Соломина для утопающего (СИ)

Глава 50

Митрошин повернул в ее сторону ноутбук. На видео было запечатлена комната в доме в Зеленовке. Вот туда зашел Артем. Он достал плотный пластиковый пакет и вылил из него на себя что-то красное, остатки содержимого пакета вытряхнул на пол. Пакет предусмотрительно заснул в карман и лег в образовавшуюся лужу.

Алина почувствовала, что кончики пальцев стали совсем холодными и онемели.

— Сейчас мы перемотаем, тут минут десять ничего не происходит, — деловито сообщил Митрошин.

Следующей сценой этого хоррора стало появление Олега. Он вошел в комнату и оторопело уставился на Назимова, затем бросился к нему проверять пульс, тут услышал, что кто-то идет, резко встал и вошла Алина.

— И где же здесь Назимов на вас нападает? Где Карташов кого-то избивает? Для человека, который проживает в квартире Карташова, вы очень странно даете показания, если только… не планировали все это с самого начала.

Алина смотрела на дознавателя, забыв, как дышать. Дура, какая дура! Что она теперь будет объяснять Олегу?

— С Артемом все хорошо?

— Да, он жив-здоров и дает показания. Как вы понимаете, не в вашу пользу. А еще, гражданка Березина, у нас имеются в наличии две телефонных записи. На одной вы уговариваете мать поскорее уехать из Зеленовки, а на другой сообщаете Назимову, что договоренность в силе и он может приступать к реализации плана.

— Я ни с кем по телефону не разговаривала.

— Да-да, а еще Назимов покушался на вашу честь, а Карташов его чуть не убил, — саркастически заметил Митрошин, покачивая головой. — Эту видеозапись мы получили буквально час назад от одной из заинтересованных сторон. Вы будете утверждать, что это подделка, и на самом деле Назимов домогался вас, а Карташов нанес ему тяжкие телесные?

— Нет, все было именно так, как на видео.

— Хорошо, что вы не стали отпираться, мы как раз готовим документы на освобождение Карташова, а тут вы со своим заявлением, что избиение его дело рук.

— Он уйдет отсюда?

— Конечно, а за что его держать? Тем более Назимов прошел медицинское освидетельствование, никаких увечий ему нанесено не было.

Помесь горячей радости с острым огорчением — такую палитру эмоций Алина еще не испытывала. Олег будет на свободе, как и обещал Фрол. Но она, она-то что наделала? Как теперь Олегу посмотреть в глаза?

— Что ж, госпожа Березина, не ожидали, что будет скрытая камера, и ваш злой умысел так быстро откроется? Одного не могу понять, чем же вам так насолил Карташов Олег Николаевич, между прочим, уважаемый в юриспруденции человек с кристально чистой репутацией. А ведь он еще вас приютил у себя дома во время сложностей в семейной жизни, как я понимаю. А вы? Лжесвидетельство! Сообщаю вам, что это уголовно наказуемое деяние. Я вынужден вас задержать до выяснения всех обстоятельств.

ЗАДЕРЖАТЬ?

Алина не помнила, как встала, как молчаливый полицейский повел ее куда-то узкими коридорами. Очнулась она только на деревянной лавочке-лежанке, когда лязгнул металлический замок.

Алина меряла небольшое пространство камеры шагами, металась, как дикая кошка, ей хотелось броситься и грызть железные прутья, закрывающие ее от свободы. Еще для разнообразия можно было биться головой об стену. Иных развлечений здесь не предвиделось.

Как она могла поверить сопернице! Коварной, умной, изощренной. Как могла так лихо станцевать под дудку Алисы сумасшедшую джигу? Олег был не виноват. Она чувствовала это с самого начала, однако получилось так, что вместо того, чтобы ему помочь, начала самолично «засаживать» любимого, придумывать несуществующую историю, конечно, с чужой подачи, но все же. И что теперь с ней будет? Ее посадят? А как же Ваня? И что теперь скажет Олег?

***

Тяжелая дверь открылась только к вечеру. Алину повели в какую-то комнату, где ее встречал до боли знакомый мужчина. Войдя, она еще не подняла глаза, но сразу почувствовала его, ощутила пристальный взгляд. Синие глаза неотрывно смотрели на нее, с какой-то тоской и жадностью.

— Фёдор, — еле выдохнула она.

— Пойдем, Алина, я договорился, тебя отпускают.

Муж выглядел усталым, никакого: «ну я же говорил» на лице не отражалось. Алине дали подписать какие-то бумаги, и она молча вышла за Березиным. Он по-хозяйски взял ее за руку:

— Поехали домой.

Она затравленно оглянулась по сторонам:

— Фёдор, мне надо позвонить.

