Спрячь страх под маской

– Очень красивая женщина. Вам будет нелегко с ней справиться.

– Она очень мягкотелая.

– Нет! Я этого не вижу. У нее большая аура. Ее бережет Бог. Это опасная женщина.

Вера истерически расхохоталась:

– Вы не первый человек, который сегодня мне это говорит.

– Потому что это так и есть.

– Да она тупа как пробка!

– Нет, вы совершенно, видимо, ее не изучили.

– Так вы сможете мне помочь?

– Я могу взяться за это дело, но не гарантирую результат.

– Заплачу в два раза больше, если все получится.

– Естественно, вы заплатите деньги, и немалые, об этом мы говорили. Я думаю, вы прекрасно понимаете за что, такой вид услуг не дешев. Это не просто – преступать закон всех человеческих и Божьих норм.

– Да, понимаю. Возьмитесь за это дело. Умоляю. Не могу больше. Люблю этого человека. – И Вера ткнула еще в одну фотографию, которую вытащила из сумки.

– Дьявол!!! – Гадалка провела рукой по портрету. – Его ждет крах рядом с его женой.

– Вот видите, тем более.

– Но я не вижу и счастья с тобой.

– Не важно. Главное, я буду счастлива с ним, прошу вас!

– Хорошо.

Анфиса связала две фотографии и ночную рубашку, убрала в стол.

– Две тысячи долларов сейчас и три потом, если получится.

Девушка вытащила наличные деньги, пересчитала и пододвинула их женщине:

– Пересчитайте.

– Не надо, – гадалка Анфиса сгребла деньги со стола, – приходите через неделю.

Арина нервничала. Сегодня ее первый рабочий день после долгого перерыва. В последнее время она ездила только лишь на большие совещания для принятия решения вместе со всеми учредителями. Но всегда опиралась на мнение мужа. Так что самостоятельно Арина не мыслила уже давно. Значит, придется заново учиться работать. Завоевывать доверие людей, с которыми ей предстоит столкнуться на рабочем месте. Хозяйка – это не значит уважаемый человек. Она поправила золотые локоны и подкрасила розовой помадой губы. Строгий бежевый костюм, туфли на тонкой шпильке. Арина осталась собой довольна. За последнюю неделю она отдохнула, набралась сил для сражений. Сердце стучало, и казалось, выпрыгнет из груди. Муж не оставлял ее одну за эту неделю ни на секунду. Казался нежным, предупредительным, но это была лишь маска, Арина прекрасно осознавала, что Эдуард пытается завоевать ее доверие заново. В комнату вошел Вадим. Скромно остановился около дверей.

– Арина Анатольевна, за вами пришла машина, чтобы отвезти в компанию.

– А ты тут при чем? – Девушка посмотрела на молодого парня, который маялся в деловом костюме и все время обливался потом. Просто смешно: на обезьяну надели приличную одежду. Хоть в пиджаке, хоть без него, он оставался уголовником и шестеркой ее мужа.

– Я должен вас сопроводить вместе с водителем, это распоряжение Эдуарда Алексеевича.

– А не пошел бы ваш Эдуард Алексеевич... – Арина отодвинула парня от дверного проема и вышла из комнаты. – Я поеду на своей новой машине, вы мне не нужны.

– Значит, мы поедем за вами. – Вадим упрямо шел за ней следом.

– Вадик! – Арина внимательно посмотрела на молодого человека. – Ты учился в школе, знаешь русский язык?

– Да. – Вадим ошалело взглянул на жену босса.

– Тогда должен понимать, что тебе говорят, не так ли? – Арина открыла дверцу нового «крайслера» с откидным верхом ярко-красного цвета.

Черный джип последовал за ней. Ну и черт с ним! Пусть катится рядом. Арина вытащила из кошелька сторублевую купюру и набрала номер мобильного Александра.

– Алло!

– Здравствуй, это Арина.

– Арина! Ариша, здравствуй, как ты, где ты?

– Я уже, как говорится, на свободе. – Арина за–смеялась. – Вот звоню тебе.

– Давай встретимся. Ты мне расскажешь, что произошло, ты так внезапно исчезла тогда.

– Даже не знаю, как у нас это получится, пока за мной везде круглосуточно ездит охрана, боятся за мое здоровье. На самом деле, думаю, просто пасут меня, чтобы мужу докладывать.

– Ариша! Уходи от этого изверга!

– Саш, это все не так просто. У меня теперь план, я хочу забрать то, что принадлежит мне по праву. Я хочу опять жить насыщенной и интересной жизнью, не могу уйти от него сейчас. Потом объясню тебе.

– Хорошо, когда мы увидимся? Сделаю все, как тебе будет удобно. Ужасно скучал.

– Я тоже скучала. – Арина шмыгнула носом, непрошеная слеза скатилась из уголка глаза.

– Это твой новый мобильный номер, который вы–светился у меня на дисплее?

– Да, но я им пользуюсь редко. Для всех остальных у меня другой номер.

– Я тебя понял, значит, буду ждать твоего звонка и надеяться на нашу скорую встречу. Безумно хочу увидеть тебя.

– Взаимно, думаю, что в ближайшее время поеду в салон красоты и там сможем встретиться.

Арина попрощалась и кинула телефон на сиденье. Буря чувств крутилась и вертелась в душе. Этот человек занял огромное место в ее жизни теперь, когда столько сил нужно для борьбы. Когда она осталась одна, совсем одна. У нее больше не было родителей, не было любимого, не было ребенка, подруги не в счет – это и не подруги вовсе. Так, девчонки, с которыми можно обсудить последние новости в мире моды, поговорить о косметике и кулинарных изысках. Просто жены друзей мужа. Одиночество давно начало глодать Арину.

Машина плавно подъехала к воротам компании, или, как говорил папа, империи. Огромное бледно-серое здание с большими зеркальными окнами. Парадный вход был впечатляющим. Широкая лестница, фонтан, красивые, ухоженные кустарники начали зеленеть, распускались высаженные по кругу цветы. Как она могла так долго не приходить сюда? Здесь она выросла, сколько раз бывала у отца на работе, и после его смерти она допоздна засиживалась, особенно когда умерла мама и Арина не хотела быть одна. Сейчас ее охватили восторг и гордость, что ее труды не пропали даром. Вадим открыл дверцу и подал Арине руку. В дверях компании ее приветствовала охрана. В холле на первом этаже стоял Эдуард с букетом цветов. Огромные белые розы пахли так, что дурманили и уносили в сладкие мечты. Было приятно, чего скрывать. Просто она знала, что за этим стоит. Арина протянула руки к цветам. Сладко. Хотелось зарыться в белые бутоны и наслаждаться запахом. Рядом с мужем стояла главный секретарь фирмы и... Вот она! Черные волосы, упрямый подбородок, зеленые злые глаза. Как же она ненавидит жену босса! Арине даже стало неуютно от этого взгляда. Девушка подошла к Арине:

– Здравствуйте, я начальник отдела по рекламе.

– Очень приятно. – Молодая женщина пожала холодную руку с ярким маникюром.

Арина прошла к большому лифту и поднялась на третий этаж. Все сотрудники ее приветствовали, но во взглядах сквозила жалость. Конечно, муж позаботился, чтобы знали об Аринином нахождении в психушке и теперь нежелании сидеть в четырех стенах. Ну ничего, она еще покажет себя, иначе она не дочь своего отца! Арина прошла в кабинет. Здесь все осталось по-прежнему. В свое время она запретила переделывать его. Муж занял кабинет напротив и оформил по своему вкусу. Но периодически возвращался к разговору о том, чтобы кардинально изменить все. Никогда не заходил сюда, как будто чтил до такой степени память неизвестного ему человека. Или просто боялся зайти туда, где работал покойный. Суеверный, что ли? Вот бы не подумала. Арина провела рукой по огромному столу, пробежала маленькими пальчиками по клавиатуре, подошла к окну и вздохнула. Слезы набежали на глаза. Как не хватало сейчас папиной любви, тепла, нежности! Она нажала на кнопку под столом и вызвала секретаря мужа:

– Пожалуйста, зайдите ко мне, я дам вам несколько указаний.

Полина Сергеевна вошла, по обыкновению, очень тихо, держа в руке блокнот и ручку.

– Здравствуйте, Арина Анатольевна.

– Здравствуйте, пройдите, садитесь.

Женщина села на стул с позолоченными ножками возле стола. Арина поправила прядь волос и потерла кончик аккуратного носика.

– Итак. Первое, что я хочу, – это навести здесь порядок. Протрите всю пыль, здесь невозможно дышать. – В доказательство своих слов она чихнула и улыбнулась: – Вот видите?

Секретарь встала и подошла к окну, распахнула его настежь. В комнату влетел запах сирени и смешался с запахом огромного букета роз. Арина благодарно посмотрела на Полину Сергеевну.

– Вызовите мне начальника отдела кадров и принесите последние папки по организации и строительству бизнес-центра, который мы сейчас возводим в Бельгии.

– Арина Анатольевна, это все? Может быть, вам принести соку или кофе? Извините, но я еще не знаю, что вы любите.

– А что вы приносите моему мужу?

– Минеральную воду.

– Очень хорошо, и мне принесите, пожалуйста, минеральную воду. – Арина встала и вышла из кабинета. Повсюду смотрели любопытные глаза сотрудников. Конечно, не было, не было хозяйки, и на тебе, свалилась. Арина пошла по длинному коридору, отстукивая дробь тонкими каблучками. Прошла в бухгалтерию. – Здравствуйте! Всех рада приветствовать!

На нее уставились две молодые девушки и одна женщина в годах. Старшая спросила:

– Извините, какими судьбами? Но это отдел бухгалтерии, мы не имеем права впускать сюда посторонних людей!

– Это очень хорошо, – Арина улыбнулась и протянула руку, – буду рада познакомиться, Арина Анатольевна Стоцкая. Однако когда мой отец работал в этой компании, вас здесь еще не было, видимо, вас нанял уже мой муж Эдуард Алексеевич.

Девушки открыли рты и оглядели молодую женщину с головы до ног. Главный бухгалтер быстро пришла в себя и расплылась в улыбке:

– Ой, извините, пожалуйста, мы слышали, что вы выйдете на работу после длительного перерыва, просто никогда вас не видели. Мне очень неудобно, присаживайтесь. – Лариса Георгиевна пододвинула мягкий крутящийся стул.

Арина посмотрела на стул, но не присела на него.

– Ничего страшного, теперь, я думаю, вы не вы–ставите меня вон?

– Нет, конечно, нет.

– Что же, перейдем к делу, я хочу видеть к вечеру все отчеты за последние три года.

– Что же, это можно, но... – Женщина запнулась.

– Говорите, что – но?

– Просто разрешит ли Эдуард Алексеевич мне это сделать?

– Почему это вас должно волновать, кажется, я дочь человека, который возглавлял фирму более три–дцати лет. А мой муж занимает временно место директора, то есть меня. Он мой заместитель, или вам это неизвестно? – Арина начала раздражаться и ловить себя на мысли, что от ее былой мягкости к людям не осталось и следа.

– Да, конечно. – Женщина выпрямилась перед женой директора.

– Ну вот и хорошо, не забудьте.

Арина вышла от бухгалтеров и направилась в кабинет мужа. Он сидел за компьютером и что-то помечал на полях документов карандашом. Увидев жену, оторвал взгляд от бумаг:

– Привет! Осваиваешься?

– Осваиваюсь. Ты так запугал сотрудников, что они боятся мне показать какие-либо документы и отчеты. Ты что себе позволяешь?! – Она зло сверкнула глазами.

– Арина! Я тебе повторяю, что и повторял в течение всей этой недели: не стоит заниматься тем, что ты совершенно не умеешь. Я думаю, что ты не хочешь развалить дело всей твоей семьи?

– Я не развалю ничего! Я со всем справлюсь, но ты не хочешь помогать мне!

– Не хочу смотреть на то, как ты рушишь мои усилия и усилия своего отца. Ты ничего не понимаешь! Если ты такая умная, то должна окунуться и изучить все самостоятельно. Если ты справишься с этой задачей, то я буду гордиться тобой и помогу в остальном, но не сейчас. Я не вижу в этом смысла.

– Смысла он не видит! – Арина швырнула в мужа томиком кодекса, который лежал на тумбочке около двери.

Эдуард увернулся и посмотрел на жену:

– И ты хочешь руководить компанией, когда не умеешь держать себя в руках?

– Мне кажется, ты забыл, дорогой, но меня признали вменяемой, и ты не заставишь никого думать обратное.

– А я тебе ничего не говорил. Сказал, что ты не держишь себя в руках, любимая. – Эдуард подошел к жене и обнял ее за талию, поднял подбородок и поцеловал в губы. – Сейчас, в гневе, ты очень красивая, никогда не видел, чтобы ты так сердилась. – Он провел рукой по спине жены, и Аринино тело предательски за–дрожало.

Она отодвинулась от мужа, но Эдуард опять притянул ее хрупкое тело к себе.

– Не прыгай от меня, как дикая кошка, ты такая сладкая.

В это время в дверь вошла Вера. Волна ненависти захлестнула ее. Она чуть было не сорвалась и не кинулась на эту женщину с кулаками. Какая идиллия! Муж целует жену. Предатель! Говорил, что не спит с ней.

Эдуард обернулся и отпустил Арину.

– Вера Михайловна, вы не пробовали стучаться, когда входите в кабинет директора?

– Извините, Эдуард Алексеевич, просто секретаря нет в приемной, она занята уборщиками, поэтому я решила, что вы не заняты ВАЖНЫМИ делами. – Слово «важными» девушка выделила нарочито с ударением.

Арина прошла мимо Веры и взглянула на мужа:

– Я смотрю, у тебя принято распускать сотрудников, так что не учи меня ничему, ты, пожалуй, прав. Все сделаю сама и начну прямо с этой минуты.

Она открыла дверь и, хлопнув ею, вышла.

– Вера! Ты в своем уме вообще? – Эдуард мерил комнату огромными шагами. – Ты вынуждаешь меня порвать с тобой вообще какие-либо отношения.

– Конечно, – девушка закурила, – ты с ней не спишь, ты ее не любишь, она тебе нужна ради выгоды! – Вера стала переходить на крик.

– Заткнись! – Эдуард одним прыжком пересек кабинет и отвесил ей звонкую пощечину. – Ты что? Забыла, где ты находишься, дура?!

Вера потерла красную щеку. Точно будет синяк, который не запудрить.

– Я не могу ее видеть рядом с тобой, ты меня вообще не жалеешь, что ли? Когда ты сделаешь выбор между нами, объясни?

– Не пойму, ты хочешь вылететь на улицу?

– Только попробуй, и твоя женушка обо всем узнает, вообще обо всем, кто ты и что ты есть!

Эдуард отвесил еще одну звонкую пощечину.

– За мной утонешь ты! Отправишься вслед за своей подругой!

