Созвездие гончих псов

Динго. II

Путь до ближайшего города занял еще три дня. Три дня пешего пути: может быть, как результат более чем недельного забега, а может, просто, но когда я добежал до плато (я наконец вспомнил, как называются такие плоские красные горы), бежать дальше мне резко расхотелось. Идти — да, это я был не против, тем более, что по мере приближения к городу запахи и звуки, да и сама атмосфера присутствия людей стремительно нарастали. Я веселел, вспоминал прежнюю жизнь (не скучал или грустил по ней, а именно вспоминал, вызывая в себе только позитивные эмоции), с любопытством думал о том, что это может быть за город и кто в нем может жить. Путь не был однообразен — может быть, именно потому, что я сам стал животным, стал ближе к природе, природа перестала казаться мне одинаковой. Каждое дерево, каждый куст были уникальны и неповторимы. Я уже не говорю про мелькающие вдали леса или реки!

Во время остановок я тоже не скучал: по неизвестной мне причине, но к моему великому удовольствию, количество кроликов было прямо пропорционально оставшемуся до города (точнее — отсюда уже было ясно видно, что городка; тем лучше, зачем мне сразу и в мегаполис?), и в последний день я просто перепрыгивал через белые и серые тушки — обожравшиеся и невероятно наглые. Уж не знаю, кто их так раскормил и почему здесь не было никаких хищников (тоже хорошо — конкуренции минимум, компанию не навяжут), но я едва сдерживался от желания сожрать всех, кто попадался мне под ноги. А они порой даже не реагировали на меня, лениво и медленно уходя с места только когда, когда я, в буквальном смысле слова, шел по их головам. Ужас!

Зато следующий день, когда я, пройдя с утра всегда часа три, понял, что дошел, был торжественно объявлен Днем Охоты на наглых кроликов. Я, решив, что изучение города (точнее, его рассматривание издалека — внутрь соваться я все-таки не хотел, рискованно это было) подождет, носился по окраине леса за кроликами, ловил их и торжественно поедал. Когда солнце начало спускаться к горизонту, а мои лапы были темными от кроличьей крови, я нашел небольшое озерцо и залез в него полностью, оставив снаружи только голову (которую, впрочем, тоже несколько раз окунал с брызгами и фырканьем). Вода в озере оказалась на удивление холодной, но я стоически вытерпел это — на встречу с цивилизацией надо было идти в приличном виде, а не в грязи, крови и еще Бог весть чем. Наконец, замерзнув до полусмерти и скукожившись, я вылез. Вечер был теплым, и, немного побегав по округе, я согрелся и высох менее чем за полчаса. Вернувшись к озерцу, я погляделся в него. Мощный, статный рыжий динго. Красавец! Вот так мне нравится. Я тронул лапой водную гладь, и по ней пошли круги. Я фыркнул от смеха, глядя, как мое отражение колеблется и расходится.

Вот так. Отражение мохнатого четверолапого зверя с пастью и хвостом я уже считаю своим. Эх, как время быстро летит!

Заснув пораньше, чуть только солнце зашло окончательно, я и встал рано. Залюбовавшись красивейшим австралийским рассветом, я постоял немного на открытом поле, а потом неторопливо направился в сторону города. Что я там буду выискивать, я понятия не имел. Но — видно будет. Не ускоряя шага, я беззлобно рычал на вновь попадающихся под лапами кроликов, которые вскакивали и, вместо того, чтобы опрометью бежать от меня, такого грозного и кровожадного, начинали глупо озираться по сторонам — мол, кто или что было источником этого странного звука? Выглядело это очень смешно, и я, пока смотрел на весь этот цирк, весь изфыркался. Пусть живут пока… Пока я не голоден. Я же вчера натрескался так, что даже мысль о том, чтобы использовать хоть одного из них в гастрономических целях, была мне сейчас противна.

Город находился в низине, в каком-нибудь десятке километров от плато, держаться ближе к которому я старался до сих пор. Размером он был… Ну, в общем, мне, как жителю пусть не самого крупного, но все-таки нормального европейского города, стало смешно. Больше всего это напоминало деревню, в которую я ездил пару раз. С той только разницей, что климат английской деревни невыгодно отличается от климата деревни австралийской. По-моему, такие вот городки — идеальное место для тех, кто хочет отдохнуть от цивилизации и все такое. Лично я по ней почти не скучал — каким-нибудь техноманьяком я не был никогда, а изменения моего характера, слившегося с характером динго, убили остальное. Не знаю уж, хорошо или плохо это, но сейчас — когда я был в дикой, первозданной природе, мне почти не хотелось становиться человеком и возвращаться куда-то там в Англию. Я не думал ни о родителях, ни о друзьях, ни о ком-то или чем-то еще — я просто наслаждался жизнью и был этим счастлив. Даже невозможность объясниться с людьми в случае чего меня сейчас не огорчала — с кем мне сейчас было болтать? Совершенно верно. Я был один, и эта самостоятельность и самодостаточность были фундаментом моего нехитрого звериного счастья.

Городок сначала даже показался вымершим (ну, или захваченным кроликами, что в прочем, одно и то же), и я даже хотел уже пройтись по его улицам, но потом заметил, что он все-таки не совсем пуст. Десятка три-четыре местных жителей тут все-таки было. Жили они как будто бы в прошлом, практически по образцу Дикого Запада, а это значило, что у всех у них имеются ружья. Значит, в сам город я все-таки не сунусь (ну, разве что, ночью)… Жаль. Хотя, в другой стороны, что мне там делать? К кому идти? Буду жить здесь, неподалеку, питаться не в меру расплодившимися кроликами, наблюдать за сонным городком. Авось что интересное и приключится.

