Спасти СССР. Часть 2

Маслюков говорил глухо, смотрел в стол

- А как жили. Там соцгород был перед войной построен. Дома - с земляными стенами, это такая технология была. Набивка землей меж двумя деревянными стенами - для тепла. Там и жили, комната на семью. Отстреливать в овраг ходили, берешь два ПТР подмышки - и вперед, до оврага и обратно. А ПТР на фронте два бойца носят. Иногда совсем подростки за станками стояли, подставил патронный ящик под ноги - и работаешь. А отцы на фронте. Бывало, что выздоравливающие раненые с эвакогоспиталей приходили помогать, кому что по силам. Посчитать там...

...

- Так вот, та зима холодной была ужасно. Под сорок. А у эвакуированных что - некоторые в летнем приехали многие ведь говорили - думали, что на пару недель. А тут Урал, холодрыга.

...

- И тут поезд приходит. Валенки, ватники. Потом еще один. Я потом, после войны узнал - Берия это у армии считай, украл и нам отправил. В те времена за это не то, что снять - расстрелять могли, если под горячую руку попал.

...

- Я что, Михаил Сергеевич. Я, в самом деле, всю жизнь в оборонке проработал, не переделать меня. Но я коммунист, партиец. Партия наша - партия народа и как не крути, главное - все равно люди. Если вы для людей стараетесь, о людях не забываете - кто же скажет, что вы не правы? Вчера валенки были, сегодня другое - но суть то та же. И люди все равно добро помнят, я хоть и не получал те валенки - а как в памяти отпечаталось. Сорок лет прошло.

Говорить было нечего. Я протянул руку - и Маслюков пожал ее.

- Не забывай это Юрий Дмитриевич. Нельзя забывать.

Маслюков внимательно посмотрел на меня и со смыслом - кивнул.

* Это правда

** Это еще что. Одним из расстрельщиков в этом отделе был К.У. Черненко, недолго, правда.

*** Считается что это просто красивое слово - но это не так. В Ижевске впервые в мире был применен на практике метод хромирования стволов в потоке. Это увеличило производство самого важного для оружия - ствола - в десятки раз. В итоге Ижевск за годы войны дал оружия больше чем вся промышленность Великобритании

04-05 июня 1985 года

Москва

Долго ли коротко ли - а подошло очередное заседание Политбюро, и на нем значился вопрос "о событиях в Грузинской ССР". Именно для этого были приглашены министр внутренних дел и председатель КГБ.

Были и еще вопросы, но все понимали что главный - этот и не уйти от него.

Сказать, что я не готовился к битве... готовился и еще как. Но мне надо было понять и другое - а как могут зацепить конкретно меня.

И ведь зацепили.

Удивление вызвал уже доклад Председателя КГБ. Он, конечно же, не констатировал прямую вину мою или кого-то еще в событиях. Но в нем была чистая, в общем-то, правда о глубокой криминализации грузинского общества, о распространенности цеховиков и деловиков, о смычке криминала, торговли, курортного отдыха. Такого в Кремле еще не говорилось - хорошим тоном было совать голову в песок и делать вид, что ничего этого нет.

И я понял, как будут атаковать - не меня, а реформы. Глупцы. Они говорят правду, а вот выводы из нее - делают откровенно идиотские. Проблема ведь в том, что обычное для человека желание работать на себя и зарабатывать поставлено вне закона. Проблема в том, что вся собственность государственная на бумаге - а на деле она превратилась в квази-собственность трудовых коллективов, которые не отвечают за нее, не вкладывают в нее, не платят налоги - но извлекают из нее незаконный доход. Персонал ресторанов ворует продукты. Швейцары не пускают людей в рестораны и кафе, метрдотели не прописывают людей в гостиницы. Все это, потому что им не выгодно чтобы их предприятие работало нормально. Они имеют на другом.

Но я ошибся в том, кто начнет атаку. А начали ее не Щербицкий и не Романов. Начал ее Гришин. Только потом я понял почему - дедушка старый, ему все равно, он понимал, что ему год - два, и на пенсию. А про хамство Гришина в кулуарах легенды ходили.

Вот и встал Гришин.

- Товарищи - с надрывом начал он - на правах старейшего...

Он споткнулся, покосился на недобро смотрящего на него Громыко и поправился

-... одного из старейших членов Политбюро, я не могу не поднять вопрос о той политике, которую мы сейчас проводим. Из доклада товарища Чебрикова ясно, как далеко можно зайти по пути либерализма, заигрывания с антисоветскими, с частнособственническими тенденциями. На наших глазах - буржуазно переродилась целая республика.

