Срыва можно избежать

ЭМОЦИОНАЛЬНОЕ НАПРЯЖЕНИЕ — ПСИХОГЕННАЯ РЕАКЦИЯ — НЕВРОЗ

Любому из нас часто приходится решать вопрос: правильно ли мы поступили в том или ином случае, так ли отреагировали на то или иное замечание, удачно ли сложились наши взаимоотношения на работе, с соседями по квартире или лестничной площадке, с родственниками?

И действительно, это крайне актуально для нас, так как живем мы среди людей и в процессе деятельности постоянно соотносим свои чувства, мнения, поступки с действиями окружающих.

Вот в этом соответствии или несоответствии с окружающими и проявляется наиболее ярко наша индивидуальность, своеобразность, то сочетание биологических, психологических и социальных качеств, которое можно определить словом «личность».

Нет двух абсолютно одинаковых людей. Каждый отличен от других, неповторим. Но можно ли при таком множестве проявлений человеческой личности говорить о чем-то едином, о каком-то «типе личности»? Вопрос не праздный. Ведь зная особенности того или иного типа личности, нам легче в общении с людьми выбрать наиболее правильную линию поведения. Да и окружающим легче общаться с нами, легче предугадать, как будет встречен тот или иной их поступок.

Разговаривая друг с другом, мы часто пользуемся критериями, определяющими свойства личности. Эти критерии позволяют достаточно емко, в немногих словах дать представление о поведении конкретного человека, об особенностях его взаимоотношений с людьми, находящимися рядом, о его характере.

Что же такое характер?

«Когда говорят о наличности у кого-либо того или другого характера, — указывал знаменитый психиатр П. Б. Ганнушкин, — то ведь тем самым, конечно, подразумевают известную однобокость его психической организации, тем самым дают понять о наличности в сфере его психики известной дисгармонии, об отсутствии равновесия во взаимоотношении отдельных сторон его душевной деятельности. Ведь если бы мы имели под наблюдением человека с идеально нормальной психикой, ежели бы, конечно таковой нашелся, то едва ли можно было говорить о наличии у него того или другого характера».

У каждого из нас свои особенности, свой «психический горб». У одного повышенная мнительность, у другого, наоборот, чрезмерная беспечность, у третьего внушаемость или упрямство. И человек старается так приспособить свою однобокость к складывающимся условиям, чтобы недостатки и слабости превращались бы в достоинства и силу. Не каждому это удается в полной мере. А некоторым не удается вовсе. «Знай, сверчок, свой шесток», — гласит народная мудрость. Да и жизнь сама порой подталкивает нас к нашему «шестку», стирая острые грани неадекватных притязаний и амбиций или, наоборот, побуждая к более активной деятельности.

В психологии пользуются и другой характеристикой, также имеющей отношение к личности, — понятием «темперамент». Отмечая какие-то черты в поведении человека, особенности его реакций на внешние воздействия, психологи дают ему одно из определений, введенных в свое время еще Гиппократом: «сангвиник», «флегматик», «холерик», «меланхолик».

Называя кого-либо флегматиком, мы представляем себе неторопливого, маловозмутимого человека, несклонного к поспешным решениям и быстрой смене настроения. Сангвиник же рисуется нам живым, впечатлительным, подвижным, контактным. Говоря о холерике, мы имеем в виду человека очень деятельного, порывистого, вспыльчивого, несдержанного в словах и поступках. Меланхолик предстает перед нами робким, нерешительным, застенчивым, несколько тревожным и мнительным.

Ваш товарищ по работе — сангвиник. Это очень активный, энергичный человек, особенно если он занят интересной работой. Если же интерес к работе отсутствует, он становится скучным, вялым. Легко сходится с окружающими людьми, легко привыкает к новым условиям. Ему постоянно требуется смена впечатлений, дел, занятий, увлечений, так как это повышает его тонус и активность. Ему присуща легкость возникновения чувств, привязанностей и не менее выраженная легкость их угасания. Он охотно берется за новое дело, выполняет любое задание с азартом, «с огоньком», заражая весь коллектив. Но так же легко может и остыть. Сангвиник не любит и плохо переносит однообразную, рутинную, кропотливую работу. Ему свойствен гибкий ум, он быстро все схватывает, легко переключает свое внимание и интересы на что-нибудь другое. Зная его особенности, мы держимся с этим человеком соответственно. С ним можно поделиться своими заботами и неприятностями, он ободрит вас. Ему можно поручать ответственную работу, и если уж она захватит его, то он выполнит ее очень быстро и качественно. С ним, наконец, просто интересно проводить время.

А вот сосед ваш по квартире — флегматик. Он спокоен, нетороплив и ровен с окружающими. Всегда упорен в достижении поставленной цели. Спокойствие не покидает его даже в критические минуты. Ему относительно легко удается сдерживать свои порывы, импульсы. Он редко раздражается, легко подчиняется установленному извне или выработанному им самим порядку. Неохотно он меняет свой жизненный стереотип. Ему целесообразно поручать работу, где требуются усидчивость, устойчивое внимание. Флегматик умеет хорошо рассчитать свои силы и всегда доводит дело до конца. Для перехода от привычной работы к новой, к деятельности в новых условиях, он нуждается в определенном периоде «раскачки», адаптации. Ему довольно трудно переключить внимание с одного вида занятий на другой. Он любит придерживаться во всем заведенного порядка, встречает неприязненно изменение привычной обстановки и поэтому часто слывет ретроградом. Это очень удобный сосед по квартире. Мы знаем, как он отнесется к тому или иному нашему поступку, всегда можно предугадать его реакцию. На производстве также ценят таких людей. Тип деятельности, особенности реагирования флегматика свидетельствуют об основательности, неторопливости, постоянстве.

Однако следует заметить, что описанных темпераментов, так сказать, в чистом виде мы почти не встречаем. Темперамент представляет собой лишь те врожденные предпосылки, которыми определяется личность при ее становлении. Он является лишь своего рода включением в структуре человеческого характера. Чаще мы сталкиваемся со смешанными, «переходными» типами темперамента, отражающими тот сдвиг в динамике поведения человека, который происходит при его соприкосновении с окружающими.

В наиболее чистом виде мы можем наблюдать темперамент у детей. Чем старше, чем взрослее человек, чем он более сформирован как личность, тем труднее выделить темперамент из целостной структуры его характера. Ибо теперь особенности темперамента уже замаскированы социально-волевыми действиями человека, определяющимися его сознанием, жизнью в обществе, взаимоотношениями с другими людьми.

