Сосновские аграрники

Глава первая

На большой площади раскинулись Муромские леса. Старики говорят, начало они берут в Мордовии, пересекают Горьковскую область. Уходят за реку Ока во Владимирскую область и дальше до Москвы.

Лес как лес. На первый взгляд он кажется однообразным, но трудно найти похожие друг на друга лесные площади и отдельные деревья. Всюду резкое разнообразие. Бора сменяются раменями и болотами. Лесные массивы изрезаны непересыхающими ручьями, речушками и реками. Питанием им служат болота и заболоченные поймы, которые в периоды весенних и осенних паводков перенасыщаются водой, а затем медленно, словно по установленной норме, отдают воду.

В лесных глухоманях на больших площадях раскинулись живописные озера карстового происхождения с прозрачной чистой водой и речными видами рыб. Много озер специфических, с причудами. В отдельные годы вода из них уходит. На большой площади озера остается одна воронка с водой. Она походит на жерло вулкана. Вместе с водой уходит рыба. Как правило, весной такие озера наполняются водой, и снова появляется рыба. Набор рыб в этих озерах разнообразен: окунь, щука, лещ, ерш и язь, карась, линь, вьюн и так далее. Животный мир в лесу еще разнообразнее. Здесь встретишь медведя и кабана, лося и волка, рысь, выдру и бобра, куницу, енота и барсука, не говоря о лисе, зайце и белке. Да разве всех перечислишь. Птиц – от больших глухарей до маленьких клестов – множество.

С незапамятных времен в этих лесах на супесчаных и песчаных почвах образовались русские деревни и села. Русская земля, родное поле издавна кормили здесь только трудолюбивого и бережливого мужика. Бедным и лодырям приходилось туго. Каждый аршин земли мужиком отвоевывался у леса с большим трудом. Лес в этих местах считался врагом земледельца. Стоило мужику запустить поле на пять-шесть лет, как оно снова зарастало лесом.

В лесных деревнях и селах издавна привились лесные промыслы. Одни артелями строили смолокуренные мастерские. Гнали смолу, деготь, скипидар. Другие нанимались на зиму на заготовку и вывозку леса. Многие были кустари. Делали из дерева необходимые предметы обихода: бочки, кадушки, телеги, сани и так далее. Всего не перечислить, что делал кустарь из дерева. Основное направление сельского хозяйства как мужика-единоличника, так позднее и колхозов было скотоводство. В лесах сенокосных угодий много. Только расчищай – не ленись, всегда с сеном будешь.

На песчаных и супесчаных подзолах пшеница не росла. Сеяли неприхотливые культуры: рожь, овес и ячмень. В отдельные годы снимали рекордные урожаи. Сеяли просо и гречиху, тоже на больших площадях. За труд и пот земля вознаграждала. Народ в лесных деревнях славился удалью, трудолюбием и выносливостью. Люди там росли крепкие, закаленные.

Сосновский район Горьковской области снова был организован в марте 1965 года. Территория его разделялась на две части: лесную и полевую. Лесная часть находилась на песчаных и супесчаных почвах, окруженных Муромскими лесами. В полевой – глины и суглинки. Поля в водораздельной зоне реки Оки были изрезаны множеством оврагов и небольших речушек, давно пересохших с уничтожением леса. Район организовался вновь спустя три года. В 1962 году его разделили на две части. Одну часть отдали Вачскому району, другую – Павловскому, а затем снова укрупнили и из пяти районов сделали один – Богородский. В полевой части района или, как называли, «в полях» находились три крупных совхоза: «Панинский», «Сосновский» и «Барановский». В лесной части или «в лесах» – три колхоза: «Николаевский», «Рожковский» и «Венецкий».

Секретарем райкома стал местный человек Чистов. Свою партийную деятельность начал с инструктора райкома, а трудовую – со счетовода колхоза. Уже в возрасте за сорок окончил высшую партийную школу, а в сорок семь – сельхозинститут. Председателем райисполкома он взял себе однокашника по партийной школе, с которым поступил учиться в институт. Бойцов был такого же возраста. Человек себялюбивый, эгоистичный и жадный. В общем, подобрал под стать себе.

