Социальная философия

89

звание и образование" (Харьков, 1921), в работе И. А. Ильина "О призвании врача" [1]. Одним из важнейших принципов деятельности врача является принцип "не навреди". При этом различаются такие формы вреда: вред, вызванный бездействием, неоказанием помощи тому, кто в ней нуждается; вред, вызванный небрежностью либо злым умыслом, например, корыстной целью; вред, вызванный неверными, необдуманными или неквалифицированными действиями; вред, вызванный объективно необходимыми в данной ситуации действиями [2]. Имеются и другие принципы: "уважай автономию пациента", "будь справедлив", "делай благо" и т.п. Немало и специфически медицинских проблем, требующих особой этики врача, например, проблема врачебной тайны, проблема клинического эксперимента и др. Те или иные действия врача подлежат нравственной оценке, а порой и оценкам судебного характера. Деятельность врача социальна, и суждения о ней являются компетенцией морали как формы индивидуального и общественного сознания.

1 См.: Собр. соч. Т. 3. М., 1994.

2 Подробней об этом см.: Введение в биоэтику. М., 1998. С. 53-58.

Затронем также этику ученых. Если этика врача всецело подчинена обеспечению физического и духовного (особенно в психиатрии) здоровья человека, его лечению, то этика ученого - поиску истины, решению научных проблем. Как во врачебной этике, так и в этике ученых имеет место и этика взаимоотношений между коллегами. Здесь, несмотря на своеобразие, действуют преимущественно общие нравственно-этические принципы, особенно, если возникают споры, дискуссии. Имеется немало фактов, свидетельствующих о том, что в рамках научного сообщества такие (общечеловеческие) принципы морали иногда попираются. Вспомним, к примеру, некогда происходившую дискуссию по проблемам генетики между школой Н. И. Вавилова и взглядами т.д. Лысенко и его приверженцев. На одной стороне, как показала история, была перспективная концепция, т. е. истина, на другой - концепция механоламарки-стского свойства, т. е. заблуждение. К сожалению, в те (40-е) годы победила вторая концепция. Здесь столкнулись и нравственные принципы противоположного характера. Ненормальная (в нравственном плане) ситуация складывается порой и в научных сообществах западных стран. Профессор Калифорнийского университета Т. Шибутани, например, констатирует своеобразную обстановку, в которой работают представители социальной психологии: "Некоторые из тех, кто занимает ключевые позиции в высоко котирующихся организациях, создают целые интеллектуальные империи... Как и во многих других кругах, - от

90

мечает он, - честолюбивые ученые часто образуют фракции. Иногда расхождения обсуждаются открыто в достойных критических выступлениях, но рассмотрение альтернативных гипотез, особенно когда доказательства не очевидны, часто выливается в мстительную личную ссору... Садистская критика взглядов, отличающихся от концепций лидеров данной области, часто имеет своим результатом широкое распространение приспособленчества. Те, кто защищает неортодоксальные теории, подвергаются негативным социальным санкциям, - во многом так же, как еретики в религиозном мире" [1]. Нормальная этическая атмосфера внутри хорошо организованного коллектива включает в себя полный учет того обстоятельства, что научное творчество по своей природе антиконформистское. Вместе с тем, умеренный конформизм, как утверждают некоторые ученые, всегда нужен. В любом случае нравственность ученого, какое бы место он ни занимал в научной иерархии, должна быть нравственностью не индивидуалиста, не эгоиста, враждебного инакомыслию, а нравственностью честного и порядочного человека.

Сложность поиска истины в науке, достижение крупиц истины через системы относительно достоверного знания путем преодоления неизбежных ошибок вызывает необходимость в наличии у исследователя таких качеств, как объективность, интеллектуальная честность, доброта, принципиальность, мужественность, самокритичность.

Само понятие "истина" в русском языке не ограничивается разумом (рационалистичностью), но имеет сторону, выводящую его на нравственные представления. В "Толковом словаре живого великорусского языка" В. Даля "истина" поясняется как "все, что верно, подлинно, точно, справедливо"; "ныне слову этому отвечает и правда"; "...истинный - истину составляющий; правдивый, справедливый, несомненный, неложный... искренний, непритворный" [2]. Правдивость и справедливость должны быть присущи подлинному искателю истины. Первое требование духа науки - объективность, по словам академика А. Д. Александрова, есть одновременно необходимая составляющая развитой нравственности. А. Д. Александров отмечает [3]: стремление найти истину, распространить и утвердить ее среди людей оказывается существенным элементом моральной позиции по отношению к людям. Знание истины обогащает человека, позволяет ему лучше ориентироваться в действительности. Поэтому ложь не

1 Шибутани Т. Социальная психология. М., 1969. С. 501-502.

2 Даль В. И. Указ. соч. Т. 2. С. 60.

3 См.: Истина как моральная ценность // Наука и ценности. Новосибирск. 1987. С. 27-35.

91

просто противна истине. Тот, кто лжет, как бы обкрадывает человека, мешает ему понимать происходящее и находить верные пути, стесняет его свободу, налагает на него основы искаженного взгляда на действительность. Искажение и сокрытие истины всегда служило угнетению. Неуважение к истине, безразличие к ней выражает неуважение, безразличие к людям; надо совершенно презирать людей, чтобы с апломбом вещать им, не заботясь об истине. Само понятие "правда", пишет далее А. Д. Александров, охватывает и объективную, и моральную правду, и объективную истину, и моральную правоту. В глубинах народного сознания эти понятия соединились теснейшим образом, и если теперь мы понимаем их глубинное различие, то мы также должны понимать их глубинную связь. Без истины не может быть моральной правоты, и истина не может быть открыта и утверждена без того же условия объективности, какое заключено в серьезной морали.

Другие нравственные качества - доброта и гуманность - также тесно связаны с подлинной научностью. А. А. Малиновский указывал на коррелятивную связь объективности с добротой. Он писал, что распространенность доброты (как морального качества) тесно связана со способностью становиться на точку зрения другого человека, на точку зрения инакомыслящего оппонента.

Не следует, однако, трактовать отмеченную выше коррелятивную связь между истиной и справедливостью, честностью и добротой слишком упрощенно - в том смысле, что якобы всякий ученый, не имеющий какого-то одного из этих нравственных качеств, уже заранее обречен на неспособность к научному творчеству, на неуспех в научном поиске. Имеется немалая вероятность того, что отсутствие какого-либо элемента на одном уровне будет компенсировано чем-то другим (материальным обеспечением исследования, силой логического мышления, интуицией, "случаем" и т.п.). Однако можно, видимо, согласиться, что оптимальный набор положительных нравственных качеств исследователя при прочих равных условиях способен существенно помочь в поиске истины, в достижении максимальной достоверности научного знания.

Многие ученые справедливо говорят о том, что каждый исследователь природы должен помнить о своей все возрастающей ответственности перед человечеством, помнить, что гений и злодейство - две вещи несовместимые.

Это напоминание весьма актуально особенно для тех, кто создает новые виды оружия массового уничтожения, кто заражен идеей клонирования человека.

92

Приведенный здесь материал, касающийся профессиональной этики, свидетельствует не только о ее своеобразии, зависимости от характера деятельности людей, но и о разноаспектности и многоуровневости морали как формы общественного сознания.

4.4. Эстетическое сознание. Искусство

В своей жизни человек постоянно сталкивается с окружающими его явлениями, с другими людьми, с разными социальными структурами и так или иначе, сознательно или неосознанно ("автоматически") оценивает их под призмой своих представлений о прекрасном, безобразном, комическом, трагическом.

Эстетическое сознание подразделяется на объективно-эстетическое и субъективно-эстетическое. Объективно-эстетическое связано с гармонией свойств, симметрией, ритмом, целесообразностью, упорядоченностью, оптимальностью функционирования систем. Субъективно-эстетическое предстает в форме эстетических вкусов, чувств, идеалов, суждений, взглядов, теорий. Духовный мир человека не безразличен ко всему, с чем он встречается в практической деятельности и с чем он взаимодействует в своем существовании. Сталкиваясь с прекрасным, как и с другими сторонами мира, он переживает его. Прекрасное вызывает в нем чувство удовольствия, радости, восторга, потрясения. Еще в античности видели очищающее действие, которое оказывает искусство на человека. С понятием катарсиса (очищения) было связано учение об очищающей психологической силе искусства, которое путем потрясения достигает эффекта сопереживания и эстетического удовлетворения. Эти идеи, прошедшие через века, вошли и в нашу трактовку эстетического [1]. В "Социальной философии" Н. С. Савкина отмечается: эстетические чувства - это эмоциональные переживания удовольствия, наслаждения или неудовольствия, неприятия в зависимости от меры соответствия объекта восприятия идеалам субъекта. Процесс эстетических переживаний может иметь разную меру. В случае значительного превышения меры ожидаемого эстетическое чувство поднимается до высокого напряжения, которое можно охарактеризовать как достижение гармонии чувств через потрясение. Если созерцаемый объект более или менее отвечает эстетическому идеалу, возникает чувство удовольствия, умиротворенности, комфорта.

См., например: Столович Л. Н. Красота. Добро. Истина. Очерк истории эстетической аксиологии. М., 1994.

93

Эстетическое чувство - это просветленное чувство наслаждения красотой мира и отдельных его явлений.

Эстетический идеал - это представление людей о предельно совершенном, о высшей степени ценного или наилучшего, завершенном состоянии какого-либо явления или объекта. Эстетическое сознание тесно переплетается с нравственным сознанием: безнравственные поступки, аморальное поведение никогда не получат оценки "красивых", а красивый внешне, но, скажем, безответственный или трусливый человек не будет признан нравственным.

Эстетическое восприятие мира связано, прежде всего, с деятельностью художников, представителей искусства. Но оно сопровождает также и другие виды деятельности - спорт, создание средств труда, предметов быта и многие другие, включая и естественные науки, в том числе и самые абстрактные. (Так, А. Эйнштейн указывал, что законы природы, симметрия и гармония природы оказывают на него сильное эстетическое воздействие: он восхищался красотой природы.)

Прекрасное является ведущим аспектом вещей, явлений, который входит в эстетическое сознание общества. Наряду с этим человек воспринимает и безобразное, которое входит в сферу эстетического не само по себе, а только потому, что берется в сопоставлении с прекрасным. Вот почему "прекрасное" есть центральное понятие "эстетического". С прекрасным под этим углом зрения просматриваются и другие феномены - возвышенное, гармоническое, комическое и трагическое.

Все эти феномены изучаются в эстетике (эстетика - от греческого слова aistetikos - ощущающий, чувствующий, чувственный). Приведем определения понятия "эстетика" (и "эстетическое"), которые используются в наши дни при характеристике эстетического сознания. Эстетическое сознание есть совокупность вкусов и идеалов, взглядов и представлений о прекрасном и безобразном, трагическом и комическом, возвышенном и низменном. Эстетика это наука, изучающая как сферу художественной деятельности людей, так и проявление ценностного отношения человека к действительности, открывающего в ней нечто прекрасное.

Эстетика - это отрасль философского знания, теоретически исследующая такое ценностное мироотношение, которое прежде всего характеризуется категорией "прекрасное". И, наконец, определение, содержащееся в "Новой философской энциклопедии" [1]. Эстетика - это наука о неутилитарном созерцательном или творческом отношении человека к действительности, изучающая специфический опыт ее освоения, в процессе (и в

94

результате) которого человек ощущает, чувствует, переживает в состояниях духовно-чувственной эйфории, восторга, неописуемой радости, блаженства, катарсиса, экстаза, духовного наслаждения свою органическую причастность к универсуму в единстве его духовно-материальных основ, свою сущностную нераздельность с ним, часто и конкретнее - с его духовной Первопричиной, для верующих - с Богом; термин "эстетика" употребляется в современной научной литературе в обиходе и в ином смысле - для обозначения эстетической составляющей культуры; в этом смысле говорят об эстетике поведения, той или иной деятельности, церковного обряда, воинского ритуала, какого-либо объекта и т.п.

1 Даль В. И. Указ. соч. Т. 4. С. 456.

Эстетика подразделяется на теоретическую и прикладную (музыкальная эстетика, техническая эстетика и т.п.).

В круг эстетики входят эстетические категории, эстетические теории, искусство, включая художественное творчество, и т.п.

