Соперницы

Приключение в Ирландии

Эта история случилась со мною во время путешествия по южной Ирландии. Как-то августовским вечером, после долгой пешей прогулки, я спустился с горы, стоящей над деревушкой Кэр, и внезапно увидел красивый старинный замок. Он был каменный, перед ним текла река, а позади темнел лес. Через реку был перекинут мост, ведущий к замку.

Поднявшись на мост, я остановился полюбоваться видом. Далеко внизу расстилалась широкая водная гладь; даже легкая рябь не морщила отраженную в ней бледную луну. В долине виднелась россыпь домишек, именуемая Кэр, а дальше вставали горы Киллани. На все это бесшумно и почти незаметно наползало одеяние сумерек. Стояла полная тишина, нарушаемая лишь гулом далекой деревни и нежной соловьиной песнью в лесу.

Покуда я созерцал эту дивную картину, джентльмен, которого я прежде не заметил, обратился ко мне со следующими словами:

– Добрый вечер, сэр! Вы чужак в этих краях?

Я ответил утвердительно. Тогда он спросил, где я остановлюсь на ночлег. Я сказал, что намереваюсь заночевать в деревне.

– Боюсь, там вы найдете очень бедное пристанище, – промолвил джентльмен. – Однако, если вы согласитесь остановиться у меня в замке, я буду рад предложить вам кров.

Я с благодарностью принял его любезное предложение.

Когда мы пришли в замок, он провел меня в очень большую гостиную, где в кресле у камина сидела с вязаньем пожилая дама. На коврике лежала очень красивая черепаховая кошка. Едва мы вошли, старуха встала, и когда мистер О’Каллахан (так звали моего нового знакомца) объяснил, кто я, она ласково пригласила меня располагаться как дома.

Из разговора выяснилось, что она – мать мистера О’Каллахана, а его отец умер примерно год назад.

Мы беседовали около часа, затем подали ужин. После ужина мистер О’Каллахан спросил, не хочу ли я лечь. Я ответил, что хочу, и он отправил мальчика-слугу показать мне спальню. Это была чистенькая и уютная комнатка, обставленная в старинном вкусе; она располагалась на верхнем этаже замка. Едва мы туда вошли, мальчишка – судя по всему, смышленый и доброжелательный – заметил, пожав плечами:

– Вот где бы я не остался ночевать ни за какие коврижки!

– Почему? – спросил я.

– Говорят, – отвечал мальчик, – в этом кресле иногда сидит призрак старого хозяина.

– Ты его видел?

– Нет, но часто слышал, как он моет руки вот в этом тазу.

– А как тебя звать, дружок?

– Дэннис Малреди, с вашего дозволения, сэр.

– Ну что ж, доброй тебе ночи.

– Доброй ночи, сэр, и да хранят вас святые от всех фей и домовых, – сказал Дэннис и вышел из комнаты.

Улегшись в постель, я сразу задумался над словами мальчика, и, признаюсь, мне стало не по себе, поскольку раз или два я вроде бы различил в полумраке что-то белое. Наконец, призвав на помощь разум, я пересилил то, что иные назвали бы пустыми бреднями, и заснул.

Примерно через час меня разбудил странный звук, и, раздвинув балдахин, я увидел скелет в белом саване. Я хотел закричать от ужаса, но язык прилип к гортани, а все тело била сильная дрожь. Низким глухим голосом скелет обратился ко мне: «Встань, чтобы я показал тебе чудеса сего мира», – и в тот же миг меня окутали тучи и мгла. Однако вскоре моего слуха коснулся грохот падающей воды, и я увидел облака брызг от водопадов, с грозным величием низвергающихся в пропасть и клокочущих внизу, как если бы их струи обрели беспокойное пристанище в котле некоего исполина.

Впрочем, вскоре сцена переменилась. Я стоял в Краконских рудниках, средь высоких столпов и величественных арок, сиянием красоты превосходящих любой дворец фей. Света было мало, лишь фонари несчастных рудокопов, чьи грубые лица являли разительный контраст ослепительному великолепию подземных залов. И все же посреди этого дивного блистания я ощущал неописуемый ужас, ибо над нами бушевало море и, судя по яростному завыванию ветра и грозному плеску валов, там разыгрался сильнейший шторм. Замшелые столпы стенали под тяжестью океана, и сверкающие арки готовы были рухнуть под его весом. Услышав рев воды и увидев катящийся на меня могучий поток, я закричал от ужаса.

В тот же миг все исчезло. Я очутился в пустыне, средь голых скал и высоких гор. Подходя к скале, в которой была большая пещера, я споткнулся и упал. Тут же раздалось глухое рычание, и в темноте пещеры сверкнули глаза льва, пробужденного от царственной дремы. Пустыня огласилась ликующим рыком, с которым зверь прыгнул на меня, разевая пасть…

– Ну, хозяин, ночка выдалась ветреная, зато теперь распогодилось, – сказал Дэннис, открывая занавески и впуская яркий свет утреннего солнца в маленькую старинную спальню на верхнем этаже замка О’Каллахан.

Ш. Бронте

28 апреля 1829 года