Тут Громыко ощутимо перекосило

- Ты, Виктор Васильевич - сказал он - словами так не разбрасывайся, не надо. Что это значит - буржуазно переродилась целая республика. Это очень опасное обвинение.

- А я говорю о том - гнул свое Гришин - что нельзя отступать от линии на развитой социализм! И частнособственнические тенденции надо давить, а не потакать им! У меня, как только участки стали распределять, так в аппарате только и разговоров - где кто взял и как строиться. Это вместо работы!

- Это значит так у нас аппарат в Москве работает! - подал реплику я - и кто в этом виноват?

Гришин побагровел

- А ты не перебивай меня! Мальчишка! Ты тут моложе всех нас!

Теперь перекосило Лигачева

- Товарищ Гришин - громко сказал он - позвольте напомнить вам!

Но Гришина несло

- А я не позволю! Тут все привыкли поддакивать и острые углы обходить. Куда мы идем с такой политикой? К возрождению кулачества?!

Я поднял руку

- Прошу слова

Щербицкий тоже поднял руку.

Лигачев смотрел на нас, переводя взгляд с одного на другого.

- Пусть Владимир Васильевич сначала выступит

Щербицкий говорил довольно невнятно и на первый взгляд неопасно. Но в его речи прозвучало обвинение конкретно мне - аж в русопятстве. Это знаете что такое? Это нарушение прав республик и выпячивание в Союзе русского начала. Приведены были и факты - им порезали часть лимитов, во Львове не будет метро, из последнего - на автозаводах порезали местные КБ, заставляют выпускать ВАЗовские машины. Почему то не сказал про киевский завод - может еще не знают, что готовится постановление об освоении на всех мотозаводах СССР мотоциклов единого образца (КБ остается в Ижевске, осваивать будут на лицензионных движках и комплектующих Ямаха). То, что Львовский завод назначен головным по автобусам, в КРАЗ по тяжелым грузовикам (в ущерб, кстати, МАЗу но в перспективе это будет единая линейка и в основе именно МАЗ) он умолчал.

Потом - за кафедру встал я

- Товарищи - сказал я - я не буду спорить с тем что я самый молодой из вас, и у меня возможно в чем-то недостаточно опыта. Но я хочу обратить внимание Политбюро, что проблемы в экономике не ограничиваются Грузией и они выходят далеко за рамки, очерченные товарищами Гришиным и Щербицким. Тут тебе и пьянство и безответственность, и отношение к чужому, к государственному имуществу не как к своему, кровному - а наплевательски. Или наоборот, кто-то путает государственное и свое. Но главная проблема - наше народное хозяйство систематически производит товаров меньше, чем необходимо, причем по всем товарным группам. Это порождает такое явление как черный рынок, очереди за необходимым по нескольку лет, спекуляцию.

Решений этих проблем несколько. Конечно, нужно вкладывать больше ресурсов - но дело не только в этом. Мы должны критически посмотреть на нашу промышленность и то что она производит. Если мы ведем плановое, централизованное хозяйство - то почему у нас каждый автозавод имеет свое конструкторское бюро и разрабатывает свою машину, почему нельзя выбрать один, лучший проект и производить его на всех автозаводах. Да, тем самым у нас сократится потребность в научных и инженерных кадрах - но неужели мы им не найдем применение?

Обвинение в кулачестве считаю просто смешным. Напомню, что при Владимире Ильиче жили так что в Москве у многих рядом с домом огороды были. Никто не ограничивал кооператоров, наоборот, кооперативное движение поощрялось.

А громыхать словами, товарищ Гришин намного проще, чем обеспечивать город, чтобы не было дефицитов. Я не раз заходил в московские магазины чтобы лично проинспектировать - нет то того, то того то этого. Мы должны уйти от постоянного аврала от торговли с колес. И у вас, лично у вас, товарищ Гришин было два десятка лет чтобы побороть дефицит продуктов питания. Если это до сих пор не сделано значит делаем что-то не так! Критиковать просто, но в любом случае практика - лучший аргумент. Вы снабжали Москву двадцать лет, теперь позвольте мне поработать хотя бы лет пять над этой проблемой...

В общем, дошло на Политбюро до драки. Фигурально выражаясь, конечно.

