г. Брест. Управление НКВД.
Юрий Колганов, бывший генеральный директор. Исаак Лерман, оперуполномоченный ГУГБ НКВД

Юрий внимательно рассматривал сидящего напротив замотанного чекиста в старомодных очках с круглыми линзами и толстой оправой и думал, не сплоховал ли он, поверив в громкие обещания. В восьмидесятые-девяностые тоже обещали много хорошего и всем сразу, а в итоге получили по Черномырдину – 'как всегда'. Кто знает, решит этот… сержант госбезопасности по фамилии, если он правильно запомнил, Лерман, что Юрий – гондурасский шпион и попадет бывший военный, бывший гендиректор в подвалы Лубянки, где его быстро заставят во всем признаться.

Тем временем Лерман достал чистый бланк и новую ручку, как ни удивительно, гелевую, явно подарок какого-то туриста из будущего. Заметив взгляд, брошенный Колгановым на ручку, сержант смущенно пояснил:

– Приезжие подарили. Всем в управлении по ручке. Удобные.

– Да, удобные, – согласился Юрий.

– Итак, перейдем к делу, – построжел лицом оперуполномоченный, одновременно записывая что-то в лежащем перед ним бланке. – Фамилия, имя, отчество, год рождения?

Записывая ответы Колганова, сержант ухитрялся почти не смотреть на бумагу, профессионально контролируя реакции допрашиваемого.

– Профессия? Должность?

– Инженер-электрик, генеральный директор ЗАО 'Просвiтництво', – ответил Юрий и, подумав, добавил. – Бывший. Майор в отставке, бывший военнослужащий войсковой части семьнадцать восемьсот восемьдесят пять, – заметив непонимание в глазах Лермана, он добавил. – Пишите, пишите. Думаю, именно это больше всего заинтересует ваше начальство. Это, если вы понимаете, о чем я – Двенадцатое Главное Управление Министерства Обороны России.

– России? – удивился было сержант, но тут же улыбнулся, сообразив, – После ухода на пенсию переехали жить на Украину?

– Так точно, – кивнув, подтвердил Колганов, – вернулся в родной город, Днепропетровск.

– Значит, служили в двенадцатом ГУ, – записывая, повторил Исаак, и внимательно взглянув в глаза Юрию, спросил. – Это как-то связано с имеющейся у нас информацией о сверхмощном, – небольшая пауза намекала, что чекист припоминает слово, – 'ядерном' оружии?

– Вы правы, – удовлетворенно согласился Юрий. Не зря он выжидал, расчет оказался точным. Органы уже получили информацию и, скорее всего, даже соответствующие инструкции. Теперь ему будет намного проще объясниться.

– Разработка, хранение, применение? – Исаак спросил быстро, слегка понизив голос и даже бросив взгляд в сторону двери.

– Хранение, – ответил спокойно Юрий.

– Азохен вей, – с прорезавшимся одесским акцентом ответил сержант, – не могли сразу сказать? Из-за вас бланк испортил, придется лишнюю бумагу заполнять. – Он отложил в сторону ручку и, быстро достав откуда-то из ящиков стола чернильницу и ручку, начал густо заштриховывать бланк. Закончив эту малопонятную для Юрия процедуру, он встал, убрал испорченный бланк в сейф.

– По инструкции, вас сразу надо в Минск отправлять, с сопровождающим. Вот только народа у нас сейчас нет. Поэтому придется вам сегодня переночевать, – тут сержант с чего-то вдруг задумался, потом просветлев лицом, продолжил, – в кабинете начальника. Он как раз до послезавтра отсутствует. Больше, извините, негде, даже в КПЗ занято.

– Арестованные сидят? – спросил без всякой задней мысли Колганов. И очень удивился, заметив, как смутился Лерман.

– Нет, проезжающих временно поместили, им вообще ночевать негде. Но вы не волнуйтесь, я свой матрас, одеяло и подушку дам. Завтра начальник вернется, я освобожусь, и мы с вами в Минск полетим. На пассажирском 'эр-пятом'. Согласны?

– А куда я денусь, товарищ… сержант госбезопасности, – ответил Юрий, улыбаясь. Все прошло даже лучше, чем он задумал. Одно удивительно – как это местные так легко поверили ему на слово? Неужели так доверяют? А вдруг он шпион и его так спокойно, без проверки пустят в святая святых?

