Созвездие близнецов

Глава 15. Горазды во все переделки соваться

И снова "Медуза" сидела на орбитальной станции с ничего не говорящим названием СХ-210567, на орбите неприветливой планеты Сигма-9 в почти необитаемой системе Знот. Подумаешь, орбитальная станция. Ничего особенного. Тем более, в той части нейтрального сектора, в которой и кораблей то пролетает — полторы штуки в сутки. Но близнецы проявляли к этому месту какое-то особое отношение. Здесь начинались многие их приключения. С другой стороны, персонал станции весь был знакомый и очень "свой". Самое подходящее место, чтобы копаться в мелких неполадках на корабле, а в перерывах попивать что-нибудь расслабляющее и вести разговоры с местными диспетчерами и техниками. Тем более, что диспетчера и техники станции тоже очень благосклонно относились к близнецам. (Кстати, шикарный белый свитер, который Рек носил исключительно на корабле и на этой станции, ему подарила на день рождения женская часть местного персонала. Вызнав по документам, когда у Река день рождения, вся женская часть диспетчеров скинулась и на собранную сумму Реку купили белый пушистый свитер, который вероятно являлся воплощением чувств диспетчерского состава станции: светлых, нежных и теплых.

Тут неожиданно кто-то вспомнил, что раз они братья-близнецы, то и у Датча должен быть день рождения в тот же день. И как-то неудобно получается — демонстративно сделать подарок одному и ничего не подарить другому. Срочно был пущен второй сбор. Но что купить в качестве подарка Датчу — никому не приходило в голову. В конце концов, сошлись на электронной записной книжке — подарке достаточно деловом и никаких особых чувств не выражающем).

Ну и немаловажно, что именно через эту станцию Разведывательное управление Земного Содружества передавало братьям деньги за выполненную работу.

Сигнал бедствия уловили не только операторы станции. С "Медузы" автоматика перекинула сигнал на передатчик, который всегда таскал вне корабля Рек. Поэтому просьбу о помощи Дагварды смогли выслушать, едва она пробилась сквозь помехи, создаваемые огромным пространством и несовершенной техникой.

Сигнал прислал Метеорологический Исследовательский центр в горах Талпо.

— Их атакуют группы местных экстремистов, — суммировал текст сообщения Датч.

— На сколько мне известно, этот центр должны были вывезти с Талпо ещё несколько месяцев назад, — заметил Рек, гоняя настройку и пытаясь выловить из передатчика еще хоть что-нибудь.

— Значит, талповцам надоело ждать, — серьезно заключил капитан "Медузы".

Своеобразный менталитет жителей Талпо приносил много бед другим планетам. Талповцы очень мало ценили свою жизнь, а жизнь инопланетников не ценили вовсе. Имея развитую промышленность, большую плотность населения и огромный космический флот, они постоянно воевали. А если все же другим державам удавалось усадить их за стол переговоров, талповцы старательно подписывали все бумаги, декларации и конвенции, но не придавали этому никакого значения и нападали снова.

Чрезмерная агрессивность Талпо привела к тому, что Эльдория, Кади и Земля объединили силы, победили в очередной войне и постановили на общей конференции: планета Талпо должна быть лишена военного космического флота. Над талповцами устанавливали протекторат Эльдории (как самого древнего и самого пострадавшего противника Талпо) и назначили эльдорианского диктатора. Кади и Земле Талпо обязана была выплатить компенсацию в межгалактическом денежном эквиваленте.

Самый конец этой войны застали Дагварды, когда проходили обязательную службу на патрульном крейсере, на границе Талпо и Илуо. С тех пор прошло шесть лет. И можно было сказать убежденно: без военного флота Талпо в галактике стало намного тише.

— Что будем делать? — поинтересовался Рек у старшего брата, когда они вернулись на корабль.

— Пригони диагностику, — скомандовал Датч. — Надо лететь на помощь.

Рек набрал нужную комбинацию на пульте. После чего повернулся к своему брату и командиру.

— Много мы можем сделать? — усомнился он.

— Сколько сможем — столько сделаем.

Датч уже вывел карту Талпо с нужным сектором. Исследовательский центр находился на южной стороне обширного плато, окруженного неприступными грядами скал. Вниз по склону должны быть скотоводческие угодья. Вверх — безжизненные камни.

Горы, горы, горы… Просто блеск! Есть где прятаться зениткам, если таковые у талповцев еще имеются. К сожалению, должны иметься. Оставлять планету совсем без защиты, когда разоружали ее флот, никто не собирался.

— Придется спускаться здесь, — решил Датч, указывая на каньон, не слишком просторный, чтобы в нем можно было без опаски маневрировать космическому кораблю. — Пройдем вдоль гор и выйдем прямо к этому плато. Вряд ли у талповцев много пушек, чтобы расставить по всем горам. Поджидать гостей они скорее всего будут здесь, у самого пункта назначения.

— Тут они нас и заметят, — предположил Рек.

— Постараемся двигаться пошустрее.

— "Медуза" может забрать не больше сотни человек за раз, — напомнил младший Дагвард. — В крайнем случае, сто пятьдесят.

— Двести, — вклинилась На-Ла, уже трудясь над задачей: как сделать прыжок до Талпо более коротким. — Ты сам как-то считал. Лететь недалеко. Потерпят, подышат пореже…

— А если среди них раненые? — возразил Рек.

— Мы всего в сутках от Талпо, — положил конец спору капитан Дагвард. — А от ближайшей военной базы на Потане — почти восемь стандартных суток в гиперпространстве.

— Логично, — признал Рек. — Можно сделать несколько рейсов и перевести кучу народу, пока помощь придет. И зачем им понадобился этот центр?..

Договоренность с Землей по вопросу ликвидации Исследовательского центра была заключена почти год назад. Талповцы настояли и эльдориане поддержали, чтобы лишний раз не раздражать и без того недовольных хозяев планеты. Но как обычно, с эвакуацией тянули, корабли вовремя не приходили и люди делали вид, что сидят на чемоданах. С тех пор, как было принято решение об эвакуации, покинули Исследовательский центр и поселок всего несколько десятков человек, не особенно привязанных к этому месту. Остальные жители колонии просто жили на насиженном месте и не торопились на выход. Они затратили много сил и средств, чтобы сделать высокогорное плато подходящим для человеческого жилья и не хотели расставаться с плодами своих рук. За что им пришлось очень неожиданно (хотя и закономерно) поплатиться.