В качестве секретаря райкома Чистову предлагали другой район, но он решил ехать на свою родину, в родной район. Его привлекала не партийная работа, а личный дом и сад. Его манила частная собственность, которая тянет нас всех, как магнит ржавую консервную банку. Дом у него был небольшой, полезной площадью всего не более 20 квадратных метров, но, главное, свой, изолированный от соседей с той и другой стороны большим пространством и садом. «Ни слышимости, ни видимости, кругом полная изоляция», – думал Чистов.

За три последних года, как уехал из Сосновского в Сергач, он достаточно хлебнул горя в благоустроенной квартире в большом доме. Кругом глаза и уши. Кто бы чего ни привез, ни принес, об этом через час узнавал весь 80-ти квартирный дом. Начинались разговоры, шушуканья. Без принесенного и привезенного жить нельзя. С голоду не умрешь, но и от зарплаты ничего на черный день не сбережешь.

Сосновский район Чистову был знаком как свой маленький дом. Он знал не только все деревни и всех людей. Он знал луга, леса и даже болота. Он знал, с кем надо начинать жизнь во вновь организованном районе. Кому можно доверять как себе, а кому – нельзя. Он знал и о том, что сельское хозяйство в районе находится в запущенном состоянии. Маленькие колхозные хозяйства за тридцать лет существования стали примеряться к коллективной жизни, и кое-где дела шли неплохо. С организацией совхозов все резко изменилось в худшую сторону. Если в колхозе всем находили работу на круглый год, то в совхозе штат сразу укомплектовали по директивным указаниям свыше. Остальной народ стал считаться сезонным. На первых порах руководство области, районов и совхозов считало, раз совхоз – государственное хозяйство, то пусть государство и финансирует. У государства денег много. Если не хватит, то напечатают. С организацией совхозов все примитивные кустарные колхозные мастерские были ликвидированы как ненужные. Руководство района говорило: совхозы должны заниматься только сельскохозяйственным производством.

Анатолий Алексеевич Чистов во вновь организованный Сосновский район приехал председателем организационной комиссии, так как по уставам и инструкциям секретарь райкома партии не назначается, а избирается. Фактически же обкомом партии он был назначен. Следовало только соблюсти формальности. Провести партийные собрания во всех партийных организациях района с выбором делегатов на районную партийную конференцию. Провести районную партийную конференцию. Огласить подготовленный заранее список коммунистов, входящих в состав пленума. Выступать против власти дураков нет. Народ что постарше хорошо помнит сталинские времена. У нас диктатура пролетариата пока не отменена. Коммунисты все понимают, умные молчат, а дураки ни о чем не думают.

Вместе с Чистовым приехал и Бойцов Иван Нестерович, назначенный председателем райисполкома, но пока неформально, то есть без проведения выборов. Партийная конференция и выборы в местные советы пока не проходили, но товарищи работали, считали себя хозяевами района. Подбирали себе заместителей, укомплектовывали штаты райкома партии и райисполкома, всех районных организаций. Здание старого райкома партии было занято школой, райисполкома – детским садом, поэтому вновь организованные райком и райисполком заняли здание заводоуправления предприятия «Металлист». Заводоуправление выселили в цеховые конторы. К партийной конференции и выборам в местные советы были подобраны все работники.

До проведения выборов в советы и партийной конференции народ знал, кто кем работает и будет работать (к сожалению, это у нас распространено вплоть до ЦК партии и Совета Министров). На партийной конференции, а спустя неделю и на организационной сессии выборов в районный совет было официально объявлено и на следующий день уже напечатано в первом номере районной газеты «За коммунизм», что первым секретарем райкома КПСС избран Чистов Анатолий Алексеевич, вторым секретарем – Бородин Михаил Яковлевич, третьим – Сафронов Николай Михайлович, а также состав бюро и заведующие отделами. Председателем райисполкома избран Бойцов Иван Нестерович, его заместителем – Зыков Александр Михайлович. С сего дня Сосновский район стал правомочным и управляемым партийным руководством. Сеть сельских советов пока осталась без изменений.

