Спасите ведьму, или Некроманты здесь скромные

Глава 12

– Я увольняюсь!

Элис плюхнулась на диванчик и расправила по обе стороны от себя юбку. Сама себя она видела кошкой, что подобрал добрый мальчик и она, словно прощупывала почву: гадить ли в любимый розарий, или все же за это можно огрести? Увольняться-то она не планировала, но вдруг повезёт.

– Тебе не нравлюсь я, пироги моей экономки или неограниченные возможности моего банковского счёта? – намекнул на карету покупок Грегори и Элис, нет, не усовестилась.

– Я хочу свободы и канарейку.

– Почему канарейку? Ещё недавно ведь была черепаха…

– За невозможностью дать первого, прицениваешься ко второму?

– Ты и так свободна. За два дня, что мы знакомы, не заметил, чтобы ты была чем-то занята.

Неужели этот маг намекнул, что ведьма бездельничает? Знал бы он, сколько сил и чая потратилось, пока она его тайны узнавала. И плевать, что от знания этого ни тепло, ни холодно.

– Я напишу себе рекомендательные письма от твоего имени. Такие, что меня с канарейкой и черепахой везде возьмут.

– Я их не подпишу.

– Подмешаю в утренний чай белладонны, и подпишешь.

– Напомни мне ничего не есть и не пить из рук мастера ядов и противоядий.

– Напомни мне не раскрывать всех карт за игральным столом.

– Учти, если опоишь меня, я сожру эти пасквили.

– Заворот кишок скоропалительно нагрянет.

– Откачаешь.

Маг сложил руки на груди, а чародейка обидно фыркнула, этим выражая сомнения насчёт своих телоспасительных талантов.

– Зачем я тебе, Грегори?

– В жизни любого порядочного мужчины к тридцати годам должна быть жена, содержанка или дама сердца. За неимением этих трёх, я согласен на ведьму, что будет поддерживать меня в тонусе.

– Давай я поддержу тебе ментально? На расстоянии в несколько городов, так сказать?

– А как же острота ощущений?

Элис скривила губы в усмешке, припоминая разговор с сестричками и то, что у выдуманных чувств градоправительского сынка есть вполне живой объект. Что ж, раз жаждет остроты, пусть получает. Ее сегодня ведьма отвешивает задаром, на сдачу.

И не то чтобы чародейке не нравился маг. Наоборот. И это как раз было большой проблемой, потому что красивый мужик с тайнами – это почти убойная смесь для любой любопытный натуры. Жаль, что иногда разгадка может сильно разочаровать. Тетушка Клотильда, храни боги ее манеру воспитания, однажды посетовала, что страшнее кавалера с прошлым, может быть только оный без будущего. Так, например, в пятнадцать лет ведьма узнала, что некий барон Палмер любит примерять дамское нижнее белье, кастелян, в летней резиденции Его Величества, настолько чтит монарха, что его портрет висит у подданного в туалете, а эрцгерцог Ведисский любит плетки отнюдь не на конюшне. Тетка с ранних лет готовила Элис ко взрослой жизни, не щадя детскую психику и нервы зятя.

Карета прошуршала по гравийной дорожке и затормозила. Грегори выбрался первым, галантно подавая руку.

– Надумала остаться? – спросил мужчина, усмехаясь и продолжая сжимать ладонь девушки.

– Давай хоть канарейку, – печально согласилась Алисия. У неё и выбора-то особо не было, хотя и теплилась надежда, что ей выдадут вольную.

– Мы не настолько близки для канарейки, – он наклоняется к ведьме, – соглашайся на рыжего наглого кота, что приходит пожрать мышей, как меня заверяет Гретта, а на деле – копчёную свинину.

Больше, чем пламенные речи, жаркие ночи и дорогие подарки – женщин сгубила мужская харизма и юмор. Чтобы вот так, с миной полной серьёзности, нести полную чушь, это вам не дракона за хвост в полёте поймать, тут талант нужно иметь. Пожалуй, не будь вокруг мага столько тайн от трупов до сошедших с ума девиц, Элис бы из кожи вон вылезла, лишь бы вскружить голову такому образчику мужской привлекательности.

На полдороги к флигелю наниматель решил аннулировать все свои привилегии одной фразой:

– Алисия, я бы хотел, чтобы ты была более покладиста в общении с клиентами… – ведьма вздёрнула бровь, которая шептала: «Окстись грешник, а то получишь в лоб метлой». Но гримасы не настолько хорошо удавались девушке. – Мы договорились о сотрудничестве. И одним из его пунктов пусть будет просьба не задирать всяких блондинок…

Похабная улыбка удалась на славу.

– Грегори, Хлоя – твоя невеста?

Почему именно этот вопрос вылетел первым? Нельзя было как-то завуалировано начать расследование?

– Нет, – с сомнением признался хозяин поместья, уже чуя стрихнин в утреннем чае.

– Подруга? – теперь приходилось выкручиваться аки циркачка на веревке в дюжине локтей над землей.

– Нет.

– Клиентка, пациентка?

– Элис, к чему эти вопросы? – самообладание мало иметь, надо ещё уметь им пользоваться, но как успела заметить чародейка, терпение – это не добродетель мужчины.

– Тогда ответь на последний, – она шагнула навстречу, упрямо задирая нос. – Если она тебе никто, почему я должна молча сносить ее оскорбления?

В чёрных зрачках больше не плясали огни смеха, там поселилась холодная расчётливость, и если бы не эпичность момента, то девушка бы переступила с ноги на ногу и разорвала зрительную нить.

– Потому что тебе жить и работать в этом городе, – спокойный голос в признание ее правоты. – Не повторяй моих ошибок, не настраивай людей против себя.

– Иначе что? – с вызовом уточнила наследница рода Гордон.

– Ничего… – он разглядывал ее, словно прикидывая, что проще сделать: уговорить или притопить. – Я не ограничиваю тебя: можешь ругаться, устраивать скандалы, топать ногами и бросаться древними манускриптами… Но только со мной…

– Настолько в себе уверен? – Элис фыркнула, склонила голову на бок и тоже присмотрелась на предмет утопления. Не одному магу здесь быть ужасом на крыльях ночи.

– Да, – спокойно отозвался мужчина. В его голосе не было бравады, самолюбования или ехидства. Он констатировал факт своей непробиваемости.

– Как скажете, господин маг, – процедила ведьма и сделала ровно то, на что получила дозволение: топнула ногой по гравию, хлопнула дверью флигеля и бросила в нанимателя детским заклятием, что срезает все пуговицы на одежде. А что? Он сам разрешил. И, видимо, от неоцененного счастья разразился многоэтажной тирадой.