— Это зависит от того, сколько работы ты хочешь, чтобы он сделал. Пять газетных материалов в неделю — двадцать пять долларов, десять материалов — пятьдесят баксов, больше — сто в неделю.

— Это настоящая куча денег, — сказал Джо — Ты уверен, что на него можно положиться?

— Как насчет пары строчек в колонке Винчелла в понедельник?

— Если он это сделает, я с удовольствием поцелую его в задницу.

— А это уже не обязательно, — сказал Кейхо — А предположим, о тебе еще упомянут в воскресном обозрении Винчелла на радио? Стоит ста долларов?

— Они у тебя уже есть, — сказал Джо, выкладывая на стол пакет — Возьмешь товар?

— По той же цене что и в прошлый раз, — сказал Кейхо — Сотню сбавляю в счет племянника.

— Я добавлю ямайской травки. Там достаточно, чтобы сделать сто “косяков” по пять долларов каждый. Ты даешь мне прежнюю цену. Так мы оба понемногу заработаем.

— Трава хорошая? — спросил Кейхо.

Джо раскрыл пакет.

— Ты заторчишь, только понюхав ее.

Кейхо принюхался.

— По рукам, — он протянул руку к пакету.

— Когда я встречусь с твоим племянником?

— Ленч в понедельник подойдет? Я приведу с собой Джина. Малыш тебе понравится.

— Если у него ничего не получится, — сказал Джо, — можешь не приводить. Просто вернешь мне сотню.

— Все у него получится, — уверенно ответил Кейхо. — Другая его тетка — старший секретарь Винчелла.

— Эй Джей хочет с тобой поговорить, — секретарским тоном произнесла Кэти. — Не вешай трубку, я соединяю.

Почти сразу же послышался самодовольный голос Эй Джей:

— Как идет работа, Джо? Когда я смогу просмотреть несколько страниц?

— Скоро, Эй Джей, — ответил Джо — Я работаю над сценарием.

— Я знаю, — сказал Эй Джей — Но звоню я по другому поводу Мы только что получили кое-что из нью-йоркского магазина деликатесов Барии Гринграсса. Я подумал, может, вы захотите подъехать в наш пляжный домик в Малибу на второй завтрак около двух часов в воскресенье. Там будут интересные люди.

— Спасибо, Эй Джей, — ответил он. — Я с удовольствием приеду.

— Кэти даст вам адрес, — сказал Эй Джей — Там и увидимся. Может, сможем подробнее обсудить сценарий. У меня есть несколько новых идей.

— Это меня интересует больше, чем деликатесы, — ответил Джо. — Увидимся в воскресенье.

Он положил трубку и взглянул на часы. Половина первого. Время для ленча. Он было направился к двери, но новый звонок телефона заставил его вернуться. Он поднял трубку.

— Джо Краун.

— Что ты делаешь? — спросила Бланш.

— Работаю, — ответил Джо. — Собственно говоря, этим я должен здесь заниматься.

— А я-то думала, ты занят чем-нибудь поинтереснее, — сказала она. — Дрочишь, например.

— Не говори так в этом гадюшнике, — сказал он — У меня такое впечатление, что все звонки, проходящие через коммутатор, прослушиваются.

— Не умею говорить иначе, — сказала она. — Эй Джей пригласил тебя на воскресенье?

— Да.

— А куда ты собираешься пойти на ленч сейчас?

— Спущусь на первый этаж, в ресторан.

— А почему бы тебе не заехать ко мне? — предложила она.

— Тогда у меня уже не получится вернуться на студию, — ответил он.

— Не сходи с ума, сегодня же пятница, — сказала она. — Никто и никогда не возвращается на студию после ленча в пятницу.

Он почувствовал прилив крови внизу живота.

— Буду у тебя через час, — сказал он.

25

Было три часа дня, и вторая откупоренная Эй Джей бутылка шотландского виски уже наполовину опустела Если бы не появившаяся у него манера повторять почти каждое предложение по нескольку раз голосом громче обычного, то никто не догадался бы, что он пьян в стельку Он сидел, развалившись в шезлонге, и смотрел на пляж.

Джо присел на деревянные перила веранды рядом с шезлонгом Внизу, на пляже, гости, одетые в купальные — костюмы, прогуливались вдоль берега, сменяя друг друга за затененными пляжными тентами столиками. Солнце все еще жарило вовсю.

— Хорошо веселимся, — сказал Эй Джей, указывая на пляж поднятым бокалом. — Хорошо веселимся.

— Действительно, хорошо веселимся, — согласился Джо.

— И приятные люди, — сказал Эй Джей. — Очень приятные люди.

Джо кивнул. Он узнал многих работников студии, кроме того, было множество актеров и актрис, два режиссера и один продюсер. Несмотря на то, что Эй Джей предупреждал, что приедет Эррол Флинн, Джо его так здесь и не увидел.

Эй Джей поднялся и облокотился о перила.

— Вы видели Бланш? — спросил он. — Где Бланш?

Джо окинул взглядом пляж.

— Я видел ее буквально несколько секунд назад, — сказал он. — Но сейчас не вижу.

Эй Джей отхлебнул виски из стакана.

— Сука! — сказал он. — Сука!

Джо молчал.

Эй Джей вглядывался в прибрежную полосу.

— Ее нигде нет, — сказал он. — Нигде. И это бывает всякий раз, когда мы устраиваем эти пляжные сборища. Вдруг она ушла. Исчезла. Каждый раз.

Джо продолжал молчать.

Эй Джей вперил в него тяжелый взгляд.

— Она думает, я не знаю, чем она занимается. А я знаю. Сука! — Он снова отпил виски из стакана. — Затащила какого-нибудь парня в укромный уголок и сейчас сосет у него. Она — чертова нимфоманка, — он снова посмотрел на Джо. — Вы знали об этом, Джо? Она чертова нимфоманка.

Джо не знал, что и сказать. Ему казалось не очень уместным соглашаться с Эй Джей.

Эй Джей в отчаянии затряс головой.

— Вы и не представляете, что чувствует человек, когда знает, что его жена трахнулась, наверное, с каждым мужчиной здесь, и даже ничего не может на это сказать, — он взглянул на Джо. — Вы еще ее не трахнули, а? — спросил он и тут же сам ответил на свой вопрос: — Конечно, нет, вы здесь недостаточно долго Но дайте ей время, она доберется и до вас.

Он рухнул обратно в шезлонг, снова наполнил стакан и с мрачным видом отхлебнул виски.

— Черт побери, вся проблема в том, что я ничего не могу с этим поделать. Я даже не могу развестись с ней, потому что все, что я имею, записано на ее имя из — за налогов. Если я разведусь с ней — я разорен. Ни одного пенни на мое имя. Ни одного пенни.

Джо почувствовал, что должен как-то его утешить.

