Спаси свою дочь, бывшая!

- Глава 13 -

Врачи скорой помощи увозят Карину в больницу, и Александр уезжает вместе с ней. Вот и поговорили. Наливаю ещё немного вина и иду в комнату, где смогу обдумать произошедшее и немного расслабиться после непростого дня. Мне понравилось проводить время с дочерью, но я поняла главное…

Набираю номер Марата. Хочу услышать его голос. Мне жизненно необходимо это. Опомнившись, что уже поздно, а я ему завтра на работу, я уже собираюсь сбросить, но мужчина отвечает.

- Привет! Приятно, что ты позвонила мне. Лежал с мыслью, что хотелось бы услышать тебя, и вот звонок…

- Я тебя не разбудила?

- Нет. Я в последнее время плохо сплю. Ты не переживай только. Я крепкий. Справляюсь со всем. Как ты себя чувствуешь сама?

- Как я говорила – нас с Варей сегодня выписали. Всё хорошо. Я чувствую себя нормально, но очень хотела сказать, что мне не хватает тебя. Хочется оказаться в твоих объятиях. Это так сложно объяснить…

- Не следует объяснять. Прекрасно понимаю твоё состояние. Сам с ума схожу.

Мы говорим о работе. Я сама спрашиваю, как Юлька справляется там без меня, и даже немного ревную, когда Марат хвалит её успехи. Он рассказывает о новом проекте, и его слова помогают мне вернуться к настоящему, где мне уютно и хорошо. К жизни, где я, наконец, нашла себя настоящую.

- Вы уже решили, что делать с поездкой на море?

- Нет. Пока не решили. Откровенно говоря, времени поговорить об этом не было. Сначала провели весь день с Варей, а потом Карине стало плохо, и Александр увёз её в больницу.

- Это его жена, да?

- Ага… и жена, и не жена… там чёрт ногу сломит, так что можешь называть её так. У неё неоперабельная опухоль головного мозга. Боюсь, её дни сочтены.

- Жаль, что тебе приходится проходить через это и наблюдать за всем, хоть и сторонним человеком. В любом случае такие болезни всегда сложно воспринимать нормально.

- Это точно. Спасибо, что поговорил со мной. Теперь я смогу нормально уснуть.

Не говорю ему главных слов, потому что желаю сказать при встрече. Не по телефону… Хочу смотреть в его глаза, чувствовать его руки на своей талии, щекочущее кожу дыхание… Хочу вдыхать в себя такой приятный аромат парфюма, ставший моим любимым.

- Надеюсь, мы с тобой скоро сможем увидеться, потому что без тебя дни слишком мрачные… Спокойной ночи.

- Спокойной ночи, любимая!

Отключаю телефон, допиваю вино, скатываюсь на подушки и засыпаю с улыбкой на губах. Просыпаюсь в десятом часу от стука в дверь. Натягиваю на себя одеяло и позволяю войти гостю, которого явно не ждала.

- Прости, что бужу тебя. У меня скоро совещание, а Карина… она просила, чтобы ты зашла навестить её. Она хотела поговорить с тобой о чём-то важном.

- Не сказала о чём?

Поднимаюсь, прижавшись к спинке кровати, потираю глаза кулаками, чтобы проснуться окончательно.

- Нет. Я сам удивился, если честно. Не думал, что у вас с ней есть какие-то точки соприкосновения. Если что, к Варе приехала няня.

- Ты предлагаешь подвезти меня в больницу?

- Ну, если ты поедешь, то могу подбросить, но обратно лучше будет вызвать такси. Или я заеду за тобой после совещания, если разговор будет долгим.

- Ладно, дай мне десять минут, чтобы прийти в себя и одеться.

Кое-какие вещи мы с Маратом купили, когда я собиралась лечь в больницу. Хоть что-то. Не люблю ходить постоянно в одном и том же. Быстренько умывшись и сделав лёгкий макияж, собираю волосы в пучок, одеваюсь и выхожу.

- Ты быстро.

- Я никогда не была медлительной, - пожимаю плечами я.

Александр поджимает губы и молчит, словно не хочет спорить. Вижу, что он расстроен. Что бы он ни говорил, Карина была дорога ему. Он держал её рядом из жалости, потому что любил, как родственницу. И теперь он переживает за её состояние.

- Что говорят врачи? – спрашиваю уже в машине на половине пути к больнице.

