Сонный москит

6

Дверь черного входа в особняк распахнулась, как только Мейсон постучал в нее.

– Вы один? – подозрительно спросила Нелл Симс.

– Со мной только Делла Стрит, моя секретарша.

– Хорошо, входите. Бэннинг просто сгорает от нетерпения увидеть вас. Приказал сразу же сообщить о вашем приходе.

– А где он сам? В саду?

– Да.

– По-прежнему отдает предпочтение холостяцкой кухне? – с улыбкой спросил Мейсон.

– Через день приходит сюда, чтобы поесть нормально, – раздраженно ответила Нелл. – Только поэтому еще не умер. Все остальные дни питается страшной бурдой, которую стряпает Солти. Судя по всему, у вас был тяжелый день.

Делла Стрит и Мейсон прошли на кухню.

– О, да, ни сна ни отдыха грешной душе, – в шутку заметил Мейсон.

– Верно, – ответила Симс, пристально взглянув на адвоката. – Но благословенны чистые сердцем, ибо именно они должны множиться как песчинки.

Глаза Деллы озорно сверкнули. Мейсон, напротив, с некоторым подозрением посмотрел на Нелл, но глаза той были невинны и ласковы.

– Хотите перекусить? – спросила она.

– А есть что-нибудь без мышьяка? – ответил вопросом на вопрос Мейсон.

– Об этом пока рано говорить. Клянусь Богом, сегодня днем я с трудом уговорила всех съесть хоть что-нибудь. А об ужине не стоит и говорить.

– Что вы знаете об отравлениях? – спросил Мейсон.

– Абсолютно ничего.

– Но вы, несомненно, знаете, пусть в общих чертах, что именно произошло.

– Там, где невежество считается высшим блаженством, может повредить и крупица знаний, – провозгласила Нелл Симс. – Я ничего не знаю и ничего не собираюсь узнавать. Полицейские обшарили весь дом. По мне так...

Дверь распахнулась, на пороге появился Бэннинг Кларк. Увидев Мейсона, он облегченно вздохнул.

– В некотором роде я держал нос по ветру. Почувствовал, что вы уже пришли. Добрый вечер, мисс Стрит.

Делла улыбнулась в ответ. Мейсон пожал протянутую руку.

– Хотите поужинать? – поинтересовался Бэннинг Кларк.

– Быть может, он боится мышьяка, – предположила Нелл Симс. – Как и все остальные. Никто даже не прикоснулся к ужину.

– Придется рискнуть, – рассмеялся Мейсон. – Нам удалось перекусить только бутербродами. Подавайте ваш мышьяк.

– Осталось много жареной крольчатины. Что для одного человека яд, для другого – отличная еда.

Бэннинг Кларк придвинул стул, сел и указал большим пальцем на потолок.

– Сейчас там проходит собрание акционеров. Мне нужен ваш совет. Должен ли я попытаться принять в нем участие?

– Чего вы добьетесь своим участием?

– Ничего. По договору о слиянии Солти может голосовать моим пакетом.

– Что потеряете, если не станете в нем участвовать?

– Именно этот вопрос не перестает беспокоить меня, – признался Кларк.

– Боюсь, я вас не понимаю.

Нелл Симс достала из духовки огромную сковороду с крольчатиной, положила заварку в чайник и залила ее кипятком.

– Мои квартиранты вряд ли к чему прикоснутся сегодня, – недовольно фыркнула она.

– Нелл, – обратился к ней Кларк, – мне только чашку чая. А вы, повернулся он к Мейсону, – угощайтесь, не стесняйтесь. За ужином и поговорим.

– Я так голодна, – сказала Делла, – что готова съесть глазурь с тарелки. Надеюсь, вас не шокирует столь вульгарная демонстрация чувства голода.

– Почему вас так беспокоит ваше отсутствие на собрании акционеров? вернулся к теме разговора Мейсон. – Что за стрельба здесь была?

– Эти выстрелы – полная загадка для меня. К нам во двор пробрался какой-то вор. Когда мисс Старлер навела на него фонарь, он в нее дважды выстрелил. Пули попали в окно в двух футах над ее головой, расстояние между пулевыми отверстиями не более трех дюймов. Выстрелы разбудили меня. Схватив свой старый револьвер сорок пятого калибра, я выбежал из зарослей на освещенное место. Злоумышленник выстрелил в меня, я ответил выстрелом, прицелившись на вспышку. В вора я не попал, но, видимо, пуля прошла рядом. Сегодня утром я обнаружил, что моя пуля попала в стену рядом с нижними воротами, которые, кстати, всегда заперты.

– А отравление? – спросил Мейсон.

– Кто-то подсыпал мышьяк в солонку, которой пользуются миссис Брэдиссон и ее сын. Быстро поставленный диагноз помог спасти их жизни. За это мы должны быть благодарны мисс Старлер.

– Хорошо, – улыбнулся Мейсон, – вернемся к первому вопросу. Чем вас пугает ваше отсутствие на собрании акционеров?

– Тем, что... ну... я... Мейсон, я расскажу вам то, чего не рассказывал ни единой живой душе. Впрочем, Солти, вероятно, догадывается...

– Мне уйти? – спросила Нелл Симс.

– Нет, Нелл, оставайся. Я знаю, что тебе можно верить.

– Рассказывайте.

Мейсон передал блюдо с крольчатиной Делле, потом наполнил свою тарелку.

– Что вы знаете о знаменитых потерянных месторождениях Калифорнии?

– Очень немногое.

– Слышали о россыпях Гоулера?

Мейсон покачал головой, так как рот его был полон крольчатины.

– Потерянные залежи, – вмешалась в разговор Нелл Симс, – их так много в пустыне.

Кларк положил сахар в чашку, размешал его, потом достал из кармана небольшую книжку в синей бумажной обложке.

– Что это? – поинтересовался Мейсон.

