Совместный исход. Дневник двух эпох. 1972–1991

Итог 1991 года[109]

6 ноября 93 года Любимов в "Красном квадрате" по ТВ брал интервью у Ненашева (при Горбачеве он был председателем Комитета по радио и телевидению, до того — замзавотделом в ЦК и всякое другое). Из весьма "прогрессивных" аппаратчиков, умен и с характером.

Мы сидим с любимой женщиной перед экраном, реагируем наперебой на оценки, которые Ненашев "отвешивает" бывшему президенту страны.

Нарциссизм — среди главных качеств. Он, мол, лишь делает вежливый вид, будто слушает. Даже тогда, когда собирает людей специально, чтобы узнать их мнение. Но нетерпеливо по ходу "включается" и говорит то, что "они должны ему сказать, что бы он хотел, чтобы они ему сказали". А что они на самом деле говорят — его не интересует. Он знает наперед.

Да, говорю я, "имело место быть". Но это — не нарциссизм. Это уверенность в своем политическом превосходстве. И, кстати, Горбачев имел для этого основания — и перед "коллегами", и перед "приглашаемыми" интеллигентами. К тому же нельзя забывать, что, в отличие от "предыдущих ораторов" (так Бовин обозначал предшественников каждого следующего генсека), Горбачеву можно было сказать ВСЕ, не оглядываясь на идеологию и прочие советско-партийные табу.

Другое качество, по Ненашеву: он проповедник, а не государственный деятель. Тоже "имело место". Однако, именно он "столкнул" на наклонную тоталитарный строй. И сделал это ОДИН. Правда, личный риск был от него скрыт до поры до времени непомерным самомнением. Тем не менее, когда он уже понял опасность, он не сдался, не отступил.

Неверно утверждение Ненашева, будто М. С. "не умеет держать удар". Ссылка на "жалкий вид" на трапе самолета из Фороса, некорректна. А как он повел себя, вернувшись после ГКЧП, на Верховном Совете, на съезде народных депутатов?! Как он держался во время и после Беловежской пущи?! Другое дело, что все уже тогда пропало. Но он бился до конца. Ему можно посочувствовать и можно не соглашаться (ему надо было громко уйти осенью!). Но слабаком он не выглядел. Он держал удар до конца, зная уже, что удары "смертельные".

Женщина "заключила" наши впечатления как всегда лапидарно (она, кстати, не симпатизирует Горбачеву). Государственного деятеля, сказала, надо оценивать по результатам. Однако эта оценка никогда не будет справедливой к любому из них. Поэтому обязательно оценивать и "по-человечески".

Горбачев нанес смертельный удар "вождизму", тем самым и вековой царистской традиции в нашем народе. Это — бесценный и необратимый вклад в демократию, в демократическое будущее России. Не исчезли, конечно, претенденты в "вожди". Но они уже перестали быть "неприкасаемыми". А это имеет решающее значение для статуса "вождя".

Горбачев признал необходимость и установил довольно высоко моральную планку для политики и политиков. Он оставил в народной почве семена таких критериев оценки действий, заявлений и вообще поведения власти, которые основываются на общечеловеческих (а не идеологических) нравственных ценностях. Стремясь сбросить эту планку, убрать это опасное для себя бремя, нынешняя переходная власть пытается дискредитировать Горбачева в моральном плане. Но в открытом обществе и перед лицом внешнего мира, который высоко оценил также и эту заслугу Горбачева, избавиться от моральных критериев в политике уже не удастся. И в этом — главная надежда российской демократии.