После конференций Чистов пришел домой навеселе. Каждому делегату-коммунисту после конференции положен обед и 150 грамм водки. Избранному секретарю райкома с компанией приглашенных близких товарищей и представителю обкома партии водка не ограничивалась. Но Чистов, не зная присланных из области на руководящие работы товарищей и представителя обкома, выпил только 100 грамм, съел положенный обед. Ссылаясь на занятость, извинился перед товарищами, ушел. Находчивый Бойцов сидел в недоумении. Бросать стол и водку жалко, оставаться тоже неудобно. Секретарь ушел, а он же его не только правая рука, иногда мозг и все жизненно важные органы. Поэтому Бойцов наполнил 200-граммовый стакан водкой, встал на ноги, предложил выпить тост за всех здесь сидящих. Почти одним глотком выпил. Пожелал продолжать выпивку, а сам сослался на занятость и вышел. Попутно прихватил литр водки, подготовленной для делегатов. Недалеко от столовой догнал Чистова. Задыхаясь от быстрой ходьбы, проговорил:

– Анатолий Алексеевич, у нас какая-то несогласованность. Почему меня не предупредили, что вы пойдете?

– Виноват, Иван Нестерович, – ответил Чистов. – Я думал пробыть до конца вместе со всеми, но что-то мне эта компания приглашенных не совсем по нутру. Каташин, заведующий отделом пропаганды и агитации, ни с того ни с сего сел рядом и стал учить меня с чего начинать, как руководить районом. Сафронов сел по другую сторону, внимательно меня разглядывал, угощал водкой. Надо ко многим товарищам по-настоящему присмотреться. Да и ты, Иван, при первой встрече показал себя недостойно, пьешь целыми стаканами.

Оправдываясь, Бойцов говорил, язык его был непослушен:

– Анатолий Алексеевич, ничего особенного. Я же пил молча.

Они шли не спеша. При встречах с людьми молчали. Как отходили от них на почтительное расстояние, разговор продолжался. В маленький домик Чистова вошли оба, загородив узкий проход прихожей и столовой. Жена Чистова, Антонида Васильевна, женщина средних лет, изрядно упитанная, вышла из спальной комнаты навстречу мужу, улыбаясь, заговорила:

– Вот какая большая наша хата, вы, двое одетых, и я почти половину нашей жилплощади стоя заняли.

Чистов быстро разделся, снял ботинки и ушел на кухню к умывальнику. Высморкался, застучал металлический шток умывальника. Бойцов не раздеваясь подошел к столу, поставил пол-литра водки. Вытянулся как солдат перед командиром. Посмотрел в угол, где должны находиться иконы. Не найдя их, подумал: «А все-таки были у Чистова иконы, ведь полочка-то для икон приделана не для модели, чтобы мы глядели. Вторую бутылку не выставлю. Оставлю себе, завтра похмелюсь». Антонида Васильевна, уловив взгляд Бойцова на полке для икон, как бы оправдываясь, сказала:

– Когда дом выстроили, мать Анатолия собственноручно приделала эту полочку в угол и поставила икону. Икону мы убрали, а полочка до сих пор сохранилась. Раздевайтесь, Иван Нестерович, я сейчас приготовлю для вас закуску.

Бойцов не спеша разделся и сел за стол. С кухни вышел Чистов, поставил на стол три стограммовых стакана и литровую банку вишневого компота. Антонида Васильевна принесла тонко нарезанную колбасу, хлеб и соленые огурцы и, обращаясь к Чистову, спросила:

– Может быть, картошки пожарить?

За Чистова ответил Бойцов:

– Ничего не надо, Антонида Васильевна.