Возьмем к примеру холерика. Он работает бригадиром. Можно смело сказать, что если бы он реагировал так, как реагируют дети-холерики, ни один бы член бригады не смог бы работать с ним. А он считается хорошим руководителем. Умеет организовать работу, вовремя дать задание и проверить его выполнение. Даже в случае «прорыва» он не суетится впустую, не кричит на рабочих, а спокойно делает все необходимое, чтобы бригада смогла успешно закончить работу. Но ведь холерику свойственны несдержанность, порывистость, — об этих людях недаром говорят, что они сперва скажут, а потом подумают, вначале сделают, а потом спохватятся. Почему же этот бригадир ведет себя иначе? А дело все в том, что, зная свои особенности, он научился соразмерять свои чувства и поведение со сложившейся обстановкой. Этому способствовали и его жизненный опыт, и его положение бригадира. Он знает, как нужно себя вести, и его подчиненные знают, как он поведет себя в той или иной обстановке. В результате особенности его характера и темперамента не только не вредят делу, а даже помогают работе бригады. Нередко приходится слышать вопрос: а какой темперамент лучше?

Действительно, какой темперамент больше всего отвечает требованиям меняющихся условий жизни и позволяет человеку легче всего адаптироваться? Какой тип темперамента свидетельствует, например, о талантливости?

Аристотель считал, что выдающимся людям свойственны преимущественно меланхолические черты, а философ Кант отмечал особую одаренность у флегматиков. Теперь мы хорошо знаем, что и тот и другой ошибались: люди блестящих способностей могут обладать самыми различными темпераментами. Сошлемся на исторические примеры: Суворов и Герцен были сангвиниками, Петр I и Павлов — холериками, Гоголь и Чайковский — меланхоликами, Крылов и Кутузов — флегматиками.

Так все-таки можно ли говорить о «хорошем» или «плохом» темпераменте? Условия жизни любого человека настолько разнообразны и так часто меняются, что требуют от него, прямо скажем, всего положительного, что могут дать 4 темперамента вместе. Возьмем, к примеру, усидчивость и устойчивость в работе флегматика. Ценное качество, необходимое в любом деле. Однако в некоторых видах работы (строитель, диспетчер) другие его черты — тугоподвижность, затрудненность в переключении внимания — могут оказаться тормозом в успешном выполнении порученного дела.

Или вот такие качества, незаменимые в научно-исследовательской работе, как живость ума, способность схватывать новое, присущи сангвиникам. Однако бывают ситуации, когда приходится проводить сотни серий однотипных опытов. В этом случае особенности сангвиника могут отрицательно сказаться на результатах его деятельности, и только значительное волевое усилие поможет ему справиться с такой задачей.

И, наконец, возьмем любого человека (независимо от типа его темперамента), попадающего в новый коллектив. В период адаптации к этому коллективу он испытывает общее напряжение, поскольку не знает, как отнесется руководство к нему, к его работе, как его встретят сотрудники. Он не знает на первых порах, как себя вести, как себя держать. Процесс ознакомления и приспособления происходит постепенно, исподволь и сопровождается общей эмоциональной реакцией напряженности, даже некоторой настороженности, повышенным самоконтролем за своим поведением, словами, поступками. Вот здесь-то ему и пригодится умение определять по различным признакам, которые характеризуют окружающих (особенности общения, реагирования, манера говорить и т. п.), тип темперамента каждого сотрудника, благодаря чему он сможет предугадать отношение к себе. Это сократит период приспособления к новому коллективу и сэкономит душевные силы.

С полной уверенностью можно сказать, что нет «плохого» или «хорошего» темперамента. В зависимости от условий деятельности и общения одни и те же черты могут играть и положительную, и отрицательную роль. Важно помнить другое: максимальное развитие наклонностей и способностей возможно при любом темпераменте. Это в конечном счете вопрос самовоспитания. Темперамент будет лишь придавать окраску стилю работы данного человека, его поведению и характеру взаимоотношений, но не определять его способности, талант, социальную ценность и уровень личных и общественных успехов.

Раньше мы уже отмечали, что тип нервной системы можно отнести к сильному или слабому. В свою очередь у одних людей с сильным типом возбуждение преобладает над торможением, у других эти процессы находятся в равновесии. Однако среди последних можно выделить лиц с большей или меньшей подвижностью нервных процессов. Эти особенности функционирования нервной системы как раз и положены в основу описанных Гиппократом четырех темпераментов. Слабый тип соответствует меланхолическому, сильный неуравновешенный — холерическому, сильный уравновешенный подвижный — сангвиническому, сильный уравновешенный инертный — флегматическому.

Среди указанных типов длительное время «незавидное» место занимал меланхолик (слабый тип). Ему отводилась роль своеобразного «ущербного» варианта нормы. Правда, холерик из-за своей неуравновешенности также уступал сангвинику и флегматику, но он все же был сильным типом, и это давало ему какое-то преимущество перед меланхоликом. Слабый же тип считался более уязвимым по отношению к различным заболеваниям, в частности к неврозам. Наукой было установлено, что меланхолик отличается особой, только ему присущей реактивностью. Этот наиболее тонко воспринимающий тип не имеет себе равных в своей определенной стихии. Стало быть ущербных вариантов темперамента не существует. У каждого варианта есть свои сильные стороны и своя «ахиллесова пята». Если взять, например, холерика, то его неуравновешенность — это «ущербность» только лишь в каких-то конкретных условиях. В других сферах жизни (мы уже приводили подобный пример) он обнаруживает способность действовать весьма продуктивно и стремительно, и этим он обязан своей неуравновешенности.

Значит, даже слабость нервной системы может оказаться ее определенным достоинством, проявляясь в форме повышенной реактивности и чувствительности человека к окружающим его событиям, а сила и инертность — своего рода недостатком, проявляясь тугоподвижностью при необходимости быстрого приспособления к меняющимся условиям среды.

Нельзя однозначно ответить и на вопрос, который нам, врачам, задают также довольно часто: при каком типе нервной системы больше вероятность возникновения невроза, а какой более устойчив, «неподатлив» неврозу?

Отмечено, что невроз может развиваться при любом темпераменте, если на организм достаточно долго действуют отрицательные факторы или если они сильно выражены. При действии психотравмирующих факторов тип темперамента определяет форму проявления невроза: будет ли это неврастения, психастения, невроз навязчивых состояний или истерия.

Конечно, немалую роль здесь играет также характер реакции на те или иные трудности, а это определяется не только типом темперамента, но и системой жизненных отношений данной личности.