Приехавших в город ребят я разглядел почти сразу. Сначала их было двое, девчонка и мальчишка, потом стало трое. Причем этот третий был таким рыжим, что меня даже взяла зависть — как это человек может быть более рыжим, чем я, динго?

Наша первая встреча состоялась, когда я ловил кроликов на самой окраине леса, практически граничащей с лесом, и одновременно наблюдал за троицей. Почему меня регулярно тянуло именно сюда, где меня могли заметить? Не знаю. Возможно, дело было именно в том, что все трое ребят здесь часто бывали. Итак, я ловил там кроликов. Судя по всему, они меня не видели… Пока. Но мне следовало быть осторожнее… Да еще бы уметь быть осторожнее во время охоты. На кролика я прыгнул так, что меня уж точно все увидели и услышали. Так. Только спокойно. Берем мясо и утекаем. Ну заметили и заметили. В конце концов, я динго, и я должен водиться в Австралии и охотиться на кроликов. Я цапнул зубами теплую пушистую тушку и попытался рвануть обратно в лес. Но — не тут-то было. Сетка! Я рванулся еще раз и только больше запутался. Меня поймали, элементарно поймали! Вот что значит, расслабился! Дурак! Идиот! Чем я только думал?! Распалившись и следя краем глаза за засуетившимся на крыльце стариком, я стал пытаться разорвать сеть.

Конечно, выходило это плохо. Он была крепкой, и только больше впивалась в мое тело, не поддаваясь ни когтям, ни клыкам. Ну вот… Этого только не хватало. И чего мне на месте не сиделось? Зачастил, значит… Все, если выберусь отсюда живым — больше никакой охоты на краю города! Вот только выбраться бы отсюда… По всей видимости, старик пошел за ружьем.

Но тот вроде бы еще не ушел. Я замер и прислушался к происходящему на крыльце спору. Да! Да! Молодцы, ребята! Правильно, если я не буду жрать этих кроликов, все будет именно так, как вы сказали — эти чертовы кролики сами всех тут жрать начнут, порушив к чертям экосистему! Да!!! Старший из троицы — лидер, судя по всему — встал и медленно пошел по направлению ко мне. Молодец! И не надо так меня бояться, я не буду тебя кусать! Я окончательно перестал дергаться, замерев всем телом, и принял наиболее благообразный вид (ну, или то, что в моем понимании было таковым). Взгляд был мой направлен прямо в глаза приближающегося парня (вблизи он показался мне даже старше меня). Я словно бы сигналил ему: не бойся! Я свой! Освобождай меня быстрей!

— Спокойно… Только спокойно, не рычи… — начал он шептать, как только оказался более-менее близко от меня. — Хороший мальчик…

Да! Я готов стерпеть даже такое, если ты меня освободишь!! Давай!

Мы, наконец, оказались лицом к лицу. Или, если быть точнее, лицом к морде (и морда, как вы можете догадаться, принадлежала не ему). Он очень внимательно посмотрел в мои глаза, после чего начал медленно, осторожно распутывать сетку. Я послушно поднимал лапы, помогая ему и не спуская с него взгляда. И вот, наконец, все было готово. Я пару раз махнул хвостом и кивнул — а как еще я мог выразить благодарность? — после чего схватил кролика (терять мясо я не собирался) и скрылся в лесу, оставив удивленного спасителя размышлять на тему моей разумности. Ничего, это будет только полезней, особенно, если я собираюсь и дальше здесь жить.

Оказавшись в безопасности, я долго лежал под деревом, глодая столь хлопотно добытого кролика, и размышлял обо всем, что произошло.

Осторожнее надо быть. Осторожнее.

В следующий раз мне может повезти меньше.

С того момента, как белобрысый паренек из компании туристов освободил меня от сетки, прошло около недели. Я уже совершенно освоился в прилегающем к городку лесу, в опасные места больше не совался и вполне довольствовался теми кроликами, сидели поглубже — благо, на вкус они были ничуть не хуже. А после того, как я набрел на брошенную (скорее всего, теми же кроликами, насколько я мог судить до запаху и размеру) нору и, немного расширив ее, поселился там, быт мой был окончательно устроен. Живи, как говориться, да радуйся. Но именно в этот момент на меня навалилась грозовой тучей ностальгия по человеческой жизни.

Началось все с того, что я, лежа в этой самой норе, уже на закате, почти засыпая, решил от нечего делать сосчитать: сколько времени я уже нахожусь в Австралии? По всему выходило, что с момента моего превращения прошло уже больше месяца. Как быстро время летит! От волнения с меня слетел весь сон, и я вылез из норы наружу (собравшиеся у входа кролики посмотрели на меня с немым укором, но разбежались). Глядя на заходящее солнце и проявляющиеся звезды, я снова обдумывал все произошедшее.

Итак. Прошел месяц или даже полтора. Я так и не разобрался, что было причиной моего превращения. Я устроился тут, как будто так и нужно. Я даже не пытаюсь ничего предпринять! Где-то на задворках сознания заскреблась мысль о том, что я ничего и не могу предпринять, но я ее отогнал. Я могу и должен искать выход! Я обязан! Хотя бы потому, что, несмотря на все лапы и хвост, я — человек! Не знаю, что делать? У меня же собачий нюх! Вот и буду искать! Буду! Завтра же! И никаких больше возражений!

