Срыва можно избежать

ЗНАКОМЫЕ НЕЗНАКОМЦЫ

Человек, страдающий той или иной формой невроза, предъявляет жалобы и на плохое общее самочувствие, и на различные неприятные ощущения, идущие из внутренних органов. Следовательно, в болезнь вовлекаются, кроме нервной, и другие системы, — невроз затрагивает не только наши чувства, мысли, переживания, но и весь организм в целом. Просто нервная система подвергается как бы наибольшему воздействию. Все, что снижает ее устойчивость, все, что астенизирует психику человека, способствует возникновению невроза. Если нервная система ослаблена, даже обычные, ранее не оказывавшие психотравмирующего действия факторы могут выступить в роли патогенных.

Когда нервная система находится в состоянии равновесия, когда человек здоров, энергичен, бодр, он легче относится к любым трудностям, легче справляется с ними, быстрее принимает решение в выборе путей преодоления возникших проблем. Когда же он астенизирован, ослаблен, эти же трудности представляются ему чем-то страшным, непреодолимым. Любое неприятное событие (часто совсем безобидное, незначительное) способно привести к возникновению невротического состояния.

Этот вид невроза отличается самой большой распространенностью. В переводе на русский язык неврастения означает «нервная слабость». Само название очень точно отражает сущность болезни.

...В клинику неврозов поступил больной М., высокий 35-летний мужчина, физически крепкий, с хорошо развитой мускулатурой. Выяснилось, что с некоторого времени его здоровье ухудшилось до такой степени, что он превратился в совершенно нетрудоспособного человека.

Жалобы, изложенные больным, были весьма многочисленны и разнообразны: «...Сначала я обратил внимание, что очень быстро утомляюсь при малейшем физическом напряжении. Работа, которая раньше выполнялась мною шутя, теперь оказывается просто непосильной, появляются слабость, потливость, усиленное сердцебиение. Не только физический, но и умственный труд стал непродуктивным и вызывает моментальную усталость. При чтении не могу сосредоточиться даже на короткое время, «выбиваюсь» из текста, не понимаю содержания, только тупо вглядываюсь в строчки. Возникают головная боль, шум в ушах, слезотечение, перед глазами мелькают какие-то мушки. С досадой бросаю чтение, так как вижу, что ничего не получается. Крайне возбудим, вспыхиваю, как порох. Хлопанье дверью и другие обычные шумы, яркий свет кажутся чрезмерно резкими, вызывают раздражение. Стал несдержанным в отношениях с людьми, могу буквально взорваться по самому пустячному поводу, допустить бестактность и грубость. Выматываясь за день, не нахожу себе покоя и ночью. Ворочаюсь в постели, но не могу заснуть, наступающая дремота прерывается от любого шороха. Лишь под утро ненадолго отключаюсь, но сон очень чуткий. Встаю с тяжелой головой, разбитый и вялый. Ухудшился аппетит, появились тянущие боли в руках, ногах, пояснице. Заметил у себя ослабление половой деятельности».

При ознакомлении с данной историей заболевания обнаружено, что на протяжении двух последних лет ему приходилось работать с чрезмерной нагрузкой. Он постоянно недосыпал, урывая время для выполнения порученных ему заданий. Был вынужден отказаться от очередного отпуска. Спустя некоторое время появились повышенная утомляемость, бессонница, больной стал раздражительным, вспыльчивым, однако не сбавлял темпов работы. Не посоветовавшись с врачом, прибегал к различным снотворным средствам, но они совершенно не помогали. Постепенно стала снижаться продуктивность, не мог выполнить самой простой работы. Чтобы подбодрить себя, повысить тонус, пил по нескольку раз в день крепкий чай, много курил. Итогом явилось развитие неврастении.

Заболеванию чаще всего предшествует переутомление, связанное либо с недосыпанием, либо с длительным умственным или физическим напряжением. На этом фоне всевозможные отрицательно действующие факторы — острый или хронический конфликт, различные неприятности на работе, в личных отношениях, внезапно изменившиеся условия труда, быта, предъявляющие человеку требования, которые превышают его возможности, — приводят к неврозу.

Все перечисленные моменты встречаются в жизни каждого человека. Однако при этом заболевание возникает далеко не у всех. Неврастении подвержены люди либо со слабым типом нервной системы, либо с особым астеническим складом личности, характеризующимся врожденной быстрой утомляемостью и непереносимостью больших перегрузок.

Наконец, независимо от склада личности и типа нервной системы неврастения может возникнуть у любого человека в том случае, если его организм ослаблен недостаточным отдыхом и сном, недоеданием, чрезмерным объемом работы, перенесенной инфекцией.

Неврастения развивается обычно медленно, исподволь. Постепенно возникающие расстройства на первых порах, как правило, не привлекают внимания заболевшего и расцениваются им как обычная усталость.

Основной симптом — раздражительная слабость. Она выражается в резкой возбудимости и повышенной истощаемости. Обычные события и явления, до этого мало затрагивавшие человека, теперь начинают вызывать у него выраженную отрицательную реакцию. Любое совершенно безобидное замечание, сделанное кем-либо из окружающих, любой жест, движение, взгляд — все это приводит к возникновению чувства раздражения, быстро прорывающегося наружу. Появляется непереносимость громких звуков, яркого света, длительной беседы и т. д. Чувствительность у таких больных повышается не только к внешним воздействиям, но и к ощущениям, идущим из внутренних органов и различных частей тела. Отмечаются покалывания в сердце, головная боль, головокружение, расстройство сна. Все эти явления особенно усиливаются в тот период, когда на человека начинает повторно действовать психотравмирующий фактор. Так, например, если развитие болезни связано с семейным конфликтом, то человек замечает, что при очередном неприятном разговоре в семье у него усиливается головная боль, сдавливание в сердце, снижается настроение, становится трудно сосредоточиться, появляются слабость, вялость, разбитость.

Такое же состояние может возникнуть и в рабочей обстановке, если она способствовала развитию неврастении. При физическом и умственном переутомлении уже в первые часы, а иногда и даже минуты выполнение, казалось бы, привычного дела вызывает у человека сильную утомляемость, усталость, рассеянность, быстро нарастающие при попытке продолжить работу.

Отмечаемые у больных возбудимость, раздражительность, напряжение внешне иногда могут и не проявляться. Какой-то период времени человеку удается сдерживать себя. Но постепенно любые внешние моменты (даже не связанные с неприятными переживаниями) вызывают у больного реакцию раздражения, ставшую для него обычной. Эта реакция в значительной мере зависит от длительности невроза, его выраженности, а главное — от степени самоконтроля, способности держать себя в руках.

Реакция раздражительной слабости в последующем начинает сопровождаться и определенными вегетативными проявлениями — больной непроизвольно то краснеет, то бледнеет, у него отмечается то повышенная потливость, то чрезмерная сухость кожи и слизистых оболочек. Неожиданно возникает усиленное сердцебиение, «стучит в висках», кружится голова.

Человек, пытающийся сдержать явления раздражительной слабости, представляет собой довольно характерную картину — у него мелко дрожат веки, кончики пальцев, на лице румянец попеременно сменяется бледностью. Голос становится прерывистым, дыхание — учащенным, глаза наполняются слезами. Все это признаки болезненно измененной реактивности нервной системы, которая при неврастении отличается выраженной неустойчивостью, нарушением взаимодействия процессов возбуждения и торможения. Это лишний раз подтверждает, что неврастения — проявление не только корковых нарушений в головном мозге, а заболевание всего организма.

Не менее тягостно переносится больными неврастенией и повышенная истощаемость. Их мучает постоянная утомляемость, любая несложная работа даже в малом объеме оказывается непосильной, вызывает резкую слабость, желание прилечь. Подчас становится трудной даже обычная беседа.