Знание особенностей реагирования на внешние раздражители человека того или иного темперамента, а также общих закономерностей деятельности нервной системы поможет нам разобраться, как и у кого возникают неврозы, какие факторы способствуют их развитию, как мы должны вести себя сами и как строить свои взаимоотношения с окружающими, чтобы предотвратить развитие невротических состояний.

Нет человека, который не знал бы, что такое радость и грусть, любовь и ненависть, надежда и разочарование, гнев и веселье, другими словами, не испытал бы того, что мы называем эмоциями. Все вокруг: природа, произведения искусства и литературы, научные открытия, общение с другими людьми, работа, отдых — вызывает различные переживания. Без этих переживаний по сути нет и жизни.

Каково же значение эмоций? Почему они, возникнув на каком-то этапе эволюционного развития, так прочно сохраняются?

Потому что без них человеку практически невозможно было бы существовать. Эмоции — очень важный компонент целенаправленной деятельности. Согласно теории, разработанной акад. П. К. Анохиным, посредством эмоций оцениваются биологические потребности, необходимые для их удовлетворения.

Эмоциональная оценка в каждом случае сугубо специфична. Трудно себе представить, чтобы кто-то мог спутать чувство голода с таким чувством, как страх или жажда. Именно эмоциональные ощущения позволяют человеку быстро «квалифицировать» появившуюся потребность и сразу же выстроить схему соответствующей целенаправленной деятельности.

Потребности, как правило, субъективно неприятны. В качестве примеров можно привести ощущение голода, жажды, холода. Природой все продумано. Биологический смысл заключается в том, что если бы все живые существа только лишь наслаждались удовлетворением своих желаний, то они, наверняка, просто вымерли бы. Эмоция потребности стимулирует все живое.

Значительное сходство можно обнаружить, если рассмотреть не биологические, а социальные акты человека. Мы прекрасно знаем, что успех, достигнутый при выполнении любой работы, субъективно приятен, доставляет радость, и наоборот. В том и другом случае эмоции являются мощными стимулами человеческой деятельности. В процессе неоднократного удовлетворения различных потребностей у человека при достижении своих целей постепенно вырабатывается способность руководствоваться не только неизбежностью отрицательных эмоций, но и представлениями о положительной эмоции. Возникает то эмоциональное ощущение предвидения удовлетворения потребности, которое в обыденной жизни мы называем «аппетитом» в биологическом понимании этого слова. Если же употреблять его в социальном значении, то можно говорить об аппетите к знаниям, к достижениям в спорте и т. д.

Эмоции служат также средством быстрой оценки действия повреждающих факторов на организм. Если у человека, например, произошел перелом руки или ключицы, то он никогда не будет специально раздумывать, как ему лучше лечь, как положить больную руку, на что опереться, чтобы не «отдавало» в ключицу и т. д. Чувство боли уже само по себе заставляет принять такое положение тела, которое уменьшит боль и ускорит процесс заживления.

Эмоции как субъективные ощущения играют, таким образом, приспособительную роль. Ведь нам очень необходимы знания о том, что хорошо и что плохо, а также важно правильное поведение, соответствующее конкретной обстановке. О наличии у эмоций этой приспособительной функции пишет известный нейрофизиолог член-корреспондент АН СССР П. В. Симонов: «Часто человек вынужден действовать в условиях, когда он не имеет исчерпывающих сведений о том, как следует вести себя в неожиданных ситуациях. В процессе эволюции и выработался специальный аппарат эмоций, который в определенных пределах компенсирует и дополняет недостаток знаний. Например, при страхе от сигнала опасности возникает оборонительная защитная реакция на любое изменение в окружающей среде, хотя в 95 % случаев оно никакой угрозы для организма не представляет. Реагируя предупредительно на любую хрустнувшую ветку или мелькнувшую тень, организм повышает вероятность того, что он не пропустит тот единственный из ста сигнал, за невнимание к которому он может поплатиться жизнью».

Итак, мы установили, что эмоции находятся на страже удовлетворения основных потребностей организма. Если потребность по каким-либо причинам не удовлетворяется, происходит нарастание эмоционального напряжения, которое очень часто способствует развитию невроза.

Возможности сохранения нервно-психического здоровья у человека достаточно велики. И все же под воздействием целого ряда неблагоприятных факторов они в той или иной степени могут снижаться. Больше всего, по мнению ученых, этому способствуют следующие три обстоятельства: гиподинамия, гиперфагия и гиперпсихия.

Прошлые времена характеризовались гипердинамией — высокой двигательной активностью и подвижностью. Теперь же мы все больше и больше встречаемся с противоположным явлением — гиподинамией, проявляющейся в малой подвижности, сидячем образе жизни. Малоподвижность и вызываемый ею «мышечный голод» рано или поздно приводят к неблагоприятным последствиям и прежде всего к нарушению процессов обмена веществ и всей жизнедеятельности организма. Это не может не сказаться на нервно-психической сфере, в которой начинают возникать различные нарушения. Часто они становятся стойкими и крайне трудно поддаются лечебным воздействиям.

Изменилось у нас и отношение к пище. Многовековой дефицит питания вплоть до массовых эпидемий голода сменился в последние десятилетия гиперфагией (перееданием). Ввиду избыточного усвоения организмом энергетических веществ (калорий), наступающего в результате систематического переедания, все более уменьшается расход энергии. В этом процессе участвуют не только биологические, но и психологические механизмы. Люди, склонные к перееданию, со временем начинают все чаще прибегать к еде тогда, когда организм этого не требует. Их тянет «перекусить» при фактическом отсутствии голода. Известно, например, что полные люди едят чаще, даже когда в пище нет потребности, и в отличие от худых лишены возможности точно дифференцировать как чувство голода, так и чувство насыщения.

И последний составляющий элемент триады — гиперпсихия. Имеются в виду повышенные требования к внутренним резервам психики, постоянные перегрузки, испытываемые человеком в связи с изобилием потока информации, который достиг небывалого объема особенно теперь, в период научно-технической революции.

Конечно, описанной триадой далеко не исчерпываются причины, вызывающие невроз. Этих причин очень много. Назовем некоторые из них, наиболее существенные.

Невроз часто развивается на фоне ослабления нервной системы, являющегося следствием физического и умственного переутомления, какого-либо инфекционного процесса (грипп, ангина, пневмония и т. п.), длительного заболевания внутренних органов. Ослаблению нервной системы могут способствовать и различные возрастные недуги.