— Все не может быть настолько уж плохо, Эй Джей.

— Молокосос, — пробормотал Эй Джей. — Откуда, черт возьми, вы можете об этом знать?

Джо снова промолчал.

— Вся долбаная студия знает об этом, — сказал Эй Джей. — Весь долбаный город знает об этом. Но всем плевать. Все думают, что и я получаю свою долю. Но что, черт побери, они знают? Я вообще больше не могу заставить его подняться.

— Не могу в это поверить, Эй Джей, — сочувственно произнес Джо. — Вы еще молодой человек. Вы были у врача?

— Я был у десятка врачей, — с отвращением сказал Эй Джей. — Ничего. Все они говорят одно и то же. Это из-за лихорадки, которая была у меня лет семь назад, когда я подцепил триппер у одной китайской шлюхи. И это был конец всему.

— Боже мой! — воскликнул Джо. — Я никогда не слышал ни о чем подобном. Но сейчас, после войны, появилось множество новых лекарств.

— Не для моего случая, — ответил Эй Джей. — Но она ведет себя так вовсе не из-за этого. Она всегда была такой. Всегда была помешана на мужчинах. Когда я мог держать все это в своих руках, это было прекрасно, мы даже частенько развлекались вместе, menage и trois и все в таком роде. Сейчас я получаю шиш.

Джо, продолжавший сидеть на перилах, заметил Бланш, выходящую из-за дома. Она переоделась, сменив купальник на купальный халат.

— Я вижу ее, — сказал он. — Может быть, она просто переодевала купальник. Может быть, ей стало холодно. Солнце понемножку садится.

Эй Джей подошел к перилам и посмотрел вниз.

— Это не солнце садилось, — саркастически сказал он, — а она ложилась.

Джо молча поглядел на него.

— Я не сумасшедший, — многозначительно заявил Эй Джей. — Посмотрите только на удовлетворенное выражение ее лица. Я знаю это выражение. У нее всегда такой вид, когда она получила то, что хотела, — он снова уселся в шезлонг, сначала откинулся назад, потом резко повернулся к Джо. — Не обращайте на меня внимания, — сказал он — Я немного пьян.

— Со всеми нами это время от времени случается, — сказал Джо.

— Мы никому не будем об этом рассказывать, правда? — слегка пристыженный, спросил Эй Джей.

— Я не болтаю, — сказал Джо — Это не мое дело.

— Хороший мальчик, — пробормотал Эй Джей, потом рассерженно добавил хриплым голосом — Но если все-таки случится так. что вы будете трахать ее. вздрючьте ее хорошенько за меня. Чтобы потом сидеть не могла!

Джо не ответил.

Эй Джей встал.

— Я слишком утомлен, — произнес он внезапно ослабевшим голосом. — Пойду-ка в дом и сосну.

— Думаю, и мне пора домой, — сказал Джо.

— Вы работали над сценарием в выходные? — спросил Эй Джей.

— Да, — ответил Джо. — Дома.

— Хорошо, — кивнул Эй Джей, пожимая руку Джо. — Увидимся завтра на студии.

Каролина как раз обедала, когда он вошел в дом.

— Папа! — закричала она, размахивая вилкой и уронив с нее при этом спагетти на стол. — Пасгетти! — воскликнула она.

Он рассмеялся. Она никогда не могла произнести это слово правильно.

— Вкусно? — спросил он.

— Очень вкусно, — серьезно ответила она. — Но “Тутси Роллз” я люблю больше.

— После обеда я дам тебе немножко “Тутси Роллз”, — пообещал он.

— Хорошо, — она накрутила еще одну вилку спагетти. — А когда мама приезжает домой? — спросила она.

— Завтра, — ответил он.

— Мама всегда привозит подарки, — заулыбалась Каролина.

— Да, — сказал Джо.

— Я люблю мамины подарки.

“Это правда”, — подумал он. Интересно, почему ему никогда не приходило в голову что-нибудь ей подарить. Просто он никогда не знал, что можно ей дать кроме “Тутси Роллз”. Он смотрел, как она ест. Это было так странно. Конечно, он знал, что она его ребенок. Но другие мужчины все время говорили о своих детях и носили с собой их фотографии. Он же — никогда. В какой-то мере он и не воспринимал ее как ребенка. Она была больше похожа на игрушку, на куклу. Может быть, это было из-за того, что он не мог общаться с ней. Возможно, когда она подрастет и сможет больше говорить, может быть, тогда он будет лучше понимать то, что связано с ней. Он любил ее, это он знал твердо Но за что именно — этого он не понимал. Может быть, это и значило быть отцом — не понимать своего чувства, но осознавать налагаемую им ответственность.

— Я ходила в парк с Розой, — сообщила она.

— Тебе понравилось? — спросил он.

— Мы видели рыбу в пруду, — сказала она.

— Замечательно, — он посмотрел в противоположный угол кухни, на Розу. — Ей понравилось?

Роза кивнула:

— Mucho.

— Mucho, — повторила Каролина и указала на пустую тарелку вилкой — Все съела, — она засмеялась. — Теперь “Тутси Роллз”?

Джо достал конфеты из кармана, где всегда держал их, и положил три из них на стол.

— Одна сверх нормы.

— Хорошо, — Каролина радостно рассмеялась, разворачивая конфету.

— Что ты говоришь? — спросил он.

Она подняла на него глаза.

— Спасибо, папа.

— Не за что, дорогая, — сказал он, целуя ее в щеку. Потом распрямился и посмотрел на Розу. — Я буду обедать в восемь, когда она пойдет спать.

— Si, senor.

Он еще раз поцеловал Каролину в щеку.

— Папа пойдет ненадолго прикорнет, солнышко. А ты хорошо спи ночью.

— Спокойной ночи, папа, — ответила она, жуя первую “Тутси Роллз” и разворачивая вторую.

Он поднялся по ступеням в маленький кабинет и просмотрел напечатанные страницы чернового варианта сценария. Тридцать страниц. Не так уж плохо. Сейчас работа пойдет легче. Может быть, ему и удастся закончить его через две недели.

Он пошел в спальню, быстро разделся и принял душ. Целый день на солнце утомил его. Горячая вода приятно щекотала кожу. Он вытерся большим полотенцем и растянулся на кровати. В квартире было тепло. Сбросив полотенце на пол, он перевернулся на живот и заснул.

Ему приснился странный сон. Сначала Бланш делала ему минет, чуть не проглатывая его яйца, потом он трахал ее, вбивая в нее член, как дикий зверь, и все это время над ними стоял Эй Джей и кричал ему: “Вздрючь ее хорошенько! Вздрючь эту суку так, чтобы она не смогла сидеть!”

Чья-то мягкая ладонь нерешительно коснулась его плеча. Он проснулся. Роза смотрела на него, стоя рядом с кроватью.