И я эту драку почти проиграл - в решение Политбюро включили очень неприятные формулировки. В частности констатацию факта отхода Грузии и опасности заигрывания с капитализмом. То есть, удар по реформам - и это в преддверие Пленума.

И понятно, что там будет еще один бой.

Лигачев конечно все понял, и когда я ушел в свой кабинет, пошел следом

- Ну?

Я махнул рукой

- Егор, не трави. Только не говори - я тебе говорил

- Я тебе говорил.

Я стукнул кулаком по столу

- Объясни мне, что не так? Я что-то не объяснил? Ну хорошо, прокатили меня они! Дальше что? Что?!

...

- Ты понимаешь, что черный рынок был, есть и будет, вне зависимости от их голосования! С ним кто только не боролся! Без толку!

...

- А так мы приучаем людей к криминалу - по сути ведь каждый, кто купил джинсы у спекулянта морально грязен не меньше чем сам спекулянт! И делаем вид, что ничего не происходит - то есть врем сами себе.

- Я голосовал против.

- Да я видел! И что?!

Я понял, что переборщил

- Извини, Егор. И спасибо что поддержал.

Лигачев покачал головой

- Что?

- Ты так и не понял?

...

Я достал из сейфа донос Кравчука, протянул Лигачеву

- На. Читай.

Лигачев углубился в чтение. Прочитал быстро

- Вот же... сволочь - с чувством сказал он - фракционщик!

Для тех кто не в курсе - существует решение по моему еще 1921 года, запрещающее любую фракционную деятельность в партии. Его никто не отменял.

При Сталине за фракционность - расстреливали.

- Не думал, что Щербицкий на это пойдет.

- Это проблема не Щербицкого, Егор. За ним стоит его аппарат. Может, он и не хотел выступать открыто - но он в любом случае вынужден смотреть на интересы Украины узко. Отдельно от общих интересов всего СССР. И в любом случае он должен прислушиваться к своему аппарату. А он хочет наверх.

- Нет, так не пойдет. Какой он к черту руководитель получается? Надо опять Политбюро собирать.

- Позже, ближе к пленуму.

Но чего не мог представить себе, ни я, ни Лигачев...

Заседания Политбюро в обязательном порядке стенографировались, печатался протокол. В этот раз протокол был большим и необычным. И один из сотрудников аппарата ЦК поняв, что попало к нему в руки, откопировал протокол и отдельно речь Горбачева*.

И решил размножить...

* То какое впечатление тогда могли производить подобные речи - можно напомнить речь Ельцина или речь Татьяны Заславской в 1982 году. Обе речи стали легендарными и пересказывались из уст в уста

04-05 июня 1985 года

Москва

Скажем так - несколько дней пролетели почти незаметно. Раиса меня поддержала, я готовился к пленуму, дать там основной бой. Понял, в чем дело Маслюков и основательно подключился к защите меня и проектов реформ, дав команду собрать и обобщить все негативные моменты по Москве, Ленинграду и Украине. Егор обзванивал региональных партсекретарей, иногда подключался и я. Гейдар работал по югам - хотя то, что его не было на скандальном Политбюро это я запомнил. Хотя должен был быть.

Восток дело тонкое.

В общем, мы готовились в случае продолжения атаки вывалить весь компромат, обвинить наших врагов в развале работы на местах и потребовать крови. Самым уязвимым был, конечно, Гришин - Москва под боком, а он многим мозоли оттоптал, желающих поквитаться за грубость мы нашли сразу и с лихвой...

Помогал и Ельцин - сейчас он случайно уехал на Урал, и оттуда проедет по Поволжью. Встретится с важными регионалами.

В общем, настроение было бодрое, боевое. Считали голоса, прикидывали, кому и что дать и за счет кого.

И тут все вальнулось.

Попросился Громыко - дуайнен можно сказать нашего конклава. Зашел, пряча глаза.

Я как раз закончил размечать список российских секретарей - за, против, под вопросом.

- Что невесел, Андрей Андреевич? - спросил я

- Слушай, Михаил Сергеевич - сказал он - кажется, мы делов наделали.

- Мы? Мы это кто?

Громыко не обиделся

- Михаил Сергеевич. Я понимаю, ты имеешь полное право на Виктора Васильевича камень держать за пазухой, на Щербицкого. Если хочешь знать, я с Гришиным уже встречался, так ему ума вложил...

...