Соблюдение режима не приносит облегчения: слабость, вялость и утомляемость продолжают оставаться. Больной не в силах фиксировать внимание на чем-либо. При письме он не может сосредоточиться и четко сформулировать свою мысль. Нередко эти люди жалуются на ухудшение памяти: «Доктор, я бесконечно перечитываю одну и ту же страницу в книге и все равно никак не могу запомнить то, что читал». На самом деле память у них остается прежней, но неспособность сконцентрировать свое внимание ведет к плохой фиксации прочитанного. Больные иногда мучительно долго вспоминают, сделали ли они ту или иную вещь. Они вынуждены по нескольку раз проверять свои действия, чтобы быть уверенными в их выполнении.

Для неврастении характерны резкие эмоциональные перепады. Радость легко сменяется печалью, смех — слезами. Однако все эти эмоциональные реакции неглубоки, нестойки, кратковременны. Это также свидетельствует о повышенной возбудимости и быстрой истощаемости нервной системы.

Больной неврастенией крайне нетерпелив, не выносит никакого ожидания. Страдая быстрой утомляемостью, усталостью, особенно при ходьбе, он тем не менее не может постоять на остановке каких-нибудь 5 мин, чтобы дождаться автобуса. Ожидание для него невыносимо. И он идет пешком, хотя это еще больше усиливает утомление.

Как показывают научные наблюдения, при неврастении те же самые функции организма, которые характеризуются повышенной возбудимостью, в то же время подвергаются и крайне быстрой истощаемости.

Нередко на фоне описанных расстройств у больных возникают неприятные ощущения в различных частях тела. Фиксируя на них свое внимание, постоянно прислушиваясь к этим ощущениям, больные начинают предполагать, что у них происходит какой-то «скрытый» патологический процесс. Это побуждает их обращаться к разного рода специалистам. Обследования, причем самые тщательные, не выявляют никаких серьезных отклонений в деятельности внутренних органов.

Разумеется, не у всех неврастения протекает по приведенной нами схеме. Даны наиболее общие симптомы, объединяющие всю группу неврастении. Однако в каждом конкретном случае могут лишь преобладать те или иные клинические проявления.

Одним больным преимущественно свойственна повышенная раздражительность. Они крайне возбудимы, даже при действии самых обычных внешних факторов. Их поведение отличается вспыльчивостью, несдержанностью. Свои эмоции они выплескивают наружу, настроение их крайне переменчиво, что создает «нервную» обстановку для окружающих. Никогда нельзя знать, как поступит такой человек в следующую минуту: отреагирует ли он смехом на ваше замечание или разразится слезами, воспримет ваши слова спокойно или «сорвется» и наговорит чего-нибудь лишнего и обидного.

Больной постоянно находится в состоянии напряжения, усиливающегося при любом незначительном изменении ситуации. Он вдобавок рассеян, не может сосредоточиться на чем-либо. Берется то за одно, то за другое дело, но не в состоянии довести его до конца. Конечно, он понимает болезненность своего состояния, всячески пытается совладать с собой, но не может.

Нередко внешне он похож на лихорадочного больного: блеск глаз, покраснение лица, временами сменяющееся бледностью, повышенная суетливость, непоседливость, стремление «с наскоку» справиться с работой. При всей кажущейся энергичности поведения вся деятельность такого человека вызывает ощущение беспомощности. Бурные вегетативные реакции (учащенный пульс, усиленное сердцебиение, потливость, периодические спазмы сердечных сосудов) еще больше подчеркивают сходство с лихорадочным больным.

В других случаях преобладают проявления повышенной истощаемости. Больной заторможен, медлителен, постоянно жалуется на «невероятную усталость». Все валится у него из рук. Даже если как-то с трудом удается втянуться в работу, он вскоре вынужден прекратить ее. Мимика крайне однообразная. Любая беседа утомляет, внимание быстро истощается. На лице постоянное выражение растерянности и беспомощности. Человек жалуется, что у него все вылетает из головы, потирает лоб, мучительно пытаясь вспомнить что-то, что ему нужно сказать или сделать.

На короткое время, чаще в середине дня, больной становится несколько более активным. Но это субъективное улучшение неустойчиво, и через 1—2 ч мы вновь видим измученного, утомленного человека. Тягостные, неприятные ощущения, идущие из внутренних органов, постоянная фиксация на этих ощущениях, разговор только о своем состоянии — все это создает подчас впечатление тяжелобольного.

Нередко наряду с повышенной возбудимостью и резкой истощаемостью отмечается стойкое понижение настроения. Человека ничто не радует, он вял, тосклив, неразговорчив, наводит на всех уныние и скуку. Однако если он чем-то увлечен, хотя бы на непродолжительный срок, то это тоскливое настроение может сгладиться, и перед окружающими предстает прежний человек. Прошла заинтересованность или вновь стало ощущаться утомление — опять появляются медлительность, монотонность, тоскливость, вялость.

В отдельных случаях воздействие психогенной ситуации может способствовать возникновению описанных ранее «больных пунктов» в коре головного мозга. Картина неврастении тогда дополняется особой, крайне повышенной эмоциональной реакцией на определенные психотравмирующие моменты, адресованные именно к этим «больным пунктам».

Так, у одного нашего пациента неврастения развилась в связи с длительным перенапряжением при срочном выполнении производственной программы. Дополнительной психотравмой послужил конфликт с начальством, так как в основном по вине больного пришлось переделывать часть готовой работы: находясь уже в состоянии невротического срыва, он допустил погрешности в расчетах, которые были выявлены только при окончательном завершении программы. Замечание, сделанное ему руководителем лаборатории в резкой и категорической форме, явилось для него добавочным «ударом», резко ухудшившим состояние.

Больной, в общем сдержанный и волевой мужчина, реагировал на замечание очень чувствительно: пытался что-то сказать в свое оправдание, заикался, плакал. В последующем, когда требовалась консультация с руководителем лаборатории, у него сразу начиналось сильное эмоциональное возбуждение. Речь становилась сбивчивой, он терялся, не мог связно и последовательно изложить ход своих расчетов. Это состояние сохранялось длительное время и прошло только после проведенного медикаментозного и психотерапевтического лечения.

Наряду с описанными нами общими симптомами неврастении значительное место в клинической картине заболевания занимают нарушения вегетативной системы и половой сферы. Это еще раз подтверждает, что неврастения — болезнь всего организма в целом. Подобные проявления ухудшают течение невроза, иногда затрудняют его распознавание и, следовательно, своевременный выбор и назначение лечебных средств.

В ряде случаев наблюдаются нарушения функции внутренних органов, причем иногда «заслоняющие» основную неврастеническую симптоматику. Чаще всего это касается сердечно-сосудистой системы (различного рода спазмы, сосудистые боли, обморочные состояния). До сих пор во врачебной практике, особенно у специалистов по внутренним болезням, бытуют диагнозы «невроз сердца», «сосудистый невроз», «невроз желудка». В подобных случаях обычно речь идет о неврастении, где центральное место в картине болезни занимают жалобы на работу сердца, желудка и т. д.

Нередко больные заявляют, что пребывание в психотравмирующей ситуации у них совпадает по времени с обострением какого-либо соматического заболевания; возникают боли в сердце, печени, желудке, кишечнике. Дело в том, что здесь формируется своеобразный условный рефлекс, и в последующем при повторении аналогичной ситуации у больного вновь может отмечаться условнорефлекторное обострение данного заболевания.

Можно привести довольно демонстративный пример. У одного мужчины, ранее ничем не болевшего, первый приступ стенокардии возник на производственном совещании при словах директора: «А теперь заслушаем начальника отдела товарища В.». Ему своевременно была оказана врачебная помощь. Спустя 3 мес на очередном совещании у директора при тех же самых его словах внезапно, среди полного благополучия, у начальника отдела повторно развился приступ стенокардии. В дальнейшем при необходимости присутствовать на совещании он, еще только подходя к двери директорского кабинета, начинал испытывать щемящие боли в области сердца. На совещаниях выступать не мог, так как только при одной мысли о том, что ему нужно будет что-то говорить, начинало «щемить» в левой половине грудной клетки. После проведенного лечения спокойно являлся на совещания и выступал, совершенно не испытывая болей в сердце.

