Современные буддийские мастера

Махаси-саядо оказал далеко идущее воздействие на практику медитации в буддийских странах тхеравады. С шестилетнего возраста он начал заниматься наукой в деревенском монастыре; его занятия завершились через несколько лет после полного посвящения в сан бхикку, а также получения высшего отличия на учрежденных правительством экзаменах по пали и предметам буддийской науки. После многолетнего преподавания писаний он облачился в монашеское одеяние и с чашей в руках отправился на поиски ясной и действенной практики медитации. Придя в Татхоун, он повстречался с У Нарадой – Мунгуном-саядо – и стал его учеником. Последний обучил его практике интенсивной медитации прозрения. После длительной медитации и продолжавшихся занятий наукой Махаси вернулся в родную деревню и начал систематическую работу по обучению практике внимательности.

Вскоре после того, как Бирма обрела независимость от Великобритании, новый премьер-министр У Ну предложил достопочтенному Махаси-саядо приехать в Рангун для преподавания в предназначенном для него большом центре. С того времени его учениками в одной только Бирме открыто более ста центров медитации, а его метод получил широкое распространение в Таиланде и на Цейлоне. На Всемирном Буддийском Совете, состоявшемся в 1956 году, через две с половиной тысячи лет после первой проповеди Будды, Махаси были оказаны чрезвычайные почести. Он взял на себя роль главного вопрошателя – центральную роль в разъяснении и сохранении для будущих поколений учений буддизма. Саасана Йита, центр Махаси в Рангуне, имеет много больших зал и келий для обучения медитации. Центр обычно наполнен сотнями медитирующих, которые практикуют интенсивную випассану. Посетитель может видеть залы, где йогины выполняют упражнения при ходьбе, множество комнат, где занимаются сидячей медитацией или присутствуют на групповом собеседовании с учителем. Для набожного бирманского мирянина нет ничего необычного в использовании отпуска для подготовки в уединенных центрах интенсивной медитации.

В системе Махаси практика ведется непрерывно в течение шестнадцати часов в день. Периоды сиденья чередуются с упражнениями при ходьбе. В этой интенсивной системе даже у неподготовленных мирян быстро развиваются сосредоточенность и внимательность. Но кроме интенсивной непрерывной практики Махаси выработал строгий подход к внимательности, как первоначальной практике прозрения. Здесь нет особого подготовительного развития сосредоточенности на одном предмете. Вместо этого с самого начала изучающий устанавливает осознание изменений тела и ума, происходящих в каждое мгновенье. Это осознание облегчается техникой производства отметок в уме, которыми отмечается каждый безличный аспект тела или ума, когда он вступает в сознание. Такие отметки в уме помогают направлять к медитации даже мыслительные процессы ума; а это способствует тому, что йогин удерживается от отождествления себя с содержанием различных переживаний, освобождается от вовлечения в них. Махаси подчеркивает, что осознание должно сосредоточиваться каждое мгновенье на прямых переживаниях, что отметки в уме – это просто периферическая помощь для более ясного виденья. Характеризуя это явление в других понятиях, можно сказать, что девяносто пять процентов усилий практикующего следует расходовать на прямое восприятие процесса, а пять процентов – на составление таких отметок в уме.

Хотя Махаси-саядо в качестве центрального объекта медитации рекомендует подъем и падение брюшной стенки, его ученики, которые сами учат медитации, разрешают пользоваться также вдохами и выдохами в качестве другого вида практики; при этом дыхание ощущается в кончике носа. В системе существенно не то, какой объект оказывается под наблюдением, а качество ясного, свободного от привязанности осознания, используемого для того, чтобы видеть истинную природу этого объекта.

В течение своей беседы Махаси-саядо с большой тщательностью ясно и без мистической окраски описывает то, что может пережить практикующий по мере углубления осознания и обострения способности восприятия. Это изложение представляет собой расширенное объяснение классических стадий прогресса прозрения, как они описаны в некоторых традиционных буддийских текстах. Необходимо помнить, что не все медитирующие будут переживать практику точно таким же образом, даже в точности следуя упражнениям Махаси.

Хотя иногда прозрение будет развиваться так, как это описывает Махаси, часто переживания медитирующего покажутся ему совсем иными. Но что абсолютно существенно помнить – так это то, что в практике развитие каких бы то ни было ожиданий представляет опасность. Необходимо просто развивать более ясное и глубокое осознание от мгновенья к мгновенью – осознание того, что на самом деле составляет переживание. Тогда практика станет более глубокой, тогда прозрение и мудрость будут развиваться самым глубоким и естественным образом.

В конце пятидесятых и начале шестидесятых годов многие жители Запада изучали випассану в этом центре; большое их число получило подготовку в качестве ее учителей. Хотя Махаси и некоторые из его учеников говорят по-английски, нынешнее ограничение срока визы для посещения Бирмы двумя неделями создает препятствия для обучения в центре жителей Запада. Однако для этой цели пригодны и другие храмы. Таковы, например, храм Кандабода на Цейлоне, центр достопочтенного Анагарика Муниндры в Бодх Гайе, Ват Виваке асром ачаана Асабхи в Таиланде. Все они распространяют учение Махаси за пределами Бирмы.

Прибавим к сказанному, что несколько важных работ Махаси-саядо, написанных на бирманском языке, теперь опубликованы и по-английски. В их числе: «Прогресс прозрения» и «Практическая медитация прозрения». Там содержатся дальнейшие наставления сверх тех материалов, которые предлагаются в данной главе.

Махаси-саядо «Медитация прозрения: основная и прогрессивная ступени»

Сказать, что никто не любит страдания, а все ищут счастья, будет трюизмом. В этом нашем мире люди совершают всевозможные усилия для предотвращения и облегчения страданий и для наслаждения счастьем. Тем не менее их усилия направлены главным образом к достижению физического благополучия и его материальных средств. Но счастье, в конце концов, обусловлено отношением ума; однако лишь немногие люди по-настоящему думают об умственном развитии; еще меньшее их число серьезно практикует воспитание ума.

Для иллюстрации этого положения обратим внимание на обыденные привычки очищать собственное тело и приводить его в порядок, на бесконечную погоню за едой, одеждой, жильем; на невероятный технический прогресс, достигнутый в поднятии материального уровня жизни, на улучшение средств сообщения и транспорта, на предупреждение и излечение болезней и расстройств здоровья. Все эти усилия в основном заняты заботами о теле и его питании. Необходимо признать, что они дали существенные результаты. Однако человеческие старания и достижения не в силах принести облегчение страданий, связанных со старостью, болезнями, с домашними неприятностями, с экономическими трудностями – короче говоря, с неудовлетворенностью, вызванной потребностями и желаниями. Страдания подобного рода преодолеть при помощи материальных средств невозможно; они преодолеваются только благодаря воспитанию ума и достижению душевного равновесия.

Поэтому становится ясно, что нужно искать правильный путь для воспитания ума, его стабилизирования и очищения. Этот путь указан в «Маха-сатипаттханасутте», хорошо известной проповеди Будды, произнесенной более двадцати пяти столетий назад. Будда провозгласил:

«Это единственный путь для очищения всех существ, для преодоления печали и горя, для разрушения боли и скорби, для достижения правильного направления, для осуществления нирваны, – а именно: четыре основы внимательности».

Основная практика: подготовительная ступень

Если вы искренне желаете выработать созерцание и достичь прозрения в нынешней жизни, вы должны отказаться от мирских мыслей и действий во время обучения. Такой образ действий предназначен для очищения поведения, что является важным предварительным условием надлежащего развития созерцания. Вы также должны соблюдать правила дисциплины, предписанные для мирян или для монахов – в зависимости от данного случая; потому что такие правила существенно важны для достижения прозрения. Правила для мирян включают восемь предписаний, которые набожные буддисты соблюдают по праздникам и в периоды медитации. Эти добровольные предписания таковы: воздержание от убийства, от воровства, от полового общения, от лжи, от опьяняющих напитков; от еды плотной пищи после полудня, от участия в танцах и зрелищах, от украшения себя цветами, духами и драгоценностями, от пользования высокими и мягкими постелями. Есть еще одно дополнительное правило; не говорить с презрением, насмешками или злобой с кем бы то ни было из архатов, достигших состояния просветления; не говорить подобным образом о них с кем-то другим.

Старые мастера буддийской традиции советуют во время периода подготовки посвятить себя Будде, просветленному; потому что если во время созерцания состояние вашего собственного ума случайно создаст неприятные или тревожные виденья, вы можете испугаться. Также обеспечьте для себя руководство наставника в области медитации, так как он способен откровенно разговаривать с вами о вашей работе в области созерцания и руководить вами так, как сочтет необходимым.

Цель этой практики и ее величайшая польза заключаются в том, чтобы освободиться от алчности, ненависти и заблуждения, которые являют собой корни всего зла и страдания. Интенсивный курс подготовки в области прозрения может привести вас к такому освобождению. Поэтому работайте с полным энтузиазмом, имея в виду эту цель, так чтобы ваша подготовка успешно завершилась. Подготовка подобного рода в области созерцания, базирующаяся на основах внимательности (сатипаттхана), есть та практика, которой пользовались все будды и архаты для достижения просветления. Вас следует поздравить с возможностью получить такую же подготовку.

Для вас будет важно начинать свою подготовку с краткого созерцания «четырех защит», которые Будда предлагает вам для размышления на этой ступени. Для вашего психологического благополучия полезно размышлять над ними. Предметы этих четырех охранительных размышлений суть сам Будда, любящая доброта, отталкивающие аспекты тела и смерть.

