Сокровища Аттилы

Глава 28 Над Римом

Самолет Сэма и Реми сел не в международном аэропорту Леонардо да Винчи, огромном терминале, через который проходит за год сорок миллионов пассажиров. Они прибыли в аэропорт Чампино в пятнадцати милях к юго-востоку от Рима. Багажа, кроме ноутбука, у них не было, поэтому таможню прошли быстро.

Гораздо больше времени потребовалось, чтобы в густом потоке машин добраться по улицам Рима до отеля «Сент-Реджис Гранд». Отель оказался простым и элегантным снаружи, но роскошным внутри, с нарядными вестибюлями, украшенными живыми цветами. На стойке их ждало сообщение от профессора Альбрехта: он приглашал их в номер на десятом этаже. Реми сказала:

– Я куплю себе кое-что из одежды, приму ванну и только тогда выйду на люди. – Она посмотрела на Сэма.

Тот ничего не ответил.

– Тебе тоже нужна одежда, – добавила она. – Ты выглядишь так, словно выкапывал кости, как пес.

– Благородное животное, занятое благородным делом… но я, пожалуй, присоединюсь к тебе.

Они зарегистрировались и попросили портье вызвать им такси, чтобы съездить в магазин и купить готовое платье высшего качества. Оба купили повседневную одежду; кроме того, Сэм приобрел костюм, а Реми – платье для коктейля, туфли и сумочку. На такси они вернулись в отель и на час уединились в своем номере, после чего пошли и постучали в дверь Альбрехта.

Дверь распахнулась, им показалось: здесь в разгаре пирушка. Альбрехт и Сельма несли подносы с закуской. Пит Джеффкоут и его девушка Венди Корден были за барменов. Тибор Лазар и его брат Янош сидели на диване. Большой стол уже накрыли для ужина.

– Сэм! Реми! – воскликнул Альбрехт, словно возвещая об их прибытии. – Добро пожаловать в наше скромное жилище!

Все встали, окружили их и сунули им в руки бокалы с вином. Реми прошептала Сэму на ухо:

– Это как сон.

– Сон и есть, – ответил он.

Все сели за большой стол.

– Простите за опоздание, – начал Сэм. – Мы приехали в таком виде, словно побывали в драке.

– Нам не терпится поговорить о захоронении, – объяснила Сельма. – Альбрехт хотел дождаться вас.

– Хорошо, – кивнул Сэм. – Начинайте.

Альбрехт встал и заговорил:

– Ну-с, я считаю, мы найдем камеру с останками Аттилы. Его послание нам – людям, которые найдут все пять кладов, – очень ясно. Он хотел, чтобы его похоронили как гостя дочери императора из династии Флавиев.

– Что за Флавии? – спросил Сэм.

– Веспасиан, Тит и Домициан, отец и два сына, они правили Римом с 69 по 96 год нашей эры, возвели Колизей. Веспасиан командовал восточной армией; он захватил трон, явившись в Рим во главе своей армии. Он располагал армией, поэтому никто не спорил с ним. Тит и Домициан стали его наследниками.

– А почему Аттила думал о них?

– Не знаю. Это были сильные императоры, правили Римом во время его расцвета. Они первые попытались превратить Дакию на Дунае в свою колонию, недалеко от территории гуннов. Но это произошло только после смерти Флавиев.

– Кажется, недостаточно такого обстоятельства.

– Связи бывают малозаметны. Как все здесь знают, римлянина, сражавшегося с Аттилой у Шалона во Франции, звали Флавий Аэций. Он не был римским аристократом, а родился в той области, которая сейчас называется Болгарией. Молодым человеком он отправился заложником к гуннам, ко двору дяди Аттилы, Руги. Он и Аттила подружились. Это имя может отчасти объяснить интерес Аттилы. Может, для него оно обозначало правящий класс Рима.

– Вы говорили, Аттила тоже был заложником, – напомнила Реми.