— Уже девять часов, senor, — тихо сказала она. — Вы будете обедать?

Он затряс головой, стряхивая остатки сна, и, начав поворачиваться на спину, остановился, чувствуя, как эрегированный член давит ему на живот.

— Во-первых, дай мне полотенце, — сказал он, указывая на лежащее на полу полотенце.

Она молча его протянула. Он обернул полотенце вокруг бедер, все еще опасаясь того, как будет выглядеть его эрекция даже под таким прикрытием.

— El senor tiene muchos suenos de amor, — сказала она со слабой улыбкой.

Он проигнорировал ее замечание.

— Включи радио на первом этаже, — сказал он. — Я буду обедать за маленьким столом в гостиной Сейчас приду.

— Si, senor, — ответила она, выходя.

Он отправился в ванную и снова залез под душ, на этот раз ледяной. Быстро растеревшись полотенцем, накинул халат и спустился в гостиную.

Когда он сел за стол, программа Уолтера Винчелла уже началась. Роза принесла и поставила перед ним салат.

— Пива, senor? — спросила она.

— Да. Пива, — он прислушивался к скороговорке Винчелла. Эффект был потрясающий: казалось, что все, о чем сообщает этот человек, имеет жизненно важное значение.

И почти в самом конце программы Джо наконец услышал то, ради чего он попросил включить радио.

Студия “Трайпл С”, больше известная широкой публике как производитель второсортных фильмов, неожиданно выпускает настоящий хит сезона — “Королеву амазонок” В главных ролях снимались Стив Кочран, известный как Кларк Гейбл “для бедных”, и Джуди Антоини, известная только как звезда рекламных снимков. “Королева” собрала полтора миллиона долларов за две недели. Полтора миллиона баксов, мистер и миссис Америка, это вам не ерунда.. Гений, стоящий за этим гребущим деньги фильмом, — никому пока не известный писатель, Джо Краун... Джо Краун, автор двух рассказов, опубликованных “фоли” в сборнике лучшей американской прозы, написал сейчас сценарий фильма, сочетающего в себе фантазию и блистательную интригу, которому знатоки отдают предпочтение перед такими гигантами проката, как “Кинг Конг”, “Затерянный мир”, “Тарзан” Триумф картины, хотя и имевший место не без помощи целого сонма весьма легко одетых красоток, тем не менее принадлежит исключительно гению Джо Крауна. Запомните это имя, мистер и миссис Америка, — Джо Краун.. Вы еще услышите о нем в наших передачах. В эту самую минуту каждая студия в Голливуде пытается заключить с ним мультимиллионный контракт.

Уже через секунду после окончания передачи начал звонить телефон. Первым позвонил Эй Джей.

— Только не забывайте о том, что у нас подписан контракт, Джо. Никому не позволяйте сбить вас с толку.

— Все в порядке, Эй Джей, — сказал Джо — Я знаю, что вы всегда на моей стороне.

— Это точно, сынок, — ответил Эй Джей. — Я хочу видеть вас завтра утром Приходите к открытию офиса.

— Я приду, Эй Джей.

В то же мгновение, когда он положил трубку, снова раздался звонок. Видимо, Эй Джей сразу же опять набрал его номер.

— По-моему, я забыл сказать об одной вещи, — произнес он. — Хотел сказать об этом днем на пляже Я удваиваю цифры на контракте до сорока тысяч вместо двадцати.

— Спасибо, Эй Джей, — сказал Джо и снова повесил трубку. Кейхо был прав. Жулики первыми попадаются на жульничество.

В течение следующих двух часов телефон звонил не переставая. Почти каждый, с кем он был знаком в Голливуде, и многие, с кем он не был знаком, звонили, чтобы его поздравить. Только часам к двенадцати звонки наконец прекратились; Джо не удалось даже попробовать обед. Он встал из-за стола и растянулся на кушетке.

— Вы не притронулись к обеду, serior, — сказала Роза.

Он повернулся к ней.

— Времени не было, — он сел и посмотрел на нее. — Ты не любишь носить белье, не так ли?

— Нет, senor, — улыбка притаилась в уголках ее рта, когда она взглянула на него. — Я собиралась идти спать, senor.

— О’кей, — ответил он. — Только принеси мне чашку кофе и можешь ложиться.

— Si, senor, — сказала она и снова взглянула на него.

— У меня есть sigarillos Mexicanos, serior. Может, они помогут вам успокоиться и вы будете хорошо спать.

— Марихуана? — спросил он.

Она кивнула.

Он на секунду задумался.

— Какого черта, — сказал он наконец. — О’кей, может быть, это сработает. — Он был все еще слишком взволнован, чтобы уснуть.

Скоро она вернулась с чашкой кофе и тонкой сигаретой.

— Спасибо, — поблагодарил ее он, закуривая и глубоко затягиваясь.

Марихуана была со сладковатым привкусом, мягкая, в отличие от ямайской, дым которой был горьким и драл горло. Он снова затянулся и сразу же начал чувствовать себя лучше.

— Es bueno, sefior? — спросила она.

— Очень хорошая, спасибо, — ответил он. — А теперь можешь идти спать.

— Я могу успокоить вас еще больше, serior.

— Я и так уже совершенно успокоился, чувствую себя слегка глупо, — ответил он.

Она громко засмеялась.

— Mire, sefior, — сказала она, указывая пальцем. Он взглянул — вниз. Его член никогда еще не казался таким большим. Он просто поражал своими размерами.

Его разобрал смех.

— Это смешно, — он попытался придавить член вниз под халатом, но в тот момент, когда отпустил его, член выпрямился и шлепнул его по животу. Он рассмеялся еще громче и посмотрел на нее. — Черт возьми, я совершенно уторчался.

— Si, senor, — она улыбалась.

— Лучше бы тебе сейчас идти спать, — сказал он, пытаясь рассуждать разумно. — Или дело кончится тем, что я всуну его тебе в задницу, — это было действительно забавно. Он не мог перестать смеяться.

— О’кей, в задницу, — сказала она. — Я девственница до замужества.

Он захохотал.

— В этом есть свой смысл.

Стянув с себя платье через голову, она повернулась к нему спиной.

— Сначала нужно сделать его влажным, — она плюнула себе в ладонь и растерла слюну по его члену. — Так хорошо? — оглядываясь на него через плечо, спросила она.

— Хорошо, — ответил он, снова затягиваясь сигаретой. — Действительно, очень хорошо, — смеялся он.

Она осторожно вынула сигарету из его пальцев и положила в пепельницу. Потом раздвинула ягодицы обеими руками и начала садиться на него. В последний момент она схватила член одной рукой и направила его в себя.

— Айии! — завизжала она, полностью садясь на него.

