Спорить с судьбой бесполезно

Глава 11

Они стояли у окна гостиной, глядя, как отъезжает Буйвол.

— Он знает, — вздохнула Келли и слегка порозовела. Ее губы припухли, на шее горели красные пятна.

— Глядя на тебя, нетрудно догадаться, — откликнулся Гейб, пряча улыбку и отмечая, что ткань ее блузки не может скрыть набухшие, затвердевшие соски. Он обвил рукой ее талию и прижал губы к виску.

Потом застонал и внезапно притянул ее к себе, целуя, срывая с нее одежду и увлекая за собой в комнату.

— Я хотел этого с первой ночи в твоем номере отеля!

Он снова занимался с ней любовью. Он готов был поклясться, что провел бы весь день тут. На свете не было большего счастья, чем касаться ее тела.

Через час Гейб снова потянулся к ней, но ее не было рядом. Он сел, огляделся вокруг, натянул джинсы. Его сердце пронзило страшное предчувствие. Он вдруг представил, что Келли могла уехать, но сразу же отверг эту мысль. Келли сказала бы ему, если бы пожалела о том, что произошло между ними. Она всегда была честна с ним.

А вот ты нет, говорил ему внутренний голос, но Гейб постарался спрятать эту мысль в самый глухой уголок сознания. Услышав шум снаружи, Гейб заглянул в ее комнату, потом достал из ящика стола револьвер и вышел из дома. На освещенном светом керосинового фонаря крыльце стояла Келли.

— Иди ко мне, детка, — все еще хрипло — со сна проговорил он, обнимая ее за талию. На ней был зеленый махровый халат, но Гейб жаждал увидеть то, что скрывалось под ним.

Она наклонила голову и протянула ему тарелку.

— Мое последнее творение! По случаю дня рождения!

Габриэль заглянул ей в глаза:

— Твоего?

— Нет. Раз ты не знаешь своего дня рождения, пусть он будет сегодня!

Гейб улыбнулся и отвел глаза. Она подарила ему то, чего у него никогда не было!

— Спасибо, Кел. — Он так крепко обнял ее, что у нее перехватило дыхание, но Келли не сопротивлялась. Глядя на нее подозрительно блестящими глазами, он спросил:

— И я могу это съесть?

Она молча кивнула, и он взял блюдо, сел, посадил ее к себе на колени и благоговейно принялся за торт с персиками, взбитыми сливками и жареным кокосом.

— Как это называется?

Она раздумывала не более мгновения, потом улыбнулась:

— Восторг Габриэля.

Он вилкой откинул полу ее халата. Дыхание Келли участилось.

Отделив липкий теплый ломтик персика, Гейб позволил сливкам капать ей на грудь. Съел персик, наклонился и провел языком по ее груди.

Потом потянул вниз чашечку бюстгальтера и с силой втянул сосок в пылающий рот. Он посасывал и поглаживал его языком, пока дыхание не замерло в груди Келли. Тогда Гейб небрежно и медленно откинулся и доел торт.

— Превосходно, Кел!

— Рада, что тебе понравилось, — так же вежливо ответила она, слезая с его колен.

Однако Гейб не дал ей далеко уйти. Он распахнул ее халат, тот соскользнул с плеч девушки на пол.

Его руки уже расстегивали на ней бюстгальтер. Прохладный ночной воздух коснулся ее обнаженной кожи. Гейб наслаждался, слушая, как прерывисто дышит Келли, позволяя ему делать то, что ему хотелось.

— Я хочу заняться любовью с тобой прямо здесь, перед Богом и людьми… — прошептал Габриэль.

На рассвете он проснулся рядом с ней и ласково провел руками по ее цветущему телу, подержал в ладонях упругие груди.

— Пора вставать, — прошептал Гейб.

— Сделай милость, Габриэль, убирайся, — сонно произнесла Келли, лениво целуя его грудь. — О, Габриэль, — выдохнула она в следующий момент.

Гейб застонал и перевернул ее на спину. Она гортанно засмеялась, словно насмехаясь над ним:

— Думаешь, здесь найдется еще один презерватив?

Он дотянулся до тумбочки и высыпал на нее целую пригоршню.

— Я не был с женщиной два года. Я никогда не занимался любовью… до тебя, — и он впился в ее губы.

У Келли потемнело в глазах. Все, что Гейб говорил о себе, стоило ему душевных мук. Он был слишком горд, чтобы признаться, что в его жизни не было ни семьи, ни любви. Она пыталась сказать себе, что способна понять, чего ему стоило это признание. Сердце ее дрогнуло, в нем зародилась надежда. Но Гейб внезапно отодвинулся от нее и нахмурился.

