Солнышкин плывёт в Антарктиду

Некоторые непредвиденные обстоятельства

– Стоп машина! Шлюпку на воду!

Моряков и Перчиков неслись по трапу через три ступеньки. Солнышкин катил впереди себя спасательный круг, а Пионерчиков уже взбирался наверх по штормтрапу, который держали в руках Федькин и Бурун.

– Что случилось? Что это значит? – спросил Моряков.

Но мокрый победитель акулы, перебросив через борт ноги, сразу направился к артельщику и размахнулся так, что у Стёпки заранее взбухла щека и показалось, будто корабль кренится влево.

Пионерчиков занёс руку Пионерчиков развернул мокрую ладонь, он уже сам слышал звон горячего шлепка. Но по пионерским законам и морским правилам этого делать не полагалось.

«Хе-хе, сдрейфил! – облегчённо подумал артельщик. – Ничего, мы ещё себя покажем». И он покосился в сторону Жюлькипура.

– В чём дело? – ещё раз громко спросил Моряков. Он нервничал: до приёма космических сигналов оставались считаные минуты, а на судне разгорался скандал!

Корма была полна народа.

– За борт артельщика! – кричал Мишкин. – Он травил Солнышкина.

– Перчикова на необитаемый остров высаживал, – сказала Марина.

– Макароны из-за него подгорели! – крикнул с камбуза Борщик.

– И кроме всего, он мошенник, паршивый мошенник! – вспыхнул Пионерчиков, который до сих пор не оделся и держал в руках брюки.

– Та-ак… – сказал Моряков. – Так. Что же мы с ним сделаем?

– За борт его! – взмахнул кулаком Солнышкин. – А в лодку ему десяток сарделек и пять бутылок «Ласточки», как он когда-то Перчикову!

Артельщик, как толстый барбос, прижался к стене. Кажется, наступало время расплаты. Команда ждала решения.

Суровый Пионерчиков прошёлся по палубе и сказал:

– Вынесем выговор!

– За что?! – взвыл артельщик, хотя сам чуть не обезумел от радости. Такое решение его устраивало.

– Так выбросим или выговор? – Моряков обвёл глазами команду.

– Выговор, – сказала Марина, – а ключи от артелки передать боцману.

– Протестую! – загнусавил Стёпка. – Я протестую!

Теперь-то он оставался на корабле. Ничего, лишь бы добраться до Жюлькипура, а там он ещё поговорит с этими Перчиковыми-Пионерчиковыми. И вдруг, на удивление самому себе, Стёпка выпалил:

– Я протестую! Я объявляю голодовку!

– Что?! – спросил Перчиков.

– Что-что?! – повторил Солнышкин.

– Голодовку! – воскликнул артельщик и швырнул боцману ключи.

– Ну и обидел! – захохотал Мишкин.

– Врёт! – усмехнулся Пионерчиков, натягивая брюки.

– А вы, – повернулся на его голос доктор Челкашкин, – а вы зайдите-ка, пожалуйста, на минутку ко мне.

– И ко мне тоже, – добавил Моряков. – Через часок. – И бросился в радиорубку.

Солнце село, на небе горели звёзды, и вот-вот должны были раздаться далёкие таинственные сигналы. Сигналы космической цивилизации.