Я шевельнул затекшими передними лапами. Эх, прошло-то и правда много. Английская жизнь начала забываться. Хорошо еще, думаю по-человечески, язык не забуду. Но скучно тут, скучнооо… Кролики, запахи и природа — это все хорошо, когда ты настоящий динго. А когда ты человек — это быстро надоедает. Нет, как бы сытно и комфортно здесь не было с собачьей точки зрения, с человеческой мне все равно будет скучно, и как человека меня всегда будет влечь вперед, так же, как оттуда, из моего прежнего «дома» в лесу меня манило сюда.

Странно, но, сильно скучая по человеческой жизни, я почти не скучал по родителям и друзьям. Да и вообще это больше была не та ностальгия, что заедает до смерти приятными воспоминаниями о том, что сложно или даже невозможно вернуть; нет, это был скорее жучок, сидевший в голове и сверливший мозги одним-единственным сигналом: ты человек! Ты человек! И ты должен быть человеком! Ты не должен прожить свою жизнь зверем! Ты должен искать способ снова стать человеком! И повинуясь голосу этого жучка, я готов был вскочить и бежать хоть на край света. Вот только знать бы — куда…

Что же до более конкретных воспоминаний, то их у меня не было. То есть, я все помнил, но они не приходили на ум, не всплывали в памяти более, чем нужно. Возможно, предположил я, сработал какой-нибудь защитный механизм мозга, защищающий мою и без того не самую нормальную собачью крышу от окончательного сдвига. Но это было не столь уж важно. Главное, что мне это не мешало и даже помогало (как бы я маялся, если бы этого механизма не было — и подумать страшно). Но куда больше всего этого убивала меня проклятая неизвестность и беспомощность. Отчего все произошло? Исчез я из дома или там все-таки осталось мое тело с сознанием динго? Что он там наделал, если это действительно так? Мысли об этом приходили редко, но метко — ухватив меня, они уходили уже нескоро, и в это время делать что-либо было бесполезно — не то что охота, но даже и такое просто действие, как попытка дойти до озера, превращалось во что-то невыполнимое и трудное, сродни подвигам Геракла. Выражаясь по-человечески — все из рук падало. И начхать, что рук у меня сейчас нету.

Я так мечтал заняться чем-нибудь, кроме охоты и обозревания окрестностей, что с радостью схватился бы за любой крючок, который вынес бы меня из этого болота. И, в конце очередной недели в облике динго, такой крючок появился. Неразлучная троица из городка прошла в трех метрах от моей норы, разбудив меня (а вставал я достаточно рано — во всяком случае, значительно раньше, чем вставал, будучи человеком). Я, сонно хлопая глазами, выполз наружу и увидел, как компания, нагруженная рюкзаками (не слишком большими, но все-таки заметными), ломится через джунгли. Вот оно! Шанс если бы не пообщаться, то хотя бы последить за людьми! Да еще за ровесниками! Моментально забыв про сон, я высочил наружу, и чуть не воя от восторга и колотя хвостом по листьям, кинулся за ними. Потом опомнился, окончательно стряхнул остатки сна, помотав головой, и начал идти осторожнее. К моей гордости, заметить меня троица вряд ли смогла буквально до того момента, как я сам к ним вышел, но об этом позже. Ну, разве что, промелькнул пару раз на опасной близости от них, но это не в счет.

Несмотря на то, что я сорвался с места, не умывшись и не позавтракав, у меня в течение дня было предостаточно времени. Ребята шли медленно, с трудом прорываясь сквозь заросли в тех местах, где я с легкостью проскакивал, несколько раз останавливались на привал, и у меня уж точно не было с собой никакого груза, кроме собственного хвоста. Впрочем, они ведь просто отдыхали, так что спешка тут была ни к чему. Я в этом был с ними полностью согласен, и, пока они купались или если, успевал сделать то же самое, только своими методами. Было тепло, если не сказать — жарко, и я бегал с высунутым языком. Хорошо еще, что мы были в лесу, а не на открытой местности.

Прислушиваясь сквозь кусты к разговорам троицы, я узнал и их имена, и то, откуда они прибыли. То, что двое из них оказались моими пусть и не ближайшими, но все-таки соседями по британскому острову, показалось мне хорошим знаком. Я начал думать о том, какими доступными мне способами можно было бы подать им знак о том, что я разумен и жажду общения, и к каким последствиям это могло бы привести, когда начало темнеть, и компания решила устроиться на ночевку. Я уже знал о том, что они забыли взять палатки, поэтому мысленно пожелал им удачи. Сам я, даже если и спал прямо под кустом, всегда был надежно защищен от холода и австралийского комарья своей рыжей шкурой, которая пусть и поросла не самой густой шерстью, оказалась на удивление прочной и температуроустойчивой. Я уже улегся буквально в пяти метрах от места ночевки троицы, готовый к отдыху, как вдруг услышал шаги.

Вскочив, я чуть не бросился на поляну. Потом сообразил, что показываться пока не стоит, и замер наготове.