Сначала посвятите себя Будде, искренне почувствуйте его девять главных качеств таким образом:

«Поистине, Будда – святой, полностью просветленный, совершенный в знании и поведении, благодетель, познавший мир, несравненный вождь людей, которых следует укрощать, учитель богов и людей, пробужденный и возвышенный».

Во-вторых, размышляйте обо всех живых существах, как о получателях вашей любящей доброты, укрепляемых вашими мыслями любящей доброты, отождествите себя со всеми живыми существами без различий таким образом:

«Да буду я свободен от вражды, от болезни и горя... да будут как и я свободны от них мои родители, наставники, учителя, близкие, незнакомые; да будут все прочие существа по-настоящему свободны от вражды, болезни и горя; да будут они освобождены от страдания».

В-третьих, размышляйте об отталкивающей природе тела, чтобы такое размышление помогло вам уменьшить нездоровую привязанность, которую испытывают к телу столь многие люди. Остановитесь на некоторых его нечистотах, как желудок, кишки, слизь, гной, кровь. Созерцайте эти нечистоты, так чтобы можно было устранить нелепую любовь к телу.

Четвертое охранительное размышление для вашей психологической пользы – это размышление о все приближающейся смерти. Учения буддизма подчеркивают, что жизнь ненадежна, а смерть непременна, что жизнь случайна, а смерть обязательна. Жизнь имеет своей целью смерть. Существуют рождение, болезнь, страдания, старость и в конце концов смерть. Все это – аспекты процесса существования.

Для начала подготовки примите сидячую позу, сидите выпрямившись, со скрещенными ногами. Может быть, вы почувствуете себя более удобно, если ноги не будут переплетены, а только положены ровно на полу, не прижимаясь одна к другой. Пусть ваш учитель медитации детально объяснит вам сидячую позу. Если вы обнаружите, что сиденье на полу препятствует созерцанию, тогда устройте для себя более удобный способ сиденья. Затем выполняйте каждое упражнение в созерцании, как оно описано ниже:

Первое основное упражнение

Старайтесь удерживать свой ум (но не глаза) на животе. Благодаря этому вы будете знать движения подъема и падения, расширения и сжатия этого органа. Если эти движения для вас недостаточно отчетливы вначале, тогда положите на живот обе руки, чтобы ощущать движения подъема и падения. Спустя короткое время для вас станут ясно различимы движение наружу, связанное со вдохом, и движение внутрь, связанное с выдохом. Затем сделайте в уме отметку «подъем» для движения наружу, а для движения внутрь – «падение». Ваша умственная отметка каждого движения должна совершаться в тот момент, когда происходит это движение. Из этого упражнения вы узнаете действительный характер движений живота. Форма живота вас не касается; то, что вы воспринимаете на самом деле, – это телесное ощущение давления, вызванное движением живота вперед. Поэтому не останавливайтесь на форме живота, а продолжайте упражнение.

Для начинающего это весьма эффективный метод развития способностей внимания, сосредоточенности ума и прозрения в созерцании. По мере нарастания практики характер движения станет более ясным. Способность знать каждое последовательно появляющееся движение в протекании психических и физических процессов в любом из шести органов чувств приобретается только тогда, когда созерцание прозрения полностью развито. Поскольку вы все еще только начинаете практику, и ваши внимание и способность сосредоточения пока слабы, вы можете найти трудным удержание ума на каждом последовательном движении подъема и падения, когда они возникают. Ввиду этой трудности вы можете склониться к мысли: «Я просто не знаю, как удерживать ум на каждом из этих движений». Тогда только вспомните, что это процесс обучения. Движения подъема и падения живота всегда налицо, поэтому нет необходимости их искать. В действительности с ходом практики начинающему становится все легче удерживать ум на этих двух простых движениях. Продолжайте это упражнение с полным осознанием, отмечая движения подъема и падения живота. Никогда не повторяйте слова «подъем» и «падение», хотя можно молча делать отметки в уме о подъеме и падении по мере их возникновения. Избегайте глубокого или быстрого дыхания в целях большей отчетливости движений живота, потому что такая процедура вызывает усталость, а это мешает практике. Просто полностью осознавайте движения подъема и падения по мере их возникновения в процессе нормального дыхания.

Второе основное упражнение

В то время как практикующий занят упражнением по наблюдению за каждым из движений живота, в промежутках между отметками подъема и падения могут возникнуть другие виды психической деятельности. Вероятно, между каждой из этих отметок и следующей за ней возникнут мысли или иные психические функции, как намерения, идеи, образы воображения и т. д. Нельзя не обращать на них внимания; когда возникает любое такое явление, необходимо также делать отметку в уме.

Если вы вообразите нечто, вы должны знать, что вы сделали, и отметить в уме: «воображение». Если вы просто о чем-то подумали, отмечайте в уме: «мысль». Если вы станете размышлять – «размышление». Если у вас появятся намерения что-то сделать, отмечайте: «намерения». Когда ум отклоняется от предмета медитации, т. е. от подъема и падения живота, отмечайте в уме: «отклонение». Если вы вообразите, что идете в какое-то место, отмечайте в уме: «иду»; а когда прибыли – «прибыл»; когда в мыслях встречаете какого-то человека, отмечайте: «встреча»; если вам представится разговор с ним (или с ней), отмечайте: «разговор»; если спорите в уме с этим человеком, отмечайте: «спор». Если у вас возникнет умственный или воображаемый образ света или цвета, обязательно отмечайте: «виденье». Умственное виденье необходимо отмечать в каждом случае его появления до полного исчезновения. После исчезновения продолжайте первое основное упражнение, полностью осознавая каждое движение подъема и падения живота. Продолжайте его старательно, не ослабляя усилий. Если вам захочется проглотить слюну во время такого упражнения, отмечайте в уме: «намерение», а во время самого акта глотанья – «глотанье». Если намерены плюнуть, – «намерение», если сплюнули – «плевок». Затем возвращайтесь к упражнению в подъеме и падении. Предположим, вы намерены согнуть шею – «намерение». Во время выпрямления шеи – «выпрямление». Движения сгибания и выпрямления шеи необходимо производить медленно. После умственной отметки о каждом из этих действий продолжайте полное осознание, отмечая движения подъема и падения живота.

Третье основное упражнение

Поскольку вам необходимо продолжать созерцание в течение длительного времени, находясь в одном положении – сидя или лежа, вы, вероятно, испытаете интенсивное чувство усталости, тугоподвижности всего тела или только рук и ног. Если это произойдет, просто удерживайте познающий ум на той части тела, где возникло такое чувство, и продолжайте созерцание, отмечая в уме: «утомление» или «онемение». Производите это естественно, т. е. не слишком быстро и не слишком медленно. Эти чувства постепенно ослабевают и в конце концов совершенно прекращаются. Если же одно из них станет более интенсивным – до такой степени, что телесная усталость или боль в суставах окажется непереносимой, измените положение тела. Однако не забудьте сделать в уме отметку «намерение» до того, как перемените это положение. Каждое движение нужно созерцать в деталях в соответствующем порядке.

Если вы собираетесь поднять руку или ногу, сделайте в уме отметку: «намерение». Во время самого акта поднятия руки или ноги – «поднимаю». Вытягивая руку или ногу – «вытягиваю». Когда сгибаетесь – «сгибаюсь», когда кладете что-нибудь – «кладу». Если коснулись руки или ноги – «касаюсь». Выполняйте все эти движения медленно и обдуманно; как только вы утвердитесь в новом положении, продолжайте созерцание движений живота. Если в новом положении вам станет так жарко, что вы ощутите неудобство, возобновите созерцание в другом положении, придерживаясь процедуры, как она описана выше.

Если в какой-либо части тела почувствуете зуд, удерживайте ум на этой части, отмечая в уме: «чешется». Производите это упорядоченно, не слишком быстро и не слишком медленно. Когда ощущения зуда исчезнут в течение полного осознания, продолжайте упражнение, отмечая подъем и падение живота. Если зуд будет продолжаться и станет настолько сильным, что вам захочется почесать зудящую часть тела, не забудьте сделать в уме отметку: «намерение». Медленно поднимайте руку, одновременно отмечая действия – «поднятие» и «касание»; последняя отметка делается, когда рука коснется зудящего места. Медленно потрите зудящую часть, полностью осознавая: «трение». Когда ощущение зуда исчезнет, и вы захотите прекратить трение, обратите внимание на необходимость сделать обычную отметку действия в уме: «убираю руку». Когда рука остается на своем месте, касаясь ноги, отмечайте: «касание». Затем посвятите свое время наблюдению за движением живота.

При наличии боли или неудобства удерживайте познающий ум на той части тела, где возникло ощущение. Сделайте в уме отметку этого специфического ощущения, когда оно возникнет, например: «больно», «ноет», «давит», «режет», «утомление», «кружится голова». Необходимо подчеркнуть, что эту умственную отметку не следует производить ускоренно или откладывать; она производится спокойно и естественно. Боль может в конечном счете прекратиться или усилиться. Не тревожьтесь, если она усилится; твердо продолжайте созерцание. Если вы поступите таким образом, вы обнаружите, что боль почти всегда прекращается. Но если через некоторое время боль усилилась и стала почти невыносимой, вы должны не обращать на нее внимания и продолжать созерцание подъема и падения живота.

