Среда обитания

ГОСПОЖА ХАЦУКО И ПИТЧЕР ЯМАНЭ

Хацуко Идохара, завершив туалет, села в кресло и закурила. Когда к ней в номер постучалась Курата и сообщила неприятную новость о репортёре, она как раз заканчивала наматывать на кимоно широкий пояс оби. Хацуко собралась было переодеться в европейский костюм, чтобы не привлекать внимания, но, подумав, что это займёт много времени, решила остаться в кимоно, тем более что оно было неяркой расцветки. К тому же цвет морской волны очень ей шёл, подчёркивая тонкие черты лица, свидетельствовавшие о благородном происхождении.

После войны её отец — бывший вице-адмирал — занялся бизнесом, но неудачно, и в юные годы Хацуко не раз испытывала нужду. Именно тогда к ней посватался Идохара, который в то время обладал уже значительным капиталом. Жизнь её разом переменилась, и ничто уже не говорило о стеснённых обстоятельствах, в которых она до этого находилась. Лишь грустная тень, изредка набегавшая на её лицо, напоминала о прошлом, но это лишь подчёркивало его благородные черты.

Выкурив сигарету, Хацуко поднялась с кресла и окинула взглядом комнату: двуспальная кровать не убрана, повсюду разбросаны мелкие предметы дамского туалета, рядом с которыми лежали вещи, вне всякого сомнения, принадлежащие мужчине. Недалеко от двери стояли три чемодана, битком набитые туалетами. Хацуко взяла ключ, вышла в коридор и заперла дверь своего номера. У лифта ей низко поклонился бой-китаец.

…Хацуко вышла из отеля, села в ожидавшее её такси и, когда оно тронулось с места, обернулась назад, чтобы удостовериться, не увязался ли за ней кто-нибудь. Больше всего она боялась, что её выследит настырный репортёр из спортивной газеты. Остановившись у одного из отелей, она вошла внутрь, некоторое время там находилась, потом вышла наружу и села в другое такси, указав на этот раз шофёру настоящий адрес. По обе стороны улицы, по которой они ехали, высились большие дома. Первые этажи сплошь занимали ювелирные, мебельные и мануфактурные магазины.

Хацуко остановила машину у японского ресторана, который, судя по вывеске, назывался «Миюки», и по лестнице, устланной ковровой дорожкой, поднялась на второй этаж.

— Добро пожаловать, — приветствовала её девушка в японском кимоно, как только Хацуко отворила дверь в зал. — Прошу вас сюда.

Хацуко, видимо, здесь уже знали и сразу же провели в отдельный кабинет, где ей навстречу поднялся широкоплечий мужчина.

— Извини, что заставила тебя ждать, — сказала она, усаживаясь напротив. — Курата сообщила мне, что тебя узнал репортёр из спортивной газеты.

— К сожалению, это так, — ответил Яманэ.

— Тебе к лицу, — сказала Хацуко, разглядывая его новый костюм. — И галстук подходит.

— Так ведь это вы выбирали. — Яманэ дотронулся пальцами до узла, проверяя, в меру ли он затянут. — Удалось вам обмануть бдительного репортёра?

— Я вышла незаметно. В холле я его не встретила.

— Хорошо, что Курата смогла вас предупредить. Она обещала каким-то образом его увести. Наверно, он сейчас следует за ней.

— И всё же я старалась принять меры предосторожности, даже такси дважды сменила.

— Извините, что невольно доставил вам излишнее беспокойство.

— Ничего не поделаешь, ты человек известный.

— Выходит, и в Гонконге надо всё время быть начеку. Боюсь, что Морита — так зовут этого репортёра — уже разнюхал, где я остановился, и поджидает моего возвращения в отель.

Служанка внесла саке и закуски.

— Хозяин сегодня здесь? — спросила у неё Хацуко.

— Он поехал в аэропорт провожать одного важного гостя.

— Его ресторан известен даже в Японии. Немудрено, что к нему приезжают издалека. Кстати, когда он вернётся, пусть зайдёт сюда…

— За то, чтобы без всяких неприятностей мы вернулись в Японию. — Хацуко подняла свою чашечку саке.

— За нашу любовь, — подхватил Яманэ. — А что, Курата приедет позже? — спросил он, выпив саке.

— Я её приглашала, но она, видимо, появится только тогда, когда отделается от репортёра, поэтому с ужином не будем её ждать.

— Бедняга.

— Это почему же?

— Вы специально взяли её в путешествие для камуфляжа, а теперь бросаете на произвол судьбы. Чем хоть она занималась эти дни?

— Осматривала город.

— Хорошо бы найти для неё спутника.

— С её-то внешностью?! Гиблое дело.

— Как вы жестоки!

— Уж если ты так ей сочувствуешь, предложи себя. Собственно, чем ей плохо? За самолёт я уплатила, за её номер в отеле тоже. Да ещё деньги на карманные расходы выдала.

— Когда он возвращается в Японию? — Яманэ переменил тему. Он имел в виду мужа Хацуко, Идохару.

— Не беспокойся, раньше срока не приедет.

— А где он сейчас?

— Точно не знаю, должно быть, в Париже, и, думаю, не один.

— Значит, он вернётся в Японию через неделю?

— Хватит, мне этот разговор неприятен.

Они уже опорожнили три бутылочки сакэ, когда раздался негромкий стук в дверь. Хацуко и Яманэ испуганно посмотрели друг на друга.

— Это я, Тэрада, — послышалось за дверью.

— А, хозяин, заходите. — Хацуко облегчённо вздохнула. — Вы, кажется, ездили в аэропорт? — сказала она, наливая ему саке.

— Да. И представьте, кого я там видел, — сказал Тэрада, мельком взглянул на Яманэ и понизил голос: — Вашего супруга!

— Не может быть! — воскликнула Хацуко, переменившись в лице.

— Уверяю вас — это был он. Я видел, как господин Идохара проследовал в зал для транзитных пассажиров.

— Да, ошибиться вы не должны. Вы ведь знакомы с Идохарой?

— Конечно, он часто посещал отделение нашего ресторана на Гиндзе.

— Странно, в это время он должен был быть в Париже, — задумчиво произнесла Хацуко, всё ещё не решаясь поверить, что её муж оказался на аэродроме здесь, в Гонконге.

— Самолёт на Токио вылетает через час, так что вряд ли он покинет транзитный зал, — попытался успокоить её хозяин ресторана.

«Что заставило Идохару вернуться раньше срока?» — думала Хацуко, но толком ни до чего додуматься не смогла.

— Послушайте, Тэрада, а вы не заметили рядом с ним женщину? — Хацуко пришла в голову мысль, что причиной его неожиданного возвращения могла послужить женщина, с которой он поехал в Европу.

— Трудно сказать, из самолёта вышло много японцев, — уклончиво ответил Тэрада.