Расстройства деятельности внутренних органов могут наблюдаться при неврастении у людей с различным типом нервной системы. Однако чаще они возникают у лиц, которым свойственны повышенная истощаемость, переменчивость настроения, ранимость. У них нарушается взаимодействие различных отделов нервной системы не только при неблагоприятных обстоятельствах, но и под влиянием какого-либо яркого эмоционального переживания. Возникновение подобных расстройств облегчается также тем, что нервная система при неврастении истощена, в связи с чем ее контроль за работой внутренних органов ослаблен.

Следует сказать еще об одном симптоме. При неврастении (чаще у мужчин) может снижаться половая функция. Сексуальные расстройства бывают при любой форме невроза, но наиболее характерны они для неврастении. Их наличие действует на больного как дополнительный угнетающий фактор, усугубляющий тяжесть основных проявлений невроза. Снижение потенции (половая слабость) в значительной степени объясняется общей астенией, которая обычно возникает при длительном эмоциональном перенапряжении. Вначале наряду с общей утомляемостью больной отмечает усиление полового влечения. Он даже старается вести более интенсивную половую жизнь. Но по мере нарастания общей утомляемости и истощаемости сексуальное влечение падает. Фиксация внимания на возникшем нарушении, тревога по поводу своего состояния могут привести на фоне уже развившегося невроза к патологическому условнорефлекторному закреплению явлений импотенции. Связанная с усилением астенических расстройств, импотенция может в свою очередь ухудшить течение неврастении. Создается порочный круг, из которого больному трудно найти выход. Положение может еще более усугубиться вследствие нечуткого, неделикатного отношения сексуального партнера к его состоянию.

Приведем пример. Молодой человек обратился к врачу. В браке состоит 4 года. Учится в вечернем институте, ведет большую общественную работу на производстве, много занимается спортом. Весной на заводе заканчивали наладку новой аппаратуры, приходилось работать сверхурочно. Все свободное время тратил на спортивные соревнования в составе заводской команды. Почувствовал, что переутомился. Появились слабость, вялость, раздражительность, ухудшился сон. Утром вставал разбитым, неотдохнувшим. Через месяц началась экзаменационная сессия. Очень интенсивно готовился, но материал усваивался значительно труднее, чем раньше. В середине сессии заметил, что близость с женой перестала доставлять прежнее наслаждение. Жене стеснялся об этом сказать, продолжал половую жизнь с прежней частотой (3—4 раза в неделю). В последующем обнаружил, что половой акт заканчивается значительно раньше, чем прежде. Это же заметила жена. Она в резкой форме высказала мужу свои претензии. Произошла ссора. После этого первая же попытка к близости закончилась полной неудачей. Стал думать, что он «абсолютный импотент». В последующем от половой близости с женой уклонялся под любым предлогом. После окончания сессии получил путевку в дом отдыха. Быстро восстановился сон, исчезли вялость и раздражительность, но продолжали беспокоить мысли о «мужской неполноценности». После возвращения из дома отдыха при первой же попытке осуществить половой акт больного вновь постигла неудача. Обратился к врачу. Было рекомендовано воздержаться на некоторый период от половой близости. Врач подробно побеседовал с женой, подсказал ей определенную тактику в отношениях с больным, что помогло полностью ликвидировать состояние импотенции. Семейные отношения наладились. В последующем нарушений половой функции не отмечалось.

При неврастении к развитию половой слабости могут привести самые разнообразные причины, так как на фоне истощения нервной системы патологические условные связи возникают крайне легко, иногда после однократной неудачи в осуществлении половой близости. Поэтому весьма важно продуманное и тактичное отношение к супругу, страдающему неврастенией. Необходимо помнить, что нарушения в сексуальной сфере при неврастении (как у мужчин, так и у женщин) носят функциональный характер, они временны, преходящи и при отсутствии дополнительной психической травматизации проходят вместе с ликвидацией симптомов неврастении.

Таким образом, мы видим, что неврастения развивается при переутомлении, ослаблении нервной системы. Эти явления создают фон, на котором те или иные неприятности в быту или на работе могут способствовать развитию невроза. Если вы заметили, что ваш товарищ переутомлен, быстро устает, с повышенной чувствительностью стал реагировать на замечания, легко раздражается, не спешите ответить ему резкостью. Помните, что ваше необдуманное слово, любое на первый взгляд безобидное действие могут способствовать усилению болезни. Окружите этого человека вниманием, поддержите его! Точно так же и вы можете оказаться в ситуации, когда благожелательное и доброе отношение окружающих поможет вам справиться со своим состоянием и избежать невроза.

Проявления этого заболевания могут носить самый разнообразный характер.

Вот человек бьется в припадке. Целая серия беспорядочных движений, театральных жестов, бессвязных выкриков. Он пытается рвать на себе волосы, одежду, разбрасывает предметы, попадающиеся ему под руку, внезапно начинает хохотать, затем смех быстро переходит в плач; выражение страдания вдруг сменяется гримасой отвращения.

Другой еле передвигается. У него плохо действуют левые рука и нога. В левой половине тела отмечается мелкая дрожь, мышцы обеих левых конечностей резко напряжены. В таком состоянии больной находится уже несколько месяцев.

У третьего в течение длительного времени отмечаются приступы одышки, сопровождающиеся разнообразными хрипами. Больной постоянно испытывает ощущение комка в горле, мешающего глотать, говорить.

Четвертый страдает расстройствами речи. Он то заикается, то полностью теряет способность произносить слова. Открывает рот, пытается сказать что-то, но не может издать ни одного звука.

И, наконец, больная, которая на протяжении многих лет «разбита параличом». Она самостоятельно не может ни встать, ни сесть, ни ходить, нуждается в постоянной помощи окружающих и в семье находится на положении полного инвалида.

Не правда ли, какое разнообразие болезненных проявлений! «Да, здесь много работы врачам всех специальностей», — подумает читатель. А между тем все эти люди страдают одним и тем же заболеванием — истерией.

Однако прежде чем это было установлено, прежде чем диагноз был поставлен окончательно, сколько раз этим больным приходилось обращаться к различным специалистам! Сколько волнений доставили они своим близким, сослуживцам, соседям! Все стремились помочь им, рекомендовали то один, то другой вид лечения, возили на консультации к «светилам», а эффекта в лечении не наступало.

И вот пришла очередь психиатров. После длительного и тщательного обследования, подробнейшего изучения жизненного пути больного, условий, в которых впервые проявились болезненные симптомы, был поставлен диагноз истерии. Проведено необходимое лечение, и в качестве профилактических рекомендаций подсказаны пути поведения больного и отношения к нему окружающих.

Из приведенных выше примеров видно, какие подчас неожиданные формы принимает этот невроз. Недаром истерию называли «великой притворщицей», «великой обманщицей». Можно смело сказать, что нет буквально ни одного расстройства, которое в ходе развития невроза не появилось бы у больного. Истерия может имитировать любое заболевание, правда, с известными нюансами, отличиями, помогающими врачам в конце концов поставить правильный диагноз.

Чем же все-таки вызвано такое разнообразие проявлений при этой форме невроза и почему такая пестрая картина симптомов наблюдается в рамках одного заболевания?

Истерия наиболее демонстративна в смысле основных закономерностей развития невроза. Здесь четко выступает влияние внешнего психотравмирующего фактора, отношения окружающих к заболевшему и, наконец, отношения самого больного к своему состоянию.