По мере прогрессирования внимательности вы можете испытать ощущения интенсивной боли – ощущения стеснения или удушья, подобные боли от удара ножа, похожие на пронизывающий удар заостренного орудия, неприятные ощущения, напоминающие уколы иголок или укусы мелких насекомых, ползающих по телу. Возможно, вы испытаете ощущения зуда, укусов, сильнейшего холода. Как только вы прекратите созерцание, вы также можете почувствовать исчезновение этих болезненных ощущений; а возобновив его, вы снова испытаете их по мере того, как углубится ваша внимательность. Не следует считать эти болезненные ощущения чем-то серьезным: они не являются выражениями какой-то болезни; это просто обычный фактор, всегда присутствующий в теле; обыкновенно они оказываются в тени, когда ум занят более заметными предметами. Когда же наступает обострение психических способностей, вы в большей мере осознаете такие ощущения. При непрерывном развитии созерцания наступит время, когда вы сможете преодолеть их, и они совершенно прекратятся. Если вы будете продолжать созерцание и твердо придерживаться своей цели, вы не испытаете никаких вредных воздействий. Если же вы утратите смелость, проявите нерешительность в созерцании и на время прекратите его, вы можете вновь и вновь встретить эти неприятные ощущения по мере дальнейшего развития созерцания. Если же вы станете решительно продолжать практику, вы, вероятнее всего, преодолеете все болезненные ощущения и никогда впредь не испытаете их во время созерцания.

Если вы захотите покачать туловищем, тогда со знанием сделайте в уме отметку: «намерение». Во время самого акта качанья: «качанье». Во время созерцания вы можете иногда случайно обнаружить, что ваше тело раскачивается вперед и назад. Не пугайтесь; но и не испытывайте удовольствия, не продолжайте раскачиваться. Раскачивание прекратится, если вы будете удерживать познающий ум на этом действии качанья и продолжать отмечать в уме: «качанье» – до прекращения качанья; тогда это явление полностью прекратится. Если же несмотря на ваши умственные отметки оно будет усиливаться, тогда прислонитесь к стене или к столбу, лягте на некоторое время. После этого продолжайте созерцание. Если вы обнаружите, что тело трясется или дрожит, придерживайтесь той же самой процедуры. С развитием созерцания вы, может быть, иногда почувствуете, что по спине или по всему телу проходит дрожь или озноб. Это явление – симптом чувства напряженного интереса, энтузиазма или восторга; он возникает естественно во время хорошего созерцания. Когда ваш ум утвердится в созерцании, вас может вывести из равновесия даже самый слабый звук. Эти явления имеют место потому, что в состоянии сильной сосредоточенности вы более интенсивно переживаете действие чувственного впечатления.

Если во время созерцания вы ощутили жажду, отметьте чувство – «жажда». Собираясь встать, отметьте – «намерение». Затем отмечайте в уме каждое движение, когда вы готовитесь встать. Неуклонно удерживайте ум на акте вставания, отмечайте в уме: «встаю». Когда вы, выпрямившись, глядите перед собою, отмечайте: «смотрю, вижу». Если вы захотите шагнуть вперед, отмечайте: «намерение». Начиная шагать вперед, отмечайте в уме каждый шаг: «иду, иду» или: «левая, правая». Когда вы шагаете, для вас важно осознавать каждое движение в любой момент всякого отдельного шага от начала и до конца. Придерживайтесь той же процедуры при прогулке или во время упражнения в ходьбе. Старайтесь отмечать в уме каждый шаг в двух его частях: «поднимаю, ставлю», «поднимаю, ставлю». Когда вы будете иметь достаточную практику в этом способе ходьбы, постарайтесь отмечать в уме три части любого шага: «поднимаю, двигаю, ставлю» или: «вверх, вперед, вниз».

Когда вы смотрите на водопроводный кран или на сосуд с водой, подойдя к тому месту, где вы собираетесь напиться, непременно сделайте в уме отметку: «смотрю, вижу».

Остановившись – «останавливаюсь»;

протягивая руку – «протягиваю»;

касаясь рукой чашки – «касаюсь»;

взяв рукой чашку – «беру»;

погружая в воду чашку – «погружаю»;

поднося чашку к губам – «подношу»;

касаясь чашкой губ – «касаюсь»;

чувствуя холод во время прикосновения – «холод»;

глотая – «глотаю»;

ставя чашку на место – «ставлю»;

отводя руку – «отвожу»;

поднося руку к телу – «подношу»;

во время прикосновения к телу – «касаюсь»;

собираясь вернуться на место – «намерение»;

поворачиваясь – «поворачиваюсь»;

прибыв на место, где собираетесь остаться – «намерение»;

останавливаясь – «останавливаюсь»;

усаживаясь на место – «сажусь» и т. д.

Если вы остаетесь на некоторое время в положении стоя, продолжайте созерцание подъема и падения брюшной стенки. Если же вы намерены сесть, отмечайте: «намерение»; если идете вперед, чтобы сесть, – «шагаю». Прибыв на место для сиденья – «прибыл»; поворачиваясь к месту сиденья – «поворачиваюсь», во время акта посадки – «сажусь». Медленно сядьте, удерживайте ум на движении тела вниз. Вы должны отмечать каждое движение, переводя руки и ноги в нужное положение. Затем возобновите упражнение в созерцании движений живота.

Если у вас появится намерение лечь, отметьте: «намерение». Затем продолжайте созерцание каждого движения в то время, как ложитесь: «поднимаюсь», «вытягиваюсь», «ухожу», «касаюсь», «ложусь». Затем сделайте предметом созерцания каждое движение по перемещению рук, ног и тела в нужное положение. Выполняйте эти действия медленно. После этого продолжайте наблюдение за подъемом и падением живота. Если при этом возникнет боль, утомление, зуд или какое-то иное ощущение, обязательно отмечайте каждое из них. Отмечайте также все чувства, мысли, идеи, соображения, размышления, все движения кистей, рук, ног, тела. Если не имеется ничего особенного, что следовало бы отметить, удерживайте ум на подъеме и падении живота. При дремоте отмечайте: «дремота», при сонливости – «сонливость». После того, как вы приобрели достаточную сосредоточенность в созерцании, вы будете способны преодолеть дремоту и сонливость и в результате чувствовать себя отдохнувшими. Снова примитесь за обычное созерцание основного объекта. Но если вы, предположим, окажетесь не в силах преодолеть чувство дремоты, тогда вам необходимо продолжать созерцание, пока вы не заснете.

Состояние сна есть продолжение сферы подсознания. Оно сходно с первым состоянием сознания при повторном рождении и последним состоянием сознания в момент смерти. Это состояние сознания отличается слабостью, а потому неспособно осознавать какой-либо объект. Когда вы пробудились, непрерывное действие регулярно проявляется в промежутках между мгновеньями зрения, слуха, вкуса, запаха, прикосновения и мышления; это действует подсознание. Поскольку эти его проявления обладают лишь краткой длительностью, они обычно оказываются неясными и потому не замечаются. Подсознательная деятельность продолжается во время сна; этот факт приобретает очевидность, когда вы просыпаетесь; потому что именно в состоянии бодрствования становятся отчетливо различимыми мысли и плотные объекты.

Созерцание должно начинаться с того момента, когда вы пробуждаетесь. Поскольку вы еще начинаете практику, для вас, вероятно, окажется невозможным начинать созерцание с самого первого момента пробуждения. Но вы должны начинать его с того момента, когда вспомните, что вам надо созерцать. Например, если пробудившись, вы размышляете о чем-то, вам необходимо осознать этот факт и начать созерцание с отметки в уме: «размышляю». Затем продолжайте созерцание подъема и падения живота. Во время вставания с постели надо направлять внимательность на каждую деталь деятельности тела. Всякое движение рук, ног и тела должно производиться при полном осознании. Думаете ли вы днем после пробуждения? Если да, отмечайте: «думаю». Собираетесь встать с постели? Если да, отмечайте: «намерение». Если вы готовитесь перевести тело в состояние для подъема, отмечайте: «готовлюсь». Медленно поднимаясь, отмечайте: «поднимаюсь». Когда вы оказались в сидячем положении – «сижу». Если вам приходится оставаться в сидячем положении в течение некоторого времени, возвращайтесь к созерцанию движений подъема и падения живота.

Производите действия умывания лица или купанья в порядке и с полным осознанием каждого движения в деталях; например, «смотрю», «вижу», «протягиваю», «держу», «чувствую холод», «тру». В актах одеванья, уборки кровати, открывания и закрывания дверей и окон, при пользовании каким-либо предметом будьте заняты каждой деталью этих действий в их порядке.

Вы должны обращать внимание на созерцание каждой детали в процессе еды:

глядя на пищу – «смотрю, вижу»;

накладывая пищу – «накладываю»;

поднося ко рту – «подношу»;

наклоняя шею вперед – «наклоняюсь»;

когда пища касается рта – «прикосновение»;

накладывая пищу в рот – «кладу»;

закрывая рот – «закрываю рот»;

убирая руку – «убираю руку»;

если рука коснулась тарелки – «касаюсь»;

выпрямляя шею –«выпрямляюсь»;

во время жеванья – «жую»;

ощущая вкус – «чувствую вкус»;

проглатывая пищу – «глотаю»;

если при этом пища касается стенок глотки – «прикосновенье».

Выполняйте созерцание таким образом всякий раз, когда берете кусок или часть пищи, пока не кончите еду. В начале практики у вас будет много пропусков; не обращайте на них внимания, не допускайте колебаний в своих усилиях. Проявляя настойчивость в практике, вы будете реже допускать пропуски. Достигнув более продвинутой ступени практики, вы также будете способны отмечать большее количество деталей, нежели указанное здесь.

