Спецкоманда на завтра

Глава шестнадцатая «Как хорошо…»

Крым. Дорога на Севастополь.

Когда прямо на наших глазах впереди произошла авария, Искандер сразу же затормозил. Наша машина была без крыши и выскочить из неё труда не составило.

Вся левая сторона четыреста восьмого была всмятку. Через чудом сохранившееся стекло в задней правой двери, я увидел капитана Журова. Голова его была в крови, но он был жив.

Дёрнув за ручку двери, я понял, что дверь заклинило намертво… Я не знаю, о чём думал в тот момент… А похоже, что и вовсе не думал ни о чём, когда врезал со всей дури кулаком по стеклу в дверях машины… Но стекло внезапно рассыпалось в мелкие квадратные осколочки… А дальше… Я схватил капитана и стал его тянуть наружу… Я торопился, потому что бензином уже не просто пахло, а воняло, а ЗИЛ уже начал дымить…

Мне удалось довольно-таки быстро выволочь капитана наружу.

— Портфель… — прохрипел он.

— Что?

— Документы… Портфель…

Блин. Кто о чём, а мент о деле…

Я уже отволок Журова метра на три-четыре от машины. Оставив его на асфальте, я вернулся к машине. Искандер пытался через переднюю дверь дотянуться до Беса. Но, похоже, что снайперу сильно не повезло. Удар пришёлся прямо в него…

Я сунулся в машину и быстро нащупал портфель капитана… И ещё успел увидеть горящие ненавистью поросячьи глазки Жанны, которую сильно зажало металлом искорёженной машины.

А потом полыхнуло пламя.

Я отшатнулся, закрывая лицо портфелем. Вспыхнуло всё и сразу… Я упал рядом с капитаном, и тут заметил, что у меня горит левый рукав. Я стал сдирать с себя рубашку… Лёшка тащил Журова подальше от огня. А Маринка вцепилась в меня и куда-то тянула.

Оглянувшись, я увидел, как в ярком пламени, внутри машины. на заднем сиденье бьётся какое-то тело… И я даже знаю чьё это тело… Собаке — собачья смерть!

А где Искандер? Вижу его… Он кого-то тащит в сторону от огня… И это не Бес… Водитель ЗИЛа, наверное… Больше некому здесь взяться на месте аварии…

Вроде бы и машин на дороге не было. А вот уже куча народу кругом набежала… Я отдал портфель капитану. А сам сел на асфальт рядом с ним… Глаза почему-то щипало. Правая рука немного онемела…

— Эта сука… — вдруг громко сказал Журов.

— Чего? — не понял я его сбивчивую речь.

— Эта гадина, сперва ударила меня, а потом напала на водителя…

Ну, ни хрена ж себе картинка вырисовывается… Выходит, что эта Жанна ещё и сама виновата, что сдохла такой мучительной смертью. Сгореть, будучи зажатой в искорёженной машине… Такого, как говорится, и врагу не пожелаешь… Но она это заслужила. Сама виновата.

Беса жалко. Он так и не успел ничему нас научить.

Капитану Журову кто-то уже начал бинтовать голову. Меня тоже пытались «лечить». Но я-то в той машине не был вовремя аварии. Чего они ко мне лезут?

— Ты как себя чувствуешь?

— Да нормально всё… Чего ты ко мне докопался, Лёх?

— Ты бы себя в зеркало видел…

— А что такое?

— На чёрта похож. Рогов не хватает…

— Сам ты чёрт!

— Сашка! У тебя лицо всё чёрное. Бровей нет… Ресниц тоже… А с руками что?

— А что с руками?

Я поднял руки и посмотрел на них. Левая была красно-чёрная с пятнами ожогов. Зато правая напоминала лёгкую боксёрскую перчатку. Кисть опухла, почти шарик. А из шарика торчать пальцы…

Блин горелый! Я же кулаком стёкла в машине выбивал… В прошлой жизни такое у меня только один раз было. Но тогда я так руку не разбил… Может, мои кулаки покрепче были… А может, просто стекло было другим. Ну, да. У «Москвича» в задних дверях стекло размером поменьше, чем в водительской двери у «Жигулей» пятой модели. А чем меньше стекло в рамке, тем трудней его разбить голой рукой…

Тот случай вообще был анекдотичен. Светлым днём на местном рынке случилась небольшая драка. Ну, так… Человек десять-пятнадцать с одной стороны и столько же с другой. Одни были армяне, а другие азербайджанцы… Кто там кого ножом пырнул? Я уж не помню… Помню, что все разбежались. А один остался ждать врачей с ножевым ранением. «Разведка» из числа местных стукачей донесла, что машина того, кто махал ножом, осталась на стоянке… Голубая пятёрка.