- Но речь не о личной обиде, не о наших разногласиях, не о той безобразной склоке, которая на Политбюро имела место. Речь об авторитете всей нашей партии, о том кто мы есть в глазах рабочего класса

- Что-то я не пойму.

Громыко какое-то время пристально всматривался в меня. Потом сказал

- Твоя речь на Политбюро гуляет по всей Москве. Перепечатывают на машинках, переписывают от руки. Вчера о ней говорили на Свободной Европе. Не знал?

Вот оно как

- Нет, не знал.

- Как бы то ни было, склоку дальше на пленум выносить нельзя. Надо мириться.

Я покачал головой

- Андрей Андреевич. Если бы они спорили о путях реформ, я бы им слова не сказал. Но они спорят о том, как реформы остановить. Этого я не прощу. Пусть уходят. Как положено - с пенсией, место подберем, никого преследовать не станем.

- Это твое последнее слово?

- Да Андрей Андреевич. Большинства на пленуме у них нет, и они это понимают. Если попробуют меня снять, я те же аргументы повторю на трибуне, пусть делегаты решают. Или потребую созыва Съезда. Угробить или хотя бы остановить реформы я не дам.

Громыко снова какое-то время смотрел на меня, будто удивляясь

- Ну, ладно.

- Погодите, Андрей Андреевич.

...

- Романов и Гришин пусть уходят. Щербицкий - пусть приедет в Москву как можно быстрее. Нечего в Киеве отсиживаться. Поговорим.

Понятно, что Шербицкий поспешил в Москву. Виниться.

Я кстати думал насчет того - а на что они рассчитывали этим своим довольно дурацким и плохо подготовленным наскоком? Потом до меня начало доходить - это совсем другое общество, здесь не принято идти лоб в лоб на конфликт. Меня могли бы и додавить на Пленуме, если бы я играл по их правилам. Но я играл по правилам американской политики, к которой привык - а они к этому не были готовы.

Расправляться с людьми я не любил. Есть люди, которые получают почти что физическое удовольствие от расправы над другими людьми... неважно, физической или моральной. Я к таким не относился. Победой нельзя упиваться. Дурная привычка, приводящая к росту короны на голове.

Для начала - я достал из ящика стола и положил перед Щербицким тот самый кравчуковский донос который я получил. Пусть почитает, заодно пусть получит представление о моральных качествах своих подчиненных

Хотя наверное он и так знает. А других - где взять?

Щербицкий читал долго. Явно сдерживаясь, но я понимал что у него бушевало в этот момент в душе. Потом - аккуратно положил бумагу на стол, понимая что ничего хорошего ждать не приходится. Тут он кстати ошибался.

- Владимир Васильевич...

...

- Скажите мне одну вещь. Только честно, как на духу. Вы сами верили в то, в чем меня планировали обвинить на Пленуме? Мелкобуржуазное перерождение. Вы, украинец. Человек от земли.

Щербицкий опустил голову. Затем выдавил

- Я готов уйти. Сына только не трогайте.

Я иронически хмыкнул

- Знаете, в первые годы советской власти часто применялась такая мера наказания как условный расстрел. Знаете, к чему все это? К тому, что умереть просто - раз и всё. А ты вот искупи...

...

- Я даю вам срок - три года. И человека, которого вы должны воспитать как своего преемника. Человека назову я.

...

- Три года - срок условный. Все будет зависеть и от вас и от вашего здоровья... работа тяжелая, да и вы - не мальчик. Сами должны понимать... провала допустить нельзя.

- Кто? - спросил Щербицкий

- Пока есть несколько кандидатур - сказал я - посоветуемся, подберем. В остальном будете работать, как работали и помните - зла я не держу ни на вас, ни на Украину. И еще одно.

...

- Еще при Хрущеве - в состав Украины был передан Крым. Передан волюнтаристски, без учета мнения жителей полуострова.

...

- Ситуация эта нездоровая, все эти территориальные преобразования и деления, ничего хорошего в этом нет. Речь не о том, что Украина плохо обращалась с Крымом или что-то в этом роде, но Крым к Украине можно сказать не прирос, среди жителей полуострова есть глубокое раздражение таким состоянием дел. Потому - Крым необходимо будет вновь административно переподчинить России.

Щербицкий впервые посмотрел на меня, мне в глаза

- Это может вызвать всплеск антироссийских настроений.

