Сонька - Золотая Ручка. Тайна знаменитой воровки

Глава 12. Борьба с призраками

Жизнь Ольги поменялась полностью: теперь она жила в роскошном особняке, в котором стала полноправной хозяйкой. Первое, что она сделала — разогнала всю прислугу. Они умоляли ее, желая остаться, но все что она могла для них сделать — написать рекомендации.

— И это при том, что вы работали отвратительно! — строго произнесла она. Муж не вмешивался в домашние дела, полностью доверив их супруге.

В некоторых комнатах она сделала ремонт, миновав кабинет и спальню бывшей жены барона. Как она не уговаривала, он был против перемен в ее пристанище, поясняя, что останется, предан памяти о ней до скончания своих дней. Ее обижали его слова.

— Выходит, мы будем жить втроем? — разозлилась Ольга, отодвинув ужин, демонстрируя испорченный аппетит.

— Не понимаю вас? — уточнил Алексей Михайлович.

— Призрак вашей чудесной жены будет с нами? Очевидно, что нужно было мне сразу понять, что вы хотите жить со своей прежней женой, а я лишь повод задержаться на этом свете! — резко высказалась баронесса и резко вскочив, умчалась прочь.

Она укрылась в своей комнате, в которой очень любила находиться, называя ее малахитовая шкатулка. Все в ней было приятно-зеленого цвета, который успокаивал Ольгу и, конечно, немного золото для шика. Посреди просторной комнаты стояла огромная кровать, на которой она чувствовала себя иногда маленьким ребенком.

Баронесса фон Штейн стремительно заводила знакомства, вынуждая супруга делать визиты в почтенные дома. Окружение Алексей Михайловича было очаровано этой остроумной и веселой женщиной. О ней так много говорили в высшем свете и многие искали с ней знакомства. С петербургским высшим кругом Ольга легко находила общий язык, не у кого не было сомнений, что она дворянка, потому что была прекрасно образована, хорошо говорила на нескольких язык и могла проявить себе как в танцах, так и в пении. Всем знакомым дамам она рассказала о чудодейственных порошках «Юная богиня» и спустя какое-то время почти все ее знакомые женщины пили с утра натощак ложку порошка, запивая теплой водой. Что удивительно, исключительно все чувствовали эффект, с Анной договорились следующим образом: со своей клиентуры Ольга получает больший процент, но и портниха оставалась в доле, потому что продолжала шить маленькие мешочки для оформления.

У Ольги появилось пара приближенных подруг: вечно скучающая вдовствующая графиня Наталья Ивановна — она была ее постарше и в каком-то смысле являлась старшим товарищем, а также баронесса Мария Андреевна — приятная женщина того же возраста. У нее было много пагубных привычек, однако это им не мешало проводить вместе время. Баронесса фон Штейн общалась с ней преимущественно потому, что та знала все сплетни Петербурга. Последние из них были связаны с коварной преступницей — Сонькой-Золотой ручкой, которая умудрилась соблазнить половину светских мужчин Петербурга.

— Это неправда! — воскликнула Ольга, рьяно защищая свою репутацию. Меньше всего ей хотелось прослыть женщиной легкого поведения. Ведь кто угодно может выяснить, что настоящая Сонька отбывает наказание на каторге, хотя о ее побегах много поговаривали.

Ольга очень любила бывать в гостях у графини, ее восхищала та роскошь, с которой она жила. Ее дом был намного больше, чем у барона фон Штейна. В комплекс входили огромное количество построек, окружавших главный каменный дом. От не прошеных гостей ее защищали высокий забор и кованые ворота. Мебель, посуда — все в доме восхищало Ольгу, и она неустанно делала комплименты по поводу тонкого вкуса пятидесятилетней женщины, с детства привыкшей к роскоши.

