Спецкоманда на завтра

Глава двадцать седьмая Разборки местного значения…

Москва. Улица Чкалова.

— Давай сразу расставим все точки над «И». Через несколько лет я обещал жениться на Ане. Случится это, как только она достигнет нужного возраста. Ты, наверное, уже заметила, что я держу своё слово.

— Заметила.

— То, что произошло в ванной — это не моя инициатива. И Елена Николаевна это сделала не только из-за того, что у неё сейчас нет постоянного мужчины. В первую очередь она это сделала думая о своей дочери.

— Как это так? Почему?

— Она согласилась с выбором своей дочери. Я в роли её будущего зятя её вполне устраиваю…

— И не только в роли зятя…

— Не перебивай! То, что она думает о будущем. это хорошо. Но живём мы пока что в настоящем. И в этом настоящем. Она вынуждена мириться с тем, что её будущий зять это вполне себе здоровый половозрелый самец, находящийся в самом расцвете своего пубертатного возраста…

— Я половину слов не поняла… Ты — самец?

— Ну не самка же… Поэтому… Опасаясь за то, что я не сдержусь и сделаю с её дочкой что-нибудь раньше, чем надо… Она сделал то, что сделала… Я её за это не виню… Она думает о здоровье своей дочери… Вот ты хотела шантажировать меня этим… Неужели ты думаешь, что Аня не смогла бы понять и простить свою мать?

— Я об этом не подумала…

— Вот ты говоришь, что я тебе нравлюсь… Поясни, пожалуйста: Какой смысл ты вкладываешь в свои слова?

— Я не знаю… Ты мне снишься… Во сне мы с тобой…

— Понятно… Ты хочешь, чтобы наши с тобой отношения из разряда дружеских перешли в более близкие?

— Да… — в полголоса сказал Алёна и снова покраснела.

— Но неужели ты не понимаешь, что при таких раскладах у нас с тобой нет никакого будущего в этом плане? Даже если мы станем с тобою любовниками, то это всё тут же закончится, когда Аня подрастёт.

Красная, как варёный рак Алёна, старалась не смотреть мне в глаза… Но её губы упрямо высказали мне:

— Значит, у нас есть шанс стать… любовниками?

— Зачем тебе это? Пройдёт немного времени и у тебя появится парень, который тебе понравится… Как ты думаешь, ему понравится, что его избранница уже не девочка?

Казалось бы, что покраснеть больше, чем сейчас уже невозможно… Но Алёнке и это удалось…

— Но ты же знаешь, что есть много способов, чтобы не лишиться девственности… Я очень хотела бы, чтобы ты был тем, кто меня научит всему-всему и не сделает ничего лишнего…

— Фух… — это уже я выдыхаю после такого откровенного предложения… — Не ожидал от тебя такого.

— А чего ты ожидал?

И вот на меня уже смотрит не покрасневшая от стеснительности девочка, а уверенная в себе решительная молодая девушка, настроенная очень серьёзно…

— Да я вообще ничего такого не ожидал… Я в шоке.

— Да, ладно… Врёшь ты всё. Чтобы тебя в шок ввести, я не знаю, что должно произойти такого… Я же видела тебя в экстремальной ситуации. Когда ты кулаком стекло выбивал, ты даже ни секунды не раздумывал.

— А чего там думать? Ты же видела, что машина вот-вот загореться должна была…

— Всё я видела. И как ты смотрел прямо в глаза этой Жанне, когда машина вспыхнула, я тоже видела… Ты тогда стоял объятый пламенем и улыбался…

— Красиво… Умеешь рисовать?

— Нет.

— Эх… Жаль… Ты бы такую картину могла нарисовать…

— Опять зубы заговариваешь?

— А у тебя что, зубы болят?

— Нет… Только потеют.

— Ладно… Пора домой!

— Саша! Мы ещё не договорили…

— Так договаривай! Ты же всё время уходишь от прямого вопроса… Как же мне дать тебе прямой ответ?

— Ты… Ты… — возмущённо смотрела на меня Алёнка… — Я же тебе прямым текстом уже сказала, что хочу стать твоей любовницей…

— Ага… Но при этом, хочешь остаться девственницей…

— Да…

— Тихо! Не ори на весь двор!..

— Дурак!

— Ты только сейчас это поняла?

— Нет. — огрызнулась она… — Давно знаю.

— А если ты всё давно поняла, то тебе надо с этим вопросом обратиться напрямую к Ане. Объяснить ей всё, и спросить её: Согласится ли она на то, чтобы я тебя учил всему этому.

— Ты с ума сошёл? Как я смогу ней на эту тему разговаривать?