Появился ОН. Человек в черном, назвавшийся троице Игроком. На деле он не был человеком — это я почувствовал сразу же. Кем он был на деле, сообразить мне удалось не сразу, это произошло уже на следующий день. В тот момент же я чувствовал только дикий, неестественный запах — и нечеловеческий страх, который совершенно не касался моего человеческого «я» — но от которого мое животное «я» едва сдерживалось, чтобы не растаять вдали. Эта двойственность и задержала меня еще на какое-то время, не давая ворваться на поляну и защитить ребят. Я всеми органами чувств ощущал, что вокруг нету ни зверей, ни птиц, ни даже насекомых — все они сбежали, не выдержав этой волны удушающего страха. Мне стоило огромного труда не последовать за ними, но я стоял за кустами и слушал. Уже решив, что пора бы вмешаться, я снова застыл — воздух загустел и будто бы скис, запахло гнилью, я а просто стоял, не в силах двинуться с места. Мне показалось, или я завис в каком-нибудь сантиметре над землей?

В конце концов, «Игрок» — кем бы он не был — щелкнул пальцами (щелчок прозвучал в густом воздухе громко и отчетливо), и все оттаяло, а троица… Троица просто исчезла в воздухе в черной вспышке. Да-да, именно так. Оглушающая концентрация тьмы, пятном разлившаяся по поляне — вот как это выглядело.

«Игрок» все еще стоял на прежнем месте. Я же, наконец, сорвался с места, окончательно переборов страх, и вырвался прямо к нему. Из моей пасти раздавалось угрожающее рычание. Все чувства, любую логику и любое сознание, затмевал во мне сейчас животный гнев.

— Эй, эй… — «Игрок» отскочил в сторону, чуть не попав в костер, но потом опомнился и пренебрежительно махнул в мою сторону рукой:

— Ну, пошел!

Я продолжал стоять на месте, рыча и переминаясь с лапы на лапу. До меня в этот момент дошло, что здесь я беспомощен еще больше, чем в деле своего обратного превращения. Кстати, тут же я и сообразил, что лучше не выдавать этому типу своей истиной натуры. Ничего хорошего не будет, а раскусить он меня сможет за пару секунд, если только что-то заподозрит.

Но он не заподозрил.

— А что… — проговорил он, почесав тонкими пальцами холеный подбородок. — Отправить на помощь детишкам еще и хищника — самое то. Знаешь что, мой милый — иди следом!

Я еле успел услышать повторный щелчок его пальцев, и в глазах потемнело.

Звук, который вырвался из моей глотки при соприкосновении с почвой, я повторить не берусь — уж больно причудливым он был. Честно говоря, я полностью уверен, что этот «Игрок» мог перенести меня и остальных нормально, без поднятия на полтора метра. Просто он не смог удержаться от еще одной, дополнительной, мелкой пакости.

Итак, я быстро вскочил на ноги, потряс головой (будет шишка? Нет, кажется…) и с шумом ворвался в кусты. Мне не давала покоя мысль о том, что случилось с троицей, которую я уже подсознательно считал своими друзьями — может быть, потому, что белобрысый Рик спас меня тогда, а может быть, потому, что я, невидимый для них, сопровождал их вот уже целый день. Но, скорее всего, потому что мне не хотелось давать каким-то непонятным страшным мужикам в черном вот так просто творить что попало с людьми. Я — человек. А значит, люди — моя стая! Моя! Рик и его друзья спасли меня, и я обязан вывести их из джунглей! Послать хищника им на помощь, говоришь? Что же, пусть так и будет! Итак, я, ломая ветки, бросился к троице.

На полпути я остановился и замер. В самом деле, помощь помощью, а вот так сразу показываться на глаза, может, и не стоило бы. Ребята сейчас и так напуганы. Но — ночной хруст веток за спиной в ночном лесу и в обычной ситуации не очень хорошо воспринимается, а после всего, что произошло… Нет, если я тут останусь, будет только хуже.

Между тем рядом уже донеслись обеспокоенные голоса ребят. Итак, услышали все-таки… Это повлияло на мое окончательное решение. Ругая себя за неосторожность (хотя что тут, я тоже был в шоке, как и все), я медленно, чтобы никого не напугать еще больше, выбрался на поляну, впервые после того, до сих пор единственного, случая со злополучной сеткой оказавшись с троицей лицом.

Повисла тяжелая, неловкая пауза. Чтобы не стоять дурак-дураком, я сел (впрочем, оставаясь напряженным — мало ли чего).

— Э… Чего это он? — спросила девчонка. Айрис, так, кажется, ее звали? А, нет, Айлин, точно!

— Не знаю… — Рик осторожно двинулся ко мне. — Эй… Ты же не собираешься на нас нападать, верно?

Я кивнул. Нет, а как мне еще было подать знак?

Тишина, стоявшая на поляне до этого, стала еще тише.

— Так… А ты еще кто?.. — пробормотал рыжий Падди.

Я начал показывать головой то на лесную чащу, то на ребят. Выглядело это, наверное, очень глупо, но других вариантов особо не было.

— Ты, это… Ты помочь нам хочешь? — глядя на меня круглыми глазами, догадался Рик. Я снова кивнул.

— Ты что, нас понимаешь? — дошло до Айлин. Еще один кивок. Правильно, давайте дальше!

— Ты… — у Рика застряли слова в горле. Я мысленно сжался. Да! Да! Молодец, умница! Спроси, человек ли я, и ты получишь утвердительный ответ! Давай! Но Рик вместо этого спросил:

— И… Что нам сейчас делать?

Ну что я тут мог ответить? Пару раз вяло шевельнув хвостом от непонятливости собеседника я, после паузы, улегся на землю.

— Умирать?! — ужаснулась Айлин. Я посмотрел на нее с упреком (во всяком случае, попытался его изобразить).