В возникновении невроза играют роль также всякого рода психические травмы в личной, семейной или общественной жизни. Очень важно при этом отношение окружающих. Человек с ослабленной нервной системой особенно чувствителен к воздействию внешних факторов (обычное замечание, совершенно безобидное, может вывести его из равновесия), он реагирует на них более обостренно. Ранимость, уязвимость — первые признаки ослабления, истощения нервной системы.

Непосредственной провоцирующей причиной невроза могут оказаться как однократные очень сильные психические травмы, так и более слабые, но длительно действующие. Последние, суммируясь, также приводят к развитию невроза. В одних случаях мы говорим об острых психотравмирующих ситуациях и острой психотравме. К ним

относятся чаще всего события, резко нарушающие или несущие угрозу нарушения всего нашего привычного образа жизни: смерть близких, тяжелая болезнь, неприятности на работе, семейный конфликт, неудачи в личных отношениях (разочарование в друге, разрыв с любимым человеком). В других случаях речь идет о хронической психотравмирующей ситуации, существующей продолжительное время. Перечислять все их варианты довольно затруднительно, поскольку любое событие, которое долго держит нас в состоянии напряжения или вызывает неприятные, гнетущие переживания, может быть отнесено к этому разряду.

Нередко «пусковым» моментом в возникновении невроза является словесный раздражитель. Достаточно сказать, что под влиянием услышанных или прочитанных слов человек краснеет или бледнеет, сердцебиение ускоряется или замедляется, дыхание изменяет свой ритм и т. д. Слово заключает в себе прямо противоположные заряды: оно может исцелить, но оно же может вызвать заболевание. Нельзя не вспомнить изречение древнегреческого баснописца Эзопа: «Язык наш представляет собой самое лучшее и самое худшее, существующее в целом мире». А вот что гласит старинная восточная пословица: «Рана от копья поддается лечению, но ранение словом неизлечимо».

Сила психотравмирующего воздействия слова определяется значимостью информации для человека, т. е., как говорят специалисты, зависит не от количественной, а от семантической стороны сообщения. Так, насмешка по поводу внешности для одного оказывается тяжелой психической травмой, для другого — мелочью, на которую он не обращает никакого внимания. Или, например, невроз может развиться у человека при виде пожара, уничтожающего его имущество. При этом болезненное состояние вызывается не интенсивностью света, не термическим действием тепловых лучей, а той информацией, которую несет вид пылающей мебели, вещей, дорогих человеку предметов и пр. В отличие от этого ожог при близком соприкосновении с пламенем наступает независимо от информационной значимости происходящего.

Для понимания механизма действия психических травм много ценного дает концепция вероятностного прогнозирования. В чем она заключается? Как показывают экспериментальные данные, в головном мозге происходит процесс сличения реально возникшей ситуации и той, которую мы ожидаем. Это очень важно, поскольку позволяет подготовиться к предстоящим событиям. Так, ласточка, охотящаяся за насекомым, не догоняет его, повторяя путь его полета, а стремится наперерез — не на насекомое, а на некую точку пространства, где (в соответствии с ее прошлым опытом) она вероятнее всего окажется одновременно с насекомым. Всякое неожиданное изменение ситуации ведет к рассогласованию между ожидаемым и происшедшим событием. Чем больше это несоответствие, тем вероятнее возможность возникновения нервного срыва.

Ожидание неприятного события, попытки прогнозировать его последствия иногда могут вызвать даже большее нервное напряжение и тревогу, чем само наступившее событие. Ситуация неопределенности, незнание, неуверенность — эти моменты очень часто способствуют «сшибке» нервных процессов.

Весьма значимым для человека является все, что так или иначе затрагивает его будущее. Он встает перед необходимостью принятия решения: как поступить в дальнейшем? В зависимости от того, к какому он придет решению, по-разному может сложиться его судьба. Пока человек не избрал какую-то линию поведения и не стал действовать в соответствии с ней, у него отмечаются напряженность, беспокойство, тревога. Ситуация, в которой он находится, продолжает оказывать на него болезнетворное действие.

...На приеме в поликлинике сидит человек. У него давно установлена язва желудка. Долгое время он лечился с переменным успехом. Врачами рекомендовано оперативное вмешательство. Но он колеблется, прекрасно понимая, что это необходимо для избавления от недуга, но вместе с тем боится предстоящей операции. Уже в течение 2 мес он не может принять какого-либо окончательного решения. Он стал хуже спать, появились раздражительность, вспыльчивость, снизилась работоспособность. С ним стало трудно общаться, так как все разговоры неизменно сводятся к одному вопросу: оперироваться или нет? Налицо явные проявления невроза. Наконец, один очень солидный специалист настоятельно рекомендовал ему операцию. И странное дело: казалось бы, должны усилиться тревога, беспокойство. А человек чувствует себя иначе. Он стал более спокойным, улучшился сон. Разгадка заключается в том, что теперь он знает точно, что его ждет операция. Психотравмирующий фактор теряет свое значение, в результате чего уменьшаются, а затем исчезают невротические симптомы.

Для большинства людей психической травмой является не то, что обращено к прошлому, а то, что несет угрозу будущему, побуждает искать какой-то выход, какую-то конкретную линию поведения. Если невроз представляет собой болезненную реакцию, например, на смерть кого-либо из близких, то психотравмирующее воздействие случившегося имеет значение именно в свете будущего. Человек оплакивает и переживает не столько сам факт потери, сколько свою будущую судьбу: «Как же я теперь буду жить? На кого ты меня покидаешь?» И утешающие, как правило, непроизвольно подсказывают перспективу выхода из создавшегося положения: «У тебя же есть дети, которым ты нужен, для которых ты должен жить...» и т. п.

Нередко к развитию заболевания приводит неразрешимая для данного человека конфликтная ситуация. У одного нашего пациента невроз развился в связи с тем, что в течение полугода не был решен вопрос о том, будет ли он разрабатывать тему в институте, научным сотрудником которого он являлся, или ему придется ехать в длительную командировку на один из заводов страны. Каждый месяц руководство принимало то одно, то другое решение, и этот сотрудник вынужден был вновь и вновь менять свои планы, перестраивать программу исследований.

Такая длительная неопределенность положения, вызывая состояние стойкого эмоционального напряжения, нередко служит толчком к возникновению невроза. Это особенно четко выступает в тех случаях, когда события, важные для человека, меняются то в одну, то в другую сторону, что не позволяет ему выбрать какую-то твердую позицию, выбивает его из колеи, как это и было у нашего больного.