Отношения коренных жителей и эльдорианского диктатора были весьма неоднозначны. Талповцы терпели диктатора Влада только потому, что эльдориане держали хорошо вооруженный гарнизон и грозили оккупацией планеты в случае неповиновения. А тут талповцы вдруг решили, что с них уже хватит и что надо немедленно выкинуть хотя бы землян для начала. И тут же взялись за дело вполне привычным для себя способом: развернули военные действия. А эльдорианский диктатор Эйле Влад то ли не заметил, что происходит, то ли не смог воспрепятствовать. Исследовательский центр пытался связаться с резиденцией диктатора, но резиденция оставалась глуха к их позывным. Осталось только занять оборону и посылать сигнал бедствия, надеясь, что свои придут и вытащат их оттуда, откуда они должны были убраться еще месяцев восемь назад.

У талповцев еще осталась наземная техника. Особенно у так называемых "повстанцев", или как там называются эти их "освободители от угнетателей"?.. Если они нашли оружие, чтобы напасть на Исследовательский центр, значит, у них еще есть из чего стрелять.

Датч еще раз осмотрел карту, но ничего другого не придумал. План был прост и вполне осуществим. Поэтому капитан включил связь с диспетчерской:

— Шаттл "Медуза" запрашивает разрешения на взлет.

При вхождении в атмосферу их никто не заметил. Планетарной системы слежения на Талпо действительно не было. Корабль в небе могли увидеть только редко разбросанные радары, да случайный зевака. Особенно бояться было нечего. Броня шаттла рассчитана на большие передряги, чем прямое попадание наземной артиллерии. Во всяком случае, хотелось верить, что предусмотрительные эльдориане не позволили своим подопечным иметь такие пушки, которые способны разбить космический корабль.

"Медуза" шла на "нижнем пределе". Так космолетчики называли самую маленькую скорость, с которой космический корабль может лететь в атмосфере на субсветовых и планетарных двигателях, не включая репульсоры — и не падать при этом. "Предел" "Медузы", учитывая ее массу, размеры и мощность двигателей, равнялся девятистам пятидесяти милям в час. Маневрировать на такой скорости между горных хребтов можно было только на автопилоте. Человеческий глаз улавливал лишь сплошной серо-стальной фон скал и синеватую полосу неба. Сканнеры предупреждали автопилот о поворотах и изгибах ущелья, неожиданных препятствиях и прочих местных "красотах" в сотые доли секунды. И громоздкий шаттл успевал вовремя менять траекторию, уходя от столкновений.

Они почти долетели. Оставался последний поворот. Сканнер уже показывал наличие большого свободного пространства впереди. Зенитка поджидала их именно здесь, на последнем километре. Либо она была пристреляна именно в этом направлении, либо наводчику невообразимо повезло. Он попал точнехонько в самое уязвимое место космического корабля.

Сперва почувствовался толчок, на столько сильный, что система гашения перегрузок смягчила его лишь до ощущения рывка во врезавшемся в столб автомобиле. По счастью, все были пристегнуты "боевыми" ремнями безопасности, которые фиксировали хрупкий человеческий позвоночник и все жизненно важное, что на нем крепится. Потом раздался взрыв, еще и еще. Завыла аварийная сигнализация, замигал свет. Но самое страшное — нарастающий где-то внутри, в самом сердце корабля, гул, который в несколько секунд дошел до отвратительной оглушающей вибрации — и так же внезапно прекратился. Рек несколько раз потыкал в кнопку, отключающую сирену. И каждый раз сирена включалась снова. Тогда он просто рванул на себя какой-то блок на пульте — и выдрал его с проводами. Сирена замолчала окончательно. Свет тоже перестал мигать.

— Отлетались! — крикнул он, глянув на показания приборов.

— Точнее! — потребовал Датч. Он машинально переключил все системы на ручное управление и теперь пальцы его крепко сжимали блестящие рычажки.

— Оба досветовых двигателя выведены из строя. По-видимому, прямое попадание.

— Из планетарных работает только один, — добавила На-Ла, и не думая паниковать.

И тут "Медуза" вырвалась из-за горного хребта на открытое пространство. Шаттл был слишком тяжел, чтобы планировать. Пока он продолжал лететь. Оставшийся двигатель "подталкивал" его, не давая скорости упасть до критической. Датч постарался держать нос корабля приподнятым. Вот он, момент истины. Тот самый момент, когда проверяется, на сколько ты хороший пилот. Хотелось закрыть глаза. А еще отчаянно билась мысль: если прозвучит еще хоть маленький взрыв — они пропали. Это собьет и без того зыбкое равновесие.

— Как с импульсными установками? — сквозь зубы спросил капитан "Медузы", сражаясь с внезапно отяжелевшим носом корабля.

— Что-то вырубилось, — доложила На-Ла. И добавила более определенное: — Репульсоры сдохли.

Час от часу не легче! Датч поджал губы и изо всех сил старался выровнять корабль. В задаче присутствовали все величины, но от этого она не становилась более решаемой. Без планетарных двигателей они не могут начать торможение. Без воздушной подушки ничто не защитит корабль от покрытой обломками скал поверхности плато. Если отключится последний двигатель — корабль "клюнет" носом и их управляемое падение превратится в неуправляемую катастрофу. На горизонте слева Датч заметил строения исследовательского центра. Оттуда им никто не поможет. Значит, единственный способ — понадеяться на авось и помаленьку уменьшать мощность двигателя. Корабль так и так снижается. Но чем тормозить?..

— Рек! Шасси!

Несколько щелчков тумблера, злой до отчаянности вздох.

— Нет. Не выходят. Автоматика не работает.

— Тогда держитесь!