— Ах, деточка, иногда я думаю: почему я не родилась какой-нибудь простой крестьянкой? Живешь в маленькой деревеньке, плетешь косы и помогаешь матери по хозяйству. Не надо ни о чем думать! — мечтательно произнесла Наталья Ивановна. Собеседницу смешили эти темы, а особенно неведение пожилой женщины, которой вдруг вздумалось, что быть крестьянкой — это праздник. Иногда они говорили о всяких глупостях, но бывали и серьезные темы. К примеру, графиня отказывалась говорить на французском, потому как считала себя патриоткой. Частенько на балах она отстаивала свою точку зрения:

— Если ты русский человек — так и говори на своем языке! Коль иностранец перед тобой — вот тогда и прояви к нему свое уважение, покажи образованность!

Находилась какая-нибудь глупенькая молодая графинька или княжна — дочь почтенных родителей и пыталась вступить в полемику с Натальей Ивановной, тогда она превращалась в изваяние и одарив собеседницу уничижительным взглядом, говорила, что хочет пить и забирала баронессу с собой.

— Это и есть молодежь! Невоспитанные глупые создания!

Ее дети повзрослели, и она часто переживала за судьбу своих трех сыновей, которые к ее великой радости выросли приличными людьми:

— Нынче неправильное время… И как будут жить мои дети? Нынче совесть не в моде. Любовь к отечеству поднимается на смех. Куда мы идем?

— Ах, дорогая моя Наталья Андреевна, как я понимаю вас! Я ведь и сама постоянно думаю о будущем нашей страны… Как жить, когда столько зла вокруг? Ведь кругом обман! — подключалась Ольга.

Акулина и Федор переехали в дом фон Штейнов. С усадьбой Шарля была проведена такая же афера, как и с домом Натальи Дмитриевны. Чтобы перестраховаться, она подключила Федора, который притворялся немым и изъяснялся знаками, а Ольга как будто была его посредником с покупателем. Чтобы изменить внешность, она намотала на голову платок, и казалось, что у нее совсем не было волос. Под верхнюю губу она подложила скрученный подорожник, и это выглядело, как особенность строения верхней губы, которая приподнималась, приоткрывая зубы, подобная маскировка меняла ее внешность до неузнаваемости. Так как она к тому времени не оправилась после операции по уничтожению потомства, то выглядела болезненно и совсем не была похожа на цветущую красавицу с картин Владимира. Федор размахивал руками, как мельница, а она говорила от его имени все, что было ей необходимо. Своего слугу она представляла, как потомка Богословских — самим Шарлем. Легенда была незамысловатая: он планирует иммигрировать, поэтому хотел бы избавиться от фамильного гнезда.

— Почему вы уезжаете? — спросил один из покупателей. — Сейчас многие стараются обустроить свои дома, создать как бы главный очаг рода, а вы отказываетесь от старой усадьбы!

«Потомок» Богословского на мгновение замер, растерявшись, но не потому, что не знал что ответить — ему и думать об этом не надо было, ответственность за все сказанное лежала на баронессе фон Штейн. Федор вдруг узнал в покупателе бывшего лавочника Пантелеева, который теперь стал важным человеком. Сердце Федора замерло из-за опасения быть узнанным, когда-то с этим человеком они сталкивались лицом к лицу.

Ключник вскрывал сейф в квартире Пантелеева и тут хозяин дома, который в этот момент «ограблялся» неожиданно вернулся. Федор оказался в ловушке и простоял в его спальне за шторой почти до утра. Затем он начал тихо выбираться с вражеской территории, но был обнаружен в тот момент, когда он хотел проскользнуть мимо кровати. Они договорились следующим образом: Пантелеев отпускает вора, а он посоветует ему такой замок, который сложно открыть даже самому лучшему взломщику Петербурга.

К счастью для всех покупатель не узнал своего грабителя, ведь прошло много лет, и в то время Федор носил бороду. Пантелеев продолжил задавать вопросы, относительно возможной покупки и самый важный из них звучал так:

— Почему такая высокая цена?

