Созвездие спящих детей

Сегодня пятница, и жизнь прошла впустую.

В пустом саду качает ветер тую.

Что ждёт тебя — потоп, замлетрясенье,

повальный мор, суббота, воскресенье,

подарок фирмы — телефон мобильный

иль свадебный гудок автомобильный?

Что ждёт тебя сейчас, сию минуту?

Подобен ты не Цезарю, а Бруту,

Преступник Брут, а кто его подельник? —

Бездельник, бородатый понедельник,

который вновь, хотя его не просят,

над воскресеньем ржавый нож заносит.

Сегодня пятница, а будет ли суббота

не знаешь ты, и не твоя забота

сурово добиваться ставки очной

ключа со старой скважиной замочной,

чтобы открыть ту потайную дверцу,

где есть приют измученному сердцу.

А некто в чёрном говорит в пространство,

что жизнь свою мы прожили напрасно, —

болтали, пили, ели мандарины,

устраивали времени смотрины —

и в этот миг любимым изменяли,

и жизнь на смерть, как фантики, меняли.

— Мы ляжем рядом на холме пологом,

нам нечем оправдаться перед Богом, —

ты говоришь, и эту мысль простую,

как эхо, повторяет вхолостую

мой прежний голос, тронутый распадом

живущий меж чистилищем и адом.

Мой прежний голос — грешник и затворник.

Он в узах тела был похож на вторник,

который заключает день вчерашний

в стеклянный шар над Вавилонской башней,

в луну стальную над стеною плача…

…Мой голос плакал, ничего не знача.

А в доме отмечали день рожденья,

и раздували уголь для кажденья,

чтобы курился ароматный ладан,

чтоб, как всегда, катились слёзы градом,

и под привычный звон ножей и вилок

среда стреляла вторнику в затылок.

Посмотришь на времён круговращенье —

повсюду страсть, и ненависть, и мщенье,

Не человек ли сеет эту смуту?

Уже секунда целится в минуту,

горит четверг, подорванный на мине,

пылает время, как огонь в камине.

Да, времени убийственно движенье.

Но жизнь твоя — не жертва всесожженья.

Смотри: простой горшечник любит глину,

отец опять идёт навстречу сыну,

хотя он умер в старом доме блочном

и прах его укрыт ковром цветочным.

Гвоздики, георгины, маргаритки,

те, что росли в деревне у калитки,

в саду дрожали и в гробу лежали,

и украшали времени скрижали —

теперь они в своей красе нетленной —

дни нашей жизни — звёзды во Вселенной.