– Путеводитель старателя, составленный Хорасом Дж. Уэстом. Уэст собрал много данных о потерянных калифорнийских месторождениях. Книга вышла из печати в тысяча девятьсот двадцать девятом году. В ней приведены различные версии легенд о знаменитых залежах. Некоторые – вполне правдоподобны, другие не выносят никакой критики. Уэст сам выезжал на местность, беседовал со старыми старателями. Свою книгу он написал около двадцати лет назад и постарался, чтобы она, насколько это возможно, соответствовала действительности.

– Понятно. Что это за потерянные россыпи Гоулера?

– Где-то в тысяча восемьсот восемьдесят шестом году, если верить Уэсту, трое старателей исследовали хребет Панаминт, граничащий с Долиной Смерти. Они вышли из ущелья и направились к Сан-Бернардино. Старатели были хорошо экипированы, провизии хватало, десятигаллонные фляги были наполнены водой. Лошади были свежие, поэтому они уверенно углубились в пустыню. На второй день возник спор о правильности выбранного маршрута, который вскоре перерос в хорошую ссору. Один из старателей – Фрэнк Гоулер – считал, что они слишком углубились на запад, и предлагал взять немного восточнее. После ссоры он отделился от других и направился правильным, по его мнению, маршрутом. Никто не знает, что произошло с двумя другими старателями. Возможно, они заблудились в пустыне, возможно, вышли куда-нибудь. Быть может, даже в Сан-Бернардино. Что касается нашей истории, они просто исчезли.

– Двое мужчин отлично ладят, трое всегда дерутся, – вставила Нелл Симс.

Делла Стрит, захваченная рассказом, не спускала с Кларка возбужденно блестевших глаз. Она даже перестала есть. Мейсон, напротив, по-прежнему отдавал должное крольчатине.

– Налить вам чаю? – спросила Нелл Симс.

– Да, будьте любезны, – ответил Мейсон.

Нелл наполнила его чашку, а Кларк, тем временем, продолжил рассказ:

– Через два дня, к полудню, изрядно уставший и испуганный Фрэнк Гоулер вышел к гряде низких холмов, пересек ее и обнаружил на другой стороне заросший деревьями каньон, по дну которого протекал небольшой ручей. Фрэнк вышел к нему как раз вовремя, так как едва не падал с ног от жажды. Упав на берег в тени большого тополя, он принялся жадно пить и обливаться водой. Легкий ветерок чуть раздвинул ветви, и солнечный луч упал на какой-то желтоватый предмет всего в нескольких дюймах от лица Гоулера. Гоулер перестал пить, опустил в воду руку и схватил этот предмет. Им оказался крупный самородок весом в несколько унций. Рядом на дне ручья лежало еще несколько таких же самородков. Гоулер собрал их и положил под рубашку.

– А я бы набила полный мешок, – заметила Нелл Симс.

– Напал на жилу, да? – спросил Мейсон.

– Напал на жилу, – подтвердил Кларк. – Но если вы никогда не были в пустыне, то не поймете чувства человека, оказавшегося во власти этой суровой бесплодной земли. У Гоулера было золото, но он не мог ни питаться им, ни утолить жажду. До цивилизации было далеко. Лошадь его была измотана и голодна. Он сам едва передвигал ноги от голода. И тут Гоулеру в голову пришла мысль, что золото имеет цену лишь в обжитой местности. Здесь, в пустыне, оно было не более чем дополнительным грузом для уставшей лошади. Эти несколько самородков в значительной степени снижали шансы Фрэнка добраться до цивилизации. Гоулер слегка запаниковал от этих мыслей, решил скомпенсировать дополнительный вес, облегчив себя, насколько это было возможно. Он снял с пояса свой шестизарядный револьвер, забросил его в кусты и пришпорил лошадь. Как это часто бывает с истощенными, уставшими людьми, он не обратил ни малейшего внимания на ориентиры. Более того, он заблудился, не мог понять, как выбраться из этой местности, а в таких ситуациях мозг человека способен на злые шутки. Проехав вдоль каньона, Фрэнк выбрался на равнину, которая, как он понял, была дном давно высохшего озера. Именно в этот момент он начал немного ориентироваться. Увидел на западе гору Сан-Антонио, которую мы сейчас называем Старой Лысиной. Она и указала ему путь. У подножия горы, напоминавшей наконечник стрелы, был расположен маленький горняцкий городок. Именно к нему и направился Гоулер. Добравшись до Эрроухеда, он заболел. Самородки натерли кожу под рубашкой, в рану попала инфекция. Сопротивляемость организма была настолько низкой, что он провалялся в постели три недели, прежде чем смог хотя бы подумать о возвращении к месторождению. Три недели – достаточно долгий срок, особенно если мозг занят одной-единственной мыслью. Память тоже способна зло пошутить.

– Несомненно, – бросила через плечо Нелл Симс, доставая из духовки очередную порцию крольчатины.

– Конечно, он не отправился на поиски в одиночку, – продолжал Кларк. – За ним потянулись другие старатели, надеявшиеся застолбить участки на новой бонанце. Долго бродил отряд по пустыне. Потом всем старателям надоели бесполезные поиски, и они потянулись домой, нисколько не сомневаясь в том, что Гоулер сбился с пути и бродит по пустыне вслепую. Сам Гоулер вернулся в городок примерно через месяц. Он отдохнул, подготовился к новой экспедиции и вновь отправился на поиски. Ему так и не удалось отыскать не только каньон, но даже гряду холмов. Эта история в достаточной степени подтверждена фактами и описана в книге Уэста. Некоторые сведения я почерпнул из других источников, в частности о револьвере. О нем я узнал из письма, написанного самим Гоулером, которое хранится в отделе редкостей библиотеки Пасадены.

– Неужели человек может так безнадежно заблудиться? – недоверчиво спросила Делла Стрит.

– Может, – подтвердил Кларк. – В пустыне очень легко заблудиться. Представьте себе группу охотников, оставивших лагерь рано утром и постаравшихся хорошо запомнить его местонахождение. Всего через несколько часов они не могут отыскать не только сам лагерь, но и ни один знакомый ориентир.

Мейсон кивнул.

– На этом заканчивается история россыпей Гоулера? – спросил он.