— Ложиться спать? — оказался умнее Рик. Я кивнул.

— А он прав… — Рик сел прямо на землю. — Только нужно костер развести снова. Тащите сюда ветки. Ты же не боишься костра? — обратился он ко мне. Я отрицательно покачал головой и, встав, отправился искать вышеупомянутые ветки, чем окончательно поверг всех в шок.

Где-то через полчаса костер уже горел. Айлин и Падди хоть и расслабились, но все еще поглядывали на меня с опаской. Рик же смотрел скорее с интересом. Да, жаль, что я не могу ничего сказать. Вот сейчас — действительно жаль.

— Жаль, что ты не можешь говорить… — угадал мои мысли Рик. — Было бы интересно узнать все-таки, кто ты не такой.

Я издал неопределенный звук.

— Слушай… — Рик нахмурился. — А ты точно не… Не от него? Уловка какая-нибудь?

Я яростно замотал головой.

— Извини… — Рик кивнул. — Просто действительно подозрительно. После подобного… Явления. После перемещения неизвестно куда. Так еще и разумный динго!

Я вздохнул. Как же утомляет эта немота…

— Или вы все такие? Но тогда почему ты понимаешь английский язык? — Рик поворошил угли и поглядел на завернувшихся в одеяло и начинающих дремать друзей. Я покачал головой, поднял лапы в попытке что-то показать, но вышло плохо. Я снова вздохнул, лег и прикрыл глаза. Слухом я уловил, как Рик немного шевельнулся. Свет костра мешал заснуть; было тепло, огонь отгонял насекомых, и я и правда начал подремывать. Пару раз, когда особо громко кричали ночные птицы, я чувствовал, как вздрагивают ребята, но оставался на месте: опасности не было. Зато утром, поднявшись совсем рано (троица все еще спала, устав от всего вчерашнего), я подсуетился и притащил к остывшему кострищу аж трех кроликов. Одного я начал обгладывать сам, а двух — я немного сомневался в количестве, но в итоге остановился именно на этой цифре — положил на видном месте, прямо перед ребятами.

Именно поэтому я и был отвлечен от еды страшным визгом. Вздрогнув и подскочив, я начал судорожно озираться, выискивая опасность, но через секунду устало опустился обратно. Ох уж эти мне девчонки. Но и я хорош — нашел, где положить дохлую тушу. Вот что значит — отвык от цивилизации…

— Ты чего вопишь? — Рик тоже вскочил от дикого крика Айлин (как и Падди, впрочем).

— Тут… Тут… — девочка показывала пальцем на двух дохлых кроликов. Парни тупо уставились на тушки, потом Рик сообразил и глянул на меня:

— Это ты приволок? — удивился он. Я кивнул и показал лапой на кострище.

— Жарить? — я снова кивнул, радуясь догадливости нового друга. — Так у нас же ножа нет. Вообще. Никакого.

Вот так. Я досадливо сплюнул, подходя к костру. И что теперь? И как вы только там консервы вскрывали?

Оказалось, консервы особые — австралийские. Не то чтобы на молнии, но открыть можно и без ножа. Приятно, конечно, но…

Немного подумав, я обломал острую кость съеденного мной кролика и, тронув лапой сидящего Рика, вложил ему в руку.

— Что это? — удивился он. Черт, как же неудобно, как же неудобно… Как я хочу снова уметь говорить… Я кивнул на все еще валяющихся кроликов, от которых все отсели подальше.

— Кролики?.. Погоди, нож? — догадался Рик. Я кивнул. — Но… — он задумался. — Кость… Но нож рано или поздно все равно… Хорошо, — он серьезно кивнул мне. — Только нужно будет помыть и… И… И чем-то заточить ее, да, — закончил он, оглядываясь по сторонам. Я намек понял и принес второй обломок кости.

— Да, в самый раз. — Рик встал и огляделся. — Ты не… Не видел речки или озера?

Конечно, видел. Я отбежал на пару шагов и оглянулся, зовя Рика за собой. Тот послушно направился следом за мной. Через пару минут мы вышли к небольшому озерцу, даже скорее прудику.

— Знаешь, немного странно разговаривать с псом… — задумчиво произнес Рик, опускаясь на одно колено и начиная промывать оба импровизированных ножа. Я фыркнул.

— Ты только не обижайся! — поспешил добавить Рик. — Но это и в самом деле необычно.

Я только помахал хвостом, присев на самом краю берега и внимательно наблюдая за работой Рика. Все нормально, парень. Я сам в шоке от того, кем я являюсь, хоть и немного позабыл про это. Все нормально… Насколько это возможно.

— Мы выйдем отсюда? — неожиданно задал вопрос Рик.

А вот этого я сказать не могу. Враг — а к этому моменту я уже окончательно догадался о том, кто это был — хитер и силен. Нам наверняка еще долго будет икаться от вмешательств этого затейника. Но…

Я постараюсь вывести вас отсюда. Я сделаю все, что могу.

Когда мы вернулись к месту ночевки, костер уже был окончательно потушен, а Айлин и Падди пытались сообразить, стоит ли им выкидывать из рюкзаков банки из-под консервов и класть на их место кроликов. Лично я здесь был полностью на стороне Падди: конечно же, нужно. Да, мусорить на природе нехорошо. Но это лучше, чем тащить жестянки черт знает сколько километров. Глушь и затерянность ощущались со всех сторон: сколько времени сюда не ступала нога человека — и подумать страшно.