В этот раз Ольга не стала занижать цену, а наоборот завысила ее. Как не странно покупателей было даже больше. Многие подумали: «если так дорого, значит что-то особенное!». И еще торговались, не скрывая удовольствия, получаемого от этого процесса. Некоторым «Шарль» сбрасывал цену будто бы из личной симпатии. Так одна приятна пара получила хорошую скидку. Молодой служащий, получивший солидной наследство от умершего родственника, решил купить загородный дом. Рядом с ним была хрупкая красавица жена, которая была так худа, что казалось при дуновении ветра, ее унесет прочь.

Пантелеев ждал ответа о причине завышенной цены, с прищуром глядя на Федора. Продавец усадьбы что-то промычал, а Ольга, усмехнувшись, молчала, не зная, что придумать для ответа. Этот вопрос обошли с другими покупателями и ее поставили в тупик.

— Что он сказал? — любопытствовал мужчина.

— Он сказал… причины две! — произнесла Ольга медленно. — Но я не знаю… Мне они кажутся…

Женщина тянула время и сделала вид, что задает вопросы Федору. Они какое-то время поговорили, и она, повернувшись к Пантелееву, торопливо пояснила:

— Во-первых, где-то возле усадьбы зарыты сокровища Богословских. Не секрет, что отец Шарля был человеком состоятельным. Его родные дети умерли, а Шарль был… как это сказать…

— Ублюдком? — оживился бесцеремонный покупатель.

— Постеснялись бы! — воскликнула Ольга. — Он немой, но не глухой. Поэтому выбирайте выражения!

Посетитель извинился перед «Шарлем» и, сгорая от любопытства, уточнил, какая же вторая причина высокой цены.

— Здесь есть приведение, — спокойно произнесла Ольга, внимательно наблюдала за реакцией мужчины, который сначала удивился, затем громко рассмеялся.

— И кто тут бродит? Его отец? Ищет свой клад?

— В этом доме жила женщина. Она похоронила сына, а затем удочерила девочку, которая выросла неблагодарной и корыстной. Она ограбила старуху и обманным путем оставила здесь бедную женщину, которая выпила яд и умерла. Ее закопали в саду!

Федор побледнел, испуганно глядя на Ольгу. Она, казалось, делала вызов грубому человеку, в голосе которого были нотки иронии и который ставил под сомнение ее странные ведения. Вдруг на кухне послышался резкий треск — разбилась несколько глиняных крынок, упавших с полок.

— В доме есть еще кто-то? — уточнил мужчина, разглядывая осколки посуды, когда вся компания поспешила раскрыть тайну разгрома. — Может, кошка?

— В доме нет ни одной живой души, кроме нас троих! — мрачно произнесла Ольга, понимая, что они перестарались. Видимо Акулина услышала историю и решила подыграть, сбросив бьющиеся предметы с такого места, с которого они не могли упасть самостоятельно.

— Я покупаю ваш дом! — решительно заявил Пантелеев.

Федор отчаянно замахал руками, а Ольга «перевела»:

— Он не хотел бы продавать вам усадьбу!

— Почему? — удивился бывший лавочник.

— Вы оскорбили его.

— Я заплачу двойную цену. И не хочу, чтобы вы показывали эту усадьбу кому-то еще. Деньги у меня с собой я готов внести сумму полностью!

— Хороший день! — выдохнула Ольга, мчась в Петербург. Они с Акулиной сидели в закрытой неброской карете, которую баронесса приобрела для личных нужд, чтобы не пользоваться средством передвижения, на котором герб. Федор сам управлял повозкой.

— Я боялась, что этот твой трюк с посудой будет рассекречен! Мы почти сразу пришли на кухню, а тебя там уже не было! — восхищалась Ольга проворностью своей служанки.

— Чего? — гаркнула Акулина. Своим глупым видом она обычно смешила хозяйку, но не в этот раз. Выяснилось, что в момент, когда крынки оказались на полу, девушки в доме не было.

— Вы же сами мне сказали сидеть в бане, потому что у меня запоминающееся лицо! — с обидой в голосе пронесла губастая девушка.

— Интересно, если бы мы сразу предупреждали о призраке отравленной Натальи Дмитриевны, удалось бы выручить больше денег?