— А со мной ты как разговаривала? Из тебя приходилось все слова клещами вытягивать… Она же тоже девочка. Поговори с ней! По простому. По девичьи… Откровенно. Может она тебя поймёт?

— Да она мне все глаза выцарапает.

— Не… Ей сейчас нельзя перенапрягаться… Да и глаза у тебя красивые…

— Правда что ли?… — снова «поплыла» Алёнка…

— Тебе что… никто никогда не говорил хороших слов?

— Нет…

— Тогда ты очень рискуешь…

— Чем это?

— Найдётся какой-нибудь подонок, который узнает эту твою слабость, и воспользуется этим… А у тебя нет иммунитета на неприкрытую лесть. И станешь ты женщиной сама того не желая неизвестно с кем…

— Вот и научи меня!

— Чему?

— Всему! Чтобы мне было легче распознать подонка, и не поддаться на его льстивые слова.

— Я тебе уже сказал. Идёшь к Ане и спрашиваешь у неё. Если боишься, пошли вместе… Я буду тебе подсказывать нужные слова…

— А ты не боишься того, что она подумает…

— То, что это моя инициатива? Боюсь, конечно… Но она всё равно так подумает. Так что пошли домой. Надо уже ставить вариться бульон для супа. А то обедать мы будем только после ужина. А то и совсем ночью…

Москва. Улица Чкалова.

Самое странное было в том, что ключей у нас не было, а на дверной звонок очень долго никто не реагировал… Мы звонили сначала скромно, потом не очень… А после звонили так, что даже и мёртвый бы проснулся…

Наконец послышались какие-то звуки и сонный голос ани спросил через дверь:

— Кто там?

— Анечка! Это мы…

Щёлкнул замок, дверь открылась и нам предстала весьма неоднозначная картина… Заспанная Аня тёрла глаза кулаками… Но не это бросалось в глаза в первую очередь. На неё были надеты только трусики и… один носок.

— Ты почему в таком виде?… И без корсета?

— Да ну его… Он натирает. Вот смотри! — она повернулась боком, на котором и в самом деле была видна красная потёртость на коже…

— Тебе не стыдно в таком виде перед Сашей? — спросила её Алёнка и снова покраснела.

— А почему мне должно быть стыдно перед ним? Он меня уже голой видел и не раз. Я его невеста. А когда вырасту стану его женой. Я согласна и раньше ему отдаться, но он против. Говорит, что будет ждать, пока я не подрасту. Лен! А почему ты так покраснела?

Алёнка снова стояла красная-красная и смотрела в пол…

— Давайте мы уже зайдём все внутрь, а потом будем разговоры разговаривать…

Анюта всё же накинула на себя какой-то домашний халатик. Так же была одета и Алёна после того, как умылась. Мы помыли кости и закинули их в кастрюлю вариться. Ну, как «мы»… Я как всегда руководил, командовал, да левой рукой водил… Первое время после закипания девчонки снимали накипь, а потом уже добавили чёрного перца горошком, листок лаврушки и немного соли, да и оставили варится на маленьком огне. По моим прикидкам варить ещё часа три-четыре… Так что остальное можно было пока отложить на потом.

— А ты чего спать-то легла? — наехал я на Анечку… — Нас там чуть в тюрьму не посадили, а ты…

— Я что я? Я как позвонила маме, так она сказала, что дальше сама сообщит кому надо… А мне она сказала, чтобы я сидела дома и не волновалась. Ну… Я сидела и волновалась. А потом устала волноваться и спать легла. Очень кушать хочется…

— Всё с тобой ясно. Ты тоже голодная? — это я уже у Алёнки спросил.

— Да. Не отказалась бы…

— Блин. Всё как в анекдоте…

— Рассказывай! — как будто в один голос потребовали обе девочки.

Одесса! Голодные двадцатые годы, сразу после гражданской войны… В комнату к больной тёще входит заботливый зятёк.

— Мама! Вы болеете?

— Да, зятёк. Болею очень…

— Может быть, Ви хочите кушать?

— Да, зятёк.

— Мама! Может быть, Ви хочите жареной рибы?

— Хочу, зятёк.

— Мама! Ну, так встаньте и пожарьте!

— Зятёк! Так нет же у нас рибы.

— Ну, тогда лежите и не болтайте!

Я как мог, изображал правильный акцент. Но по-моему, моим девочкам было всё равно над чем смеяться.

— Чего смеётесь? Пошли на кухню! Будете себе еду готовить.

— Рибу жарить? — снова смеётся Алёнка…

— Так нет рибы… — вторит ей Анюта…

И они снова закатываются смехом.