Искусство занимает важное место в эстетике. В отличие от наук, изучающих отдельные виды искусства - театроведение, литературоведение, киноведение, музыковедение, и от искусствоведения как относительно самостоятельной дисциплины философская эстетика стремится постигнуть, как отмечает Л. Н. Столович, сущность и общие закономерности развития художественного творчества в целом, в том числе системную связь различных видов искусства, так называемую морфологию искусства. Эстетику интересует специфика искусства как такового, его связь с другими формами общественного сознания - наукой, моралью, идеологией, религией - и в то же время отличие от них. Эстетика исследует "атом" произведений искусства, присущий всем его видам, - художественный образ, его содержание и форму. Предметом эстетики являются взаимоотношение искусства с обществом в процессе исторического и современного развития, функции художественной деятельности, его значение для человеческой личности и общества, а также историческая типология методов, направлений, течений художественного творчества. Эстетика наряду с этим - и философия эстетических ценностей, в особенности красоты. Характеристика эстетики в качестве философии красоты и философии искусства обусловлена внутренней связью эстетики и философии; сначала ее понятия были инкарнорированы в ткань философских дисциплин, а затем с XVIII века она обрела самостоятельный статус, выступила уже как относительно самостоятельная философская дисциплина.

Искусство - это профессиональная сфера деятельности, в которой эстетическое сознание из сопутствующего элемента превращается в основную цель. Искусство - это творческая практически-духовная деятельность, направленная на освоение эстетических ценностей. Искусство отражает не сам по себе мир,

95

а отношение человека к нему, объективную реальность, преломленную в духовном мире человека. Оно обращено не только к чувствам человека, но и к его интеллекту, интуиции. Оно не только преобразует окружающую человека действительность, но и совершенствует самого человека, делая его чувства более глубокими, а его поведение и действия - гуманными, высоконравственными.

Даже в своем познавательном аспекте искусство неотделимо от чувств, переживаний человека, будь то сам художник или тот, кто соприкасается с его творениями.

Что отличает искусство (или эстетическое сознание) от других форм познавательной деятельности?

Прежде всего, личностный характер познания, настолько глубокий, что личностно-эмоциональный компонент входит составным элементом в "объект отражения". Если в естественных науках такой компонент вообще стремятся элиминировать, уступая дорогу рационализму, то в художественном творчестве он выдвигается на первый план. Для художника как субъекта мыслительной деятельности объектом будут не только вне его находящееся вещественно-субстратное образование или психика, движения души другого человека, но и его эмоциональное отношение к этим явлениями, его чувства и переживания, связанные с ними. Эмоции, конечно, в самом художнике, но они становятся объектом (как обычные восприятия и чувственные представления), когда на них направляется активность мышления этого художника. Именно такой объект осваивается мышлением, затем художник посредством творческой деятельности формирует художественный образ и транслирует его реципиенту с целью определенного воздействия на психику последнего.

Если в таком объекте абсолютизировать внешний объект и недооценить эмоции, переживания, то получится фактографизм (реализм), лишенный эстетическо-эмоционального начала; если же, наоборот, свести на нет роль внешнего (даже в форме пускового фактора) и абсолютизировать значение эмоций, переживаний художника, то можно прийти к сугубо индивидуалистическому абстракционизму.

Природа искусства - отражательно-выражательная.

Искусство - образное освоение действительности, здесь превалирует индивидуальное, единичное; естествознание - понятийная форма отражения, в нем преобладают обобщения разных уровней генерализации знания, в том числе в виде законов. Искусство тоже отражает общее, но это общее (типичное) представляется в конкретных, живых образах.

Искусство направлено на постижение эстетического в самой действительности.

96

В искусстве велико значение синтетического начала. Если в естественных науках до сих пор преобладал элементаристский подход и лишь в последние десятилетия системный подход стал играть все большую роль, не претендуя, однако, на полное вытеснение первого, то в искусстве целостность постижения объектов - сознательная, неизменная установка художников. В силу особенностей восприятия мира художников, у которых преобладает синтетическое начало, оно от природы оказывается целостным; результатом их творчества оказываются синтетичные, целостные и, в идеале, гармоничные, эстетически ценные произведения.

Сопоставляя искусство и философию с наукой (естествознанием), русский философ второй половины XIX века Н. Я. Грот отмечал следующее. Поэтические (да и философские) произведения всегда удовлетворяют только известных лиц и в известные эпохи, а других не удовлетворяют - иначе сказать, и те и другие составляют дело вкуса, тогда как в науке о вкусах смешно было бы говорить. Отсюда известный круговорот и преемственность в преобладании различных школ музыки и живописи или известных видов и направлений в поэзии и изящной словесности вообще. Тем не менее, несмотря на разнообразие и переменчивость вкусов в отношении к произведениям музыки, живописи, поэзии (и философии), все они обладают в одинаковой мере способностью, если только они хороши, всегда вызывать в нас впечатление чего-то великого или высокого, волновать нас чувством красоты и гармонии, хотя бы мы вовсе не разделяли общую их идею и не одобряли ее исполнение в частностях. Фидий, Софокл, Эврипид, Рафаэль, Моцарт и Шекспир во всяком человеке возбуждают изумление и уважение к своим творениям. Н. Я. Грот замечает: "Все творения художников и поэтов, да и философские системы, всегда остаются достоянием личности и неразрывно связаны с именем своего творца. Это - одно из последствий их субъективности, и нельзя не сравнивать с этим противоположную черту научных созданий, всегда безличных. Имена ученых связываются с известными теориями только при жизни их, а после смерти переходят в трактаты по истории наук... Притом почти всякое научное открытие связывается с именами нескольких тружеников... Зато когда мы скажем: "монадология Лейбница", "трансцендентальный идеализм Канта", ""Фауст" Гете", ""Гамлет" Шекспира", ""Реквием" Моцарта", ""Лоэнгрин" Вагнера", ""Мадонна" Рафаэля" и т.д., то всякий знает хорошо, что здесь спор и сомнения о творце невозможны" [1]. Творения Рембрандта, Бетховена и многих других художников, музыкантов, поэтов и произведения выдающихся философов прошлого всегда с нами, они всегда современны. Что же касается их научной или идеологиче

97

ской стороны, без которой порой невозможно обойтись, то отношение к ним определяется соответствующими движениями исторического процесса и уровнем духовного развития тех, кто их воспринимает.

1 Грот Н. Я. Философия как ветвь искусства // Начала. 1993. № 3. С. 76-77.

Родственность философии и искусства и их взаимопроникновение вплоть до слияния демонстрируется еще тем фактом, что несомненно философские труды нередко обретали форму художественных произведений (к примеру, у Платона, Ф. Ницше, А. Камю), а многие выдающиеся поэты и писатели (А. С. Пушкин, Ф. М. Достоевский, Л. Н. Толстой) были философами-мыслителями. Взаимосвязь эстетического и философского знания отражается, естественно, и на их функциях в обществе.

Функции искусства многообразны. Коренная созидательная функция искусства - это создавать прекрасное и учить его восприятию. Искусство несет нам и знания о жизни, передает опыт предшественников и современников, т. е. выполняет познавательную функцию. Формируя наше отношение к действительности, эстетические, как и нравственные, философские представления выполняют мировоззренческую функцию. Воспитательная функция искусства осуществляется путем развития в человеке душевной восприимчивости, воспитания в нем чувства прекрасного (к сожалению, сегодня мы видим использование искусства и для других целей: на экранах, в журналах и т.п.; но великие вековые традиции российского искусства позволяют надеяться на победу добра и человечности). Нельзя не добавить сюда и глубокого суждения А. Г. Спиркина о синтезирующей миссии искусства, которая проявляется и на уровне отдельной личности, скрепляя воедино все ее духовные силы, и на уровне каждого данного этапа общественного развития, обеспечивая целостное самовыражение народа, и на уровне исторической связи поколений, выражая единство поступательного прогресса культуры.

4.5. Идеология

Идеологическое сознание, или идеологию, иногда не отличают от политики, называя последнюю политическим сознанием. Однако если придерживаться тех признаков "общественного" и "сознания", которые были отмечены ранее, то окажется, что "политика" - более широкое понятие. В нее, например, входит уровень бессознательного, не относящийся к сознанию; наряду с этим может быть не общественная политика, а политика, допустим, одной личности по отношению к другой. Представляется более верным взгляд, согласно которому идеологическое сознание есть политика, взятая на ее высшем, теоретическом, уровне, в то время как вне идеологии остается политическая психология и политическая интуиция. Сочетание же слов "политическая идеология" может быть правомерным лишь при понимании идеологии как части политики.

98

Вопрос о политике есть прежде всего вопрос о государстве и власти; здесь немало представлений о конкретных структурах, механизмах действий, организационных формах, их субординации и координации и т.п.

Поскольку идеология все же есть политика, рассматриваемая на одном из ее уровней, то определения идеологии очень близки к определению понятия "политика". Таковым, к примеру, будет следующее: политическое знание (или сознание) - это совокупность идей, теорий, взглядов, выражающих отношение социальной общности к политической системе, государственному строю, организации экономики общества, власти, а также к другим социальным общностям, к партиям. "Политическая форма сознания, или политическая идеология, - это совокупность идей, которые выражают коренные интересы классов, наций и государств. Политическое умонастроение граждан определяется экономическим и государственным строем данного общества. Политическая идеология вырастает и реализуется в деятельности политических партий и государства" [1].

На наш взгляд, более адекватным сути идеологии, отличающим ее от политики и в то же время охватывающим ее теоретический уровень, будет следующее определение: "Идеология - это некоторая совокупность идеалов, ценностей, целей и взглядов, посредством которых определенная общность людей выражает свое отношение к существующей социальной реальности, отдельным ее проблемам и конфликтам" [2]. Можно сказать проще: идеология - это отражение общественного бытия сквозь призму социально-групповых или классовых интересов. Назначение идеологии, что отмечается в литературе, - в выработке систем ценностей, в обосновании того, что должно быть и чего не должно быть в социальном мире. Иногда расширяют определение, включая в объект идеологии не только социальную реальность, но и природу. В таком случае идеология понимается как отражение бытия, преломленное через социально-групповые интересы (здесь, кстати, уже содержательный выход за пределы политики). Можно принять как первое, так и второе определение.

1 Спиркин А. Г. Философия. М., 1998. С. 719.

2 Шевченко В. Н. Идеология // Философский словарь. М., 2001. С. 199.

Идеология есть вид знания. В составе развитых идеологий имеются политические идеи и программы; здесь представлены помологические знания (о закономерностях в природе и обществе), знания структур, функций тех или иных системных образований, аксиологические знания (о потребностях, интересах и це

99

лях разных социальных групп и классов) и праксеологические знания (об эффективных способах реализации общих социальных целей). Последние часто выражаются в форме лозунгов, призывов, задач, призванных связать теоретический уровень идеологии с практикой, с воздействием теории на сознание людей. В этом своем качестве идеологическое знание оказывается повернутым своей действенно-практической стороной и напоминает своего рода методические рекомендации научного знания.

Идеология в отличие от науки "заземлена" не столько на объекте познания, иначе говоря - не столько на объективном раскрытии существа материальных систем, сколько на интересах субъекта, взятого на социально-групповом его уровне; ее теоретикам более важно выявить свое отношение к этим структурам, к процессам, событиям, раскрыть их значимость для социальных групп, и в первую очередь - для правящей социальной группы. Если ценность научного знания тем больше, чем полнее и глубже субъект познает объективные предметы (свойства и отношения), то ценность идеологии тем выше, чем полнее и глубже выражает она интересы соответствующей социальной группы.

Главный принцип идеологии - не принцип объективности, как в естественных науках, а принцип партийности. Принцип партийности есть не столько фиксирование факта принадлежности к какой-то партии, не стремление во что бы то ни стало проводить "на деле" очередные установки ее центрального органа (между прочим, такое понимание данного принципа чрезвычайно распространено, и это понимание надо учитывать); принцип партийности есть, прежде всего, определенность социальной позиции субъекта. При такой трактовке принцип партийности, а соответственно, идеологичность имеется у каждого индивида, у каждой нации, а не только у партии и ее приверженцев.

Негативна не сама по себе идеология (партийность) - без нее нет и быть не может ни общества, ни человека; индивид - существо социальное и политическое, поскольку живет в обществе и поскольку так или иначе оценивает общество и его явления. Другое дело - какова эта идеология, каков характер партийности.