Среди этих общих закономерностей при истерии есть одна особенность, которая никогда не отмечается при других неврозах. Давно подмечено, что тот или иной истерический симптом, то или иное расстройство имеет для больного определенную «желательность», так как помогает ему найти выход из создавшегося конфликта. Вот эта «желательность», своеобразный «уход» в болезненное состояние от психотравмирующей ситуации и отличают истерию от других неврозов. Это же явление выступает в качестве наиболее важного диагностического критерия, когда приходится решать вопрос, например, о механизме возникновения паралича (проявление ли это истерии или паралич имеет в своей основе органические изменения в нервной системе), о природе глухоты или слепоты (являются ли они следствием поражения соответствующих органов или симптомом истерии).

Отсюда и двойственное отношение больных к своему состоянию. С одной стороны, наблюдается искреннее желание избавиться от болезненного состояния, а с другой — все поведение больных дает ясно понять, что они не тяготятся своим недугом, не стремятся к выздоровлению.

Истерия чаще всего возникает в результате пребывания человека в неблагоприятной, травмирующей его психику ситуации. Она может быть своего рода реакцией на какой-нибудь конфликт в семье, на работе, в быту, в условиях, когда имеется реальная угроза жизни, и т. п. Обычно истерия развивается под влиянием не сильных, но действующих длительное время травмирующих факторов или длительно угнетающей человека ситуации. Заболевание может начаться в любом возрасте, но чаще оно наблюдается у молодых людей. Ему подвержены лица с различным типом нервной системы, но больше всего среди них лиц с «художественным типом».

Каков же механизм развития истерических симптомов?

В основе этих расстройств лежит слабость коры — фактор, способствующий тому, что начинает преобладать деятельность подкорки. Данным обстоятельством и объясняется поведение человека, страдающего истерией, которое определяется не столько рассудком, сколько чувствами. Постоянное преобладание подкорки при относительной слабости коры обусловливает возникновение в центральной нервной системе так называемых гипнотических фаз при действии даже самых малых раздражителей. По образному выражению И. П. Павлова, больной истерией словно «хронически загипнотизирован». Гипнотические фазы в коре головного мозга приводят к повышенной внушаемости и самовнушаемости истериков и в свою очередь к большому разнообразию истерических симптомов. В них обычно отражается представление больного о каком-то определенном физическом страдании — картину этого страдания он и старается «воссоздать». Данное представление иногда соответствует истине (если он видел у кого-то проявления этой болезни); чаще же имеют место лишь грубые имитации.

Так, одна из наших пациенток, поступивших на стационарную трудовую экспертизу после ушиба головы, жаловалась на паралич левой руки и ноги. Она настойчиво добивалась пенсии, связанной с производственной травмой. Однако при обследовании было установлено, что травма головы носила легкий характер, не сопровождалась потерей сознания и признаками сотрясения головного мозга. Удар пришелся на левую теменную область. Больная не знала, что в головном мозге наблюдается перекрест двигательных путей и при травме левой половины головы паралич возникает в правой руке и ноге.

У другого нашего пациента отмечались судорожные припадки, почти идентичные эпилептическим приступам. Находясь среди эпилептиков, больной «совершенствовал» картину своего припадка, который становился по своим проявлениям все больше и больше похожим на эпилептический. Однако припадок не сопровождался прикусом языка, падением и как следствие этого тяжелыми ушибами (что неминуемо наблюдается при эпилепсии). Припадок возникал только «в подходящих условиях»: либо когда больной лежал на кровати, либо если он мог упасть так, чтобы не получить повреждений.

Нет необходимости перечислять все многообразие симптомов, которые могут имитироваться больными истерией. Эти симптомы носят характер различных припадков, иногда напоминают расстройства болевой чувствительности, органов чувств (слух, зрение, обоняние, вкус), двигательные нарушения. Описаны случаи, когда происходило извращение менструального цикла и даже наступала ложная истерическая беременность.

Особое место в картине истерии занимают изменения психики. Они обращают на себя внимание окружающих своеобразием и необычностью.

...Больной доставлен в психиатрический стационар следственными органами. Был обвинен в растрате. На допросе его поведение внезапно изменилось. Суждения стали наивными, чисто детскими. Говорил слабеньким голосом, сюсюкал, к окружающим обращался «дяденька, тетенька», просил поиграть с ним. Настроение было беспечным, веселым, без причины смеялся, хихикал. Такое состояние сохранялось несколько дней. Затем постепенно черты детского поведения стали сглаживаться, изменилось настроение: появились тоскливость, тревога, больной начал осознавать случившееся.

В описываемом случае врачи столкнулись с остро развившимся в результате психотравмирующего воздействия (арест, предъявление обвинения в растрате) истерическим состоянием в виде пуэрилизма. Пуэрилизм — детскость поведения — часто встречается как одна из разновидностей истерических реакций в ответ на внезапный, сверхсильный раздражитель. Близок к этому и другой тип истерической реакции, возникающей в аналогичных условиях, — так называемая ложная деменция. Больной ведет себя так, словно он всю жизнь был слабоумным: оказывается не в состоянии писать, считать, на вопросы дает смешные, нелепые ответы.

...Больная обратилась за помощью к врачу. Жаловалась на нарастающую забывчивость, которая стала мешать ей в работе. Во время беседы обнаружилось, что «забывчивость» касается только определенных моментов, а именно всего того, что связано с одной из сослуживиц. Несколько месяцев назад между ними произошел конфликт, в ходе которого обе женщины бросали друг другу различные обвинения. О конфликте больная помнит также «очень смутно». Но после ссоры ничего из того, что исходило от этой сотрудницы, больная «вообще не могла запомнить». Служебные же дела требовали тесного контакта между обеими (они выполняли один и тот же фрагмент темы), и его отсутствие дезорганизовывало работу всего отдела.

Речь здесь идет об истерических механизмах «забывания» всего того, что обусловлено имевшей место психотравмирующей ситуацией. После проведенной психотерапии и последующего перевода больной в другой отдел ее «забывчивость» полностью исчезла. Данный пример иллюстрирует характерное для истерии расстройство памяти, вызванное неприятными переживаниями.

В другом случае полную потерю памяти на определенные события нам пришлось наблюдать у женщины, внезапно узнавшей об измене мужа. Поведение ее стало настолько нелепым, что был вызван психиатр и больную стационировали. Через день она пришла в себя и была очень удивлена тем, что находится в больнице. Никаких событий, происшедших за этот период (в частности, факта измены), больная не сохранила в памяти. Все это свидетельствует об особом состоянии сознания, называемом сумеречным, которое остро развилось под влиянием неожиданного известия, вызвавшего нервный срыв.

Течение истерии очень различно. Больной, перенесший сильное потрясение в результате катастрофы, может впасть в истерическую заторможенность, которая длится от 2—3 мин до нескольких дней. Но истерия может принять и затяжное течение, продолжаясь многие годы. В специальной литературе описаны случаи стойкой глухонемоты, длительных параличей у солдат, находившихся в госпиталях во время первой мировой войны. Эти состояния практически не поддавались лечению. И врачи были немало поражены, когда после окончания войны и заключения Версальского мира началось повальное выздоровление. Все объяснялось просто. Эти нарушения были симптомом истерии, и они сохраняли свою стойкость и выраженность до тех пор, пока для солдата оставалась реальной опасность вновь оказаться на фронте. После объявления мира она миновала, и истерические расстройства, в свое время как бы обеспечивавшие выход из создавшегося положения, теперь потеряли прежнюю целесообразность.

Больной истерией очень внушаем. Если он услышит от врача по неосторожности брошенную фразу о том, что не исключена, к примеру, возможность сердечного заболевания, то теперь уже больного постоянно будут преследовать неприятные ощущения в сердце — сдавливание, тяжесть в груди, учащенное сердцебиение и т. д. Повышенная восприимчивость и внушаемость этих людей делают понятными случаи появления у них болезненных симптомов вследствие подражания, когда они копируют проявления болезни, хотя и не страдают ею на самом деле.