'Черт, а ведь если мне так легко поверили, то, значит, никакой возможности связаться с кем-нибудь у меня не будет. Похоже, я сам себя перехитрил. Посадят в 'шарашку' и буду я там за пайку работать' – мысли, пронесшиеся в голове, видимо как-то отразились на его лице, заставив чекиста подобраться.

– Да вы не волнуйтесь, товарищ Колганов. Арестовывать вас никто не будет. Конечно, некоторые ограничения из-за секретности будут, но зато будете получать генеральскую зарплату, как минимум. Не верите? Зря. У нас никого просто так не арестовывают, что бы вам там не говорили. И такие как вы нашей стране нужны не меньше генералов.

– Да верю я вам, верю, – несколько резковато ответил Юрий. И похоже, чекиста ни в чем не убедил.

– Тааак, – понимающе кивнул Лерман. – Сейчас мы с вами просто поговорим.

Подмигнув, он подошел к дверям, закрыл замок на ключ и, вернувшись, достал из сейфа бутылку коньяка, и пару бутербродов из черного хлеба с салом. Отодвинув в сторону бумаги, Исаак ловко достал откуда-то пару граненых стаканов. Разливая, он, с гордостью показав на этикетку бутылки, сказал. – 'Двин'. В Москве брал. Ну, давай майор, будем!

Москва. Здание на площади Дзержинского.

В. Н. Меркулов, комиссар госбезопасности третьего ранга, первый заместитель наркома ВД.

– … Они и вышли по упомянутому в этих мемуарах адресу. Говорят, специально документы меняли, чтобы груз именно в этот порт доставить, – докладчик четко описал все, случившееся в порту, включая и впечатления бойцов охраны о госте. – Конверт переслали нам, а я тотчас же приказал отправить его самолетом в Архангельск.

– Содержание послания проверили?

– Да, Всеволод Николаевич. Тем более что конверт был не запечатан. Там дата и шифр из серии букв и цифр… Скорее всего – условный сигнал.

– Понятно. Значит, говорите Алексей Николаевич Лаго. Родственник А/243? Установили точно?

– Насколько удалось, – развел руками докладчик. – Сами понимаете, что точных данных нам никто не даст. В наших документах о родственниках никаких сведений нет.

– Похоже на провокацию. – Меркулов прищурился и посмотрел прямо на горящую настольную лампу, в свете которой вился невесть как попавший в кабинет мотылек. – Мы как этот мотылек, устремимся вперед, а окажется, что это не свет в конце туннеля, а огонек ловушки. Можно такое предположить?

– Не думаю. Про адмирала Воложинского и его эскадру действительно есть сообщение на одном из… – говорящий слегка споткнулся на непривычном слове, – 'сайтов'. Про ракетоносцы во всех новостях рассуждают, только американских сообщений отследили больше тысячи. А вот про то, что связь у нас с ними есть – никто и не догадывается. Видимо мало кто помнит, что именно товарищ Кузнецов к созданию этой связи руку приложил и что мы ею уже пользуемся.

– Не стоит недооценивать спецслужбы. Они-то это наверняка знают, архивы перелопатили и подняли все к этой теме относящееся, – нахмурился Меркулов.

– Может быть, – легко согласился докладчик. – Только вот шифров у них таких быть не может. Помните, я докладывал полученные от адмирала сведения? Их знает не более десятка человек, у каждого они свои и меняются постоянно по определенной системе. Так что завтра будем иметь точное подтверждение. Что касается мемуаров… – он задумался. – Пока ни одного разведчика с нами на связь не вышло. Ждем. А без этого какое может быть подтверждение, раз их даже после девяносто первого не печатали, – он еще раз развел руками.

– Ладно. – Меркулов встал из-за стола и подошел вплотную к докладчику. – Землю копай, но о капитане надо знать все. Свободен.

Едва дверь кабинета закрылась, как он вернулся к столу и поднял трубку. – Дайте Борисова.

– Товарищ Борисов? По теме двенадцать разрешите подойти с личным докладом? Есть через пятнадцать минут…

Загрузка...