Посоветовал им сотворить самое простое блюдо из яиц. Болтушку… Под моим чутким руководством они разбили порядка десятка яиц на большую чугунную сковородку, а потом Алёна всё время ложкой не давала жёлтой массе пригорать на сильном огне…

Получилось вполне аппетитно и сытно… Чтобы не пачкать, а потом не мыть лишние тарелки, мы ели из одной сковороды вилками… Я со своей одной левой не поспевал вслед за шустрыми девчонками. Они метали еду, как не в себя. Ну и ладно. Потолстеть им явно не грозит.

— Так просто и так вкусно… — наслаждаясь едой. Проговорила Алёнка.

— Я же пообещал, что научу тебя готовить…

— Ты говорил, что научишь ещё кое-чему.

— А ты не забыла, что сперва надо спросить у Ани разрешения.

— Вы это о чём? — тут же влезла любопытная «мелкая».

— Да, вот тут Алёна…

— Не смей!

— Чего «не смей!» Сама же хотела у Ани спросить…

— Я потом…

— А чего тянуть? Аня! Тут вот какое дело…… Ой! Ну, зачем грязной ложкой по лбу-то сразу. Хотя бы сначала облизала… Теперь опять умываться. Думаешь удобно одной рукой это делать…

— Саша! А почему она тебя ударила? Можно я ей тоже врежу?

— Тебе нельзя перенапрягаться…

— Тогда ты ей врежь!

— Я не бью девочек.

— Саш! А чего она у меня хотела спросить?

— Не говори! — снова потребовала Алёна.

— Алёнка! Не тяни кота за подробности! Ты же уже решила спросить, так спрашивай! Чего булки-то мять?

— Какие булки? — тут же спросила Анюта.

— У нас же булочки есть. — как бы только что вспомнила Алёнка. — Я пошла ставить чайник.

— Чего это она? — в полголоса спросила меня Аня.

— Понимаешь…

— Я сама всё скажу! — в глазах Алёнки снова засияла решительность…

— Говори… — я отошёл чуть в сторону, чтобы понаблюдать эту картину со стороны…

— Тут такое дело… — начала «решительная сесняшка». — Он мне нравится!

— Кто? — насторожилась Аня.

— Твой Саша!

— Ну, вот видишь… Ты же сама сказал, что он — мой Саша.

— А я и не пытаюсь у тебя его отобрать… Не перебивай! Я и сама собьюсь с мысли…

— Хорошо. Больше не буду… Я тебя внимательно слушаю!

Или мне показалось, или Алёна стала меньше ростом, а Анюта чуть пошире в плечах… Нет. Наверное, показалось…

— Он мне нравится… Как друг, как человек. И просто, как парень… Я знаю, что он твой… И не собираюсь его у тебя отбивать.

— У тебя и не получится. — снова вставила свои пять копеек мелкая.

«Откуда у неё столько уверенности?»

— Ты же сказала, что не будешь перебивать? — поинтересовался я.

— Больше не буду…

— Алёна! Давай побольше конкретики!

— Сама разберусь… — буркнула Алёнка и продолжила. — Анечка! Ты ещё маленькая и Саша тебя не трогает, потому что бережёт тебя и твоё здоровье…

— И что? Ты хочешь меня заменить?

— Да!

— А зачем? — поинтересовалась Аня.

— Ну… Чтобы он снял напряжение. Ему же хочется этого…

— А ты что? Уже не девочка?

— Девочка?

— Хочешь, чтобы он тебя женщиной сделал?

— Нет. Но я знаю, что можно и так…

— Это он и со мной может делать.

— Не могу, Анечка!

— Почему? — расстроено спросила меня Аня.

— Я пообещал твоей маме, что пальцем к тебе не прикоснусь, и тебя буду от этого отговаривать до достижения тобой нужного возраста… и маминого одобрения.

— Зачем ты ей это пообещал? — Анюта чуть не плакала… — Ты же… Ты никогда не нарушишь своего обещания. Я это знаю. Мне что? Ещё пять лет тебя ждать?

— А разве не шесть? — спросила её Алёна.

— Четыре… — огрызнулась Аня.

— Пока мама не разрешит. — подкинул я раздражающего фактора в нашу беседу…

— Дурак! — сказала Аня и ушла плакать в комнату…

— Дурак! — добавила Алёна, и пошла её успокаивать.

А я долил холодной воды в кастрюлю с бульоном… Кости должны быть всегда покрыты водой…

Очень захотелось закурить. Я пошёл в комнату Елены Николаевны. Я знал, что там есть сигареты. Мы ночью курили с ней… После секса в ванной.