Развитию невроза могут также способствовать существующие длительное время аффективно-насыщенные представления, которые когда-то оказали сильное влияние на психику человека. Они создают в коре головного мозга своеобразный «больной пункт». И все психотравмирующие моменты, имеющие отношение к такому «больному пункту», переживаются особенно остро. Так, если у человека в прошлом был длительный семейный конфликт, который привел к невротическому срыву, то и в будущем все, что как-то связано с ним, будет переживаться особенно тягостно и оказывать отрицательное воздействие.

Опираясь на свой клинический опыт, могу сказать, что весьма травматичны для человека события, приводящие к сложной внутренней борьбе противоречивых стремлений. Так, у одной знакомой мне женщины невроз возник после того, как она узнала об измене мужа. Она никак не могла простить ему предательства и собиралась оформить развод, но в то же время была не в состоянии решиться на этот шаг, так как понимала необходимость сохранения семьи ради детей.

Вынужденная совместная жизнь с человеком, к которому не испытываешь ничего, кроме неприязни, необходимость пребывания в неблагоприятной ситуации вопреки желанию, выполнение какого-то дела, не соответствующего убеждениям и принципам человека, любовь и ненависть ребенка к отцу-алкоголику — вот примеры внутренних конфликтов между долгом и чувством, нередко способствующих развитию невроза.

Воздействие психогенных факторов может быть острым или хроническим. Многие неприятности, до поры до времени не приводившие к болезненным реакциям, как бы аккумулируются и постепенно подготавливают нервный срыв по механизму «переполненной чаши».

Частая причина срывов — психотравмы, полученные в раннем детстве. Потеря или болезнь близких, ссоры или развод родителей вызывают изменения психического состояния детей. То, что для взрослых является фактором, не заслуживающим внимания, для ребенка с его еще не окрепшей нервной системой играет роль серьезной психической травмы, оставляющей след на долгие годы. При определенных условиях эта психическая травма уже в зрелом возрасте может снова «зазвучать» и послужить причиной развития невроза.

Установлено, что примерно 10 % жителей земного шара страдают головными болями, по поводу которых они вынуждены обращаться к врачу. На самом же деле людей, у которых отмечается головная боль, значительно больше, так как многие из тех, у кого голова болит редко, помогают себе сами, принимая болеутоляющие средства.

Как показали специальные исследования, в 90 % случаев головная боль имеет неврогенное происхождение, в 8 % она связана с сосудистыми нарушениями и лишь в 2 % случаев является симптомом органического заболевания.

Наиболее часто головные боли бывают при неврозах. Ввиду их непостоянства, обратимости они называются функциональными головными болями.

Какие «невротизирующие» факторы способствуют возникновению функциональных головных болей?

Это переутомление, недосыпание в связи с чрезмерным физическим или умственным напряжением. Значительную роль играет также и эмоциональное состояние человека. Приступы головной боли нередко являются следствием всякого рода отрицательных внешних воздействий. Семейная драма, конфликт на работе, даже просто какая-нибудь случайная ссора вызывают соответствующие эмоциональные переживания, поскольку перечисленные моменты для нервной системы оказываются большими психологическими нагрузками, которые могут привести к декомпенсации. При этом обязательно страдает и сосудистая система — развивается так называемый невроз сосудов. А результат этого — головная боль. Иногда она наступает не сразу, а спустя некоторое время после того или иного внешнего воздействия.

Болезненные проявления отличаются большим многообразием по своему характеру, продолжительности и степени выраженности. Жалобы бывают самые различные: распирание, стягивание, ощущение на голове «шлема» или «обруча». Головная боль резко усиливается при мобилизации внимания (например, при длительной беседе, чтении, просмотре кинофильма, телевизионной передаче и т. п.), при пребывании в душном, плохо проветриваемом помещении.

Больные неврозом, у которых наблюдаются головные боли, не могут, как правило, точно охарактеризовать свои ощущения, а тем более указать их преимущественную локализацию.

За жалобами на головную боль у этих людей скрываются обычно не столько сильные, сколько неприятные и мучительные ощущения. Головная боль описывается ими часто фигуральным и не совсем понятным языком. Одни из них рассказывают врачу о напряженности и тяжести в черепе, другие — о резком сдавливании в висках и затылке, третьи жалуются на то, что в голове «как будто что-то разрывается» и т. п. В отличие от головной боли органической природы эти ощущения весьма смутны, неотчетливы, больному трудно их описать определенными словами.

Боли чаще всего изменчивы и мимолетны. Голова болит то слева, то справа, боль все время «блуждает», переходит с места на место. И интенсивность ощущений, и их характер меняются день ото дня, а порою по прошествии всего лишь нескольких часов или даже за время короткой беседы с врачом.

Мы перечислили особенности головных болей невротического происхождения. Читателю, наверное, это важно знать, поскольку лечебные вмешательства здесь особые: больной нуждается в данном случае в лечении невроза. Только при этом условии он сможет избавиться от головной боли, являющейся одним из симптомов невротического состояния.

Довольно частое проявление невроза — бессонница. Она может проявляться в различных формах. Много огорчений у человека вызывает плохое засыпание. На первый взгляд устранено все, что могло бы помешать хорошему сну: проветрена комната, погашен свет, выключено радио. И час уже поздний, и клонит ко сну. И тем не менее быстро заснуть не удается.

Другой разновидностью бессонницы является прерывистый, неглубокий, беспокойный сон. Картины прожитого дня, как быстро сменяемые кинокадры, мелькают перед глазами.

Различные события и впечатления, тревоги и заботы по поводу чего-то несделанного не дают человеку покоя, поднимают его с постели, заставляют бесцельно бродить по комнате, снова ложиться, ворочаться с боку на бок. Сон приходит лишь под утро.

Довольно распространенная форма нарушений сна — раннее пробуждение. Если одному человеку вполне хватает 5—6 ч сна, то другому для полноценного отдыха необходимо 7—8 ч, и частые недосыпания приносят ему большие мучения. Здесь существенную роль играет вырабатывающийся у людей определенный стереотип. Стоит однажды проснуться рано, а причин для этого много: уличный шум, громкие разговоры в квартире, яркий свет в окнах и т. д., и пробуждение с рассветом начинает преследовать человека постоянно.

Расстройство засыпания, поверхностный, неспокойный сон, ранние пробуждения могут любого выбить из равновесия, испортить на весь день настроение и самочувствие. Человек испытывает сильную усталость, становится раздражительным, вспыльчивым, проявляет по всякому поводу недовольство. С недосыпанием приходит разбитость во всем теле, тяжесть в голове, значительно снижается работоспособность.