На лице Кларка появилась загадочная улыбка.

– Вернемся к записям Хораса Уэста, – сказал он. – Если вы помните, описанные события произошли в тысяча восемьсот восемьдесят шестом году. Несколько позже, в тысяча восемьсот девяносто первом году, в районе Сан-Бернардино жил старый опытный старатель по имени Хен Мосс, который иногда предпринимал изыскательские экспедиции в пустыню. Эта экспедиция ничем не отличалась от прочих, но вдруг один из его ослов решил отделиться от других. Можете представить себе ярость Мосса. Сбежавший осел был навьючен необходимым для успеха экспедиции оборудованием, а Мосс не мог ни заставить его идти в нужном направлении, ни поймать. Ему оставалось только идти с остальными ослами по следам беглеца и ругаться. Осла такое положение вещей вполне устраивало. Он вдруг стал лидером экспедиции. Итак, Хен Мосс шел за ослом, бранил его, изредка предпринимал попытки поймать беглеца или наставить на путь истинный. Осел – весьма своеобразное животное. Если ему в голову пришла какая-нибудь мысль, выбить ее совершенно невозможно. Осел углублялся в район пустыни, в котором Хен никогда не бывал. Старатели вообще не обращали на этот район особого внимания, в связи с отсутствием там воды и большой удаленностью от центров цивилизации. В те дни такие участки пустыни таили в себе верную смерть. Хен Мосс, однако, не мог позволить себе потерять ни поклажу, ни самого осла. Он продолжал путь, повторяя про себя, что, если ему не удастся поймать осла на протяжении следующей мили, он пошлет скотину к черту и повернет назад. В один из отчаянных моментов он готов был сдаться, но вдруг понял, что осел идет к воде. Ослы всегда ведут себя подобным образом в пустыне. Они безошибочно направляются к воде. Остальные животные тоже почувствовали близость воды. Таким образом, Мосс шел за ослом, который, в итоге, привел его к каньону, богатому не только водой, но и золотом. Обнаружив золото, Мосс просто обезумел. Набив самородками карманы, он ошалел от радости. Забегал кругами, вопя и улюлюкая, а потом отправился в Сан-Бернардино, чтобы хорошенько покутить. Уже на полпути он вспомнил, что не удосужился даже застолбить участок. Поразмыслив немного, не стоит ли вернуться, он продолжил путь. Решающим фактором принятия такого решения явилось желание хорошенько отпраздновать находку в Сан-Бернардино. Он решил вернуться в город, хорошенько повеселиться, потом возвратиться в каньон, застолбить надлежащим образом участок и заняться серьезными изысканиями.

– Мужчины всегда дают себе слово исправиться перед тем, как собираются напиться, и сразу же после попойки, – заметила Нелл Симс.

Кларк улыбнулся.

– Он совсем не учел реакцию жителей городка. Город словно взбесился, когда Мосс показал свои самородки. Все поняли, что старина Хен напал на золотую жилу, но поняли также, что скоро он к ней вернется, чтобы взять еще золота. Поэтому каждый считал своим долгом напоить его и не спускать с Мосса глаз. Наконец, золото кончилось, и Хен не смог купить себе выпить. Протрезвев, он понял, какие проблемы его ожидают. Как только он выехал из города, половина населения Сан-Бернардино снялась с места и отправилась за ним. Все – на хороших лошадях, с сумками, набитыми провизией для длительного пребывания в пустыне. Хен ходил кругами с неделю, надеясь сбить преследователей со следа. Он делал вид, что не может найти месторождение, пытался улизнуть ночью, делал все возможное, но безуспешно. Преследователи не отставали...

Бэннинг Кларк на секунду прервал повествование.

– Не слишком скучная для вас история? – спросил он.

– Захватывающая, – ответила миссис Симс.

– Чрезвычайно интересная, – подтвердил Мейсон. – Надеюсь, все подтверждено документально?

Бэннинг Кларк похлопал ладонью по книге.

– Чистая истина. Иногда я заглядываю в книгу, чтобы избежать ошибок, хотя знаю эту историю наизусть. Впрочем, события происходили пятьдесят лет назад, когда пустыня еще была набита золотом, и не было быстрых средств передвижения.

– Все понятно, – сказал Мейсон. – Продолжайте. Что произошло с Хеном Моссом? Ему удалось сбежать от преследователей?

– Нет. В конце концов, он, в полном отчаянии, был вынужден вернуться в Сан-Бернардино. У него не было ни цента, и, в то же время, он знал место, куда мог отправиться, чтобы через несколько часов вновь стать королем салунов и танцевальных залов. Но стоило ему сделать пару шагов, как все население Сан-Бернардино шло за ним по пятам. Он пытался улизнуть из города незаметно, но каждая попытка заканчивалась неудачей, еще не начавшись. Отправиться в пустыню без припасов было равносильно самоубийству, и весь городок бдительно следил за Моссом, чтобы он не имел возможности где-либо припрятать навьюченных ослов.

– Это месторождение было теми знаменитыми потерянными россыпями Гоулера? – спросил Мейсон.

– Я все объясню буквально через минуту, – ответил Кларк и, чуть помедлив, добавил: – Многим казалось тогда, что он обнаружил именно россыпи Гоулера.

– Меня заинтересовала история бедняги Хена Мосса, – задумчиво произнес Мейсон. – Особенно затруднительное положение, в котором он оказался. Трудно представить, что все эти события происходили в Сан-Бернардино. Мы заезжали в этот город, останавливались только для того, чтобы заправиться. Обычный суматошный городок, современный и ничем не примечательный.

– У Сан-Бернардино богатая история, – заметил Кларк. – Но автомобиль стирает ее грани. Когда-то Сан-Бернардино был настоящим горняцким городком.

– Слава Богу, те времена давно прошли, – вдруг заявила стоявшая рядом с плитой Нелл Симс. – Несчастные люди были вынуждены держать рестораны, когда не было ни электрических холодильников, ни льда, ни транспорта.

– И неплохо справлялись со своим делом, – заметил Кларк.