— Фантастика! — ее задний проход был мягким, как бархатная перчатка.

Она начала двигаться вверх и вниз. Он обхватил руками ее бедра.

— Держись крепче, — кричал он, — или улетишь сквозь потолок!

Раздался звук поворачиваемого в замке ключа, и она внезапно застыла. Через секунду она уже бежала вверх по лестнице. Потрясенная Мотти стояла в дверном проеме.

Он с трудом поднялся на ноги, пытаясь вести себя серьезно.

— Мотти! — воскликнул он. — Что ты здесь делаешь? Тебя до завтра не ждали.

Мотти с грохотом захлопнула за собой дверь.

— Оно и видно, — сказала она ледяным тоном.

Он торжественно поднял вверх указательный палец.

— Ты не поверишь в то, что я собираюсь тебе рассказать, — заявил он.

Она молча стояла перед ним.

Тогда он взглянул вниз, на себя. Его эрегированный член указывал точно туда же, куда и поднятый палец. Это было уже слишком — слишком смешно, чтобы быть правдой. Теперь он уже не мог себя контролировать. Он упал на пол и перекатывался со спины на живот и обратно: его бока болели от смеха. Он попытался сесть, но не смог. Он смеялся и не мог остановиться, из его глаз текли слезы.

— Это же так смешно! — удалось ему выдохнуть между судорожными приступами смеха.

Потом начался кошмар.

26

— Он будет моим новым папой? — спросила Каролина, скорее заинтересованная, чем обеспокоенная всем происходящим.

Джо посмотрел на стоящую перед ним девочку. Дети всегда видят самую суть, хотя, может быть, до конца не осознавая происходящего и не понимая. Он взглянул в угол комнаты, где за маленьким круглым столиком сидели, обсуждая условия развода, Мотти, мистер Маркс и адвокаты обеих сторон. Несколько грузчиков выносили чемоданы и коробки с вещами Мотти и Каролины в стоявший у дверей дома грузовик. Он не знал, что ответить ребенку.

— Наверное, так, — поколебавшись, сказал он.

— А ты больше не хочешь быть моим папой? — озадаченно спросила Каролина.

— Конечно, я хочу быть твоим папой, но мама переезжает, а маленькие девочки должны жить со своими мамами, — успокоил он ее.

Каролина покачала головой.

— Я скучаю по Розе, — сказала она. — Мама не умеет делать huevos rancheros.

— Я уверен, что мама найдет другую девушку, которая сможет их тебе готовить, — ответил он.

— Вот будет здорово, — сказала она. — Она и в парк меня будет водить?

Джо кивнул.

Каролина взглянула на него.

— Тебе нравится спать на кушетке, папа?

Джо рассмеялся.

— Не очень.

— Тогда почему ты не спишь в кровати с мамой?

Джо покачал головой. Это была пятница. Он проводил ночи на кушетке с тех пор, как Мотти приехала, то есть с воскресенья. Всю неделю в доме был настоящий ад. В понедельник утром Мотти сказала ему, что хочет разводиться.

— Это глупо, — сказал он. — Я действительно уторчался. Я даже не трахался с ней, ни капельки.

Мотти была тверда, как алмаз.

— И не только Роза. Всегда были какие-то девушки.

— Дерьмо, — сказал он. — Они никогда ничего не значили. Если я и трахался с ними, то только немножко. По-дружески.

— Я совершенно этого не понимаю, — ответила она.

— Ты всегда был таким. Я думала, ты переменишься после женитьбы.

— Я старался, — сказал он.

— Плохо старался, — ответила она. — Ты бегал за девками, даже когда я была беременна, с того самого момента, как ты начал работать на студии.

— Я не смогу отговорить тебя от этого?

— Нет.

— Тогда тебе нужен юрист, — сказал он. — Вся эта процедура обычно занимает довольно много времени.

— У меня уже есть юрист, — ответила Мотти. — Тот же, что вел развод мистера Маркса.

— А какое отношение к этому может иметь мистер Маркс?

Она молчала.

Он пристально посмотрел на нее, и тут в его голове забрезжил свет.

— Ты собираешься выйти за него замуж?

Она покраснела.

— Бог ты мой! — воскликнул он. — Я был настоящим идиотом. Ты трахалась с ним все это время!

Она рассердилась.

— Ты все на свете превращаешь в грязь.

— Ты превратила все в грязь, — ответил он. — Я, по крайней мере, не строил из себя ангела.

Она переменила тему разговора.

— Ты пойдешь в офис сегодня?

— Придется, — ответил он. — У меня назначена встреча с Эй Джей.

— Я остаюсь дома с Каролиной и попрошу юриста, чтобы позвонил тебе туда, — сказала она.

— Я буду дома вечером. Он может поговорить со мной, когда я буду здесь, — возразил Джо.

— В спальню ты больше не войдешь, — сказала она.

— Я могу поспать и на кушетке внизу, — согласился он. — Но я не вижу смысла в том, чтобы выезжать отсюда. Не я подаю на развод.

— Я уеду в конце недели, — без выражения сказала она и ушла.

Эй Джей смотрел на него, сидя за письменным столом.

— Не знаю, как вам это удалось, — сказал он — Этот материал у Винчелла означает еще полмиллиона сборов.

— Мне повезло, — ответил Джо.

— Это больше, чем везение, — сказал Эй Джей — Никто из нашего отдела рекламы ни разу не смог добиться и строчки в программе Винчелла.

Джо молчал. То ликующее настроение, с которым он вчера вечером слушал Винчелла, каким-то образом улетучилось. Уж больно паршивым выдался остаток ночи.

Эй Джей проницательно посмотрел на него.

— Вы отнюдь не выглядите счастливым. По правде говоря, вы выглядите так, как будто вас только что переехал грузовик.

— Неприятности с женой, — ответил Джо.

— Серьезные? — спросил Эй Джей.

— Она хочет разводиться, — ответил Джо.

— Вы говорили с ней?

— Пока не позеленел, — сказал Джо. — Она действительно этого хочет. Собирается выйти замуж за своего босса.

Эй Джей присвистнул.

— За Джералда Маркса, связанного с магазинами?

Джо кивнул.

— Вы с ним знакомы?

— Я с ним знаком, — сказал Эй Джей. — Я слышал, он недавно развелся.

— Что он за человек? — поинтересовался Джо.

— По-моему, с ним все о’кей, — ответил Эй Джей. — Он не то, что мы. Очень ответственный, серьезный И целая куча денег. Единственный наследник всей своей семьи. В один прекрасный день вся сеть магазинов будет принадлежать ему. У вашей жены губа не дура.

— Чертова сука, — горько сказал Джо. — У нее уже есть юрист. Адвокат Маркса.

— Это уже серьезно, — покачал головой Эй Джей. — Он собирается обчистить вас до нитки.