Каким же образом можно бороться с бессонницей? Большинство людей в этом случае прибегают к снотворным. Однако не всем известно, что порошки и таблетки вызывают положительный эффект лишь при условии правильного их употребления. Многие принимают рекомендованное врачом лекарство в течение очень продолжительного времени (год, два, а то и более). Организм привыкает к одному и тому же препарату, и долгое его употребление приносит скорее не пользу, а вред. Еще более пагубно обращение к «целительным» советам знахарей и случайных людей.

Снотворные средства эффективны при сочетании их приема с мероприятиями общего характера. Наиболее важное из них — постоянная забота об укреплении нервной системы. Вечерние прогулки на свежем воздухе, теплая ванна перед сном, спокойная атмосфера — вот необходимые условия для спокойного и крепкого сна. Не следует ограничиваться лишь проветриванием жилища, желателен постоянный приток свежего воздуха. Для этого вовсе не обязательно держать всю ночь открытыми балконную дверь или окно, достаточно только оставить чуть приоткрытой форточку.

Помимо неблагоприятных внешних условий, отрицательное влияние на сон могут оказывать и факторы внутреннего порядка (головная боль, нарушения работы сердца, переполненные желудок или мочевой пузырь). Избавление от этих явлений — важное условие для обеспечения хорошего сна.

Определенную готовность к возникновению состояния дезадаптации (с последующим развитием невроза) создают различные факторы, ослабляющие нервную систему: всевозможные вредности (включая злоупотребление алкоголем и курением), отрицательные психические воздействия, физическое и умственное переутомление. Особую же роль играют длительно текущие заболевания.

Говоря об этом, следует иметь в виду очень существенный момент — отношение человека к своему физическому недугу. О том, что одна и та же болезнь субъективно воспринимается по-разному, известно давно. Например, обычный бронхит у одного человека никак не отражается на нервно-психической сфере, другой же считает себя тяжелобольным, постоянно думает об этом, переживает, волнуется, испытывает тревогу, теряет сон и аппетит.

Здесь мы встречаемся с состояниями, которые по внешним признакам напоминают невроз, почему и названы неврозоподобными.

То, как человек реагирует на свою болезнь, как он переносит физические страдания, зависит от многих факторов, особенно от нервно-психических. Ведь любое соматическое заболевание (сома в переводе с греческого — тело, организм), внося дезорганизацию, нарушая функциональную деятельность, невольно как бы обнажает разные стороны личности. Сама мысль «я болен» значительно влияет на самооценку, характер поведения, психологические и социальные установки заболевшего, его отношения с окружающими. Происходит постепенное формирование (на фоне изменений физического состояния) неврозоподобных расстройств. Однако их возникновение уже связано не только с психотравмирующими моментами и личностными особенностями (как это отмечалось нами при неврозах), но и с другими причинами, действующими, так сказать, непосредственно.

Одна из главных причин — соматическая болезнь как таковая, закономерности ее течения, исхода и пр. Болезнь оказывает на психику свое патогенное влияние, психическая сфера в той или иной степени подвергается изменениям.

Немалая роль, конечно, принадлежит и реакции заболевшего на свое состояние. Она в общем-то понятна. Ведь болезнь приносит с собой много нового, необычного, навязывает свои «нормы» и «порядки». Теперь в связи с болезнью человек вынужден ограничивать себя в чем-то, перестраиваться, менять привычки, интересы, подавлять в себе те или иные желания. Необходимость приема лекарств, различных процедур, изменение устоявшегося образа жизни являются по сути психогенными факторами. Но нельзя забывать и о развивающейся при любой болезни определенной недостаточности (органической или функциональной) различных систем, что вне зависимости от психогенно обусловленных переживаний больного ведет к значительной перестройке организма. Общим симптомом для всех соматических больных является психическая астенизация. Картина имеющихся неврозоподобных расстройств как бы «окрашивается» этой астенией, выражающейся в повышенной утомляемости, истощаемости, дневной сонливости, неустойчивости настроения, ослаблении внимания и памяти.

Можно наблюдать некоторую «специфичность» проявления неврозоподобных расстройств при различных соматических недугах. Так, при патологии желудочно-кишечного тракта преимущественно выявляются сниженное настроение, подавленность, безразличие. Сердечнососудистые заболевания чаще всего сопровождаются реакциями тревоги, страха, беспокойства. При болезнях печени обнаруживаются такие расстройства, как раздражительность, вспыльчивость, гневливость. Длительные астенические состояния с рассеянностью, повышенной утомляемостью, затруднениями памяти, нарушениями функции внимания отмечаются при заболеваниях почек.

Когда человек не только ощущает появившиеся изменения в организме, но и осознает сам факт своей болезни, меняется и его поведение. Это происходит по-разному. Одни целиком погружаются в себя, в свои внутренние переживания; другие, наоборот, не могут преодолеть постоянной потребности обсудить свое состояние и возникшие опасения с кем-либо из товарищей или близких. Одни боятся услышать о своей болезни, избегают даже упоминания о ней, другие же всячески стараются расширить познания относительно природы и клинических проявлений своего недуга, изучают медицинскую литературу, посещают специальные лекции и пр. Одни охотно ходят в поликлиники и стремятся к контакту с врачами, педантично выполняют все их советы. Другие же часто меняют врачей, не доверяя им, требуя авторитетных консультаций, назначения новых обследований и новых, самых «модных» лекарств.

Больные с адекватным отношением к возникшему соматическому страданию и вполне трезвой его оценкой встречаются далеко не часто. Нам, врачам, в большинстве случаев приходится иметь дело с неадекватной (неврозоподобной) реакцией личности на болезнь. Такое реагирование отрицательно влияет на течение заболевания и мешает человеку нормально адаптироваться в окружающем.

Выявить неврозоподобные реакции на соматическую болезнь нередко довольно затруднительно. Здесь следует прибегать к различным дополнительным «инструментам», значительно помогающим врачу в клинической практике. Речь идет о психологических методах оценки состояния. В общих чертах мы познакомим читателя с некоторыми вопросами, относящимися к этой области. Дело в том, что восприятие своей болезни тесно связано с индивидуальными особенностями реагирования, свойственными данной личности. Психологи выделяют несколько типов реагирования, имеющих неврозоподобную основу: астенический, депрессивный, ипохондрический и анозогнозический.

При астеническом типе отмечаются повышенная утомляемость и истощаемость, вялость, снижение активности, эмоциональная неустойчивость. В состоянии этих людей обращают на себя внимание симптомы раздражительной слабости, особенно в ситуациях, связанных с их недугом. При самых незначительных болевых ощущениях, тех или иных колебаниях самочувствия появляются несдержанность, взрывчатость. В случае малейшей неудачи в процессе лечения они сразу же теряют веру в эффективность назначаемых врачом лекарств и возможность выздоровления.