– Не могу понять, как им это удавалось. – Нелл Симс печально покачала головой. – Пищеварение – основной закон природы.

– Самосохранение, – поправил ее Кларк.

– А разве не пища имеется в виду? Без еды жизнь невозможна.

Кларк подмигнул Мейсону.

– Чем больше споришь с ней, тем глубже увязаешь.

– Потому что я права, – спокойно и уверенно заявила Нелл Симс, с той категоричностью, что свойственна людям, уверенным в правильности своей позиции и нисколько не заботящимся о впечатлении, которое они производят на других.

– Но мы оставили Хена Мосса посреди пустыни, – напомнила Делла Стрит.

– Посреди Сан-Бернардино, – поправил ее Кларк. – Причем, в состоянии отчаяния и безысходности. В некотором смысле он был философом, поэтому, в один из дней, он, со свойственной ему эксцентричностью, заявил всему населению Сан-Бернардино: «Похоже, мне не удастся уехать из города, не прихватив всех вас. Собирайтесь. Выступаем немедленно и направляемся прямо к месторождению. Чем больше вас будет, тем веселее путешествовать по пустыне. Если я не могу избавиться от вас, лучше будет сохранить время и силы, взять всех с собой и идти кратчайшим путем.»

– Они его сломали, – заметила Нелл Симс.

– Он действительно намеревался так поступить? – спросила Делла Стрит.

– Конечно, намеревался. Старина Хен был человеком слова. Он быстро собрал необходимые вещи и подождал всех желающих на окраине городка. Потом направился к своим россыпям. В то время у людей был характер.

– Что случилось потом? Участков хватило на всех?

Кларк улыбнулся.

– Подходим к самой трогательной части истории. Хен Мосс был хорошим разведчиком и до крайности великодушным человеком. Он целыми неделями жил в полном одиночестве в пустыне, имея при себе самые минимальные, какие только можно представить, запасы продовольствия. Голодал, ему не с кем было даже поговорить. А потом он возвращался в город и проматывал все до последнего цента. Именно так он поступил и перед возвращением к месторождению. В результате, лошадь у него была не самая хорошая, да и наездником он оказался не самым ловким в экспедиции. После нескольких дней пути экспедиция подошла к каньону, и самые умные почувствовали конец путешествия, пришпорили своих лошадей и галопом умчались вперед. Хен Мосс тоже вонзил шпоры в бока своей лошади. Началась гонка. Зрелище, должно быть, было впечатляющим. Вьючные лошади оставлены далеко позади, тучи пыли вздымаются под самые небеса, немилосердное солнце сияет на безоблачном небе, всадники несутся безудержным галопом. Крутой спуск – и... Долгожданный каньон! А бедняга Хен замыкал процессию. Всадники достигли каньона и увидели, что ни один из участков не застолблен. В те времена люди были способны на принятие быстрых решений, времени на раздумывание не было. Человек захватывал самый перспективный, по его мнению, участок, столбил его и объявлял своей собственностью. Когда Хен Мосс наконец подъехал на своей взмыленной лошади к ручью, все участки уже были застолблены. Хен слез со своей едва державшейся на ногах лошади и понял, что его бонанца принадлежит другим. На этот момент было застолблено уже восемьдесят участков, а тот, который удалось застолбить Хену, оказался самым бедным из всех.

– Закон возмездия, – вставила Нелл Симс.

– И этот прииск был знаменитой россыпью Гоулера? – спросил Мейсон, поняв к тому времени, что никто не обращает ни малейшего внимания на затейливые реплики кухарки.

– Этот прииск считался россыпью Гоулера. Старатели осмотрели местность, вспомнили рассказ Гоулера и решили, что нашли его россыпи.

– А на самом деле?

– Не нашли.

Делла Стрит перестала есть и уставилась на Кларка.

– Гоулер, – продолжил тот, – был не настолько прост, как всем могло показаться. Его рассказ о местонахождении бонанцы противоречит некоторым фактам. Описание было сделано так, чтобы ввести в заблуждение любого преследователя и не дать тому обогнать Гоулера на более свежей лошади, как это случилось с Моссом. Гоулер был умнее Мосса. Он намеренно исказил описание местности.

– Откуда вы это знаете? – спросил Мейсон.

– Резонный вопрос, – поддакнула Нелл Симс.

Бэннинг Кларк внимательно осмотрел кухню.

– Все в порядке, – успокоила его Симс. – Все на собрании. Обычно в это время заходит на чашку чая Хейуорд Смол, но и он не придет сегодня, пока не закончится заседание.

Кларк расстегнул пиджак и показал кобуру, которая когда-то была черной, а сейчас стала темно-коричневой и отполированной до блеска из-за длительного пользования.

– Я не хочу, чтобы кто-нибудь увидел это.

Его рука скользнула к кобуре, и на столе появился револьвер.

Мейсон, Делла Стрит и миссис Симс склонились над ним.

Это был потертый, ржавый несамозарядный кольт. Если и существовали на нем когда-то узоры, сейчас они были похоронены под ржавчиной, покрывавшей толстой коркой и ствол, и барабан, и курок. Время не тронуло только рукоятку из слоновой кости. На ней были выгравированы слово Гоулер и чуть ниже год – 1882.

Мейсон тихо свистнул.

– Я нашел его чисто случайно, – пояснил Кларк, – рядом с журчащим ручейком, под тополем. Мой спутник захотел полазать по горам. Хотя мое сердце в то время было не столь больным, иногда меня мучила одышка, и я старался не волноваться. Я расположился в тени тополей. Примерно три дюйма ствола торчало из земли рядом с ручьем. Я заметил ствол, выкопал револьвер, с минуту разглядывал его, потом увидел слово Гоулер, дату и понял, что на самом деле нашел.

– Как вы поступили? – спросила Делла Стрит, не спуская с Кларка огромных, возбужденно блестевших глаз.

– У меня не было с собой ни инструментов, ни нужных приспособлений, но я пошарил по дну ручья голыми руками и обнаружил небольшой карман, из которого достал гравий с высоким содержанием золота.