Подобным образом возникали в средние века массовые эпидемии истерии. Бывало так, что десятки и даже сотни людей, находясь под влиянием «психической заразы», собирались толпами, ходили по улицам и дорогам, подпрыгивали, подергивались, размахивали руками, повторяя гримасы, телодвижения и действия друг друга.

Неграмотность, суеверие, религиозный экстаз, низкий культурный уровень служили основой для таких массовых истерических эпидемий. Тяжелый гнет средневековой религии мешал развитию умственных способностей, делал взрослых людей такими же впечатлительными и эмоциональными, как дети. Вот почему могли появляться подобные толпы истериков. Следует заметить, что именно они представляли благодатный материал для всякого рода чудодействий. Какому-нибудь «святому» ничего не стоило исцелить истерический паралич руки или ноги, истерическую глухоту или слепоту, вернуть речь и т. д., поскольку эти нарушения у больных истерией не связаны с повреждением нервных центров. Они носят временный, функциональный характер (об этом уже упоминалось при описании других форм неврозов) и могут быть устранены путем лечебного воздействия на нервную систему, в частности психотерапевтическим внушением.

Как показывают наблюдения, появление истерических симптомов или же их усиление обычно отмечаются в тот период, когда больной окружен людьми, когда ситуация, по его мнению, требует привлечения к себе внимания или сулит какие-то выгоды.

Однако здесь нет ничего общего с симуляцией болезни. Это особый тип реагирования на внешние раздражители человека со слабой нервной системой и повышенной эмоциональностью. Поэтому бесполезно было бы упрашивать такого больного не воспроизводить, например, судорожный припадок или путем увещеваний заставить «немого» говорить. Восстановление функции происходит независимо от сознания больного при исчезновении психотравмирующих факторов и только тогда, когда истерические проявления утрачивают для больного свою «желательность». Это обстоятельство обязательно учитывает врач при проведении медикаментозного или психотерапевтического лечения.

На примере истерии наиболее выпукло вырисовываются основные механизмы развития невроза. Очень показательно влияние внешних факторов на возникновение и течение истерии. При этом заболевании, как ни при каком другом, огромную роль играет отношение к человеку. Именно наши слова и действия при общении с больным истерией могут как смягчить невротические проявления, так и усилить их, сделать стойкими, что будет способствовать затяжному течению заболевания.

Главной причиной развития этой болезни является острая или хроническая психическая травма.

Иногда навязчивые состояния возникают и по условно-рефлекторным механизмам. Обычный раздражитель, действие которого совпало по времени, например, с состоянием сильного страха, в последующем уже самостоятельно может вызвать повторный приступ страха.

Один из наших больных длительное время страдал навязчивой икотой. Обнаружилось, что впервые приступ икоты у него возник во время обеда в гостях. В последующем, присутствуя на обеде в обществе друзей или знакомых, больной постоянно боялся, что приступ икоты повторится, и, как правило, вслед за этим опасением возникал и приступ. В то же время он спокойно мог обедать в столовой или кафе, если его окружали незнакомые люди.

К развитию навязчивых состояний нередко приводят и различного рода конфликтные, травмирующие ситуации, а также одновременное сосуществование у человека противоречивых влечений и представлений, следствием чего является нарушение взаимодействия процессов возбуждения и торможения.

В нашей практике был случай, когда у жены алкоголика возник невроз навязчивых состояний в форме боязни таблеток. При выяснении природы ее заболевания было установлено, что в течение ряда лет до появления первых симптомов муж систематически пьянствовал. Семья в связи с этим находилась в тяжелом материальном положении. Часто жена, мучительно думая по ночам о своей безрадостной жизни, о будущем детей, слыша громкий храп лежащего рядом пьяного мужа, рассуждала: «Уж лучше бы он умер». Однажды, когда она находилась в подобном состоянии, ей на глаза попались какие-то таблетки. У нее появилось неотвратимое желание дать их мужу, чтобы лишить его жизни (она не знала, что таблетки эти вовсе не обладали таким действием). Тут же возник сильный страх того, что она действительно может так поступить и оставить детей без отца. В последующем страх наступал при виде любых таблетированных лекарств.

Неврозу навязчивых состояний подвержены лица с различными типами нервной системы, но чаще всего он наблюдается у людей со слабостью или недостаточной подвижностью нервных процессов. Отдельные навязчивости, не мешающие нормальной жизни, довольно часто встречаются и у совершенно здоровых людей. Кто из нас не замечал, например, у себя такую привычку, как употребление определенных слов, невольно проскальзывающих в речи! Некоторые испытывают навязчивый страх при виде собаки, при наступлении темноты. Мы иногда упорно пытаемся вспомнить какое-то событие или фамилию человека, которые в общем-то нам безразличны. Это же относится к повторяющемуся подчас в нашей голове мотиву песенки и пр.

При неврозе навязчивых состояний картина болезни складывается из различных представлений, мыслей, страхов, действий, непроизвольно вторгающихся в сознание, необоснованность которых больные понимают, с которыми они борются, но преодолеть их не могут.

Болезненные представления обычно носят характер ярких неотвязных воспоминаний (отдельные слова или фразы, зрительные представления и т. п.). Нередко отмечается навязчивое стремление вызвать в голове определенные образы, например, того или иного увиденного ранее лица.

Навязчивые мысли могут выражаться в виде сомнений, опасений, неотступно преследующих человека. В некоторых случаях возникает мучительное состояние неуверенности в правильности или завершенности того или иного действия со стремлением вновь и вновь проверить его выполнение. Больная с навязчивым сомнением по поводу того, хорошо ли она выполняет домашнюю работу, десятки раз перетирала тарелки. Другой больной буквально терял покой: не забыл ли он наклеить марку на конверт, не ошибся ли при написании адреса. После проверки больной успокаивался, но едва письмо было опущено в ящик, сомнения возобновлялись.

Навязчивые страхи (фобии) наиболее разнообразны и встречаются чаще всего: боязнь смерти от всевозможных причин, страх погибнуть при крушении поезда или авиакатастрофе, боязнь заболеть раком, инфарктом миокарда.

Навязчивые действия у больных обычно носят характер мер «преодоления» фобий. Так, одна больная, страдающая страхом заражения, могла спокойно есть, постучав предварительно ногой 3 раза о ножку стула. Другой больной должен был обязательно сосчитать до 20, чтобы предотвратить ожидаемое несчастье. Навязчивыми могут быть счет (стремление пересчитывать без всякой необходимости проезжающие автомобили, прохожих), а также движения. Например, больной все время как-то по-особому щурит глаза, дергает головой, потирает руки, располагает каждый раз предметы на столе в определенном порядке и т. д.

Одну нашу больную преследовало постоянное стремление проверять, закрыла ли она газовый кран. Пройдя несколько кварталов, больная возвращалась домой. Это повторялось изо дня в день. Она всячески пыталась бороться со своим состоянием, но ничего не помогало. Если же она принимала решение больше не проверять, закрыт ли кран, то страх достигал такой степени, что она теряла работоспособность. Больная была вынуждена выходить из дома на час раньше, чтобы хватало времени на эти бесконечные проверки.

Не менее тяжело переживают больные навязчивые опасения. Например, возникает мысль о невозможности совершить какое-либо привычное действие. Страдающего этим неврозом артиста перед выходом на сцену преследует навязчивое опасение, что он забудет текст роли; машиниста электровоза — что он не проверил контакт сети; человека, долгое время находившегося в постели из-за болезни, — что он не сможет ходить. Иногда степень выраженности навязчивых опасений такова, что больные действительно не могут совершить знакомое, автоматизированное действие. Так, у тяжело болевшего человека, опасающегося, что после длительного лежания в постели он окажется не в состоянии ходить, при выраженной степени этой навязчивости в действительности может наступить нарушение координации и автоматизма ходьбы.

