14. Замок Рейн

Замок Рейн, каданат Рейн, Планета Лигла, Планетарная система двойной звездной системы Кеплер 47в созвездии Лебедя.

После скучной пресс-конференции, на которой скучающий Макар молча выслушал заверения в верности «Благословенной Империи», прозвучавшие дико и невероятно фальшиво, принимающая сторона ожидаемо предложила «чудесное путешествие вглубь континента».

На фоне непрерывно подкидываемых Игорешенькой сводок активности местных спецслужб и каких-то еще многочисленных теневых структур без названия, но технически оборудованных новейшими средствами связи и транспортом, эта прогулка выглядела абсолютно невинно. А ведь могли попытаться его утопить, отравить или даже взорвать. Отличные ребятки, Аверин к ним даже проникся симпатией.

Ему пришлось уступить и отправиться в путешествие на личном флаере конунга. С «Совы» тут же ему подтвердили: порт точки прибытия точно не сможет принять катер Аверина. Пришлось загружаться в эту посудину, мысленно молясь всем известным богам.

Столица этого континента, на картах колонии именуемого Аграния, из которой они вылетали, называлась Аграна. Красиво, но без особой фантазии. Город был явно построен еще первыми колонистами, и в целом не особенно перестраивался. В отличие от блестящего его центра, с современным космопортом и помпезным кварталом правительства, старый город выглядел совершенно другим. Красивые величественные колоннады высоких зданий с конусообразными шляпками крыш, высокими шпилями и обилием разноцветных витражей в стрельчатых окнах. Что-то до боли земное было во всем этом городе.

От размышлений его отвлек полный конунг, нервно ерзавший в кресле напротив.

Вот этот высокий, болтливый, писклявый мужик, с бегающим взглядом и одышкой оказался главой континента. Ну-ну… Лицо красное, пальцы дрожат. Гиподинамия, гипертония, артроз и возможный алкоголизм. Лет пять он поправит еще и не больше. Нужно будет в ближайших отчетах не забыть отразить этот факт.

Это не Мак такой умный, ЭТО скафандр имел опцию поверхностной диагностики собеседников. Аверин случайно включил ее и теперь втихаря развлекался не столько живописными видами под крылом антикварного летучего агрегата, сколько тайнами главных людей континента. Премьер мучился геморроем, страдал импотенцией и простатитом. Бедолага, а ведь он еще молод…

Сидевшие рядом в просторном салоне за столиком премьер с геморроем и пьяница-конунг Аверина потихоньку украдкой разглядывали. Интересно, а их не смущает «раздетость» скафандра? Половых органов вроде не видно, но трусов тоже не было. ЭТО сверкал обнаженностью. Эта идея развеселила Макара ужасно.

Так, все. Пора браться за разум и заняться делами. Встреча с Ромео совершенно выбила инспектора из рабочего настроения. Интересно увидеть Джульетту… Выдав еще раз себе мысленный подзатыльник, Макар вызвал справку о месте прибытия их делегации. Благо, в скафандре можно хоть песни орать, пока внешние звуки на внешние динамики не переключатся, — он могила.

Итак, историческая справка гласила: точка их прибытия — Рейн. Древний замок, вот уже второе столетие принадлежавший роду Рейн, построен не «официальными» колонистами. По легендам, к тому судьбоносному для планеты моменту, когда имперский фрегат из последней, десятой волны освоения, прибыл на полузаброшенный космодром, ему уже было сто лет.

Макар тут же вспомнил первый отчет, отправленный в колониальную канцелярию метрополии:

«Планета Кеплер D необитаема, условия для колонизации сложны, но мы справимся. Планета Лигла поднимает флаг Империи Деус, присягает на вечную верность метрополии, заверяя в неукоснительном исполнении законов Империи.»

На деле все было не так.

Историю Лиглы люди писали по старому обыкновению — кровью. Первая сорокалетняя война с условными аборигенами, — остатками первой колониальной волны, вошла в историю как жестокая и кровопролитная. Ее и войной-то назвать было трудно: все пришельцы сорок лет жестоко проливали кровь местных жителей. Потом случилась вторая война, между двумя новыми поселениями, захватившими каждое по континенту.

В результате всей этой живейшей истории на гостеприимной планете выжила и сложилась достаточно плодовитая и устойчивая колония, социальные формы принявшая несколько необычные, даже причудливые. Часто так и бывает.

Главы больших семей — победителей заняли опустевшие древние замки, а первые жители Лиглы остались в своих городах и поселках, платя дань и служа своим новым господам. Сильным, беспощадным и отлично вооруженным.