– Почему никто даже не слышал об этом месте? – поинтересовался Мейсон.

– В том-то все и дело, что место, по которому протекает ручей, является частью месторождения кварца, владелец которого – бедный и одураченный старатель – едва сводит концы с концами, пытаясь отыскать руду, продажа которой хотя бы покроет затрату на ее добычу. Мысль о наличии там золотой россыпи, очевидно, никому не приходила в голову. Синдикат Кам бэк приобрел долю этой собственности, полагая, что она представляет собой только кварцевый рудник сомнительной ценности. Это одно из сотен подобных приобретений синдиката, и я не собираюсь проливать золотой дождь на руки миссис Брэдиссон и ее якобы непогрешимого в деловом отношении сынка Джеймса.

– Кто-нибудь догадывается, что вы знаете местонахождение этой россыпи? – спросил Мейсон.

– Думаю, Брэдиссон.

Брови Мейсона поползли вверх.

– В лагере Солти негде хранить подобные вещи, поэтому я оставил револьвер в ящике стола, положив его так, чтобы надпись Гоулер оказалась внизу. Неделю назад я увидел, что револьвер лежит надписью вверх. Я не часто захожу в свою комнату – слишком тяжело подниматься по лестнице. Приходится отдыхать на каждой третьей ступеньке, чтобы не перенапрягаться. Понимаете, я...

Заскрипела дверь, Бэннинг Кларк молниеносным движением схватил револьвер и убрал его в кобуру.

В кухню вошла девушка лет двадцати, стройная, одетая в свитер, понимая, как хорошо она в нем выглядит. Она чуть отпрянула, увидев сидевших за столом людей.

– Я помешала?

– Совсем нет, Дорина, – ответил Кларк. – Входи. Позволь представить тебе мистера Мейсона и его секретаршу мисс Деллу Стрит. Это – Дорина Крофтон, дочь миссис Симс от первого брака. Я просто объяснял кое-что мистеру Мейсону, Дорина. Все в порядке.

Кларк повернулся к адвокату.

– Теперь вы понимаете всю сложность моего положения, особенно по отношению к корпорации.

– Они имеют представление об истинном положении вещей?

– Думаю, да.

– Я имею в виду юридический статус владельца собственности, о которой идет речь.

– Да.

Мейсон прищурился.

– Вы говорили, что на собрании присутствует юрист.

– Да, некто по фамилии Моффгат. Возможно, вы знаете его. Он был адвокатом моей жены, занимался наследственными делами. Потом его услугами воспользовался Брэдиссон. Моффгат представляет его интересы в тяжбе по поводу акций. Не думаю, что он испытывает ко мне чувство любви, впрочем, как и я к нему.

– Он присутствует на собрании акционеров?

– О, да, в эти дни он сует палец в каждый пирог, который печет корпорация.

– Послушайте, – резко произнес Мейсон. – Покинув пост президента, вы перестали быть директором, не так ли?

Кларк кивнул.

В голосе Мейсона послышались нотки раздражения.

– Вы должны были поставить меня в известность до составления договора о слиянии пакетов акций.

– Почему? В чем смысл?

– Предположим, вас назначат директором корпорации. Солти проголосует и вашим пакетом, в соответствии с договором, что равносильно тому, что вы сами за себя проголосовали. Став директором, вы приобретаете статус доверенного лица. Если вы располагаете информацией, способной повлиять на стоимость имущества корпорации, и не раскрыли эту информацию корпорации... Немедленно вызовите Солти, пока они не успели...

– Собрание закончилось, мистер Мейсон, – сказала Дорина. – Я слышала, как двигали стулья, когда проходила мимо двери кабинета.

Кларк быстро взглянул на Мейсона.

– Что-нибудь можно предпринять?

Мейсон покачал головой.

– Вы обречены на поражение с того самого момента, как стали директором, даже если пробудете на посту всего несколько минут. Вы не имеете права скрывать информацию и, соответственно... Погодите. По уставу директор должен быть акционером?

– Думаю, да.

– Сколько стоит ваш пакет?

– Триста или четыреста тысяч. Возможно, больше. А что?

– Я хочу купить его, – заявил Мейсон и добавил с усмешкой: – За пять долларов. По личной договоренности я продам вам пакет послезавтра за пять долларов и пять центов, но никто не должен знать об этой договоренности.

– Я не смогу подняться по лестнице. Документ лежит в третьем справа ящике письменного стола, в моем кабинете на втором этаже.

– Стол заперт? – спросил Мейсон, поднимаясь.

– Нет. Замок есть, но он не работает. Давно хотел починить. Ключ сломался прямо в замочной скважине. Надеюсь, вы сумеете найти... Дорина, будь любезна, проводи мистера Мейсона в мою комнату. Лучше воспользоваться черной лестницей.

Стоявшая у стола Дорина, казалось, не услышала его слов.

– Дорина, милая, проснись, – воскликнула Нелл Симс. – Осторожно! Не рассыпь сахар! Мистер Кларк хочет, чтобы ты проводила мистера Мейсона в его комнату.

– О да, конечно, – девушка рассеянно улыбнулась, словно очнулась от глубокого сна. – Прошу вас, мистер Мейсон.

– Вот ваши пять долларов, Кларк, – Мейсон протянул деньги. – Считайте сделку состоявшейся.

– Если вы услышите, что собрание закончилось, и поймете, что не успеваете, вы знаете, что нужно сделать? – едва слышно спросил Кларк.

Мейсон поднял правую руку, сделал ею движение, как-будто расписался в воздухе, и вопросительно поднял брови.

Кларк кивнул.

– Возможны осложнения, – сказал Мейсон.

– Согласен, но мы не можем допустить, чтобы они заманили нас в ловушку.

Мейсон взял Дорину за руку.

– Пойдемте, моя милая.

Дорина Крофтон поднялась по черной лестнице и, не проронив ни слова, пошла по коридору.

– Вы слишком задумчивы для столь молодой девушки, – заметил Мейсон.

Она улыбнулась, как того требовала учтивость.

