— Ты серьезно? — хохотнул Валерий, — ты серьезно хочешь это услышать именно сейчас?
— Да, — искренне ответила я, хлопая ресницами.
— Ох, — он прищурился, — да ты просто издеваешься?
— Возможно, — ответила я, не убирая руку, но и не двигаясь дальше, — а возможно мне и правда интересно. Надо же как-то мирно сосуществовать…
— Хо-ро-шо, — сказал он медленно, расстегивая неспеша пуговицы моей блузки, запуская руку под нее, он тянул время, — я скажу. Мы …
Он откинул полочку блузки и провел пальцем по коже груди, повторяя контур бюстгалтера. Я закусила губу.
— Постоянно ругаемся, — продолжил он, накрывая мою грудь ладонью.
«Почему я так на него реагирую», — пронеслось у меня голове.
— Потому что до одури хотим друг друга, — горячо прошептал он, целуя меня в губы, практически выдохнул последнюю фразу.
Я застонала, зарываясь свободной рукой в его волосах на затылке. «Он чертовски прав! Я думать нормально не могу! Лучше бы котенка в прошлый подобрала, а не соседке отдала», — промелькнуло у меня в голове, а потом все мысли куда-то нагло слиняли.
— Ты согласна со мной? — прошептал он, прерываясь на мгновение, а оптом продолжил поцелуй.
Я что-то промычала в ответ, не отвлекаясь. Моя рука оттянула резинку боксеров и стала спускаться ниже. И тут раздался звонок в дверь. Валерий витиевато матюгнулся и замер.
— Твою мать! — воскликнула я и чуть не заплакала.
— Это не квартира, а какой-то проходной двор, — сказал он все еще не отпуская меня, — может не открывать? Пусть звонят?
Раздался еще один звонок. Более настойчивый и длинный, а потом в дверь начали стучать.
— Надо открыть, — сказала я, выбираясь из-под Гаранина и застегивая рубашку.
— Так ночь почти на дворе, — сказал Валерий.
— Ну ты слышишь, стучат ведь уже и не уходят.
— Я сам открою, мало ли кто там.
— Вот именно, мало ли кто там, — сказала я, поднимаясь с кровати.
Хотела пригладить волосы, он шпильки давно валялись где-то на кровати и волосы рассыпались по плечам.
— Я с тобой, — сказал Валерий, прыгая на одной ноге и натягивая джинсы.
Я отправилась открывать, по дороге в коридоре глянула в зеркало и ужаснулась. На моем лице точно было написано то, чем я только что занималась. Щеки покраснели, глаза блестели, как в лихорадке, на подбородке и шее легкое покраснение от двухдневной мужской щетины.
Я посмотрела в глазок и очень удивилась. Перед дверью стояла высокая красивая шатенка. Каштановые волосы длиной до плеч, длинная челка, красивый аккуратный нос с небольшой горбинкой совсем не портил ее, а придавал некоторый шарм, широко распахнутые зеленые глаза с веером шикарных ресниц. На вид ей было лет двадцать пять, не больше. Короткая черная кожаная юбка, высокие сапоги, куртка-косуха. «И что этому чуду здесь нужно? Опять кто-то дверью ошибся?» — поморщилась я.
Женщина подняла руку и уже хотела опять начать издеваться над моим звонком, но я щелкнула замком, открывая дверь. Она ворвалась в квартиру, буквально сбив меня с ног. «Надо собаку завести, — мелькнуло в голове, — добермана, например, или мастифа».
— Где он? Где? — практически закричала она, двигаясь по направлению к комнате и кухне.
— Э-э, мадам, — крикнула я, — вы ненормальная? Я сейчас вызову полицию! Кто вы!
— Гора! Дорогой! — закричала она, игнорируя меня и бросаясь на шею Гаранину, который появился в дверях гостиной в одних джинсах.
— Ты ее знаешь? — поморщилась я от крика.
Он кивнул головой. Я закрыла входную дверь на замок и прошла в комнату.
— Валер, — невозмутимо сказала я, прислонившись плечом к притолоке и сложив руки на груди, — скажи ей, пусть сапоги свои снимет. Я только ламинат положила новый.
— Гора, — дамочка с брезгливостью глянула на меня, как на насекомое, которое просто мешается под ногами, потом окинула взглядом обстановку, — кто это? Как ты живешь в этом бомжатнике? Как ты сюда попал?
Валерий, видимо, уже пришел в себя, расцепил руки девицы, которая до сих пор висела у него на шее, усадил ее в кресло и сказал:
— Юля, познакомься, это моя сестра Анжела.
— Ну, сестра, это громко сказано, — хмыкнула Анжела, устроившись в кресле и закинув ногу за ногу, — мы сводные брат и сестра. Наши родители поженились, когда Валере было лет десять, а мне пять.
— Анжела, познакомься, это Юлия, — продолжил Валерий, как будто не слышал ее.
— И где ты подцепил эту моль белую? — с издевкой спросила гостья, — или ты опять трахаешь все, что шевелится?
— Вы, Анжела, — начала я, — сейчас находитесь в квартире этой белой моли, так что будьте добры подбирать выражения.