Основное упражнение при ходьбе

В промежутках между периодами практики сиденья, которые могут длиться от сорока до девяноста минут, вы можете заменять сиденье медитацией при ходьбе. Это поможет установить равновесие факторов сосредоточенности и энергии, избегнуть сонливости. Вам можно выполнять эту практику на ровном месте земли или в комнате. Лучше всего во время такого упражнения шагать обдуманно, гораздо медленнее, чем обычно. Идеальной скоростью будет что-то вроде очень медленных шагов; тем не менее вы должны шагать просто и естественно, насколько это позволяет скорость. Во время упражнения в ходьбе следует направлять внимание на движение ступней и ног. Вам необходимо отмечать, когда правая ступня начинает подниматься с земли: «поднимаю»; когда она движется вперед – «двигаю»; когда опять становится на землю – «становлюсь». Подобным же образом делаем отметки и для другой ноги и т. д.

Точно так же, как и во время практики дыхания в сидячем положении, следует отмечать все отвлекающие в противоположном направлении мысли и ощущения. Если вы случайно взглянете на что-нибудь во время ходьбы, следует немедленно зарегистрировать это словами: «гляжу» и вернуться к движению ног. Когда вы оглядываетесь вокруг и отмечаете детали даже тех предметов, которые находятся у вас на пути, это не является частью практики. Если вы нечаянно взглянули на посторонний объект, сделайте отметку: «смотрю».

Когда вы дойдете до конца пути, возникнет необходимость повернуться и шагать в противоположном направлении. Вы осознаете этот факт за один-два шага до конца. Такое намерение сделать поворот нужно отметить: «намерение». Сперва может оказаться трудным отмечать намерения; но при сильной сосредоточенности они станут видны. Отметив намерение сделать поворот, отмечайте также все другие детали мыслей и движений, входящих в этот поворот. Когда вы сделали последний шаг вперед и начинаете по-настоящему поворачивать тело, следует сделать отметку: «поворачиваюсь»; а когда поднимается другая нога – «поднимаю, поворачиваюсь, ставлю» и т. п. Затем, когда вы снова зашагаете в обратном направлении по своему пути, отмечайте: «поднимаю, двигаю, ставлю». Часто практикующий, дойдя до «предела» своих возможностей, испытывает искушение поднять глаза и оглядеться в поисках чего-нибудь интересного. Если возникнет этот нарушающий дисциплину импульс, его следует отметить, как «намерение»; а затем внимание может снова естественно вернуться к движению ног. В нормальных условиях для начинающего лучше всего осваивать это упражнение при ходьбе, применяя технику отметки трех ступеней, как это указано выше: «поднимаю, двигаю, ставлю». Но в зависимости от ваших способностей наставник может порекомендовать вам регистрировать меньшее или большее число ступеней. Иногда слишком медленная ходьба оказывается неудобной, особенно вне пределов вашей медитационной обстановки; поэтому в таких случаях достаточным будет простой счет: «левой, правой». Важно здесь не то, как много или как мало пунктов вы отмечаете, – важно действительное их осознание по мере возникновения, важно не допускать отвлечения ума и его рассеянности.

Прогресс в созерцании

После практики в течение некоторого времени вы можете обнаружить, что ваше созерцание значительно улучшилось, что вы способны увеличивать длительность основного упражнения, где отмечаются подъемы и падения брюшной стенки. В это время вы заметите, что обыкновенно между движениями подъема и падения существует некоторый разрыв. Если вы находитесь в сидячей позе, заполните паузу отметкой в уме акта сиденья следующим образом: «подъем, падение, сижу». Когда вы отмечаете в уме сиденье, удерживайте ум на выпрямленном положении верхней части тела. Когда вы лежите, нужно выполнять упражнение, делая следующие отметки: «подъем, падение, лежу». Если вы найдете это нетрудным, продолжайте упражнение, отмечая эти три части. Если же вы заметите, что пауза возникает и в конце движения падения, как она возникала и после подъема, тогда выполняйте упражнение несколько иначе: «подъем, сижу, падение, сижу», – или если вы лежите: «подъем, лежу, падение, лежу». Предположим, вам затем окажется нелегко отмечать в уме три или четыре объекта указанным выше образом; тогда вернитесь к первоначальной процедуре, отмечая только две части – «подъем» и «падение».

Будучи занятыми регулярной практикой созерцания движений тела, вы не нуждаетесь в том, чтобы заниматься объектами зрения и слуха. Пока вы способны удерживать ум на движениях подъема и падения брюшной стенки, предполагается, что это также служит целям отметки актов зрения и слуха. Однако вы можете намеренно взглянуть на какой-нибудь предмет, затем одновременно два или три раза сделать в уме отметку: «смотрю», после этого возвращайтесь к осознанию движений брюшной стенки. Если, предположим, в поле вашего зрения попадает какой-то человек, два или три раза сделайте в уме отметку: «вижу», а затем вновь направляйте внимание на движение подъемов и падений живота. Случилось ли вам услышать звук голоса? Слушали ли вы его? Если да, сделайте два или три раза в уме отметку: «слышу, слушаю», пока слушанье имеет место; сделав такую отметку, возвращайтесь к подъему и падению живота. Предположим, вы услышали какие-то громкие звуки – лай собак, громкий разговор, пение. В этом случае немедленно сделайте в уме отметку «слышу» два или три раза, затем вернитесь к своему основному упражнению по наблюдению подъема и падения брюшной стенки. Если вы не сумеете сделать отметку и пропустите без нее эти отчетливые зрелища и звуки, когда они возникнут, вы по невнимательности можете погрузиться в размышления о них вместо того, чтобы продолжать следить с напряженным вниманием за подъемом и падением брюшной стенки, которые в этом случае могут стать менее ясными и отчетливыми. Именно в силу такого ослабленного внимания вырастают и умножаются оскверняющие ум страсти. Если такие размышления действительно появились, сделайте два или три раза отметку в уме: «размышляю» – и вновь примитесь за созерцание подъема и падения живота. Если вы забудете сделать в уме отметку о движениях тела, ноги или руки, тогда отметьте в уме: «забыл» – и возобновите свое обычное созерцание движений живота. По временам вы можете почувствовать, что ваше дыхание замедлилось или что движения подъема и падения живота воспринимаются неясно. Когда это происходит, и вы находитесь в сидячей позе, просто перенесите внимание на отметки: «сижу, касаюсь»; а если вы лежите, отмечайте: «лежу, касаюсь». Во время созерцания прикосновения не следует удерживать ум на одной и той же части тела; надо обращать его последовательно на разные его части. Существует несколько мест прикосновения; по крайней мере, шесть или семь из них необходимо созерцать. Некоторые из этих пунктов находятся там, где соприкасаются друг с другом бедро и колено, там, где соприкасаются кисти или пальцы одной руки с пальцами другой, в особенности большие пальцы; это также закрытые глаза, язык во рту или соприкосновение губ одна с другой.

Четвертое основное упражнение

До этого пункта вы посвятили некоторое время курсу подготовки. Возможно, вы начали чувствовать леность после того, как решили, что достигнутый вами прогресс неадекватен. Но никоим образом не прекращайте практику. Просто отметьте факт: «леность». Прежде чем вы приобретете достаточную силу сосредоточенности, прозрения и внимательности, вы можете испытать сомнения в правильности или полезности этого вида обучения. При этих обстоятельствах обратитесь к созерцанию мысли: «сомнение». Не предвосхищаете ли вы хорошие результаты, не стремитесь ли к ним? Если да, сделайте такие мысли объектом своего созерцания, отмечая: «предвосхищение» или «желание». Не стараетесь ли вы припомнить, каким образом это обучение было доведено до данного пункта? Да? Тогда начните созерцание: «припоминание». Бывают ли случаи, когда вы рассматриваете предмет созерцания, чтобы решить, ум это или материя? Если да, осознавайте: «проверка». Сожалеете ли вы о том, что в вашем созерцании нет никакого улучшения? Если да, тогда обратите внимание на это чувство: «сожаление». Или, наоборот, не счастливы ли вы, потому что ваше созерцание улучшается? Если счастливы, тогда созерцайте чувство: «счастье». Таков способ, при помощи которого вы делаете отметки в уме о каждом содержании умственного процесса; и если затем в уме не будет никаких вторгающихся мыслей или восприятий, подлежащих отметке, вы должны возвращаться к созерцанию подъемов и падений живота.

При строгом курсе медитации время практики начинается с первого мгновенья вашего пробуждения и продолжается до тех пор, пока вы не заснете. Повторяю: вы должны быть постоянно заняты или основным упражнением или полным вниманием в течение всего дня и в те ночные часы, когда вы не спите. Не должно быть никакого отдыха. По достижении некоторой стадии прогресса в созерцании вы не будете ощущать сонливости несмотря на эти продолжительные часы практики; наоборот, вы будете способны продолжать созерцание днем и ночью.

Суммируем сказанное: на протяжении всего этого краткого очерка о системе обучения подчеркивается, что вы должны созерцать каждое явление психической жизни, хорошее или дурное, каждое движение тела, значительное или небольшое, каждое ощущение, телесное или душевное чувство, приятное или неприятное, и т. д. Если во время этого курса обучения возникнут случаи, когда у вас не останется никаких специальных объектов для созерцания, полностью займите свое внимание подъемом и падением живота. Когда вам придется заняться такой деятельностью, при которой требуется ходьба, тогда следует при полном осознании кратко отмечать каждый шаг: «шагаю, шагаю» или: «левой, правой». Но когда вы заняты упражнением в ходьбе, созерцайте каждый шаг в трех частях: «поднимаю, двигаю, ставлю». Изучающий, который таким образом посвящает себя обучению в течение дня и ночи, через непродолжительное время окажется в состоянии развить сосредоточенность до четвертой степени прозрения, т. е. достигнуть знания возникновения и исчезновения, и продвинуться вперед, к высшим ступеням медитации прозрения.