Джейсер и Дик уже вовсю работали. Потом прибыл Буйвол, отыскал Келли и вручил ей тяжелый бело-голубой конверт. Она просто проглядела его содержимое и бросила на стол. Позднее Буйвол сказал, что это был пакет с ее туристскими чеками, который он прихватил на почте. Габриэль забеспокоился. У нее теперь были деньги. Что мешало ей покинуть ранчо? А ему ведь было необходимо извлечь из ее вещей записку для Дэниела. Закрыв глаза, он попытался не думать об этом. Если она останется, он вовсе не собирается подвергать ее опасности. Он посмотрел на крыльцо, где в красных шортах и в белой футболке стояла Келли.

Прошедшие две недели были самыми счастливыми в жизни Гейба. Реальность существовала по ту сторону ранчо, а пока он наслаждался тем, что Келли была с ним. Она учила его играть в шахматы, а он ее верховой езде. Каждую ночь они занимались любовью. Оба наслаждались близостью друг друга, не задаваясь вопросами о будущем. Для него не было большего счастья, чем заслужить ее улыбку или одобрение. Когда все уезжали, они лежали вместе на диване, беседуя или читая. Она просила его почитать вслух, утверждая, что у него очень подходящий для этого голос.

Сейчас Келли, вытянув ноги, лежала на диване и что-то быстро записывала в огромном ежедневнике, набитом обрывками бумажек и салфетками с записями. Как ни старался Гейб даже не смотреть на него, проклятая вещица притягивала его взгляд. С каким удовольствием он бы это сжег!

Габриэль улегся на подушки и положил ноги Келли себе на колени.

Кивнув на ежедневник, он спросил:

— Что-нибудь записываешь?

— Последние рецепты. Наконец-то Дэниел будет доволен.

— Да ну? — воскликнул Габриэль как можно небрежнее.

— Конечно! Еще две недели назад я не смогла бы придумать ничего особенного для зимней линии. Поэтому я и ушла в отпуск. Скорее, Дэниел отправил меня. — Она озорно улыбнулась. — Только я поехала не туда, куда он хотел.

— Отправилась искать приключений.

Нет, подумала она, отправилась искать тебя.

— Так точно, — проговорила Келли вслух, — и посмотри, что я нашла! — Она пощекотала его пальцами ноги.

Поглаживая ее ноги, он произнес:

— Ты сегодня много работала.

И правда: она разбрасывала сено, сгребала навоз, даже решилась сама оседлать лошадь и прокатилась по полям.

— Две недели назад ты сказал бы мне, что я только мешаюсь.

— Может быть.

Келли толкнула его ногой в живот. Гейб притворно скорчился, потом осторожно лег на нее всем телом. Она отложила книжку и запустила пальцы в его темные волосы.

— Зачем ты это делаешь, Кел? — он обнял ее. — Тебе следовало бы отдохнуть.

Она прижала пальцы к его губам и нежно улыбнулась, проведя другой рукой по лицу Габриэля.

— Я хочу стать частью твоего мира. Никогда прежде я не ощущала такой уверенности, — она пожала плечами, — но я хочу… — она внимательно посмотрела ему в глаза, — быть с тобой.

— Это хорошо.

— Правда?

Он зашептал ей на ухо, что он хотел бы сделать и как будет это делать с ней, и Келли почувствовала, как жар страсти пронизывает снизу доверху все ее тело.

Буйвол вышел из-за конюшни и протянул сотовый телефон. Гейб поискал взглядом Келли. Она во дворе обучала Джейсера и Дика приемам карате, и улыбка непроизвольно тронула его губы. Он оглянулся на Буйвола и отошел, чтобы тот его не слышал.

— Да?

— Гейб? Это Дэниел.

— Я понял.

— Ничего хорошего, да?

Беспокойство в голосе Дэниела поразило Гейба. Он так хотел, чтобы Келли осталась, что нарушил собственный кодекс — не выполнил то, что обещал Дэниелу.

Господи, он не хотел, чтобы так получилось!

— Ты нашел ее?

— Нет.

— Ради Бога, Гейб, в чем дело? Гейб не ответил, тяжело дыша.

— О, Господи! — раздалось в телефонной трубке.

— Полагаю, я не должен объясняться?

— Черт возьми, Гейб! — в трубке раздался тихий свист. Насколько он знал, таким образом Дэниел старался взять себя в руки. — Прошу, найди ее сегодня ночью и пришли мне домой!

Связь прервалась, и Гейб понял, что Дэниел разозлился не на шутку. Он стиснул трубку, нажал кнопку и вне себя от ярости пнул закрытую дверь.

Из-за угла показался нахмуренный Буйвол:

— Что-нибудь случилось, сынок? Гейб, потирая шею, уставился на устланный соломой пол.

— Нет, все прекрасно. — Но внутри у него все дрожало, и он не знал, что делать дальше. Он в долгу перед Дэниелом. Но рассчитаться с ним, предав Келли?

Он должен все рассказать ей. Пусть она возмутится, но потом, может быть, простит его. Но Гейб не мог решиться на это. Он возьмет эту проклятую записку так, чтобы она ничего не узнала. Все будет хорошо. Она останется, и он будет любить ее…

Гейб тряхнул головой, глядя перед собой широко раскрытыми глазами.