На-Ла инстинктивно вцепилась в край пульта. Земля приближалась слишком быстро. Нос корабля все больше опускался. На такой высоте импульсники должны были включаться автоматически. Но они не включались. И тормозить было нечем. Сейчас действительно было страшно. Но думать о страхе тоже некогда. Датч еще уменьшил мощность двигателя. Еще чуть-чуть… И почему у "Медузы" такой тяжелый нос?.. Ему показалось, что вся тяжесть корабля сейчас висит у него на пальцах. Еще меньше скорость…

Шаттл коснулся прочным, рассчитанным на худшие передряги, брюхом поверхности земли. Скорость по прежнему была велика. Система гашения перегрузок справилась лишь отчасти и удар оказался очень ощутимым. Физически ощутимым, как падение с высоты на пятую точку. Впечатление было такое, словно позвоночник проткнул голову. В глазах вспыхнули яркие солнца. Новые броски и швырки перебили и это ощущение. Сознание вернулось. Датч понял, что жив и продолжает держать управление. Скорость корабля стала падать. Хотя понять это мог только очень опытный взгляд. Гигантский аппарат несколько раз ударился о землю и подскочил, как "блинчик", который запускают мальчишки на поверхности воды. Потом корабль окончательно рухнул и поехал на брюхе, дробя и сминая неровности каменистой поверхности плато. Управлять стало совершенно невозможно. Корабль заносило то вправо, то влево. Скрежет и грохот стоял неумолчный. Людей внутри норовило выбросить из кресел, или вместе с креслами. Хорошо, что это продолжалось не так уж долго. Наконец поверхность плато окончательно погасила скорость. Корабль развернуло в последний раз и он остановился, всего метрах в ста от противоположной гряды.

Некоторое время в кокпите было очень тихо. Потом пошевелился Датч. Машинально стер кровь, бегущую по подбородку и оглядел остальных.

— Живы? — хрипло спросил он. Слово застряло где-то в горле.

— Вроде того… Ох! — Рек потянулся, чтобы отстегнуть ремни.

Они были живы. Значит, еще не все потеряно. Младший Дагвард вылез (точнее, стек) из кресла на пол. На ноги ему удалось встать только с третьей попытки.

На-Ла выбралась из ремней и побежала помогать Датчу. Какая бы ни была она маленькая, она была кади с их более упругими связками, костями и более гибким позвоночником, и потому ее запас прочности оказался самым большим.

— Пошли, посмотрим снаружи, — скомандовал Датч, опираясь на маленькое плечо кадийки.

Пришлось повозиться с гидравликой, чтобы заставить шлюз сработать, а пандус опуститься.

— Не касайтесь обшивки. На ней сейчас горшки обжигать можно.

Предупреждение Датча было излишним. От обшивки исходил такой жар, от которого хотелось убежать как можно дальше. Они поспрыгивали (или попадали — кто как мог) на развороченную землю и пошли в обход корабля. Даже на беглый взгляд дела их были — хуже некуда. Прямое попадание зенитки разворотило кормовую часть и повредило большую часть двигателей. Внутренние взрывы довершили дело. Счастье, что система пожаротушения сработала на совесть. И автоматика перекрыла соседние отсеки. Черный дым на глазах редел, оставался лишь запах горелой изоляции и раскаленного металла. Честь и хвала прочности космических кораблей!

— Что скажете? — спросил Датч.

— Это нам за то, что подбили "Золотую звезду"… — брякнул Рек. Поймал взгляд брата и тут же поправился: — Без тяжелого оборудования двигатель не починим. Без планетарных не взлетим. Какие еще предложения будут? — Рек повернулся к На-Ле.

— А его вообще-то можно починить? — спросила та.

Вопрос повис в воздухе. Тут подкатила группа людей из исследовательского центра. Люди одинаково изумленно пялились на непонятным образом уцелевших космолетчиков.

— Вы живы?! — Возглас принадлежал парню с лейтенантскими нашивками, запыленному и помятому. Он первый добежал до потерпевшего катастрофу корабля.

— Бывало хуже, — буркнул Рек.

— Главное — сели, — добавила На-Ла.

— Капитан Дагвард, — представился Датч, переходя к делу.

— Лейтенант Смит, сэр. Чем мы можем помочь?

— Ничем. А чем мы можем вам помочь? На-Ла! — он повернулся к кадийке. — Передатчик работает?

— Нет. И пока не остынет обшивка — я не полезу проверять наружную антенну.

— Попробуй настроить аварийный, на ближний диапазон.

Кадийка повернулась и убежала.

Что Реку особенно нравилось в старшем брате, так это то, с какой решимостью в критические моменты Датч брал на себя руководство. В обычной обстановке он никогда не лез вперед. Но если случалось нечто серьезное и требовалось срочно принимать решения, Датч легко занимал командирское положение. Так, будто это с самого начала было его законным местом. Он как-то неуловимо менялся — и через минуту все уже без возражений делали то, что он говорит.

Сейчас Датч решительно шагал в сторону ближайших строений, выслушивая быстрый и сумбурный отчет лейтенанта Смита о том, что происходит. И кажется, уже забыл, что несколько минут назад выползал к выходу из разбитого корабля с чужой помощью. Все вынуждены были поспевать за ним.

— Обложили со всех сторон, — объяснял лейтенант. — С перевала мы их кое-как сдерживаем, не даем пройти. А с другой стороны, внизу, на скотоводческом уровне, у них затевается что-то серьезное, но пока только затевается. Технику какую-то пригнали. Раненых у нас много. Сперва мы пытались прорваться вниз. Хотя что в этом проку. Здесь хоть укрыться можно.

— Покажите карту.

Датч остановился. Лейтенант протянул ему планшетку.

— Это ваш перевал? Рек! Надо там побывать. По-моему, в таком узком проходе можно удержаться, имея всего 10 человек. Сколько у вас там народу?

Лейтенант окончательно растерялся.

— В общем, у нас там почти все. То есть, весь гарнизон. — Смит наконец решился высказаться. — А что делать? Капитан убит. Оружие у нас только старого образца. В общем, ничего хорошего…

— Ладно. Разберемся. Транспорт есть?

Вместо ответа лейтенант замахал руками куда-то в сторону ближайших строений. Оттуда выехал маленькой гусеничный вездеход, который в армии почему-то называли "бегалкой".