Дальнейшая практика

Когда, как отмечено выше, благодаря старательной практике, улучшились внимательность и сосредоточенность, медитирующий заметит, что объект и знание о нем появляются парами, например, подъем брюшной стенки и осознание этого подъема, ее падение и осознание этого падения, сиденье и его осознание, сгибание и его осознание, вытягивание и его осознание, вставание, усаживание и их осознание и т. д. Благодаря сосредоточенному вниманию, или полноте ума, практикующий узнает, как различать каждый телесный и умственный процесс: «движение подъема – это один процесс, а знание его – другой; движение падения – один процесс, знание о нем – другой. Он понимает, что каждый акт познания обладает особой природой „движения к объекту“. Такое постижение относится к характерной функции ума, как устремления к объекту, или его познавания. Следует знать, что чем яснее отмечается какой-то материальный объект, тем яснее становится психический процесс его познания. Этот факт установлен в древнем тексте „Висудхи-магга“, или „Путь очищения“, следующим образом:

«Ибо пропорционально тому, насколько материальное становится для него вполне определенным, распутанным, достаточно открытым, нематериальные состояния, имеющие своим объектом эту материальность, также становятся ясными для самих себя».

Когда медитирующий узнает различие между телесным и психическим процессами, если он является простым человеком, он обычно размышляет на основе прямого переживания следующим образом: «Есть подъем и знание о нем, есть падение и знание о нем и т. д. и т. п. Кроме них, больше ничего нет. Слова „мужчина“ или „женщина“ относятся к тому же самому процессу; здесь нет „личности“, нет „души“. Если же медитирующий хорошо информирован, он будет следующим образом размышлять на основе прямого переживания, наблюдая различия между материальным процессом, как объектом, и психическим процессом познавания этого объекта: „Верно, что существуют только тело и ум; кроме них, нет таких существ, как мужчина и женщина. Во время созерцания мы отмечаем материальный процесс, как объект, и психический процесс его познания; и лишь к этой паре относятся такие общеупотребительные понятия, как „существо“, личность“ или „душа“. Но вне этого двойственного процесса нет никакой отдельной личности, никакого существа; нет меня, нет другого человека, нет мужчины, нет женщины». Когда появляются такие размышления, медитирующий должен отметить в уме: «размышление, размышление» – и продолжать наблюдение за поднятием живота, его падением и т. п.

При дальнейшем продвижении медитирующему сознательная часть намерения становится очевидной еще до того, как произошло движение тела. Медитирующий сперва отмечает это намерение. Хотя в начале своей практики он также отмечает: «намерение, намерение», однако он не способен отчетливо отметить это состояние сознания. А теперь, на этой более продвинутой стадии, он ясно отмечает сознание, состоящее из намерения согнуть руку. Таким образом он сперва отмечает сознательное состояние намерения произвести какое-то движение тела, а затем отмечает само это особое движение. В начале из-за того, что ему не удается отметить намерение, он полагает, что движение тела совершается быстрее, чем разум познает его. Теперь же, на этой более продвинутой стадии, ум представляется опережающим действие. Медитирующий с готовностью отмечает намерение согнуть, вытянуть, сидеть, стоять, идти и т. п., а также ясно отмечает действительное сгибание, вытягивание и т. д. Поэтому он постигает тот факт, что ум, познающий какой-то телесный процесс, оказывается быстрее этого материального процесса. Он непосредственно чувствует, что телесный процесс имеет место после предшествующего ему намерения. Опять-таки из непосредственного переживания он знает, что интенсивность ощущения горячего или холодного возрастает в то время, как он отмечает: «горячо, горячо» или: «холодно, холодно». Созерцая регулярные и самопроизвольные движения тела, такие как подъем и падение живота, он отмечает их одно за другим беспрерывно, а также отмечает и возникновение внутри себя различных умственных образов, например, образа Будды, пагоды, человеческих тел или предметов природы; вместе с тем он отмечает возникающие в его теле разнообразные ощущения, такие как зуд, боль, жар, – и направляет внимание на то особое место, где появляется такое ощущение. Едва исчезнет одно ощущение, как появляется другое; и он соответственно отмечает их все. Отмечая каждый объект, когда тот возникает, он осознает, что умственный процесс познания зависит от объекта. Иногда подъем и падение живота оказываются настолько слабыми, что он не находит ничего для отметки. Тогда ему становится ясно, что без объекта не может быть и познания. Когда невозможно отметить подъем и падение живота, следует осознавать сиденье и прикосновение. Отмечая: «прикосновение», надо осознавать его попеременно, например, после отметки «сиденье» отмечается ощущение прикосновения в правой ступне, вызванное ее соприкосновением с полом или сиденьем; затем после отметки «сиденье» отмечается ощущение прикосновения в левой ступне. Таким же образом отмечайте ощущение прикосновения в нескольких местах. Опять-таки при отметках виденья, слышанья и т. п. медитирующий достигает ясного познания того обстоятельства, что виденье возникает от соприкосновения глаза и зрительного объекта, слышанье – от соприкосновения уха и звука и т. п.

Далее он видит: «Материальные процессы сгибания, вытягивания и т. п. следуют за умственными процессами намерения согнуть, вытянуть и т. д.». После этого он размышляет: «Тело становится горячим или холодным благодаря элементам жара или холода; тело существует благодаря пище и питанию; сознание возникает потому, что существуют отмечаемые объекты, зрение возникает благодаря видимым объектам, слух – благодаря звукам и т. д.; а также потому, что существуют органы чувств – глаз, ухо и т. д., как обусловливающие факторы. Намерения и отметки суть результаты предыдущих переживаний; всевозможные чувства и ощущения суть последствия предыдущей кармы. Нет никого, кто создал эти тело и ум; все, что происходит, обусловлено причинными факторами». Такие размышления приходят на ум медитирующему, когда он отмечает любой объект при его возникновении; он не прекращает отмечать эти объекты, чтобы иметь время для размышлений; отмечая объекты при их возникновении, он переживает эти размышления так быстро, что они кажутся автоматическими. Тогда медитирующий должен отмечать: «Размышление, размышление; узнавание, узнавание», – продолжать обычным образом отмечать объекты. Размыслив о том, что отмечаемые материальные и психические процессы обусловлены предыдущими процессами той же природы, медитирующий далее размышляет о том, что тело и ум в предшествующих существованиях были обусловлены предшествующими причинами, что в следующих существованиях тело и ум окажутся результатами тех же самых причин, и вне этого двойственного процесса нет никакого отдельного «существа», никакой «личности»; имеют место только причины и следствия. Такие размышления тоже необходимо отмечать; а затем созерцание должно продолжаться как обычно.

Подобные размышления встретятся в большом количестве у лиц с сильными интеллектуальными наклонностями; у лиц, не имеющих таких наклонностей, их будет меньше. Как бы там ни было, необходимо производить энергетические отметки всех таких размышлений, потому что эти отметки принесут в качестве результата снижение размышлений до минимума, открывая возможность беспрепятственного развития прозрения, которому не мешает излишнее число подобных размышлений. Само собой разумеется, здесь будет достаточно просто свести до минимума число размышлений.

По мере того, как продолжается интенсивная практика, медитирующий может переживать почти непереносимые ощущения зуда, жара, вялости и онемения. Если прекратить внимательное производство отметок, эти ощущения исчезнут; при возобновлении отметок они появляются снова. Как говорилось выше, такие ощущения возникают вследствие природной чувствительности тела и не являются симптомами какой-то болезни. Если их отмечать с энергичной сосредоточенностью, они понемногу затихнут.

Опять-таки медитирующий иногда видит всевозможные образы как будто собственными глазами. Так, например, на сцене появляется Будда в блеске своей славы; на небе виднеется процессия монахов; появляются пагоды и изображения Будды; мы встречаемся с любимыми людьми; видим деревья или леса, холмы или горы, сады, здания; встречаемся лицом к лицу с раздувшимися мертвыми телами или скелетами; видим разрушенные здания, разлагающиеся человеческие тела; мы видим свое тело распухшим, покрытым кровью, распадающимся на куски, так что от него остается лишь скелет; видим в собственном теле внутренности и жизненные органы, иногда видим даже зародышей; видим обитателей ада и небес и т. д. Все эти образы суть не что иное, как создания собственного воображения, обострившиеся вследствие интенсивной сосредоточенности; они сходны с тем, что нам встречается в сновидениях. Не следует их приветствовать и наслаждаться ими; но не следует и бояться их. Эти объекты, видимые в процессе созерцания, нереальны; это просто образы воображения, тогда как ум, который видит эти объекты, являет собой реальность. Но ум, как чисто психические процессы, не связанные с чувственными впечатлениями пяти видов, нелегко увидеть с достаточной ясностью и детально. Из этого следует, что главное внимание следует обратить на такие чувственные объекты, которые легко поддаются отметкам, и на те психические процессы, которые возникают в связи с чувственными восприятиями. Поэтому какой бы объект ни появился, медитирующий должен отметить его, говоря в уме: «виденье, виденье», – пока этот объект не исчезнет. Он либо уйдет и угаснет, либо развалится на части. В начале практики для этого потребуется несколько отметок, скажем, от пяти до десяти; а когда разовьется прозрение, объект исчезнет после пары отметок. Однако если медитирующему захочется наслаждаться виденьем, более пристально вглядеться в него, если виденье испугает его, оно, вероятно, сохранится дольше. Если этот мысленный объект создан намеренно или намеренно вызван, тогда, благодаря наслаждению, им создаваемому, он будет сохраняться долгое время. А потому следует тщательно следить за тем, чтобы во время хорошей сосредоточенности не думать о внешних предметах, не питать к ним склонности. Если подобные мысли вторгаются в ум, их нужно немедленно отметить и рассеять. В том случае, если практикующие во время обычного созерцания не переживают никаких необычайных объектов или чувств, они могут стать ленивыми. Тогда им необходимо отмечать эту леность, повторяя в уме: «леность, леность», пока они не преодолеют ее. Встретят ли медитирующие на этой стадии необычайные объекты и чувства или нет, они ясно узнают начальную, промежуточную и конечную фазу каждой отметки. В начале практики, отмечая объект, они должны подключаться к какому-то возникающему другому объекту; а исчезновение предыдущего объекта ими не отмечается с достаточной ясностью. Теперь же они отметят новый возникающий объект только после осознания исчезновения предыдущего объекта. Таким образом они обладают ясным знанием начальной, промежуточной и конечной фаз отмечаемого объекта.