- Её время на исходе. Они не знают точного… может пара часов, а может месяцев… в любом случае это очень непросто. Я не смог сказать ей этого. Не знаю, как…

- Думаю, она сама всё прекрасно понимает. Лишние слова тут ни к чему.

- Наверное. Тяжело терять родных людей… даже если между вами были какие-то недомолвки. Знаешь, я ведь ненавидел её какое-то время. Думал, что если бы её не было, отцу не пришло бы в голову ставить такое условие. Я искал виноватых совсем не там, где должен был. Главная вина всегда оставалась на мне.

Успокаивать бывшего нет совершенно никакого желания, поэтому я просто отворачиваюсь и смотрю в окно на проплывающие по небу облака, спешащих по своим делам людей. Вот они бегут куда-то… и даже не подозревают, что может ждать за следующим поворотом. Горло мгновенно пересыхает, когда я осознаю, что ещё недавно была такой же.

Александр доводит меня до палаты, просит поддерживать с ним связь, и если задержусь, дать знать, чтобы он смог заехать за мной, и я вхожу.

Карина выглядит ужасно. Она ещё бледнее, чем раньше, а под глазами огромные синяки. Во взгляде женщины пугающая пустота, словно она смирилась со своей участью и просто ждёт конца.

- Привет! – тихонько говорю я, подхожу ближе и присаживаюсь на край кровати. – Не думала, что ты захочешь со мной поговорить.

- Привет… перед смертью нужно покаяться в своих грехах. Я слишком долго держала всё в себе, а теперь должна рассказать тебе.

- При чём здесь я?

Карина тяжело вздыхает и давит подушечками пальцев на виски.

- Ты поймёшь, - с тяжестью в голосе говорит женщина. – Только, пожалуйста, не перебивай меня и дослушай до конца. Ладно? Это всё сделала я. Все твои страдания – моя вина.

Сердце ударяется о рёбра и замедляет своё биение. Смотрю во все глаза на Карину, а она только пожёвывает губами.

- Я не знаю, сколько мне осталось, поэтому ты должна знать главное, но пообещай, что в любом случае выслушаешь меня? Прошу!

Ледяные пальцы сжимаются на моём запястье, а в затуманенном взгляде застыла немая мольба.

- Обещаю. Я выслушаю тебя, - киваю и стараюсь избавиться от костлявых пальцев, напоминающих прикосновение самой смерти, коим ощущаешь его в кошмарах.

- Это я отняла у тебя дочь. Я сделала так, чтобы ребёнка отправили в детский дом. Ты страдала по моей вине, потому что я хотела быть счастливой. Но именно из-за меня вы снова вместе. А теперь я расскажу тебе всё подробнее, если ты сдержишь обещание, а не отключишь все эти пищащие аппараты, поддерживающие мою жизнь, прямо сейчас.

От слов Карины у меня голова идёт кругом. Я думала, что это несостоявшаяся свекровь постаралась… думала, что она всё подстроила, но Карина… она была последним человеком, который мог прийти в голову.

- За что? За что ты так поступила с моей малышкой? – выдавливаю из себя сухими губами.