Господи! Да он любит ее!

Любит? Он в жизни не любил ни одной женщины. Он знает только, что счастлив, когда она входит в комнату, когда улыбается ему. А когда Келли прикасается к нему, он готов почти кричать от счастья. Он хотел бы, чтобы она осталась в его жизни, чтобы посреди ночи он ощущал ее в своих объятиях. Неужели у него может быть семья? Размечтался, Гриффин!

Она вернется к своим делам и будет вспоминать его как летнее приключение. Разве он годится в мужья Келли?

Господи, это же смешно! Он, может быть, и неплохой любовник, но муж? Никоим образом!

Что он может предложить ей? Долги? Она образованна, богата, занята своей карьерой. Когда они на прошлой неделе заехали в продовольственный магазин, он из чистого любопытства проглядел экземпляр «Bon appetit»1 и сразу наткнулся на статью о ней. Ему снова пришло на ум, какие они разные. Сколько бы Келли ни убеждала его, она была бы недолго счастлива на ранчо.

Весь обед Гейб ломал голову, как ему поступить, чтобы не навредить Келли. Избегая ее, он остался в конюшне перековывать лошадей, один на один со своим преступлением.

После ужина она задержала его руку, и ее голубые глаза внимательно глянули ему в лицо. Гейб грубовато привлек ее к себе и поцеловал натруженные руки. Потом снова поцеловал ее. Он и не заметил, что солнце почти село, пока мальчики не пришли попрощаться. Пикап Буйвола вслед за приютским фургончиком исчез в темноте.

Гейб вышел из конюшни и не увидел ее. Дом сразу показался ему пустым. Но, услышав плеск воды, он легонько стукнул в дверь ванной.

— Войдите.

У Гейба перехватило дыхание. Радужные мыльные пузыри окружали ее по плечи, руками Келли держалась за края старой ванны.

— Хочешь присоединиться? — Она плеснула на него водой, и он выдавил слабую улыбку.

— Надо сгонять в город.

Она нахмурилась, но сразу начала выбираться из ванны.

— Нет, оставайся, понежься здесь! Я вернусь самое большее через час. О'кей?

— Иди сюда! — Он послушно опустился на колени возле ванны. — Тебя что-то беспокоит?

— Ничего, детка, просто устал.

Келли не поверила ему, хотя сейчас у него и было на четыре лошади больше, чем неделю назад. Она взяла в ладони его лицо, слегка притянула к себе и внимательно посмотрела в глаза. В них было сожаление, крушение надежд и, как ей показалось, страх. «Что случилось?» — думала она. Она так любила его, а он снова прятался в свою раковину.

Гейб положил свою широкую ладонь на ее руку, прижатую к его груди.

— Я люблю тебя, Габриэль!

Он закрыл глаза, его пальцы дрожали:

— Кел…

— Нет. Ничего не говори. Я люблю тебя. И все.

«И все? И этого достаточно?» — прозвучало у него в мозгу. Он наклонился, поцеловал ее, не глядя, поднялся и вышел, закрыв за собой дверь. Келли нырнула в пузырьки, изо всех сил стараясь не заплакать. Он не любит ее!

Выйдя из ванной, Гейб прислонился к стене. Глаза жгло, и он плотно их зажмурил. Я люблю тебя, Габриэль. Он и не думал, что когда-нибудь кто-нибудь скажет ему такие слова. Ему хотелось схватить ее и убежать туда, где никто не найдет их. Он почти желал, чтобы она никогда не произносила этих слов. Гейб поклялся, что, закончив дело Дэниела, он уйдет из частного сыска.

Большими шагами он прошел в ту комнату, где на кофейном столике лежала ее записная книжка. Просмотрел ее, нашел в конце сложенную записку, положил книжку на место, а записку сунул в задний карман.

Он не собирался посылать ее Дэниелу, он собирался сжечь ее.

Келли бросила недочитанную книгу на кофейный столик. Гейб должен был вернуться больше часа назад. Она беспокоилась. Запахнув халат, она потянулась за записной книжкой. Просмотрела свои заметки при свете свечи, взяла ручку, начала усердно писать, но с пера скатилась клякса. Чертыхнувшись, Келли встала и, взяв свечу, пошла к его письменному столу за другой ручкой. Со свечой в руке искать было неудобно. Она выдвинула правый верхний ящик и, увидев пистолет, брезгливо засунула его подальше. Залезла поглубже. Ничего. Как может этот человек обходиться без ручки? Сев, она пошуровала в среднем ящике и уже собиралась задвинуть его, как вдруг что-то привлекло ее внимание.

Почтовая бумага «Экскалибура»!

Она подняла листок задрожавшими руками. Сердце у нее упало, из глаз потекли слезы. Письмо было от Дэниела О'Хара частному сыщику Габриэлю Гриффину. И оно было о ней.