А они могут быть различны: демократические, авторитарно-тоталитаристские, неразвито-обыденные, интеллектуально-теоретические, объективистские или субъективистские, монистические или плюралистские и т.п. Возможно достижение идеологией степени максимально объективного отражения социальной действительности и почти полное слияние интересов субъекта объективного знания с интересами субъекта партийности. В этом случае, достигаемом, видимо, только при высокоразвитом демократическом государственном устройстве, сама партийность как социальная установка части общества должна бесконечно расширяться до пределов "всеобщего", элиминироваться в конце концов и переходить в научность.

100

Но, к сожалению, еще велики возможности "незакапсулированных" общественностью государственных устройств. Вот несколько фактов, почерпнутых из реальной жизни XX столетия.

В 30-е годы некоторые биологи фашистской Германии Э. Леман, Л. Плате, Ф. Ленц и другие разрабатывали политизированные расистские теории. Высшая цель науки биологии, как заявлял Э. Леман, - это ковать оружие для дела Гитлера. А что это за "дело", мы знаем по поголовному истреблению "низших" рас.

В другом тоталитарном государстве (СССР, 1930 год) биолог С. Н. Ковалевский заявлял по поводу науки генетики: "Теория гена приводит к признанию "Творца" органического мира, т. е. Бога. Она как нельзя больше соответствует современному направлению западноевропейской (буржуазной) науки, стремящейся согласовать науку с религией в противовес большевизму... трудно понять, как марксизм может мириться с теорией гена... Неправильно генетику называть "дрозофильской наукой". Правильное ее название должно быть не наука, а "дрозофильская забава". Она создана пресытившейся жизнью золотой верхушкой американской буржуазии, нашедшей в выращивании уродцев дрозофилы новый источник нервного возбуждения. Если раньше денежная аристократия строила дворцы для любовниц и ради любовных утех, то импотентная в этом отношении указанная выше прослойка американской буржуазии строит дворцы для щекочущих нервы занятий с выведением дрозофильских уродцев. И если чистая наука признала эту забаву за науку, то это может только свидетельствовать об упадочном состоянии ее" [1]. Вот только два факта из истории тоталитаризированной идеологии, которые свидетельствуют, до какого маразма и вырождения может дойти личность, целиком погрязшая в античеловечных идеологемах.

Мы видим, что тоталитарная идеология всегда выражает интересы крайней узкой группы правителей и проводников этой идеологии. Такая идеология, действительно, навязывается лишь частью (part - часть) общества всему обществу. Она не просто отражает действительность; она вроде бы отражает, на самом же деле искажает. При этом знание о мире в целом, включаемое в идеологию, служит средством соединения парциальных политических интересов со "всеобщими", "родовыми" интересами человечества. Заинтересованность одной социальной группы в определенной общей картине мира перекрещивается в ряде моментов с подобной же заинтересованностью других слоев общества. Этого совпадения оказывается достаточно, чтобы часть выдать за целое, иллюзию - за

101

реальность. Материальные и информационные условия жизни людей, в особенности идеологическая пропаганда, делают весьма вероятным усвоение индивидами взгляда на мир и социальную реальность, свойственного той или иной идеологии. Как отмечают исследователи идеологии, сама идеология есть тип познания, характеризующийся разрушением "всеобщего" в ситуациях, когда оно не является таковым, а именно - в обществе, расколотом на противоположные классы и социальные группы.

1 Проф. Ковалевский С. Н. Генетика и коннозаводство // Коневодство и коннозаводство / Гл. ред. С.М. Буденный. 1930. №1. С. 5, 13.

На основе фактов чрезмерной идеологизации сознания в некоторых странах и отрицательного воздействия политизации на развитие культуры в Западной Европе с конца 50-х - 60-х годов получила распространение концепция деидеологизации (Р. Арон, Д. Белл, Э. Шилc и др.). Считалось, по утверждению Т. Парсонса (1959), что основным критерием идеологии является ее отклонение от научной объективности. А раз так и поскольку идеология проникает в социологию и другие науки, то не может быть ни объективной социальной теории, ни объективного естествознания. Из этого следовало, что с господством идеологий нужно покончить.

Концепция деидеологизации опиралась на работы представителей социологии познания - К. Манхейма и М. Шелера. С точки зрения К. Манхейма, познание детерминировано как экзистенциально, так и социально. Преобладают социальные условия, в которых функционирует группа. Каждая группа, исходя из своего специфического положения в обществе, вырабатывает свою особую перспективу, в которой воспринимается и познается мир. Осознанно или неосознанно, но индивид вынужден соотносить свои высказывания с интересами социальной группы, выраженными в перспективе и в центре систематизации (системе категорий). Как трактовка группы, так и трактовка индивида односторонни, частичны и субъективны. Пример тому - понятие свободы у либерала и консерватора. Именно социальные условия формирования понятий "являются причиной того, что два человека, применяющие одни и те же правила формальной логики (закон противоречия или формулу силлогизма), не приходят к идентичному суждению об одном и том же предмете- более того, их суждения бывают часто совершенно различными" [1]. Само положение познающего индивида в социальной группе предписывает ему такое направление мышления, когда он принимает заблуждение за истину, ошибочно считая, что имеет дело с истиной. Идеология, таким образом, есть ложное сознание. И в этом плане, утверждает К. Манхейм, К. Маркс прав (начало социологии познания "положено марксистским учением об идеологии" [2]).

1 Манхейм К. Идеология и утопия // Манхейм К. Диагноз нашего времени. М., 1994. С. 226.

2 Там же. С. 230.

102

Но обычно ложность идеологии видят не у себя, а у своего противника. На самом деле всякая идеология (в особенности у господствующей социальной группы) по К. Манхейму есть ложь. Чтобы избежать экспансии идеологии в другие сферы и уменьшить их узость и отход от истины, необходимо применить "социальные технологии" - систему научно обоснованных социально-политических акций - к самим социальным группам, в первую очередь к политической элите. Сделать все это способны "социально свободно парящие интеллектуалы".

В концепции К. Манхейма, как и других представителей деидеологизации, много верного. Однако их стремление вообще перечеркнуть идеологическое сознание как необходимую сферу общественной жизни выглядит неубедительно. Наличие идеологий (классовых, государственных, национальных) - это реальность, с которой следует считаться. Дело, по-видимому, не в ликвидации идеологии как таковой, а в создании условий, при которых она не выходила бы за пределы своего прямого предназначения и сферы действия. Важно, чтобы властвующая элита и руководители партий в своих идеологических установках опирались на принцип объективности (правды), принцип справедливости и принцип гуманистичности. Достижение такого состояния идеологий становится возможным при смягчении или даже элиминации из общественной жизни социально-групповых антагонизмов, при усилении роли в обществе консенсусных отношений. Существование подобной тенденции последних десятилетий в ряде стран объясняет, в частности, тот факт, что на смену концепции деидеологизации еще с 70-х годов пришла концепция реидеологизации, стремящаяся к преобразованию идеологического знания.

4.6. Правовое сознание

В правовое сознание (или правосознание) общества включают систему общеобязательных социальных норм, правил, установленных в законах, и систему взглядов людей (и социальных групп) на право, оценку ими существующих в государстве норм права как справедливых или несправедливых, а также оценку поведения граждан как правомерного или неправомерного. Правовое сознание определяется при этом как совокупность прав и обязанностей членов общества, убеждений, идей, теорий, понятий о правомерности или неправомерности поступков, о законном, должном и обязательном в отношениях между людьми данного общества. В правосознании различают его теоретический (или идеологический) и психологический уровни. Психологический аспект правосознания составляют привычки, чувства, эмоции людей в отношении правовых явлений. Важным его компонентом является не вообще оценка, а оценка, связанная с ориентацией на ценности - на справедливость, добро, долг, ответственность и т.п.

103

Русский философ и теоретик права И. А. Ильин указывает на глубинное основание правосознания, каковым, по его мнению, является общественная жизнь людей. Каждому человеку, как члену сообщества, присуще мировоззрение, частью которого выступает правосознание, исходящее из осознания, что на свете существуют другие люди, что устройство личной жизни человека зависит от его отношения к другим людям независимо от того, знает он об этом или не знает. Субъективно-психологическим истоком права, закона, обычая, писал он, является основанное на здравом смысле "убеждение в том, что не все внешние деяния людей одинаково допустимы и "верны", что есть совсем "невыносимые" поступки и есть "справедливые" исходы и решения, - это убеждение, еще не знающее о различии "права" и "морали", лежит в основе всякого "закона" и "обычая" и генетически предшествует всякому правотворчеству" [1]. Внутреннее убеждение людей в существовании справедливого и несправедливого, законного и незаконного имеется объективно, независимо от внешней формы выражения и осуществления действительного права. Оно может быть представлено в виде правового чувства, инстинкта правоты или интуиции правоты и направлено на внешние отношения людей друг к другу. Раскрыть и описать содержание этого смутного инстинктивного чувства, перевести его из бессознательного чувства в план знания значит "положить начало зрелому естественному правосознанию" [2]. Сознательное развитие инстинктивного чувства права и есть естественное право, превращающееся в духовное основание жизни людей, в естественную правовую идею. Здесь у И. А. Ильина, как видим, показана тесная генетическая связь двух уровней правосознания. Но эта связь проступает и в том случае, когда берется один и тот же срез в развитии общества.

1 Ильин И. А. О сущности правосознания // Соч. В 2 т. М., 1993. Т. 1. С. 79.

2 Там же. С. 80.

Общественное правосознание есть система правовой культуры общества (нации, государства). Индивидуальное же правосознание относится к правовой культуре индивидуумов. Между ними должно иметь место соответствие, и часто оно достигается. Законопослушный гражданин исполняет осознанно законы, принятые государством. Можно считать, что правовая культура того или иного общества высокая, когда государство в своих законодательных актах исходит из интересов большинства своих сограждан, защищает их безопасность и благополучие, а подавляющая часть

104

граждан этого государства активно поддерживает правовые установления власти. Но даже при взаимном соответствии интересов государства и значительной части граждан возможны расхождения интересов части граждан и общества. Имеются преступники и просто нарушители правопорядка, к которым должны быть применены меры общественного или государственного воздействия. Возможен в целом и низкий правовой уровень культуры отдельных слоев общества или государства и большинства его населения. В условиях тоталитарного режима государство оказывается противостоящим естественным правам значительной части своего населения и "изолирует", а нередко и прибегает к геноциду по отношению к своему народу; политическое инакомыслие в таких условиях оценивается как "антиправовое", политическое преступление.

Право как система государственных установлений должно основываться на законе, выражающем интересы большинства членов общества, а закон обязателен для всех: для обычных граждан, для работников госаппарата, для всех учреждений, для высших властвующих лиц. Известный специалист по праву В. С. Нерсесянц указывает, что право - это нормативная форма выражения принципа формального равенства людей в общественных отношениях. Данный принцип и соответствующие ему форма общественного сознания, тип отношений, система норм отражают специфику права. Признание формального равенства фактически различных людей, отмечает В. С. Нерсесянц, подразумевает их свободу и независимость друг от друга; только свободные люди могут быть субъектами права, и там, где нет свободы, не может быть и права [1].

1 Право // Философский словарь. М., 2001. С. 448.

Если же некие установления в таком случае выдаются за правовые, то они есть формальные и проводятся в жизнь преимущественно с помощью государственного принуждения. Теоретическим обоснованием такого положения, когда право однолинейно связывалось с государством и государственным принуждением, были и определения понятия права в юридической и философской литературе 20-х - 50-х годов (они были сохранены вплоть до 80-х годов XX столетия). Она ведет к произволу государственных лиц и органов. Пример "Философский словарь" 1980 года, где указывалось, что право - это "возведенная в закон воля господствующего класса" и что исполнение правовых норм обеспечивается принудительной силой государства. Точка зрения, согласно которой право - это установление официальной власти, а отличительный признак права - принудительность, является ошибочной. В. С. Нерсесянц верно замечает, что при такой ситуации неправовое становится правовым. "При таком подходе стирается всякое различие между правом и произ

105

волом, а сам закон из правового явления (формы выражения права) превращается в средство противоправного нормотворчества и инструмент насилия" [1]. Такое положение стало изменяться в нашей стране в последние десятилетия; ставился заслон на пути "творчества" и действий антиправового законодательства. Право, основанное на законе и на его общеобязательности, является одной из сторон развитой (или развивающейся) демократии. Все уровни и аспекты правосознания в таком обществе не должны находиться в антагонистических отношениях.