Кролики тоже пригодятся. Консервы консервами, но надолго их не хватит — вы же на два дня еды брали. А там, где мы окажемся… Кто его знает, как там будет с охотой. Я, конечно, надеюсь, что мне удастся и дальше успешно ловить дичь, но все-таки готовым надо быть ко всему.

Но Айлин твердо была уверена, что оставлять на природе консервные банки — вредно для растений, а на дохлых кроликов вообще смотреть не могла. И вообще девочка еще не до конца осознала все произошедшее, судя по всему. Пока это было простительно — раньше я бы и сам с трудом поверил, что такое возможно. Но в дальнейшем это могло очень даже аукнуться нам. Остается только надеяться, что подобная наивность и растерянность скоро пройдут.

К счастью, Рик был полностью согласен со мной и Падди. Кроликов он взялся нести сам.

— Нам их брать? — уже после решил он спросить меня. — Или ты еще…

Я закивал. Берите, берите.

— Так брать или… — Рик запутался в собственных вопросах. — Брать, да? Хорошо, — он, немного морщась, запихнул кроликов в свой рюкзак.

Банки, несмотря на все протесты Айлин, тоже были оставлены тут, среди пепла от костра. Если мы все-таки не выберемся, они станут безмолвным напоминанием о том, что мы тут когда-то были. Да и если выберемся — тоже.

— Так… — Рик, наконец, задумался о нашей главной проблеме. — А в какую сторону идти-то? Мы же где-то в джунглях. Мы даже не знаем, в какой стороне цивилизация!

Все посмотрели на меня. Можно подумать, я знаю! Ну да, они же даже не знают о том, как я оказался тут — только то, что неделю назад я был там, а теперь я здесь. Но… Я задумался. Надо как-то сообразить. Запах же… Можно смеяться над этим, но наличие цивилизации тоже можно определить по запаху. Я наклонил нос к земле и принюхался. Ребята за моей спиной замерли, боясь вздохнуть.

Конечно же, нас зашвырнуло очень и очень далеко от человеческих поселений. Но некоторые запахи легко распространяются на огромные расстояния. Один из таких — слабый, еле уловимый — я сумел все-таки поймать. Издав что-то среднее между рыком и тявканьем, я бросился в кусты.

— Прямо туда?! — удивился Падди. Рик, не слова не говоря, направился прямо за мной. Ну да, я мог бы сообразить, что это мне легко бегать и лазить где попало. Нужно выбирать дорогу побезопаснее. Ничего. Уловив запах, я его уже не отпущу. А значит — можно и попетлять немного, если так будет удобнее.

Конечно, нормальных дорог тут не было и быть не могло, и это еще больше усложняло путь. Но я как мог выискивал узкие звериные тропки, по которым ребята могли хоть как-то пройти. Возможно, впервые за все время я действительно порадовался тому, что я не человек. Все эти пробежки под дождем — просто эмоции. А сейчас я реально приношу пользу. Вот как бы я делал это, будучи человеком? Я бы был здесь только лишней обузой, пожалуй. А так я неутомимо скакал по тропкам и кустам, пытаясь идти не слишком быстро, так, чтобы мои ведомые все время меня видели. Впрочем, не заметить мою рыжую спину среди зелени, яркой и не очень, было сложно — ясли только я сам не захотел бы исчезнуть из вида.

Идя на приличном расстоянии, я все равно слышал, о чем переговариваются ребята.

— Рик… Ты точно уверен, что ему можно доверять? — Айлин пыталась придать голосу твердость, но он все равно дрожал. — Куда он нас еще заведет?

— Можно. — Рик, шедший впереди, отвечал куда спокойней. Похоже, он полностью положился на меня. — Ему доверять можно.

— Но ты же даже не знаешь, чего он хочет! Пусть он понимает нас, но мы не понимаем его!

— Я лично его превосходно понимаю. — Рик пожал плечами. — И, кстати — какие шансы выйти были бы у нас, если бы не он?

— А сейчас они у нас есть? — сердито задал вопрос Падди (впрочем, он почти всегда говорил сердито).

— Не знаю. — Рик был более чем серьезен. — Но без помощи кого-то, кто разбирается в этих джунглях — пусть даже это будет динго, не умеющий говорить по-человечески — у нас их все равно будет на порядок меньше.

Я мысленно похвалил его. Молодец парень, соображает. Еще бы сообразил вчера спросить, человек ли я…

Вообще я поймал себя на том, что невольно отношусь к троице чуть по-покровительски. В принципе, это логично: я же их спасаю, а не они меня. Рик вызывал у меня чуть более теплые чувства, скорее всего, из-за своей серьезности и понятливости, а также из-за случая с сеткой. Рядом с остальными же я чувствовал себя этаким бывалым профи по выживанию в диких условиях. Хотя, конечно, почти полтора месяца в зверином облике сделали меня более опытным, чем несколько подростков-туристов, вышедших на природу с ночевкой.

Я продолжал трусить, разведывая путь и совершенно не задумываясь о том, сколько времени я это делаю, а также легкомысленно не обратив внимания на то, что шаги сзади — особенно шаги Айлин — стали чуть медленнее, а дыхание прерывистей.

— Эй! — окликнул меня сзади Рик. — Эй, Динго! Ну или как меня тебя называть-то!

Ну вот. Уже обзавелся кличкой. Я был совершенно уверен, что Рик произнес это не как название породы, а как имя. Совершенно логичное, между прочим. Ладно… Пока я все равно не могу никак сообщить спутникам о своем настоящем имени — пускай называют как хотят. Лучше уж Динго, чем какой-нибудь там Гектор, Бастер или Карро.