— Понятно, — кивнул Датч. — Рек! Как у нас с флаером?

— Боюсь и думать, — признался Рек, оглядываясь на корабль.

— А ты не бойся. Ты иди и проверь.

Рек кивнул и прихрамывая побежал к кораблю.

— К утру они попытаются атаковать. Значит, надо уничтожить эти их "осадные машины" ночью.

В сумерках внизу еле виднелись не-то три, не-то четыре транспортера с лазерными установками. Старье, как определил Датч. Но и это старье было способно разнести склон, за которым они укрылись, и половину горного поселка в придачу. Счастье еще, что талповцы не использовали летающую технику. Либо у них ее не было, либо они рассчитывали захватить Комплекс в как можно более целостном виде. Хотя лазерные установки наводили на мысль, что талповцам не так уж дорога целостность комплекса.

За день Датч с Реком придумали, как отпугнуть врага от перевала. Устроили небольшой камнепад и в результате получили такую неудобопроходимую тропу, что следить за ней и не пропускать врага могли несколько человек. Пора было заняться теми, кто подбирался снизу, со стороны Скотоводческой зоны. Здесь склон был довольно пологий и завалить его так же, как тропу, не представлялось возможным.

— У нас есть взрывчатка, которой прокладывают тоннели в камне, — сказал лейтенант Смит. С того самого момента, как Датч взял на себя командование обороной, парень был очень рад и старался выполнять все приказы как можно правильней.

— Больше ничего нет? — переспросил Датч.

— Нет, — крайне огорченным тоном сказал лейтенант. Он и сам понимал, что перетащить несколько килограмм "пакетов", заложить в каждый транспортер… в общем, мороки слишком много, когда нужно действовать быстро и почти что на виду у противника. К тому же, сильные взрывы могут повредить самому Исследовательскому центру. Ни его, ни поселок вокруг него не строили для военных действий. А горы непредсказуемы. Прежде чем что-то взрывать на склоне, нужно хорошенько обследовать его и двадцать раз подумать, чем это кончится.

Датч решил не мучить беднягу, хлопнул по плечу.

— Ладно. Придумаем что-нибудь. Пошли.

На-Ла корпела над компьютером, мало обращая внимание на то, что происходит снаружи. Когда появился Датч, она сразу же принялась перечислять все свои достижения.

— Мне удалось починить наружную антенну, но батареи разбиты, так что мощности хватает только на близкую связь. А на ближайшем расстоянии никого своего.

— Короче, наша задача — продержаться, пока к нам не придут на помощь.

Положение, в котором они очутились, было откровенно гадким. Датчу совершенно не пришло в голову, прежде чем лететь на сигнал бедствия, связаться с военными и хоть поинтересоваться, когда те смогут добраться до Талпо. Да и о том, что они сами полетят сюда, Датч никому не сообщил. В результате они разбили корабль и не вывезли ни одного человека. Только и осталось, что надеяться и укреплять оборону. И не рассчитывать особо на то, что каким-нибудь чудом помощь придет раньше, чем через пять-шесть дней.

Рек распотрошил распределительный отсек и теперь вытаскивал из образовавшейся ниши маленькие, с ладонь в длину, цилиндры — упакованный в защитную оболочку крезон (вещество, которое использовалось в качестве стимулятора топлива на большинстве кораблей). Он работал в защитных перчатках, но все равно чувствовал обжигающий охладитель, который предохранял рабочее вещество и не давал нагреться до температуры, при которой крезон переходил в активное состояние.

— Четырех хватит? — окликнул он брата.

Старший Дагвард прикинул в уме, сколько нужно, чтобы вывести из строя 10-тонный тягач и кивнул.

— Достаточно.

— Что вы собираетесь делать? — обеспокоилась На-Ла.

— Проберемся по темноте в лагерь талповцев и сунем эти штуки в двигатели их машин, — ответил Рек. — Когда они вздумают двинуть с места, крезон нагреется — и будет небольшой такой взрывчик.

Идея была хороша тем, что в отличие от обычной взрывчатки, способной разнести тягачи вместе с прилегающим склоном, малое количество крезона обеспечивало действительно "небольшой взрывчик", который разнесет двигатели машин, но и только. Даже водители не пострадают, в худшем случае, порежутся осколками стекол или наделают в штаны. Рек не возражал бы против последнего, чтобы немного попортить настроение талповским "экстремистам".

— Надо действовать быстро, — поторопил брата Датч.

— Значит так, — начал инструктаж Рек Дагвард. — У каждого из нас по одной упаковке крезона. Внизу четыре тягача. Я понимаю, что вы уже все поняли, но поясняю еще раз: если вы подползаете и видите, что не можете подобраться незаметно — даже не пытайтесь.

Один из солдат явно хотел что-то возразить, но Рек не дал ему это сделать.

— Запомните, что я говорю, буквально! Действовать только в том случае, если вы на сто процентов, на двести уверены, что вас никто не заметит. В противном случае поворачивайте обратно. Пусть мы подорвем два тягача, или три. Или вообще один. Но если они заметят что-то подозрительное, они обыщут машины — в результате мы не подорвем ни один. Не думайте, что талповцы такие дураки, что не смогут отличить трубочку крезона от плевка.

— Я сам пойду, — решил Датч, когда Рек окончил инструктаж и подошел к нему.

— Вот еще! Ты сиди здесь и командуй.

На этот раз Рек не дал возразить брату.

— Мне будет спокойнее, если отвлекающим маневром будешь командовать именно ты. Так что оставим этот вопрос. С тягачами я сам справлюсь.

— А ты не думаешь… — начал было Датч.

Но младший Дагвард был настроен слишком решительно:

— Не спорь! Я же отпустил тебя с Барчей Двасой.