— Зачем? — удивился Джо — У Маркса есть деньги. У нее будет все, в чем она нуждается, а от меня ей ничего не будет нужно.

— Какая наивность, — с видом опытного в таких делах человека заявил Эй Джей. — Так не бывает. Ее юрист будет советовать, чтобы она взяла вас за горло Лучше бы вам самому нанять ловкого юриста, пока они из вас всю душу не вытрясли.

— Да им и взять нечего, — сказал Джо. — Мебель ни хрена не стоит. В банке у меня где-то двадцать пять-двадцать шесть штук.

Эй Джей встал.

— Так они возьмут их. Кроме того, они потребуют с вас алименты на ребенка. А подождите, когда они узнают о новом контракте, который мы собираемся подписать, вот тогда вам небо с овчинку покажется.

Джо поглядел на него.

— И что же мне делать?

— Во-первых, вы нанимаете юриста. Я знаю подходящего человека, и он не слишком дорого берет, — ответил Эй Джей. — Затем я предлагаю отложить подписание новых контрактов до того времени, когда развод будет закончен, в противном случае они вас просто уничтожат.

— Мотти никогда не пойдет на это, — сказал Джо.

— У нее нет выбора, — заметил Эй Джей. — Я беру вас на минимальную зарплату. Если они нажмут уж слишком круто, просто договоримся о том, чтобы временно вас уволить.

Джо молчал.

— А когда это все закончится, мы сразу подпишем контракт. — Эй Джей посмотрел на Джо, все еще не произнесшего ни слова. — Вы можете доверять мне, Джо, — сказал он. — Всегда помните, что я на вашей стороне. Мне совсем не хочется, чтобы такого талантливого парня, как вы, ободрали как липку.

— Вы действительно думаете, что она это сделает? — спросил Джо.

— Все бабы суки, — ответил Эй Джей — У вас общий счет в банке?

Джо кивнул.

— Лучше бы вам забрать свои деньги, пока этого не сделала она.

— Она этого не сделает, — сказал Джо.

— Да? — подчеркнуто скептически произнес Эй Джей. — Позвоните в банк и наложите на счет запрет. Можете воспользоваться моим телефоном.

Джо снял трубку и набрал номер банка. Подошел помощник вице-президента банка. Джо попросил его наложить запрет на счет и стал ждать.

Через несколько секунд банковский служащий вернулся к трубке.

— Извините, мистер Краун, — сказал он, — но у нас только что побывала миссис Краун. Она забрала все вклады и закрыла счет.

Джо повесил трубку и обернулся к Эй Джей.

— Она взяла все деньги, — сообщил он сдавленным голосом.

Эй Джей пожал плечами.

— Я же вам говорил.

— Но все деньги, — ошеломленный случившимся, повторил Джо.

— В точности, как я предупреждал, — ответил Эй Джей. — Когда дело доходит до денег, все бабы только сучки и потаскухи, больше ничего.

— И что же мне теперь делать? — спросил Джо.

— Я устрою вам встречу с юристом, и чем быстрее это произойдет, тем лучше, — сказал Эй Джей.

Джо вытащил из кармана две “Тутси Роллз” и дал их Каролине, потом бросил быстрый взгляд на столик, за которым сидели Мотти, мистер Маркс и юристы Адвокат Джо, Дон Сойер, еще молодой человек, был племянником Эй Джей. Был ли он компетентен или нет, Джо не мог судить, так как казалось, что все этапы процедуры предусмотрены заранее. В конце концов у Джо не было выбора. Мотти была хозяйкой положения — она хорошо подготовилась.

Его адвокат положил перед ним на кофейный столик несколько бумаг.

— Это очень просто, — сказал он. — Здесь только четыре соглашения. Вы подписываете их — и все закончено.

Джо смотрел на бумаги, в то время как Дон придвигал к столику стул, чтобы сесть рядом.

— Что за соглашения? — чувствуя себя довольно глупо, спросил он.

Дон кивнул.

— Во-первых, вы обязуетесь не оспаривать мексиканский развод; во — вторых, соглашение об общности владения имуществом; в — третьих, вы отказываетесь от своих прав на посещение ребенка в обмен на то, что не будете выплачивать алиментов; и четвертое — вы принимаете обратно десять тысяч долларов из тех денег, которые раньше лежали у вас на общем счету, кроме того, мебель в квартире принадлежит вам с того момента, когда развод будет завершен. Это произойдет где-то на следующей неделе.

— А что будет, если ей не удастся получить развод в суде? — спросил Джо.

— Она его получит, — доверительным тоном сказал Дон, понизив голос, чтобы его не подслушали. — Они заинтересованы в разводе больше, чем вы.

— Вот дерьмо, — сказал Джо, не отрывая глаз от бумаг. — Боюсь, у меня нет выбора.

— Разве что вы захотите бороться до конца, — ответил Дон. — И даже в этом случае вы все равно останетесь в проигрыше. Калифорнийские суды и законы — все против вас.

Джо бросил взгляд на другой конец комнаты, где сидела Мотти. Она отвернулась, и он не мог видеть ее лицо. Он повернулся к Дону.

— Одолжите мне вашу ручку, — сказал он. — Я подпишу.

Он быстро подписал соглашения и Дон отнес их обратно к адвокату Мотти.

Мотти посмотрела на своего адвоката.

— Я уже могу уходить? — спросила она.

Он взглянул на документы.

— Все подписано. Можете уходить, когда сочтете нужным.

Перейдя на другой конец комнаты, она взяла Каролину за руку.

— Пошли, Каролина, — сказала она. — Мы уходим. Девочка посмотрела на Джо. Ее мордашка была уже вся перепачкана в шоколаде.

— Пока, папочка, — весело попрощалась она.

— До свидания, детка, — ответил он с вымученной улыбкой, потом повернулся к Мотти — Ну, теперь ты довольна? — с горечью в голосе спросил он.

Она не ответила, лицо ее пылало. Она направилась к двери, ведя за собой ребенка.

Джо провожал ее взглядом. В ее лице, в том, как она шла, было что-то такое... вроде бы ничего нового, но он видел это и раньше... Внезапно он вспомнил.

— Черт возьми, да ты же брюхата! — закричал он. Она выбежала за дверь вместе с ребенком. Он повернулся и посмотрел на Маркса, спешившего вслед за ней.

— Болван! — кричал он. — Я не единственный болван на свете! Точно так же она и меня охомутала!

Но Маркса уже не было в комнате. Джо повернулся к своему адвокату.

— Не удивительно, что они так торопились, — сказал он. — Мы были идиотами. Я был идиотом. Я должен был догадаться!

И тут его гнев улетучился так же быстро, как и возник. Он криво улыбнулся.

— Конечно, меня обвели вокруг пальца. Но, возможно, я удачно вывернулся.

