Соль на моих губах

Глава 10

Я беру ещё кое-какие вещи и уезжаю из дома. Сегодня в карьере гонка. И я как участник обязан там быть. Гонки ещё одна «пилюля» спасающая от демонов, которые сжирают меня изнутри, опустошая душу.

– Бонжорно! – здороваюсь с Лукой.

– Хай, ты сегодня в заезде? – с сигаретой в зубах бубнит друг.

Жмём руки. Я окидываю скучающим взглядом трассу.

– Ес, подлатал болид, сделал расточку блока цилиндров и гильзовку. Посмотрим, как полетит «Батискаф». Дай отравиться!

Друг протягивает мне пачку, и я «угощаюсь» одной сигаретой.

– Ух ты, зашибись. С тебя тест-драйв. А вот я сегодня просто зритель. Снялся с заезда.

– А чё так?

– Походу диски тормозные сточились. Надо гнать в сервис.

– Так я тебе ещё в прошлый раз об этом говорил. Едь к нам. Гена быстро все заменит.

К нам подходят знакомые ребята и мы начинаем болтать. А я между делом посматриваю на трассу. Перед заездом всегда это делаю. На дороге кое-где на поворотах есть невысохшие лужи. Надо иметь это в виду. А около большого поворота смещены шины, тем самым делая дорогу в этом месте ещё уже. Как будто кто-то нарочно усложнил траекторию.

Перекатываю сигарету в зубах и прищуриваю взгляд. Есть как будто что-то ещё, чего я не вижу, но чувствую. Какой-то подвох.

– Лук, кто траекторию проверял? – спрашиваю.

– Адашевы. А чё не так? Камешек заметил лишний?

– Трасса галимая сегодня. А сами-то они едут?

Братья Адашевы Артур и Ратмир фавориты и мои прямые соперники. Как гонщики они хороши, но как люди – наглые и борзые как все чурки. И это не мое субъективное мнение – все так считают. Между нами травят байки про их преступные делишки. Но мне все равно. Мне плевать на них. Сюда я приезжаю снять стресс, а не яйцами мериться.

Лука недовольно ругается матом и проверяет списки.

– Нет, Артур без тачки, Ратмир сказал маленький куш!

– Не сомневался даже. Ну-ну. Куш…

– На что ты намекаешь? – спрашивает Юрка Тарасов, ещё один мой панибрат.

– А то, что трассу кто-то нарочно изгадил. Откуда вода взялась? Дождей не было. И еще косяки есть. Херня, а не дорога сегодня.

– Ты не поедешь? Вычёркивать? – Лук вертит шариковую ручку в руках.

– Нет, я все учел. Просто вас предупреждаю.

– Вроде дорога как дорога.

– Прокачусь – узнаю.

Начинается заезд. Сегодня всего двадцать три участника. Четверо снялись: Адашевы, Лука и Мамонов – он же оборотень, потому что сын мента. Саня Мамонов шестерка Адашевых, и он готов задницу порвать лишь бы им угодить. Почему-то он тоже отказывается от участия. Случайность, или он хочет подражать своим друзьям?

На стартовой прямой выстроились в ряды участники. Я стою первый, и готов жать на газ в любую секунду. В воздух взлетает «леденец», свист. Погнали. Сначала еду в своей манере не очень быстро. Обычно заезд проходит в три круга. И на первом я не сильно выклыдываюсь.

Раньше здесь добывали полезные породы, а сейчас устраивают гонки. А что, мы никому не мешаем. Огромная скважина позволяет хорошо разогнаться и вдоволь посоревноваться.

Я не знаю, кто стал первооткрывателем этих уличных гонок. Но сейчас заведует всем мой кореш Лука и его старший брат Миха. Они собирают списки и деньги с участников. Участником гонок мог стать абсолютно любой, у кого есть тачка. Правда вступительный взнос в последнее время все выше. Так как желающих много. Правила просты – побеждают первые три места и делят бабло соответственно. Большое всех достается тому, кто первым пересёк финишную линию.

Я лечу вперёд, на автомате смотрю в боковые зеркала. Черный старенький форд «дышит» мне в спину и вот-вот норовит выскочить вперёд. За рулём явно отчаянный парень, раз вздумал тягаться с моей спортивной «БМВ». Ещё рано топить в пол, впереди крутой поворот, и я сбавляю газ. Форд вырывается вперёд, но на повороте его сильно заносит, и я снова обгоняю его.

Только немного расслабляюсь. Но тут же слева показывается нос «Мазды». Водителя я знаю. Он часто занимает призовые места. Уверенно гоню вперёд, мечтая оказаться первым. Адреналин жалящими укусами бьёт по венам. В мозгу только одна хотелка – победить. Сегодня мне это чертовски нужно. Почувствовать, что я хоть что-то могу контролировать в своей жизни. Хотя бы собственную победу.