- Если все сделать правильно - не вызовет. В обмен вы получаете право на три свободные экономические зоны - Одесса, Николаев и Львов. Эти зоны будут первоначально обустраиваться за счет союзных фондов, каждая в будущем превратится в мощный торгово-промышленный центр. Будет не до антироссийских настроений.

Выхода у Щербицкого не было, и он это понимал.

- Я все понял, Михаил Сергеевич

- И да... ваш секретарь по идеологии... Кравчук. Автор этой записки.

Щербицкий понял - вот и преемник. Он же предатель

- Мы его заберем в Москву. Вы не против?

Когда Щербицкий вышел - я с облегчением выдохнул. Непонятно как дальше - но жизнь подкинула неожиданную возможность решить проблему, которую я не знал, как решить.

Крым.

Как бы дальше не пошло - а я допускал и такую возможность, что в итоге реформ все равно придется переходить к союзу государств по типу ЕС, хотя и считал, что надо всеми силами пытаться этого избежать - но если удастся передать обратно Крым, удастся обезвредить страшную мину, подложенную в самом центре Европы.

Крым, по сути, и стал той причиной, почему отношения России и Украины, которые в той реальности, откуда я пришел стали независимыми государствами - не пошли по пути России и Белоруссии, почему не сложился славянский союз держав. Проблема Крыма упиралась в проблему базирования флота и подогревалась обеими сторонами. Украина хотела избавиться от флота, понимая нелояльность населения Крыма и думая, что так ликвидирует последнюю возможность для России отнять Крым. Россия - даже когда соображения воссоединения с русскими не играли никакой роли - никогда не забывала о предельном сроке базирования и о том, сколько будет стоить построить инфраструктуру для базирования целого флота с нуля. И это не говоря о настойчивом желании Украины вступить в НАТО - понятно для чего они это делали, для гарантии целостности территории. Но это означало что в Крыму, на опустевших стоянках могли появиться турецкие, а то и американские корабли. Россия очень долго пыталась решить вопрос нормально - были подписаны "Харьковские угоды" о продлении срока базирования до 2040 года, причем Россия обязалась платить за аренду приличную сумму в долларах. Но спустя два года произошел майдан, и одним из первых решений новой власти - было решение разорвать "харьковские угоды". Россия потеряла терпение - какой смысл вообще о чем-то разговаривать, договариваться, если через пару лет все может быть перевернуто с ног на голову. А Украина так и не поняла, почему Россия так интересуется ее внутренней жизнью и как сделать так чтобы ее оставили в покое. Так, в общем-то, довольно мелкий на фоне тогдашних глобальных мировых событий вопрос, вовремя не закрытый - привел к континентальному кризису и катастрофе.

И сейчас мне удалось сделать шаг в сторону от всего от этого. Первый - но самый важный.

Егор в своем кабинете - тем временем разбирался с Романовым. Разбирался так, что слышно было даже через двойную дверь - это мне сказал отправленный послушать прикрепленный. Наконец, минут через тридцать, после того как я отпустил Щербицкого, ко мне не зашел, а буквально ворвался Лигачев. Красный как рак.

- Сволочь! С..а!

- У вас там что, до рукоприкладства дошло? - спросил я

- Почти. Мразь какая!

- Сознался?

- Сознался... все вывалил, как на духу! Посмотри, Михаил Сергеевич, что они задумали!

Я начал вчитываться в неровные, кривые строчки покаянного заявления

- Ну, план Ленинград-90 известен - заметил я - он секретом особым и не был никогда. Это еще во время Леонида Ильича родилось.

- Ты дальше, дальше читай! - Лигачев резко выдохнул - прости, Михаил Сергеевич, сорвался

Я кивнул на селектор

- Чая с печеньем попроси. Заешь.

А вот дальше был путанный, но вполне реальный сепаратистский план по созданию Российской компартии, отдельной от КПСС. Понятно, что дальше - переход многочисленных первых секретарей РСФСР под новые знамена и переворот.

Мда...

Не думал, что так быстро все это всплывет.

Тема эта всплывает в советской истории уже четвертый раз - то есть, это не инициатива одного или двух злодеев, в том то и беда. Первый раз - когда громили Зиновьева, второй, когда убили Кирова, третий - дело Вознесенского, которое так и называлось потом - Ленинградское дело, и четвертый раз - вот сейчас. То есть, проблема есть и если ее не решать - будет и пятый и шестой и седьмой...