Услышав, что меня зовут, я вернулся на пару шагов назад и вопросительно посмотрел на Рика, все еще идущего впереди.

— Эээ… Может, отдохнем немного? — он чуть растерянно посмотрел на меня. Я кивнул. Ну да, я мог бы сообразить, что они устанут куда быстрее меня.

Уже через минуту я нашел более-менее свободную от жуков, сырости и веток полянку, на которой все разместились. Костра разводить не стали — еду решили приготовить попозже, да и спички определенно стоило поберечь. Интересно, сможет тут кто-нибудь развести костер подручными средствами? Сильно сомневаюсь. Значит, придется учиться… Но хотя бы не мне.

Айлин почти тут же задремала. Ясно было, что с ней нужно поосторожней, неизвестно, насколько хватит сил. Падди достал свой телефон и начал проверять, не берет ли тут случаем связь. Связи не оказалось, но он все равно упрямо тыкал в кнопки. Мы же с Риком почему-то уставились друг на друга.

— Думаешь, мы выйдем из джунглей? — тихо и медленно спросил Рик. По нему было видно, что он серьезней всех относится к нашей проблеме.

Я не знал. Но мне хотелось верить, что выйдем. Очень хотелось. Настолько, что если бы мне сейчас предложили на выбор возвращение домой в человеческом облике — или благополучное завершение странствия моей подопечной троицы, я бы, даже не раздумывая, выбрал второе. Поэтому я пару раз задумчиво махнул хвостом, желая передать этим оптимистическое отношение к проблеме.

На деле же… Слишком многое зависело не от меня. И слишком далеко были люди.

— Я тоже надеюсь, что дойдем… — вздохнул Рик. Было ясно, что друг — а Рика я уже совершенно точно и совершенно заслуженно считал своим другом — понял меня верно. — Надо отдыхать. Нам еще пригодятся все резервы сил.

И здесь я тоже был с ним совершенно согласен.

Привал так и прошел в тишине и покое. Ребята никак не хотели трогаться с места. Я не торопил их. Пускай отдохнут. Они собирались погулять всего два дня, и то — вчера останавливались не помню сколько раз. Сложно даже вообразить, что будет дальше. Ну, даст Бог, когда до всех крепко и окончательно дойдет, в каком они безвыходном положении, они перестанут лениться и идти еле-еле.

А может, это я уже настолько отвык от человеческого темпа жизни и зря тороплюсь? Не знаю… Мне сложно судить. Я уже больше месяца не только не являюсь человеком, но и не ощущаю себя им. Разве что в воспоминаниях.

Наконец, мы поднялись и пошли дальше. Перед выходом я еще раз поразил всех степенью своей разумности. Мне стало немного интересно: сколько же времени мы прошли? Это могло бы мне помочь в дальнейшем учитывать предел сил моих ведомых. Но как узнать точное время, если ты динго и находишься в джунглях? Я немного задумался. Потом подошел к Рику (тот быстро обернулся и вопросительно посмотрел на меня) и попытался тронуть левой лапой запястье правой. Вышло забавно, но по мучительно-задумчивому выражению лица Рика я понял, что тот ничего не понял. Так. Что же еще показать… Я попытался встать на задние лапы (вот же, сказать кому, что еще не так давно ходил на двух ногах — не поверят) и быстро тронуть часы на запястье самого Рика. Вышло это у меня только с третьего раза. Все то время, что я занимался акробатикой, за мной неотрывно следили шесть глаз (а может быть, и больше — не удивлюсь, если поглядеть на такой цирк сбежалась вся окрестная живность).

— Ты время, что ли, хочешь узнать?! — окончательно обалдел Рик, когда до него дошло, чего я прошу. Я активно закивал головой.

— Э… Эээ… Без десяти три, а что? — произнес Рик после до-олгого молчания. Остальные поддержали его ошарашенными взглядами. Я же, не обращая на все это внимания (ну а что тут можно было сделать?), сел и прикинул. Отдыхали мы около часа. Встали довольно рано… Ну, во всяком случае, я. Что же. Если ребята шли без остановки хотя бы пять часов — это уже хорошо. Шансы повышаются.

Если, конечно, не вспоминать о том, что это только второй день и все еще впереди. Я встал и посмотрел на троицу — готовы ли они идти?

— Динго… Ты вообще кто? — совершенно сбитый с толку, пробормотал Рик, надевая рюкзак. Нееет. Конкретнее надо спрашивать, конкретнее. Тогда и получишь ответы на все вопросы… А так — вопрос блондина остался без ответа.

И снова — вперед, на запах цивилизации, снова тропки и лазейки. Обладая собачьим ростом, немного сложно смотреть на мир человеческими глазами: пару раз я показывал ребятам путь под какими-нибудь ветками, полностью уверенный в том, что они пройдут там не нагибаясь, но они там не пролезали вообще. Приходилось искать обходные пути.

Теперь я был уже предусмотрительней и внимательно прислушивался к сопению сзади. Когда оно становилось сильнее, я замедлял шаги, позволяя ребятам идти медленнее и тем самым экономить силы. Останавливаться через каждые несколько часов очень уж не хотелось, особенно учитывая то, сколько еще нам предстоит пройти, и я искренне надеялся, что мои подопечные это тоже понимают. Надеялся — но уверен не был.