И снова дорога резко сворачивает. Где-то здесь вода. Ну и хрен с ней. Ударяю с силой по педали газа и резким рывком вхожу в поворот. Колеса срываются, машина скользит. Твою мать, что за хренотень… Автомобиль заносит влево. Кручу рулём, стараясь выровнять тачку, но все без толку. Еду прямиком в бордюр, не успев затормозить. Врезаюсь в башню из старых колес и наконец останавливаюсь. Приехали… Даже один круг не завершил.

Сердце стучит бешено. Если бы не башня, черт знает, куда бы я улетел.

Вдыхаю пыль и запах резины. Жду, пока все проедут мимо меня, и только потом выхожу на улицу. Иду к тому месту, где колеса не сцепились с песком. Присаживаюсь на корточки, пальцами трогаю воду.

– Это масло… Это ни хрена не вода.

Сильный запах бензина только подтверждает мои догадки. И его достаточно много. Кто-то нарочно его разлил. На самом сложном повороте.

***

Я возвращаюсь в свою тачку и дожидаюсь завершения гонки. Кто мог это сделать? И по какой черт? Сразу думается, что это кто-то из Адашевых. И почему-то кажется, что хотели слить именно меня. Ведь я сотню раз выхватывал победу у них прямо из под носа. Давно не выигрывали? Или в чем причина? А если это не они? Сейчас узнаю. Не уеду, пока не добьюсь правды. Этот придурок должен быть наказан.

Финальный круг заканчивается. В победители вырывается парень на «Мазде». Уступив ему всего несколько секунд, приезжает Тарасов. Следом завершают гонку все остальные. Автомобили паркуются. Участники выходят на улицу. Я завожу мотор и еду к ним, пока все не разъехались.

Сбросив скорость, встаю рядом с «Шкодой» Луки и вылезаю из салона.

– Что это было, Сём? – спрашивает он.

– Что это было? Ты спрашиваешь, что это было? Эй, все сюда! – громко ору.

– Сём, да объясни, тебя бортанули или что? Я не вкурил.

– Масло! На трассе не вода – это чертово масло. Вот что случилось. И это не из под капота – свежее. Какой-то умник вылил на землю целую канистру. И даю сто сот, что это не случайность.

– Масло! Ух ты е! Что будем делать?

– Не знаю как ты, а я найду умника. Я чуть не перевернулся, тьфу. Дай отравы!

Смотрю на мужиков, все начинают подтягиваться к нам, с недоумением смотря на карьер, где только что ездили. Лук бросает пачку мне. Я ловлю ее и достаю одну сигарету.

– Задница. Я помогу. Это не дело, у нас в карьере так дела не ведутся. Эй народ, не расходимся! Сегодня на гонке мой друг Семён съехал с дороги. Наверное, все видели.

– Съехал с дороги?! Да я твою мать чуть не разбился. Если бы не защита! – вспыльчиво кричу.

– Успокойся, слышишь. Мы выясним, кто это сделал.

Народ начал лениво собираться вокруг нас. Кто-то курил, кто-то нервничал. Тарасов чесал затылок, не понимая в чем кипиш. Адашевы с недовольными минами пялились на меня.

– Так, пацаны, мы все знаем правила и приезжаем сюда за кайфом и расслабоном. Но кто-то сегодня решил всех обыграть, подосрать всю игру, – начинает говорить Лука.

– В чем дело?

– Да, что произошло?

– На дороге на опасном повороте тридцать литров масла. Что скажете? А? Кто это сделал, пацаны? Вы видели болид Сёмы? Видели? Он улетел. Это не хрена не шутка. Кроме нас здесь никто не тусит. Это сделано умышленно, пацаны. И пока я не выясню игра не закончится.

– Лук, пускай все откроют свои тачки, и мы проверим, – снова вмешиваюсь.

– Что? Я не стану свою тачку открывать. Я этого не делал! Идите на хрен со своими правилами. Отдайте мне мою капусту и делайте, что хотите, но без меня, – рычит водитель «Мазды».

– Колян, не бушуй, на месте Семёна мог оказаться ты. Здесь каждый заинтересован найти того, кто это сделал. Как считаешь?

Коля молчит, только хмуро пожимает щуплыми плечами.

– Пока мы не проверим все тачки, выигрыш никто не получит. И новых заездов не будет, – ставлю ультиматум.

Лук бросает на меня взгляд. Мол, чего это я тут раскомандовался.

– Начинается, – бурчит недовольно кто-то из парней.

– И что вы там хотите найти?

– Ну как минимум пустую канистру.

– Да пошли вы, мне все равно нечего скрывать, – победитель заезда открывает багажник первым.

Мы с Луком подходим к «Мазде» и заглядываем в отсек. Улик нет – запаска и какое-то личное барахло. Пустой бутыли нет.

– Чисто! Кто следующий? – спрашивает вполне серьезно Лук.