– Я все расскажу в милиции, я напишу записку, если я погибну – это твоих рук дело!

– Давай! – Эдуард взял себя в руки и рухнул на диван. – Валяй! Значит, на тебе женится кто-нибудь другой. Я не собираюсь связывать жизнь с истеричкой.

Вера прикрыла рот ладошкой:

– Эд! Эд! Скажи то, что ты только что сказал!

– Я на тебе не женюсь, как хотел!

Она села на диван рядом с Эдуардом.

– Эд, прости меня! Я дура, дура! Называй как хочешь, только не бросай меня!

– Ты хотя бы понимаешь, что ты творишь, зачем раньше времени провоцируешь сложную ситуацию? Сейчас и так все хуже некуда. Тебе нужен муж – директор или замдиректора бывшей жены в лучшем случае?

Вера сладко припала к плечу Эдуарда и провела рукой по ремню. Мужчина резко встал. Девушка захлопала длинными ресницами и заплакала.

– Я просто тебя люблю, очень люблю! И ревную ужасно!

– Тебе придется взять себя в руки, иначе Арина тебя просто отсюда вышвырнет. Я слышал, что она вы–звала начальника отдела кадров. Как думаешь, про кого пойдет речь?

– Про меня?

– Ну не про меня же, дорогуша!

– Она не посмеет выгнать меня! Я специалист! Профессионал! А она кто? Она ничего не знает вообще!

– Но только это ее право – нанимать и увольнять! Она уже получила справку о вменяемости на той неделе. Мой план провалился, она начала борьбу со мной! Ты это понимаешь? Вместо того чтобы мне помогать, ты все осложняешь!

– Я помогу, что надо сделать, скажи?

– Молчать, не обострять! Сидеть тише воды, ниже травы! Уясни это!

– Я постараюсь. Не знаю как, но я постараюсь.

– И никаких огрехов в работе, иначе, если она соберется уволить, я не смогу тебя оправдать. Понимаешь?

– Да. – Вера опустила плечи.

– Ну не грусти, – Эдуард обнял девушку, – иди, Вера.

Девушка подошла к двери и обернулась:

– Слушай, Эд, а твоя секретарша не заложит нас?

– Нет. Иди давай.

Вера послушно закрыла за собой дверь. Эдуард потянул за галстук. Как же тяжело! Его загнали в ловушку две женщины. Две красивые женщины. Но в последнее время мужчина начинал все больше и больше тянуться не к своей пылкой любовнице, а к холодной, недоступной Арине. Она его околдовала с тех пор, когда он увидел ее первый раз в больнице. Другая. Совсем другая. Никогда в жизни он не встречал такого типа женщины. Сейчас она была ему ближе, чем когда-либо. Она была просто продолжением его самого. Такая же стать, упорство, цель. Да, у нее появилась цель. Но тщеславие и амбиции Эдуарда не должны оставить ей ни шанса, ни полшанса занять место в директорском кресле. Сколько он шел к этой цели! Она может быть его помощницей, если захочет, а вообще ей не справиться, он уверен! Не поймет. Не разберется и вернется опять на кухню. Хотел ли он этого? Уже нет. Нет. Он не хотел скромную, нежную. Он хотел такую, как сейчас: дерзкую, властную. Но не хотел ей уступать. Он мужчина! Она женщина. Значит, на ступени две должна стоять ниже его! Эдуард расстегнул пару пуговиц на рубашке, обнажая мускулистую загорелую грудь. Включил вентилятор. Ветерок играл светлыми волосами и бумагами на столе. Надо освежиться. Хорошо бы в бассейн. Но сегодня столько дел. Ненормальное количество. Эдуард застегнулся, надел галстук и сел за отчеты и запись идей.

Арина погрузилась с головой в отчетные папки. Было тяжело вникать в то, к чему столько времени не имела никакого отношения. Но с каждым часом становилось легче и легче. Она перенесла встречу с начальником отдела кадров. Так и быть, это подождет. Главное, бухгалтерский баланс и отчеты. Цифры, имена, названия – все сплелось воедино. Арина выпила уже шесть чашек кофе, когда в кабинет просунулась голова мужа. Как он вообще остается таким бодрым, ведь прошло столько времени напряженной работы?

Эдуард прошел в кабинет. Сколько он здесь не был? Очень давно. Что-то внутри сжималось каждый раз. Хотя он знает, что это. Это страх, жуткий страх. Животный!

– Арина! Ты поедешь в спортивный центр?

– Да, подожди меня, сейчас вот эти бумаги соберу с собой.

– Ты будешь брать работу на дом?

– Да.

– Но ты ведь столько раз была недовольна тем, что я поступал так же.

– Тебе не приходилось догонять жизнь!

Семейная чета подъехала к спортивному центру через час. Арина вошла под руку с мужем, чем вызвала недоумение и много негативных эмоций у представительниц слабого пола. У мужчин же она вызывала только восторг. Хрупкая, в голубых шортах и таком же топике. Белоснежная кожа, волосы, отливающие золотом. Она очаровала мужские сердца. Эдуард не мог скрыть: ему приятно, что на его жену смотрят похотливыми взглядами. Что-то в нем сдвинулось с мертвой точки по отношению к ней. Радоваться этому или нет? А Вера? Вера уже не занимала в его жизни столько места и больше начинала ему надоедать, чем завлекать и манить, как раньше.

После тренажерного зала жена, приехав домой, за–крылась в кабинете и склонилась над отчетами. Он закончил дела и бездумно начал слоняться по квартире. В комнате, где жена тщательно разбирала бумаги, все еще горел свет. Эдуард тоже мог засесть за компьютер, но он все ходил и ходил, меряя шагами комнаты, большой холл и кухню. Зашел в спальню, снял костюм и бросил его в корзину для белья. Встал под душ. Холодные капли хлестали загорелое тело, приводя в чувство. Обернувшись махровым полотенцем, он прошел в коридор и встал около кабинета. Тонкая полоска света все еще выбивалась из-под двери. Мужчина вздохнул и прошел обратно в спальню, нырнул под пушистое одеяло. Что-то его глодало. Он маялся. Через какое-то время жена расположилась с ним рядом. За окнами мерцали фонари, и Эдуард мог разглядеть ее правильный точеный профиль. Волосы разметались по подушке. Он склонился над ней, Арина безмятежно спала. Белые кружева дорогой ночной сорочки мерцали. Бледная кожа отливала цветом слоновой кости. Гладкий лоб, длинные ресницы. Идеальный рот. Пухленькие губки манили. Он поцеловал ее. Его плоть начинала твердеть. Он сгорал от желания. Хотелось, чтобы эти глаза распахнулись, забрали его в свой огромный мир грез. Арина сладко потянулась, ответила на ласки. Через какое-то время они жадно покрывали друг друга поцелуями. Жесткие упрямые губы Эдуарда слились с жаркими, сладкими губами жены. Стройное, хрупкое тело Арины на черной шелковой простыне казалось фарфоровым. Она дарила ему столько страсти! В нем забурлил настоящий огонь. Что по сравнению с ней пресытившееся загорелое тело Веры? Хотя оно было безупречным, но все же... Хрупкая, неж–ная, страстная, такая горячая. Арина могла быть такой горячей. Где же столько времени были его глаза? Как он мог пропустить столько лет такого секса? Эдуард блаженно стонал, выкрикивая ее имя. Она кусала и царапала его мускулистые плечи. Арина походила на тигрицу. Бунт страсти одолел ее. Она потеряла голову, забыв о мести, о том, сколько всего между ними произошло. Сейчас она просто наслаждалась сексом, ее изголодавшееся тело находило утешение в сладкой истоме. Они одновременно вскрикнули и откинулись на подушки, содрогаясь в конвульсиях. Безумный, безудержный секс сделал их союзниками, но только на миг. Арина прикрыла свою наготу и посмотрела огромными янтарными глазами на своего мужа. Тот лежал, запрокинув голову. Глаза закрыты. Здоровое мускулистое тело расслаблено. Ненависть захлестнула ее с новой силой. Как она могла пойти на поводу собственной страсти? Эдуард открыл глаза и улыбнулся:

– Ну что, солнышко? Тебе понравилось?

Он тоже стал потихонечку приходить в себя. В мозгу пульсировала мысль: он смог, кажется, смог завоевать ее заново, он сможет подчинить ее. Осталось одно – чтобы его жена оказалась беременна в ближайшем будущем. Теперь он согласен с таким условием, только бы оказаться у цели. Заполучить то, к чему он столько стремился.

– Пожалуй. – Арина встала и потянулась за халатом, чтобы пойти в душ.

– Думаю, это было нашим окончательным примирением, дорогая.

– Эдуард, не загадывай на будущее. Секс не сделал нас ближе. Я все так же не верю тебе.

– Милая, надеюсь, что скоро твои опасения по поводу меня растают и ты станешь той же Ариной, которую я знал раньше. И еще, – Эдуард сощурился и хитро посмотрел на жену, – возможно, что после этой ночи нас станет уже трое.

Арина хотела что-то сказать, но прикрыла рот ладонью. Как же она об этом не подумала? За это она теперь начала ненавидеть еще и себя. Они забыли предохраниться. А что, если он прав? Ведь, возможно, она забеременеет, что тогда? Это не входило теперь в ее планы. Она не хотела больше родить от этого человека ребенка. Она не хотела рожать монстра, похожего на отца. Она не хотела больше иметь с ним ничего общего. Арина проклинала про себя свою слабость. Запершись в ванной, она с остервенением начала тереть упругое тело мочалкой. Тонкие полоски крови появились на бледной коже. Как она могла? Что она натворила? Слезы начали душить ее. Арина села на дно ванны и разрыдалась. В дверь постучали, и хриплый голос мужа обеспокоенно спросил, все ли с ней в порядке. Арина закрыла уши руками. Она отказывалась слышать этого человека, ей не хотелось его видеть. Через два часа она вышла из ванной и улеглась на диван. Муж спал. На улице начинало светать. Арина лежала и размышляла о своей ошибке – возможно, роковой ошибке.

В семь утра зазвенел будильник. Арина встала и прошла на кухню. Домработница покосилась на свою хозяйку и продолжила готовить завтрак. Арина чувствовала себя абсолютно разбитой. Темные тени залегли под глазами. Она уселась на вертящийся стул возле бара и произнесла:

– Я вас все хотела спросить, Галина Ивановна...

– Да, я вас внимательно слушаю. – Женщина обернулась и вытерла руки о белый передник.

– Я никак не могу найти свою любимую розовую ночнушку, вы не видели ее?

Домработница помолчала, потом отвернулась к плите, чтобы проверить булочки в духовке.

– Она порвалась в машинке, и я отдала ее в мастерскую зашивать. Машинка ей подпортила кружево. Извините.

Арина устало потерла глаза.

– Да что вы, это же не ваша вина. Жалко, конечно, но не стоило ее отдавать в мастерскую, просто выкиньте ночнушку, и все. Что у нас на завтрак?

– Булочки с корицей, выжатый апельсиновый сок, салат, как вы любите. Мне кажется, я уже немного смогла изучить ваши вкусы.

– Спасибо, Галина Ивановна. Вы удивительная женщина. – Арина спрыгнула с табуретки и пошла одеваться на работу. Сегодня предстоит новый день, новая борьба.

Домработница грустно посмотрела хозяйке вслед. Ей не хотелось обманывать ее. Ей нравилась эта девушка. Насколько она могла понять, пока находилась в этой квартире, между ней и мужем непростые отношения. Да и сам Стоцкий у нее не вызывал уважения и доверия. Она понимала, что дочь связалась с жестким, циничным и хладнокровным самцом. Но ей хотелось угодить Вере. Она до беспамятства любила свою дочь.

Вера тряслась, как осиновый лист на холодном ветру. Нервы сдавали с каждым днем. Носовой платок вымок от слез. Тушь размазалась – еще, говорят, водостойкая. К черту тушь, сегодня сломался каблук. Девушка смотрела на Анфису с надеждой.

– Понимаете, я больше не могу столько ждать. Прошла неделя, и что? Я ничего не вижу, кроме легкого недомогания. Когда же будет результат? – Вера шмыгнула носом и высморкалась.

– Вы должны научиться ждать. – Гадалка посмотрела в зеленые с поволокой, заплаканные глаза девушки.

– Я не могу больше ждать! – Вера перешла на крик и ударила кулаком по столу.

– Делаю все, что только могу. Навела порчу, вы стираете ластиком изображение этой девушки. Это все! Пока все! Ведь вы сами сказали, что ей не очень хорошо. Опишите, в чем это выражается?

– Мама работает у них домработницей и говорит, что ее часто тошнит и у нее болит голова. Головные боли нарастающие, но где же то, что вы мне так обещали?

Анфиса поправила на голове платок, завязанный причудливым образом.

– Будем ждать, возможно, что сдвиг есть, не все сразу, красавица. Позвоните мне на неделе и расскажите о дальнейшем. Возможно, придется переходить к плану Б.

Вера распрощалась с женщиной и направилась на работу. Когда она пришла на свое рабочее место, ее вы–звала к себе жена Эдуарда. Вера надела маску дружелюбия и отправилась в кабинет. Арина сидела во главе большого дорогого стола и листала бумаги. Как она в данную минуту напоминала ей Эда! Тот же наклон головы, такой же серьезный взгляд, та же складка на лбу пролегла между бровями. Вот уж точно, что муж и жена – одна сатана! Девушка вошла и остановилась напротив начальницы:

– Здравствуйте! Вызывали?

Арина подняла на нее свои янтарные глаза. Вера не выдержала взгляда и опустила голову.

– Вызывала! Я ознакомилась с вашей рекламной кампанией, и мне совершенно не понравилась ваша работа. Вы умеете работать лучше того, что смогли предоставить нам?

Вера часто заморгала. Длинные ресницы захлопали. Она была взбешена. Как эта выскочка может указывать ей?!

– Я не считаю, что рекламная кампания плохо проходит. Возможно, вы еще не смогли в полном объеме ознакомиться с методом моей работы, пока вас не было, но я так работала всегда!

– Значит, вы работали очень плохо! – Арина за–крыла папку и передала ее девушке. – Предлагаю вам пересмотреть отношение к своей работе. Иначе нам придется с вами расстаться. Даю ровно три дня для того, чтобы вы переделали все то, что я здесь прочитала!

Вера больно вжала ногти в ладонь, чтобы не подскочить к этой ненормальной и не вцепиться ей в глотку. Арина посмотрела на монитор компьютера.

– Вы свободны. Идите работайте, в последнее время вас наблюдают все больше на лестничной клетке с сигаретой в зубах.

Девушка развернулась и вышла. В ней все кипело. Она прошла в кабинет Эдуарда и плюхнулась в кресло.

– Эд! Ты издеваешься?

– Что опять? – Мужчина надевал пиджак, чтобы ехать на переговоры.

– Твоя жена мне указывает, что делать!

– Это ее право, в этом я с ней согласен. В послед–нее время ты распустилась совсем.