Но была в этой повести еще одна, очень странная и настораживающая Макара деталь. С момента начала второй волны «колонизации» и до сегодняшнего дня «белоглазые», как называли их правящие ныне потомки второй волны колонистов не подняли ни единого бунта. Их убивали и покоряли — они отступали и покорялись. Первые жители Лиглы не были «дикими племенами». Светловолосые и светлоглазые люди, куда более многочисленные, отлично освоившие эту планету, построившие города, эти самые замки на островах, всего лишь чуть менее обеспеченные самым новым оружием, даже и не пытались организованно сопротивляться.

Почему? Точно должна быть причина, ответ на загадку. А он для того и инспектор, чтобы подобные тайны вскрывать, как болезненные нарывы, назревающие на теле огромной Империи.

Макар потянулся устало, запоздало заметив испуг на лицах сопровождающих его мужчин. Пусть боятся… полезно для дела. Взглянул в круглый иллюминатор. Красиво.

Мягкий климат планеты, буйство всех оттенков зелени и воды доставляло уставшему от безжизненных космических пейзажей Аверину почти физическое удовольствие. Немногие из колониальных миров могут похвастать такими действительно комфортными условиями.

Аверин отлично понимал этих лиглян: в самый разгар колониальной горячки каждый пытался ухватить свой кусок. Да еще такой лакомый: залежей виталита планеты, по самым скромным результатам поверхностного сканирования «Совы», может хватить всей галактике лет на сто с лишним имперских. А цены на это бесценное топливо… Да, он их всех понимал.

Но закон есть закон. И это Империя, братцы.

А Империя, — сложный живой организм.

Каждый школьник Империи помнил: после Великой войны она походила на разоренный медведями муравейник. Колонии первой волны, экзопланеты с остатками населения, полностью разоренные и обезлюдевшие миры…

Вслед за открытием молниеносного способа перемещения в Сумерках в гуманоидных мирах никакого сопротивления силам старой Империи не осталось.

Как и самой старой Империи.

Аверин Макар относился к тем очень немногим, кто сожалел о ее эпохальном падении. Она хоть не прикрывала фиговым листочком из лозунгов свою хищную морду. «Закон силы и сила закона» — этот девиз до сих пор красовался на зданиях старых космопортов многих далеких колонияй. Жаль, что очень давно это было.

А нынче… Законы благоденствия, радости и процветания диктовали свои новые правила. Причинение общего счастья, как оно есть. И Макар стал его инструментом.

***

Замок Рейн считался одним из старейших на континенте, он всегда отличался своей серой мрачностью и помпезностью. И попытки новых хозяев украсить его перестройкой ничего не смогли изменить. Он хранил в себе память и о былом первой цивилизации колонистов, и о давно минувшей славе старинного и некогда могущественного прайда Рейн…

Круг отбора был в замке каждого приличного каданата, в них вершились все важные семейные ритуалы. В детстве мы с братьями спускались в глубокие подвалы под замком, где лежал круг прайда Рейн, включали там освещение и самозабвенно играли в отбор.

Мне были знакомы все входы и выходы, все сектора небольшого амфитеатра вокруг нашего круга. Вырубленные в древнем камне ступени и лавки. Сама круглая его сцена, с большим алтарем в ее центре. Интересно, какие древние ритуалы вершились здесь, еще до прихода моих предков? Очень хочется верить, что не кровавые жертвоприношения. Воображение у меня невероятно богатое. Сразу представила себе почему-то несчастную деву, корчившуюся от боли на алтаре и…

Больше представить себе ничего не успела, внезапно за моей спиной раздался знакомый мужской мягкий голос.

— Надо же, а ты совершенно не изменилась. Ждешь с нетерпением женихов?

От неожиданности я даже подпрыгнула, чуть не сорвавшись с крутых ступеней. Диль! Ну конечно же! Только он в такие моменты может так глупо шутить.

— Как ты тут оказался? Не замок, а двор проходной.

Я рефлекторно ответила, потом обернулась на его голос и замерла.

Мы не виделись почти полный год. Только бабочки от него прилетали, принося коротенькие и забавные сообщения. Я слушала их, отвечала, смеясь и была твердо уверена: Диль совершенно не изменился. А теперь в нескольких шагах от меня стоял незнакомый молодой мужчина. Серьезный молодой воин. В пыльных, черных штанах и рубашке, дерзким взглядом умных темных глаз и недельной щетиной. Я смотрела и не узнавала его. Оторопело попятилась.

— Диль? — тихо спросила.

— А кто еще мог угадать, куда спряталась хитрая Нис? — хрипло ответил и улыбнулся. Улыбка сразу же волшебно преобразила его лицо и я сразу узнала старинного друга. Да, так улыбается только Диль Винк! — Ты мне не рада, малышка? Плохо выглядишь.

