Спасти и сохранить

Второй

Свет. Господи Всеблагий, сколько света вокруг! Значит, вот он какой, Рай! Твёрдо уповал я на Господа и Он приклонился ко мне и услышал вопль мой, — пришел на ум памятный с детства стих. Хорошо-то как! Вот что Ты, Господи, уготовил павшим за веру Твою!

Душа Гвидо фон Тирпенау ликовала. Вокруг был Свет, ничего, кроме Света, Светом были чудесные деревья и травы, невиданные животные, и сам он был Светом, потому, что ничто иное не могло находиться здесь. Поддавшись порыву, павший рыцарь затянул Песню Радости, что пелась в их церкви по великим праздникам. Голос Гвидо, давно уже, к немалой гордости обладателя, ставший по-мужски грубым, зазвучал звонко, словно в детстве — и вдруг разделился, рассыпался множеством ручейков, каждый из которых выводил ту же мелодию. «Ангелы подпевают…» — с благоговением подумал рыцарь. — «Может быть, я теперь тоже….»

«Не сразу» — прозвучал где-то внутри Гвидо мягкий, неизъяснимо прекрасный голос.

Перед ним, проявляясь, выступила фигура. Светлая на светлом, она не сливалась с окружающим, но не была и вне его. Она… Нет таких слов в земных языках, чтобы описать её… Гвидо замер.

Конечно, не сразу. Кто он тут, среди сонма праведников! Подумаешь, погиб в крестовом походе… Такие, наверное, сюда сотнями попадают. Не всех же — сразу в ангелы… Гвидо и в рыцари-то посвятили лишь после первого подвига. Да только что здесь те подвиги и та слава…

— Господи! — взмолился он. — Дай мне дело, достойное моей любви к Тебе! Что должен совершить я во славу Твою?

«Хорошо, рыцарь».

Отовсюду звучащий голос проникал в сокровенные глубины души.

«У Меня есть служба для тебя и нужен ты Мне. Но служба Моя тяжела».

– Да будет воля Твоя, Господи.

Гвидо не колебался. Сейчас он готов был в одиночку броситься на сарацинское войско, отправиться в бесконечный поиск Чаши, вызвать на поединок дракона… И когда славный немецкий рыцарь понял, что ему предстоит совершить, он лишь склонился в смирении, тщетно пытаясь скрыть растерянность.

Неисповедимы пути Твои, Господи!