1 Право // Философский словарь. М., 2001. С. 448.

Право тесно связано с политикой, с государством. Только что отмеченные моменты (или ситуации) иллюстрируют, хотя и далеко не полно, такую связь.

Имеется также неразрывная связь права (правосознания) и морали. Вышеприведенные суждения И. А. Ильина уже касались этой стороны вопроса. Право базируется (или должно базироваться) на нормах нравственности. Говоря о соотношении нравственности и права, А. Г. Спиркин отмечает их различие и взаимосвязь: неограниченность чисто нравственных состояний и норм и ограниченность правовых требований; иначе говоря, далеко не все связанное с нравственностью закрепляется правом; право - это "минимум нравственности", который юридически оформлен в соответствующих законах. Истоки нравственного начала - в совести человека, в его доброй воле. Право есть принудительное требование реализации определенного минимума добра или порядка, не допускающего известных проявлений зла. Это обеспечивает достижение двух целей: личной свободы и общего блага. Надо согласиться с А. Г. Спиркиным и в том, что если высокий уровень нравственности и культуры правосознания необходим рядовому гражданину, то еще более высокий уровень составляет саму сущность государственной власти, ибо власть есть сила, уполномоченная народом к управлению другими, что предполагает и воспитующее воздействие на них. Законы государства, как и взаимоотношения между людьми, должны ориентироваться на исключение зла и несправедливости и утверждение добра и справедливых взаимоотношений в обществе. Нанесение ущерба личности, как и обществу, должно караться судом (в этом проявляется репрессивная функция права). Неотвратимость наказания, осознание этого - важное условие воспитания и самовоспитания членов общества (воспитательная функция права).

Вышеизложенное указывает, помимо прочего, на то, что у права (правосознания) имеется регулятивная функция; она является ведущей функцией, а воспитательная, репрессивная и другие функции - ей подчиненными, ее обеспечивающими или выступающими в качестве производной от нее. Правосознание регули

106

рует отношения между отдельными людьми, социальными группами, между ними и государством. Право охраняет существующий строй (охранительно-стабилизирующая функция) и способствует его разумному преобразованию или трансформации одной правовой системы в другую (социально-трансформирующая функция).

Правовое сознание является предметом изучения философии права, составляющей часть философии; будучи таковой, оно в то же время черпает информацию для своих обобщений из функционирующих знаний о праве и правовых отношений, из всех составных компонентов правосознания, из соответствующей практики общественной жизни. "Формирование и развитие философии права как особой самодостаточной научной дисциплины, - отмечает видный современный юрист С. С. Алексеев, - не есть продукт неких умозрительных логических операций за письменным столом по соединению фрагментов философии и правоведения. Это - обусловленная самой логикой жизни и рассматриваемых областей знания интеграция философских идей и данных правоведения... Поскольку право - область практической жизни людей, философско-правовые разработки лишь тогда обретают необходимую содержательность и теоретическую весомость, когда они органически увязываются с "живым" правовым материалом, становятся прямым результатом его творческого осмысления. Философские основы в рассматриваемой дисциплине должны получать продолжение и в итоге образовывать материал целостной науки на основе данных, непосредственно вытекающих из существующей правовой культуры, самой развивающейся правовой материи - законодательства, общественно-политической и правовой практики его применения. Стало быть, философия права - не только идеи, но и реальная правовая жизнь, через которую (жизнь права) философ-ско-правовые идеи не просто уточняются, корректируются, а формируются" [1]. Философия права есть теория и методология правового знания.

1 Алексеев С. С. Философия права. М., 1997. С. 12-14.

Правосознание - это совокупность представлений, убеждений, идей, выражающих отношение личности и социальных групп к существующей системе права, законности, правосудию, а также, как пишет А. Г. Спиркин, "знание меры в поведении людей с точки зрения прав и обязанностей". Основа правосознания - нравственное осуждение преступления личностью и обществом, а также осознание неотвратимости наказания.

Система права имеет внутреннюю структуру, которая дифференцируется на отрасли - совокупности правовых норм, регулирующих отношения в различных сферах жизни (государственное право, административное, гражданское, уголовное и др.). Ведущей отраслью является государственное, конституционное право.

107

Таким образом, право выполняет функцию регулятора отношений между людьми в обществе, юридически оформляя сложившиеся экономические и политические отношения, а правосознание направлено на подчинение поведения человека нормам, которые отражают социальную природу права. Право и нравственность тесно связаны между собой: право в самом себе имеет и нравственный смысл, правосознание всегда ориентировалось на нравственные оценки, истоки же нравственного начала - в совести человека. "...Вечные основы морального сознания, и прежде всего - принцип личности и ее безусловного значения, принципы равенства и свободы, справедливости и любви... это те начала, которыми всегда питалось прогрессирующее правосознание и которыми оно всегда будет питаться впредь", - писал русский юрист и философ П. И. Новгородцев [1].

К сожалению, нередки случаи, когда действующая система права существенно отличается от правосознания населения. Это бывает, когда при формальном равенстве граждан перед законом существует фактическое социальное неравенство.

Новгородцев П. И. О задачах современной философии права / Соч. М., 1995. С. 305-306.

4.7. Научно-рационалистическое сознание

Сопоставляя разные формы общественного сознания, исследователи отмечают, что если в других формах общественного сознания - религии, морали, идеологии и т.п. - рациональное познание действительности, ее упорядоченное и систематизированное отражение является сопутствующей целью, то в науке критерий рационального осознания мира занимает центральное место. Это значит, что из известной нам основополагающей триады философии Истины, Добра и Красоты здесь в качестве приоритетной ценности выступает взятая сама по себе вне прямой этической или эстетической оценки Истина.

Наука определяется (по А. Г. Спиркину, 1998) как исторически сложившаяся форма человеческой деятельности, направленная на познание и преобразование объективной действительности; это такое духовное производство, которое имеет своим результатом целенаправленно отобранные и систематизированные факты, логически выверенные гипотезы, обобщающие теории, фундаментальные и частные законы, а также методы исследования. Наука - это одновременно и система знаний, и их духовное производство, и практическая деятельность на их основе. Возьмем еще одно определение. Наука - это специфическая форма деятельности человека, обеспечивающая получение нового знания (о при

108

родной, социальной и духовной действительности), вырабатывающая средства воспроизводства и развития познавательного процесса, осуществляющая проверку, систематизацию и распространение его результатов. В этом определении указаны почти все функции науки, которые в дополнении к тем, которые характерны для двух уровней науки - эмпирического и теоретического (в частности, объяснение и предсказание), довольно-таки адекватно отражают ее сущность и функциональное предназначение.

Сама наука состоит из множества дисциплин, которые переплетены между собой, оказывают влияние друг на друга. Разделить их, отделив четко друг от друга (например, химию и физику), представляется затруднительным делом. Однако их подразделение на три блока - естественные, общественные и гуманитарные - считается общепринятым. Предметы этих трех блоков наук достаточно явно выделяются: природа, общество, духовный мир человека.

Так уж исторически сложилось, что за эталон научности принимаются науки о природе, их характерные, критериальные признаки. Эти науки (физика, биология, химия и др.) первые оформились в самостоятельные научные дисциплины, выделившись из развивающегося общего синкретического знания на основе точных описаний и экспериментов. Затем появились общественные и гуманитарные науки. Статус соответствующих дисциплин в качестве научных определялся в течение длительного времени лишь критериями, применявшимися к знаниям о природе, но затем, по мере раскрытия их своеобразия, эти критерии стали дополняться новыми, соответствующими их специфичности. Однако научность осталась научностью. И как бы ни отличались друг от друга физика и химия (по предметному основанию и методологической обеспеченности), равно как физика и, допустим, экономическая наука или литературоведение, все же у них у всех имеется единый комплекс критериев, обусловливающих их научный статус.

Рассмотрим те критерии, или признаки, наличие (обнаружение) которых позволяет считать, что перед нами - именно научное, а не какое-либо иное (например, идеологическое или эстетическое) знание.

Общие критерии научности следующие:

1. Объективность, или принцип объективности. Научное знание связано с раскрытием природных объектов, взятых "самих по себе", как "вещи в себе" (не в кантовском понимании, а как еще не познанных, но познаваемых). При этом происходит отвлечение и от интересов индивида, и от всего сверхприродного. Природу требуется познать из нее самой, она признается в этом смысле самодостаточной; предметы и их отношения тоже должны быть познаны такими, какие они есть, без всяких посторонних прибавлений, т. е. без привнесения в них чего-либо субъективного или сверхприродного.

109

2. Рациональность, рационалистическая обоснованность, доказательность. Если, к примеру, обыденное знание опирается на "мнения", то в научном знании не просто что-то сообщается, а приводятся необходимые основания, по которым это содержание истинно; здесь действует принцип достаточного основания. Принцип достаточного основания гласит: "Ни одно явление не может оказаться истинным или действительным, ни одно утверждение - справедливым без достаточного основания, почему именно дело обстоит так, а не иначе" [1]; судьей в вопросах истины становится разум, а способом ее достижения критичность и рациональные принципы познания.

3. Эссенциалистская направленность, т. е. нацеленность на воспроизведение сущности, закономерностей объекта (отражение повторяющихся, но несущественных свойств объекта тоже подчинено этой цели).

4. Особая организация, особая системность знания; не просто упорядоченность, как в обыденном знании, а упорядоченность по осознанным принципам; упорядоченность в форме теории и развернутого теоретического понятия.

5. Проверяемость; здесь и обращение к научному наблюдению, к практике, и испытание логикой, логическим путем; научная истина характеризует знания, которые в принципе проверяемы и в конечном счете оказываются подтвержденными. Проверяемость научных истин, их воспроизводимость через практику придает им свойство общезначимости (и в этом смысле интерсубъективности).

Иногда в критерии научного знания включают истинностное знание и ограничивают этим науку. Однако в науке немало гипотез, которые являются ни истинным знанием, ни заблуждением; но из гипотез может формироваться максимально достоверное знание - теория. Такие знания и являются конечной целью науки. Если же принять за науку только истинностное знание, то из нее будут устранены гипотезы, а вместе с ними - и самый важный источник роста научного знания; мы будем иметь крайне упрощенную и ошибочную структуру роста научного знания. Вот почему следует отвергнуть определение, согласно которому "наука - сфера человеческой деятельности, функцией которой является выработка и теоретическая схематизация объективных знаний о действительности" [2].

1 Лейбниц Г. В. Соч. В 4 т. М., 1982. Т. 1. С. 418.

2 Краткая философская энциклопедия. М., 1994. С. 287.

110

Для определения характера той или иной сферы знания (научно оно или нет) следует брать не один какой-либо из перечисленных признаков, а всю их систему, весь их комплекс.

Применительно к отдельным наукам требуется модифицировать некоторые критерии. Так, к описательной зоологии эссенциалистская направленность оказывается излишне жестким критерием, для нее возможно его замещение общими свойствами на уровне явлений (как проявлений сущности). В гуманитарно-научном знании важным критериальным признаком становится понимание, вернее, глубина понимания смысла текста.

Поскольку критерий "рациональность" (или "рационалистическая обоснованность") является, как было отмечено, наиболее специфицирующим данную форму общественного сознания, мы поясним это понятие несколько шире. Слово "рациональность" происходит от латинского ratio, что в переводе означает "разум", "разумение". По А. И. Ракитову [1], рациональность - это относительно устойчивая совокупность правил, норм, стандартов, эталонов духовной и материальной деятельности, а также ценностей, общепринятых и однозначно понимаемых всеми членами данного сообщества (социальной, профессиональной или этнической группы, класса, сословия и т.п.). В философии нового времени рациональность понимается как всеобщее, абстрактное, внекультурное и внеисторическое свойство человека, как универсальный показатель его разумности. Согласно определению, данному Н. С. Автономовой [2], рациональность - это способность человека мыслить и действовать на основе разумных норм; в широком смысле - соответствие деятельности разумным (рассудочным) правилам, соблюдение которых - условие достижения цели. Научная рациональность означает соотнесенность познания с образцами, стандартами, логическими и методологическими нормами. Рационально организованная научная деятельность в принципе руководствуется критериями доказательности и обоснованности и должна приводить к получению истинного знания.