Темень в горах — всегда очень темная. Где бы ни были горы: хоть на Талпо, хоть на Земле. А еще в горах ночью довольно холодно. Особенно когда ползешь по холодным камням и ощущаешь сквозь одежду ледяные трубочки с крезоном. Реку пришло в голову, что нужно купить парочку приборов ночного видения. Очень не помешает, если вдруг вздумается еще когда-нибудь поиграть в крутых спецов по проведению тайных операций. Талповцы, на сколько мог себе представить Рек, воевать любят и умеют. Так что обмануть их часовых будет непросто. А тягачи как на зло стоят в самом центре лагеря. Надеяться можно только на то, что те, кто остался наверху, все сделают правильно и поднимут шум в нужный момент, когда бравая команда подрывников (состоящая из четырех человек) подберется на минимальное расстояние к лазерным установкам. Но наверху командует Датч. Значит, по части своевременности поднятия шума можно не беспокоиться. А как насчет всего остального?

"Только не надо утверждать, что ты любишь такие приключения", — сказал сам себе Рек, соскальзывая в небольшую ямку и напряженно вглядываясь в темноту впереди себя. Если там и есть часовой — он отлично замаскировался. Тьма скрывает его полностью. Но ведь и сам Рек сейчас был в наиболее темной части спуска. Значит, и часовому ничего не будет видно. Может, у талповских часовых особо тонкий слух? Самое время это узнать.

Рек выскользнул из ямки и понадеялся, что ползает достаточно бесшумно. На сколько вообще возможно ползти бесшумно по осыпающемуся гравию.

Когда после академии их с братом отправили на обязательную службу на патрульный крейсер, никто не имел в виду, что им придется принимать участие в военных операциях вместе с десантом. Братья успели повоевать, когда Земное Содружество вместе с Эльдорией и Кади громило этих самых талповцев, от которых сейчас нужно было спасать своих колонистов. Разумеется, близнецы воевали не в составе наземных бригад. Поэтому старательно вырабатываемые на общей подготовке в академии навыки ведения операций на поверхности планет оказались ненужными в боевой обстановке. А вот в мирной жизни умение ползать и прятаться пригождались уже не раз. Впору попроситься в какой-нибудь оперативный отряд быстрого реагирования, на стажировку.

"Я — космический пилот — или кто?.. — в который раз за пятнадцать минут подумал Рек с досадой. — И зачем в горах столько камней?!". Когда сверху покатилась горящая бочка из-под солярки (или какой-то похожей дряни), а затем и сверху и снизу раздались крики и первые выстрелы, Рек приподнялся на локтях, оценил расстояние до ближайшего заграждения талповцев, вскочил и побежал, стараясь оставаться в тени и радуясь, что можно больше не изображать из себя "гада ползучего".

После того, как шум стих и противники, пощупав друг друга в ночном бою, разошлись подсчитывать потери, Рек со своим "отрядом" благополучно вернулся из рискованного рейда по позициям противника. Все четверо выполнили задачу. Дело тут было не в везении. Просто они очень старались. Нет ничего невозможного в том, чтобы забраться во вражеский лагерь под прикрытием темноты и изрядного шума. Особенно когда за плечами опыт отчаянных блужданий по флагманскому крейсеру "Счастья человечества" в поисках семьи Динко.

На рассвете все четыре тягача благополучно обездвижили, так и не добравшись до предписанной им огневой позиции. Некоторое время Исследовательский центр мог не бояться артиллерийского обстрела.

Дня два действительно было тихо. Но это не означало, что талповцы прекратили свои попытки добраться до Исследовательского центра.

Флаер появился на рассвете. Низко пролетел над горами и вынырнул почти над головами засевших на перевале людей. Ни один выстрел его не достал. Слишком быстро он проскользнул дальше, к поселку. Лежащая на брюхе "Медуза" его не заинтересовала. Но он должен был открыть огонь — и открыл. По крайним домам Центра. Лазерная пушка начисто отстрелила угол метеолаборатории и разнесла в пыль маленькую ветряную электростанцию. Потом он развернулся и полетел обратно к перевалу.

В его действиях не было особенной системы. Он должен был посеять панику — и он ее сеял. Но оборона перевала все же была его основной задачей. Поэтому тяжелый боевой флаер, вооруженный мощными лазерными установками, спикировал на практически беззащитных против него людей и стал расстреливать склон горы, мало обращая внимание на то, что разрушив тропу, он и своим отрежет дорогу к Центру. Флаер был беспилотным и действовал довольно примитивно.

Рек выбрался на улицу, едва раздались первые взрывы. Большой суматохи не было просто потому, что еще не все жители поселка проснулись, а те, кто проснулся, не успели еще осознать, что происходит. Рек поплотнее запахнулся в плащ. Было холодно, как и должно быть утром в горах. Холод одолевал тем больше, что к нему присоединялось напряжение прошедшей ночи. Они с Датчем поспали по очереди часа по четыре, не больше.

— Что там? Что? — спрашивали те, кто проснулся окончательно и вылезал вслед за Реком на улицу.

— Какая-то дрянь стреляла по поселку, — пояснил Рек, силясь разглядеть, куда именно эта "дрянь" исчезла.

А потом до него дошло, что флаер ушел в сторону перевала, на котором в предрассветный час дежурил Датч. Беспокойство за брата оказалось сильнее усталости и Рек побежал к окраине поселка.

У полуразрушенного лазерным выстрелом дома собралась толпа серых, усталых людей. Все смотрели в сторону гор. Туда улетел их очередной мучитель. Потом со стороны перевала показалось несколько бегущих фигур. Издалека можно было только догадываться, что это — люди и что они бегут к поселку. А вслед за людьми вылетел, блестя обшивкой, тот самый флаер. Реку показалось, что бегущие фигурки оборачиваются и он скорее понял, чем увидел, что солдаты отстреливаются. Флаер тоже стрелял. И огневые росчерки его пушек были видны даже с большого расстояния. Вот он развернулся, делая очередной заход. Еще залп — и небольшая гряда, вдоль которой двигались фигурки людей, разлетелась во все стороны. Люди попадали. Флаер продолжал двигаться вперед. Он теперь шел прямо на поселок.

Рек огляделся. К нему уже подбежало несколько солдат. Рек выхватил у одного тяжелое импульсное ружье. Закинув ружье на спину, он принялся карабкаться по стене ближайшего дома, вылез на плоскую крышу и встал, прилаживая тяжелую "базуку" к плечу.