На этой стадии, по мере того, как медитирующий приобретает больший опыт в практике, в любом акте отметки он воспринимает объект внезапно появляющимся и мгновенно исчезающим. Его восприятие настолько ясно, что он размышляет следующим образом: «Все приходит к концу; все исчезает. Нет ничего постоянного; поистине, все непостоянно». Его размышление находится в полном соответствии с тем, что устанавливает комментарий к одному палийскому тексту: «Все непостоянно – в том смысле, что все разрушается после существования». И далее он размышляет: «Лишь в силу неведенья мы наслаждаемся жизнью. Но, поистине, здесь нечем наслаждаться. Здесь постоянное возникновение и постоянное исчезновение; объекты снова и снова тревожат нас. Поистине, это ужасно. В любое мгновенье мы можем умереть, и все, несомненно, придет к концу. Это всеобщее непостоянство, поистине, страшно и ужасающе». Его размышление согласуется с заявлением комментария: «То, что постоянно, – так это боль непрерывного ужаса, боль, вызываемая подъемом и падением». Опять-таки, ощущая жестокую боль, он размышляет таким образом: «Все болезненно, все дурно». Это размышление находится в согласии с тем, что говорит комментарий к писанию: «Он смотрит на боль, как на колючку, как на волдырь, как на стрелу». Далее он размышляет: «Это – масса страдания; страдание неизбежно. Возникновение и исчезновение – они ничтожны. Нельзя остановить такой процесс; это превыше наших сил; он идет своим естественным путем». Подобные размышления вполне согласуются с комментарием: «То, что болезненно, не имеет души в том смысле, что не имеет ядра, ибо не подвержено воздействию какой-то силы». Медитирующий должен отметить все эти размышления и продолжать обычное созерцание.

Таким образом, увидев благодаря непосредственному переживанию три характерные свойства бытия, медитирующий делает вывод из этого прямого переживания отмечаемых объектов – он постигает, что и все прочие объекты, еще не отмеченные им, будучи непостоянными, подвержены страданию и лишены «я».

По отношению к объектам, не имеющим характера личного переживания, он заключает: «И они построены таким же образом, и они наполнены страданием и лишены „я“. Это будет выводом из его нынешних прямых переживаний. Такое постижение бывает недостаточно ясным у человека с меньшими интеллектуальными способностями или ограниченным знанием, который не обращает внимания на размышления, а просто продолжает отмечать объекты. Но такое постижение также часто появляется у человека, поддавшегося размышлениям; а это в некоторых случаях может произойти во время любого акта отметки. Однако подобное чрезмерное размышление является помехой для дальнейшего развития прозрения. Даже если на этой стадии подобные размышления совсем не возникнут, тем не менее на более высоких стадиях постижение станет все более ясным. Из этого следует, что не нужно обращать особое внимание на размышления, уделяя больше места отметкам. Однако медитирующий должен также отмечать и эти размышления, если они появляются; но ему нельзя на них останавливаться.

После постижения трех свойств бытия медитирующий более не размышляет, а продолжает отмечать те телесные и умственные объекты, которые непрерывно появляются перед ним. Затем, в тот момент, когда оказываются должным образом уравновешены пять душевных качеств – вера, энергия, внимательность, сосредоточенность и знание, – умственный процесс отметок ускоряется, как бы охваченный подъемом; подлежащие отметке телесные и душевные процессы также возникают гораздо быстрее. В момент вдоха подъем брюшной стенки представляется в более быстрой последовательности; соответственно ускоряется и падение. Быстрая последовательность видна также в процессе сгибания и вытягивания. По всему телу чувствуется распространение слабых движений. В некоторых случаях появляются мгновенно следующие друг за другом ощущения уколов и зуд. В большинстве своем эти ощущения трудно переносимы. Если медитирующий попытается отмечать эти быстро следующие одно за другим разнообразные ощущения, давая им названия, он едва ли сможет выдержать их темп. Отметки здесь следует делать в общем виде, но со внимательностью. На этой стадии нет необходимости отмечать детали возникающих в быстрой последовательности объектов: следует отмечать их в общем контексте; а если возникнет желание дать им наименование, достаточно будет коллективного обозначения. Если же мы попытаемся следовать за ними в деталях, мы скоро, почувствуем утомление. Важно ясно отмечать и понимать то, что возникает. На этой стадии обычное созерцание, сосредоточенное на немногих избранных объектах, следует отбросить, а отмечающую внимательность необходимо направлять на любой объект, который возникает на пороге шести чувств. Только когда мы недостаточно проницательны для отметок такого рода, нам нужно возвращаться к обычному созерцанию.

Телесные и психические процессы протекают во много раз быстрее миганья глаза или вспышки молнии; однако если медитирующий будет просто осознавать эти процессы; он сможет полностью постичь их при их возникновении. Внимательность становится очень сильной; в результате она кажется погружением в возникающий объект; да и сам объект представляется как бы опускающимся на внимательность. Практикующий постигает каждый объект ясно и отчетливо; поэтому он уверен в том, что «телесные и душевные процессы действительно очень быстры»... «они протекают с быстротой механизма, с быстротой машины. И все же их можно заметить и постичь. Может быть, уже нечего познавать; то, что должно быть познано, уже познано». Он полагает так потому, что на основе непосредственного переживания знает то, о чем раньше даже и не мечтал.

Опять-таки в результате прозрения перед медитирующим появится яркий свет. У него также возникнет чувство восторга, проявляющееся в появлении гусиной кожи, слез, дрожания конечностей. Оно производит в нем тонкий трепет, подъем духа. Он как бы качается на качелях, даже сомневается в том, не кружится ли просто у него голова. Затем появляется спокойствие ума и вместе с ним быстрота душевных процессов и т. д. Сидя, лежа, стоя или при ходьбе он чувствует полное спокойствие. И тело, и ум функционируют с быстротой и подвижностью, проявляют гибкость и способность удерживаться на любом желаемом объекте, оставаясь неподвижными в течение сколь угодно длительного времени. Медитирующий свободен от тугоподвижности, от жара или боли. Его прозрение с легкостью проникает собой объекты. Ум становится крепким и прямым; медитирующий желает избегнуть всякого зла. Благодаря крепкой вере ум приобретает большую яркость. По временам, когда нет никакого объекта, который следовало бы отметить, ум остается долгое время спокойным. У практикующего появляются такие мысли: «Поистине, Будда всезнающ. Истинно, телесно-душевный процесс непостоянен, полон боли, лишен „я“. Отмечая объекты, он ясно постигает их три характерные свойства. Ему хочется советовать другим практиковать медитацию. Он свободен от вялости и лености; энергия медитирующего не расслаблена и не напряжена. Внутри него возникает душевное равновесие, связанное с прозрением. Его счастье превышает прошлые переживания. Поэтому он желает передать свои чувства и переживания другим. Далее у него возникает тонкая привязанность, которая по своей природе спокойна; она представляет собой наслаждение прозрением, связанным со сверкающим светом, внимательностью и восторгом. Он приходит ко всем этим переживаниям, как к блаженству медитации.

Медитирующему не следует размышлять об этих происшествиях. Когда возникает каждое из них, нужно соответственно отмечать: «сияющий свет», «вера», «восторг», «покой», «счастье» и т. п. Когда появляется яркий свет, нужно отмечать его: «яркий свет, яркий свет...», пока он не исчезнет. Подобные акты отметки необходимо производить и в других случаях. В первых случаях появления сияния практикующий склонен забывать об отметке и наслаждаться сияньем и его созерцанием. Даже если медитирующий применяет к свету внимательность и отмечает его, свет оказывается смешан с чувствами восторга и счастья, а потому, весьма вероятно, задержится дольше. Однако позднее практикующий привыкает к подобным явлениям и будет продолжать ясно отмечать их, пока они не исчезнут. Иногда свет бывает таким ослепительным, что практикующему трудно вызвать его исчезновение при помощи простого акта внимательной отметки. Тогда не нужно обращать на него внимания; следует обратиться к энергичным отметкам любого объекта, возникающего в теле практикующего. Медитирующий не должен раздумывать о том, продолжает ли оставаться свет; если он сделает это, он, вероятно, увидит его. При возникновении подобной мысли надобно рассеять ее, энергично устремив на нее внимание. При наличии интенсивной сосредоточенности могут возникнуть и другие необычайные объекты, а не одно лишь сиянье; и они будут продолжаться, если практикующий проявит склонность к тому или иному из них. Если такая склонность случайно возникнет, медитирующему необходимо быстро ее заметить. В некоторых случаях даже при отсутствии склонности к какому-то особому объекту появляются один за другим, подобно поезду на железной дороге, слабые очертания разных объектов. Тогда медитирующий должен ответить на эти зрительные образы простыми отметками: «виденье, виденье» – и каждый объект исчезнет. Когда прозрение медитирующего ослабевает, объекты могут приобрести большую отчетливость. Тогда следует отмечать каждый из них, пока их цепь в конце концов не исчезнет.