– Послушай меня, – Вера зашипела, как змея, и подошла к мужчине, – заруби себе на носу, тебе не выкинуть из своей жизни меня!

Эдуард перехватил руку девушки, которая занеслась над его головой, и сжал запястье.

– Это последний раз такая выходка, учти!

Он вышел из кабинета и резко хлопнул дверью. Вера сидела в кожаном кресле и ревела. Она ненавидела весь мир. Ей надо что-то делать. Как-то заманить этого мужчину обратно в свои сети. Он ускользает от нее. Постепенно, встреча за встречей. Они стали реже видеться. Он почти не смотрит на нее и не доставляет ей удовольствия в постели. Вера уверена, что во всем виновата эта маленькая птичка, его женушка. Что же, если и на этой неделе их план с Анфисой не удастся, то у нее есть свой план Б. Ей будет не нужен план Б гадалки.

Арина подъехала к зданию клиники. На сегодня запись к гинекологу. В последнее время она плохо себя чувствовала. Тошнота, головокружение, частые боли. Возможно, переутомление, столько работы, а возможно... Она даже думать не хотела об этом. Арина прошла в кабинет и присела на стул. Молодая женщина улыбнулась клиентке:

– Итак, как наши дела? Давно у меня не появлялись. Что-то случилось?

– Да. Я думаю, что беременна.

Врач открыла карту Арины и начала в нее что-то записывать.

– Ну что же, пройдите за ширму, пожалуйста, Арина Анатольевна, я должна вас осмотреть.

После осмотра Елена Константиновна села за свой рабочий стол и посмотрела на Арину:

– Что же, вы правы! Беременность сроком больше недели. Чтобы сказать точнее, надо сделать анализ крови.

– Я не хочу, чтобы о моей беременности знал муж! – Арина перебирала пряди волос. Новость ее повергла в шок. Но пока она лежала на гинекологическом кресле, то точно знала, что надо делать, если беременна.

Гинеколог посмотрела на Арину непонимающе. Насколько она помнила, та всегда хотела родить и ужасно переживала выкидыш.

– Я вас не понимаю, вы не хотите рожать?

– Именно! Я не хочу рожать! Сейчас я никого не хочу рожать.

– Возможно, вы еще не оправились от потери первого ребенка. Но поверьте мне, квалифицированному врачу, вы будете рады новой беременности, и я помогу вам родить здорового малыша.

– Я верю и знаю, что вы профессионал, но я не буду рожать, это мое окончательное решение.

– Мне очень жаль, думаю, ваше решение поспешное, но если вы так решили, – врач развела руками, – вашему мужу я ничего не собираюсь сообщать, я не имею на это никакого права, если вы меня об этом попросили. Что же, тогда нам нужно быстрее определиться с днем, когда вы придете на аборт. Пока можно сделать вакуумный. Когда вам удобно?

– Думаю, завтра, это возможно?

– Да, конечно, подъезжайте к девяти утра, сделаем анализ крови и подготовимся к аборту.

Арина записала все на листке бумаги и вышла из кабинета с тяжелым сердцем. Она чувствовала себя преступницей. Она губит зародившуюся жизнь. Чем она тогда лучше ее мужа? Ничем! Но она не понимала, что это не только его ребенок, это еще и ее ребенок. Желание расстаться с воспоминаниями той ночи осталось, и желание это было велико. Арина спустилась по белым ступенькам поликлиники. Около подъезда стояли джип и ее красный «крайслер». Как же надоели эти шпионы! Молодой симпатичный парень опустил стекло машины.

– Арина Анатольевна, все в порядке? На работу?

– Да, поехали. – Арина ловко сорвалась с места, оставляя за собой клуб дорожной пыли.

Проезжая мимо церкви, она затормозила. Звон колоколов переливался, золоченый крест поблескивал на солнце. Прихожане крестились возле ворот, бродяги просили милостыню у дверей церкви. Арина вышла из машины и вошла в прохладу церкви. Поставила несколько свечек за упокой души матери, отца. Она считала себя грешницей, и теперь ей было стыдно перед всеми этими иконами. Как будто сотни глаз смотрели на нее с осуждением. Мама всегда говорила, что Бог все видит, знает. Он помогает тем, кто в этом нуждается, и наказывает тех, кто заслуживает. Но за что тогда Бог забрал отца? Мать?

Арина подошла к батюшке:

– Скажите, за что Бог отбирает у нас близких, родных и очень хороших людей, которые в этом мире делали лишь добро, не совершали зла?

Батюшка внимательно выслушал Арину, его голос зазвучал тихо и спокойно:

– Дочь моя, нам Господь посылает испытания, и каждому в этом мире предопределена своя участь, своя судьба. Ваши близкие прошли путь достойно и на небесах смотрят на вас, как вы справитесь со всеми невзгодами и сможете ли, высоко подняв голову, все стерпеть, что вам уготовано.

Потом Арину перекрестили. Она присела на лавку возле сухонькой старушки, которая утирала сморщенной рукой слезы и бормотала что-то, похожее на молитву, не обращая внимания ни на кого вокруг. Арина поднялась и вышла из церкви, перекрестилась. Охранники таращились на нее, не понимая, что вообще интересного в посещении подобного заведения.

В холле компании Арину остановил муж и схватил за руку:

– Арина, мне сказали, ты ездила к гинекологу, что-то случилось?

– Нет, – она беззаботно улыбнулась, – совершенно ничего, просто обычная консультация врача. Успокойся, дорогой, с наследником нам придется повременить. – Арина потрепала мужа по волосам и зашла в лифт. Сколько же требовалось выдержки, чтобы не выдать себя с головой! Эдуард поставил ногу между дверями лифта и прошел вслед за женой.

– Послушай, а ты не хочешь тогда обратиться к терапевту, ведь головокружения не просто так.

– Да, завтра обязательно загляну.

– Ну вот и умничка, сегодня у нас серьезный день, ты готова к схватке? – Эдуард обнял жену за талию, не заметив, как та содрогнулась, будто ее обдали ледяной водой.

– Вполне, мы им покажем, почем фунт лиха, я думаю, что наконец они примут наши условия.

На следующее утро, сообщив мужу и охранникам, что отправляется к терапевту, Арина поехала в клинику. Пройдя унизительную процедуру и дрожа от омерзения, она вошла в туалет и умыла лицо водой. Посмотрела на себя в зеркало. «Что ты натворила? Какой ужас ты совершила сама с собой? Ведь была мечта о маленьком чуде, как ты могла?!» Арина закусила губу до крови и не позволила ни одной слезе пролиться. Она совершила поступок. Дурной, но вполне обдуманный. Она знала, что делает, на что идет. Теперь каждое свое движение, каждую эмоцию она будет продумывать до мелочей. Ей больше не попасть в западню. Арина на деревянных ногах отошла от зеркала и присела на тумбочку, обитую розовой тканью в тон стен женской комнаты. Достала из сумочки сотовый телефон и набрала номер Александра.

– Привет.

– Привет. Как ты, Ариша?

– Все хорошо, как ты?

– Что-то по голосу не похоже, что у тебя все хорошо. – Саша был единственным человеком, который мог безошибочно угадать, что с ней происходит. – Так когда ты сможешь вырваться и посвятить меня в детали того, что с тобой происходит?

– Давай сделаем так. – У Арины предательски дрожали колени. Не такая уж она сильная. Не может справиться с собой. Все слишком затронуло ее душу. – Я завтра еду в салон красоты на Театральной, подъеду туда к часу дня. Там мы сможем встретиться в баре и поговорить.

– Хорошо, тогда буду тебя ждать.

– Только мне надо сделать стрижку, так что смогу освободиться спустя час. Тебе надо появиться пораньше. Эти зверюги будут сечь любого мужчину, который зайдет после меня, и пробивать его по номерам машины.

Александр промолчал. Он-то прекрасно понимал, что его знали в лицо. Когда-то его так красочно расквасили и отправили в больницу с многочисленными переломами, но Ариша никогда этого не узнает.

– Хорошо, малыш. Договорились, береги себя.

Они много раз беседовали по телефону, и она уже привыкла к Саше, как к родному, как к человеку, которому можно рассказать все или почти все... Арина еще раз подошла к умывальнику и сполоснула серое от боли и горя лицо. Нанесла немного косметики, подкрасила губы. Причесалась. Нацепила улыбку, как повседневный наряд, и вышла за дверь. Теперь можно приступить к тому, чего она так долго ждала.

Арина зашла в зоомагазин. За ней возвышались два амбала, Алексей и Вадим. Они дружно протопали к клеткам со зверюшками. Арина попросила продавщицу показать маленького пушистого бежевого кролика. Это был прелестный экземпляр. Маленький, юркий, с длинной шерсткой, большими пушистыми щечками и таким же хвостиком. Он стоил около тысячи рублей, и Арина, не задумываясь, купила маленький комочек. Она назвала его Пин и водрузила клетку, коробки с кормом и подстилкой на руки охране. Продавщица во все глаза смотрела на богатую клиентку, которая так руководит громадными парнями. Арина вышла на улицу и подставила лицо яркому солнцу. Теплый ветер согревал бледную кожу. Возможно, что именно Пин станет для нее кем-то, кому она сможет дать кусочек такого же тепла, которое ей дарила весна. В своем кабинете молодая женщина разместила клетку с животным на столе и улыбнулась. Кролик смешно умывал мордочку, вызывая умиление. В дверь просунулась голова мужа.

– Ну как? – Он прошел в кабинет и уставился на клетку: – Что это?

– Про «ну как» скажу следующее: небольшое переутомление, больше витаминов, фруктов и овощей, так что в тренажерном зале ты попотеешь несколько недель, дорогой, сам. А что это? Это не что, а кто. Наш с тобой новый житель, его зовут Пин.

Муж подошел к клетке и постучал по ней. Кролик метнулся в сторону, устремив взгляд черных бусинок-глаз в пустые бледно-голубые. Зачем ей этот комок шерсти?

– И что нам с ним делать?

– Ничего, пусть живет, тебе жалко, что ли?

– Нет, если тебе так хочется.

Эдуард положил на стол жене бумаги. Улыбнулся и вышел.

Арина позвала Полину Сергеевну и попросила вы–звать начальника отдела кадров. Через несколько минут появился долговязый молодой человек в сером костюме:

– Арина Анатольевна, я к вашим услугам.

– Да, Евгений, проходите.

Долговязая высокая фигура пристроилась рядом со столом на стуле.

– Я вас внимательно слушаю.

– Речь пойдет о начальнике отдела рекламы.

– Это о Вере Михайловне Овчинниковой?

– Именно о ней.

– Я даже догадываюсь, на какую тему пойдет речь.

– Что же, очень хорошо. Значит, долго вдаваться в подробности я не стану. Девушка не справляется со своими обязанностями. Я ее попросила переделать план проведения рекламной кампании, однако не получила результата. Вера Михайловна задержалась с заданием на пару дней, но даже сегодня я не увидела на своем столе никаких документов. Думаю, подобный непрофессионализм никак не подходит для компании нашего уровня. Значит, будьте добры оформить выговор, далее – рассчитать Веру Михайловну в бухгалтерии за те дни, которые она в этом месяце отработала, и попросить по собственному желанию. Если будет сопротивляться, уволить по статье. Это все, Евгений, вы свободны.

Арина снова устремила взгляд на монитор компьютера и ловко забегала пальцами по клавиатуре. Разговор окончен. Долговязая фигура встала со стула и направилась к двери. В глубине души молодой человек радовался. Вот он с ней и рассчитается за все свои унижения сполна.

Вера сидела за столом и курила. Облачко дыма наполняло комнату едким сигаретным запахом. В дверь постучали, и неприметный молодой человек по имени Евгений вошел, чем вызвал у девушки массу раздражения:

– Ну чего опять? Сказала тебе, что вакансия за–крыта, я пока тестирую тех, кто есть.

– Я не по этому делу, Вера.

– Да? – Девушка театрально закатила к потолку глаза и кокетливо посмотрела на юношу. – Тогда что случилось? Ты опять будешь клянчить мою фотографию? Ты что там с ними делаешь? А? Шалун! – Вера запрокинула голову и начала громко хохотать.

– Да нет, и твоя фотография мне ни к чему.

– Даже так? – Вера прищурилась и посмотрела на невзрачное лицо с усиками. Нет, все-таки премерзкий тип. Как она могла с ним спать, чтобы продвинуться по служебной лестнице? Теперь берет лишь омерзение. – Тогда зачем пришел? Мы вроде не очень в работе пересекаемся.

– Возможно. – Евгений прошел и развалился в кресле около стеклянного столика с рекламными буклетами. Взял один из них, начал листать.

Девушка раздраженно встала и прошла к молодому человеку, резко выдернула буклет из рук:

– Тогда чего приперся? Мне работать надо!

– Да что ты! – Евгений даже не двинулся с места.

– Ты меня выводишь из себя, да что с тобой сего–дня такое?

– Да так. Сущий пустяк, Вера Михайловна. Вас уволили!

Вера опешила, потом сверкнула глазами и ударила Евгения по плечу.

– Ты врешь, болван!

– Никак нет. – Юноша встал и отодвинул девушку от себя. – Думаю, вам стоит пройти со мной.

– Никуда я с тобой не пойду!

– Тогда пишите заявление здесь, ручку дать или найдете в своем хаосе на столе?

– Пошел к черту!

– Не понял... Вас увольнять по статье?

– Что? – У Веры начиналась истерика.

– То, что слышали! – Евгений повысил голос. – Быстро пошла писать заявление и в бухгалтерию за бабками, надоело ждать!

– Ты как со мной, придурок, разговариваешь?! Совсем с ума сошел! Да тебя самого отсюда выставят в три счета!

– Кто? Твой новый любовник? О да! Он великая шишка, только вот что, красотка, – Евгений подошел к Вере вплотную, так что та могла разглядеть каждую мерзкую черную пору на носу и жидкие коротенькие усики, от которых ее тошнило, – это распоряжение Арины Анатольевны, ты не сделала то, что тебя просили, в срок, она с тобой не будет церемониться, как это делал Эдуард Алексеевич: с ней-то ты еще не переспала.

Евгений покатился от хохота, и у него на глаза навернулись слезы от собственной, как ему показалось, удачной шутки. Вера отпихнула юношу плечом и выскочила в коридор. Слезы душили, и злость могла смести все на своем пути. Девушка резко открыла приемную и посмотрела сквозь пелену слез и злобы на секретаря дирекции:

– Ну что? Мымра у себя?

– Вера, ты в своем уме?! Ведь тебя услышат!

– А мне все равно! – Вера ударила кулаком об стол так, что подскочила клавиатура, а мышка слетела на пол.

– Прекрати сейчас же, – Полина Сергеевна уцепилась за тонкое запястье девушки, – ты сделаешь себе еще хуже!

– Мне плевать, пусть эта сука пропустит меня к себе!