И получили тогда опера, то есть мы, задание от начальства. Сесть в засаду. А как злодей к своей машине подойдёт… За хобот его и в отдел!

Пока рынок работал. Мы сидели в одной из машин и наблюдали за обстановкой.

Что вам рассказать про машины, которые в те времена использовали опера. Всё подряд. И свои колымаги, и машины, задержанные до выяснения, и оставшиеся после посаженных нами уголовников…

Но в этот раз это была именно моя «Шестёрка». Светло-бежевая, цвета сухой московской пыли. Взял её как бы в рассрочку у знакомого, и периодически выплачивал ему частями… Ну да суть-то не в этом…

А суть в том, что практически все наши машины местные хулиганы да гопники знали «в лицо»…

Ну, так вот… Рынок уже стал готовиться к закрытию… Машины со стоянки разъезжаются… Эдак скоро останемся только мы одни, наедине с голубой «Пятёркой».

А дорога с рынка одна. И ведёт она вдоль речки, где частенько мы устраиваем всякие быстрые пикнички да сабантуйчики после работы… Так вот и появилась мысль — совместить полезное с приятным. Рабочий день уже закончился. Только вот наше начальство считало, что наш день не нормирован, и работать мы должны до посинения…

Так у нас, кстати один старый опер погиб. Трое суток не уходил с работы. Мокруху тогда они раскрыли. Чуть-чуть отметили, конечно, это дело… Ну а потом, по дороге домой, он заснул за рулём и влетел, в стоящую у обочины поливальную машину… Сразу насмерть… Пусть земля ему будет пухом!..

Ну а мы сегодня встали на берегу. Да и разложили на капоте «поляну» на газетке… Бутылочка беленькой, лимонадик, да закуска немудрёная. Лаваш, огурчики с помидорчиками, да нарезка мясная… Ну а что ещё можно было прикупить в ларьке по дороге…

В общем, стоим у речки, никого не трогаем, рабочий день провожаем… Ну и совсем немного, краем глаза, за дорогой смотрим. А вдруг поедет мимо голубая «пятёрка»…

Вот я не помню точно… Бутылка была ещё наполовину полна, или уже наполовину пуста… Но как раз в это время мимо нас по дороге тихой сапой проплывает долгожданная «Пятёра»…

Поляна вместе с недопитым и недоеденным тут же была сброшена на землю. Мы запрыгнули в мою машину. И бросились в погоню…

Догнали у ближайшего светофора. Перед «Пятёркой» стояла «Волга», позади «Пятёрки» Грузовик типа Камаза или МАЗа, С плоской мордой. Я это запомнил, потому что видел глаза водителя, который оказался случайным свидетелем происходящего.

Мы подлетели по встречному ряду и затормозили прямо рядом с нужной машиной. Водительское окно у него было слегка приоткрыто, а сама дверь заблокирована. Вот тогда я с разгона и зарядил кулаком по стеклу. Даже сам не заметил, как оно разбилось. Да и следов на руке после этого никаких не было. Вытащили мы этого водителя через окно и упаковали в мою машину. А его голубенькую жигу, следом доставили… Водитель грузовика сидел, как в ложе театра, наблюдая это представление…

Вот с тех пор меня на работе киборгом прозвали, сравнивая с Ван-Дамом, который голыми руками стены прошибал в «Универсальном солдате».

А дело то закрыли потом. За примирением армянских и азербайджанских сторон… Девяностые — это такие девяностые…

В этот раз моя рука от соприкосновения с закалённым стеклом пострадала, куда как сильнее… Распухла она не по-детски. Маринка раздобыла где-то бинт и наложила мне тугую повязку на правую руку… Ну, а потом приехала скорая помощь, милиция и красная пожарная машина…

Крым. Севастополь. Военно-морской госпиталь.

Сколько времени прошло с момента аварии я не помню. Не засекал… Но меня наконец-то на машине скорой помощи доставили в стационарное медучреждение. Сразу же из приёмного покоя, потащили на рентген. И так сняли руку, и эдак… Диагностировали перелом пястной кости. Сказали, что надо кость на место поставить…

Потащили в операционную… Дали мне подышать немного эфиром. А проснулся я уже в палате с гипсом на руке… Обидно… Правая рука теперь как минимум на месяц или больше не работает как надо… Придётся учиться писать левой.

