Солдаты удачи и воины корпораций

ГЛАВА 7. Битва за Букаву

Черный Джек явно пошел ва-банк, решив, видимо, удерживать этот приграничный город бесконечно долго, дожидаясь, когда стремительно ухудшающаяся экономическая ситуация в стране добьет диктатора Мобуту. Основания у него для этого были серьезные. В распоряжении Жана Шрамма находилось 150 белых наемников и 800 катангских жандармов, с такими силами пробиться в Катангу, а тем более к столице он, конечно, не мог. Но выдержать длительную осаду — это совсем другое дело. В Букаву имелись огромные запасы продовольствия, выпивки и различной амуниции. Была мощная радиостанция, с помощью которой Шрамм развязал против правительственного «Радио Конго» тотальную информационную войну.

С другой стороны, близость границы психологически действовала на наемников совершенно негативно, очень уж был велик соблазн дезертировать. Кроме того, в городе отсутствовала полноценная взлетно-посадочная полоса. За все 12 недель осады здесь на импровизированную ВВП смог сесть всего один самолет с грузом оружия и боеприпасов. Еще один самолет упал в озеро, но пилотировавший его Джерри Пюрен выбрался на надувной лодке.

Армия тем временем быстро обложила Букаву. Генерал Мобуту послал туда половину вооруженных сил Конго — 15 тысяч бойцов. Среди них элитные 2-й и 3-й парашютные полки. Самое удивительное, но 7-е и 9-е Коммандо полка «Бака», которые, как считали Шрамм и Денар, должны были присоединиться к восстанию, оказались в осаждающих Букаву войсках, и призывы к ним «Радио Букаву» дезертировать не имели никакого эффекта. И все же это была достаточно мягкая осада, ограничивавшаяся до поры случайными перестрелками и минометными обстрелами. Белые наемники вели, можно сказать, роскошную жизнь в этом почти покинутом местными приграничном городе.

«Диким гусям» больше всего досаждала авиация противника — легкие штурмовики North American T-28 Trojan. Три из них были сбиты командой бывшего легионера, маленького немца по кличке Мини-Шмидт. Командование ВВС заменило не слишком опытных конголезских пилотов на уже проверенных кубинцев-антикастровцев, официально нанятых WIGMO — авиапредприятием, работающим на ЦРУ, но кубинцы очень неохотно наносили серьезный ущерб противнику, частично, видимо, из-за чувства наемнической солидарности, но более всего, несомненно, из-за понимания, что быстрая победа сократит их контракты. Поняв, что здесь что-то не так, командование ВВС Конго вернуло своих пилотов. Но те летали слишком высоко, и результаты их штурмовок позиций противника были ничтожными.

Тем временем, в Анголе вновь активизировался оправившийся от ранения полковник Боб Денар. В присущем ему авантюрном стиле он решил сделать ход конем и выкрасть бывшего министра внутренних дел в правительстве Чомбе Годфруа Мунонго, который содержался в тюрьме на острове Була-Бемба в устье реки Конго, чтобы сделать его новым знаменем «наемнической революции». Эту операцию одобрил и Жан Шрамм, получивший сообщение о новом плане по радио.

В ночь с 28 на 29 октября под командой бывшего итальянского боевого пловца капитана Джорджо Норбьятто 13 наемников, завербованных людьми полковника Денара в Париже, отправились из Анголы в Конго на рыбацком траулере, в котором было спрятано пять быстроходных катеров Zodiac. Полковник Денар к этому моменту уже сосредоточил на границе с Катангой свой ударный отряд для вторжения на территорию Конго — 110 белых наемников и 50 катангских жандармов. Они должны были перейти границу сразу после освобождения министра Мунонго. Рейд провалился, правда, и потерь при этом не было. Сначала траулер наемников на два дня задержала штормовая погода, затем их обнаружила и обстреляла береговая охрана, дальше испытывать судьбу они не решились и вернулись в Анголу.

Взбешенный самим фактом рейда на Була-Бемба, президент Мобуту немедленно приказал начать штурм Букаву. Но Шрамм хорошо укрепил город, он создал восемь укрепленных пунктов обороны в его окрестностях по периметру в 25 км. Его бойцы отбивали все атаки, умело используя минометный огонь и огонь крупнокалиберных пулеметов на джипах. Перевес противника в численности был выше чем в 15 раз. Яростное сражение длилось два дня. В итоге конголезская армия, понеся серьезные потери, отступила в полном порядке. Но Шрамм понимал, что еще один штурм его войска могут не выдержать. Боеприпасы были на исходе. Последней надеждой оставался «второй фронт» Денара. 1 ноября за два час до рассвета колонна под его командованием (второй командир Фрэнчи Деламишель) начала вторжение.