Необходимо признать тот факт, что лелеять склонность к явлениям, подобным сверкающему свету, привязываться к ним – неправильное отношение. Правильной реакцией на них, соответствующей пути прозрения, будет внимательность, отмечающая эти объекты в состоянии непривязанности, пока они не исчезнут. Когда медитирующий будет продолжать применять внимательность к телесно-умственному континууму, ясность его прозрения возрастет. Он с большей отчетливостью будет воспринимать возникновение и исчезновение телесных и психических процессов. Он узнает, что каждый объект возникает на одном месте и на этом же месте исчезает. Он узнает, что предыдущее возникновение – это одно, а последующее – уже нечто другое. Таким образом в каждом акте отметки он постигает характерные свойства непостоянства, болезненности, отсутствия «я». После продолжения такого созерцания в течение достаточно длительного времени практикующий может прийти к убеждению: «Это, конечно, наилучшее возможное достижение; лучшего быть не может», – и настолько удовлетворится своим прогрессом, что, возможно, сделает остановку и передохнет. Однако на этой стадии ему не следует так расслабляться; необходимо идти вперед, непрерывно продолжая практику отметок телесных и психических процессов в течение еще более долгого времени.

С улучшением практики, когда знание приобретет большую зрелость, возникновение объектов уже не будет явственным для медитирующего; он отмечает только их исчезновение. Они быстро уходят. Точно так же быстро проходят и сами отмечающие их психические процессы. Например, при отметке подъема брюшной стенки это явление сейчас же исчезает; точно таким же образом исчезает и психический процесс, отмечающий это движение. Таким образом медитирующему станет вполне ясно, что подъем живота и отметка этого движения исчезают немедленно одно за другим. То же относится и к падению брюшной стенки, к сиденью, к сгибанью или вытягиванию руки или ноги, к тугоподвижности членов и т. п. Отметка какого-то объекта и познание его исчезновения совершаются в быстрой последовательности. Некоторые медитирующие отчетливо воспринимают три фазы: отметку объекта, его исчезновение и уход сознания, познающего это исчезновение; все это совершается в быстрой последовательности. Однако достаточно знать их парное согласование, растворение объекта и исчезновение сознания, отмечающего это растворение.

Когда медитирующий способен ясно и отчетливо, без помех, отмечать эти пары явлений, тогда такие особые черты, как тело, голова, рука, нога, более не будут для него очевидными; тогда у него появляется представление о том, что все прекращает свое существование и исчезает. На этой стадии, вероятно, он почувствует, что его созерцание не находится на высоте. Но фактически это не так. Как правило, ум получает удовольствие, задерживаясь на зрелище отдельных черт и форм. Когда они отсутствуют, уму не хватает удовлетворенности. На самом же деле это проявление прогрессирующего прозрения: в начале практики сперва явственно отмечаются черты и наименования объектов, а теперь, вследствие прогресса, сперва отмечается исчезновение объектов. Отдельные черты появляются вновь только при повторных размышлениях; а если они не отмечены, факт растворения вновь обнаруживается с наибольшей силой. Таким образом, благодаря непосредственному переживанию, мы приходим к познанию истины мудрого изречения: «Когда возникает название или обозначение, реальность остается скрытой; когда проявляется реальность, имя или обозначение исчезает».

Когда медитирующий ясно отмечает объекты, он думает: «Мои отметки недостаточно точны». Это происходит потому, что прозрение настолько быстро и ясно, что он начинает узнавать даже мгновенные состояния, при которых проявляется подсознание, пользующееся промежутками между процессами познания. Намереваясь что-то сделать, к примеру, согнуть или вытянуть руку, он сейчас же отмечает намерение, которое в силу этого склонно угаснуть; и в результате он в течение некоторого времени не может ни согнуть, ни вытянуть эту руку. В таком случае ему следует продолжать созерцание и просто подключить внимание к созерцанию нынешних явлений в одной из шести дверей внешних чувств.

Если медитирующий распространяет свое созерцание на все тело, начав, как обычно, с отметки подъема и падения живота, он вскоре приобретет достаточно сильный импульс; тогда ему следует продолжать отмечать прикосновение и познание, или виденье и познание, или слышанье и познание и т. д., когда возникает то или иное из этих явлений. Поступая подобным образом, он при чувствах беспокойства или утомления должен вернуться к отметкам подъема и падения живота. Через некоторое время, когда он приобретет устойчивую направленность, ему следует отмечать каждый объект, возникающий в любой части тела.

Когда он сможет успешно заниматься созерцанием в такой расширенной манере, даже если он не отметит какой-нибудь объект с достаточной энергией, он знает, что слышимое им угасает, а видимое растворяется отдельными частями; и между ними нет непрерывности, нет связи. Это значит видеть вещи такими, каковы они есть в действительности. Некоторые медитирующие не видят происходящего с достаточной ясностью, поскольку исчезновение протекает с такой быстротой, что они чувствуют слабость зрения или головокружение. Но это не так. Просто им недостает силы познания, чтобы отметить то, что происходит до и после; в результате они не видят отдельные черты или формы. В такое время им нужно отдохнуть и на время прекратить созерцание. Но телесные и психические процессы продолжают появляться перед ними, а сознание продолжает самостоятельно их отмечать. Медитирующий может решить заснуть, но не засыпает и остается бодрым бдительным. Ему не следует тревожиться по поводу бессонницы, ибо благодаря своей сосредоточенности он не почувствует себя плохо, не заболеет. Ему нужно идти вперед, энергично отмечать объекты; и он увидит, что ум вполне способен воспринимать объекты с полнотой и ясностью.

Занятый непрерывными отметками растворения объектов и актов познания этого растворения, практикующий размышляет: «Даже на одно мгновенье, на время вспышки молнии, нет ничего постоянного. Прежде я этого не понимал. Как в прошлом все прекращалось и исчезало, так в будущем оно будет прекращаться и исчезать». Он должен отметить такое размышление. Кроме того, среди своих созерцаний медитирующий, по всей вероятности, осознает наличие страха. Он подумает: «Мы наслаждаемся жизнью, не зная истины. А теперь, когда мы ее знаем, когда видим постоянное растворение, эта истина действительно устрашающа. В любой момент растворения мы можем умереть. Само начало этой жизни ужасно. Таковы же бесчисленные повторные возникновения. Поэтому бесплодны усилия предотвратить возникающие явления ради благополучия и счастья. Ужасно повторное рождение, ибо оно влечет за собой жизнь с возвращением объектов, которые всегда прекращаются и исчезают. Поистине, ужасно быть старым, ужасно умирать, ужасно переживать печаль, сожаление, боль, горесть, отчаянье!» Такое размышление должно быть отмечено и отброшено.

Затем медитирующий видит, что он не зависит ни от чего; он чувствует как бы слабость ума и тела; он охвачен отчаяньем. Больше он не чувствует бодрости и подъема духа. Но ему не следует отчаиваться. Это его состояние – признак прогресса прозрения, не более чем горе вследствие осознания ужаса бытия. Он должен отметить такое размышление, и по мере того, как он продолжает отмечать объекты при их возникновении друг за другом, это чувство горя исчезнет. Однако, если он пропустит созерцание на некоторое время, его горе утвердится; его одолеет страх. Страх такого рода не связан с прозрением. Поэтому необходимо тщательно предупреждать появление этого нежелательного страха при помощи энергичного созерцания.

Опять-таки, среди процесса отметки объектов он, вероятно, обнаружит свои недостатки следующим образом: «Этот телесно-душевный процесс, будучи непостоянным, не приносит удовлетворения. Нет ничего приятного в том, что я родился; нет ничего хорошего в продолжении существования. Видеть появление кажущихся определенными качеств и форм объектов, тогда как фактически они нереальны, – это большое разочарование. Напрасны наши усилия в поисках благополучия и счастья. Нежелательно рождение. Ужасны старость, смерть, сожаление, боль, горе и отчаянье». Размышления такого рода также необходимо отметить.

Затем мы склонны почувствовать, что тело и ум в качестве объекта и отмечающее этот объект сознание весьма грубы, низки, ничтожны. Отмечая их возникновение и исчезновение, практикующий чувствует к ним отвращение. Он может увидеть и собственное тело разрушающимся и разлагающимся; он видит, что оно весьма хрупко.

На этой стадии, отмечая все, что возникает в уме и теле, медитирующий охвачен отвращением к ним. Хотя он явственно постигает их растворение в целой серии тщательных отметок, он более не остается бдительным и энергичным. Его созерцание связано с отвращением; поэтому он становится ленивым. Тем не менее он не в состоянии воздержаться от созерцания – как человек, чувствующий отвращение к каждому шагу, двигаясь по грязной, слякотной дороге, все же не может остановиться; волей-неволей ему приходится шагать дальше. В это время он видит, что человеческая обитель подвержена процессу распада, и его не прельщает перспектива повторного рождения в человеческом облике, будь то облик мужчины или женщины, царя или мультимиллионера. Те же чувства он испытывает и по отношению к небесной обители.

Когда в силу этого знания он чувствует отвращение ко всякой отмечаемой им форме, в нем возникнет желание отбросить эту форму как и все формы, быть свободным от них. Зрение, слух, прикосновение, размышление, стоянье, сиденье, сгибание, вытягивание, отметки – он хочет избавиться от всего этого. Ему следует отметить это желание. Теперь он страстно желает освобождения от телесных и психических процессов, размышляя: «Всякий раз, отмечая их, я встречаюсь с повторениями, и все они дурны.

Мне лучше перестать отмечать их». Ему следует отметить и такое размышление.