Москва. Улица Чкалова.

Курить, конечно, вредно. Особенно в моём нынешнем возрасте… Но как же всё-таки приятно иногда просто сесть, расслабиться, да и затянуться от души, пусть даже и какой-то «Родопи», а совсем не «Марлборо» и не «Кэмэлом».

Девчонки нашли меня довольно-таки быстро. Наверное, по запаху табачного дыма. Надо было идти на балкончик покурить. Ну да ладно… И там жарко, и тут не прохладно…

Пора уже заняться подготовкой ингредиентов для сегодняшнего позднего обеда. Под моим чутким руководством Аня занялась чисткой картошки и морковки, а Алёнка стали шинковать капусту. Самые тонкие и вкусные верхние листья отложили для отправки в щи, остальное пошло в казанок для будущей солянки. Кочерыжку разделили на три части вдоль и дружно хрумкали в процессе готовки остального. Вот почему в будущем кочерыжка уже не была такой вкусной? Я пробовал… Не понравилась. И горчила, и… просто не вкусно. А в этом времени… А может просто в этом возрасте, капустная кочерыжка — деликатес…

Чистить и резать лук снова досталось Алёнке. А моя маленькая невеста тёрла морковку. И для супа, и для солянки сразу… Недотёртые части морковки уничтожались безжалостными голодными зайками.

Снова долил воды в бульон… Потыкал мясо. Скоро пора уже будет сливать и процеживать…

— Аня! А марля есть какая-нибудь?

Нашёлся кусок… Нормально… Всё у нас получится…

На сковороде уже готовилась зажарка из лука и морковки… Сосиски резались на кусочки и отправлялись в казанок… Правда парочка тут же ушла моим зайчикам, у которых закончились кочерыжки… Сам таким был в детстве. Всегда вертелся на кухне, пока мама готовила. Во-первых: вкусно пахло… А во-вторых… Мне всегда доставались обрезки колбаски и прочие вкусняшки…

Достал из бульона косточку и отрезал маленький кусочек мяска… Попробовал на вкус… Вполне… Пришлось доставать остальное и сливать бульон через марлю… Мясо с костями остывало на большой тарелке… А вокруг как коршуны. Уже кружились мои зайчата, у которых на этот раз кончились сосиски…

— Мясо в суп пойдёт. Он пока ещё не совсем готово.

— Угу… — сказал младший зайчик и кровожадно облизнулся…

— Выгоню с кухни…

— Угу… — сказал зайчик постарше… — Тогда выдай нам ещё по сосиске и мы пошли…

— А кто готовить будет? Мясо уже пора отделять от косточек и резать помельче. Картошку нарезать кубиками. Солянку перемешать и на плиту. Огонь небольшой и периодически помешивать, чтобы не пригорело ко дну…

— Раскомандовался… — пробурчала маленькая зайка.

— Кыш из кухни! А с завтрашнего дня всё будете готовить сами. Или питайтесь в пельменной.

— Не-ет! — в один голос отказались от такой перспективы обе зайки. — Мы больше не будем…

В то, что они больше не будут, почему-то верится слабо, но я делаю вид, что верю им.

К приходу с работы Елены Николаевны, обед уже готов. Правда девочки повозив ложками по тарелкам со щами, от второго отказались…

— Чего это они?

— Кусков нахватались, пока обед готовили… Вот аппетит и перебили. И прогнать с кухни нельзя было. Готовили-то всё они. Я только руководил.

— Ты — молодец!

— А мы? — раздался голос Ани из комнаты.

— И вы тоже молодцы и умницы…

Я коротко пересказал, что сегодня было… Елена не особо волновалась. Потому что всё уже закончилось, и закончилось хорошо…

А потом приехал Васин с новостями. Оказалось, что с завтрашнего утра мы с Алёнкой остаёмся тут одни… А Аня с мамой уезжают в санаторий. На этот раз не на Чёрное, а на Балтийское море… В Юрмалу.

— Но как же так? — спросила Елена. — какой отпуск? Я же только что начала работать…

— Всё по закону. Ты же с той работы переводом оформлялась. Поэтому время отпуска не изменилось… Так что собирайтесь. Завтра с утра Сергей отвезёт вас на вокзал, а Сашку в больницу…

— Надолго в больницу? — поинтересовался я.

— На рентген и к врачу. Там ненадолго. А потом будете с Леной заниматься. К вам завтра вечером приедет… — он запнулся… — Педагог. Учебники он привезёт с собой…

— А что изучать-то будем?

— Завтра и узнаете…