Потерянную по глупости прибыль она подсчитывать не стала, дабы не расстраиваться. Это как делить шкуру неубитого медведя, ведь не факт, что она достанется. «Возможно, Шарль специально оставил для меня усадьбу, чтобы я могла подсобрать денег, и было где ночевать, пока не выйду замуж за барона?» — размышляла она, но тут же вспомнив, что чуть не умерла по вине костлявых рук подпольного врача, прекратила додумывать то, чего на самом деле нет. Она пообещала себе больше постараться не допускать мыслей о Шарле, которого уязвленная женщина продолжала ненавидеть.

Дом баронессы кишел новым персоналом. В помощь Акулине было приглашено несколько надежных человек с хорошими рекомендациями. Они прибирались в огромном доме, натирая до блеска каждый уголок. Особо тщательно Ольга выбирала кухарку. Таким образом, почти месяц они питались бесплатно. Каждый день приходила новая обслуга и демонстрировала свое умение. В результате Ольга остановилась на Агафье — доброй толстушке, знающей толк в еде. Единственный ее минус заключался в том, что она была слишком болтлива.

— У нее рот не затыкается ни на минуту, госпожа баронесса! — жаловалась Акулина, которая в последнее время раздобрела и стала слишком капризной, чем вызвала подозрения о пополнение в их с Федором семействе.

— Нет, что вы, Ольга Григорьевна! Это все сладости! Раньше-то шоколада я не покупала, а теперь лопай — не хочу! В лавках, как узнают, что я вам служу — сразу угощают. Вот я и приноровилась ходить с важным видом и все пробовать!

Ольга до неприличия сильно обрадовалась тому факту, что детей у Акулины и Федора не намечается, потому как у него проблема с продолжением рода, но не с самим процессом. А это означало, что оба останутся при ней на долгие годы.

За ужином Ольга сидела одна.

— Наверное, барон на меня в обиде! — сделала она вывод, ковыряя вкусное блюдо. За весь день им так не удалось встретиться с Алексеем Михайловичем, так как он был на службе, а его супруга навещала свою подругу баронессу, с которой они играли в крокет. На улице было жутко холодно, ведь близилась зима. Мария Андреевна была навеселе — она отобедала коньяком и совсем не мерзла.

— Мой врач сказал мне, что ежедневно выпивать не возбраняется — главное знать веру, то есть меру, — утверждала она слегка заплетающимся языком.

— Впервые слышу о враче, одобряющем пьянство.

— Вы тоже, Ольга Григорьевна, считаете меня пьяницей?

— Нет, не считаю, Марья Андреевна. Взболтнула не подумавши! Разве может пьяница так хорошо играть в крокет? Вы снова меня обставили. Интересно, а как ваш доктор относится к абортам?

Ольга сделала вид, что пошутила, но на самом деле ей стало любопытно, что в высшем свете говорят о крайних мерах, на которые героически решаются женщины.

— Он бы упал в обморок, если кто-то попросил его о подобной услуге. Замужняя княжна Васильева была соблазнена одним бароном, и случился конфуз! Не знаю, что за зверь ее потрошил, но теперь она еле ходит.

Ольга вспомнила красивую бледную женщину, которую однажды видела на балу. Она ходила, широко расставив ноги, и постоянно была печальной, наблюдая, как легко и непринужденно двигаются остальные. Люди шептались о том, что наказание по заслугам, но многие ей сочувствовали. Особенно после того, как ее оставил супруг и она осталась совсем одна.

— Какие еще новости в свете? — еле выговорила Ольга, кутаясь в красивое, но не греющее пальто из новомодного плюша. На нем была меховая оторочка, но лишь для красоты. Заметив, что подруга начала синеть от холода, Мария Андреевна подхватила ее под руку и поволокла к дому, пообещав напоить горячим чаем у причудливого камина, который появился в их доме совсем недавно. Эти источники тепла чужестранного производства мало у кого были в начале двадцатого века, так как дома грели привычные для русского человека печи. Супруг баронессы был путешественником и часто разъезжал по другим странам. Побывав в Англии, он буквально влюбился в камин: огонь в нем был открыт, и находиться рядом было тепло и приятно. Женщины уселись неподалеку от огня и распивая чаи с вареньем, продолжили беседу о последних событиях — о чем Мария Андреевна всегда была в курсе.