Жаль, что я не амбидекстр. Помню сильно смеялся, когда узнал перевод этого слова. Буквально это означает «обе» «правые»… Так что хорошо ещё, что я не амбисинистр у которого «обе» «левые».

Ожоги на левой руке не сильные оказались. В пределах первой степени… Несколько волдырей, а остальное просто красное и зудит… А на лице только волосы опалило, да брови с ресницами. В общем, я тот ещё красавчик нынче. Правильно Лёха говорил. Вылитый чёрт, с красной мордой… Так что… Сбылась мечта идиота. Мы теперь с братом совсем не похожи друг на друга.

Левую руку намазали мазью и лицо всё измазюкали. Дико хотелось почесаться, зудело буквально всё… Правая рука в гипсе… Висит на перевязи… Ни задницу вытереть, ни нос высморкать… Хорошо ещё, что ожоги слабенькие и скоро заживут. День другой… И будет проще…

Ну, а пока не зажила рука… Более беспомощным я себя давно не ощущал. Слава богу, ноги целы. И не на каталках меня катали, а сам пешком ходил. Когда меня привели в палату, мне уже давно приспичило отлить лишнее… Пожилая медсестра отвела меня в туалет и помогла… Давно не было так стыдно… Левую руку надо срочно восстанавливать…

— Это где это тебя так, парень? — спросил один из соседей по палате.

Палата была шестиместная. Но кроме меня лежало всего четверо. Одна койка пока пустовала… Любопытство соседей было понятно. Скучно в больнице… А тут новый человек. Новые истории и новые уши для старых анекдотов.

— Авария на трассе. Две машины сгорели… ЗИЛок сто тридцатый и Москвич четыреста восьмой.

— А ты в какой машине был? В грузовике или в легковушке?

— Я в другой машине был. Авария прямо на наших глазах произошла.

— И как же тебя так разукрасило, если ты в другой машине был?

— Машины дымиться начали. Я вот этой рукой… — показал им правую в гипсе, — Разбил стекло в задней двери Москвича. А потом вытащил оттуда мужика… Тут машины и загорелись.

— А ещё кто в машине был?

— Водила уже мёртв был. На него весь удар пришёлся. А бабу на заднем сиденье зажало сильно и она сгорела… К машине уже невозможно было подойти, когда бензин полыхнул…

— Ух, ты… — высказался молодой парень в тельняшке. — Ни фига себе… А в ЗИЛке тоже водила погиб?

— Нет. Его раньше вытащили. Брат мой и тот парень, что был за рулём нашей машины…

— Брат старший или младший? — поинтересовался немолодой дядька с загипсованной ногой.

— Близнец… Хотя теперь уже, наверное, мы с ним совсем не похожи…

— Не ссы, малец! — успокоил дядька. — Ты молодой. А на молодых, как на собаке всё заживает…

— Да уж скорей бы!

— Во дела! — возмутился «морячок». — Не успел заехать, как тут же хочет, чтобы у него всё зажило.

— Да мне пусть хотя бы левая… А то зад нечем подтереть…

Парень в тельняшке заржал… Не зло, а так по-доброму. А потом и остальные его поддержали…

Открылась дверь в палату, и медсестра вкатила двухъярусную тележку для развоза пищи.

— Ужин…

Есть особо не хотелось, да и мысль о том, что в туалет меня будет кто-то водить… Нет. Пожалуй, до утра с голода не помру… А там видно будет. Когда мазь на левой руке подсохнет, то пальцами пользоваться смогу… Ожоги в основном на тыльной стороне ладони, да там, где горел рукав рубашки…

Я лежал на кровати и смотрел в потолок… Правую руку просто положил рядом, а с левой пришлось повозиться. Кое-как пристроил её поудобнее, соорудив валик из полотенца… У меня уже стало получаться что-то делать, используя загипсованную правую и пальцы на левой руке…

Больница медленно засыпала… Через окно проникал свет с улицы… и совсем темно в палате не было.

А я всё лежал и думал… Что-то в последнее время всё развивается совсем не по сценарию. Попали в прошлое. Молодые, сильные и крепкие… Чего ещё надо? Живи и радуйся.