– Да, я не слишком разговорчива сегодня. Вот комната мистера Кларка.

Мейсон, ожидавший увидеть роскошную спальню, был просто поражен, оказавшись в небольшой комнате в северном крыле дома. Из мебели в ней находились просторная односпальная кровать, письменный стол, комод, несколько обшарпанный стол, старомодное бюро-цилиндр. На стене висело с дюжину фотографий в рамках, пара лассо из сыромятной кожи, между ними большие мексиканские шпоры. На противоположной стене висела на крючке винтовка в потертом чехле. В застекленном оружейном шкафу стояли различные ружья и винтовки. На третьей стене висела шкура крупной пумы. Когда-то эта комната, несомненно, являлась неотъемлемой частью личной жизни человека, но сейчас она была слишком забытой, чтобы в ней сохранилась теплая атмосфера дружелюбия и обжитости. Комната была безупречно чистой, но эта чистота была какой-то жестко накрахмаленной, несовместимой с бурными течениями повседневной жизни.

Мейсон подошел к столу и достал из указанного Кларком ящика документы. Нашел среди них конверт с сертификатом, убедился, что документ оформлен правильно, и уже направился было к двери, когда услышал голоса нескольких людей, донесшихся с нижнего этажа, звуки шагов и другие шумы, всегда сопровождающие окончание какого-либо собрания.

Мейсон остановился и, нахмурив брови, посмотрел на сертификат.

– В чем дело? – спросила Дорина Крофтон.

– Сделка совершена. Сертификат должен быть подписан до окончания собрания.

– Это имеет значение?

– Огромное. Как вы думаете, есть способ передать Кларку сертификат до того, как все войдут в кухню?

– Судя по всему, они направились прямо туда. Вероятно, чтобы найти мистера Кларка.

Мейсон быстро сел за стол, достал авторучку, просмотрел в ящике документы, пока не нашел один с подписью Бэннинга Кларка.

Адвокат оглянулся на Дорину Крофтон.

Девушка, казалось, совершенно не обращала внимания на происходящее. Ее мысли были заняты решением какой-то личной проблемы, требовавшей полной сосредоточенности.

Мейсон разложил на столе сертификат, чуть выше поместил документ с подписью Кларка. Некоторое время он изучал подпись, потом быстрым и уверенным росчерком пера скопировал ее на сертификате, в графе о передаче акций.

Вернув на место документ, с которого он скопировал подпись, Мейсон сложил сертификат, положил его во внутренний карман пиджака и накрутил колпачок на ручку.

– Все готово, – сказал он наконец.

Не проронив ни слова, Дорина пошла по коридору. Мейсон был уверен, что девушка была настолько погружена в собственные мысли, что не осознала важности совершенного им поступка.

Когда Мейсон вошел на кухню, все уже были в сборе. Лилиан Брэдиссон, отягощенная избытком плоти и косметики; Джим Брэдиссон, внешне вежливый и благожелательный, просто пышущий дружелюбием; адвокат Моффгат, коренастый, изысканно одетый, волосы которого были зачесаны назад, и каждая прядь лежала на нужном месте; Хейуорд Смол – жилистый парень с живым и несколько дерзким взглядом и Солти Бауэрс, державшийся несколько особняком от других.

Мейсон подверг всех молниеносному исследованию и заложил данные в свой мозг прежде, чем они заметили его присутствие.

Бэннинг Кларк несколько небрежно представил всех адвокату. Проявления сердечности к нему показались Мейсону несколько несдержанными. Особенным дружелюбием, хотя и с оттенком внимательной настороженности, наградил его Моффгат.

– Я только что узнал, что вы будете представлять интересы мистера и миссис Симс в деле о мошенничестве. Я, несомненно, почту за честь сразиться со столь известным противником, мистер Мейсон. Я видел вас в деле несколько раз. Боюсь, меня вы не припоминаете – Моффгат и Стил, наша адвокатская контора находится в Брокау-Билдинг.

Он торжественно вручил Мейсону визитную карточку.

Мейсон небрежно сунул ее в карман.

– Я еще не ознакомился со всеми нюансами этого дела.

– Причин для спешки нет, – заверил его Моффгат. – Я полагаю, мистер Мейсон, выслушав показания свидетелей, вы откажетесь от дальнейшей борьбы. Мистер Кларк, у нас есть хорошие новости для вас.

– Какие? – Кларк старался говорить и вести себя совершенно спокойно.

– Нам показалось, – продолжил Моффгат, – что в связи с различными тяжбами и другими делами корпорация обошлась с вами несправедливо. Вы не имеете физической возможности выезжать на производство или принимать активное участие в управлении, но обладаете специфическими, очень важными для корпорации знаниями. Таким образом, компания решила выразить благодарность за проделанную вами работу. Если быть кратким, мистер Кларк, мы выбрали вас в совет директоров на должность директора-наблюдателя с окладом двадцать пять тысяч долларов в год плюс расходы.

Кларк постарался выразить удивление.

– Извините, Моффгат, – вступил в разговор Мейсон, – но номер не пройдет.

– Что вы имеете в виду?

– Именно то, что сказал. Капкан был поставлен мастерски, но номер не пройдет.

– Не знаю, имеете ли вы право делать подобные заявления, – несколько сердито заявил Моффгат. – Мы просто пытаемся зарыть топор войны.

Мейсон улыбнулся.

– Смею добавить, мистер Моффгат, что избрание мистера Кларка в совет директоров не имеет законной силы.

– Что вы имеете в виду?

– Директором может стать только акционер корпорации.

– Бэннинг Кларк – очень крупный акционер, мистер Мейсон.

– Был крупным акционером. Случилось так, что он продал свой пакет.

– В книгах корпорации такая сделка не зарегистрирована.

– Будет зарегистрирована, когда акции предъявят для передачи.

– Но по документам корпорации он до сих пор остается акционером. Он...

Мейсон достал из кармана сертификат и разложил его на столе.

– Вопрос только в том, является ли Бэннинг Кларк акционером фактически, и я предъявил вам ответ. Господа, я купил акции Кларка.