Однако они шли. Не жалуясь, хотя было видно и слышно, что они уже давно устали. И это радовало, потому что означало то, что все наконец всё поняли. Это не в шутку. Не сон и не бред. Это — реально. И до спасения — сотни, а то и тысячи километров.

Под самый вечер я начал чувствовать, что голоден, ел-то я в последний раз только рано утром. Но останавливаться не хотелось не только потому, что это притормозило бы ребят, но и потому, что они бы не поняли, с чего это я вдруг бросил их умчался в кусты. Надо было уже закругляться. За прошедшее время мы отдыхали еще один раз, около получаса, если мне не изменяет мое чувство времени, но к тому моменту я тоже порядком устал и, пока было можно, просто лежал. Сейчас же я хотел мяса. Чьего-нибудь (глупо считать, что я все время питался одними кроликами; в мой рацион входили также и птицы, и рыбы, и какие-то мелкие сумчатые зверьки — не то вомбаты, не то еще кто-то). Но свежего, горячего, сочного. Поэтому я очень обрадовался, когда Падди — вначале он держался хорошо, но ближе к вечеру начал сдаваться — предложил начинать уже думать о ночлеге.

— И в самом деле… — Рик, тоже уставший, как и все мы, остановился. — Динго! Надо где-то…

Я уже стоял в пол-оборота к нему, показывая головой на неплохую полянку.

— Вот и отлично. — Рик снял с плеч рюкзак и с наслаждением уселся на какой-то камень, широкий и нагревшийся за день. — А то еще немного — и никто бы ничего не видел… Ну, кроме тебя.

Точно. За то время, что я пес, я совсем забыл, что люди не видят в темноте. Я подошел к Рику, пару раз махнул хвостом и указал в сторону лесу — мол, отойду.

— За тобой идти? — не сразу понял тот. — Нет? Не идти? Ты уйдешь, а мы… А, ты отойти хочешь? Да, конечно, — он уселся обратно. — Только высмотри там по пути воду, если она тут есть, хорошо?

Я согласно кивнул. Жаль, что люди не умеют находить воду по запаху.

Кстати, о запахе. Когда я вернулся на поляну (вернее, когда я еще только подходил к ней), я не мог не учуять стойкий запах наполовину сырого, наполовину горелого мяса. Это ребята честно пытались приготовить кроликов. На мой нынешний взгляд — сырые куда вкуснее, но я все-таки еще недавно был человеком и понимал, что им такой вариант не подходит. Но то, что они сотворили с мясом… Я аж зажмурился, присел и поджал хвост от той дикой вони, что исходила от сгоревшего мяса. Что же, еще и готовить им я должен?! Нет уж. Я подошел к Рику, который активно участвовал в процессе готовки.

Верховодила этим самым процессом Айлин. Вся брезгливость куда-то делась. Тушки были плохо освежеваны и еще хуже выпотрошены (хотя что я хотел: ни ножа, ни необходимых навыков). Если сама Айлин еще могла что-то сделать, то Рик и Падди больше мешали. Поэтому я обратил их внимание на себя коротким тявком и поманил за собой. За водой, сами же хотели. Рик сразу сообразил, куда я их веду, но оба парня чуть не спотыкались и натыкались на хлесткие ветки в темноте. Да, надо было набрать воды раньше. Я сделал себе заметку на будущее.

К тому времени, как мы вернулись обратно, кролики уже были приведены в более-менее подобающий вид, наиболее горелые части валялись в кустах подальше, и все вроде бы на время пришло в норму (в той мере, что возможно). Я довольно уселся в стороне, пока ребята, морщась и обжигаясь (все-таки не ресторан), принялись за еду. Ничего, привыкнут.

После такого необычного ужина Падди порывался отдать мне кости от кролика, но Рик его одернул.

— Если Динго захочет достать мяса, он сделает это куда успешней, чем ты, Падди, — отметил он с иронией.

— Оно и видно, что ты теперь с этим псом общаешься охотнее, чем с нами, — недовольно буркнул юный ирландец.

— Этот пес уже целый день спасает нас, если ты не заметил. — Рик отвечал спокойно, попутно доставая свое одеяло из рюкзака. Падди не нашел, что ответить, и, решив пойти на мировую, занялся тем же.

Когда все уселись у костра, возникла проблема — кто будет охранять пламя от угасания? Спичек было мало, действительно мало. Хотя могло быть и еще меньше. Если конкретнее, то их было неполных три коробка. При этом, правда, эти горе-туристы не взяли с собой ни спирта, ни чем там еще поливают дрова. А значит — гореть будет только сушняк, да и то — до ближайшего дождя. Я задумался. Каковы же наши реальные шансы выйти из этих дебрей?

Но следить за костром ночью я не собирался. Довольно, я уже набегался днем, чтобы и ночью еще не спать. Так что пока они там выясняли, в каком порядке им дежурить у костра, я вытянулся, прикрыл глаза и притворился, что уже заснул. Тем более, что я и правда хотел спать. Беспробудно. До самого утра. Потому что утром… Снова идти. Похоже, мне стоит к этому привыкнуть.

Хотя, с другой стороны… Я же сам хотел чем-то отвлечься от бесцельной жизни животного и поискать что-то, что может привести меня к причине моего необычного состояния? Так вот и мой шанс сделать это. Да что там — я уже делаю это, и даже если бы я захотел отказаться от участия в этой авантюре — я не смог бы. Я завяз в этом по уши.

И самым приятным было то, что мне такое положение вещей очень даже нравилось.