Сперва нарвались на гопников… Выкрутились кое-как…

Потом этот левый замес в интернате… И снова удалось выскочить с минимальным ущербом для себя…

В милиции я начудил слегка… Обошлось…

А после… Наташа… Потом Аня… Теперь вот Бес погиб. А я… Играю роль Квазимодо… Смешно… В роли Квазимодо актёр безрукий… Каламбур получается… Хотя Сергей Безруков кого только не играл… И бандита, и мента, и Пушкина, и Дантеса… А ещё Есенина… И Василия Сталина. Да что там говорить… Даже образ Христа в Мастере и Маргарите сыграл. Думаю, что ему и роль Квазимодо будет по плечу…

Севастополь. Военно-морской госпиталь.

Ночью мне реально приспичило снова посетить туалет… Никого будить не стал. Постарался справиться сам. Кое-как получилось. Так что думаю, что и дальше я с этой проблемой постараюсь сам разбираться. Ибо не фиг лишний раз медперсонал эксплуатировать. Им и так работы хватает, за лежачими больными утки выносить.

Надо будет утром у морячка спросить, как правильно называть это приспособление: Судно или утка? У них, у моряков, всё не так называется. Гальюн, камбуз и всё такое… А вот насчёт судна я не уверен… Я слышал, что корабль — это судно имеющее на борту вооружение. Ладно… Спрошу потом, если не забуду…

До утра ещё далеко… Надо ещё немного поспать…

На завтраке я уже довольно ловко ел кашу ложкой. Но неудобно всё-таки левой. Хотя мимо рта ни разу не промахнулся…

После обхода врача, я сходил на процедуры. Снова намазали лицо… Сказали, что всё нормально… А с рукой вот похуже… Пара волдырей лопнула… Опять намазали и наложили лёгкую повязку, чтобы лишний раз не беспокоить места лишённые кожи… Пальцы остались свободными. Так что моя беспомощность скоро уже закончится.

А потом ко мне стали приходить посетители…

Первым пришёл совершенно незнакомый мне человек. Представился следователем, предъявил ксиву. Я насторожился. Но напрасно… Лично его интересовало только ДТП. Ну, что… Рассказал ему всё, что видел… Всё, что делал. Скрывать мне было нечего. Выдумывать тоже… Единственный скользкий вопрос был, почему я не попытался вытащить водителя из Москвича…

— Мне показалось, что он уже был мёртв.

— Показалось? А если он был жив?

— Удар грузовика пришёлся прямо в него. Там полголовы не было… А думать было некогда. ЗИЛ уже дымился… Я дверь дёрнул… Заклинило. Разбил стекло…

— Рукой?

— Кулаком. — я показал правую руку в гипсе…

— Ну и что дальше?

— А дальше я вытащил пассажира, и отволок подальше…

— А что женщина?

— Она шевелилась, но была сильно зажата. Там машину почти расплющило… Я попытался, но успел только сунуться внутрь, как мне прямо в лицо огнём полыхнуло…

— Но мне сказали, что вы вытащили какой-то портфель… Почему не попробовали спасти женщину?

Офигительный вопрос. Да я бы из-за неё вообще не стал бы заморачиваться. А портфель…

— Когда вспыхнуло пламя, я постарался закрыть лицо… Но, как видите, мне и этого не удалось сделать. Теперь ни бровей, ни ресниц ещё долго не будет… На мне одежда загорелась… — я протянул вперёд левую руку… — Рука вот ещё обгорела.

— А как же женщина?

— Сгорела… К машине уже было не подойти. Там вспыхнул бензин… Все боялись, что вот-вот бак рванёт… А я уже понял, что у меня правая рука сломана… Даже если бы я попробовал её спасти, то у меня ничего не получилось бы всё равно. Только сам бы погиб…

— Ясно. Я тут всё записал… Вот тут внизу подпишите…

— Я могу сначала прочитать?

— Да, конечно…

Я быстро пробежал взглядом по тексту… Вроде ничего лишнего не написал… Всё, что я говорил, только скупыми казёнными словами. Сразу после его текста я попытался написать обязательную фразу: «С моих слов записано верно. Мною прочитано.» Но ни хрена у меня не получилось. Тогда я попросил эту фразу написать морячка, что он и сделал. А я просто поставил внизу закорючку, похожую на букву «Т» и всё…

Следователь пожелал мне скорейшего выздоровления и ушёл…

Не успел он уйти, как в дверь нашей палаты постучали и в открывшуюся щёлочку просунулась хитрая мордашка Маринки.