– Вы чё, парни, цирк устраиваете? – Ратмир Адашев старший из братьев подходит ко мне и зыркает то на меня, то на Лука.

– Ты что-то имеешь против? – делаю шаг навстречу. По венам уже журчит знакомый адреналин.

– Ратмир, сейчас проверим, и все разъедутся, – гораздо вежливее, чем я произносит Лук, отряхивая руки от пыли.

– Или тебе есть что скрывать? Может это ты нахеровертил? – злобно бросаю Адашеву.

– Что? Да я сейчас тебе, – Ратмир совершает рывок, а я уже выставляю вперёд крепкие кулаки, готовясь отразить удар.

– Эй, парни, парни брейк. Совсем рехнулись? – Лук подлетает к нам и успевает предотвратить драку.

Встаёт стеной между нами.

– Сём, остынь, хорошо! Блин! Давайте без кулаков? Или идите за карьер там и решайте свои проблемы.

– Я спокоен, – отхожу в сторону, пнув камень на дороге.

– Тьфу ты. Лады. Проверяйте, только по бырому.

Ратмир чешет бороду и отворачивается. Идет к своей новенькой иномарке. Открывает багажный отдел и заодно распахивает все двери.

– Смотрите, у меня нет ничего. Сыщики, – усмехается Адашев.

Мы проверяем его машину. А потом и все остальные автомобили. Нигде нет каких бы то ни было улик – ни подтёков масла, ни бутылок ни самой канистры. Все пусто. Выходит, это не он. Ну или вовремя ото всего избавился.

Последняя тачка осталась Оборотня – Сашки Мамонова. Он жмется в стороне и не спешит открывать багажник на проверку.

– Остался ты! Чё тупим? – спрашиваю, подходя ближе.

– А я уже открывал.

– За идиота меня держишь? Эй, мужики, Оборотень открывал тачку? – поворачиваюсь к ребятам.

– Нет, – отвечает Тарасов.

– Я не помню, кажется, нет, – соглашается Колян.

– Нет, тебя точно не было. Давай уже, пошевеливайся, – поторапливает Лука, оказавшись рядом.

Адашевы не спеша подходят к своему другу и просят открыть автомобиль. Саня мнется. Я и сразу понимаю – кто здесь гнида. Это он! Оборотень разлил масло. Упырь.

Мамонов пикает ключом а затем открывает заднюю дверь своей машины. Я вижу две пустые канистры из под масла. Чувствую тот же самый запах.

– Ах ты мразь! Гнида паршивая! – бросаюсь к нему, но на пути вырастает Лук.

– Сём, Графов! Мать твою! К черту это, окей. Ты же не станешь из-за этого придурка руки марать? – Зотов крепко держит за плечи, не давая врезать в морду шестёрке.

– Из-за этого придурка! Это стёб, черт возьми? Я сейчас тебе втащу, понял! Кого ты хотел слить? Кого, отвечай! – ору Мамонову через плечо Лука.

Начинается настоящая потасовка. Ребята галдят. Кто-то шустрый толкает Оборотня в грудь.

– Вай, ты чего моего кореша трогаешь, а? Руки убери. И чего тебе не живётся, вечно ты лезешь! – вступается Артур Адашев.

– Я этого не делал. Это мои канистры, ясно. Мои личные, – кричит Оборотень в свое оправдание.

Я вырываюсь из крепкого захвата и уверенной левой бью Мамонова прямо в челюсть.

– Эй, эй.

– Твою мать!

– Ты урод! Совсем без мозгов! – кричит Мамонов, лежа уже на земле.

– Ты сейчас ещё нарвешься! – кричу в ответ.

Начинаются вопли и крики. Визги девчонок и потасовка. Мамонов пытается меня ударить, но у него не выходит, хоть он и качок. Качок, а удар держать не умеет. Его девчонка начинает истерить и обзывать меня всеми матами перематами.

Короче, нас разнимают. Мне больше не выпадает шанса ударить по наглой мусорской роже.

Мамонов полностью отрицает свою причастность к случаю с маслом. Но на общем голосовании многие соглашаются со мной. Лук принимает решение выгнать Мамонова из нашего круга гонщиков и сообщает ему, что больше он не возьмёт его в участники. Я же считаю, что этот гондон отделался лёгким испугом. Ну хоть теперь не видеть его рожу в карьере.

Мы разъезжаемся по домам. В квартире меня встречает пустота и непривычная тишина. С усталостью смотрю на пакет с тетрадями. Я забросил их на стол и даже не открывал лекции. Вспомнил вдруг про презентацию по философии. Черт. А хрен с ней. Завтра попрошу у той мышки скинуть мне на почту. Всего-то делов. Мне никогда не отказывают. Я привык получать все что хочу. Тем более девчонки меня любят.

С этими мыслями решаю больше не заморачиваться на предмет университета и ложусь спать.