Вдруг Веру тряхануло, и сильная цепкая рука зажала ей рот.

– Заткнись! – Эдуард одним рывком оттащил ее от секретаря и толкнул в проем двери. Девушка вскрикнула и ударилась об стену. Не успев опомниться, она уже летела на кожаный диван.

Эдуард отпустил ее.

– Я, кажется, предупреждал, – он перешел на шепот, – твои выходки меня достали!

– Твоя дура меня уволила! Ты можешь это понять? Она сделала все, чтобы избавиться от меня, у нее, видимо, комплекс неполноценности!

– Заткнись, сказал! Ты сама виновата, тебе было велено не делать ни одного неверного шага в работе, ты, кажется, не поняла. Мне в последнее время кажется, что ты вообще потеряла рассудок и тебе самой не помешает психушка!

– Я не смирюсь с тем, что меня уволили! Ты должен что-то сделать!

– Я не буду ничего делать, не ударю палец о палец. Если продолжишь в том же духе, значит, не буду тебя обеспечивать!

Вера вся напряглась и съежилась. Зареванные глаза опухли и казались рыбьими. Эдуард обнял девушку:

– Перестань. В этом тоже есть свои плюсы, милая. Будешь готовиться к семейной жизни! Убирать, стирать, баловать меня вкусными ужинами, ну а деньги... деньги я тебе буду всегда давать, и ты не будешь нуждаться.

Девушка посмотрела в стальные стеклянные глаза и поняла, только что поняла: он ее не любит! Он хочет от нее избавиться, как избавлялся от всех, кто мешался на его пути. Но где выход? Она все равно не могла запретить себе забыть его. Вычеркнуть столько времени встреч, страсти. Она не могла забыть ни одной черточки любимого лица. Она даже сейчас хотела его! Ужасно. Вера попала в западню. Эдуард встал:

– А теперь пойдем, я тебя отвезу.

– Эд, ты очень опасный человек, очень опасный. Я боюсь тебя!

– Вера, перестань. – Он ухмыльнулся. Она долж–на его бояться, чтобы сохранить репутацию. Как он вообще столько мог выболтать ей в постели в порыве страсти? – Пойдем, не упрямься. Не делай неверных шагов, солнце.

Они вышли в приемную, открылась дверь напротив, и Вера столкнулась нос к носу с женой Эдуарда. В легком шифоновом платье, воздушная, очаровательная. Она дышала жизнью и здоровьем. Все гадалки врушки и вымогательницы. Она сама заставит перестать биться это сердце в маленькой груди. Вера сверху вниз смотрела на Арину. Зеленые глаза сверкнули. Арина выдержала взгляд и не отвела глаз. Девушка сделала шаг навстречу хрупкой фигуре, чтобы вцепиться в эти шикарные белокурые волосы, но вдруг что-то жесткое уперлось ей в бок. Липкий страх сковал все тело. Она могла только догадываться, что это было. Оружие! Ее любовник наставил на нее пистолет через пиджак. Он мог ее убить! Мог! Вера тихо заскулила и уткнулась в носовой платок. Сквозь шум в голове она услышала власт–ный голос:

– Надеюсь, Вера Михайловна, вы догадываетесь, за что я вас уволила! Буду надеяться, на другом месте работы вы не станете совершать подобных ошибок. Всего доброго. Отрабатывать две недели не надо, я уже нашла вам замену.

Вера посмотрела на Арину. Если бы не дуло пистолета, которое не видел никто, кроме нее... Она знала, что это, точно знала! Чувствовала, и дрожь пробежала от самой макушки до кончиков пальцев ног. Если бы не это, Вера задушила бы эту сучку прямо здесь, на глазах толпы, которая собралась около приемной. Никто не мог поверить, что эта брюнетка, которая вела себя нагло и бесцеремонно, останется в стороне и не будет драться за свои права. Эдуард кашлянул.

– Это что вам, цирк? Нечего тут толпиться! Дорогая, – обратился он к жене, – я провожу Веру Михайловну до бухгалтерии и напишу рекомендации.

– Нет! Никаких рекомендаций бездарный сотрудник не получит. Пусть подпишет заявление, и у нее не будет испорчена трудовая книжка, в противном случае с подобной репутацией ей будет сложно найти работу.

– Хорошо, как скажешь, но не думаю, что в данный момент ты поступаешь верно. – Эдуард убрал пистолет и прошел вслед за Верой сквозь толпу в коридор. Никто не заметил того, что девушка была под прицелом. Именно из-за этого она не перечила, не кричала и не показала характер, но у нее теперь была масса времени, чтобы отомстить маленькой подлой женушке. Берегись! Вера бросила последний взгляд в сторону Арины и улыбнулась сквозь слезы.

Темно. Ночь спустилась на город неожиданно, вместе с грозой и дождем. Молния разрывала черное небо, окно хлопало и нарушало тишину комнаты. Девушка, завернувшись в синюю шаль, неотрывно смотрела на телефон. Звонок. Вера резко схватила трубку:

– Алло!

– Как ты? – Эдуард решил узнать, не сделала ли его любовница каких-то глупостей после публичного унижения.

– Все хорошо, если не считать, что все плохо. Дорогой, у меня ванна наливается. Если ты не против, давай попрощаемся до завтра. Сегодня у меня нет сил.

– Ладно. Я завтра заеду, денег подвезу. Пока.

Вера опустила трубку, сейчас она ждала другого звонка. Посмотрела на часы – без десяти полночь. Неужели друг ее подведет? Не найдет человека, который сможет помочь? Девушка потянулась за сигаретами. Руки дрожат. Горло сжимает. Зажигалка не поддается и не хочет работать. Щелчок, второй, третий. Вера проводит ладонью по лицу. Пот прошиб, и большие капли льются по вискам. Через несколько минут бьет озноб. Главное – выдержать. Осталось так мало времени. Терпение, терпение, терпение... Звонок врезался в тишину с очередной молнией на улице. Вера потерла вспотевшие ладони о хлопковые брюки, оставляя влажные следы. Досчитала до пяти и взяла трубку:

– Слушаю.

– Вера? – Незнакомый хриплый мужской голос осторожно назвал имя девушки.

– Да, это я.

– Отлично. Я звоню по поводу вашего дела, мне дозвонился наш общий знакомый Кутуз.

– Да, да, я вас внимательно слушаю.

– В общем, так. Мне будет удобнее, когда разберешься со временем, звонишь мне на мобильный, и мы договариваемся о предстоящем деле.

– Я не понимаю, что значит – разберусь со временем?

На другом конце провода раздался скрипучий смешок:

– Ну ты даешь! Когда белошвейка куда соберется, ты должна сообщить заранее, теперь понятно?

– Более или менее.

– Отлично. Надеюсь, баба не тупая, сообразишь, что в три минуты не обернусь, мне надо хотя бы за сутки знать.

– Только на это дело я поеду с вами!

– Да я и без тебя, крошка, справлюсь.

– Нет, я хочу это видеть!

– Ну ты сильна!

Девушка опустилась в кресло. Вот и все, пути назад нет! Она решила это точно. Глаза закрывались. Главное – быть начеку!

Арина подъехала к стеклянным дверям салона за десять минут до назначенного времени. Вадим вышел, чтобы услужливо открыть дверцу машины перед женой хозяина. Она выпорхнула из машины в шифоновом костюме голубого цвета. Легкая юбка струилась вокруг изящных ног, жакет соблазнительно подчеркивал округлые полные груди. Сегодня она была хороша. Охранники непроизвольно посмотрели на нее, открыв рты. Красивая. Каждый из них мечтал о ней, даже не признаваясь в этом самому себе. Арина кокетливо улыбнулась:

– Все, ждите меня здесь. Буду не скоро. У меня парикмахер, маникюр, педикюр, парочку чашечек кофе надо выпить с подружками. До свидания. – Она развернулась и застучала тонкими каблучками по плиточной дорожке между пихтовыми деревьями.

Пройдя в просторный холл, Арина помчалась к бару. На крутящемся стуле, беззаботно болтая с барменом, сидел Александр. Импозантный, подтянутый, интеллигентный, утонченный. Как она его не разглядела тогда, когда начала с ним жить под одной крышей, скрываясь от мужа? Ей было совсем ни до чего. Она просто испытывала чувство благодарности. Но теперь Арина посмотрела на молодого мужчину другим взглядом. Александр помахал рукой. Арина подлетела, и он заключил ее в свои объятия. Как будто так было всегда. Как будто много раз он согревал ее своим теплом. Сильные руки обвили тонкую талию. Нос зарылся в золотые вьющиеся волосы. Он скучал по ней, по запаху сирени. Непонятно, как столько времени он мог прожить без нее.

– Ариша, Ариша, девочка моя. – Он нашептывал на ухо приятные слова, а она таяла в его сильных руках, от его голоса.

С ним хорошо и уютно. Она снова превратилась в маленькую девочку. Хочется остаться так навсегда, забыть обо всем и обо всех. Придя немного в себя, Арина отодвинулась от Саши и погладила его по небритой щеке:

– Я пойду, жди.

– Конечно, я буду ждать тебя сколько понадобится.

Арина вышла от парикмахера Наташи через пятьдесят минут. Ноги подкашивались от приятного воспоминания об Александре. Сейчас она вновь увидит такое знакомое и почти родное лицо. Сколько нежности и терпения в этом человеке! Он все так же продолжал сидеть на том же месте и уплетал за обе щеки мясное рагу. Арина улыбнулась и подошла сзади, закрыв его глаза руками. Сильные пальцы сплелись с хрупкими. Светлые волосы коснулись темных. Они были как кофе и молоко из известного телевизионного фильма. Две половинки для притяжения, чтобы стать одним целым. Арина заказала вишневый ликер с фруктовым десертом. Они сидели за желтым столиком и улыбались. Ели, смеялись, болтали о пустяках. Как бы ни хотелось омрачать встречу, но через некоторое время Александр погладил Арину по руке и спросил:

– Как все так вышло, что ты тогда исчезла, как так вышло, что ты оказалась в клинике для душевнобольных?

– Саша, Господи, как тяжело... – Арина закрыла глаза.

– Милая, не хочешь – не говори, прошу тебя, только не расстраивайся.

– Нет, я должна. Меня похитили. Накачали наркотиками. Погрузили в машину и отправили домой, за–крыли в комнате на ключ. Я сорвалась. У меня началась самая настоящая истерика. Муж не терял времени, вы–звал «скорую помощь», так я оказалась в дурдоме.

– Но теперь ты свободна, уходи, уходи от него!

– Сашенька, я не могу, я никак не могу! Он занял место генерального директора в компании. Сейчас я уже прошла аттестацию на вменяемость, но мне не верят учредители, они каждое мое слово взвешивают и бегут советоваться с мужем. Ведь пока я прохлаждалась, он состряпал справочку и отстранил меня от работы. Теперь я стараюсь вникнуть в дела. Мне хочется выпереть своего муженька из компании, из своей жизни, но сейчас никак. Сашенька, прости, я не могу, не могу! Это дело моей семьи, и я должна отстоять свои права. Должна спасти, чтобы подобный человек не стоял во главе. Ты понимаешь? Не молчи, прошу тебя. Ведь ближе тебя у меня нет теперь никого!

Арина встала со стула и подошла к бару, ноги тряслись, слезы душили, и прозрачные капли падали на голубой шифон жакета. Александр обнял ее за плечи и привлек к себе.

– Не плачь, Ариша, мы справимся с этим вместе, но ты должна понимать, что живешь с опасным человеком! С жестоким человеком! Он не пожалеет тебя, если поймет, что ты хочешь избавиться от него. Будь осторожна. К тому же есть одно «но»...

– Какое «но»?

– А «но» такое, – Александр поцеловал ее в шею, – я не могу больше без тебя жить, я не могу представить, что когда-нибудь тебя не увижу, не услышу.

– Сашка! Это признание в любви? – Арина улыбнулась.

– Да, это признание в любви. Извини, что так, что здесь, в такой обстановке, зато от чистого сердца.

Она обвила шею Александра руками и покрыла горячие сухие губы поцелуями.

– Это самое лучшее признание в любви, самое трогательное и важное в моей жизни!

Он поцеловал Арину долгим и нежным поцелуем. Голова у нее закружилась, тело приятно заныло. Бармен смотрел во все глаза на влюбленную пару и улыбался. Через несколько минут они оторвались друг от друга. Глаза Арины потемнели от страсти и нахлынувших чувств. Но они вернулись в реальность. Дорогой салон красоты. Кругом люди. Нет места для того, чтобы излить себя до конца, до последней капельки и раствориться друг в друге. Арина потерла вспыхнувшие красные щеки.

– Ой, на нас же смотрят.

– Пусть смотрят, что нам делать, родная?

– Я не знаю, я тоже больше не могу без тебя. Ты мне нужен, очень нужен.

– Ариша, это признание в любви? – Александр посмотрел на молодую женщину.

– Да. Это признание в любви. Я люблю тебя, Сашка!

– Я люблю тебя, Ариша!

Две фигуры снова слились в долгом поцелуе.

– Мне пора. – Арина смахнула слезу изящным пальчиком.

– Конечно, конечно! – Александр пришел в себя и отодвинулся от нее. – Обещаешь, что ты не пропадешь? Больше никогда не исчезнешь из моей жизни?

– Обещаю, любимый, обещаю! – Арина погладила Александра по жестким черным волосам. Ей было нестерпимо больно расставаться с ним, когда она разобралась в себе, в своих чувствах. Все дело в том, что именно ему она безгранично доверяла. И ему она открыла свое израненное сердце, искалеченную душу. Он ее лекарство. Он ее целитель. Он ее и только ее!

На ватных ногах Арина вышла из салона, перед глазами все плыло. Хотелось остановиться и со всех ног броситься в эти крепкие теплые объятия. Но надо смотреть вперед. Надо бороться и нельзя сдаваться, ведь цель близка. Где-то там виден свет!

* * *

Вера проснулась рано от звонка в дверь. Посмотрела в глазок. За дверью стояла мама. Девушка открыла, пропуская женщину вперед. Та прошла и опустилась на скамейку возле вешалок, тяжело дыша.

– Вера, Арина Анатольевна сегодня едет в мебельный центр за город, без охраны. Они заняты рестораном, поэтому сопровождать ее не смогут.

– О, во сколько это будет?

– Часа в три.

– Я успею.

– Успеешь – что? Ты же говорила, что хочешь с ней поговорить по поводу того, что она не по правилам тебя уволила?

– Конечно, конечно, я имела в виду, что успею подготовиться.

– А-а, понятно. Ну, я пойду, вышла за продуктами, но уже долго отсутствую. Не делай глупостей. Не спорь с ней. Ведь женщину можно понять. Узнала, наверное, что ты любовница мужа, вот и выставила тебя вон.

Галина Ивановна с трудом поднялась с места и вышла из квартиры.