– Да. В 418 году царь Руга отправил двенадцатилетнего Аттилу заложником в Рим. Там Аттила увидел огромное богатство наряду с всеобщей продажностью и многочисленными заговорами. Рим казался ему главной целью завоевания. Он также наблюдал, изучал тактику и стратегию римской армии, лучшей армии того времени; он узнал ее сильные стороны, методы действий и слабости. И поскольку происходил из воинственного народа, то интересовался этим в первую очередь.

– И это объясняет его желание быть похороненным в Риме?

– Он понял: Рим – величайшая империя своего времени, и он может ею завладеть, хотел завоевать ее. Погребение являлось вторичным символом его победы.

– Вы сказали – точно знаете, где в Риме он хотел быть погребенным.

– Тут главное обстоятельство таково: никто из первых римских императоров не был погребен. Обычай требовал их кремации. Если Аттила хотел быть похороненным, как его отец, дядя, брат, вообще как было принято у гуннов, его выбор был ограничен. Вся римская история говорила: незаконно хоронить тело за городской чертой.

– Так что же случилось? – поинтересовался Тибор.

– Катакомбы. Первые христиане верили в воскрешение и хотели, чтобы их погребали, как гуннов. Они начали копать туннели на границе города и хоронить там людей. Первыми стали катакомбы Домициллы. Она являлась «дочерью Флавиев» – племянницей Веспасиана и двоюродной сестрой Тита и Домициана. Земля принадлежала ей. Как и сорок последующих катакомб, эту первую вырыли вдоль одной из главных дорог.

– Сколько нужно времени, чтобы найти катакомбы Домициллы? – спросил Тибор.

– Немного, – ответил Альбрехт. – Их адрес – улица Семи Церквей, 282. Это к западу от Виа Адреатина и Аппиевой дороги.

– Так просто? И так доступно?

– Не совсем, – возразил Альбрехт. – С Аттилой ничего не бывает просто. В катакомбах Домициллы погребены сто пятьдесят тысяч человек. Это пятнадцать километров подземных туннелей на четырех уровнях. Каждый туннель – примерно два метра шириной и два высотой, с полками или углублениями в виде платформ, на них укладывали тела покойников. Есть ответвления и комнаты, а в них еще полки, вырубленные в камне. Камень называется туф, это мягкая вулканическая порода, на воздухе она затвердевает. Так было под всем Римом. Если нужно кого-то похоронить, находишь свободное место или прокапываешь туннель дальше, потом делаешь углубление в стене и кладешь в него покойника. Далее полагается закрыть нишу каменной плитой. А на плите вырезать имя покойного, его возраст и дату смерти.

– Но почему Аттила выбрал катакомбы? – спросила Реми. – И откуда он вообще об этом знал?

Альбрехт ответил:

– Полагаю, разъяснения займут весь остаток моей работы ученого. Рим был самым знаменитым городом мира. Люди говорили о нем. Аттила, вероятно, восхищался Флавиями: двух из них историки включают в пятерку великих императоров. Многие из рода Флавиев погребены в старейшей части катакомб. Аттила также знал – осквернение и разграбление царских могил требует очень больших хлопот. Мы знаем, что он очень подробно объяснил, как спрятать его могилу. Известно, Аттила был чрезвычайно коварен и хитер. Он не сомневался: Рим полон людей из самых разных стран Европы и полагал, что небольшой погребальный отряд гуннов будет выглядеть достаточно невинно, чтобы войти в катакомбы за границами города. И спрячет его могилу среди могил ста пятидесяти покойников, в основном христиан-бедняков, они не могли позволить себе погребальные дары. Именно так мог рассуждать Аттила. И конечно, у нас теперь есть его свидетельство – так он и поступил.

– Слово двенадцатилетнего мальчика?

– Среди точных сведений об Аттиле есть следующее: те, кто его недооценивал, обычно умирали. Есть еще одна причина доверять словам юного Аттилы.

– Какая?