1 Философский словарь. М., 2001. С. 485.

2 См.: Философский энциклопедический словарь. М., 1989. С. 546.

С рядом форм рациональности мы уже познакомились, рассматривая абстрактное мышление, эмпирическое и теоретическое, метод моделирования, мысленный эксперимент и т.п. Рост научного знания, как мы видели, совершается прежде всего на основе рационалистических средств познания.

Однако мы не коснулись еще некоторых, причем более масштабных, форм рациональности, каковыми выступают стиль научного мышления и парадигма, охватывающие порой операциональные комплексы, обширные области знания, а по времени - целые эпохи.

111

Остановимся на стиле мышления.

Можно говорить о естественнонаучном и гуманитарном стиле мышления, о стиле мышления в физике (биологии, кибернетике, химии, математике, генетике и т.п.), о стиле мышления той или иной научной школы, научного коллектива, исследователя, о классическом или современном стиле научного мышления.

Изменения, происшедшие за последние десятилетия в стиле научного мышления, обнаруживаются по ряду направлений, из которых важнейшими явились переход от жестко детерминированного к вероятностному и переход от элементаристского к системному.

Исследуя первое направление и отмечая существенное различие в двух классах теорий (жестко детерминированные ориентированы на выявление необходимых, однозначных связей в материальных объектах, на устранение случайных связей, вероятностные - на их включение, раскрытие статистических законов), Ю. В. Сачков подчеркивает (в работах 80-90-х годов) их различия в логическом плане, в их внутренней категориальной структуре.

Структура научных теорий, основывающихся на принципе жесткой детерминации, относительно проста. Как состав понятий, так и внутритеоретические связи в категориальном отношении однородны. Все они относятся к рангу необходимых. При отображении свойств и зависимостей материального мира такая теория не допускает неоднозначностей. Категориальная структура статистических теорий существенно иная. В категориальный аппарат теории на фундаментальном уровне вошли понятия вероятности, вероятностного распределения и случайности. Категория вероятности в структуре теории видоизменила характер связей между понятиями. Можно говорить об особенностях связей на одном уровне, на другом и между уровнями. Зависимости между параметрами, относящимися к различным уровням, включают в себя неоднозначность (неопределенность). Внутренняя структура статистических теорий (в сравнении с теориями, основывающимися на принципе жесткой детерминации) является более общей, более содержательной и емкой, характеризуется большими внутренними возможностями для отображения свойств и закономерностей материальных процессов. Наличие внутри теоретических систем уровней делает статистические структуры более гибкими. Отсюда изменения в стиле мышления - это изменения в наших представлениях об идеальной форме научной теории, к построению которой стремится исследование наиболее типичных на том или ином историческом этапе его развития материальных процессов.

Второе направление изменений в стиле мышления заключается в том, что происходит: 1) изменение типа научных задач (рост удельного веса и роли синтеза знания, возрастание роли сравни

112

тельно-типологических исследований); 2) изменение типа предметного содержания научных дисциплин (функциональное представление объектов изучения, структурный подход, системная ориентация научного исследования); 3) изменение схем объяснения в научном познании: вместо аналитического (элементаристского), сущностно-онтологического объяснения начинает доминировать объяснение свойств, отношений и механизма преобразований; 4) изменение категориального строя науки: вместо субстратных, "вещных" понятий начинают доминировать понятия, выражающие различные типы связей и отношений [1].

1 См.: Блауберг И. В., Юдин Э. Г. Становление и сущность системного подхода. М., 1973. С. 39-49.

Поскольку смена стилей мышления происходит постепенно и разные науки могут формировать противоположные стили мышления, постольку в один и тот же период можно наблюдать существование разных стилей мышления.

Понятие "стиль научного мышления" близко к понятию "метод" в его общенаучном разрезе. Важнейшие из общенаучных методологических принципов включаются в стиль мышления. Включаются в него также некоторые из ведущих философских принципов. Стиль мышления, как и метод, осуществляет регулятивную функцию в научном поиске. В то же время это понятие специфично. Стиль мышления есть ориентация исследователя на определенную ценность в науке - на идеал теорий, на общепринятую норму, стандарт в решении проблем. Процесс формирования стиля мышления в науке (по крайней мере, до настоящего времени) стихиен. Стиль научного мышления, как отмечает А. С. Кравец, - это совокупность характерных для выделенного исторического этапа норм мышления, общепринятых представлений об идеальном научном знании и допустимых, правильных с точки зрения эпохи способах получения этого знания, это совокупность стереотипов научного мышления, соответствующих определенному историческому уровню развития науки.

Со стилем научного мышления, функционирующем на метанаучном уровне, соотносимы парадигма, исследовательская программа.

Понятию парадигмы иногда придается смысл, выводящий его всецело в теоретический, предметно-содержательный аспект науки. Но американский историк науки и философ науки Т. С. Кун, предложивший понятие и термин "парадигма", не связывал парадигму только с теорией. Главное в парадигме, с точки зрения Т. Куна, - ее неотрывность от научного сообщества: это то, что объединяет членов научного сообщества. Указывая на множество уровней в сообществе (наиболее глобальное - сообщество всех представителей естественных наук), Т. Кун, однако, соотносит парадигму главным образом с сообществами ученых - представителей отдельных дисциплин.

113

Парадигма есть нечто такое, что принимается членами данных групп, которые представляют собой не жесткие структуры, а "диахронические (т. е. изменяющиеся) образования". Большое значение в ней имеет психологически-ценностный момент, ориентация сообщества ученых-естественников на общие ценности.

Парадигма, по Т. С. Куну, - основная единица измерения процесса развития науки. В самом общем виде это концептуальная схема, которая в течение определенного времени признается научным сообществом в качестве основы его практической деятельности. Понятие "парадигма" выражает совокупность убеждений, ценностей и операциональных средств, принятых научным сообществом и обеспечивающих существование научной традиции. Парадигма несет в себе информацию, близкую к исходным теоретическим построениям. Тому примеры - аристотелевская динамика, птолемеевская астрономия, ньютоновская механика. Эта информация находит свое воплощение, как правило, в учебниках или классических трудах ученых и на многие годы определяет круг проблем и методов их решения в той или иной области науки.

"Под парадигмой, - подчеркивал он, - я подразумеваю признанные всеми научные достижения, которые в течение определенного времени дают модель постановки проблем и их решений научному сообществу" [1].

1 Структура научных революций. М., 1975. С. 11.

Несколько позже Т. С. Кун сузил рамки понятия "парадигма", сведя его к "дисциплинарной матрице". Это новое понятие должно было в большей мере, чем "парадигма", учесть, во-первых, принадлежность ученых к определенной дисциплине и, во-вторых, систему правил их научной деятельности.

Значение понятия "парадигма" весьма велико.

В неопозитивистской философии науки научное знание рассматривалось как не зависящее от социокультурной сферы и как определяемое только раз навсегда данными нормами логики и методологии. Т. С. Кун выявил более широкие предпосылки развития науки и наметил пути к пониманию внутреннего динамизма науки. Его "парадигма", как и "стиль мышления", оказалась связанной с кризисами и революциями в науке.

В составе науки принято различать: накопленный в ходе ее развития фактический материал - результаты наблюдений и экспериментов; результаты обобщения фактического материала, выраженные в соответствующих теориях, законах и принципах; основанные на фактах научные предположения, гипотезы, нуждающиеся в дальнейшей проверке опытом; общетеоретические, философские истолкования открытых наукой принципов, законов, мировоззренческой и методологической стороны научного познания.

114

Неуклонный рост научного знания достигается посредством актуализации всех имеющихся у человека познавательных способностей (чувственной, интуитивной, рациональной, духовной), путем применения выработанных им методов, форм, приемов познания (эксперимента, моделирования, элементаристского и системного подходов и т.д.), путем использования в познавательном процессе различных приборов, создания или использования условий и т.п.

За последние десятилетия внимание философов и методологов науки было привлечено также к общей структуре роста научного знания, к внутренним и внешним факторам развития науки. Наибольший интерес вызвала концепция роста научного знания английского философа и социолога Карла Раймунда Поппера (1902).

Согласно его концепции, рост научного знания в самом общем виде можно выразить следующей схемой:

Здесь П1 - исходная проблема, ВР1 ВР2, ВРn - временные решения исходной проблемы, ЭО - элиминация, удаление обнаруженных ошибок, П2 - новая проблема.

И хотя до Поппера некоторые ученые тоже брали проблему за точку отсчета в росте научного знания, но только он со всей присущей ему основательностью показал значение этого факта. Проблема оказалась не только исходным рубежом в научном открытии, но и центральным звеном во всей цепи роста научного знания.

К. Поппер представил познавательный процесс на этапе превращения гипотезы в достоверное знание. К сожалению, он остановился на правдоподобии, не доведя движение познания до целостной истины в рамках теории. Он справедливо подчеркнул нереалистичность точки зрения на науку как на совокупность одних только истин; он также полагал, что то, с чем имеет дело реальная наука, является сочетанием истины и элементов заблуждения. Эту систему знания он трактует как "правдоподобное знание", делая крен в сторону отказа от достоверности и объективной истины. Он пишет: "Наука не является системой достоверных или хорошо обоснованных высказываний; она не представляет собой также и системы, постоянно развивающейся по направлению к некоторому конечному состоянию. Наша наука не есть знание (episteme), она никогда не может претендовать на

115

достижение истины или чего-то заменяющего истину, например, вероятности. Вместе с тем? наука имеет более чем только биологическую приспособительную ценность. Она не только полезный инструмент. Хотя она не может достигнуть ни истины, ни вероятности, стремление к знанию и поиск истины являются наиболее сильными мотивами научного исследования. Мы не знаем - мы можем только предполагать" [1]. По мнению К. Поппера, идея истины является "абсолютистской". Он заявляет, что нельзя требовать абсолютной достоверности: мы, подчеркивает К. Поппер, - искатели истины, но не обладатели. Мы не имеем в руках никакой истины, а только вечно к ней стремимся.

1 Поппер К. Логика и рост научного знания. М., 1983. С. 226.

Сближая объективную истину с абсолютной (как полным, исчерпывающим знанием о предмете) до их полного слияния, К. Поппер оказался перед необходимостью отрицания существования объективной истины; к этому же выводу приходили и релятивисты, абсолютизировавшие относительную истину, или принцип релятивности, в трактовке исторической смены теорий. Свое в принципе верное представление о гносеологической гетерогенности концепций, теорий (как единства истины и заблуждения, истины и вероятного знания) К. Поппер безосновательно перенес на все утверждения и системы утверждений в науке, сочтя их только "правдоподобными", лишь приближающимися к истине.

Многие исследователи роста научного знания, в том числе Б. М. Кедров, В. С. Степин, В. С. Швырев, А. Ф. Зотов, И. П. Меркулов и др.? показали многообразные пути роста научного знания, среди них и движение через сеть правдоподобных суждений; особое значение, как выяснилось, имеет движение через преодоление заблуждений, движение посредством конкурирующих гипотез, такие формы концептуального знания, как "достоверное", "вероятное" знание, и т.п. Конечной и подлинной целью роста научного знания, как убедительно было показано, является объективная (и в этом смысле абсолютная) истина, служащая надежной опорой в развитии техники.

Отметим некоторые изменения в характере наук последнего столетия по сравнению с предыдущей эпохой. Еще в XIX столетии общий фон науки составляли однопредметные дисциплины. Научная дисциплина характеризовалась прежде всего одним своим предметом исследования (этот предмет никакой другой наукой не изучался). Но затем возникли и получили широкое развитие физикохимия, биофизика и иные подобные дисциплины. Возникла ситуация, когда устоявшиеся в представлении ученых предметы (по формам движения материи, по структурным уровням ее организации) вроде бы исчезли; пример тому - наука онкология; она конституировалась на основе определенной проблемы; таким путем возникли многие "проблемные" науки.

116

Раньше считалось также, что наряду с четко выделяемым предметом для каждой науки характерен свой единственный метод исследования. Затем обнаружилось, что у многих наук имеется целый комплекс методов, и часть из них может успешно применяться в других дисциплинах (к примеру, метод моделирования).

Расширила диапазон своего исследования математика, ранее считавшаяся наукой о неживых объектах; теперь она применяется в анализе биологических, общественных явлений, в психологии, в других науках. Ее предмет - формы, структуры, отношения объектов.