Наемники двигались на велосипедах. Португальцы довезли их до границы, но направить свои грузовики в Конго отказались. Вторжение на велосипедах выглядело фарсом, но на самом деле обеспечило отряду скрытность и относительную мобильность. В деревушке Кингезе был обращен в бегство взвод противника и захвачено шесть грузовиков и два джипа. Отряд Денара раскрыл себя, но зато стал мобильным. Три дня Боб Денар, теряя бесценное время, выбирал цель следующего удара. Выбор пал на Дилоло, где были склады оружия боеприпасов. Денару было необходимо вооружить три тысячи присоединившихся к наемникам катангцам. В ночь на 4 ноября конвой двинулся на Дилоло. На подходе к городку они наткнулись на хорошо спланированную засаду. Противник умело использовал перекрестный огонь, задействовал минометы и броневики Ferret. После двухчасового боя «дикие гуси» отступили. Конголезское радио объявило, что Мобуту послал в Катангу 1-й парашютный полк и против наемников готовится атака с трех сторон — из Камины, Дилоло и Кольвези. Денар запаниковал, после жаркой дискуссии в штабе наемников было решено отступать. При отходе ночью на границе наемники понесли первые и последние потери в этой операции. Три человека погибли от дружественного огня. Колонна наткнулась на засаду своих же наемников, которые приняли их за конголезские армейские части. Четвертый солдат удачи погиб, когда перевернулся грузовик при переправе через реку. Позже к Денару присоединился последний отряд во главе с лейтенантом Пире.

В тот же день пал Букаву. С провалом действий Денара на юге президент Мобуту и его американские советники решили, что настал момент для решающего штурма Букаву. Ходили слухи, что в конголезских войсках были чернокожие американские офицеры и сержанты, а огнем минометов управляли израильские инструкторы. В ходе последних боев за периметр погибли два командира укрепленных постов Ги Лелу и Вандервекен. После дня боев наемники и катангцы начали уходить через реку Шангугу в соседнюю Руанду. На следующее утро в воскресение полковник Шрамм и отряд прикрытия пересекли мост. 130 наемников, 800 катангцев, 1,5 тысячи женщин и детей были интернированы в Руанде. Перед отходом Черный Джек послал Денару телеграмму: «Это Шрамм лично. Ситуация безнадежная. Боеприпасы кончились. Не знаю, чем все это закончится. С вами разберусь позже. Вы убийца». Всего в ходе этих боев погибло 20 наемников, восемь из них в битве за Букаву. Восстание наемников закончилось.

Позже Жан Шрамм обвинил полковника Денара в двойной игре. Однако каких-либо доказательств этому он никогда не смог предъявить. В действительности, причины поражения «второго фронта» Денара — плохое руководство и отвратительное планирование и, как следствие этого, неэффективность действий, бессмысленная трата времени, неумение определить стратегические цели. Не говоря уже о беспечности Денара, граничащей с предательством, на первом этапе восстания. Кроме того, Шрамм утверждал, что Денар намеренно убеждал его оставаться в Букаву, а не пробиваться на юг в Альбервиль, обещая доставку оружия и боеприпасов летающими лодками. Денар, в свою очередь, обвинил во всем португальские колониальные власти в Анголе. Он утверждал, что португальцы обещали ему две тысячи винтовок для вооружения катангцев, но не сделали этого. Но, скорее всего, португальцы поставили условием помощи освобождение Мунонго, которое провалилось.

Главной причиной неудачи «революции» наемников была, однако, не предательство, не плохие стратегия и тактика, не трусость и не неэффективность полковника Денара. Просто по определению она не могла быть успешной в современной Африке, где они при всех своих самых благих намерениях ассоциировались с недавним колониальным прошлым. Кроме того, настоящего знамени в виде лидера, способного повести за собой конголезцев, у этой революции так и не появилось.

23 апреля 1968 года два голландских самолета DC6, нанятые Международным Красным Крестом, вывезли 123 наемника из Руанды. Единственным наказанием для них стало то, что в их паспортах поставили отметки «не действителен в Африке». Полковник Шрамм вернулся в свой фамильный дом в Брюгге, бельгийские власти предупредили его, что он имеет право только на короткое заявление для прессы. Двумя месяцами позже, 27 июня, сразу после частного визита президента Мобуту в Брюссель, Жан Шрамм был арестован по обвинению в убийстве Мориса Квинтана в Юмби.

Обвинение, а также признание Шрамма, в том, что он решил казнить Квинтана, разрушило его репутацию борца с диктатурой, героя и идеалиста. Более того, в бельгийском обществе быстро распространилось мнение, что он бросил своих катангцев на произвол судьбы, которое, безусловно, не соответствует действительности. Тем не менее, репутация Шрамма сильно пострадала, он стал не опасен, и бельгийская юрисдикция не продемонстрировала особого желания добить его окончательно. В августе он был освобожден от предстоящего суда. Весной 1969 года он был отпущен на поруки, но получил паспорт и разрешение посетить Бразилию, чтобы осмотреть для покупки плантации. Но в 1986 году его все же судили заочно и приговорили к 20 годам заключения за это убийство Мориса Квинтана. Впрочем, ни одного дня Черный Джек не отсидел, а через год умер в Бразилии.

Что касается его африканских бойцов, то Мобуту предложил им амнистию и беспрепятственное возвращение домой. Красный Крест отнесся к этим предложениям скептически, но в середине ноября в лагерь интернированных жандармов прибыла делегация Организации Африканского Единства убедить их принять предложения Мобуту. Удивительно, что полковник Монго тоже принял это предложение, слетал в Конго, а потом вернулся в Руанду, чтобы уговорить остальных жандармов вернуться. В конце ноября началась репатриация жандармов в Конго. 25 апреля 1969 года появилось официальное сообщение, что Монго и еще шесть катангских офицеров были расстреляны в военном лагере Коколо близ Леопольдвиля. По неподтвержденным данным, всех вернувшихся катангских жандармов также казнили.