Это униженность положения Ленинграда - великий город с областной судьбой, второй по величине город СССР и даже не республиканская столица - и связанные с этим проблемы со снабжением, выделением фондов, особенно явные на фоне соседней Прибалтики, куда валом валят. И проблемы России - как втиснуть Россию в рамки союза. На свете нет ни одной федерации, в которой один субъект больше всех остальных вместе взятых. И проблема опять же упирается в экономику - в категории снабжения, в выделение фондов, в то, что Россия основной поставщик сырья, и на него с военных времен искусственно поддерживаются низкие цены, которые уже ничем не обоснованы.

Как вышло, так что Москва, столица страны по благоустройству - в седьмой десятке городов Союза? Вы хоть понимаете, какие риски связаны с тем, что столица в седьмом десятке по благоустройству? Ведь все перевороты и революции случаются только в столице. На периферии случаются бунты. А у нас Москва - по факту превратилась в огромный рабочий город... тут не то что два автозавода, тут металлургия есть!

Для справки - ни в Вашингтоне, ни рядом с ним нет ни одного промышленного предприятия, и в городе почти нет никого, кто бы подходил под категорию рабочих. Если бы столица США была в Питтсбурге, да даже и в Чикаго - в США произошла бы революция.

И вот что делать? Я читал список секретарей которые по словам Романова выразили согласие поддержать заговорщиков на пленуме. Солидный список, почти все - русские, из областей. В тексте нет Ельцина, нет еще нескольких секретарей, на которых я возлагал большие надежды - но легче от этого не становится. Я понимал, что вся эта ситуация - родилась не на пустом месте.

Гришин в списке был. То есть и он решил примкнуть на старости то лет.

Интересно, на что они рассчитывали? Романов понятно, но что нужно было Гришину в его то годы? Может как раз и решил примкнуть, потому что на пенсию что так что так отправят? Дедушка старый ему все равно.

Как мне сказал в прошлом один человек, дурак хуже предателя. Воистину так.

- Пусть уходит. Громыко я сам позвоню, пусть место ему подыщет. А ты прошерсти директорский корпус Ленинграда. Нужен человек обязательно местный и обязательно с сильным хозяйственным опытом. Обязательно чтобы был какой-то опыт взаимодействия с капстранами, если знает, хоть немного английский или французский - совсем хорошо. Если нет, придется учить и быстро. И желательно - кто-то помоложе и посильнее. Чтобы тащил.

- Понял, Михаил Сергеевич

- Вот и отлично.

04-05 июня 1985 года

Москва

Кравчук понял, что выиграл, когда позвонили из Москвы и передали вызов в Кремль. Он понял - время его пришло.

Случайно или нет - но на лестнице он столкнулся с Щербицким, которого предал. Многолетний хозяин Украины, постаревший на несколько лет за эти дни - остановился на лестнице и ничего не сказал. Кравчук прошел мимо.

Вся жизнь заключена в этом. Каждый рвется наверх, пока может и у каждого за спиной - свора молодых и голодных. Пока ты в силе они с тобой. Оступился - они же тебя и порвут. И никакой морали тут нет, как не может быть морали в волчьей стае. Все ради выживания...

А с ним и вовсе - просто. Он никогда не входил в ближний круг Хозяина. Хозяин доверился ему в последний момент - и фатально просчитался. Теперь на Украине будет другой хозяин.

В Москве - его встречали по высшему разряду: двое сопровождающих, черная Волга, стремительно летящая по утреннему, умытому дождем шоссе.

Какое здесь все уродливое. Все... дороги... дома... остановки. Москали как будто не для себя живут, как будто на случайной, не своей земле.

Хотя... москаль есть москаль.

То ли дело - Киев. Все там свое, все гармонично, если не считать уродливого левобережья. Ладно... со временем и там облагородим.

Горбачева - Кравчук недавно видел в Киеве, и тогда уже загадал, что скоро встретится с нм в совсем других условиях. И вот - сбылось.

Сбылось!!!

- Леонид Макарович... присаживайтесь. Чаю?

- Да, спасибо...

Принесли чай, сушки, печение

- Варение кстати вишневое. С Киева прислали...

Есть...

- У нас, Михаил Сергеевич, варение вкусное

- Еще бы...

Варение вкусное... да люди... невкусные. Г...о люди.

- Леонид Макарович... не буду ходить вокруг да около. Я получил ваше письмо. И я оценил по достоинству ваш поступок, поступок честного и идейного товарища, поступок настоящего большевика, болеющего душой за партию, за наше единство.