— Гора, — продолжила девица, не обращая внимания на мои слова, — собирайся, едем! Я спрячу тебя. Мы наймем адвокатов! У тебя же куча денег, мы все решим! Посмотри на себя! Что с твоими волосами? Где твоя борода? Где мой Гора? Почему у тебя подбит глаз? Ты с бомжами дрался за эту?
Я аж задохнулась от негодования и стояла, ловя ртом воздух. Гаранин тоже молча хлопал глазами. Потом я взяла себя в руки, повернулась к нему и сказала:
— Как она сюда попала?
— Я звонил ей в самый первый день, — тихо сказал он.
— Зачем?
— Я искал помощи. Ты привезла деньги? — это он уже к Анжеле обратился.
— Привезла, — кивнула она, — но здесь они точно тебе не понадобятся, — или ты за ее услуги хочешь расплатиться?
— Анжела, ты давно перегибаешь палку, — почти зашипел он, — давай деньги и убирайся отсюда. И никому об этом ни слова!
— И как ты здесь живешь? — она еще раз оглядела комнату, — какой-то бабкин треш! И что тебя на теток потянуло!
— Так! — вызверилась я, — подняла свою силиконовую задницу и вынесла ее на улицу!
— Да пошла ты! — надменно сказала она, смерив меня высокомерным взглядом, и обратилась к Гаранину, — собирайся, уезжаем!
— Нет, Ани, я никуда отсюда не поеду, — покачал он головой, — извинись перед Юлией сейчас же!
— Да вот еще! — девица заметила вазочку с мороженым на полу, — о! обожаю, когда ты готовишь такой десерт!
Она взяла в руки креманку, отправила ложку мороженого себе в рот и закатила глаза.
— Скорую сразу вызывай, — сказала я, — братца твоего отравить хотела, надоел мне тут хуже горькой редьки! Что глазенками лупаешь? Оно со стрихнином!
Девица подскочила в кресле, выронила мороженое на пол, креманка разбилась, упав на вторую, стоящую внизу, растаявшее мороженое растеклось лужицей по бабушкиному ковру. Девица схватилась за горло и стала бешено вращать глазами, потом просипела:
— Гора, скорую! Что ты смотришь?
Гаранин стоял напротив, прикрыв глаза рукой. Я не могла понять, что он чувствует, о чем думает и что собирается делать. Однако было до соплей обидно, что он позволяет это силиконовой мартышке оскорблять меня.
— Извини, — он подошел ко мне, провел пальцами по щеке, взял девицу под руку и вытащил в коридор.
Я выдохнула и из глаз полились слезы. Я поняла, что сейчас он выйдет из квартиры вместе со своей Анжелой и больше не вернется. Хотя, зачем мне такой нужен. «А какой такой?» — спросила я сама у себя. А вот такой, трахющий все, что шевелится. Считающий женщин моей социально прослойки никем. Избалованный самовлюбленный козел!
— Юленька! Юля! Юля! — услышала я сквозь звон в ушах.
Так мне было обидно и больно, что заболела голова, у просто раскалывалась и в ушах звенело. Я подняла глаза на того, кто меня звал, постаралась сфокусироваться. Оказывается, я сидела на полу в старой бабушкиной гостиной и размазывала по лицу «слезы и сопли». А передо мной на коленях сидел Гаранин и что-то говорил, гладя по щеке и волосам. Я отпрянула от него и больно стукнулась затылком о стену. Стала еще больнее и обиднее.
— Убирайся, — прошипела я, — убирайся к своей типа сестрице, и больше я тебя видеть не хочу! Я не буду вмешиваться в твои дела. Не буду пакостить, но и помогать тоже. К Светке подлижешься, она тебе поможет. Да и Анжелика твоя адвокатов притащит. Денег то она тебе нашла, и адвокатов найдет.
— Это мои деньги. Я попросил привезти наличку, которая дома лежала, — поджав губы сказал Гаранин.
— Да мне по фиг!
— Она моя сестра, я поговорил с нею. Она больше так не будет, — извиняющимся тоном сказал он.
— И на это мне по фиг. Хотя, сестры так на братьев не смотрят. Ты же с нею спал! Вот она и бесится!
— Ты в своем уме? — ошалело посмотрел на меня Валерий, — мы выросли вместе. Я ее с пятилетнего возраста знаю.
— Одно другому не мешает, — я отвернулась от него, размазывая по физиономии слезы, — столько гадостей я даже от Замятина не слышала. Спасибо тебе, дорогой товарищ! Отдельное спасибо за то, что стоял и все это слушал. Мне было очень приятно узнать тебя и с другой стороны. Хотя, о чем это я? Какая-то подстилка, которой денежек кинуть и счастлива будет и сестра, которую с детства знаешь. Что ж здесь сравнивать!
— Ты не права, — он попытался дотронуться до моей щеки.
Я резко откинула его руку и прошипела:
— Пошел вон!
С трудом поднялась с пола и поплелась к себе в комнату, на ходу бросила:
— Будешь уходить, захлопни дверь. И ключ на тумбочке в коридоре оставь.
Я плюхнулась на покрывало, которое все еще хранило его запах. Едва уловимы запах шампуня и запах самого Валерия. Такой манящий и такой болезненный. Я подтянула покрывало к себе, уткнулась в него носом и тихонько заскулила.
-