Размышляя подобным образом, некоторые медитирующие в действительности перестают отмечать возникающие формы; хотя они и продолжают отмечать их, формы не перестают появляться, а именно: подъем, падение, сгибание, вытягивание, намерение и т. д. Они продолжаются как всегда; также продолжаются отметки отдельных форм. Таким образом, размышляя, он чувствует удовольствие: «Хотя я перестал делать отметки телесно-душевного процесса, все равно имеют место формы. Они возникают; осознание их присутствует само по себе. Поэтому освобождение от них не может быть достигнуто при помощи простого прекращения отметок. Отмечая их, как обычно, я вполне постигну три характерные свойства жизни; затем я не буду обращать на них внимания. Так будет приобретено равновесие ума; так будет осуществлено окончание этих форм, нирвана. Так придут мир и блаженство». Размышляя об этом с восторгом, он продолжает отмечать формы. Те же медитирующие, которые не способны размышлять подобным образом, удовлетворяются объяснениями, полученными от учителей, и продолжают свою медитацию.

Вскоре после продолжающейся медитации они приобретают энергетический импульс; в это время у некоторых практикующих возникают различные болезненные чувства. Это не должно стать причиной отчаянья; ибо здесь налицо просто проявление особого характерного признака, внутренне присущего этой массе страдания. Об этом так говорится в комментарии: «Пять агрегатов видны как вызывающие боль, как болезнь, как волдырь, как стрела, как бедствие, как несчастье и т. д.». Даже если мы не переживаем таких болезненных чувств, все равно при каждой отметке окажется явственно виден один из характерных признаков бытия: непостоянство, болезненность или отсутствие «я». Хотя медитирующий делает отметки надлежащим образом, он чувствует, что делает их не хорошо: он думает, что осознание отметки и отмечаемый объект недостаточно близки. Это происходит потому, что он чересчур сильно желает вполне постичь природу этих трех свойств. Неудовлетворенный своим созерцанием, он часто меняет положение тела: сидя, он полагает лучшим ходьбу, а во время ходьбы ему хочется снова усесться; усевшись он меняет положение конечностей; ему хочется уйти в какое-нибудь другое место или лечь; и несмотря на все эти перемены он не в состоянии оставаться долго в каком-то одном особом положении и снова становится беспокойным. Но ему не следует отчаиваться. Все происходит так потому, что он пришел к пониманию подлинной природы форм, а также и потому, что он еще не приобрел душевного равновесия по отношению к формам. Он выполняет практику хорошо, однако чувствует нечто иное. Ему надлежит старательно придерживаться одной позы; и тогда он обнаружит, что эта поза оказывается для него удобной. Продолжая энергично отмечать формы, он достигнет того, что его ум постепенно успокоится и приобретет яркость. В конце концов беспокойные чувства целиком исчезнут.

Когда знание уравновешенности ума по поводу форм достигнет зрелости, ум станет весьма ясным и способным с большой отчетливостью отмечать формы. Практикующий отмечает их гладко, как если бы для этого не требовалось никаких усилий; без всяких усилий отмечаются также и тонкие формы энергии. Подлинный характер непостоянства, болезненности и отсутствия «я» становится очевидным без всякого размышления. Внимание направляется к какому-нибудь особому месту в любой части тела, где возникает некоторое ощущение; но чувство прикосновения ощущается мягким, как прикосновение ваты. Иногда объекты, отмечаемые во всем теле, оказываются столь многочисленными, что приходится отмечать их ускоренным темпом. Кажется, что как тело, так и ум как бы тянутся вверх. Отмечаемые объекты становятся редкими, их можно отмечать легко и спокойно. Иногда телесные формы полностью исчезают, остаются только формы душевной жизни. Затем медитирующий ощутит внутри себя чувство восторга, как если бы его оросил ливень мельчайших частиц воды. Вместе с тем он оказывается пропитан безмятежностью; может быть, он увидит также яркий свет, подобный ясному небу. Однако эти заметные переживания не оказывают на него чрезмерного влияния; он не испытывает сильной радости, а просто получает от них удовольствие. Он должен отметить это удовольствие, а также восторг, безмятежность, яркие огни. Если при отметках они не исчезают, надо не обращать на них внимания, а отмечать любой возникающий объект.

На этой стадии практикующий испытывает удовлетворение от знания несуществования «я», «меня», личности, от знания, что существуют только возникающие формы; здесь формы только познают другие формы. Он также находит удовольствие, отмечая объекты один за другим; его не утомляют такие отметки, совершающиеся в течение долгого времени. Он свободен от болезненных чувств; поэтому он способен долго удерживать любую избранную позу. Сидя или лежа, он может продолжать созерцание в течение двух или трех часов, не ощущая никакого неудобства, проводя время без утомления. Даже после этого периода времени его поза остается такой же прочной, что и раньше.

Иногда формы возникают быстро, и он отмечает их хорошо. Тогда он может пожелать узнать, что произойдет с ним; ему следует отметить такую озабоченность. Он чувствует, что его практика хороша; нужно отметить это чувство. Он предчувствует развитие прозрения; нужно отметить и такое предчувствие. Следует неуклонно отмечать все, что возникает; для этого не нужны ни особые усилия, ни расслабленность. В некоторых случаях вследствие озабоченности, радости, привязанности или предвкушения процесс отметки ослабевает и становится ретрогрессивным. Некоторые практикующие думают, что цель находится очень близко, и занимаются созерцанием с большой энергией. При таком образе действия процесс отметок как раз и становится слабым и регрессивным; это происходит потому, что беспокойный ум не в состоянии должным образом сосредоточиться на формах. Поэтому когда процесс отметки форм находится в полном разгаре, медитирующий должен неуклонно продолжать практику, т. е. не расслабляться и не совершать особых усилий. Если он будет неуклонно продолжать практику, то быстро приобретет прозрение в конец всех структур и достигнет нирваны. У некоторых медитирующих на этой стадии могут несколько раз произойти более высокие подъемы, сменяющиеся падениями. Они не должны поддаваться отчаянью; вместо этого следует сохранять решимость. Необходимо внимательно отмечать все, что возникает на пороге шести дверей чувств. Однако, когда отметки не протекают плавно и спокойно, созерцание в такой разбросанной манере становится невозможным.

Если медитирующий начнет с подъема и падения живота или с какого-то другого телесного или психического объекта, он обнаружит, что в своей практике набирает силу; а затем отметки будут продолжаться сами по себе плавно и спокойно. Ему покажется, что он с легкостью наблюдает прекращение и исчезновение всех структур в полной ясности. В этом пункте его ум совершенно свободен от каких бы то ни было загрязнений. Каким бы приятным и влекущим ни был объект, он более не имеет для него привлекательности. Опять-таки, каким бы отвратительным ни был объект, он более не беспокоит практикующего. Он просто видит, слышит, обоняет, ощущает вкус, прикосновение, познает. Он отмечает все структуры с шестью видами душевного равновесия, описанными в текстах. Он даже не осознает длительности времени, которое занято созерцанием. Как только пять способностей (индрия) – вера, энергия, внимательность, сосредоточенность, мудрость – достигнут равномерного развития, он вступит в нирвану.

(В этом пункте Махаси детально описывает переживание нирваны; но мы считаем, что для большинства медитирующих такое описание не будет полезным. Опасно знать слишком много и развивать ожидания вместо того, чтобы ясно видеть то, что происходит с нами в настоящий момент.)

Достигший знания нирваны осознает отчетливую перемену в своем темпераменте и состоянии душевной жизни; он чувствует, что изменилась вся его жизнь. Его вера, или несокрушимое доверие к Будде, дхарме и сангхе, становится очень сильной и твердой. Благодаря такой укрепившейся вере он также приобретает энтузиазм и безмятежность. Возникает Непроизвольное счастье. Благодаря своим экстатическим переживаниям он не в состоянии отчетливо отмечать объекты сразу же после переживания нирваны, хотя и пытается делать это. Однако следы этих переживаний постепенно угасают через несколько часов или дней; тогда он опять сможет отмечать структуры с отчетливостью. Иногда медитирующие, достигнув нирваны, чувствуют как бы облегчение от тяжкого бремени, свободу и легкость – и не желают продолжать созерцание. Их цель достигнута, и можно понять то, что наполняет их сердца. Тогда они могут идти далее, к более высоким ступеням практики.

Специальное примечание

Изложенная в общем виде в предлагаемой работе техника медитации прозрения вполне достаточна для лиц со средними умственными способностями. Такие люди, прочитав ее, должны практиковать эти виды созерцания с твердой верой, с сильным желанием и с большой тщательностью, методически; тогда им можно быть уверенными в прогрессе. Однако необходимо указать, что детали переживаний и стадии продвижения к прозрению, проходимые медитирующими, невозможно полностью описать в этом кратком трактате. Остается еще многое, заслуживающее описания. С другой стороны, и то, что здесь описано, не будет пережито целиком и полностью каждым медитирующим. Неизбежны различия в соответствии со способностями человека и его кармой; опять же, и вера, желание и старания не остаются все время постоянными. Далее, если медитирующий не имеет наставника и полностью зависит от книжного знания, он будет столь же нерешителен и осторожен, как путешественник, впервые странствующий по незнакомой земле. И поэтому такому человеку, очевидно, будет нелегко обнаружить пути к нирване и ее плоды, если он станет продолжать борьбу без руководства и поддержки учителя. Поскольку это так, тот, кто действительно желает практиковать медитацию до тех пор, пока не достигнет своей цели, должен найти учителя, вполне подготовленного благодаря собственному достижению к тому, чтобы привести ученика по пути с самой низкой ступени к высочайшему знанию нирваны и ее плодов. Этот совет полностью согласуется с тем, что утверждают писания: «Нужно искать учителя для знания о разрушении и смерти, каковы они есть в действительности».