Среди навязчивых симптомов, как уже говорилось, чаще всего встречаются состояния страха: боязнь открытых и закрытых пространств, страх смерти из-за возможного прекращения работы сердца, боязнь высоты и т. п. Поведение больных соответствует характеру страха. Так, например, больной с боязнью заражения при употреблении пищи многократно перемывает посуду, десятки раз обдает горячей водой овощи и фрукты, подвергает пищу чрезмерной термической обработке. У больного с навязчивым страхом темноты в комнате всю ночь горит свет, у изголовья стоят наготове свечи (если вдруг отключат электричество, можно будет предотвратить опасность остаться в темноте).

Больные понимают нелепость, необоснованность страха, но превозмочь его не могут. В ряде случаев возникает своеобразный «порочный круг». Чаще всего это отмечается при болях в сердце. Из-за них больной начинает испытывать страх смерти («внезапно наступит остановка сердца»). В свою очередь фиксация внимания усиливает сердцебиение и другие неприятные ощущения в области сердца.

По своей природе навязчивые состояния можно разделить на две группы. В одной из них четко прослеживается связь между психотравмирующим фактором и возникновением болезни. Примером может служить страх у человека перед собакой, в прошлом укусившей его. В другую группу включаются те навязчивые явления, при которых трудно выделить какой-либо определенный внешний раздражитель, их вызвавший. Сами больные не улавливают связи, допустим, между навязчивым страхом заражения и каким-либо конкретным фактором. Даже врачу, анализирующему заболевание такого пациента, требуется подчас много усилий, чтобы выделить патологическое звено, обусловившее возникновение невроза.

Течение заболевания волнообразное. Болезненные симптомы могут то ослабевать, то исчезать полностью, то резко нарастать в своей интенсивности.

Усиление навязчивых явлений чаще всего происходит либо при возобновлении психотравмирующей ситуации, либо при ослаблении организма, переутомлении, длительном недосыпании и т. п.

Это нашло подтверждение и при изучении экспериментальных неврозов. Так, сотрудники лаборатории И. П. Павлова наблюдали у собак рецидив страха, вызванного истощающими нервную систему факторами. У собаки, испытавшей страх при получении ожогов, в условиях соответствующего эксперимента вновь появлялась паническая боязнь огня; у другой собаки, в прошлом пережившей страх при падении с лестницы, в ходе опыта обнаруживалась резко выраженная боязнь высоты.

Особой разновидностью навязчивых состояний является невроз ожидания (мы вскользь уже упоминали о нем ранее). Он выражается в невозможности выполнения того или иного привычного действия вследствие навязчивого опасения неудачи. Невроз ожидания, как правило, начинается с затруднений в осуществлении какого-либо действия под влиянием внешних факторов. Например, певец не смог исполнить хорошо знакомую и тщательно отрепетированную им арию из-за ларингита. В дальнейшем уже одна только мысль о предстоящем исполнении этой арии может вызвать у него ожидание неудачи. Самовнушение приводит к тому, что он на самом деле оказывается не в состоянии петь эту арию, хотя явления ларингита давно прошли и другие произведения он исполняет хорошо. Создается все тот же порочный круг: невозможность исполнения арии усиливает ожидание неудачи, а ожидание неудачи ведет к невозможности исполнения этой арии.

Невроз ожидания чаще возникает у лиц тревожно-мнительных, с быстрой сменой и неустойчивостью настроения. Его течение, как правило, благоприятное. Важно отметить, что больные ведут активную борьбу с навязчивыми явлениями, постоянно стремятся избавиться от них. Это в значительной степени способствует успешному психотерапевтическому лечению данного невроза.

Это заболевание возникает преимущественно у определенного типа людей, которых принято называть психастениками.

Невроз развивается в том случае, если нервная система ослаблена (на это же самое обращалось внимание и при описании неврастении) каким-либо истощающим фактором (инфекция, длительное физическое или умственное переутомление и т. п.).

Основное проявление психастении — утрата чувства реального, выражающаяся в потере способности критически оценивать окружающую обстановку, правильно в ней ориентироваться.

Иногда утрата реального выражена при психастении особенно сильно, все окружающее воспринимается словно сквозь дымку. Больной не может четко отделить окружающее от своего мысленного восприятия, не в состоянии провести грань между своими воспоминаниями, мечтами, грезами и реальными явлениями. Напротив, все его мечты и грезы кажутся ему более яркими, чем события реальной жизни.

Нередко больные психастенией заявляют, что даже самих себя и свои поступки они воспринимают «как во сне».

Больным крайне трудно контактировать с окружающими, у них выработка навыков общения связана с большими сложностями. Между психастеником и внешним миром словно бы стоит «стеклянная стена», из-за чего ему стоит огромных усилий понять других людей, наладить с ними правильные взаимоотношения.

Один из характерных симптомов психастении — чувство собственной неполноценности. Больные очень нерешительны, полны страха, сомнений и тяжелых предчувствий.

Вспоминается один больной, наблюдавшийся нами по поводу психастенического невроза. По характеру он отличался мнительностью, застенчивостью, повышенной впечатлительностью. К своим служебным обязанностям (работал инженером на комбинате) относился крайне добросовестно, переживал любые неполадки, из-за этого мог даже поссориться с коллегами. Неприятности переносил тяжело, после конфликта часто не мог заснуть. Если заболевал чем-либо, возникали опасения: правильный ли диагноз поставили врачи. Однажды, когда на ноге долго не заживала язвочка, очень встревожился, обратился к онкологу. При эпизодических болях в груди появлялись мысли, нет ли у него какого-нибудь серьезного легочного заболевания. Понимал необоснованность своих опасений, но не мог от них избавиться. На первых порах опасения эти были нестойкими и довольно быстро исчезали. Однажды заболел гастритом, лечился амбулаторно. Поскольку состояние не улучшилось, был стационирован в больницу. В палате рядом с ним лежали тяжелобольные, вид которых «угнетал, приводил в уныние». Соседом по койке был больной раком желудка. Выписавшись из отделения, никак не мог забыть этого соседа. Вскоре стал ощущать боли в животе, исчез аппетит, временами возникала тошнота. При анализе желудочного содержимого была обнаружена нулевая кислотность, после чего полностью уверился в том, что болен раком. Через несколько дней все явления исчезли. Восстановился аппетит, улучшилось настроение. Перестал думать о раке. Через 2 мес вновь отметил боли в желудке. Ожили прежние страхи. Заявлял, что у него «теперь уж точно рак», что он «окончательно обречен». Был помещен в клинику неврозов. Изводил навещающих его родственников разнообразными жалобами, бесконечными просьбами как-то облегчить его участь, раздобыть какие-то редкие лекарства, тревожил их телефонными звонками, сообщая, что ему «становится все хуже и хуже». Говорил о безнадежности своего состояния.

В процессе лечения болезненные расстройства полностью исчезли. В последующем отмечались лишь некоторые явления декомпенсации психастенических свойств характера при возникновении психотравмирующей ситуации.

Здоровое, реальное отношение к действительности у больных психастенией отсутствует. Преобладает тревожно-мнительное настроение. Больные робки, боязливы. Мышление монотонное, лишенное эмоциональной окраски, характеризуется постоянным философствованием по самому незначительному поводу.

Решение сделать какую-нибудь работу, совершить тот или иной поступок вызывает у этих больных массу сомнений и противоречивых мыслей. Сосредоточить свою энергию на выполнении какого-либо замысла им крайне трудно. Они плохо приспособлены к жизни и свою слабость восполняют бесплодными рассуждениями и мудрствованиями, которые им, конечно, ни в коей степени не помогают.

Постоянные сомнения, мнительность, нерешительность, разнообразные опасения и страхи делают больных психастенией довольно неудобными в общежитии. Они проявляют, кроме того, и низкую работоспособность, объясняемую особенностями их характера, ибо их умственные и физические усилия тратятся в основном на ненужные дела и бесплодные рассуждения.