- Мне не было дела до ребёнка. Я с детства любила Александра. Он был для меня всем. Мой бог, моя жизнь! Он заменял для меня весь белый свет, а потом он ударил прямо в спину ножом… словесным ножом, что любит другую. Он собирался жениться на тебе. Я думала, что всё это несерьёзно. Надеялась, что он одумается, но он готов был пойти против воли отца. Я на коленях молила его отца вписать условие о нашем браке в завещание. Я постаралась сделать так, чтобы он как можно скорее ушёл из жизни, и у Саши… чтобы у Александра не осталось другого выхода, как жениться на мне. Всё это время я лгала ему. Мой отец не тиран, и он бы принял наш развод. Он столько раз сам предлагал мне развестись с мужем, который не любит и не ценит, но я лгала, выставляя его монстром. Я верила… наивно верила, что Александр забудет о тебе. Ребёнок был преградой, ведь Александр не собирался отпускать тебя. Тогда пришлось подделать подписи. Твой отказ выглядел правдоподобно. Акушерке я дала контакты, заплатила врачу и указала им, кому можно выгодно продать ребёнка. Я надеялась, что о ней ничего не узнают. Вы похоронили чужого малыша. В тот день рожала ещё одна женщина. Отказница. Её ребёнок погиб в утробе, и его вы похоронили. Сколько сил мне потребовалось, чтобы просто избавиться от преграды в твоём лице… а он даже после ложной смерти ребёнка побежал к тебе, жил с тобой, успокаивал. Я желала тебе смерти в те минуты. Но ты прогнала его, и я верила, что однажды он увидит во мне женщину, полюбит меня. А он… просто жалел, - последние слова Карина выплёвывает с ненавистью. - Узнав, что ребёнка так и не смогли продать за границу, что девочка ещё здесь, в детском доме, но скоро может оказаться далеко… я поняла, что должна всё исправить. Он должен быть счастлив, ведь больше у меня нет шанса. Я умирала, а он так и не посмотрел на меня… ни разу не приласкал, как женщину. Я сделала так, чтобы Александр попал в детский дом, убедила няню провести его через комнату Вари. Это оказалось не так уж сложно, ведь деньги везде решают. А потом я пичкала девчонку таблетками, которые снижали её иммунитет, и заплатила за фальшивые анализы, только бы свести его с тобой. Потому что он страдает. Он всё ещё любит тебя. Всегда любил и не забывал. А я… мне пришлось смириться. Теперь я умираю, и я должна была рассказать тебе всё. Можешь отключить аппараты прямо сейчас или поиздеваться надо мной, наблюдая, как медленно гасну. Всё, что я сделала, сделала из-за любви к нему. И если бы не здоровье… я бы продолжала бороться, а ты… ты никогда бы не узнала, что твоя дочь жива. Но ты уже остыла… вижу, что ребёнок для тебя помеха… Она тебе не нужна, но ты боишься признать это. Ты продолжаешь страдать. Так страдай же, как страдала я, потому что это ты украла его у меня!

Подскакиваю с кровати и вылетаю из палаты.

Насмешки Карины и её сумбурные слова звучат в голове, сводя меня с ума. По щекам текут слёзы, а из-за пелены я едва различаю путь перед собой. Она ненавидела меня за то, что Александр не смог полюбить её? Хочется сказать, что она делала всё это не ради него… и не от любви. Она делала это из-за эгоизма, который подначивал поступать именно так, добиваясь собственного счастья. Но при чём тут невинный ребёнок? Если бы не болезнь Карины, Варя могла умереть… Её могли использовать на органы. В лучшем случае она бы сходила с ума в детском доме.

Меня всю трясёт.

Вылетаю на улицу и буквально врезаюсь в спину бывшего.

Он же собирался уехать!

- Катя? Ты так скоро? Что случилось? Ты вся дрожишь!

Проявляю слабину, обмякнув в объятиях бывшего, и рыдаю, уткнувшись лбом в его плечо. Рыдаю так громко, что царапает горло, выпускаю всю боль. Я кричу, но плевать в это мгновение на проходящих мимо людей. Слишком больно держать всё в себе.

- Карина, она… она умерла? – растеряно спрашивает Александр.

- Не смей больше называть мне имя этой змеи. Она заслужила смерти. Небеса всё видят. Она этого заслужила, - хрипящим голосом говорю, отстранившись от бывшего.

Его объятия не успокаивают меня, напротив, делают только хуже.

- Что? Но почему?

- Спроси у неё… Это всё сделала она. Мой отказ… якобы смерть Вари… Смерть твоего отца. Это она. Поговори с ней, если уже не торопишься на совещание, а мне нужно прогуляться.

Иду в сторону сквера.

- Я не могу отпустить тебя одну в таком состоянии, - бросается за мной бывший и хватает за руку, но я быстро избавляюсь от его прикосновений.

- Не смей. Я пойду одна. Не вздумай даже следовать за мной. Я не могу тебя видеть… Столько лет жил вместе с ней и не разглядел змею, пригретую на груди. Твоя вина в этом тоже была. Ты позволял ей творить весь этот беспредел. Как же сильно меня тошнит от всех вас. Просто оставь меня. И если не веришь мне, так пойди, поговори с ней. Пусть и перед тобой исповедуется, раз так сильно тебя любит.

Ухожу. Понимаю, что могла перегнуть, но в это мгновение мне всё равно. Мне не жаль бывшего. И Карину не жаль. Она заслуженно умирает. Всевышний всё видит… и он вычищает весь этот мусор с земли.