– Покупка акций не более чем уловка! – раздраженно воскликнул Моффгат.

Мейсон усмехнулся.

– Желаете подать иск в суд о признании купли-продажи акций недействительными на том основании, что вы поставили Кларку капкан, а он сумел улизнуть из него, продав свои акции?

– Никаких капканов не было, говорю я вам. Мы только протянули ему оливковую ветвь мира.

– Бойтесь греков, оливковые ветви приносящих, – произнесла Нелл Симс особенно писклявым голосом, который часто использовала для своих реплик.

– Хорошо, – подчеркнуто вежливо произнес Мейсон, – возможно, я слегка поторопился.

– Я уверен в этом.

– Готовы ли вы составить договор о найме на год, с условием невозможности его расторжения со стороны корпорации без уведомления работника менее чем за двенадцать месяцев?

Моффгат покраснел.

– Конечно, не готовы.

– Почему?

– На это... на это есть причины.

Мейсон кивнул Бэннингу Кларку.

– Вот вам ответ.

– В решении этого вопроса я согласен полагаться только на вас, Мейсон, – заявил Кларк.

Мейсон сложил сертификат и убрал его в карман.

– Могу я спросить, сколько вы заплатили? – поинтересовался Моффгат.

– Конечно.

Моффгат ждал продолжения ответа.

– Спросить вы можете, – с улыбкой пояснил Мейсон.

В разговор включился Джим Брэдиссон.

– Хватит, хватит. Давайте не будем расстраивать друг друга. Лично я не хочу, чтобы Бэннинг Кларк чувствовал враждебное к себе отношение. Если быть честным до конца, дело обстояло так. Моффгат сказал, что, избрав Кларка в совет директоров и заставив его подписать контракт, мы поставим его в такое положение, что он будет вынужден передать всю имеющуюся у него информацию, касающуюся собственности корпорации. Если же он будет использовать эту информацию для собственной выгоды, мы сможем обратиться в суд. Перестаньте, Моффгат, ваша попытка была хороша, но к финишу вы пришли лишь вторым. Мейсон предугадал ваши действия и опередил вас. Лично я даже доволен таким результатом. Я устал от бесконечных тяжб. Давайте забудем разногласия и станем друзьями. Бэннинг, я полагаю, мы не можем рассчитывать на то, что вы передадите интересующую нас информацию добровольно?

– Какую информацию?

– Вы знаете какую.

Бэннинг выиграл время, протянув свою чашку Нелл Симс.

– Итак, это была ловушка? – спросил он наконец.

– Конечно, – ответил Брэдиссон, прежде, чем Моффгат успел возразить. – Давайте сменим тему разговора.

Миссис Симс обошла стол, чтобы наполнить чашки Мейсона и Деллы Стрит.

– А как насчет моего дела? – поинтересовалась Нелл.

– Очень рад, что вы напомнили, – произнес звенящим от ярости голосом Моффгат. – Я не против обсудить его, но будет лучше, если мы сделаем это не в присутствии вашего клиента, мистер Мейсон.

– Почему не в моем присутствии? – спросила Нелл Симс.

– Вы можете рассердиться, – коротко ответил Моффгат.

– Только не я, – возразила Нелл. – Лично я не имею к этому делу никакого отношения. Просто хотела выяснить ситуацию.

– Джеймс, – сказала вдруг молчавшая до этого времени миссис Брэдиссон, – я полагаю, мы выполнили свои обязанности членов совета директоров и можем удалиться.

У Брэдиссона, очевидно, были совсем другие планы.

Дорина Крофтон обошла стол, остановилась, потом порывисто бросилась к стоящей у плиты матери и поцеловала ее.

– Это что за фокусы? – спросила та.

– На счастье, – ответила девушка.

Через мгновение Брэдиссоны встали из-за стола, сын распахнул дверь перед матерью, Мейсон был вынужден тоже встать и, раскланиваясь, несколько раз повторить, как приятно ему было познакомиться со всеми.

Наконец дверь за членами совета директоров закрылась.

– Мейсон, – обратился Моффгат, – мне нужна ваша подпись на соглашении. Я оставил свой портфель в другой комнате. Если позволите, сейчас принесу...

– Будьте осторожны, – сухо произнес Кларк, когда Моффгат удалился. Этот человек способен на все. Сейчас он направился к Джиму. Вся эта болтовня о забытом портфеле была нужна только для того, чтобы выиграть время.

– Под соглашением он, очевидно, имеет в виду совместное снятие показаний с Пита Симса, – поспешно произнес Мейсон. – Возможно, он захочет снять показания и с вас.

– Зачем?

– Просто для того, чтобы вас прощупать, – с улыбкой ответил Мейсон. Потом, в присутствии нотариуса, он будет пытаться сбить вас с толку вопросами, совершенно не относящимися к делу. Простите, что пришлось так поступить с сертификатом, но была дорога каждая минута.

– Все в порядке, – засмеялся Кларк.

– У меня не было времени на объяснения, – продолжил Мейсон, – но закон относительно директоров корпорации в достаточной мере расплывчат. В отличие от других должностей, в этом случае вы не приносите присягу, вступая на пост. В соответствии с договором о слиянии, Солти проголосовал вашим пакетом. Естественно, он решил, что выдвижение вас в совет директоров является благим делом.

– Они были так приторно любезны, – несколько смущенно произнес Солти. – Мне показалось, что они действительно стремятся положить конец разногласиям. Хочется дать себе пинка.

– Не стоит так сильно расстраиваться, – успокоил его Мейсон. – Вы попали в искусно расставленную юридическую ловушку.

– Чрезвычайно умную, – добавил Кларк. – Меня беспокоит только одно. Если они догадаются сверить время, то окажется, что минут пять-десять я действительно был директором, и, таким образом...

Мейсон нахмурился и предостерегающе посмотрел на Нелл Симс.

Бэннинг Кларк рассмеялся.

– Все в порядке. Ей и Дорине я доверяю всецело.