— О, вы не слышали про скандал с усадьбой Богословских? Безродный щенок — мошенник продал ее сразу сотне людей, и все они попытались туда въехать, почти одновременно!

— Целой сотне?! — усмехнулась Ольга, восхищаясь силой сплетен, которые склонны приумножать и преувеличивать произошедшее.

— Этот негодяй Шарль собрал со всех деньги и уехал в Париж!

— Вы знаете безродного щенка по имени! — восхитилась Ольга, заподозрив неладное.

— У меня был с ним роман! — выдохнула Мария Андреевна и тут же опомнившись, проворчала. — Какая я сегодня болтливая. И правда, надо меньше употреблять алкоголя, ничего не держится на языке.

Горло Ольги сдавил неприятный спазм. Ей захотелось сказать какую-нибудь шутку, связанную с тем, что у них теперь намного больше общего — они обе дуры, соблазненные коварным лгуном.

— Собрать стоимость дома с сотни человек! Наверное, он купил пол Франции! — пыталась посмеяться Ольга, стараясь скрыть свое испортившееся настроение.

— А один из тех, кто купил старую усадьбу, утверждал, что видел в нем мертвую женщину в белом и его увезли в дом сумасшедших. Как это все не изящно все-таки! Вот Сонька — другое дело, она обирает людей красиво! Я бы могла с ней подружиться. Уверена, она весьма интересная женщина, с которой есть о чем поговорить! А этот Шарль ей и в подметки не годиться! Не удивлюсь, если он сам, натянув на себя платье, бродил по округе.

Ольга, улыбнувшись, кивнула. Мыслями она была далека: размышляла о бедном Пантелееве, которого свел с ума призрак. Ей вдруг стало искренне жаль этого человека, она не предполагала, что он такой впечатлительный.

— Не уходите, Ольга Григорьевна. Извините, что я опоздал к ужину! — серьезно произнес барон, приглашая жену вернуться в столовую. Она вздохнула и нехотя направилась обратно. Когда она села за стол, он поставил перед ней ящик с драгоценностями умершей жены.

— Вы можете с ними делать все, что пожелает ваша душа! — заверил ее мужчина. — Вы правы, глупо жить прошлым. Мою жену не вернуть и теперь вы — мое счастье. Я отпускаю ее призрак. Можете сделать в ее комнате ремонт.

— Чтобы вы хотели, чтобы там было? Может… библиотека?

— Можете там устроить хоть питейную — мне все равно!

— Ах, Алексей Михайлович, как же я рада, что вы пошли на встречу! Я ведь прекрасно понимаю, как это для вас важно. Но теперь я вижу, что я вам тоже дорога! И мою душу переполняет радость!

Ольга даже прослезилась, представив, как избавится от этой затхлой комнаты, вызывающей у нее отвращение. Она торопливо отправилась отдыхать, сославшись на усталость, но перед тем как оставить супруга в гордом одиночестве за остывшим ужином, она произнесла:

— Я ведь забыла вам сказать: на моем прииске идет полным ходом восстановление! Я надеюсь в скором времени нанять новых сотрудников, и вновь запустить работу! Я хотела бы дать объявление в газете, надеюсь, вы не будете против?

— Что вы, Оленька, конечно! Восстанавливайте, трудитесь. Если вам понадобиться моя помощь — я к вашим услугам. Любые вопросы, возникающие с документацией, помогут решить наши друзья. Вы восхищаете меня своей силой и умением жить интересно! Мне до вас еще тянуться и тянуться!

«И это правда!» — подумала Ольга, просияв, но вслух произнесла по-детски радостно:

— Столько хороших новостей в один день!