— Звони, конечно, тебе же вернули твои вещи, — пожал плечами муж.

Алина стала набирать номер Олега, но он не отвечал. Тогда она набрала Фрола. Тот поднял трубку.

— Фрол, я…

А что, собственно, она собиралась ему сказать? Фрол молчал.

— Я очень подвела вас, но это Алиса мне предложила.

— Алина, надо учиться отвечать за свои поступки, а не валить вину на других из-за женского соперничества, — холодно ответил Карташов-старший. — Олега отпустили. Твоя мама с Иваном уехали к себе домой. И, если тебе интересно, твои показания особой роли не сыграли, каковыми бы они не были. Мы приняли превентивные меры и выпутались сами, предоставив неопровержимые факты невиновности моего брата. Извини, если расстроил, и у тебя что-то пошло не по плану. Артем твой тоже жив, здоров и на свободе, так что можешь с ним спокойно встречаться.

Фрол положил трубку. Жёстоко. У Алины опустились руки. Терпеливо стоявший рядом Фёдор, который до этого прислушивался к ее разговору, устало сказал:

— Поехали домой, тебе надо отдохнуть.

— Но Фёдор, мы же…

— Алина, знаешь, сколько усилий мне стоило вытащить тебя? Я не требую от тебя секса в благодарность, но на какое-то расположение могу рассчитывать, не так ли? Уже поздно, ты можешь спать в другой комнате, соберешься с мыслями, а завтра что-нибудь решим.

Это предложение выглядело вполне здраво.

— А как же, у тебя там Надя живет?

— Какая Надя? Не смеши меня. Ты моя жена.

Фёдор сдержал слово, не приставал с расспросами, похоже, он и так обо всем прекрасно знал. Алина позвонила маме, сказала, что переночует у мужа, не посвящая ее в подробности ужасного дня. Пожелала спокойной ночи Ванечке и, на удивление быстро, уснула. Нервотрепка последних дней дала о себе знать, а привычная обстановка дома, в котором жила много лет, только способствовала спокойному сну.

Утром муж вышел из своей комнаты, сел за завтрак, приготовленный Алиной. Казалось, все стало по-прежнему, будто и не было событий последних недель. В глазах его отражалась все та же усталость и даже боль.

— Мне так не хватало наших совместных завтраков, и наших сумасшедших ночей, — сказал он наконец.

Сумасшедших? Ну если он про пьянки и отвратный секс, тогда, конечно.

— От кого ты узнал, что мне нужна помощь? — спросила Алина, не поднимая глаз от тарелки.

— Мне позвонила некая Алиса. Сказала, чтобы я тебя забрал поскорее. А еще, что хочет с моей помощью тебя нейтрализовать, чтобы я держал свою жену подальше от ее жениха.

— Она убивает своей честностью, которая потом оказывается чем-то совсем иным. Это её метод манипулирования людьми. Спасибо, Федя, что не бросил меня, а то меня могли вообще посадить в тюрьму.

— Если честно, я счастлив, что все так сложилось. Но должен тебе сказать, за лжесвидетельство, тем более, когда в принципе никто не пострадал, никакой тюрьмы не предвидится, максимум штраф. Почему тебя задержали — теряюсь в загадках, все это похоже на хорошо срежиссированный фарс. Теперь подозреваемый Карташов автоматический стал пострадавшим, его же хотели опорочить и засадить по самое не хочу, а бывшая жертва Назимов — сам подозревается в преступлении. И почему все замыкается на тебе? Ты же никого не убивала и даже не избивала, так что не переживай. Хочешь, я отложу дела и побуду с тобой?

Все-таки Березин был очень умен, не зря же он стоял во главе такого крупного предприятия. Когда речь шла о сухих фактах, он мастерски расставлял все по своим местам. А вот когда в дело вмешивались эмоции…

Федор положил свою ладонь на руку Алины. Она так хорошо знала его руки, они словно вернулись на несколько лет назад, когда в их отношениях было больше тепла. Тогда не было пьянок, других женщин, страсти, впрочем, тоже не было, но Алина, простая девушка из небогатой семьи, купалась в достатке и согревающей привязанности мужа. Теперь эта тяжелая мужская рука напоминала и о другом: страшный удар в лицо, от которого поплыло в глазах. И, может быть, она даже простила этот удар, если бы он был хоть сколько-нибудь заслуженный.

И что теперь? Что?

— Федя, мне нужно на работу, нельзя опоздывать.

Березин тяжело посмотрел на неё. Но потом ответил:

— Иди, развлекайся. Вечером давай встретимся и все спокойно обсудим.

Алина только кивнула.