– В том году заложником избрали Аттилу, а не его брата Бледу и никого другого. Для Руги это был лучший шанс ввести своего шпиона в самый важный двор на земле. А для Рима это была возможность установить отношения с юношей, который, как они считали, когда-нибудь станет вождем гуннов. Обе стороны договорились, кто будет этим человеком – двенадцатилетний Аттила.

– Хорошо, – отозвался Сэм. – Мы знаем, где могила, и все партнеры на местах. Давайте решим, как добиться желаемого.

– Я бы хотела, чтобы в финале присутствовали все, – сказала Реми. – Даже если мы опоздали на пятнадцать столетий и могила разграблена, то будем следовать его указаниям до конца.

– Реми права, упоминая возможный исход, – сказал Альбрехт. – Но катакомбы Домициллы затронуты меньше других.

– Каковы юридические положения? – спросил Сэм.

Сельма ответила:

– Мы интересовались этим. В девятом веке жители Рима забросили катакомбы Домициллы, а потом забыли об их существовании. В 1873 году их открыли заново. Поскольку в большей части ранних катакомб хоронили христиан, их отдали в ведение Католической церкви. В 2007 году Папа Римский основал «Несущих божественное слово», организацию священников и монахов, в чье управление были отданы катакомбы. В настоящее время для публики открыты около тысячи шестисот метров, но допускаются исторические исследования, фотографирование и картографирование. Это самые старые и большие катакомбы, в них хранятся древние останки. Мы позвонили капитану Боярди из отдела защиты культурного наследия. Он согласился не только предоставить охрану, но и поговорить с распространителями божественного слова. Он рассказал им о том, как вы обратились к властям после раскопок в Мантуе.

– Замечательно, – обрадовалась Реми. – Желательно, чтобы он оказался на нашей стороне.

– Он недавно звонил, спрашивал о вас и Сэме. Я сказала, что работаю на вас, и он просил передать, что приедет сюда, как только сможет. Он получил разрешение в Министерстве культуры на объединенный исследовательский проект. На все, что датируется периодом между девятым столетием до нашей эры и четвертым столетием нашей эры, нужно получать специальную лицензию для возможного вывоза в США. Что касается других находок, их судьба определится договоренностью на месте.

– Очень щедрые условия, – удивился Сэм.

– Хорошо иметь официальную поддержку, – заметил Альбрехт. – Поход в катакомбы похож на экспедицию в пещеры. Пол там твердый, гладкий и относительно сухой и ровный. Но туда не пускают публику, все почти так же, как было в 300 году до нашей эры. Электричества не будет. Покойников с полок и из склепов не убирали. Это пятнадцатикилометровая археологическая площадка. Мы используем то, что берем с собой, а уходя, ничего не оставляем, картографируем и фотографируем, нам следует набраться терпения, ведь могила каким-то образом спрятана. Мы ищем одно из величайших сокровищ Древнего мира. Аттила начал задумываться о собственном захоронении с двенадцати лет и не переставал до самой смерти. Можно предположить: найти могилу будет нелегко.

– Конечно, нужно заранее определить наши действия, – сказал Сэм. – Предлагаю до спуска всем обдумать свои возможности. Если вы не сможете пройти десять миль по каменной поверхности с рюкзаком, то вам следует помнить: дорога туда и обратно – это двадцать миль. Если вы боитесь замкнутых пространств, то лучше понять это сейчас. Все присутствующие в этой комнате заслужили право спуститься. Но кто-то должен остаться на поверхности – наблюдать за машинами, принимать принесенное, вести переговоры с властями и так далее.

Все молча смотрели друг на друга, никто не говорил ни слова. Наконец Сельма произнесла:

– От меня будет больше пользы наверху.

– Я пойду вниз, – решил Тибор.

– Я тоже, – подхватил Янош.

– Полагаю, я тоже должен идти вниз, – сказал Альбрехт. – Ведь я знаю, что искать.

– Я вниз, – проговорил Сэм.

– Я тоже, – подтвердила Реми.

– Я остаюсь с Сельмой, – заявила Венди.

– Спасибо, – сказала Сельма. – Я уже начала опасаться – мне придется остаться в одиночестве.