Замечательно. Именно сегодня, если повезет. Этой маленькой гадины больше не будет в жизни Эда. Вера схватила телефонную трубку и набрала номер мобильного телефона. На другом конце послышалось хриплое «Алло». Девушка набрала побольше воздуха в легкие и выпалила:

– Ну что, белошвейка сегодня едет в мебельный центр за город к трем часам дня.

– Не вопрос, успею. Даже предполагаю, по какой дороге она поедет.

– Очень хорошо, только не забудьте: я еду с вами.

– Ну что же, ты баба, смотрю, шальная. Валяй, покатились вместе.

В назначенный час Вера была на перекрестке, который ей указали для встречи. До этого она пропустила несколько банок алкогольного напитка. В голове все шумело. Кровь стучала в висках. Сердце выпрыгивало из груди. Ладони вспотели, на лбу выступила испарина. Улыбка не сходила со злобного лица. Зеленые глаза вы–хватили из толпы коренастого мужчину средних лет. Небольшой рост. Помятые джинсы, грязные руки. Усталые глаза. Работяга, одним словом. Он подошел к девушке и сплюнул в сторону:

– Это ты, что ли, Вера?

– Да, а ты Крут?

– Да, правильно. – Мужчина улыбнулся, и Вера смогла разглядеть два золотых зуба посредине. – Ну что, красотка, ты готова к бойне?

– Я готова ко всему, лишь бы вы меня избавили от нее.

– Ну, мой метод прост. Как дважды два четыре. Дорожная авария.

– Авария? – Девушка открыла от изумления рот. – И это все? Вы хотите сказать, что авария наверняка?

– Вот с этой махиной. – Крут ухмыльнулся и указал на огромную фуру около бордюра.

Вера открыла рот, она плохо понимала, как это все будет происходить.

– Ну чего рот раскрыла, давай пошли, полезай в кабину.

Мужчина открыл огромную дверь автомобиля и подтолкнул девушку, смачно хлопнув ее по пятой точке. Вера оглянулась:

– Эй ты! Чего себе позволяешь?!

– Давай, красотка. Не делай из этого трагедию. Связалась с таким дерьмом, как я, а задницу подбираешь, будто целка. – Мужчина громко и хрипло покатился со смеху, хлопнув дверью. Обежал впереди машину, плюхнулся на место водителя. – Давай пристегнись, дама, и держись крепко.

Фура сорвалась с места и плавно повернула на повороте, покатила по шоссе, свернула на извилистую небольшую дорогу. Мужчина затянулся вонючей сигаретой.

– Ну вот, тут и подождем твою тетеньку.

– Ты уверен, что она так поедет?

– Уверен, здесь машин меньше. Пробку будет объезжать как пить дать. Она дама занятая, ты сама говорила.

– Смотри, я тебе за дело плачу, а не за прокаты!

– Да все в порядке, детка! Я смотрю, ты нетерпеливая стерва. – Крут опять покатился со смеху, как вдруг показался ярко-красный «крайслер».

Вера подпрыгнула на сиденье и начала указывать на машину.

– Вот эта выдра!!! – крикнула она в самое ухо водителя.

– Успокойся! Я и сам вижу прекрасно!

Фура плавно тронулась с места, когда машина Арины поравнялась с ними. Верх машины открыт, белокурые волосы развеваются и отливают золотом на солнце. Бледно-розовый шифоновый шарфик летит на ветру. Арина уверенно смотрит вперед. Крут сплевывает за окно:

– Торопится куколка. Предупреждать надо, что такую красоту мочить будем.

Вера передернула плечами и вжалась в кресло.

«Крайслер» проехал чуть вперед, фура догнала и ударила неожиданно в бок. Машину дернуло вправо. Арина посмотрела в сторону. Огромные янтарные капли столкнулись с зеленью ядовитых глаз. Узнала, конечно, узнала! Вера усмехнулась:

– Крут! Жми!

Фура набрала скорость и ударила ярко-красный «крайслер» еще раз. Арина вывернула руль и попыталась уйти резко вбок. Нереально. Фура все надвигалась и надвигалась, чтобы зажать машину Арины. Вера вцепилась в кресло так, что побелели костяшки. Как приятно наблюдать за страхом в этих огромных глазах. О чем она думает? Теперь наплевать. Убить! Убить! Стереть с лица земли. Как она ее ненавидела! Сейчас от этой холености не останется и следа. Она будет обычной за–травленной, запуганной овечкой.

Арина отчаянно выворачивала руль, чтобы хоть как-то оторваться от этой громадины. У нее текли со лба огромные капли пота, слезы застилали глаза. Ничего не получалось. Ее зажимали и зажимали вбок, скорость набиралась в бешеном темпе. Арина хотела вырваться вперед. Опять неудача. Толчок. Молодая женщина знала лишь одну молитву. Она шевелила губами. Вспомнились отец, мама. Жизнь проносилась перед глазами, словно на кинопленке. Не хотелось умирать сейчас. Когда-то да, но не сейчас! «Господи. Помоги мне, Господи...» Руки сцеплены на руле, нога на педали газа. Хочется жить, жить! Но сколько осталось времени, чтобы рас–твориться где-то в том мире, откуда не возвращаются никогда?!

Вера могла видеть лицо соперницы совсем близко. С высоты фуры она была у нее как на ладони, она была в ее власти.

– Дави ее! Дави!

– Остынь, баба! У нас времени в обрез. В любой момент может кто-нибудь поехать! Не ори под руку!

Вера жадно наблюдала, как Арина борется из по–следних сил. Ведь знает, что смерть неизбежна, и все же жмет и жмет на газ. Еще толчок, машину заносит к бордюру. Скрежет металла, визг тормозов, пыль застилает глаза. Девушке не видна соперница, хочется провести рукой и рассеять этот песочный дым. Она не может пропустить ни одного ее последнего вздоха. Ни последней попытки выжить. Огромная машина делает резкий сильный толчок, и Арина перелетает через верх машины, нелепо раскинув руки. «Крайслер» переворачивается и падает через бордюр под откос. Вера трет опухшие веки, в висках стучит, и боль пронизывает от макушки до горла, в котором застрял ком. Платье прилипло к спине. Она смотрит на дорогу, тело Арины переворачивается и тормозит об асфальт. Розовое легкое платье на глазах превращается в обрывки, кровавые пятна растекаются и извиваются кровавой дорожкой. Остановка. Тело замерло. Лишь теплый ветер играет грязными слипшимися волосами. Как тихо. Фура молчит. Слышны лишь вертящиеся колеса «крайслера» где-то там внизу. Под зеленым откосом. Птицы кричат над самой головой. Вера открывает дверь и спрыгивает на деревянных ногах на дорогу. Она должна видеть свою победу. Должна знать, что эта женщина исчезла из жизни Эдуарда, как кошмарный сон. Молодая женщина осторожно подходит к окровавленному телу. Арина лежит на боку. Лицо превратилось в кровавую кашу. Страшно и мерзко. Веру передернуло. Красивое, точеное лицо исчезло. Арина тихо стонет. Повсюду кровь, очень много крови. Вера наклоняется и смотрит на свою соперницу. Все! Это конец! Ей остается жить минуты, а может быть, секунды. Слышны хрипы. Один глаз неотрывно смотрит на девушку. Вера яростно пнула легкое тело ногой.

– Сука, я знаю, что ты меня слышишь! Тебе осталось жить так мало, что ты не запомнишь и половины слов, которые я тебе скажу! Ты мерзкая тварь, которая отобрала моего мужчину, моего! Ты ему никогда не была нужна. Мерзкая дрянь богатого папочки. Ты что думаешь, что твой муж такой благородный рыцарь и спас бедную девушку от насильников? Ха, как бы не так! – Вера истерично засмеялась. Слезы смешивались с тушью и струились черными ручейками по щекам. – Он заказал их, чтобы ты была унижена и верила в благородство любого, кто тебя от них избавит. И конечно, Эдуард оказался рядом тогда, когда убили твоего папашу. У него не дрогнула рука застрелить его, чтобы стать тем, кем он стал. Сколько раз твой мерзкий папаша стоял у него на пути! Сколько бы ты нам портила еще жизнь?! Он любит меня! Только меня! Меня! Меня!

Вера заломила руки и рыдала во весь голос. Истерика подобралась тихо, мелкими шажками, чтобы навалиться сейчас. Крут, который наблюдал за этой сценой, не осмелился подойти сразу. Он видел, сколько ненависти и решимости в этой длинноволосой колдунье с зелеными злыми глазами. Сейчас она внушала ему страх. Однако он дернул ее за руку и сшиб с ног. Девушка взвизг–нула от боли:

– Пусти! Пусти! Я не все ей сказала, пусть мучается перед смертью. Пусть умрет в мучениях!

– Перестань, дура! – Крут посмотрел на окровавленное лицо Арины и содрогнулся. Из опухшего глаза текла слеза. Яркий янтарь потускнел, и веко закрылось. Все! Ему было жаль. Впервые было жаль. Десять тысяч долларов за то, чтобы эта красивая женщина не дышала, не блистала и не щемила сердца сильной половины человечества! Мужчина отвернулся от окровавленного тела. Схватив Веру за талию, поволок к машине. Закинул ее на сиденье, сел на водительское кресло и рванул с места, оставляя на пыльной дороге хрупкую кровавую фигуру.

Через несколько минут после того, как фура скрылась с места происшествия, показалась темно-вишневая «девятка». Пожилой мужчина резко затормозил, чуть не задев тело на пыльной дороге. Подбежав к Арине, наклонился над ней. Устрашающий, неприятный вид изуродованного человека поверг в ужас. На вид она была молода, это можно определить по фигуре. Что же с ней произошло? Мужчина попытался повернуть Арину на спину. Она застонала. Из ее груди вырвались слабые, тихие хрипы. За спиной послышался визг тормозов. Показалась черная «ауди». Из нее вышел человек высокого роста. Мужчина замахал ему рукой, призывая на помощь:

– Молодой человек! Подойдите. Здесь сбили женщину. Думаю, нужно вызвать милицию и «скорую», у вас нет с собой телефона?

Молодой мужчина подбежал и наклонился над девушкой. В глазах застыли боль и страх. Он не мог поверить, что перед ним его любимая, его надежда.

– Ариша! – Александр нащупал пульс, нитевидный, тихое биение сердца.

– Вы знаете ее? – Мужчина поднялся с колен.

– Да. Мы должны были встретиться недалеко отсюда.

– Я вижу ее машину. – Пожилой человек посмотрел под откос, где среди мятой травы и комков грязи виднелся покореженный ярко-красный «крайслер».

– Господи! – Александр обхватил двумя руками хрупкую фигурку девушки. – Господи, за что?! – Александр заплакал и уткнулся в обнаженное грязное плечо Арины. – Подойдите сюда, – позвал он пожилого человека. – Посидите с ней. Я быстро наберу номер «Скорой помощи».

Александр отошел и набрал номер из двух цифр, продиктовал, где произошло несчастье, и подбежал к любимой. Арина стонала и пыталась открыть глаза. Александр держал ее за руку.

– Не надо, милая, не пытайся ничего делать, просто лежи, сейчас подъедут, тебя спасут, только держись, я с тобой. Я рядом.

Арина слабо пожала ладонь молодому мужчине. Через пять минут подъехала машина реанимации, врачи в белых халатах и санитары обступили пострадавшую. Один из них наклонился и осмотрел повреждения, что-то сообщил рядом стоявшей женщине. Арину начали грузить на носилки. Ей подсоединили капельницу и кислородную маску. Александр и пожилой мужчина суетились рядом. Врач посмотрел на них:

– Кто нашел эту женщину?

– Я. – Пожилой мужчина подошел к доктору.

– Сейчас запишут ваши данные, как с вами связаться. Потому что нам придется обратиться в милицию.

– Можно, я поеду с вами на своей машине? – Александр обеспокоенно посмотрел в глаза врачу.

– Вы ее знакомый?

– Да, мы должны были встретиться недалеко отсюда, и здесь такое... – Александр еле сдерживал слезы. – Пожалуйста, позвольте.

– Что же, но мы поедем очень быстро, этой девушке нужно быстрое хирургическое вмешательство, иначе мы не отвечаем за ее жизнь, вы понимаете?

Александр вышел из оцепенения и закивал в знак согласия.

Машина реанимации выехала на шоссе и помчалась по широкой трассе в сторону больницы. Впереди через несколько метров их ожидала пробка. Руки Александра вспотели, машины сигналили. Мужчина опустил стекло и посмотрел вперед. Реанимация включила сирену и прорывалась сквозь плотные ряды. Нервы Александра были оголены, словно электропровода. Он не отставал ни на сантиметр от машины, в которой теплилась жизнь его любимой, его Арины. Преодолевая злосчастные метры гигантской пробки, он молил лишь об одном – чтобы любимая женщина выжила, смогла жить! Больше ему ничего не надо. Вой сирены перемешивался с мыслями, слабыми и глупыми. Стыдно за самого себя. Но любовь ослепляет, делает человека уязвимым. Реанимация приблизилась к огромному зданию больницы. Выкатили носилки, и санитары побежали к входу. Кругом суета, слышны громкие голоса. Александр вцепился в волосы и замотал головой. Боль сковала сильными тисками затылок и лоб. Кажется, еще немного, и он не выдержит. Скрючившись и прислонясь к стене больничного холла, мужчина медленно стал оседать. Ноги трясутся, перед глазами плывут круги. Стены давят. Медсестра подошла к Александру и взяла его за руку:

– Успокойтесь, прошу вас, все будет хорошо, вам надо сесть.

Мужчина только мотал головой:

– Нет, так не должно было случиться! Как это произошло? Мы только обрели друг друга! Господи!

– Успокойтесь, – женщина совала ему под нос успокоительные капли, – успокойтесь, я буду вас информировать обо всем, что там происходит.

Александр подошел к креслу и тяжело в него опустился. Зазвонил мобильный.

– Как вы там? Поедете ко мне, как хотели?

– Игорь, это рок, это какой-то знак судьбы. Я всем несу лишь боль и страдания.

– У тебя там что, депрессия?

– Нет, хуже, я не могу справиться с собой. Арина попала в жуткую аварию. Ты бы только видел, что с ней стало. Это месиво! Лицо и тело обезображены. Игорь, я уверен, ее хотели убить!

– Что ты там несешь, успокойся, вы где?

Александр продиктовал адрес.

– Я сейчас буду, там работает много моих старинных приятелей. Так что успокойся, бери себя в руки, жди меня.

Через полчаса Игорь влетел в холл приемного покоя. Его друг сидел в кресле, неподвижно глядя в одну точку. Лицо постарело, глаза потускнели.

– Ну как ты тут?

– Я не могу, не могу больше ждать! Что там с ней, все молчат! Ты бы только видел, только видел!..

– Успокойся, я сейчас все выясню, оставайся на своем месте.