У этих людей, стало быть, явно повышен порог чувствительности к тем или иным физическим ощущениям. Родственники, друзья, сослуживцы должны проявлять терпимость к ним, не дергать лишний раз, не делать замечаний по пустякам, не предъявлять к ним непомерных требований. Только таким образом можно помочь этим людям обрести равновесие, меньше уделять внимание своему соматическому состоянию.

У лиц с депрессивным типом реагирования при первых же признаках заболевания возникает чувство тревоги, угнетенное настроение, тоска. Свое состояние они рисуют в мрачных тонах с пессимистической оценкой любых проявлений болезни, ее исхода, высказывают уверенность в обязательно грозящих им осложнениях.

Ипохондрический тип реагирования — это по сути дела постоянная «жизнь в болезни». Для него характерны стойкая прикованность внимания к своим переживаниям, преувеличенная трактовка влияния физического неблагополучия на здоровье и жизнь, стремление «выискивать» у себя новые болезненные симптомы, невозможность переключиться на что-либо другое, отвлечься от неприятных мыслей. Ощущение дискомфорта, возникающее под влиянием каких-либо отрицательных эмоциональных воздействий, приводит к предположению о неизлечимости болезни. Ипохондрический тип реагирования часто отмечается у людей, страдающих заболеванием сердца.

Тяжесть или сдавливание в левой половине грудной клетки, усиливающиеся после любой незначительной неприятности или просто длительной беседы, вызывает у них стойкую сосредоточенность внимания на работе сердца, уверенность в неблагоприятных последствиях и появление в связи с этим страха смерти. Постепенно у таких людей формируется особое отношение к своему здоровью вообще и к функции сердца в частности (они по нескольку раз в день прислушиваются к тому, нормально ли оно бьется, регистрируют малейшие изменения его деятельности, тщательно измеряют пульс и артериальное давление).

Сходные черты ипохондрического реагирования приходится нередко наблюдать у больных с патологией желудочно-кишечного тракта. Они постоянно испытывают чувство настороженности, обусловленное, как они считают, их «тяжелым состоянием». Эти люди боятся самостоятельно двигаться (полагая, что любое неловкое движение может им нанести непоправимый вред), проявляют чрезмерную осторожность в приеме пищи, с опаской ее проглатывают, пунктуально следят за функционированием желудка и кишечника. Любопытно, что эти опасения в дальнейшем утрачивают какую-либо связь с имеющейся соматической болезнью. Часто и при явном улучшении физического состояния остаются прежние ощущения — покалывание, онемение, сжимание в области живота; больные полностью погружаются в мир своих ощущений, «застревают» на них. Для этих людей характерны непоколебимая уверенность в необходимости придерживаться ими самими придуманного щадящего режима, болезненная фиксация на одних и тех же жалобах, высказывание всякого рода грустных предположений.

Чтобы более наглядно показать особенности формирования неврозоподобных расстройств, приведем вкратце историю болезни одного нашего пациента. У этого 40-летнего мужчины, по характеру отличавшегося тревожной мнительностью, ранимостью, впечатлительностью, был обнаружен анацидный гастрит (воспалительный процесс слизистой оболочки желудка с пониженной кислотностью желудочного сока). Больной получал активную лекарственную терапию. Тяжело переживал свой физический недуг, был обеспокоен необходимостью постоянно ограничивать себя во всем, снижением работоспособности. Стал раздражительным, вспыльчивым, не переносил шума, громких звуков. В один из периодов обострения больной случайно услышал разговор сослуживцев о том, что анацидный гастрит якобы довольно часто переходит в рак. Появились сомнения: «А может быть, у меня рак?» Сразу же пропал аппетит, резко ухудшилось настроение, нарушился сон, стали беспокоить тошнота, слабость, общее недомогание, значительно усилились болезненные ощущения в желудке. Почти постоянно думал о «раке», испытывал тревогу за свою жизнь, считал, что теперь он «обречен», «все пропало». Больного пришлось стационировать в клинику неврозов. Комплексное лечение, направленное на снятие симптомов соматической болезни и коррекцию нервно-психического состояния (с помощью медикаментозных средств и методов психотерапевтического воздействия) привело к стойкому улучшению. Исчезли всякие опасения и неприятные мысли, нормализовался сон. Больной выписался, приступил к работе.

Несколько слов о людях с анозогнозическим отношением к болезни. Это весьма своеобразный тип личностного реагирования, когда человеку свойственно легкомысленное пренебрежение к замеченным им расстройствам. Игнорируя советы врачей, эти люди всячески стремятся отбросить мысли о возникшем заболевании до тех пор, пока оно, наконец, не примет самый серьезный характер. Пренебрежение к своему здоровью приходится, к сожалению, констатировать довольно часто. Пусть у меня возникла какая-то болезнь, рассуждает такой человек, но я не хочу о ней ничего знать. Авось все пройдет само собой. Это крайне затрудняет своевременное выявление и лечение заболевания, поскольку такие люди не хотят посещать врачей, выполнять их рекомендации и изменять свой образ жизни.

Итак, наличие соматического заболевания обусловливает определенное отношение к нему, которое зависит от типа личностного реагирования.

Известно, что каждый человек обладает тем или иным социальным статусом — положением, которое он занимает в обществе, семье, на производстве. Если говорить о работе, то в любом трудовом коллективе соседствуют, естественно, разные люди. По своему отношению к служебным обязанностям их можно разделить на 2 категории: имеющие, так сказать, «общественное лицо» и, наоборот, те, о ком обычно говорят: «Где сядешь, там и слезешь», «Чем поручать, лучше самому сделать», «Не рассчитывайте на него (нее), это человек абсолютно ненадежный».

Конечно, любая соматическая болезнь изменяет сложившийся статус. Однако, как показывают наблюдения, повышенное внимание к себе, к своему физическому состоянию чаще отмечается у лиц второй категории. Они настолько привыкли остерегаться всякого рода перегрузок, настолько всегда боялись перетрудиться, переволноваться, что невольно у них выработалось своего рода сверхценное отношение к своему здоровью. У них вызывают гораздо большие огорчения не физические неудобства, связанные с возникшим заболеванием, а сам факт того, что они больны, а значит — выбиты из привычной колеи и тем самым лишены определенных «выгод» своего положения на работе да и дома тоже.

