Сотрудник Абвера: «Вдова». Метроном смерти. Бомба для генерала

Глава 4 Лавров идет по следу.

Харьков.

Осень 1941 года.

Улица Коминтерна.

Елена Костина.

Лейтенант Лавров поднялся на третий этаж в доме, где проживала Костина. Девушка приглашала его зайти в гости, и сегодня он решил воспользоваться моментом.

Она обрадовалась:

– Товарищ Лавров? Проходите. Не думала, что придете.

– Вы сами позвали меня, Елена, простите, что не знаю вашего отчества.

Лавров соврал, он хорошо помнил отчество Костиной.

– Да какие мои годы, товарищ Лавров. Леной и зовите.

– Тогда и вы меня Романом. Я ведь в гостях, а не на службе.

– Служба у вас серьёзная, Роман. Но вы проходите на кухню, я вас угощу чаем.

Лавров прошёл.

– Вы хорошо устроились?

– Нормально. Квартира-то хорошая. Я в таких хоромах и не жила никогда.

– Вы разве не были раньше в Харькове? Не приезжали к тетке в гости?

– Была, но давно. Еще девчонкой была. А затем как восьмилетку закончила не до того было. Работать пошла.

– После восьмилетки?

– Дак у нас многие так. Сразу после школы на фабрику.

– А институт? – спросил Лавров.

– Да какой мне институт. Из совхоза в город уехать – куда как тяжко. А пристроиться в городе?

– Работали на фабрике?

– Знакомый моей матери пристроил меня на швейную-то. Поначалу полы мыла, а затем в закройщицы пошла. Работа хорошая, не то что в совхозе. Ой! Простите, товарищ Лавров.

– Роман.

–Простите, Роман. Вот чай. Вот баранки. Угощайтесь. Жалко, что варенья нет. У меня хорошее варенье получалось из вишни. Но из дому взять не смогла. Уехали быстро.

– Тяжело было?

– Тяжело. Да ничего добралась до Харькова. А Харьков ведь не сдадут? – вдруг спросила она.

– Нет. А кто вам сказал, что его собрались сдавать?

– Никто, – поспешно ответила Костина. – Но ведь… Ведь и Киев говорили, что не сдадут. А вот как получилось.

– Харьков стоит крепко, – сказал лейтенант.

– Хорошо, а то я жутко немцев боюсь. А люди разное говорят.

– А что говорят?

– Кто считает, что Харьков готовят к сдаче. Но вы меня про фамилии не спрашивайте. Я тех людей не знаю. Людям-то рты не закроешь. Да и начальство потихоньку бежит из города.

– Никто из города не бежит, Лена. Может, кто и уехал по надобности, но кто говорит о бегстве?

– Дак говорят, что город стали минировать.

– Минировать?

– Я сама не знаю, но люди видели военных, что ящики таскали.

– Какие ящики? Куда таскали?

– Дак кто его знает? Я не поняла толком. Дядька какой-то в очереди болтал. Да и про Москву говорят, что немцы скоро там будут.

– Это провокаторы, Лена. Я вам немного продуктов принес. В моем вещмешке.

– Что вы, Роман. Не нужно. Вы и так мне помогли.

– Там совсем немного: буханка хлеба, банка тушенки и сахар. Вам пригодится.

– А что по работе, Роман? Можете вы меня куда устроить? Мне любая работа сгодится.

– По вашей профессии сейчас ничего нет, Лена. Разве отправить вас из Харькова в один из городов в далеком тылу, где есть работа на швейной фабрике.

– А вы можете?

– Вы готовы покинуть Харьков?

– Готова. Чего мне ждать-то здесь? Не могу же я все время висеть у вас на шее. Но из города не выпускают, как я слышала.

– Выпускают по спецпропускам.

– И вы достанете мне такой пропуск?

Лавров внимательно наблюдал за девушкой, и её радость показалась ему искренней.

– Не сразу. Сделать это не так легко, Лена. Но если вы согласны, то я готов помочь.

–Согласна!

–А если я найду вам дело в городе?

– Но вы сами сказали, Роман, что в Харькове работы для меня нет.

– Вы на машинке печатаете? – «закинул удочку» Лавров.