Игорь исчез за дверями, ведущими в коридор. Через десять минут он стоял перед Александром в белом халате:

– Ситуация следующая: сломаны две руки, одна нога, повреждена челюсть, что-то с дыханием, все остальные органы остались в целости и сохранности. Ей повезло, но у нее абсолютно обезображено лицо, с этим сейчас ничего поделать нельзя.

– Игорь, это покушение. Ты это понимаешь?

– Скорее всего, хотя, пока Арина не придет в себя, сказать что-либо определенно нельзя. Все смахивает на то, что она не справилась с управлением.

– Это ерунда! – Александр сцепил руки в замок. – Она водит машину очень аккуратно, да там не такая дорога, чтобы не справиться.

– Успокойся.

– Мы должны что-то сделать, ее ведь убьют, как только узнают, что она осталась в живых, понимаешь?

– Заявим?

– Вряд ли это поможет. Я ее предупреждал, чтобы она была аккуратна.

Игорь прошелся от одной двери к другой. Наконец он остановился и пристально посмотрел на друга:

– Ты готов ради этой женщины на все, скажи мне?

– Я готов абсолютно на все!

Запах дождя смешивался с запахом свежескошенной травы. Около огромных ворот, ведущих на кладбище, толпился народ.

– Господи! Такая молодая, какой кошмар!

– Да, просто беда, один за другим. Один за другим. Прямо всю семью косит.

– Что с ней произошло? Почему она умерла?

– Говорят, авария. Потом в больнице кровоизлияние в мозг.

– Ужас! Ужас!

Две пожилые женщины, сгорбившись, стояли рядом с большим количеством людей, одетых дорого, но очень скромно, во все черное. Многие из них утирали платочками слезы. Посредине располагался высокий мужчина. Модный костюм в тонкую продольную полоску, аккуратная стрижка. Но лицо выдавало горе. Этого человека сковало горе. Небритость, синяки под совершенно пустыми блеклыми глазами. Он стоял, опустив плечи, не обращая внимания на дождь, который хлестал по загорелому лицу. Через десять минут подъехала машина с гробом. Это был страшный, самый страшный момент для Эдуарда. Хорошо, что гроб открывать не будут. Он не сможет пережить, если увидит закрытые глаза жены. Никогда бы не мог подумать, что будет оплакивать ее вот так, как сейчас. По-настоящему. Страшно, ведь, возможно, охотились за ним, а попалось это хрупкое создание. Хотя в больнице не подтвердили, что в нее стреляли. Никаких пулевых ранений – авария, не справилась с управлением. Возможно, что столкновение произошло с машиной, но пока никаких продвижений в ее поиске. Сжав кулаки, мужчина подошел к гробу. Полированное дерево блестело, огромные капли дождя сползали по гладкой поверхности. Люди вокруг заплакали еще громче. Послышались причитания женщин. Сам Эдуард больше не мог сдерживать слез. Никто из присутствующих никогда не видел этого человека таким раздавленным и искренним, как сейчас. Мужчина вытирал кулаком набежавшие слезы. Он не мог больше выносить всего этого. Ему не верилось, что этой хрупкой, нежной, страстной, легкой и необычной женщины больше нет в его жизни. Она растаяла, растворилась, осталось лишь обезображенное тело под тяжелой крышкой. Эдуард кинул комки земли в черную, пугающую пустоту. Они застучали о дерево гроба, который опустили, прочитав над ним молитву. То же самое сделали и остальные. Стук становился невыносимым. Усилием воли он сдерживал себя, чтобы не броситься вслед за этими грязными кусками, не свалиться на крышку, не заорать во все горло! Верни ее, Господи! Сколько горя и зла он совершил, сколько гадостей сделал своей жене, но только недавно понял, как любит эту женщину, как любит свою девочку, свою Арину. Он не верил в Бога и не хотел отпевать жену. Но храмы любила она, священникам верила она. Арина вообще во многое верила, и кажется, чудеса встречались на ее пути. А он, лживый до мозга костей, стоит здесь и, вместо того чтобы радоваться, ревет, как пацан, над телом своей возлюбленной. Ему больше не нужна та власть, которая есть, ему не нужны миллионы, которые остались. Он опустошен. Высох.

Яму закопали двое жилистых парней в грязных холщовых рубахах. Они же зарывали тела отца и матери Арины, теперь они зарывают ее, но ее смерти он не хотел! Не хотел! Сзади подошли и обняли за плечи, дружески хлопали по руке, говорили теплые тихие слова утешения. Но он не хотел слушать, не хотел понимать, ничего не хотел! Последний цветок розового тюльпана полетел на свежую землю. Он кидал их один за другим, словно кидал не на мокрую землю, а в костер, который уносил все дальше и дальше его женщину. Последний цветок как последний аккорд. Мужчина смотрит на свои пустые руки, в них остался лист от цветов, прилип к влажным ладоням. Эдуард безжалостно скомкал его и уронил вниз, под ноги толпы. Вот и все! Арины нет. Нет Анатолия, которого он сам заставил замолчать навсегда, нет его жены, Арининой мамы. Никого нет. Империя его и только его. Но почему так гадко, так страшно, что не хочется жить?! Эдуард последний раз посмотрел на холм грязной земли и фотографию, откуда на него устремился взгляд огромных глаз жены. Завораживающий, янтарный. Сталь в глазах, упрямый подбородок. Сколько в нем гордости? Наверное, столько, сколько сейчас неприкрытой маской скорби. Толпа пробирается среди многочисленных могил. Тишина. Ветер задувает все сильнее и сильнее. Женщины кутаются в дорогие плащи и платки. Ведутся неспешные разговоры. Жизнь потекла своим чередом, оставляя за спиной недожитые жизни людей под тяжелыми гранитными плитами и золотыми крестами. Скоро и Арине возведут памятник, красивый, как она сама. Но только никто и ничто не заменит этой женщины, которая смогла победить его. Именно, что она смогла победить его нрав, покорить его сердце. Она была единственной, подобную ей он вряд ли сможет найти. Хотя бы несколько месяцев Эдуард был по-настоящему счастлив. И почему только понимание этого пришло так поздно, когда черные птицы кружили в небе, темном и грозовом? Раскаты прогремели так близко, будто выстрелили в спину. Эдуард упал в темную лужу без чувств. Толпа обступила его. Толпа увидела, что он человек. Обычный человек, а не железная машина. Знал ли он об этом сам? Догадывался. Но пока он лежит без чувств, и тело накрывает дождь. Самый ужасный день в его жизни.

Потолок нависал, и хотелось упереться в него рукой. Что происходит, где он? Взгляд блуждал по стенам. Квартира. Квартира без нее. В комнату вошла домработница и тихо присела на стул, вытирая уголком белоснежного передника заплаканные глаза.

– Эдуард Алексеевич, можно мне пойти домой? Я что-то плохо себя чувствую.

– Конечно, конечно. – Эдуард приподнялся на локтях и посмотрел на женщину. – Можете быть свободны. Думаю, что две недели отпуска вам совсем не помешают.

– Спасибо большое, я действительно устала, а тут еще такое... – Галина Ивановна шмыгнула носом и вытерла новую слезу, которая скатилась по сухой щеке.

– Идите. – Эдуард встал и посмотрел в окно.

– До свидания. – Она тихо закрыла дверь.

Пустота. Пустота в душе, в сердце, и в голове тоже сейчас пусто. Нет ни одной мысли. Только глубокая незаживающая рана. Кто бы мог подумать, он так не хотел, чтобы жил Анатолий, и как же он хотел, чтобы сейчас жила его дочь! Глупо. Дико. Эдуард не верил в совпадения и случайности. Он решил найти любой ценой того, кто лишил жизни его Арину. Ведь есть этот кто-то, конечно, он существует, ходит по земле, по тем местам, где теперь никогда не ступит нога его жены. Зазвонил мобильный телефон.

– Алло?

– Здравствуй, любимый.

– А-а, ты... – Эдуард взял со стола сигареты, оставшиеся от домработницы, сморщился и затянулся. Он впервые закурил.

– Как ты, у тебя все хорошо?

– Ну да, а как же может быть иначе? Вчера похоронил жену, а сегодня все хорошо! Ты вообще о чем, Вера, спрашиваешь, в своем уме?

– Я могу приехать.

– Нет, не надо, мне это больше неинтересно.

– Неинтересно что?

– Неинтересна ты.

– Перестань.

– Легко. – И он отключил телефон.

Через какое-то время раздался звонок в дверь. Эдуард подошел к двери и открыл:

– Очень интересно, и как ты прошла?

– Ну, дорогой, в этом мире можно сделать все. Я все-таки решила, что не буду тебя оставлять одного в таком состоянии.

– Ну что же, – мужчина провел рукой по волосам, – тогда пошли пить, пойдет?

– Ты теперь, я смотрю, и пьешь, и куришь?

– Тебе-то до этого какое дело?

– Да так, убит горем, и меня это удивляет. – Вера прошла в гостиную. – Ну, наливай. Не думала, что ее смерть так тебя потрясет.

Стальные глаза обдали ее холодом и ненавистью.

– Зачем ты пришла?

– Потому что люблю тебя и не могу видеть, как ты страдаешь. – Девушка поставила бокал и подошла к Эдуарду, обвила его шею руками. От нее веяло ледяным волнением.

Он оттолкнул ее от себя и потер виски.

– Уходи.

– Не могу.

– Я тебе сказал, уходи! – Эдуард повысил голос и сжал ножку тонкого бокала так, что она хрустнула и стекла вонзились в сильные пальцы. Тонкая струя крови потекла по запястью, попадая в рукав рубашки.

– Кровь. – Вера застыла, словно под гипнозом, наблюдая за алой струйкой, – перед глазами пробежали картины той крови, которая была всюду на той дороге.

– Что ты сказала? – Эдуард рассеянно посмотрел в зеленые глаза.

– Я говорю, что у тебя кровь, ты порезался.

– Убирайся к черту! Послушай, возможно, через неделю я выйду на работу и все будет как прежде, но пока... – Эдуард метнул в стену остатки хрустального бокала, – пока я хочу быть один, уйди. – Его голос стал тихим.

– Хорошо, Эд, но я надеюсь, что через неделю ты меня не оттолкнешь от себя.

Девушка допила остатки красного сухого вина и вы–шла из квартиры.

* * *

Резкая боль пронзила затылок. Дышать трудно. Тяжелые хрипы при каждом вздохе. Что с ней произо–шло? Арина постаралась открыть глаза. Безрезультатно. Воспоминания завертелись перед глазами, как страшный сон. Вот она едет на встречу с Сашей, вот на нее несется огромная брезентовая машина. А потом... Потом зеленые злые глаза любовницы мужа, гадкие слова и правда. Она знает правду о своем муже. Стоны нарушили тишину палаты. Горячие слезы брызнули из воспаленных закрытых глаз. Ее муж – убийца! Он убийца! Человек, которого она когда-то так любила, оказался обычным садистом, обманщиком. Он предал ее, растоптал ее семью. Он подстроил эту аварию. Видимо, его любовнице было сладко наблюдать за ее унижением, когда она лежала тогда на горячем пыльном асфальте. Ужас. Как мерзко, как страшно! Она не знала, что этот человек способен на такое. Арина попыталась встать, но ост–рая боль сковала все тело. Неужели она умерла? Нет, если она может думать, значит, жива. Где она? Может, ее закопали? Арина пошевелила рукой. Получилось. Пальцы наткнулись на тонкий проводок. Вдруг из тишины выплыл голос:

– Ариша! Любимая, я здесь, я с тобой.

– Саша! – Она подняла руку и нащупала жесткий подбородок, брови, волосы. Запах приятно щекотал нозд–ри. Его одеколон. – Где я? Скажи мне, я жива? Я не сплю? Мне не снится твой голос?

– Нет, ты со мной, в больнице. Тебе надо спокойно лежать, сделали операцию. Ты только что пришла в себя, все позади. Любимая, милая, нежная... – Он коснулся горячими губами маленьких ладошек. – Спасибо тебе, Господи. – На руку Арине упали две холодные капли.

– Ты плачешь?

– Нет-нет, я просто счастлив, что все уже позади!

– Сашка, скажи мне правду. Что со мной, почему мне так больно, что происходит?

Мужчина сжал хрупкое запястье, ему было сложно все ей рассказать.

– Ариша, у тебя много переломов, была проблема с легкими. Сейчас тебе лучше, но сильно повреждено лицо, от этого ты не можешь открыть глаза. И еще одно... – Рука Александра напряглась и стала холодной.

– Говори, прошу, что бы ни было. Говори.

– И еще... тебя похоронили вчера в десять часов утра. Для всех ты умерла.

– Что??? – Арина замотала головой. – Я не могла умереть. Я здесь, с тобой, я жива!

– Ты жива для меня, для Игоря. Но не для своих друзей и знакомых.

– Почему??? Скажи почему???

– Извини, но я так решил! – Александр встал с кровати, заходил по палате. – Я не знаю, как тебе об этом сказать, но я уверен, что тебя хотели... хотели...

– Я знаю, что ты хочешь сказать, – Арина сжала простыню и повернулась в ту сторону, откуда доносился голос любимого человека, – меня хотели убить!

– Да, именно так.

– Я знаю, кто это сделал.

– Я тоже догадываюсь.

– Нет, Сашка, я знаю это наверняка, я ее видела. Она была в той машине, которая толкала меня к откосу. Потом, когда я больше не могла сопротивляться и вылетела из машины перед очередным ударом, она подошла ко мне и сказала, что я умру и что моего отца убил Эдуард. Потом много чего еще. Но я теперь не могу нормально жить, зная, что убийца моего папы был так близко. Что мне делать? – Арина перешла на шепот, так как ей стало трудно говорить. Она почти сипела.

– Я еще не думал, что нам делать, но то, что этот человек не должен знать, что ты жива, это точно.

– А кого же тогда похоронили, если я здесь?

– Похоронили девушку, которую так и не забрали родственники из морга. Мы очень рисковали, если вдруг твой муж захотел бы открыть гроб. Когда ему показали тебя, то он не захотел хоронить в открытом гробу. Прости, Арина. Я очень рисковал тобой, отключив на время прибытия твоего супруга от аппарата, но это нужно было сделать, чтобы он тебя опознал. Прости, что выключил тебя из твоей жизни, но ты мне дорога, я хочу быть с тобой, хочу, чтобы ты жила.

– Любимый, за что ты просишь прощения? Господи, я благодарна тебе, что ты спас меня, пусть так, но мы оба знаем, что если на меня покушались, значит, все равно убили бы.

Александр опустился возле кровати на колени и поцеловал руку Арины. Он не сдерживал больше слез. Он пережил ужас, когда увидел ее там, на дороге, и сча–стье, когда любимая открыла глаза. Александр дежурил возле палаты почти пять дней. Он похудел, постарел, и в его черных волосах появилась седина. Он не мог позволить, чтобы вторая девушка, которую он так полюбил, умерла. Это стало бы концом его возрождения к жизни. Арина гладила его по волосам и чувствовала пальцами, как на лбу у любимого пролегла огромная морщина. Она знала: он любит ее всем сердцем. Он никогда ее не предаст. Арина заснула. Ей было тепло и уютно рядом с ним. Она больше не одна в этом реальном жестоком мире.