Бойцов наполнил стаканчики, чокнулись, выпили. Воцарилась тишина, слышалась работа челюстей.

Антонида Васильевна спросила:

– Как прошла конференция?

– Отлично, – ответил Чистов. – Большинство коммунистов рады организации района. Многие знают, что я внес большую лепту. Кто организатор делегации во главе с Бабочковым в Москву? Я. Против организации нашего района был Чугунов, однако после звонка и разговора с Игнатовым не устоял.

– Вот этого я не знал, – запинаясь, проговорил Бойцов.

– Об этом вообще надо молчать, – сказал Чистов и наполнил стаканчики. Пол-литровая бутылка опустела. Бойцов внимательно смотрел на нее и думал, выставлять вторую или нет, но Антонида Васильевна перебила его думы. Поставила на стол литровый графин с водкой. Чистов красноречиво говорил:

– Конференция прошла тихо, гладко. Не очень доволен был только Козлов. Он просил в облисполкоме, чтобы территорию Барановского совхоза оставили в Богородском или в Павловском районе.

– Какой негодяй этот Козлов. Он мне с первого взгляда не понравился, – сказал Бойцов.

– Неправда, Иван Нестерович, – вступилась за Козлова Антонида Васильевна. – Это отличный специалист и человек. Мы с Анатолием не один год работали вместе с ним.

– Я с ним разговаривал, – сказал Чистов. – Он не знал, что я буду секретарем. Сейчас он очень доволен.

После нескольких выпитых рюмок Бойцов отяжелел. Глаза его бессмысленно смотрели в одну точку.

Антонида Васильевна предложила:

– Иван Нестерович, ночуйте у нас.

Бойцов ответил:

– Пойду к ребятам.

Семью Иван Нестерович еще не перевез с Кстова, где он работал заместителем председателя горисполкома. Дом-особняк ремонтировали. Жил он временно в небольшой комнате конторы маслозавода. Там же жили Сафронов, Каташин и секретарь райкома комсомола Сучков.

Бойцов встал, пошатываясь, направился к вешалке, где висело его пальто. Вместо того чтобы осторожно снять пальто, он с силой дернул за рукав. Вешалка оборвалась, пальто упало. Спрятанная бутылка водки с шумом выкатилась ему под ноги. Чистов поднял пальто и помог Бойцову одеться, бутылку положил ему в карман.

– Дойдешь, Иван Нестерович? – с беспокойством спросил Чистов.

– Дойду до ручки, – шуткой ответил Бойцов. – Не беспокойтесь, Анатолий Алексеевич. Будет все в ажуре.

Прошли довыборы в местные Советы. Состоялась первая сессия районного совета по организационным вопросам. Бойцов был избран председателем райсовета. Его заместителем – Зыков, секретарем исполкома – Иванов. После сессии сразу же собрали партийно-хозяйственный актив.

С небольшим докладом выступил Чистов. Главное внимание он заострил на проблемах сельского хозяйства района, которое, по его словам, находится в упадке. В районе три крупных совхоза и три колхоза. За последние три года здесь резко сократились поголовье скота и надои молока, урожайность снизилась. Чистов поставил очередные задачи перед директорами совхозов и председателями колхозов, в том числе сосредоточиться на вывозке торфа с Лесуновского торфопредприятия к фермам и непосредственно на поля. Обязал промышленные предприятия оказать помощь в вывозке органических удобрений. В конце доклада обратился ко всем присутствующим:

– От имени сессий райсовета, партийного актива района и всех коммунистов мы будем просить обком КПСС об организации в районе четвертого совхоза из трех колхозов.

Все присутствующие поддержали его аплодисментами. Особенно усердно хлопали в ладоши председатели колхозов Трифонов и Попов. Третий председатель Стачев участия в аплодисментах не принимал. Организация совхоза для него была крахом. Он знал, что директором совхоза его, с семилетним образованием, райком не поставит. Два других, Попов с Трифоновым, надеялись на удачу.