Я сделала несколько шагов ему навстречу, он раскрыл руки, я всхлипнула и нырнула в объятия Диля. Такие родные, такие надежные, с детства знакомые.

— Ну, ну! — он обнял меня нежно и крепко, потерся носом о висок, рвано вздохнул. — Я же просил тебя не торопиться! Какой монастырь, ты рехнулась.

«Какой монастырь» — младший сын прайда Винк знал отлично. Уже по дороге сюда его отцу поступило сразу несколько гневных писем от храмовников, протестующих против сегодняшнего отбора. Да, до сих пор еще не было случаев, чтобы девушки, прошедшие ритуал «обретения Зеро» или, говоря откровенно, подсадки подкожного паразита, уходили из жадных лап монастырей. Но согласно закону, дева становилась полноценной монахиней лишь закрыв за собой двери монастыря. А потому отец, (морщась и злобно шипя) таки написал им вежливый, но категорический отказ.

Отлично, «спасение» Нэрис только сыграет на руку им обоим, причем Дилю — больше, но конунг об этом не знал.

— Глупо было рассчитывать на прилет представителя из Империи. — Понемногу я успокоилась и шагнула назад, с сожалением высвобождаясь из дружеских рук. — А после того, что случилось…

— А что случилось, скажи мне? — он прищурился, жадно разглядывая мое лицо сверху вниз, а я вдруг поняла, как он вырос. Диль стал шире в плечах, возмужал, хотя до размеров Райдана младший сын хала Дэниела не дорастёт уже никогда. Он другой: с изящными чертами лица, гибкий, сухой, относительно невысокий. Я вдруг неожиданно застеснялась своего совершенно детского порыва и отступила еще на шаг.

— Ты же все видел, там, в ту ночь… — начала было я, но он перебил.

И тоном для меня непривычным, в котором я с удивлением услышала незнакомые стальные и властные нотки, мой друг детства сказал, подступая ко мне:

— Мы все были детьми тогда, Нис. Одуревшие от свободы, влюбленные, глупые. Забудь! — тонкие длинные пальцы подхватили мой подбородок, не позволяя отвести взгляд, — Кстати, я твой жених.

Я вздрогнула и нервно сглотнула, холодея от осознания происходящего.

— Диль, но я не люблю тебя! — прозвучало банально, и пафосно. Взгляд его темных глаз потемнел еще больше и Диль очень нехорошо усмехнулся. Я попыталась ему объяснить очевидное: — Ты мой друг, почти брат, но как ты себе представляешь наш брак? Это глупо!

Стремительный шаг ко мне, вторая рука Диля подхватила под спиной. Он провел пальцами по моей холодной щеке и ответил:

— О какой любви ты говоришь, крошка Нис? Быть может, о чувствах той девочки, что пять лет вздыхала по Райану, а потом полезла к нему на шею, уверенная в своем праве? Или о любви глупого мальчишки, младшего из сыновей самого конунга, который все эти годы тенью следовал за одной глупой девчонкой?

Я попыталась освободиться из его рук, и на себе ощутила их страшную силу. Диль словно отлит был из стали.

— Пусти, я не знала! — попыталась его оттолкнуть, но не получилось. Да что же за день такой у меня?!

— А если бы ты и знала… — он прижал меня еще крепче, левой рукой перехватывая запястье. — Пора взрослеть, Нис! Я выиграю этот обор, ты станешь моей женой. И… привыкнешь.

— А если победит Райн? — не могла его не уколоть.

Диль лишь плечами пожал усмехаясь.

— Он улетит. Через год разведетесь, и я сделаю так, что больше выбора у тебя просто не будет! — мою руку закинули за спину, лишая малейшего шанса на сопротивление. — И нет, моя золотая, даже беременности не будет, я узнавал у храмовников. Еще год после подсадки тебе этой дряни, — он коснулся губами свежего шрама на бритой макушке, и я содрогнулась от отвращения. — Ты абсолютно стерильна.

— Зачем я тебе? — поняв, что спорить с ним бесполезно, я попыталась надавить на жалость. — Нелюбящая тебя жена из беднейшего прайда.

— Меня все устраивает, — хрипло Диль прорычал, и впился в мои губы яростным поцелуем.

Отвратительное ощущение чужих влажных губ на своих, и наглого языка, что пытается вторгнуться глубже. Стыд, обида, волна жгучего разочарования и ошеломительная беспомощность. Я — лишь пешка в его сложной игре. Меня снова не спрашивают. Даже Диль, которого я считала всегда своим другом, вечным ребенком, мальчишкой. Даже он.

— Мне кажется, милейший Ромео, что Джульетте не нравится!

Загрузка...