Научные революции и возвышение рациональности. В отличие от сторонников точки зрения, будто наука развивается чисто эволюционно, Т. С. Кун стремился обосновать положение о том, что развитие науки есть единство "нормальной" науки и "некумулятивных скачков" (научных революций). Наука, по его мнению, проходит предпарадигмальный этап, затем наступает этап ее нормального (в пределах сложившейся парадигмы) развития, позднее наступает кризис оснований науки; сам переход от одной парадигмы к другой он квалифицирует как "революцию в науке".

В монографии В. С. Степина "Теоретическое знание. Структура, историческая эволюция" [1] предреволюционный и революционный этапы развития науки характеризуются следующим образом. Рост знания на прежних основах обеспечивается до тех пор, пока общие черты системной организации изучаемых объектов учтены в картине мира, а методы освоения этих объектов соответствуют сложившимся идеалам и нормам исследования. Но по мере развития науки она может столкнуться с принципиально новыми типами объектов, требующими иного видения реальности по сравнению с тем, которое предполагает сложившаяся картина мира. Новые объекты могут потребовать и изменения схемы метода познавательной деятельности, представленной системой идеалов и норм исследования. В этой ситуации рост научного знания предполагает перестройку оснований науки. Последняя может осуществляться в двух разновидностях: а) как революция, связанная с трансформацией специальной картины мира без существенных изменений идеалов и норм исследования; б) как революция, в период которой вместе с картиной мира радикально меняются идеалы и нормы науки, а также ее философские основания. Примером первой ситуации интенсивного роста знаний служит переход от механической к электродинамической картине

117

мира, осуществленный в физике последней четверти XIX столетия в связи с построением классической теории электромагнитного поля. Примером второй ситуации может служить история квантово-релятивистской физики, характеризовавшаяся перестройкой не только научной картины мира, но и классических идеалов объяснения, описания, обоснования и организации знаний, а также соответствующих философских оснований науки.

1 Степин В. С. Теоретическое знание. Структура, историческая эволюция. М., 2000. С. 533-544.

Революция в науке не исключает кризиса, а включает его в себя, причем в какой-то момент своего развертывания. Кризис этот имеет не только рационалистический характер. Значительное место в нем занимают психологические компоненты. Да иначе, по-видимому, и не может быть: ведь в духовной сфере индивида, а не в безэмоциональной счетной машине сталкиваются одновременно прямо противоположные установки. Показательна в этом отношении физика, точнее, психика физиков первой четверти XX столетия. Так, нидерландский физик X. А. Лоренц, по свидетельству А. Ф. Иоффе, "излагая ход развития своей научной деятельности, приведшей к блестяще подтвержденной электронной теории, в квантовом атоме видел неразрешимое противоречие, которое приводило его в отчаяние: "Сегодня утверждаешь прямо противоположное тому, что говорил вчера; в таком случае вообще нет критерия истины, а следовательно, вообще неизвестно, что значит наука. Я жалею, что не умер пять лет тому назад, когда этих противоречий не было"" [1].

Естествоиспытателям представлялось, что наступило "банкротство" науки. "Мы переживаем теперь один из величайших кризисов, - писал французский физик В. Анри, - все наше мышление, вся этика, вся жизнь, все наше духовное и нравственное существование находятся в состоянии какого-то умственного брожения; те незыблемые законы и даже принципы, на которых строились все наше мировоззрение и вся наша жизнь, пересматриваются, отбрасываются" [2].

1 Цит.: Иоффе А. Ф. Развитие атомистических воззрений в XX веке // В кн.: Памяти В. И. Ленина. М.- Л., 1934. С. 454.

2 Анри В. Современное научное мировоззрение // Успехи физических наук. М., 1920. Т. 2. Вып. 1. С. 3.

Обобщая, видимо, подобные исторические явления, Т. С. Кун отмечал, что любой кризис начинается с сомнения в парадигме и последующего расшатывания правил нормального исследования.

Даже первичное знакомство с кризисом науки свидетельствует: здесь имеется особого рода рациональность.

Если в период нормальной науки безраздельно господствует парадигма, а научная революция есть распад парадигмы, конкуренция между альтернативными парадигмами, завершающаяся

118

победой одной из них, то кризис - это такой момент конкуренции парадигм, когда осознанно рациональными средствами антиномизм установок еще не выявлен. Это и сопровождается психологическим пессимизмом. Здесь особый, гетерогенный тип рациональности. Для нормальной науки, даже в части, "заходящей" в революцию в науке, характерен одинарный тип рациональности; после выхода из революции науке свойствен различный по содержанию, но чаще всего усложненный гомогенный тип рациональности.

В качестве следствия научной революции в какой-либо области науки может возникать новый синтез понятий, не сводимый ни к каким исходным понятиям (или принципам). Приведем исторический факт, взятый из биологическо-медицинской сферы.

В последней четверти XIX - начале XX веков бактериология была отмечена целой серией научных открытий, составивших эпоху "триумфального шествия" бактериологии. Это открытия возбудителя возвратного тифа и малярии, вибрионов холеры, микроба столбняка и других возбудителей инфекционных болезней. На этой основе в течение десятилетий в мышлении эпидемиологов и медиков кристаллизовалась и сформировалась парадигма о прямолинейной связи болезни (следствия) с микроорганизмом (причиной). Господство получил взгляд, что каждая болезнь имеет одну причину, что попадание бактерий в организм является единственной причиной болезни и что наличие их в организме адекватно развитию самой болезни. Взаимосвязь причины и следствия рассматривалась с чисто количественной стороны: следствие равно причине, качество следствия тождественно качеству причины. Отсюда, в частности, вытекало, что бактерии являются единственной причиной болезни и что для устранения болезни достаточно знать сущность этого агента и устранить его. В дальнейшем, однако, данная парадигма была подвергнута сомнению. Открытие в начале XX столетия факта бациллоносительства показало, что для следствия нужно по крайней мере два болезнетворных фактора (микроорганизм плюс состояние ткани соответствующего органа). Были найдены и другие факторы. Возник кризис прежнего понимания каузализма (т. е. прежней парадигмы). Сформировалась новая картина: причин нет, есть одни кондициональные зависимости; все кондициональные факторы равны между собой. Наряду с однопричинностью была отброшена и причинность вообще. В новой парадигме (она тоже была рационалистичной) учитывались новые моменты: наличие множества факторов, взаимодействие факторов. Но главное - был в корне пересмотрен традиционный каузализм. В дальнейшем практика и исследования опровергли равновесность факторов (были установлены разные их группы), сформировалось понятие "полная причина", а на смену внедряемым искусственно представлениям

119

о функциональных связях пришли традиционные, но обогащенные в своем содержании связи - "причинные". Современный уровень науки стал характеризоваться понятием "полная причина", в котором обрели свое естественное место и многие разнотипные каузальные факторы, и их взаимодействие, а понятие "специфицирующая причина" оказалось равным по содержанию "причине" в традиционном смысле, но включенной уже в систему широкого взаимодействия факторов.

Рациональность при первой, исходной парадигме осталась, но, пройдя период сомнения (тоже рационального типа), трансформировалась в интегративный, системный тип рациональности, соответствующий требованиям современной науки и практики. Монокаузализм, как и кондиционализм, был преодолен в диалектически понимаемом каузализме.

Общественные науки в отличие от математики, биологии, космологии, физики и других наук о природе являются по своему объекту партийными, т. е. идеологизированными. К общественным наукам относятся юриспруденция, экономическая наука, социология и ряд других. Они из-за проникновения в них идеологии в определенном смысле биполярны: с одной стороны, их задачей является раскрытие сущности общественных явлений, причем при отвлечении от классовых и социально-групповых интересов (т. е. они должны в общем следовать принципу объективности - этому основополагающему принципу науки), а с другой стороны, их представители не могут исследовать эти явления вне и независимо от социально-групповых и классовых пристрастий, от подобных, т. е. партийных, идеологических оценок этих же явлений. Результат перекрещивания этих тенденций может быть разным - либо преобладание объективности, либо превалирование партийности, либо попытка пропорционально совместить то и другое. В любом случае надо иметь в виду эту биполярность содержания общественных наук, биполярность, выводящую эти науки (хотя бы частично) в область вненаучного знания.

Несколько подробней рассмотрим специфику гуманитарного знания.

Объектом гуманитарных наук является индивид, точнее, его духовный, внутренний мир и связанные с ним мир человеческих взаимоотношений и мир духовной культуры общества. К гуманитарным наукам относятся психология (психология личности, психология эмоций, социальная психология), гражданская история (здесь гуманитарное знание сочетается с обществоведческим), литературоведение, лингвистика и др. Они изучают духовный мир человека через текст. М. М. Бахтин писал: "Гуманитарные науки - науки о человеке в его специфике, а не о безгласной вещи и естественном явлении. Человек в его человеческой специфике всегда выражает себя (говорит), то есть создает текст (хотя бы

120

и потенциальный). Там, где человек изучается вне текста и независимо от него, это уже не гуманитарные науки (анатомия и физиология человека и др.)" [1]. Дух (и свой, и чужой) не может быть дан как вещь, а только в знаковом выражении, реализации в текстах и для себя самого, и для другого. Потенциальным текстом является и человеческий поступок.

В гуманитарном познании ученый сталкивается с живым человеческим духом. Жизнь человека наполнена мыслями и переживаниями, ее определяют проекты, планы, ожидания и надежды, успехи и неудачи в их осуществлении. Жизнь личности, отмечает В. В. Мантатов, совершается как бы в точке несовпадения человека с самим собой, на грани, которая отделяет то, что он есть, от того, чем он хочет быть, и которая постоянно преодолевается личностью. Человеческое бытие (как объект гуманитарного познания) никогда не совпадает с самим собой, оно одновременно существует "в категориях еще-не-бытия, в категориях цели и смысла". Специфическим для гуманитарных наук способом исследования человека, позволяющим проникнуть в его внутренний духовный мир, является понимание. Понимание связано с погружением в "мир смыслов" другого индивида, с постижением и истолкованием его мыслей и переживаний. На этот процесс неминуемо влияют ценностно-мировоззренческие установки исследователя. Иначе говоря, в понимании познавательное отношение неотделимо от ценностного. Текст и его понимание - специфическая особенность гуманитарного знания [2]. Гуманитарное знание неотрывно от герменевтики как искусства истолкования текстов, как искусства постижения чужой индивидуальности. С этим связана диалогичность гуманитарного познания.

Касаясь отношений философского знания и знания гуманитарного, М. М. Бахтин в диалогичности того и другого видов знания, в их обращенности к индивидуальности видел их родственность, близость друг к другу. Он писал: "Диалектика родилась из диалога, чтобы снова вернуться к диалогу на высшем уровне (диалогу личностей)" [3]. Говоря об изучении неповторимой индивидуальности наукой и философией, он подчеркивал: "Наука, и прежде всего философия, может и должна изучать специфическую форму и функцию этой индивидуальности" [4].

1 Бахтин М. М. Проблема текста в лингвистике, филологии и других гуманитарных науках. Опыт философского анализа // Литературно-критические статьи. М., 1986. С. 478.

2 См.: Мантатов В. В. Гуманитарное познание // Диалектика познания. Л., 1988. С. 203-204.

3 Бахтин М. М. К методологии гуманитарных наук // Эстетика словесного творчества. М., 1986. С. 384.

4 Бахтин М. М. Проблема текста... // Литературно-критические статьи. С. 479.

121

К познавательной научной сфере человеческой культуры относятся, помимо отмеченных, еще несколько наук, преимущественно комплексных: медицина (органично сочетающая в себе биологию человека и социальное знание о его личности, этиологических факторах и т.п.), сельскохозяйственные науки и науки технические (вопрос о специфике технического знания будет освещен дальше).

Глава IV ЦЕННОСТИ

Важное место в философском осмыслении социальной действительности занимает представление о ценностях.