– И я останусь наверху, – вымолвил Пит.

– Если я верно сужу о Боярди, – пояснил Сэм, – он оставит наверху несколько карабинеров. Если мы найдем клад, лучше, чтобы его охраняла полиция. Теперь подумаем, какое оборудование возьмем с собой. Идут, вероятно, Тибор, Янош, Реми, Альбрехт и я. Думаю, с Боярди и двумя карабинерами будет всего восемь человек. У каждого должна быть тележка на больших колесах с толстыми шинами, как у маленького велосипеда. Тогда никому не придется нести тяжеленный рюкзак, а если отыщем могилу, то при первом же выходе начнем поднимать находки.

– Если не найдем такие тележки, я их закажу, – предложила Сельма.

– Когда, по-вашему, мы будем готовы? – спросила ее Реми.

Сельма ответила:

– Сегодня вторник. Катакомбы закрыты для посетителей в четверг. Если к тому времени удастся завершить переговоры с администрацией, тогда и начнем.

В дверь постучали: несколько официантов с тележками привезли ужин. Все сели за стол и за едой продолжали строить планы. Сельма заказала множество разных блюд и вина к ним. Тут были морепродукты, говядина, баранина, цыплята, паста и несколько разных салатов. Через десять минут после начала пиршества в дверь постучали. Сэм пошел открывать.

В дверях появился капитан Боярди – не в черном мундире, а в темном гражданском костюме. Сэм воскликнул:

– Капитан, я рад вашему быстрому приходу!

– Если вы продолжите спасать жизнь полицейским, я уверен, вам всегда будут помогать быстро. – Он сердечно обнял Сэма и похлопал по спине. – И я рад новой встрече, Сэм. – Он поцеловал Реми руку. – Реми, какая радость снова вас увидеть! Вы услаждаете мой глаз после долгой поездки.

– Прошу, капитан, принять участие в нашем празднике, – пригласила Реми. – С вами есть ваши люди? Они тоже могут присоединиться к нам.

– Нет, – ответил он. – Помните, в прошлый раз у нас были неприятности, потому что за нами следили прямо от Неаполя. Теперь мы разделились и договорились о пунктах назначения. Себе я выбрал самое приятное.

– Спасибо, – сказал Сэм. – Позвольте предложить вам выпить и закусить. Если у нас нет того, что вам нравится, заказывайте. В конце концов, мы ведь в отеле.

– Я выпил бы чего-нибудь безалкогольного, – выразил желание капитан. – Или воды. У меня вечером встреча.

Сэм налил ему имбирного эля, и они сели за стол. Боярди начал говорить о деле:

– Министерство культуры одобрило наш проект совместных исследований катакомб. Нам дали разрешение на раскопки, обязались получить согласие миссионеров и придали мой взвод в помощь. Когда начнем?

– Мы хотели бы начать в четверг, когда катакомбы закрыты для посетителей.

– Отлично, – отозвался капитан. – Моим людям не придется тратить время на охрану от толпы.

– Как вам удалось так быстро получить ответ из министерства?

– Вы добровольно передали министерству первый клад, из Мантуи, и проявили ответственность и законопослушность. Вы сражались с преступниками и спасли жизнь карабинерам, доказав, что вы подлинный друг государства, исторической науки и мой, Серджо Боярди.

– Я рад всему этому, – сказал Сэм. – Мы намерены просить министерство принять и все наши новые находки.

– Отлично, – улыбнулся капитан. – Мы сможем немедленно перевезти их в Исторический музей Неаполя.

– Пойдете с нами в катакомбы?

– Да. Я и двое моих людей присоединимся к вам. У входа останутся еще три моих человека с грузовиком и прямой радиосвязью с римской полицией и «Скорой помощью».

– Спасибо, – поблагодарил Сэм. – В какое время, по-вашему, нужно начать?

– Лучше всего в четыре утра. В день убийства Цезаря проехать по Риму невозможно, – ответил Боярди. – Придется ждать, пока движение уменьшится.