Стоящий во весь рост на крыше человек был отличной мишенью. К тому же, человек держал нечто большое и целился — значит, представлял первейшую опасность. Поэтому автопилот флаера изменил курс и теперь шел еще быстрее, прямо на одинокую фигуру. Его счетверенная лазерная установка пришла в движение, сужая угол стрельбы.

Рек вспомнил маисийского "носорога" Коугли. У той твари было больше прав на существование, чем у этого металлического убийцы с компьютером вместо мозгов. Хотя и тот, и этот охотились на людей, поэтому заслуживали уничтожения.

Кто-то внизу, на улице, быстро понял, что происходит и принялся категорично разгонять толпу.

— Быстро, все в укрытия! Ложитесь! Не поднимайтесь!

Флаер был уже почти рядом. Его пушки заговорили метров на сто раньше, чем человек на крыше оказался в "мервом" прицеле. По улице взметнулись фонтаны камней и щебня.

Рек вздохнул с такой силой, будто втянул воздух сквозь твердую резину. Потом выровнял прицел и выстрелил.

Как в степи, с "носорогом". Один раз.

Перед глазами полыхнуло. Флаер превратился в огненный шар, пронесся над головой. Горячая волна сбила с ног. Взрыв осыпал улицу кусками обшивки и дождем горящего топлива. Взрыву отозвалось эхо.

И стало тихо.

Люди еще только выбирались из укрытий, шарахаясь от горящих обломков. А Рек уже спрыгнул со стены, сунул кому-то ружье и побежал. Через минуту его догнала гусеничная "бегалка". Рек на ходу вскочил на выступающий край. Водитель прибавил скорости.

Защитники перевала уже выбрались из оставленной лазером траншеи. Когда "бегалка" подъехала к ним, Датч поднялся с колен (он перетягивал ногу одному из солдат обрывком ткани) и обернулся. Рек спрыгнул с края машины и бросился к нему.

— Жив?!

— Как видишь.

Датч был с ног до головы покрыт пылью, исцарапан, но совершенно цел. Рек выдохнул и остановился, не в силах продолжать что-либо делать. Солдаты вокруг них помогали оглушенным и раненым влезть в "бегалку".

— Едемте к поселку, — позвал их лейтенант Смит, как-то незаметно оказавшийся рядом.

Датч кивнул брату.

— Пошли. Нечего торчать посреди открытого места.

И тут они увидели свой серебристый катер, который мчался к ним почему-то от поселка. Из катера выскочила На-Ла.

— Я вас везде ищу! Есть связь! — Объявила она. — Сюда идет "Максаковский". Будет через несколько часов. Да поехали скорее! Он ждет, когда вы с ним свяжетесь.

В Реке тут же проснулась жажда деятельности. Он выпихнул кадийку с водительского места. Датч спешно запрыгнул на заднее сидение. Когда флаер круто развернулся в сторону "Медузы", капитан Дагвард вдруг вспомнил:

— Катер же не работал.

— Да там проводок торчал, — отмахнулась На-Ла. — Я его всунула в гнездо — всё заработало. А что мне было, пешком к вам идти?

— В следующий раз не "заливай", что не разбираешься ни в чем кроме компьютеров, — посоветовал Рек.

— Чего? — не совсем поняла На-Ла.

— Не обманывай, — перевел Датч. — Так откуда взялся этот "Максаковский"?

— Они получили сигнал, когда возвращались из кадийского сектора, — охотно объяснила На-Ла.

— Совсем рядом. Очень кстати, — решил Датч.

Почти доехав до "Медузы" флаер вдруг чихнул и "клюнул" носом.

— Наверное, опять проводок отошел, — не смутилась На-Ла.

Пришлось бросить аппарат и бежать на своих двоих. Можно было предположить, что На-Ле не придет в голову закрепить пресловутый проводок. Хорошо она разбиралась действительно только в компьютерах и навигации.

Как оказалось, командовал "Максаковским" их старый знакомый, капитан Элбрук. Тот самый, что принимал участие в отвлекающем маневре около артийской колонии "Олимпия". Он подтвердил, что приблизительно через два часа крейсер окажется на орбите Талпо и сможет выслать десантные челноки, чтобы забрать беженцев.

— Продержитесь? — спросил он Датча.

— Думаю, да. Мы немного пугнули налетчиков, так что за ближайшие несколько часов они вряд ли что-нибудь придумают.

— Постараюсь не задерживаться, — пообещал капитан Элбрук.

— Нам придется оставить корабль, — сказал Датч, отключив передатчик. Впервые за последние трое суток на Талпо сказал вслух то, о чем думал почти все время.

На-Ла покосилась на капитана, но только пожала плечами. Мало ли, кто чего брякнул? По привычке ни о чем не волноваться, она тут же выбросила из головы то, что услышала.

Близнецы вышли из кокпита, оставив кадийку наедине с передатчиком. Им захотелось пройтись по кораблю. До этого момента им некогда было размышлять о том, что возможно, они расстанутся с "Медузой" навсегда. Теперь им на помощь шел "Максаковский", а талповцы на некоторое время притихли. Момент располагал к тому, чтобы подумать наконец о себе.

В кают-компании было темно и прохладно. Рек машинально провел рукой по сенсорной панели, включив аварийный свет. Не считая вывалившейся из стола шахматной коробки, здесь было чисто, будто "Медуза" не лежала вовсе разбитая, с взорванными двигателями. Датч подобрал коробку, но она раскрылась и шахматы рассыпались по полу. Капитан "Медузы" сел на край стола и наклонившись, стал собирать белые и черные фигурки и складывать их в коробку.

— И что делать? — спросил его Рек, словно ожидал, что старший брат сейчас выдумает, как оживить их мертвый корабль.

— Я не знаю, — признался Датч, не поднимая головы.

Этот корабль был их домом шесть лет. Шесть бурных, наполненных событиями лет, когда оглядываешься и не веришь, что столько событий могло поместиться в таком маленьком промежутке времени. Датчу не раз приходило в голову, что они могут лишиться корабля. Но с таким же успехом они могли лишиться и жизни. И потом, все эти мысли были чисто теоретическими. О них не хотелось думать серьезно. Теперь думать было поздно. Осталось только признать факт: они лишаются корабля, дома, единственной собственности и средства к существованию одновременно. В одном лице, если слово "лицо" применимо к космическому кораблю. А денег на новый корабль у них нет.