– Для того, чтобы документ имел юридическую силу и чтобы избавить меня от неприятностей, если, не дай Бог, начнется расследование, возьмите ручку и обведите подпись на сертификате. Я предпочел бы, чтобы вы сделали это в присутствии свидетелей, особенно в присутствии Дорины Крофтон, которая видела, как я...

– Боюсь, она уже ушла, – прервала его Нелл Симс. – Такая уж современная молодежь, так и норовит улизнуть при малейшей возможности. Когда я была девушкой, я и подумать не могла, чтобы уйти куда-нибудь, не спросив разрешения у родителей.

– Она – очень хорошая девушка, – с чувством произнес Бэннинг Кларк.

– Неплохая, по сравнению с другими, – согласилась Нелл Симс, – но уж больно самостоятельная.

– Самостоятельность никому еще не вредила, – вставил Мейсон. – Она помогает развитию личности.

– Но не вседозволенность, – поправила его Симс. – Тоненький побег согнется, веточка сломается.

Кларк улыбнулся Мейсону и достал авторучку из кармана. Мейсон разложил на столе сертификат.

– Моффгат сейчас вернется, – сказал адвокат. – Если я замечу у него официальную повестку на ваше имя, то кашляну дважды. В этом случае немедленно уходите под любым предлогом и спрячьтесь где-нибудь, чтобы он не смог ее вручить. Я не верю этому человеку, и...

Дверь распахнулась, Моффгат заговорил прямо с порога:

– Итак, мистер Мейсон, я надеюсь, противоположные интересы в суде не помешают нам остаться друзьями.

Он широко и дружелюбно улыбался. Манера поведения сменилась полностью, как будто Джим Брэдиссон снабдил его новыми инструкциями.

Мейсон выхватил сертификат из-под ручки Кларка прежде, чем перо коснулось бумаги. Якобы потянувшись за чайником, он незаметно сложил документ и сунул его во внутренний карман пиджака.

Моффгат, заметив в руке Кларка авторучку, нахмурился, но голос его оставался таким же вежливым.

– Мистер Мейсон, вот соглашение о снятии показаний с Питера Симса одного из обвиняемых в деле о мошенничестве. Я хотел бы допросить его завтра, если вы не возражаете против того, что я предупредил вас за столь короткое время. Я считаю жизненно необходимым выяснение всех обстоятельств этого дела.

Моффгат достал из портфеля картонную папку, раскрыл ее и протянул Мейсону официальный документ на голубой бумаге.

Сидевшая рядом с адвокатом Делла Стрит заглянула в папку и толкнула Мейсона локтем.

Мейсон дважды кашлянул.

Бэннинг Кларк, отодвинув стул, встал из-за стола.

– Прошу меня извинить. Мне необходимо попить.

Кларк двинулся к раковине и оглянулся. Мейсон придирчиво изучал соглашение. Моффгат не спускал с адвоката чуть прищуренных глаз.

Бэннинг Кларк незаметно выскользнул в дверь черного хода.

– Если вы собираетесь снять письменные показания с Питера Симса, наконец сказал Мейсон, – как с одной из сторон, я хотел бы одновременно получить показания и Джеймса Брэдиссона.

– Зачем вам его показания?

– Он – президент корпорации, не так ли?

– Так.

– Именно с ним Питер Симс вел переговоры, в результате которых был заключен договор, который вы сейчас пытаетесь признать мошенническим?

– Да.

– Мне необходимы его показания. Если вас интересует свидетельство одной из сторон, меня, не в меньшей степени, интересуют показания противной стороны.

Моффгат вынужден был согласиться.

– Внесите это требование в соглашение и добавьте имя Бэннинга Кларка.

– Он не участвует в правовом споре, и вы не имеете права снимать с него показания, – возразил Мейсон.

– Он серьезно болен, – лукаво улыбнулся Моффгат. – У меня есть право получить его показания с целью сохранения доказательств. Кларк является важным свидетелем.

– Свидетелем чего?

– Событий, связанных с обсуждаемым правовым спором.

– Каких именно?

– Я поставлю вас в известность в нужное время.

– В таком случае я не внесу его имя в соглашение.

– А этого и не требуется, – сказал Моффгат. – Я предвидел ваш отказ и оформил судебный приказ и повестку. На вашем месте, я предпочел бы внести имя клиента в договор, чтобы избавить его от излишних волнений, связанных с процедурой вручения повестки.

Мейсон вписал в соглашение только слова и показания Джеймса Брэдиссона в то же время и в том же месте.

Моффгат определенно разволновался.

– Предупреждаю вас, мистер Мейсон, что вручу повестку при первой же возможности, не считаясь с желанием Бэннинга Кларка.

– Это, – объявил Мейсон, убирая авторучку в карман, – ваше право.

Моффгат промокнул подпись Мейсона, поставил под документом свою, передал Мейсону копию договора, потом убрал папку со своим экземпляром в портфель.

– А теперь, – торжественно возвестил он, – прошу меня извинить. Я вынужден вернуться к Брэдиссонам. Увидимся завтра, мистер Мейсон.

Не успел Моффгат выйти из кухни, как заговорила стоявшая у холодильника Нелл Симс:

– У меня есть средство избавить вас от привкуса этого адвоката во рту. Не хотела подавать, пока он был здесь. Обязательно попросил бы кусочек.

Она поставила на стол блюдо с лимонным пирогом. Темно-золотистая корочка пирога была усеяна маленькими янтарными шариками.

Мейсон взглянул на Деллу Стрит и улыбнулся.

– Если бы я был котом, – сообщил он Нелл Симс, – я улегся бы перед камином и довольно замурлыкал.

Солти взглянул на часы.

– Клянусь Богом, мистер Мейсон, мне очень жаль, что я так глупо попался.

– Не корите себя. Все было подстроено чрезвычайно умно. Послушайте, Солти. Сейчас Моффгат выйдет из дома и попытается вручить Бэннингу Кларку повестку. Как вам кажется, Бэннинг сможет спрятаться от него?

Солти только хмыкнул.

– Дайте ему десять секунд форы, и в этой темноте его не найдет сам дьявол.