В прениях участвовали двенадцать человек. Особенно резко выступала директор совхоза «Панинский» Тихомирова. Она с момента организации совхоза, с 1960 года, зарекомендовала себя хорошим руководителем. Областное начальство возлагало большие надежды на ее хозяйство. Совхоз из убыточного хозяйства быстро превратился в рентабельное, только изначально не за счет сельского хозяйства, а благодаря подсобным промыслам и использованию машинно-тракторного парка. Рабочие совхоза делали для заводов полмиллиона тарных ящиков. Их продавали на договорных условиях по завышенным ценам, что перекрывало все убытки от животноводства и полеводства.

Чем Тихомирова занимала народ в зимнее время? Торфа с Лесуновского торфопредприятия она вывозила до 25 тысяч тонн. Вывозила его в основном к фермам и компостировала. Поэтому урожайность в ее совхозе с каждым годом незначительно, но повышалась.

Выступление Чистова задело Тихомирову за живое. Она резко отпарировала:

– Анатолий Алексеевич, не считайте нас за идиотов и бездельников. Мы и без вас кое-чем занимались. Народ работал не покладая рук. Кое-какие сдвиги имеем. Поэтому бездельниками нас называть не надо.

Чистов кинул реплику:

– Вы меня, Надежда Александровна, неправильно поняли. К вам это не относится.

Тихомирова, немного волнуясь и чуть заикаясь, резко заговорила:

– Я вас отлично поняла. Вы считаете, что в ваше отсутствие в течение трех лет мы ничего не делали, бездельничали, все развалили и разорили. Мне кажется, прежде чем говорить, надо было разобраться в наших делах и использовать не общие фразы, а факты.

Она в упор смотрела на разинувшего от удивления рот Мишу Попова. Миша как загипнотизированный смотрел на Тихомирову и думал: «Вот баба дает, никого не боится. Как же воспримет ее выступление Чистов?»

Лицо Чистова порозовело. Он молчал, реплик больше не кидал. Тихомирова в конце выступления сказала:

– Главное, Анатолий Алексеевич, это подбор кадров. У нас в районе есть такие руководители, кому лично я даже лошади не доверила бы.

Ее слова многие приняли на свой счет. Миша Попов, Трифонов и Борис Андрианов, директор Сосновского совхоза, думали, что это касается их. В чей адрес Тихомирова бросила эти слова, об этом знала только она сама.

Попросил слова Ульян Зимин, начальник участка Богородской машинно-мелиоративной станции, коротко ММС, организованного год назад на базе Лесуновского торфопредприятия. Он, припадая на правую ногу, не спеша зашел по лесенкам к трибуне.

Чистов бросил реплику:

– Сейчас Ульян Александрович расскажет нам, сколько у него в наличии торфа, каково его качество и как он думает его реализовать.

Зимин ответил:

– Фрезерного торфа, пригодного для топлива, лежит мертвым капиталом 80 тысяч тонн. За осенне-зимний период совхоз «Панинский» вывез 23 тысячи тонн, «Сосновский» – 12 тысяч, колхоз «Рожковский» – 600 тонн. Вывозят совхозы «Таремский» и «Ярымовский», но теперь они стали не наши, а Павловского района.

– Больше им не давать ни одной тонны, – сказал Чистов. – Все вывезем на свои поля.

Зимин ответил:

– Не могу. Распоряжается торфом Богородская ММС, директор Юрин. Они продают, а я отпускаю.

– Мы скоро организуем свою ММС, поэтому торф придержи.

Зимин охарактеризовал участок (наличие техники, трактористов) и обратился к руководителям колхозов и совхозов, чтобы давали заявки на составление проектов на осушение заболоченных площадей и коренное улучшение лугов и пастбищ.

– Без проектов не будет финансирования, а использовать мощную технику где-то надо. Пока имеется проект только на пойму реки Чары, где вся техника и работает.