"Ценность" как философская категория, имеющая универсальный характер, вошла в философию в качестве самостоятельной категории в 60-х годах XIX века. Этот процесс соотносится с трактатом немецкого философа Г. Лотце "Основания практической философии" и с его сочинением "Микрокосм". По его мнению, надо четко разграничивать мир явлений и мир внутренних ценностей. Добро, например, нельзя включать в круг природно-естественных явлений. Лишь "царство целей" есть обитель ценностей. Мир ценностей обладает не просто действительным существованием как нечто достодолжное, но является "самым действительным из всего на свете". Пытаясь, по-видимому, снять выступившую у него явно противоположность мира фактов и мира ценностей, он указывал также на собственную ценность вещей, улавливаемую нашей способностью чувствовать. Заслуга его в постановке (а не решении) вопроса о соотношении объективного и субъективного в ценностях, а главное - в возведении понятия "ценность" в круг основных категорий философии.

На основе категориального статуса ценности сформировалась философия ценности, или аксиология. Ее становление связывается с неокантианством, в особенности с именем В. Виндельбанда. Он подчеркивал, что Г. Лотце выдвинул вперед понятие ценности и поставил его во главе метафизики. На этом основании, по В. Виндельбанду, и возникает теория ценности "как новый вид философской основной науки". Ценность, пишет он, предполагает общеобязательность и состоит во всеобщем обязательном признании. Это нормативное долженствование ценности имеет свое сверхъестественное основание: "Высшие ценности эмпирической жизни - знание, нравственность и искусство - становятся живыми деяниями Божества в человеке и приобретают в трансцендентальном сознании более высокое и глубокое значение" [1]. Задача

123

философии, указывает В. Виндельбанд, - постигать "общезначащие ценности", которые образуют общий план всех функций культуры и основу всякого отдельного осуществления ценности. Но и эти ценности она будет описывать и объяснять лишь с тою целью, чтобы отдать отчет в их значении; она рассматривает их не как факты, но как нормы.

1 Виндельбанд В. Прелюдии. Философские статьи и речи. СПб., 1904. С. 298.

Другой представитель неокантианства - Г. Риккерт - несколько иначе, чем В. Виндельбанд, смотрит на чистую теорию ценностей (он не сводит к ней предмет философии), однако и он тоже придает первостепенное значение категории "ценность". Он полагает, что философия призвана "найти третье царство", которое бы объединяло мир действительности с миром трансцендентальных ценностей [1]. "Чистая теория ценности имеет при этом первостепенное значение. Г. Риккерт выводит понятие ценности из теории познания и логики. Задача философии, с его точки зрения, состоит в том, чтобы "истолковать смысл человеческой жизни на основе учения о значащих ценностях" [2]. Г. Риккерт считает, что ценность противостоит реальной действительности. "Ценности, - утверждает он, - не представляют собой действительности, ни физической, ни психической. Сущность их состоит в их значимости, а не в их фактичности" [3]. "Жизнь может быть только средством, и ценность ее поэтому зависит лишь от ценности целей, которым она служит" [4]. Вопрос о том, а существуют ли ценности, решается Г. Риккертом так: о ценностях нельзя говорить, что они существуют или не существуют, но только что они значат или не имеют значимости.

1 Риккерт Г. О понятии философии // М.: Логос, 1910. Кн. 1. С. 43.

2 Риккерт Г. О системе ценностей // Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре. М., 1998. С. 365.

3 Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре. СПб., 1911. С. 128-129.

4 Риккерт Г. Ценности жизни и культурные ценности // М.: Логос, 1912-1913. Кн. I и II. С. 35.

В начале XX века немецкий философ и психолог Г. Мюнстерберг (1863-1916) издал книгу "Философия ценностей" (1908, 2-е изд.- 1921) и дал анализ мира ценностей. Он считал, что природа вообще в основе своей свободна от ценностей, а индивидуумы в своих взаимоотношениях знают только условные ценности. Безусловные ценности мира могут принадлежать лишь к сверхпричинной и сверхиндивидуальной сущности мира. Хотя ценности и даны в личном переживании, мы их переживаем, отрешаясь от своего преходящего "я". С ними связано сверхличностное хотение - стремление к правде, красоте, нравственности и священному.

Известный специалист по аксиологии М. С. Каган констатирует в наши дни, что в начале XX века внимание западных фи

125

лософов к аксиологической проблематике становилось все более и более широким, оттесняя еще недавно господствовавшую эпистемиологическую тематику.

Конечно, в XX веке, да и в начале XXI столетия положение в философии оказалось более сложным (вспомним прагматизм, аналитическую философию, да и марксистскую философию 20-х - 80-х годов), однако философия ценностей занимает одно из центральных мест как среди широко распространенных течений философской мысли (в экзистенциализме, неофрейдизме, герменевтической философии и др.), так и среди традиционных философских дисциплин - наряду с онтологией, теорией познания, социальной философией, всеобщей методологией, теоретической эстетикой, общей этикой.

Перейдем теперь к современным российским исследованиям теории ценностей. Остановимся на некоторых важнейших сторонах этой проблемы. Прежде всего обратим внимание на те понятия, которые предваряют трактовку ценностей, и на определение самого понятия "ценность".

Человеческая жизнь немыслима без целеполагания. Основой формирования, зарождения и полагания целей являются интересы, потребности человека. Эти интересы распространяются на всю его жизнь, на определение ее смысла, отдельных жизненных этапов, средств достижения конкретных целей. Целеполагание - преимущество человека. Таковой нет в неорганической или органической природе. Иногда, правда, говорят о компьютерах, считают, что они есть искусственный интеллект. Однако это скорее метафора, чем действительная разновидность интеллекта. Компьютеры созданы человеком, в них он вложил цель, и машины эту цель реализуют. Деятельность машин целеисполнительна, и только деятельность человека целеполагающа. В религиозном мировоззрении можно обнаружить иную, чем в философии, трактовку целеполагания: лишь Бог является единственным полагателем основных целей, а человек - исполнитель воли Божьей, его деятельность подобна деятельности машины - она (эта деятельность) целеисполнительна. Если и есть у него какие-то особые цели, им сформулированные, то они производны от главных, не им определенных, не им предначертанных; он в конечном счете - Божье творение.

При выборе и реализации цели человек ориентируется на ценности, идеалы, нормы. Норма социальна; это образец, правило, принцип деятельности, признанные социальной организацией и в той или иной форме заданные для исполнения ее членам [1]. Норма - это общепризнанная в определенной социальной среде совокупность требований, регулирующих поведение людей, все

125

иные формы их деятельности [1]. Система социальных норм обеспечивает упорядоченность общественного взаимодействия индивидов и групп. Различают юридические, моральные, логические и другие нормы. Каждая норма формируется на основе определенных законов и включает четыре основных элемента: 1) содержание - действие, являющееся объектом регуляции (познание, практика); 2) характер - то, что данная норма разрешает (предписывает) или запрещает; 3) условия приложения - обстоятельства, в которых должно или не должно выполняться действие; 4) субъект или группа людей, которым адресована норма. Типы и виды норм весьма многообразны. Это всевозможные нормативы, правила, предписания - от норм, с которыми человек сталкивается буквально на каждом шагу, до норм, регулирующих взаимоотношения между народами и государствами.

1 Философский энциклопедический словарь. М., 1989. С. 428.

1 Современная философия: словарь и хрестоматия. Ростов-на-Дону, 1995. С. 52.

Нормы вытекают из принятых в обществе, государствах, нациях, регионах, макрогруппах, микрогруппах, у отдельных людей представлениях о ценностях. Философ О. Г. Дробницкий в своей энциклопедической статье следующим образом определяет ценность. "Ценность, - пишет он, - это понятие, обозначающее, во-первых, положительную или отрицательную значимость какого-либо объекта в отличие от его экзистенциальных и качественных характеристик (предметные ценности); во-вторых, нормативную, предписательно-оценочную сторону явлений общественного сознания (субъективные ценности, или ценности сознания)" [2]. К предметным ценностям О. Г. Дробницкий относит естественное благо и зло, заключенные в природных богатствах и стихийных бедствиях, потребительную стоимость продуктов труда (полезность вообще); социальное благо и зло, содержащиеся в общественных явлениях; прогрессивное или реакционное значение исторических событий; культурное наследие прошлого, выступающее в виде предметов богатства современников; полезный эффект или теоретическое значение научной истины; моральное добро и зло, заключенные в действиях людей; эстетические характеристики природных и общественных объектов и произведений искусства; предметы религиозного поклонения. К ценностям сознания он относит общественные установки и оценки, императивы и запреты, цели и проекты, выраженные в форме нормативных представлений (о добре и зле, справедливости, прекрасном и безобразном, о смысле истории и назначении человека, идеалы, нормы и принципы действия).

2 См.: Ценность // Философская энциклопедия. М., 1970. Т. 5. С. 462.

Данная точка зрения на ценность во многом верна. Вызывает сомнение лишь отнесение к ценностям отрицательных значимостей. К таким значимостям относятся, к примеру, зло, болезнь, инвалидность или смерть. Однако вряд ли кто скажет, что для

126

того, кто заболел неизлечимой болезнью, сама эта болезнь есть "ценность". Мы полагаем, что прав философ А. М. Коршунов, который обратил внимание на то, что не всякая значимость есть ценность. "Ценность, отмечает он, - есть положительная значимость или функция тех или иных явлений в системе общественно-исторической деятельности человека... Явления, играющие отрицательную роль в общественном развитии [и в жизни человека, скажем мы], могут интерпретироваться как отрицательные значимости... Ценностным является все то, что включается в общественный прогресс, служит ему" [1]; для индивида ценно то, что служит его интересам, что способствует его физическому и духовному развитию. Хотя, конечно, бывают и исключения, когда, например, в определенной ситуации некий индивид предпочитает инвалидность здоровью. Антиценности не есть ценности.

1 Коршунов А. М. Диалектика субъекта и объекта в познании. М, 1982. С. 107-108.

Все больше сторонников появляется у тех, кто утверждает, что главной, высшей ценностью является человек.

Возникает вопрос: правильно ли выдвигать предметные ценности на передний план, считая, например, товары основополагающими ценностями, а представление о субъектной ценности, о назначении человека, о добре, справедливости и т.п. - производной ценностью? На наш взгляд, отношение между этими группами ценностей нужно перевернуть и трактовать материальные ценности производными от ценностей человеческо-жизненного плана. По убеждению И. С. Нарского, материальные блага являются лишь средством движения к подлинным ценностям - счастью человека, свободе, добру и справедливости.

Итак, ценность - это не любая значимость явления, предмета, а его положительная значимость, которая своим истоком имеет человека, его цели и идеалы.

Виды ценностей. Частично этот вопрос был затронут, когда мы для пояснения понятия "ценность" коснулись предметных ценностей и ценностей субъектных. Но данный вопрос не исчерпывается ответом только на существование отмеченных видов ценностей. Исследователи выделяют ряд оснований для выделения относительно обособленных друг от друга групп ценностей. В книге "Философия" под редакцией В. И. Кириллова [2] выделены такие их группы: по содержанию - экономические, политические, социальные и духовные ценности: по субъекту - субъективно-личностные ценности (они формируются в процессе воспитания, образования и накопления жизненного опыта индивида) и надындивидуальные - групповые, национальные, классовые,

127

общечеловеческие (являющиеся результатом развития общества и культуры); по их роли в жизни человека и человечества: утилитарные ценности (жилище, питание и т.п.) и духовные; в отличие от утилитарной духовная ценность имеет самодостаточный характер и не нуждается во вне ее лежащих мотивах; если утилитарные прагматические ценности определяют цели деятельности, то духовные ценности - ее смысл.

2 См.: Философия. Ч. II. Основные проблемы философии / Под ред. В. И. Кириллова. М., 1997. С. 243-245.

Личностные ценности отражаются в сознании в форме ценностных ориентаций. "Ценностные ориентации - это отношения личности к социальным ценностям, выступающие в качестве регуляторов ее поведения. Совокупность типичных ценностных ориентаций, свойственных какой-либо социальной группе, называют социальным характером" [1].

1 Кармин А. С, Бернацкий Г. Г. Лекции по философии. Екатеринбург, 1992. С. 121.

У человека, как и у коллектива, общества, имеется много ценностных ориентаций, одни из них менее, другие более существенны, среди них есть мелочные и возвышенные и т.п. Большое значение имеют ориентации на высшие ценности - идеалы (идеалы личностные, социально-групповые, идеал лидера, идеал доброты, красоты, справедливости и т.п.). Идеал - это образец, прообраз, понятие совершенства, высшая цель стремлений. "Идеал - идеальный образ, определяющий способ мышления и деятельности человека или общественного класса. Формирование природных предметов сообразно идеалу представляет собой специфически человеческую форму жизнедеятельности, ибо предполагает специальное создание образа цели деятельности до ее фактического осуществления" [2].