Дон кивнул.

— Все могло быть и хуже.

— Угу, — согласился Джо. — Ведь могло оказаться, что я отец двух детей. А один из них даже не мой!

27

Было почти шесть часов, когда адвокат собрал все документы и сложил их в портфель.

— Я, пожалуй, пойду, — сказал он. — Родители моей жены сегодня приходят ко мне обедать.

— Понятно, — кивнул Джо.

— Вы бы не хотели присоединиться к нам? — спросил Дон, с сочувствием посмотрев на него.

— Не думаю, — ответил Джо. — Но в любом случае, спасибо.

— Вам нужно пообедать где — нибудь в городе, может быть, сходить в кино. Не очень — то вам будет весело сидеть здесь одному. Первая ночь после того, как подписаны бумаги на развод, всегда бывает тяжелой.

Джо с любопытством поглядел на него.

— Откуда вы знаете?

Дон кивнул.

— Я прошел через это. Сейчас женат во второй раз.

Джо на мгновение задумался.

— Наверное, каждый думает, что он единственный человек, с которым это произошло.

— Здесь, в Калифорнии, это почти что образ жизни, — улыбнувшись, сказал Дон.

— Со мной все будет о’кей, — сказал он, пожав ему руку. — Спасибо вам за все.

— Я позвоню вам в начале недели, — сказал Дон. — Как только они вернут мне официальные соглашения.

Заперев дверь за адвокатом, Джо открыл бутылку шотландского виски. Быстро выпил три рюмки одну за другой. Почувствовал, как огненная жидкость жжет ему горло, и закашлялся. “Дерьмо!” — выругался он, потом включил радио и завалился на кушетку. Он настраивал радио, пока не нашел станцию, передававшую только музыку, — у него было совсем неподходящее настроение для того, чтобы слушать программы новостей, обычно транслировавшиеся в это время. Он опрокинул еще одну рюмку и откинулся на спинку кушетки Внезапно он почувствовал себя совершенно обессиленным. Глаза горели, и он медленно потер их. Слез не было, он никогда не плакал. Потом он заснул.

Ему показалось, что он слышит детский плач, — он открыл глаза. В комнате было темно. Звук, разбудивший его, оказался гудением радио — станция уже закончила свою работу в эфире. Он выключил радио и включил стоявшую рядом с кушеткой лампу. На кофейном столике стояла полупустая бутылка шотландского виски. Он затряс головой, пытаясь развеять туман. Видимо, он слишком много выпил. На часах была половина второго.

Он окинул взглядом комнату — она показалась ему странной, будто он видел ее впервые в жизни. Потом он осознал, что незнакомой ему кажется тишина. В квартире всегда слышались какие-то звуки. Сейчас — ничего. Он зажег сигарету, глубоко затянулся и выпустил дым через ноздри. Посмотрел на руки — они дрожали Снова затянулся. Кроме дрожания рук, у него была еще и адская головная боль.

Он медленно встал и побрел на кухню. Вынул из холодильника бутылку пепси, снял с полки пузырек с таблетками. Закинув три таблетки аспирина в рот, он запил их пепси-колой. Прикончив бутылку, поднялся по лестнице в спальню.

Он включил свет и, стоя в дверях, оглядел спальню. Там все было вверх дном. Дверцы шкафов были распахнуты, вешалки разбросаны по полу, ящики комода и шкафов выдвинуты и пусты. Заглянув в ванную, он увидел, что дверцы шкафчика для принадлежностей тоже раскрыты; в нем оставались только его крем для бритья и лезвия. Удивительно, но его зубная щетка и паста тоже исчезли.

Он отправился в комнату Каролины, в ней остались только узкая кровать и небольшой шкафчик, выделенные Розе. Ему было интересно, забрала ли Роза с собой свои вещи, когда убежала из дома в ту ночь. Он не потрудился заглянуть в шкафчик. В любом случае это не имело никакого значения. С тех пор она не возвращалась.

Он закрыл дверь и прошел в свой кабинет. Подошел к столу. Папка с рукописью была все так же аккуратно сложена. На печатной машинке лежал листок бумаги Он взял его. Это был почерк Мотти.

Черт бы тебя побрал!

Ты просто литературный поденщик, больше ничего. Ты не умеешь писать. Ни одна твоя вещь и гроша ломаного не стоит. Даже вшивый комикс, и тот ты не можешь написать. Мало того что ты не умеешь писать, ты и трахаться не умеешь. Теперь, когда у меня есть настоящий мужчина, я действительно узнала, что это такое — трахаться. У тебя за сто лет не получится того, что он делает за одну минуту. И если ты воображаешь, что у тебя такой уж большой молодец, — забудь об этом. У него в два раза больше, чем твой, и то, что он им выделывает, тебе и во сне не приснится. Ты ребенок, а не взрослый мужчина, и все, на что ты годишься, — это дрочить.

С любовью, Мотти.

В гневе он смял записку в комочек и швырнул в угол комнаты.

— Сука! — сердито бросил он.

Потом поднял бумажку с пола, разгладил ее и положил перед собой на стол. Вгляделся, и вдруг на его лице появилась улыбка. “Вот безмозглая шлюха, — подумал он. — Она подписала это “С ЛЮБОВЬЮ”.

Он взял с дальнего конца стола стоявшую там фотографию в рамке, быстро вынул стекло, потом, аккуратно сложив записку, поместил ее так, чтобы она закрывала нижнюю часть фотографии, а опущенные глаза Мотти оказались смотрящими на нее. Возвращая стекло обратно и ставя на стол рамку, он улыбался. Если ему когда-нибудь понадобится напоминание о том, как его может втоптать в грязь женщина, оно всегда будет под рукой.

Он почувствовал голод, так как не ел со вчерашнего ленча. Джо вернулся на кухню. Холодильник был фактически пуст — початая бутылка молока, несколько бутылок пепси и две банки пива — больше ничего. Он поскреб в затылке. Завтра придется поехать на рынок и прикупить продуктов.

Он вышел из квартиры, сел в машину и направился в ночное кафе, находившееся на углу Сансе и Каухенги, там можно было поесть, не выходя из автомобиля. Был уже третий час ночи, и в кафе почти не осталось посетителей. Он въехал на территорию кафе, выключил двигатель и опустил окно.

Через несколько секунд к его машине подошла, стуча высокими каблучками красных туфелек, миловидная миниатюрная блондинка в французской матросской шапочке с алым помпоном и яркой блузке без рукавов, почти закрывавшей ее короткие и узкие шорты. Она прикрепила поднос с зажимом к дверце его машины.

— Кофе? — Она держала в руке наполненный бумажный стаканчик.

— Да, пожалуйста.

Она поставила стаканчик на поднос, положив туда же два кусочка сахара и тонкую деревянную ложечку.