Следом за Зиминым выступил Трифонов, председатель колхоза «Николаевский». В колхозе Трифонов работал только один год после окончания двухгодичной партийной школы в городе Иваново. Он начал с бахвальства, что за год колхоз многого достиг: увеличил урожайность, выполнил план по сдаче мяса государству. Про молоко умолчал. Затем жалобно начал выпрашивать для колхоза три новых трактора «ДТ-54», два трактора МТЗ и две автомашины. Кто-то из зала бросил реплику:

– Надо дать, а то не на чем дрова возить продавать.

Чистов умильно улыбался выступающему Трифонову. Услышав реплику в адрес Трифонова, посерьезнел, стал острым взглядом прощупывать присутствующих.

Трифонов продолжал, реплика его не смутила. Он ожесточенно обрушился на председателя Рожковского колхоза Стачева, который не дает ему готовить торф на осушенном торфянике поймы Чары. Затем на Зимина, который не дает технику для осушения Горского болота, расположенного рядом с полями колхоза.

Когда Трифонов закончил выступление, Чистов обратился к Зимину:

– Ульян Александрович, почему не поможете Михаилу Ивановичу?

– Анатолий Алексеевич, для осушения торфяника нужен проект, а отсюда финансирование, – ответил Зимин.

– Все верно, – сказал Чистов.

Снова встал Трифонов и громко заговорил:

– Я нашел такой участок, где не надо проекта. Там прокопать только две канавы небольших и можно готовить торф. Этот участок я показывал Зимину.

Зимин не вставая ответил:

– В сухое лето можно готовить, а сейчас ничего не выйдет. Если только поставить экскаватор.

– А ты поставь ему экскаватор, – обрадовано сказал Чистов. – На погрузке торфа у тебя два экскаватора. Один сними.

Но Чистову договорить не дала Тихомирова. Она почти крикнула:

– Как это снять? А торф грузить чем? Итак отдельные дни тракторист часами простаивает, ожидая погрузки.

Ритмичность плановой работы актива нарушилась. Все разговаривали между собой, многие возмущались. Для ответа на завязавшийся разговор Зимин встал, ему хотелось крикнуть: «Тише, товарищи», но он громко сказал:

– Один экскаватор забирают в Богородск для погрузки торфа в совхоз «Лакшинский».

– Кто забирает? – почти крикнул в гневе Чистов.

– Известно кто, – негромко ответил Зимин, так как в зале воцарилась мертвая тишина. – Юрин сегодня утром прислал записку, приказал приготовить к отгрузке экскаватор и экскаваторщика. Сегодня к вечеру или завтра должен приехать трейлер.

– Не давать без нашего письменного разрешения, – сказал Чистов.

– Не могу, – ответил Зимин. – За невыполнение приказа директора Юрин может уволить меня и взыскать с меня прогон трейлера.

– Как это ты не можешь? – обрушился на Зимина Чистов. – Или ты не патриот своего района?! Почему ты молчал, не говорил об этом мне?

Затем, обращаясь к секретарю райкома Сафронову, тихо сказал:

– Вы, Николай Михайлович, сейчас же езжайте на болото вместе с Зиминым, перегоняйте своим ходом, если не на чем будет перевезти экскаватор в Николаевку.

Зимин и Сафронов покинули зал Дома культуры, где проходил партактив. После их ухода еще выступили директора совхозов Козлов и Андрианов. Они восхваляли работу своих хозяйств, рисовали перспективы и просили помощи в технике, тракторах и автомашинах. С заключительным словом выступил Чистов. Многие ждали, что он даст отпор и хорошую трепку Тихомировой за столь смелое выступление, но Чистов ответил на выступления Козлова и Андрианова. Пожурил Стачева, сказал, что тот, как собака на сене, сидит на десятках миллионов тонн Чарского торфяника, а своему соседу не хочет дать заготовить несколько тысяч тонн. Призывал руководителей колхозов и совхозов переключить весь имеющийся транспорт на вывозку торфа с Лесуновского болота. О выступлении Тихомировой промолчал.