Следовательно, отношение к соматической болезни проявляется в различных вариантах личностного реагирования человека на свой недуг. Изучением характера этого реагирования и поиском способов коррекции неврозоподобных проявлений (неадекватного отношения к имеющейся болезни) занимаются психотерапевты. Настоятельно рекомендуем тем, у кого наблюдаются описанные типы реакций, обратиться к такому специалисту. С помощью психотерапевта человек сможет коренным образом перестроиться, пересмотреть свою жизненную позицию, свое отношение к болезни, обретет способность пресекать в себе всякие проявления слабости духа, наклонности излишне драматизировать ситуацию, преувеличивать тяжесть своего физического страдания, придавая ему характер чего-то рокового и безысходного. Что же касается лиц с анозогнозическим типом реагирования, то психотерапевтическое вмешательство и в этих случаях крайне полезно с целью достижения того же самого эффекта — переориентировки человека, разъяснения ему всей важности проведения необходимых медицинских исследований и приема лекарств.

Психотерапевтическое воздействие (сочетающееся обычно с лечением малыми дозами психотропных средств) способствует тому, что человек получает представление о психологических механизмах своей болезни, начинает четко осознавать факт искаженного восприятия происходящих в организме биологических процессов, что в итоге позволяет ему понять ошибки в его реагировании на физическое неблагополучие. Большое значение имеет помощь психотерапевта в раскрытии больному причин имеющегося у него «внутреннего конфликта», в изменении его ценностных ориентаций и установок, в мобилизации его усилий на преодоление существующих трудностей. Проводимое психотерапевтом индивидуально в каждом случае специальное обучение методам сознательного и активного противодействия болезненным проявлениям непременно приносит свои плоды — формирует у человека оптимистическое отношение к своему состоянию, твердую уверенность в избавлении от недуга, помогает (что крайне важно) увидеть перспективу, выработать у себя новые, иные взгляды на свою болезнь, на свое настоящее и будущее.

Однако что делать, если нет поблизости (в данном городе или поселке) психотерапевтического кабинета и врача, готового дать квалифицированный совет? Думается, отчаиваться не следует. Можно в довольно короткий срок самостоятельно овладеть искусством саморегулирования, управления процессами, происходящими в организме. Для этого нужно научиться подавлять, заглушать в себе отрицательные эмоции, вызванные сознанием болезни, найти в себе силы для того, чтобы «переделать» свое мышление, т. е. попытаться внушить себе другое состояние и ярко представить себя здоровым человеком, спокойным, уверенным, твердым, способным превозмочь любой недуг.

Заметный эффект дают всякого рода переключения: смена вида труда, объекта общения, формы досуга. Сошлюсь на примеры, которые случались с каждым из нас не раз. Дурное самочувствие, гнетущая тревога, подавленное настроение, а также боли в желудке, боль зубная или головная как-то уходят на задний план, сами по себе исчезают незаметно, если человека сразу, без всякой подготовки вовлечь в новое дело, сообщить неожиданную новость — одним словом, заставить его резко изменить привычный жизненный ритм, перевести в какое-то совершенно иное психологическое состояние.

Людям, для которых характерен ипохондрический тип реагирования на болезнь, показаны эмоциональные «взрывы»: потрясение от увиденного произведения искусства, прочитанной книги, волнующего события и т. д. В задачу родственников, друзей, сослуживцев входит создание вокруг этого человека определенного климата. Не сокрушаться, не сочувствовать излишне, невольно подталкивая тем самым к усилению ипохондрической фиксации на болезненных ощущениях, а всячески отвлекать, пригласив в свой дом провести вечер, посетить вместе интересную выставку, фильм или спектакль. В одних случаях следует проявить и строгость, призвать к терпению, выдержке, умению владеть собой, привести поучительные примеры из жизни, из литературы, демонстрирующие стойкость и силу духа человека, не сломленного болезнью, в других — просто ограничиться разумным советом, без тени сантимента и сострадания. Очень часто это действует отрезвляюще, лучше всяких лекарств и психотерапевтических вмешательств.

Однако надо еще и самому уметь справляться со своим состоянием. Ни в коем случае нельзя уходить в болезнь, отравляя жизнь и себе, и окружающим. Здесь, конечно, требуются волевые усилия, направленные на преодоление навязчивых, неприятных мыслей: «я больной», «я не такой, как все», «я должен соблюдать во всем осторожность», «из-за болезни я лишен многих радостей» и т. п. Подобные мысли подчас сидят в мозгу, как гвоздь, не покидая человека ни на минуту.

Что может помочь предотвращению «вживания» в болезнь в подобном случае? Нужно напомнить себе, что всякого рода недуги поражают не такое уж малое количество людей. И болеть тоже надо уметь. Взять, к примеру, двух схожих по жизненному статусу и прочим данным людей с одинаковым диагнозом. Но как по-разному они относятся к своему заболеванию! Один переносит его терпеливо, мужественно, не теряя оптимизма, другой все время прислушивается к себе, контролирует каждый свой шаг, часами обсуждает с окружающими подробности своего состояния.

Если говорить о людях с астеническим типом реагирования на болезнь, то главное, что их отличает, — это чувство непроходящей усталости, разбитости, практически не покидающее их. В этих случаях наблюдается так называемый «эффект неотдыхающих мышц». Постоянное мышечное напряжение способно придать лицу некую «маску» с выражением грусти, уныния, с угасшими чертами. Похожее состояние с соответствующим внешним видом имеет место и у людей с депрессивным типом реагирования. Выход из этого состояния в руках самого больного. Что надо сделать?

Прежде всего постараться вызвать в памяти какие-то события, связанные с пережитыми человеком радостными эмоциями: приятные встречи, отдых на берегу моря, прогулку за город, праздник в кругу друзей и т. п. Чтобы сбросить с себя эту маску, следует почаще смотреть на себя в зеркало, вызывая на лице выражение улыбки. Хорошим лекарем становится живой пример — знакомый вам человек, никогда не унывающий, с забавными манерами и повадками, весельчак по характеру. Стоит представить себе в его пересказе какую-нибудь занимательную историю и весь его облик — и сразу повысится настроение, исчезнут вялость, хандра и усталость. Можно порекомендовать также посмотреть какой-нибудь смешной «мультик» или веселую телепередачу. А на все другие подобные случаи один рецепт — упражнять и закалять свою психику, возвышаться над болезнью, все время стремиться к положительным эмоциям. Каждый человек может стать — в разумных пределах — врачом для самого себя. Одержав победу над собой, он обязательно одолеет свой недуг.