— Сегодня у нас в меню две говяжьи сосиски на булочке с соусом чили и французским картофелем-фри.

— По — моему, звучит отлично, — сказал он. — А как насчет пива?

— После двух часов нельзя, — ответила она. — Таковы правила. Ни пива, ни вина.

— А могу я выпить стакан воды? — спросил он.

— Конечно. Но у нас есть кока-кола и другие газированные напитки.

— Я привез с собой друга, — сказал он, приподнимая лежавшую рядом с ним на сиденье бутылку шотландского виски так, чтобы женщина смогла ее увидеть. — Джонни.

Она рассмеялась.

— Джон Ячменное Зерно — всеобщий друг. Даже мой.

— Принесите два стакана, и я вас представлю.

— Не на работе, — сказала она. — Мне за это голову оторвут.

— Мы можем всех провести, — ответил он. — Просто принесите два стакана.

Он смотрел, как она заходит за стойку, потом включил радио. Единственная еще работавшая станция передавала мексиканскую музыку. Не так уж плохо; отлично пойдет с чили. На подносе, который она принесла, стояли два стакана. Сосиски с соусом чили лежали на бумажной тарелке, к которой прилагалась деревянная вилка, картофель-фри был в квадратном бумажном кювете. В маленьких пакетиках из фольги были кетчуп и горчица.

Он налил виски в один из стаканов. Ставя его на поднос, задел кювет с картофелем, опрокинув его на землю.

— Простите, — извинился он, указывая высунутой в окно бутылкой виски вниз на рассыпанный картофель.

Улыбаясь, она присела, чтобы поднять кювет, одновременно взяла у него второй стакан с виски и выпила его залпом.

— Нет проблем, сэр, — сказала она, вставая с кюветом в руках. От выпитого виски краска бросилась ей в лицо. — Я принесу вам другой.

К тому времени, когда она принесла новую порцию картофеля, он успел съесть половину сосиски.

— Здорово придумано, — она усмехнулась.

— Было бы желание, а способ найдется.

— Это было мне просто необходимо, — сказала она.

— Сколько часов вы работаете?

— Шесть, — ответила она. — Еще пятнадцать минут — и я могу идти домой.

— А вам обязательно нужно идти домой? — спросил он.

— Вообще-то нужно, — сказала она, — муж любит, чтобы я была дома, когда он возвращается Он работает в ночную смену на “Хаджес Эркрафт” и обычно приходит в пять утра.

— Сейчас половина третьего, — сказал он — У Джонни есть брат-близнец у меня дома, и он еще даже не откупорен.

— Даже не знаю, — с колебанием в голосе ответила она — Машины у меня, нет. Я живу всего в двух кварталах отсюда. Поэтому я и пошла на эту работу.

— Я вовремя доставлю вас домой, — предложил он — Я, вы и Джонни составим прекрасную menage a trois.

— Я даже не знаю вашего имени, — сказала она.

— А я вашего, — ответил он — Но какое это имеет значение? Давайте оставим все, как есть.

— Какой вы негодник, — улыбаясь, она оглянулась на здание кафе, потом перевела взгляд на Джо и молча положила на поднос счет.

Он бросил туда пятидолларовую бумажку.

— Сдачи не надо.

Она забрала счет и деньги и еще некоторое время пристально смотрела на него.

— Где вы работаете?

— Я сценарист.

— На студии?

— “Трайпл С”.

— Может, вы проведете меня туда на собеседование? — спросила она. — Я участвовала во всех школьных спектаклях.

— Может быть, — ответил он.

Она снова взглянула на него.

— Я пойду переоденусь. Буду ждать вас на углу следующего квартала. Поднос заберет другая девушка.

Он смотрел, как она заходит за стойку и скрывается в задней части кафе. Почти доев вторую сосиску, он увидел, как она выходит из боковой двери. Он просигналил, и другая официантка почти немедленно забрала у него поднос. Он дал задний ход и, осторожно выехав на улицу, последовал за блондинкой. Она остановилась на углу следующего квартала. Он подогнал машину поближе к тротуару и открыл дверцу.

Она села на переднее сиденье рядом с ним. Бутылка с виски стояла между ними. Она подняла ее и рассмеялась.

— Если вы такой же твердый, как ваш дружок Джонни, — сказала она, — мы неплохо проведем время.

Он смотрел, как она открывает бутылку и подвесит ее к губам.

— Хорошее виски, — сказала она, предлагая бутылку ему. — С черной этикеткой. Самое лучшее.

Он отодвинул бутылку.

— Не за рулем.

— Правильно, — сказала она, многозначительно кивая и опять поднося бутылку к губам.

К тому времени, когда они подъехали к его квартире, бутылка была пуста, а женщина совершенно опьянела. Он открыл перед ней дверцу. Она попыталась выйти из машины, но ее ноги подогнулись, и она растянулась на лужайке перед дорожкой, которая вела к черному ходу.

Он приподнял ее, придерживая под мышки, и посадил обратно в машину.

— Я отвезу вас домой, — предложил он.

— Со мной все будет в порядке, — сказала она. — Просто мне нужно немножко поесть. Я никогда не ем в кафе. Ненавижу ту пакость, которую там подают.

— Но у меня дома нечего есть, — сказал он. — Поэтому я и поехал в кафе.

— Паршиво, — сказала она. — Паршиво.

— Где вы живете? — спросил он.

— В двух кварталах от кафе, — ответила она.

Он вернулся в машину и завел двигатель. Доехать до ее дома не заняло много времени; зато на то, чтобы довести ее от машины до двери, ушло десять минут.

Она, слегка покачиваясь, прислонилась к дверному косяку.

— Спасибо вам за прекрасный вечер, — вежливо сказала она.

— Не стоит благодарности, — ответил он и поехал домой.

В квартире было все так же тихо. Сумасшествие. Он и не подозревал раньше, что может чувствовать себя таким одиноким. Приняв еще три таблетки аспирина и выпив две рюмки виски, он поднялся в спальню Заглянул в кабинет, забрал оттуда фотографию с вставленным под стекло письмом и поставил ее на тумбочку рядом со своей кроватью.

Раздеваясь и по привычке аккуратно складывая одежду, он не сводил глаз с фотографии. Потом лег в постель и выключил свет Но сон не шел к нему Странная тишина в квартире не давала ему заснуть. Он ворочался с боку на бок, наконец включил радио, но нашел только ту же самую мексиканскую станцию Сев в кровати, он включил свет, закурил и снова посмотрел на фотографию. Затушив сигарету, потянулся к выключателю лампы. Мотти на фотографии глядела прямо на него. Внезапно его охватил гнев.

— Чертова шлюха! — закричал он и швырнул фотографию в другой конец комнаты.