Любое вполне обычное житейское событие приобретает в глазах больного психастенией характер сложной, трудно разрешимой философской проблемы. Каждое действие подвергается постоянному внутреннему обсуждению, больной все время колеблется в выборе выхода из того или иного положения. Нередко при этом в качестве советчика выступает кто-либо из окружающих. Однако его советы больной вновь и вновь подвергает рассмотрению с позиций «за» и «против» и в конце концов так и не принимает твердого решения.

Неотвязное стремление анализировать все свои действия, поступки, взаимоотношения со знакомыми и близкими, сознание неуверенности в своих силах, склонность к «самокопанию», не дающие покоя сомнения создают массу трудностей в жизни этих больных.

Кроме неврозов, нередко встречаются и другие, очень сходные с ними болезненные состояния. Это своеобразные реакции, представленные характерной триадой симптомов: тревогой, беспокойством и напряжением. Подобные реакции возникают у человека, встречающегося с тем или иным затруднением в жизни, препятствием к выполнению намеченных планов, нарушением производственных или внутрисемейных отношений. В некоторых случаях невротические реакции являются не самостоятельным болезненным расстройством, а первой, самой начальной стадией невроза.

Эмоциональное состояние изменяется по-разному. У одного даже крупные неудачи на пути к поставленной цели, серьезный конфликт с сослуживцами и пр. вызывают не тревогу и беспокойство, а, напротив, приводят к рассудительности, способности трезво оценить создавшуюся ситуацию, без сетований на себя и без перекладывания всех грехов на окружающих. Мы обычно встречаем такую реакцию у людей с большим самообладанием, уравновешенных, самокритичных. Другой же в аналогичной обстановке либо начинает бравировать своим поражением, скрывая внутреннюю озлобленность, либо впадает в полное уныние из-за крушения своих планов или испортившихся отношений с коллегами по работе или родственниками.

Реакции этих людей различны. Различным должно быть и отношение к ним. Нужно помнить, что если первый из них спокойно отнесется к нашим замечаниям, то у второго они вызовут реакцию напряжения и беспокойства.

Правда, у некоторых глубокое и сильное переживание внешне может ничем не проявляться, оно как бы «загнано внутрь», и человек вроде бы остается спокойным в отношениях с людьми, находящимися рядом. А между тем он переживает свое состояние, может быть, сильнее и глубже, чем те, которые в такой же ситуации начинают проливать обильные слезы, пасуют перед трудностями, вызванными этой критической ситуацией, отказываются от борьбы. Так разные люди реагируют на отрицательные воздействия. То же самое относится и к воздействиям положительным. У одного человека возникающее при этом чувство радости служит тем дополнительным фактором, который способствует появлению не только оптимизма, но и рассудительности, в то время как другой в тех же условиях теряет голову от успеха, а заодно и способность корригировать свои поступки и слова, относящиеся к окружающим.

Есть категория людей, которых медики называют «высокотревожными». Эти люди склонны давать реакции тревоги в ответ на различного рода затруднения, всевозможные реальные или мнимые опасности. Говорим мы о таких людях в связи с тем, что в нашей жизни их не так уж мало. Общая задача сводится к тому, чтобы всеми средствами помочь им «перешагнуть через себя», освободиться от беспричинных переживаний. Родственникам и друзьям необходимо убеждать такого человека в необоснованности его тревог и волнений, помочь ему выработать трезвое отношение к своим слабостям, избавляться от них путем самовнушения. Улучшение настроения и исчезновение тревоги наступают очень быстро в тех случаях, когда человек познал механизмы присущих ему расстройств и личностные реакции других людей, приобрел навык прогнозировать как собственные, так и чужие переживания, слова, поступки и, активно стремясь каждый раз разобраться в возникающих у него эмоциональных сдвигах (тем самым переводя свои переживания из сферы подсознания в сферу сознания), научился снимать у себя напряжение и тревогу. Значительную помощь в данном случае оказывает аутогенная тренировка. О ней мы расскажем в соответствующем разделе.

Что же касается окружающих, то им можно дать только один совет: к таким людям следует относиться особенно чутко. Раздражители, не вызывающие обычно ни напряжения, ни беспокойства, ни тревоги, у этих людей в силу их характерологических особенностей могут привести к состоянию длительного напряжения, а в результате — к нарушению привычного равновесия, дезорганизованности в работе и быту. Это состояние проявляется в повышенной, резко болезненной реакции на внешние факторы, в выраженной эмоциональной неустойчивости.

Многие полагают, что эпизодически возникающие тревога, беспокойство, напряжение играют не только отрицательную роль, но и положительную, способствуя укреплению личности, выработке более гибкого и адекватного поведения в соответствии с меняющимися условиями. Это, конечно, справедливо, но лишь отчасти. Ведь эти внешние условия создаются нами, окружающими людьми. И именно от нас зависит, будут ли у какого-то конкретного человека реакции тревоги и беспокойства лишь преходящими эпизодами или же они примут длительный, затяжной характер.

Человеческая жизнь никогда не состояла и не будет состоять из одних только радостей и удач. Хотим мы этого или не хотим, но нам всегда придется встречаться с неприятностями, огорчениями, невзгодами, которые могут привести к появлению беспокойства и тревоги. И не следует усугублять это состояние человека необдуманным действием, высказыванием, предвзятым к нему отношением. Напротив, ему нужны наша помощь, поддержка, наш добрый совет, участие, забота.

Как мы уже отмечали, невроз представляет собой заболевание преходящее, обратимое. Однако в некоторых случаях в результате длительно существующей психотравмирующей ситуации, повторяющихся воздействий отрицательных внешних факторов невроз может принимать затяжное течение и переходить в так называемое невротическое развитие.

Невротическое развитие — это тот же невроз, но имеющий особую динамику, когда переживание, вызванное психотравмирующими факторами, потеряло свою силу и актуальность, однако заболевание продолжается. В конечном счете при невротическом развитии движение болезненных симптомов как бы «отрывается» от вызвавшей их психической травмы, получает своеобразную автономию. В этих случаях любая невротическая реакция, возникающая повторно в ответ на ту или иную неприятность, становится более длительной, а восстановление психического равновесия наступает значительно медленнее.

Что же способствует этому?

Факторы, имеющие здесь большое значение, самые различные. При этом надо заметить, что важна не столько длительность психотравмирующих воздействий, сколько неразрешимый их характер для больного. Семейные и супружеские конфликты, монотонная и однообразная домашняя работа, ответственность, связанная с воспитанием детей и внуков, — вот что обычно наши пациенты называют в качестве причин, вызывающих у них ощущение усталости, внутреннего напряжения.

При наличии конфликта в семье, психологической «несовместимости» между супругами, натянутых внутрисемейных отношений неудачной оказывалась, по мнению больных, вся их жизнь. Так, одна из наших пациенток говорила о том, что все у нее сложилось очень плохо: свекровь сварлива, недоброжелательна; муж эгоист; из-за детей больная не может с ним расстаться; дети часто болеют, в связи с чем она устроилась в учреждение поближе к дому, но вынуждена выполнять неинтересную работу и т. д. При этом объективная ситуация была далека от описываемой. Дело в том, что длительно существующее невротическое состояние привело к возникновению у больной постоянного пониженно-пессимистического настроения, поэтому все происходящее и виделось ей в столь мрачном свете.