С их опытом работы в космосе, близнецы могли претендовать на хорошую работу у многих нанимателей. Хотя Датч понимал, что самым разумным будет обратиться именно к дяде. Придется выслушать от него все варианты того, что "он же говорил" и что "он предупреждал", покорно согласиться с его неопровержимой логикой, сесть на один из его тяжелых транспортников и смириться с новой жизнью. Нет, дядя очень хороший человек. Он, разумеется, выделит им самое лучшее из того, что у него есть.

— Значит, ничего другого нам не остается? — спросил Рек, думая приблизительно о том же.

— Вряд ли на "Максаковском" на столько много места, чтобы погрузить еще и "Медузу", — предположил Датч. — К тому же талповцы могут снова пойти в наступление и убираться придется очень быстро. Некогда будет думать о корабле.

— Я понимаю, — кивнул Рек. — Просто обидно, что так глупо вышло и придется бросить его на растерзание местным.

На-Ла как раз зашла, чтобы пожаловаться на очередную проблему с навигационным компьютером. Поэтому услышала его последние слова. И тут же пришла к выводу, что ее хозяева перегрелись, бегая по Талпо туда-сюда.

— Как это — бросить?! Ну, вы с ума посходили! У меня там компьютер барахлит…

— Вряд ли он теперь понадобится, — машинально ответил Рек.

— На-Ла! — Датч понимал, что кадийке трудно вникнуть в серьезность их положения, но решил, что лучше не тянуть и объяснить ей сейчас. — Забери все свои программы и обесточь пульт. Лучше подготовиться заранее. Когда придет "Максаковский"…

— Какие программы?! — На-Ла уразумела, что у капитана с головой совсем плохо и решила, что надо спасать положение. — Вы что? Вы серьезно?!

— На-Ла! — Датч мрачно посмотрел на неё и сказал как можно спокойнее: — Я не шучу. Это надо сделать прямо сейчас.

— Что прямо сейчас? Корабль бросить прямо сейчас?! Да вы совсем того… Сдурели на этой своей Талпо!.. — Далее следовало малопонятное слово.

Датч посмотрел на брата. Рек пожал плечами. На-Ла была знакома с такими тонкостями эльдорианского языка, понять которые мог только эльдорианин.

— На-Ла! — проговорил младший Дагвард как мог мягче, беря переговоры с астронавигатором на себя. — Давай не будем ругаться. Это, конечно, ужасно. Но у нас нет выбора…

— У вас нет выбора!? Да вы поймите! Это же ваш дом! Это… — На-Ла взмахнула руками, не находя приличных слов, чтобы выразить свое возмущение. — Но сюда летит корабль! Целый крейсер!! Мы починим "Медузу"! Они нас заберут…

— Крейсеру надо снять с Комплекса почти две тысячи человек, — перешел на более категоричный тон Рек. — У них просто не будет места для "Медузы". Сама подумай: в любой момент талповцы могут начать новую атаку. Хорошо, если вообще удастся снять отсюда всех людей сразу. Нам даже думать о корабле будет некогда. И речи о нем не зайдет. Людей спасать надо…

Какие чувства отразились на ее похожей и непохожей на человеческое лицо мордочке — сказать было трудно. Но то, что На-Ла пришла в отчаяние, можно было понять и не вникая в мимику кади. Для нее этот корабль был таким же домом, как и для близнецов, он олицетворял для неё покровительство, надёжное "сегодня" и гарантированное "завтра".

В отличие от братьев, На-Ла никогда не считала нужным держать себя в руках. Рек так правильно и понятно все разъяснил, что отчаяние кадийки сменилось вполне понятным гневом.

— Нельзя бросать "Медузу"!! — заявила она так, словно братья по своей собственной блажи собирался расстаться с кораблем.

— На-Ла!.. — снова начал было Рек.

— Нет!! Вы не бросите корабль! Ни за что!!!

На-Ла даже подпрыгнула во гневе. Она не смогла придумать никаких новых доводов. Поэтому просто схватила подушку с дивана и швырнула ее на пол.

— На-Ла! — Рек протянул было руку, чтобы взять ее за плечо, но тут же отдернул. Вспомнил, что кадийка может начать кусаться.

Тот, кому не приходилось видеть разгневанного кади (выросшего на Эльдории), вряд ли сможет представить себе это зрелище. На-Ла отскочила от Река и тут же принялась вопить и прыгать вокруг братьев. Некоторые идиоматические выражения, которые она тут же пустила в ход, с трудом перевёл бы даже очень грамотный эльдорианин. Потому что за свою жизнь на Эльдории На-Ла прошла чересчур многое, неподходящее для девочки, в том числе и эльдорианскую тюрьму.

Понятных слов становилось все меньше.

— Вы с ума сошли!!! — это было наиболее понятным. Дальше следовали фразы типа: — Сколько стоит корабль? А?!! Бросить его? Да?!! — щедро пересыпанные словами, об общем смысле которых, можно было догадаться. Даже без перевода.

Она на все лады повторяла, что они не смеют бросать корабль и с каждым воплем заводилась все больше. Схватила коробку тех самых антикварных (конца ХХ века) шахмат и запустила ею через всю кают-компанию. Фигурки рассыпались грохочущим фейерверком. Перекричать кадийку представлялось абсолютно невозможным. Остановить?.. Датч решил, что надо действовать и сдернул с дивана чехол.

— Рек! Держи ее! Прекрати, На-Ла!

Им ничего другого не оставалось, как только окружить кадийку с двух сторон и попытаться схватить, рискуя быть искусанными. Верткая, как зверек, На-Ла не давалась в руки и вопила все громче.

— Вы не бросите корабль!!! Нет!!! Никогда!!!