Звук разбиваемого стекла утихомирил его ярость. Это был тот же звук, какой он слышал, когда раздавил ногой стакан в день их свадьбы. Это было правильно — их супружество должно было закончиться тем же старинным обрядом, каким начиналось. Он сразу же заснул.

Где-то в отдалении послышался телефонный звонок. Он перевернулся в постели и открыл глаза Девять часов утра. Он заставил себя подняться и подошел к телефону.

— Алло.

— Джо? Это Лаура Шелтон Звоню из Нью-Йорка.

— Доброе утро, — сказал он.

— Я вас разбудила? — спросила она. — Я уже слышала о вашем разводе. Мне очень жаль, — продолжала она — Но если у вас плохое настроение, может быть, хорошие новости его немного улучшат.

— Хорошие новости должны мне помочь, — ответил он, прикуривая сигарету Ему показалось, что он чувствует запах кофе, идущий с первого этажа. Но это должна была быть иллюзия.

— Сантини, итальянский продюсер, хочет, чтобы вы съездили в Европу на две картины. Гарантирована оплата в тридцать пять тысяч за каждую и пять процентов от сборов. Я уже получила контракт и чек на десять тысяч, если вы захотите его подписать.

— Я думал, это был просто пустой треп на вечеринке, — сказал Джо.

— Он действительно имел это в виду, — сказала Лаура. — Он звонил мне из Рима, очень хочет, чтобы вы сразу же принялись за работу.

Аромат кофе не был обманом чувств. В дверях спальни появилась Роза со сладкими булочками и кофе на подносе. Он молча взглянул на нее. Она поставила поднос на постель рядом с ним и вышла. Он отпил из чашки. Кофе был очень горячий и согрел его.

— Сразу же? — переспросил он у Лауры. — А как же моя договоренность с Эй Джей?

— У меня есть чувство, что Эй Джей собирается отказаться от этого проекта, — сказала Лаура. — Кэти сказала мне, что Став Кочран не будет принимать в нем участия, а Джуди заявила Эй Джей, что тоже не согласится сниматься, если он не подпишет с ней новый контракт на большую сумму. Эй Джей пока этого не сделал.

— А я здесь при чем? — спросил он. — У меня уже почти готов черновой вариант.

— Сколько вам нужно времени на то, чтобы его закончить?

— Еще неделя.

— У вас же не подписан контракт, — сказала она. — Можете сдать этот вариант сценария и идти своей дорогой. В самом — то деле, мне кажется, что Эй Джей вздохнет с облегчением.

Он снова отпил кофе Если у него не будет дел с Эй Джей, его ничто не будет связывать с этими местами Вся его жизнь здесь крутилась вокруг работы Настоящих друзей он тут не приобрел.

— Вы говорите так, как будто что-то знаете, — сказал он — Вы что, уже беседовали с Эй Джей?

Она слегка замялась перед тем, как ответить.

— Я хороший агент, — сказала она — Я не хочу, чтобы у вас были неприятности по какому бы то ни было поводу. Эй Джей сказал, что не будет стоять у вас на пути.

Он молчал.

— И кое-что еще, — добавила она. — Я говорила с главным редактором “Райнхарта”. Они заинтересованы в вашем романе.

— Да, вы не сидели без дела.

— Я ваш агент, — сказала она. — Я прощупывала ситуацию в “Райнхарте”. А ваша рукопись сейчас в “Даблдей”. Они могут предложить гораздо больше денег со всеми этими своими книжными клубами.

— Я уже чувствую себя лучше, Лаура, — сказал он. — То, что вы делаете, намного превышает то, что вам велит долг.

— Это не долг, Джо. — Она помолчала. — По-моему, у вас есть две возможности. Вы можете использовать обе. Что скажете?

Он сделал глубокий вдох.

— Давайте попробуем.

— Хорошо. Документы и бумаги для вас будут у меня здесь, в Нью-Йорке. Вы сможете подписать их, когда будете тут на пути в Европу.

— Значит, увидимся через неделю О’кей?

Снова последовала пауза.

— Этим займутся в моем офисе. Просто подписать документы — и все будет в порядке.

— Вы не хотите при этом присутствовать? — спросил он.

— Хочу или не хочу — не в этом дело. У меня такое сложное чувство к вам, и я не знаю, как справиться с этим. Я работаю на вас, но, честно говоря, считаю, что будет лучше, если мы не будем сейчас встречаться.

С секунду он просто смотрел на телефон.

— Вы путаете меня, Лаура.

— У вас теперь есть новый режиссер, новый мир фильмов. У вас есть книга, которую покупают издатели, — это тоже целый новый мир. Достаточно, чтобы испугать кого бы то ни было, так зачем добавлять к этому еще одну запутавшуюся в своих чувствах женщину? У вас ведь уже было много таких, ведь так? Надо работать, а не устраивать романы.

— Сейчас вы действительно говорите, как агент.

— Нет, не как агент, Джо. Я действительно забочусь о вас, не только о вашем таланте и о деньгах, которые вы заработаете, но именно о вас. Пока, Джо.

Он положил трубку и позвал.

— Роза!

Послышались ее шаги вверх по лестнице, и она вошла в спальню.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он.

— Я пришла за своей одеждой, senor, — ответила она. — А когда я увидела, что вы спите, а на кухне нет ничего для завтрака, я сходила на рынок и купила немного продуктов.

— Спасибо, — поблагодарил он, вглядываясь в ее лицо. На нем виднелось несколько кровоподтеков, под глазом был след синяка.

— Что это с тобой случилось? — спросил он.

— Папа побил меня за то, что я потеряла работу, — просто ответила она. — Мне нужно найти другое место, или он отошлет меня обратно в Мексику, к матери.

— Прости, — сказал он.

— Вы не виноваты, senor, — сказала она, поднимая на него глаза. — Может быть, вы смогли бы взять меня в служанки. Я бы готовила и убирала, как раньше, и прошу у вас только двадцать долларов в месяц.

Он взглянул на нее. Это было на десять долларов меньше, чем та сумма, которую они ежемесячно платили ей до того, правда, тогда она должна была еще и ухаживать за ребенком.

— Я оставлю тебе прежнюю плату, — сказал он. — Но я пробуду здесь недолго. Очень скоро я уезжаю работать в Европу.

— Мне поможет даже работа на одну неделю, senor, — ответила она. — Может быть, за это время я подыщу себе другое место.

Он на секунду задумался. Без прислуги ему придется туго. Сам он не сможет вести хозяйство.

— О’кей, — сказал он.

Подойдя к нему, она быстро наклонилась и поцеловала его руку.

— Спасибо, senor. Mil gracias.

— Все в порядке, — сказал он.

— Простите меня за то, что случилось, sefior, — прошептала она.

— Все это в прошлом, — ответил он. — Теперь мы оба должны жить уже завтрашним днем.