Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне

120

120. Моск. ун-т. 1963, 15 марта, дата: 1939, вместе со стихотворениями № 104, 114, 116, 126 (отрывок), «Я верю в дружбу» («Я верю в дружбу и слова…»). Датируется по Коган П. Гроза М.: Сов. писатель, 1989.

По свидетельству С. Наровчатова стихотворение было написано под влиянием «Охоты на тигра» И. Сельвинского: «Павел Коган находил все новые Строки (с большой буквы) в “Охоте на тигра”. Он даже ходил в зоопарк, чтобы свериться с первоисточником и вскоре создал собственного хищника — “Тигра в зоопарке” <…> Рисунок и краски здесь вторичны. Тигр увиден с той же “точки образа”, что и Сельвинским. Нет ни одной просто переписанной строки, но все время происходит иногда расшифровка, а иногда конспектирование чужого зрительного материала. К примеру. Китай вспомнен здесь через “Китайского монаха”, с которым Сельвинский сравнивает своего тигра. Но у Сельвинского это живое сравнение — во Владивостоке начала 30-х годов он наверняка встречал прообразы, — Павел касается лишь оболочки образа, первооснова ему неизвестна. То же самое с “эротикой”, “бешеной грацией” и “хаосом”. И даже бог здесь дан по-сельвински: сопящий и чертыхающийся мастеровой. Однако, вчитываясь в строки, замечаешь, что в тебе возникает странное чувство. Тигр как будто тот же самый — и в то же время совсем другой. Смутная догадка проясняется в памяти — наши разговоры о художнике и обывательщине. Краски чужие, но содержание образа, его суть — полностью свои. Победоносность давних стихов Сельвинского была чужда теперешнему настроению Павла. Нелепо искать здесь аллегорию, стихи — не басня. Но видение вольнолюбивого тигра искусства, бьющего хвостом по прутьям обывательской среды, наверняка стояло перед Павлом. Долго еще каждому из нас предстояло разыгрывать в лицах печальную пьесу “Поэт в коммунальной квартире”, и стихи “Тигр в зоопарке” могли бы читаться по ходу действия» (Наровчатов С. Мы входим в жизнь. М., 1978. С. 72–73).