- Михаил Сергеевич. Я, как честный коммунист, как большевик - не мог существовать в обстановке предательства и интриг, не мог смотреть, как Щербицкий ввел на Украине культ собственной личности, как он избавляется от честных и принципиальных коммунистов, покровительствуя подпевалам и лизоблюдам...

Я поднял руку.

- Мы все понимаем, Леонид Макарович. С товарищем Щербицким отдельный разговор бы и еще будет, а сейчас мы, посоветовавшись с товарищами, предлагаем вам перебраться в Москву на должность заместителем заведующего идеологическим отделом ЦК КПСС. Что скажете?

Кравчук сказать ничего не мог - слова в горле застряли

- Леонид Макарович...

...

- Вы же не хозяйственник. Вы идеолог. На Украине нужен хозяйственник. А вы всегда по идеологической линии шли, никогда никакую хозяйственную единицу не возглавляли, ни колхоз, ни завод. Такой честный, стойкий, принципиальный и идейный товарищ как вы должен заниматься тем, что ему свойственно, тем к чему у него лежит душа и позволяет опыт. А ваши моральные качества и идеологическая стойкость, в которой мы все убедились - позволят вам навести порядок в нашей слегка подзапущенной идеологии, да и вы сможете служить моральным ориентиром для всех членов партии, ее совестью, ее маяком.

...

- Переезжайте к нам, в Москву. Егор Кузьмич сейчас занимается и партийной работой, и идеологической. Не успевает. Пойдете к нему пока замом, будете заниматься идеологией. А там посмотрим, как себя покажете. Думаю, Егор Кузьмич скоро на повышение пойдет, у него работа другая будет - а вы кабинет товарища Суслова займете.

Зачем я Кравчуку такое предлагаю? С учетом того что он враг, лжец и потенциальный сепаратист.

Именно потому и предлагаю, чтобы обезвредить его потенциал вождя сепаратизма на Украине. Он не враг, врагом он станет потом. Пока он просто приспособленец и балабол. Настоящей веры в нем нет, есть лишь начетничество. И предатель еще.

Но ему не занимать умения красиво говорить и моментально перестраиваться. На Украине в 1991 году он и станет президентом ровно потому что сумеет и русских успокоить и крайних националистов не слишком сильно задеть. Если бы тогда во главе Украины встал кто-то из известных диссидентов типа Вячеслава Черновола - никогда на референдуме по независимости не получилось бы 90 %. Голосовали за умеренного и говорливого, умеющего угодить всем и всех успокоить Кравчука - а не за бандеровщину. Кравчук - это и есть украинский Горбачев. С соответствующими результатами хозяйствования - в 1993 году премьер-министр Кучма заявит, что мощь гиперинфляционных процессов в стране такова, что правительство даже не может измерить инфляцию, не говоря уж о том, чтобы ее остановить.

- Ну спасибо

- Пожалуйста. Это за что?

- За то что ты меня все время с какой-то мразью сравниваешь.

- Он не мразь. Он идиот.

- Еще не легче.

Так что пусть говорит здесь, в Москве, а не в Киеве. Говорить он умеет. Станет представлять опасность - отправим послом, да и всё.

- Леонид Макарович...

- Я... согласен, Михаил Сергеевич.

- Вот и хорошо. Сейчас Егор вас с делами познакомит, партбилет ведь с вами?

- Со мной.

- Сразу и на учет у нас встанете.

- А как же... открепительное?

- Открепительное пришлют и с переездом помогут. А пока вам партийное задание, Леонид Макарович. От меня лично. Страна входит в период реформ... экономического ускорения. Здесь у себя мы их называем "Перестройка", так проще. А вас попрошу плотно заняться ревизией поздних работ Владимира Ильича и других товарищей, например, товарища Бухарина. С вас - идеологическое обоснование, прежде всего кооперации и многоукладности экономики. Владимир Ильич к концу жизни стоял на этих позициях, стоял твердо, жаль, что мы это забыли.

Без стука в кабинет вошел Лигачев

- А вот, и товарищ Лигачев. Егор, знакомься - зам зав идеологического отдела, товарищ Кравчук Леонид Макарович, прошу так сказать, любить и жаловать. Знакомьтесь.

- Да мы знакомы. Заочно, правда - сказал Лигачев, рассматривая оппортуниста, скрытого бандеровца и профессионального предателя с близкого расстояния.