Прошло три месяца.

– Как ты? – Александр поцеловал Арину в лоб.

Арина мрачно посмотрела на него огромными янтарными глазами:

– Как ты можешь прикасаться к такому чудовищу, как я?

– Не говори так.

– Но ведь это правда, я не слепая и вижу себя в зеркале.

– Значит, перестань пока смотреть в зеркало, потому что скоро в нем ты увидишь уже другую девушку, красивее прежней, верь мне, дорогая.

– Еще так долго ждать, и боюсь, Саш, ты не сможешь справиться с этим уродством.

Александр весело засмеялся и принялся расчесывать белокурые волосы Арины, которые за время болезни отросли.

Арина недовольно повела плечами и отпрянула.

– Я не вижу ничего смешного, честное слово.

– Любимая, – Александр зарылся в золотые волны волос, – прости, но я сделаю тебя, какой ты захочешь, единственное, чего я не смогу – восстановить твое прежнее лицо. Это невозможно, ты знаешь.

Она смахнула слезу и отвернулась.

– Не плачь, Ариша, но ведь я тебя люблю любой, я знаю, что ты красива, а будешь еще красивее, верь мне. Неужели ты еще не научилась мне верить? Я люблю тебя, я хочу тебя, но ты упрямишься и не даешь мне тебя целовать.

– Знаю, Саша, но я не могу, не сейчас, я должна опять поверить в себя. А в тебя я верю давно.

Девушка провела ладонью по черным волосам, тронутым сединой. Он постарел, но от этого стал еще лучше, в нем появилась изюминка. Черные угольные глаза отражали ее как в зеркале. Арина отвернулась. Она безобразна. Множество шрамов, глубоких и не очень, делало ее отвратительной. Девушка встала с кресла и, прихрамывая, опираясь на палку, прошла на кухню. Тонкий легкий халатик скрывал соблазнительные формы. Александр посмотрел на нее томным взглядом. Как же он хотел ее, но это было невозможно. Арина напугана, она опять перестала верить в себя. Это чувствуется. Но у нее была цель – месть. Она хотела отомстить за свою семью. Она хотела опять бороться. Он не одобрял этого, но обязательно поможет и будет с ней до конца.

Девушка поставила чайник на плиту и повернулась:

– Когда ты сможешь принести мне варианты моего нового лица?

– Думаю, завтра. Ты хочешь этого?

– Да, я хочу быстрее изменить внешность, чтобы начать борьбу заново, по другим правилам.

– Наверное, его нужно наказать, но ты не думала о том, что это нужно сделать по закону?

– Думала, – Арина налила ароматный кофе в две фарфоровые чашки, – но мне сложно. Я еще не решила.

– Подумай, Ариша, не будем чудовищами, как он сам.

– Он чудовище, и я его не пощажу. – Девушка помешала кофе маленькой серебряной ложкой. – Он убил моего отца, от горя умерла моя мать, он подстроил аварию. И мы не говорим о многих других вещах, которые причинили мне боль и страдания. Он может многое, он даже может не нести ответственность за все это, но я не позволю ему растоптать меня, загрести под себя весь наш бизнес.

Александр вздохнул:

– Возможно, ты права, – и уткнулся в газету.

Вера дефилировала в белом подвенечном наряде по подиуму дорогого магазина. Продавщицы обступили ее и подкалывали шлейф. Девушка примеряла перчатки, длинные и короткие. Сейчас она остановила свой выбор на узком декольтированном платье, юбка которого уходила в пол, расширяясь книзу. Никакой фаты Эдуард не хотел, поэтому Вера подобрала в тон платью шляпку, маленькую, украшенную бежевыми розочками. Как жалко, что свадьба состоится только через полгода, зимой! Но платье девушка решила купить заранее. Она будет каждый день заглядывать в шкаф, чтобы любоваться на него и отсчитывать дни до торжественного события. Из магазина Вера выпорхнула, совершенно окрыленная своей покупкой. Интересно, какое кольцо он выберет ей: из белого золота или с бриллиантами? Смерть Арины он все так же переживал, но, видимо, понял, что лучше иметь верную спутницу жизни, чем никого. До фирмы Веру Эдуард не допустил даже на пушечный выстрел, чтобы не пошли пустые толки. Но жениться на ней обещал зимой, значит, в декабре, перед Новым годом, они пойдут подавать заявление. В общем, что ни делается – все к лучшему. Как же хорошо, что она избавилась от этой птички, его женушки! Наконец у нее развязаны руки и она сможет стать законной супругой Эда. Ни одна гадалка и маг не смогли бы разрешить ее проблему лучше, чем это сделала она сама. Иногда по ночам ей являлся во сне призрак Арины. Руки в крови по локоть и обезображенное лицо. Она подступала к ней, и в этот момент Вера открывала глаза и просыпалась, вся мокрая от пота. После такого сна она долго блуждала по квартире, выкуривая одну сигарету за другой. Как хорошо, что мертвые не возвращаются с того света. Вера уселась в такси и набрала номер сотового телефона любовника.

– Любимый! Я сегодня купила обалденное платье, ты будешь в полном восторге!

– Я рад. – Голос Эдуарда звучал сухо.

– И это все? А поздравить?

– Я на работе.

– Я понимаю, понимаю. – Вера перебирала ремешок сумочки. – Что ты хочешь на ужин? Я приготовлю, заскочу в супермаркет.

– Я сегодня не приеду, занимаюсь продажей квартиры, придут смотреть.

– Ты все-таки решил уехать оттуда?

– А ты хочешь, чтобы я жил там, где жила моя жена?

– Нет, нет, извини, я тебе еще позвоню.

Вот и все. Теперь она обычная домашняя клуша, которая ждет своего любимого, которая беспокоится, если он не приходит, и ревнует по пустякам. Она хотела любви, хотела законных отношений, но она не хотела становиться домашней курицей. Эдакой наседкой. Вера посмотрела на себя в зеркальце маленькой пудреницы. Щеки пополнели. А недавно она у себя увидела первые признаки целлюлита. Без работы она становилась растрепанной и никчемной. Надо было бы найти работу, но Эдуард ей это запретил. Содержал он девушку неплохо. Даже более чем, но все же Вера перестала чувствовать почву под ногами. Она стала зависеть от кого-то, кто в любой момент мог вышвырнуть ее из своей жизни. У нее был один козырь, и этот козырь он сам дал ей в руки тогда, когда они проводили безумные ночи в ее квартире. Что же будет, если Вера выйдет замуж? Это сейчас волновало меньше всего. Главное сделано – куплены платье, миленькая шляпка, дорогое белье и туфли на огромной шпильке. Пакетики с приданым приятно грели колени Веры. Шуршали и напоминали о скором изменении в ее жизни.

– Ариша, ты выбрала, что ближе тебе самой? – Александр присел на край кровати, на которой поверх покрывала лежала девушка.

– Пожалуй, вот это лицо мне ближе. – Она ткнула наманикюренным пальчиком в глянцевую картинку. С фотографии на нее смотрела хорошенькая девушка, чем-то напоминающая ее саму, но очень отдаленно. Прямой носик, четко очерченные губы, немного пухленькие, высокие скулы. Разрез глаз Саша обещал оставить преж–ним. – Если ты сможешь сделать меня такой, я буду очень рада.

– Конечно, смогу, картинки подбирались по типу твоего собственного лица, но я не буду нагромождать тебя терминами медицины и скажу одно: это те картинки, по которым я смогу сделать тебе новое лицо.

– Спасибо, любимый, избавь меня от этого кошмара. – И она показала на безобразные шрамы. – Только меня волнует один вопрос...

– Какой, почему ты замолчала?

– Как я смогу доказать всем, что я – это я, когда придет время? Ведь для них я умерла, они похоронили меня, и пройдет еще много времени, прежде чем я смогу ступить на сцену и сорвать маску.

– Это я тоже продумал: операцию мы будем снимать на видеокамеру. Твое лицо обезображено. – Он кашлянул и осекся.

– Продолжай. Ты не сделал открытия, что оно обезображено. – Янтарные глаза смотрели печально, но в них не отражалась боль.

– Хорошо. Так вот, твое лицо сейчас – это все же твое лицо, оно узнаваемо. Значит, мы просто снимем тебя до операции и будем снимать всю операцию в част–ности. Это будет нашим доказательством. Ну и конечно, все твои воспоминания, знания.

– Мне страшно, – Арина посмотрела в черные глаза, – мне страшно начинать бороться сначала. Я боюсь не справиться. Я боюсь быть другой.

– Успокойся, милая. – Александр обнял ее за плечи и начал качать, как убаюкивают в детстве. – Я с тобой. Я никогда тебя не подведу и не брошу.

Арина прижалась всем телом к этому теплому и любимому человеку. Ей стало спокойно, как тогда, когда ее обнимал отец, чтобы утешить и подбодрить.

Через неделю Арину повезли в клинику Александра. Это было небольшое здание в три этажа старинной архитектуры. Вокруг клиники росли цветы и стояли резные скамеечки. На первом этаже их встретила медсестра и проводила девушку в комнату. Это была не палата. Здесь не было и намека, что это больница. Просторная комната с красивыми занавесками, большим круглым обеденным столом, дорогими креслами. В другой комнате – мягкая удобная двуспальная кровать с балдахином. Как будто на ней спали принцессы. Все здесь создано для того, чтобы человек изначально почувствовал себя красивым. Чтобы знал, что его здесь ждут. Наверняка клиника стоила немалых денег, но она этого до–стойна. Приветливый персонал, тихие голоса, приятная музыка – все успокаивало. От страха не осталось и следа, только вера во все хорошее. В новые перемены. Арина уселась на краешек кровати и провела рукой по отполированной спинке. В комнату вошел Саша в зеленом халате хирурга:

– Как тебе? Уже не страшно?

– Нет, тут красиво, очень красиво, как будто на курорт приехала.

– У нас и есть своеобразный курорт красоты. Сейчас у тебя возьмут анализ крови – на инфекции, на свертываемость, сделают кардиограмму, и в путь, завтра готовься к операции, любимая.

– Сашка, – Арина посмотрела на своего хирурга, – ты же все равно будешь помнить, какой я была?

– Конечно! – Он ласково заключил ее в свои объ–ятия и поцеловал в макушку.

– Все, иди. Тебя пациентка ждет, смотри только, – девушка погрозила пальцем, – я у тебя одна.

– Словно в ночи луна. Любимая, я не смогу без тебя, ты же знаешь.

– Знаю, я тоже.

Александр улыбнулся и вышел из палаты.

Арина прошлась по светлому ворсистому ковру и уселась перед трюмо. Из зеркала на нее смотрела девушка с обезображенным лицом. Несколько глубоких шрамов шли через все лицо, другие, более мелкие, над бровями, на щеках и подбородке. Девушка провела щеткой по волосам. Хотя бы они остались не тронутыми аварией. Все такие же золотистые, вьющиеся и густые. В дверь постучали.

– Извините, сейчас мне необходимо взять у вас кровь, наверное, Александр Евгеньевич вас предупредил? – Молодая девушка в зеленой шапочке прошла в комнату и разложила на столе иглы и пробирки.

Арина посмотрела на кровь, которая капала из иглы в чистую пробирку. Когда-то она боялась до обморока вида крови, но сейчас, когда кровь была повсюду, она перестала бояться. Она стала храброй. Ведь если не начать бороться, то стая волков разорвет на куски, а главным волком, вожаком этой стаи, был ее муж.

После обеда Арине запретили есть, ее навещал Игорь, узнавал перечень болезней, которыми она болела начиная с раннего детства. Он был анестезиологом. К вечеру живот предательски урчал, и даже чтение модного журнала никак не отвлекало. Александр пришел к любимой вечером и остался с ней на всю ночь, чтобы с утра лично померить давление и сопроводить ее на операцию. Все кругом нервничали. Операция предстояла сложная, интересная. Но главное – результат, главное – помощь хирургу. Ведь сегодня оперировали его любимую женщину. Игорь пребывал в боевом расположении духа и насвистывал знаменитую песенку Долиной. Кругом стерильность и блеск до рези в глазах. Арину подкатили к операционному столу, и через десять минут она за–снула, чтобы отдаться воле Божьей и умелым рукам родного человека, который сейчас больше всего на свете хотел, чтобы она жила полноценной жизнью. Чтобы она жила, как хочется ей, не оглядываясь назад.

Лицо предательски болело, бинты мешали открыть глаза. Кислородную маску сняли, и Арина могла дышать обычным воздухом реанимационной палаты. Прямо перед ней показалось любимое лицо. Уставшие глаза, взъерошенные волосы.

– Как ты? Операция прошла успешно.

– Угу. – Арина лишь могла издать мычание, так как все лицо сковывала бинтовая маска.

Саша прошел в палату и взял в свои сильные руки маленькую хрупкую ручку девушки.

– Будет больно. Как только это произойдет, нажимай вот эту кнопку, – он указал на кнопку рядом с указательным пальцем, – сразу придет медсестра. Не будь героиней и не терпи сильную боль, любимая.

Арина моргнула в знак согласия. Александр поцеловал кончики пальцев девушки.

– Все, отдыхай. Я зайду к тебе вечером.

Период восстановления проходил не так быстро, как ожидала Арина. Боли мучили без конца и края. Первые несколько дней она жала на кнопку по четыре-пять раз в день. Медсестра Наташа подбегала к ней и делала обезболивающий укол, тревожилась за нее и переживала. Через некоторое время ей разбинтовали подбородок и губы. То, что она увидела, поразило: все сине-зеленое! Неужели это когда-нибудь пройдет? Арина щупала подбородок пальцами и удивлялась тому, какой стала. Хотя такой, какой была, совершенно не лучше. Через три недели разбинтовали и остальную часть лица, кроме носа. Арина нехотя подошла к зеркалу. Она выдержала уже три операции до этих знаменательных дней, когда наконец-то смогла себя увидеть. Лоб гладкий, совершенно чистый, без каких-либо подтеков и синяков. Уже радовало. Но скулы были залиты синевой. Впрочем, как и виски, область под губами и под глазами. Теперь на нее смотрела девушка, избитая подростками-хулиганами.

– Ужасно!

– Что? – Саша сидел напротив девушки в кресле и читал газету. Он уже давно поселился в этой палате, уезжал домой лишь переодеться.

– Я выгляжу так, как будто мне дали скалкой по лицу.

– Да ну, перестань, я вполне доволен своей работой. – Он улыбнулся. – Ты будешь красавицей.

Арина продолжала разглядывать свое лицо. Если не считать всех этих ужасных синяков, то без шрамов ее лицо стало другим, его и делали другим. Она стала не похожа сама на себя. Удивительной формы подбородок и губы, скулы высокие, глаза прежние, может быть, стали даже еще чуть больше. Хотя бы в них она узнавала себя. Но шрам над бровью все равно остался, заметила девушка, когда приблизила зеркальце пудреницы поближе.