Чем дальше, тем бессвязнее становились ее вопли. И тем больше в них стало незнакомых и уже совсем непонятных эльдорианских слов. Может быть, если бы На-Ла была человеком, она разрыдалась бы. Но она была кади, к тому же невоспитанным, поэтому выражала свои эмоции яростными воплями и нападками. Под конец братьям удалось загнать ее в угол тесной кают-компании и накинуть на нее чехол. Отделавшись какой-то парочкой укусов на каждого, близнецы замотали ее в чехол и отнесли на диван.

— Принеси воды! — крикнул Датч, крепко обнимая бьющуюся и вопящую в его руках кадийку.

Рек посомневался, но все же отпустил сверток со своей стороны и побежал за водой.

— Хватит! Прекрати! Да послушай, что я говорю! — пытался урезонить кадийку Датч. К счастью, руки и ноги На-Лы были запакованы в плотную ткань и надо было только держаться подальше от ее зубов и следить, чтобы она не размоталась.

Рек вернулся очень быстро и выплеснул кадийке в лицо кружку воды. Это подействовало. На пару секунд. Но остудить боевой кадийский пыл какой-то там стакан воды не мог.

— Замолчи!!! — взревел Датч так, что Рек инстинктивно отпрыгнул, а На-Ла на несколько секунд закрыла рот. — Прекрати визжать, как истеричка! У меня уже в ушах звенит, — заявил ей капитан "Медузы". — Выброшу вон из корабля — и будешь орать снаружи, — пообещал он свирепо.

Подействовало. Кадийка замолчала и уставилась на него. Даже вырываться перестала. Воспользовавшись моментом, Датч сказал:

— Тебе не надо бояться, что мы останемся без корабля. Неужели мы трое не найдем себе что-то еще? Чушь! Бездомными не останемся. — Он перевел дух, довольный уже тем, что На-Ла молчит, таращась на него из замотки. — Пойми только, что сейчас здесь, на Талпо, очень много людей, которых нужно вывезти как можно быстрее. Поверь, мне очень этого не хочется, но "Медузу" придется оставить. Это — всего лишь корабль. Мы найдем другой, еще лучше, — пообещал он быстро, потому что На-Ла снова открыла рот.

Кадийка передумала орать и сидела теперь на коленях у Датча, а Рек стоял над ними с пустой кружкой и думал, что обещание брата найти другой корабль не так уж и смахивает на сказку. В самом деле, неужели три взрослых человека (точнее, два взрослых человека и один совершенно "невзрослый" кади) не смогут найти себе место в жизни? Найдут, если постараются. И как же хорошо, когда тихо и никто не орет.

Когда на плато приземлилось два челнока с эмблемой земного космофлота, люди уже буквально рвались покинуть планету. Кое-как военным удалось призвать всех к порядку и объяснить, что крейсер большой и что поместятся все.

— Мы высадим часть людей на станции, у Сигмы-9. - разъяснил Датчу командир десантников. — Их заберут спасательные корабли через несколько дней. У нас не хватит запаса пищи и воды на всех. Что у вас с шаттлом?

Датч глянул в сторону "Медузы" и покачал головой.

— Плохо. Разворочен весь двигательный отсек. Планетарные тоже вышли из строя.

Командир десантников тоже покачал головой.

— Действительно плохо.

— Вывозите людей, — сказал Датч. И добавил: — Нам придется его бросить.

"И вряд ли талповцы, или диктатор Влад захотят сохранить его для нас, пока мы не сможем его забрать", — добавил он про себя.

— Вы что?! — наскочил на братьев Элбрук. — Не надо разбрасываться кораблями! В причальном ангаре достаточно места.

Братья побоялись даже переглядываться. Они уже мысленно распрощались с кораблем.

— Я вышлю два эвакуатора, — продолжал распоряжаться Элбрук. — Они пришвартуются к вашему шаттлу и доставят его на "Максаковский".

Может, они ослышались, или что-то не так поняли? Неужели удастся забрать "Медузу"? Это было — как неожиданная отмена приговора.

Всё время, пока шла погрузка, в глубине души каждый из Дагвардов думал: сейчас что-нибудь случится, беженцы не поместятся, или талповцы внезапно нападут — и эвакуаторы не смогут забрать их корабль.

Но корабль все же забрали и это было для близнецов настоящим чудом.

Огромный военный крейсер Земного Содружества шел в гиперпространстве. Раненые с Талпо были размещены в медотсеке. Здоровые расположились в общих каютах, потеснив десантников, в спешно обустроенных пустых грузовых отсеках. В общем, везде, где нашлось место.

"Медуза", со всех сторон прикрепленная стальными захватами к палубе, покоилась в большом грузовом ангаре на самой нижней палубе. Рек с Датчем уже с пол часа стояли, облокотившись о бортик, на галерее над ангаром. И обалдело пялились на корабль, лежащий внизу. Огромный и неподвижный, изуродованный, с подпаленной обшивкой — но все еще (как это ни парадоксально) принадлежащий им, а не талповским мародерам. Понемногу ступор проходил и можно было более адекватно воспринимать окружающее.

— Надеюсь, нам выплатят страховку, — медленно проговорил младший Дагвард. — Ремонт будет серьезный.

— Надеюсь, — отозвался старший.

— А если бы его не удалось забрать?

— Ну, вот если бы не удалось, тогда бы и думали об этом.

— Помнишь, как мы его купили? — Рек повернулся к брату. — Я тут думал: всего пять лет прошло. А кажется, что мы всю жизнь на нем летаем.

— Не поддавайся настроению На-Лы, — попросил старший Дагвард. — Это ведь только корабль. Как бы паршиво он ни выглядел — мы его починим.

— А что На-Ла? — машинально переспросил младший.

— На-Ла едва смирилась с тем, что "Медузу" придется оставить на Талпо, а теперь, когда корабль забрали, уже недовольна, что ремонт нельзя начать прямо сейчас.

— На-Ла живет настоящим моментом, — рассудил Рек. — А в настоящий момент это вот, — он кивнул в сторону пришвартованной к палубе "Медузы", — больше похоже на "ужас кладбища кораблей".

— Ну, тогда пойдем, покопаемся в этом "ужасе", — предложил Датч. — Хоть определим, что там у нее с автоматикой произошло. Все лучше, чем стоять здесь и сокрушаться.