2 Ильенков Э. В. Идеал // Философский энциклопедический словарь. М., 1989. С. 202.

Ценности и оценка. Переоценка ценностей. Процесс ориентации на ценность неразрывно связан с оценкой, которая есть средство осознания ценности. Оценка складывается из акта сравнения, собственной оценки и рекомендаций к отбору того, что признается ценностью. Тот, кто оценивает, формулирует суждение о полезности или вредности, необходимости или ненужности того, что оценивается. Оценка связана с практикой в широком смысле этого слова (как общественно-исторической практикой человека). Оценка означает решение по выбору, а выбор ведет к действию. Оценка, таким образом, организует практическую деятельность.

Оценки одного и того же явления у разных индивидов, социальных групп и наций, государств бывают различными. Вспомним, к примеру, оценку атомных взрывов в Индии и Пакистане весной 1998 года: лидеры этих стран не скрывали своего восторга

128

по поводу произведенных взрывов, в то время как подавляющее большинство стран, все мировое сообщество были возмущены взрывами и оценка с их стороны была крайне негативной.

Переоценка тех или иных исторических событий, например, происходивших в нашей стране "дискуссий" в биологии в 30-е годы, связана тоже с тем, что оценка (в 60-е - 70-е годы) производится изменившимся субъектом или другим субъектом; немалую роль в переоценке играет то, что в отличие от официальных оценок того времени позднее раскрыты многие факты, и они вынесены на суд широкой общественности. Не следует смотреть на переоценку как на некую вольную переориентацию, как на произвол. Конечно, в переоценке событий, как и в некоторых ценностях, может иметь место и конъюнктура, субъективный компонент. Однако переоценка основывается на действии в целом объективных факторов. Если говорить о развитии научного познания, то изменение оценок тех или иных концепций, особенно если их авторитет навязывался силой власть имущих, является вполне закономерным и обоснованным.

Во второй половине XX столетия происходит глубокая переоценка ценностей. На смену традиционному обществу приходит компьютерная цивилизация, индустриальное общество сменяется постиндустриальным, модернизм - постмодернизмом. Основы цивилизации потрясает экологический кризис. Все это ведет к переоценке наших представлений о критериях прогресса, о средствах решения национальных и межгосударственных конфликтов и т.п.

Большая ломка в представлениях о ценностях идет в нашей стране. Диапазон этих переоценок велик - от государственного устройства до структуры образования и здравоохранения, от осознания, есть ли у нас рыночная экономика, до выбора - хорош или плох метод забастовок в борьбе за существование, от размышлений о российском менталитете до сверхактивной рекламы жевательных резинок. Но главное состоит в том, какие ценности победят в будущем.

Известный американский социолог и футуролог А. Тоффлер в предисловии к книге "Ценности и будущее" писал: перед человечеством сегодня открыты богатые и разнообразные возможности дальнейшего развития. Но какое будущее оно выберет, будет зависеть, в частности и в конечном счете, от ценностей, которые определят процесс принятия им решений.

Работы современных российских философов, социологов, этиков, культурологов (А. С. Панарина, В. С. Барулина, К. X. Момджяна, С. Ф. Анисимова, А. В. Иванова, М. С. Кагана, Л. А. Микешиной, Б. В. Орлова, В. Н. Сагатовского, Л. Н. Столовича и других) представляют собой поиск ответа на вопрос, какие ценности можно и нужно положить в основу осмысления будущего России.

Глава V КУЛЬТУРА

В течение многих столетий слово "культура" соотносилось с отдельными людьми и им выражались образованность, воспитанность, высокая нравственность индивида. В словаре В. Даля "культура" - это образование, умственное и нравственное. Кроме того, культура - это обработка и уход, возделывание, возделка. С культурой, как видим, связывались в русском языке и умения по возделыванию, и сами результаты обработки. В переводе с латинского слово "cultura" означало "воспитание, образование, почитание, развитие, возделывание". В этом первоначальном значении, связанном с воспитанием и образованием человека, данный термин употребляется и в наши дни. Так, в "Философском словаре" Д. Жюлиа (Франция) написано: "Культура - это социальное и интеллектуальное формирование индивида (культура имеет тот же корень, что и культ, и предполагает уважение к традиции)" [1]. Д. Жюлиа не останавливается, между прочим, на этом и пишет далее о типах культур, о цивилизованных нравах и т.п., однако его исходное определение фактически фокусируется на культуре индивида. Начиная с эпохи Возрождения "культура" все больше становится, наряду с исконным своим значением (формированием индивида), также и словом, охватывающим разные области человеческой духовной деятельности: науку, искусство, философию, религию. Чаще всего культура это наука и искусство. С XVIII века оно уже вошло в обиход социальной мысли для анализа широкой сферы социальной реальности. В марксизме (XIX век) под культурой стала пониматься совокупность духовных и предметных образований, т. е. духовная и материальная культура общества. В позднейшей марксистской литературе, например в "Философском словаре" 1980 года, эта трактовка закреплялась лишь за культурой в узком смысле слова. Культура, читаем мы здесь, - это совокупность материальных и духовных ценностей, созданных и создаваемых человечеством в процессе общественно-исторической практики и характеризующих истори

1 Жюлиа Д. Философский словарь. М., 2000. С. 202.

130

чески достигнутую ступень в развитии общества; в более узком смысле принято говорить о материальной (техника, производственный опыт, материальные ценности) и духовной культуре (наука, искусство и литература, философия, мораль, просвещение и т.д.). В западноевропейской литературе XX столетия довольно часты употребления термина "культура" как нечто противоположное "цивилизации": культура есть явление духовное, творческое, а цивилизация - нетворческая стадия развития общества, связанная преимущественно с бездуховной техникой. Цивилизация, писал, например, О. Шпенглер (1918), "следует за культурой, как ставшее за становлением, как смерть за жизнью, как окоченение за развитием... Она неотвратимый конец; к ней приходят с глубокой внутренней необходимостью все культуры" [1]. О. Шпенглер по существу оставлял за культурой только то, что представляло собой духовную ценность в обществе (да и эта сфера у него была еще более ограниченной).

1 Шпенглер О. Закат Европы. М., 1993. С. 42.

Здесь приведены разные понимания культуры в разные эпохи развития человечества. И каждое из них справедливо в чем-то, относящемся к культуре. Действительно, культура - это и образованность, и воспитанность индивида. Культура - это (в другом случае) духовная сторона общества (наука плюс искусство). Культура представляет собой и совокупность духовных и материальных ценностей. Мы могли бы и должны отнести к культуре также обычаи, ритуалы, традиции той или иной нации. В культуру включаются также культура чувств, культура диалога. Культура - это и культура жилища, и спортивная культура, и культура здравоохранения. Культура, бесспорно, а быть может, даже преимущественно - это идеалы жизни и духовные ценности (индивида, социальной группы, общества). Сами ценности, их понимание и восприятие людьми пронизывают собой все те компоненты культуры, которые только что были отмечены. Наличие единой системы ценностей в культуре обусловливает ее историческую устойчивость и ее изменчивость в определенном направлении.

Приведенные трактовки культуры не исключают полностью друг друга, но, скорее, выдвигая на первый план ту или иную структуру в культуре, впитывают в себя представления и о других компонентах, хотя бы и расцениваемых как дополняющие или не столь существенные в отношении к ведущей, главной структуре (позиция О. Шпенглера и его последователей в этом плане может считаться исключением из данного правила).

К перспективным трактовкам культуры в наши дни относятся те, которые пытаются охватить ее в целом. Среди них можно назвать "социокодовый" подход В. С. Степина. Его рассуждения на этот счет таковы. Сложные исторически развивающиеся в органи

131

ческой природе целостности содержат внутри себя особые информационные структуры, обеспечивающие управление системой, ее саморегуляцию. Эти структуры представлены кодами, в соответствии с которыми воспроизводится организация системы как целого и особенности ее основных реакций на внешнюю сферу. В биологических организмах эту роль выполняют генетические коды (ДНК, РНК). В обществе как целостном социальном организме аналогом генетических кодов выступает культура. Подобно тому, как управляемый генетическим кодом обмен веществ воспроизводит клетки и органы сложных организмов, различные виды деятельности поведения и общения людей, регулируемые кодами культуры, обеспечивают, по В. С. Степину, воспроизводство и развитие элементов, подсистем общества и их связей, характерных для каждого исторически конкретного вида социальной организации. Таким образом, пишет он, наряду с биологическим, генетическим кодом, который закрепляет и передает от поколения к поколению биологические программы, у человека существует еще одна кодирующая система - социокод, посредством которого передается от человека к человеку, от поколения к поколению развивающийся массив социального опыта. Условием хранения и трансляции этого опыта являются его фиксация в особой знаковой форме, функционирование составляющих его элементов в качестве семиотических систем. Культура предстает как сложно организованный и развивающийся набор таких систем. По мнению В. С. Степина, развитие культуры предстает и как выработка новых смыслов и значений, регулирующих деятельность, поведение и общение людей, и как формирование новых кодовых систем, закрепляющих и транслирующих эти смыслы и значения. Он приходит к следующему определению понятия "культура": культура - это "система исторически развивающихся надбиологических программ человеческой жизнедеятельности (деятельности, поведения и общения), обеспечивающих воспроизводство и изменение социальной жизни во всех ее основных проявлениях" [1].

1 Культура // Новая философская энциклопедия. М., 2001. Т. 2. С. 341; аналогичное определение имеется и в статье В. С. Степина "Культура" в "Философском словаре". М., 2001. С. 271.

В тесной связи с этим определением находится определение понятия "культура" Ю. А. Лотмана. Культура, отмечал он, - это система информационных кодов, закрепляющая жизненный социальный опыт, а также средства его фиксации.

Можно принимать в качестве базисных (или исходных) и некоторые другие трактовки существа культуры, которые, в принципе, не расходятся с только что приведенными ее трактовками. Так, по А. Г. Спиркину, культура - это "совокупность материальных и духовных ценностей, а также способов их создания, умение

132

использовать их для дальнейшего прогресса человечества, передавать от поколения к поколению... К культуре относится все то, что противостоит натуре, т. е. девственной природе, как нечто возделанное и созданное трудом человека" [1]. "Сущность культуры, - считает В. С. Барулин, - это процесс созидания и развития общественного человека во имя реализации своей родовой человеческой природы при помощи всех созданных им материальных и духовных средств, всего богатства общественных отношений и форм, это процесс самосозидания человека в его общественной жизни" [2]. Применяется для изучения этого явления и следующее определение: культура - это специфический способ организации и развития человеческой жизнедеятельности, представленный в продуктах материального и духовного труда, в системе социальных норм и учреждений, в духовных ценностях, в совокупности отношений людей к природе, между собой и к самим себе.

Анализируя различные определения понятия "культуры" (а они приведены специально для анализа, да и для других целей), мы видим в некоторых из них указание на то, что культура предстает как бы в двух видах. Есть культура духовная (знания, верования, обычаи, произведения литературы и искусства и т.п.) и есть культура материальная, вещественно-субстратная (орудия труда, автомашины и т.п.). Концепция, ограничивающая культуру только ее духовным аспектом, да еще и противопоставляющая культуру машинной, бездуховной цивилизации, оказывается ущербной и несостоятельной, поскольку та же машина всегда основывается на каком-то научном знании. Правда, и духовные образования (вспомним хотя бы полотна художника или музыку композитора) имеют в качестве своих носителей или средств исполнения вещественно-субстратные компоненты. Духовная культура и материальная культура есть лишь две стороны одной и той же культуры. Без одной из этих сторон нет вообще никакой культуры.

Сказанное не означает, что нужно как-то ослабить роль и значение духовной стороны культуры: она продолжает оставаться доминирующей, и прежде всего по ее уровню судят об уровне всей культуры в целом. В данном отношении можно согласиться со следующим утверждением: "Особый характер предметов культуры состоит в том, что они либо лишены природных оснований, т. е. имеют духовную сущность, либо имеют вид материального образования, но не оно является в них определяющим. Главными в них будут та идея, замысел, ценность, духовное содержание, которые заложены в них и опредмечиванию которых они служат" [3].

1 Спиркин А. Г. Философия. М., 1998. С. 762.