– Саша, а это что? – Она указательным пальчиком провела над бровью.

– А что там? – Он отложил газету и подошел к Арине. – Я вроде посмотрел, все прекрасно.

– Ну вот, смотри!

– А, ну это так и останется, родная, со временем его будет видно меньше, он не очень большой, тебя это даже украшает. К сожалению, мы не смогли убрать его, слишком глубоко повреждены ткани, и кость в этом месте была тоже повреждена. Мы сделали три операции, и на этом месте также результат заметен, но избавиться до конца от шрама не удалось.

– Хорошо и так, если он один. – Арина потянулась к Александру и тихонечко коснулась его губами.

– И так хорошо, – он прилег рядом с девушкой и зарылся в ее волосы, – только еще одно. Тебе надо будет сменить прическу. Имидж тоже. Может быть, даже на что-то более сексуальное, как думаешь?

Арина засмеялась и перекатилась на живот.

– Я тоже об этом думала.

Вдруг Александр посерьезнел и посмотрел на нее:

– Возможно, тебе будет неприятно услышать, но я скажу, иначе ты сама прочтешь об этом в газетах.

– Что? – Огромные глаза посмотрели с тревогой.

– Твой муж женится на этой самой Вере. Игорю его друг дал точную информацию.

– Когда? – Арина задрожала всем телом и сжалась в комочек, подтянув ноги к животу.

– Пятнадцатого января.

– У меня есть время, – девушка закрыла глаза и перевернулась, – у меня еще есть время.

– Время для чего, скажи мне, Ариша?

– Время для мести.

– Ты должна посвятить меня в свои планы, я не смогу помогать тебе вслепую.

– Конечно. Это будет не убийство. Это будет голый расчет, я его так опрокину, как никто и никогда не опрокидывал Стоцкого. Он будет у меня вот здесь, – Арина указала на ладонь, – будет крутиться ужом, но уже ничего нельзя будет поделать. Мне надо быстрее избавиться от этого, – молодая женщина показала на повязку на носу, – и этого, – она показала на синяки по всему лицу, – а дальше все, я никого не пощажу, кто так ужасно поступил со мной, с родителями, с моей компанией – папиной империей!

Александр в этот момент не сомневался, что эта женщина сможет, она сможет устоять, как бы страшно ей ни было.

Вот и наступил этот день, самый несуразный день в его жизни. Он стоял и поправлял бабочку на смокинге. Что он делает, зачем? Чтобы подстраховать себя, обезопасить? Идеально отглаженные брюки, пиджак, полоска-лента на поясе. Все сидит безупречно, он, как всегда, одет с иголочки. Улыбка, похожая на ухмылку, заиграла на самодовольном лице. Красив, нет слов. Но тяжело, и не хочется выходить из комнат шикарного отеля, в котором он поселился после продажи квартиры. Еще раз устремляет взгляд на отражение в зеркале. Кто он? Тень самого себя, или он все еще жив после ее смерти? Нет, он давно существует в этом сумасшедшем мире бизнеса. У него нет своей жизни. Есть цифры. Есть люди, есть даже женщина, на которой он сейчас женится, но нет его. Мужчина повернулся на каблуках и подошел к столу. Бумаги, бумаги. Отчеты и идеи, записанные мелким почерком. Может быть, сесть за работу, запереться на триста три замка, заказать вермут и сидеть здесь, пока не отключатся мозги...

В дверь постучали. Триста трех замков не было, пришлось открывать. На пороге появился его друг и свидетель Геннадий:

– Собрался? Машина уже внизу ждет. Ты еще долго?

– Нет, я сейчас, подожди, пожалуйста. – Эдуард вышел из комнаты и заглянул в ванную. Сполоснул лицо холодной водой, щеки горели.

Через десять минут мужчины садились в машину, украшенную лентами. Джип тронулся по проспекту и с громкими гудками подъехал к подъезду небольшого дома. Около подъезда стоял белый «линкольн», цветы украшали верх машины и дверцы. Невеста вышла из подъезда. Не вышла – выпорхнула легко и свободно навстречу своему счастью, своему мужчине. Вера была хороша: изящная, высокая, в белом облегающем платье, расклешенном книзу, мелкие цветочки украшали подол и корсет. Шубка в тон платью спускалась до пят, распахнута. Девушка подбежала к жениху и заключила его в свои объятия, запечатлев на загорелой щеке поцелуй, оставивший красный след. Эдуард потер щеку. Она, как всегда, в своем репертуаре. Пользуется жирными помадами, с завтрашнего дня под замок этот кошмар.

– Давай без пафоса, дорогая. – Эдуард открыл дверцу, пропуская Веру.

Затем сел сам, и процессия понеслась в сторону Грибоедовского ЗАГСа. Там их расписали за несколько минут, и когда молодые люди обменивались кольцами, Эдуард напрягся, ему вспомнился день, почти пять лет назад, когда в этом же помещении он соединял судьбу с женщиной, которую не любил, не хотел и не желал так сильно, как это случилось после ее возвращения из клиники. Теперь Арины нет, есть гранитный памятник на кладбище, есть воспоминания, есть компания. Есть все – и ничего. Кольцо упало и покатилось по ковру, теряясь среди рисунка. Вера захлопала длинными ресницами и помчалась вслед за кольцом. Эдуард наблюдал за происходящим с молчаливым спокойствием. Вера улыбнулась и подняла золотой ободок с пола.

– Вот оно, все, теперь надевай. – Вера подскочила к жениху и отдала кольцо, которое он надел на палец теперь уже жене.

Вера – жена. Неужели это возможно? Еще два года назад он даже и не думал о том, что такое может случиться. Мог сказать, что женится, но то, что это правда произойдет, он не мог предположить никогда. Девушка счастливо улыбалась свидетелям и принимала их поздравления. Она щебетала всю дорогу до ресторана, где их ждали около сотни гостей. Когда машины остановились, гости высыпали поздравлять новобрачных. Эдуарда целовали в губы, обнимали руки – и вдруг вспышка. Свет, запах, острое желание бежать и упасть. Что происходит? Глаза. Янтарные брызги ударили в сталь. Как тогда, как тогда... этого не может быть. Эдуард вгляделся в толпу. Где они, эти глаза, этот запах, этот цвет волос? Женщина вышла из-за плеча мощного коренастого мужчины в сером костюме. На ней было облегающее платье цвета крови, оно соблазнительно подчеркивало все прелести маленькой хрупкой фигуры. Короткие светлые вьющиеся волосы. Глаза. Глаза бесподобные, такие манящие, такие родные, так близко. Но это была чужая женщина. С чужим лицом. Она была так же прекрасна, как его жена. Но она была другой, совсем другой. Красивее, безусловно. Видимо, модель или по–дружка одного из гостей, которая стоит миллион долларов. Женщина соблазнительно улыбнулась, подмигнула жениху. Эдуард как под гипнозом стоял и не мог поверить, что у кого-то в мире есть такие же глаза и такие же волосы, как у Арины. Надо узнать, кто она. Вера трясла мужа за плечо и что-то говорила, он видел, как у его жены открывается смешно рот и не идет звук. Рыба. Она же просто рыба. Теперь он увидел. Зеленые глаза с поволокой были обычными водянистыми, словно тина в реке, нос с горбинкой длинный, волосы крашеные, да так сильно и неправдоподобно. Слишком пережаренная кожа в солярии, мелкая сыпь на лбу. Неужели ему с ней жить? Что он сделал? Ведь проще ее было убрать, стереть с лица земли! Почему он этого не сделал? Потому что слишком много слухов вокруг него, слишком многим непонятна смерть его бывшей жены, слишком много этих «слишком»... Он загнал себя в кабалу, в яму без света. Видение исчезло, испарилось, видимо, женщина зашла в ресторан, так как на морозе стоять в таком легком платье холодно. Эдуард втиснул свою вторую жену внутрь и побежал по залам ресторана. Он не мог поверить. Ему надо срочно увидеть эти глаза снова. Он отошел от гостей и направился к бару, где стояла эта самая нимфа в красном и небрежно проводила пальцем с кричащим маникюром по ободку бокала. Эдуард наклонился над ней:

– Что это у вас? – Он присел на соседний барный стул.

– Шампанское, не хотите? – Она протянула свой бокал.

Он впервые за долгое время улыбнулся:

– Отчего же, вполне, меня устраивает ваш выбор. Скажите, от кого же вы унаследовали такие прекрасные глаза? Я думал, в мире всего лишь одни такие, оказывается, ошибался.

– Наследство отца. – Женщина изучала лицо мужчины напротив.

Эдуард напрягся и посмотрел в янтари знакомых глаз незнакомой женщины.

– Как вас зовут?

– Карина.

– Удивительное совпадение имени и глаз.

– Отчего же, распространенное имя, а глаза... вы правы – такой цвет редкость.

– Вы редкая женщина, редкая красота.

– Спасибо.

– Вы пришли со своим другом на эту свадьбу?

– Да, я пришла со своим другом на вашу свадьбу. – Слово «вашу» Карина выговорила особенно четко.

– Да, мою свадьбу. – Эдуард рассеянно посмотрел в сторону. – Скажите, Карина, а это возможно, чтобы такую красивую женщину, как вы, я увидел еще раз?

– Вы можете мне дать ваш номер телефона, и, когда мне будет нечего есть, я вам позвоню.

Эдуарда будто ударило током и кинуло на пол. Он посмотрел немигающим взглядом на женщину, и слова застряли где-то глубоко. Эдуард не мог поверить, что кто-то точно так же, как когда-то, смог сказать такие же слова. Это нереально: глаза, похожее имя, слова, вот эти самые слова. Наверное, это судьба, запоздалая судьба. В бар ворвалась Вера и посмотрела на своего мужа, который сидел возле пикантной блондинки.

– Эд, ну ты что? Гости все собрались, а ты пропал! А вы, дамочка, гостья на нашей свадьбе?

– Да.

– В таком случае вам тоже неплохо бы пройти в зал, а не торчать здесь с чужим мужем!

– Вера, – Эдуард взял ее за локоть и подтолкнул к выходу, – перестань говорить чушь! Прекрати немедленно!

– Все, пошли, мне не нравится, что, вместо того чтобы быть со мной, ты сидишь здесь с неизвестной мне дамой.

Они прошли к гостям, которые громко закричали «Горько!». Эдуард нехотя наклонился и поцеловал Веру в алый рот. Он целовал одну, а глазами искал другую, которая так же, как и остальные, аплодировала и подбадривала молодых. Мужчина резко дернулся от невесты в сторону. Все, хватит, конец спектаклю. Вера пьяно посмотрела на мужа.

– Дорогой, ты целуешься лучше всех! А теперь музыка. Господа музыканты, играйте! – Она схватила подол платья и бросилась в пляс на середину зала.

На нее с восторгом уставились подвыпившие гости. Загорелая, со стройными ногами невеста вертелась в диком первобытном танце. Перебрала. Эдуард прислонился к колонне и наблюдал за тем, как жена пытается завоевать многочисленные взгляды. Зазвучала медленная музыка, Веру пригласил полный мужчина лет сорока, что-то нашептывал ей на ухо, отчего девушка залилась краской и глупо захихикала. Эдуард оторвался от колонны и поискал в толпе гостей Карину. Она сидела среди молодых мужчин, которые всячески пытались привлечь ее внимание к себе. Один остроумно шутил, другой преподносил фужер красного вина, в тон ее платью, третий держал тарелочку с какими-то причудливыми пирожными, четвертый просто галантно поддерживал за руку. Несомненно, сейчас они будут приглашать ее на танец. Эдуард пересек огромными шагами расстояние, разделяющее их.

– Прошу, не откажите мне в танце.

– Почему бы и нет? – Карина очаровательно улыбнулась.

Они вышли на середину зала и затерялись среди танцующих пар. Эдуард жадно привлек это тело к себе, он чувствовал дурманящий и такой знакомый запах. Казалось, что он просто спит, а женщина – это лишь видение, воображение его воспаленного мозга. Они не проронили ни звука. Но ему становилось все сложнее и сложнее дышать. Он расслабил узел светлого галстука.

– Вы прекрасны.

– Спасибо за галантный комплимент, но мне кажется, что жениху неплохо бы было уделять больше внимания своей молодой жене.

Эдуард засмеялся и крепче привлек ее к себе:

– Вы правы, моя дорогая Карина, но я нисколько не забываю о ней. Просто не могу пройти мимо вашей красоты. Чем вы занимаетесь?

– Я владею свадебным салоном.

– Надо же, как интересно. Жаль, что мы не знали вас раньше. Иначе обязательно воспользовались бы вашим магазином.

Женщина промолчала. Музыка закончилась, и Карина направилась на свое место. Вера подлетела к своему супругу со сверкающим взглядом:

– Эд, это что? Твое новое увлечение? Прямо на нашей свадьбе!!! Тебе не кажется, что это уже слишком?

– Вера, ты перепила, тебе неплохо бы было отправиться в постель.

– В постель, дорогой, я пойду только вместе с тобой, или ты забыл, что у нас свадьба, а еще нас ожидает медовый месяц под Парижем?

Девушка крепко повисла на шее своего супруга, и нанятый фотограф запечатлел двух новобрачных голубков.

Эдуард убрал цепкие руки жены со своей шеи.

– Ты вдрызг пьяна. Надеюсь, я это вижу первый и последний раз.

– А своей первой женушке ты это спускал с рук! – Вера гневно бросила в любимого изящной дорогой белой туфлей.

Эдуард оглянулся по сторонам. Гости не обратили внимания на эту перепалку между супругами. Он подошел к жене вплотную:

– Заткнись, иначе я пожалею, что женился на тебе!

Та пьяно засмеялась и подобрала брошенную туфлю:

– Сдаюсь, любимый. Сдаюсь.

Эдуард вышел из зала ресторана и направился в бар. Его щеки пылали. Зачем он навязал себе этот камень на шею, который сможет в любой момент его потопить? Или как жена Вера никогда не пойдет против него? Он не был ни в чем уверен. Где-то просчитался. Может, потому что стал уязвимым после смерти Арины? За раздумьями Эдуард не заметил, как к нему подошла женщина в красном:

– Вы, смотрю, часто убегаете от своей жены.

Эдуард улыбнулся и встал, уступая место Карине, но она не присела.

– Мне пора уходить. Приятно было познакомиться с женихом.

– Можно, я оставлю вам номер моего телефона?

– Да.

Вот так, коротко и ясно – «да». Эдуард нацарапал на барной салфетке свой мобильный телефон:

– Надеюсь, что когда-нибудь вы позвоните, и я вам с удовольствием составлю компанию в ресторане.

Карина улыбнулась, убрала салфетку в изящную сумочку и вышла из бара, оставив за собой легкий запах сирени.