Трудноразрешимые проблемы служебных взаимоотношений, всякого рода конфликты, связанные с производственной деятельностью, играют большую роль в формировании невротических развитий. Прежде всего имеются в виду ситуации, когда производственные обязанности человека не соответствуют его интересам, индивидуальным способностям. Долго накапливаемые отрицательные эмоции могут привести к возникновению стойкого невротического состояния. Оно же провоцируется необходимостью одновременно заниматься множеством разных дел. Не успев сосредоточиться на одном, человек вынужден переключаться на другое. Сбивается ритм, ухудшается качество усвоения информации, нет чувства удовлетворения, поскольку не удается завершить начатое, приходится постоянно переориентироваться и приспосабливаться к новым условиям. Очень точно это отразил В. А. Солоухин в своем лирическом репортаже «Приговор»: «Если вам предстоит сделать за единицу времени пять дел, а вы чувствуете, что успеваете сделать лишь три, вы невольно начинаете нервничать. В вашем организме создается напряжение. Пятнадцатиминутный сон прекрасно освежает уравновешенного, пусть даже и очень уставшего человека. Но попробуйте уснуть на пятнадцать минут, если вы знаете, что всюду опаздываете и не успеваете сделать нужных дел. Вы будете лежать пятнадцать минут неподвижно, вроде бы отдыхать, но вам будет жарко, вы даже вспотеете, как если бы уже бегали по своим делам. Цейтнот, даже непродолжительный, пагубен для психического здоровья. Если же он продолжается годами, он разрушителен».

Психиатрами подмечены некоторые черты характера, в немалой степени «предрасполагающие» к невротическим развитиям. Люди, о которых идет речь, отличаются инертностью и негибкостью. Они, как правило, прямолинейны и категоричны в суждениях, довольно утрированно понимают чувство долга и ответственности. Для них всегда затруднительно принять какие-либо решения, и отступление от привычного стереотипа приводит к внутреннему смятению. Этим людям свойственны определенная скрытность и склонность к подавлению внешних проявлений эмоций. Поэтому в течение длительного периода эмоциональные переживания, не имеющие выхода, у них как бы наслаиваются одно на другое, поддерживая состояние нарушенного равновесия в нервно-психической сфере.

Так, одна наша больная рассказала, что продолжительное время в ее семье складывалась ситуация, когда конфликта как такового вроде бы не существовало, семья формально считалась крепкой и внешне выглядела вполне благополучной. Однако на самом деле больная оказалась в «эмоциональной изоляции» ввиду многолетнего безразличного отношения к ней мужа. Ее эмоциональные реакции и привязанности оставались без ответа, систематически из года в год подавлялись, что и привело к фиксации невротических расстройств.

У больных с невротическим развитием часты состояния пониженного настроения, раздражительности, гневливости. Болезненные проявления более стойки по сравнению с теми, которые наблюдаются при неврозе. Со временем отмечается тенденция к преувеличению тяжести своего физического недомогания, сосредоточению внимания на кажущихся или совсем незначительных нарушениях (таких, например, как учащение сердечного ритма после подъема по лестнице, слабость, утомляемость, легкое головокружение). Происходят существенные сдвиги и в характере этих людей: появляются робость, застенчивость, нерешительность, чувство неловкости, уход в мир болезненных переживаний. Обращает на себя внимание обостренная восприимчивость этих людей к самым ничтожным дополнительным вредностям, таким как незначительная физическая нагрузка, мелкие ссоры в семье, нетяжелая инфекция (грипп, ангина).

Невротические развития (уже в силу склонности к затягиванию патологических расстройств) являются более серьезными заболеваниями по сравнению с неврозами. Для выздоровления здесь требуется значительно больший период времени, а также самое активное участие в лечебном процессе самого пациента и его твердая вера в успех лечения. О мерах медицинского порядка мы расскажем в специальном разделе, посвященном лечению неврозов и невротических состояний. А сейчас хочется привлечь внимание читателей к важности предупреждения нервных срывов, а главное — недопустимости затягивания любого конфликта, необходимости своевременного обращения к специалисту, который может дать квалифицированный совет и помочь найти выход из создавшейся трудной психологической ситуации.

Каждому из нас приходилось замечать, что любая болезнь начинается с периода предвестников. Это те «сигналы», которые подает организм о приближающемся недуге. Так, острому респираторному заболеванию чаще всего предшествуют состояния, характеризующиеся ухудшением общего самочувствия, ощущением внутреннего дискомфорта, недомоганием, быстрой утомляемостью, вялостью, разбитостью, вслед за которыми развивается болезнь — поднимается температура, появляются повышенная потливость, кашель, насморк.

Состояние, как бы предваряющее появление клинических симптомов заболевания, в медицине принято рассматривать как предболезненное. Если вовремя предпринять усилия для ликвидации начинающихся расстройств, то болезнь можно предотвратить.

Это же самое относится и к области душевной жизни. Предболезненным (или предневротическим) врачи называют такое состояние, когда оказывается высоким риск возникновения невроза. При этом само предболезненное состояние всегда характеризуется снижением адаптационных (приспособительных) возможностей человека с обязательным нарушением или же затруднением работы каких-то систем или организма в целом. Таким образом, предболезнь, хотя она и не является в полном смысле слова нормой, все же представляет собой одно из состояний здоровья — такой «степени» здоровья, когда имеется очень большая вероятность развития болезни.

Простая усталость, подавленность, легкая тревога, вызванные, например, сменой жизненного стереотипа, необходимостью привыкания к новым условиям (что не всегда и не каждому быстро удается), незначительные колебания настроения, периодически возникающие головные боли относятся к нормальным явлениям психической жизни человека. Во всех этих случаях не приходится говорить о предболезни.

Но вот утомляемость начинает накапливаться, становится стойкой, появляются не свойственные человеку ранее медлительность, слабость, вялость. Вместе с тем временами он, напротив, становится возбужденным, напряженным, раздражается, «вспыхивает» по самому незначительному поводу. На работе знакомая, привычная деятельность оказывается трудновыполнимой, порой просто непосильной. Придя вечером домой, человек с удивлением отмечает, что он не может сразу заснуть. Если раньше достаточно было только коснуться головой подушки, как наступал сон, то теперь он длительное время ворочается в постели. Описываемые расстройства отличаются невыраженностью, неочерченностью, они эпизодичны, возникают только в определенной ситуации.

Вспоминается один наш пациент, 43-летней мужчина. После сильного переутомления и недосыпания в течение 2 мес (у него были сильные перегрузки на работе) он стал испытывать вялость, головную боль, раздражительность, вспыльчивость.

В беседе жаловался на периодически возникающую головную боль, ощущение сдавливания в голове, шум в ушах, непереносимость громких звуков, подавленность, «упадок сил», снижение работоспособности, трудности при сосредоточении, неспокойный ночной сон («весь день, как на кинопленке, прокручивается перед глазами, поэтому подчас заснуть просто не удается, а если засну, то просыпаюсь по нескольку раз за ночь»).

Взял отпуск, 2 нед провел в доме отдыха. Почти все время был на свежем воздухе, гулял, катался на лыжах. К концу пребывания в доме отдыха «начисто забыл» о своем прежнем состоянии. Все неприятные явления абсолютно исчезли.

Важная особенность предболезненных состояний — их быстрая обратимость, причем в отличие от невроза они не требуют специального лечения. Изменение жизненной ситуации, непродолжительный отдых, нормализация режима — этого обычно бывает достаточно для оказания благотворного действия на нервную систему, для приведения ее в полное равновесие.

Под термином «детская нервность» подразумевают и болезненные состояния, и более или менее выраженные непатологические сдвиги в характере, и различные отклонения в поведении. Мы будем говорить о детской нервности в строго медицинском понимании, имея в виду болезненные, патологические процессы — неврозы.

Невротические проявления в детском возрасте крайне разнообразны. Одни дети-невротики чрезмерно возбудимы, несдержанны, легко дают вспышки гнева, раздражения, страха; они капризны и требовательны, суетливы и непоседливы, порой много говорят, жестикулируют, гримасничают. У них нередко отмечаются конфликты со сверстниками и взрослыми, они плохо ведут себя на уроках, постоянно вертятся, задевают соседей, бурно реагируют на замечания, дезорганизуя учебный процесс. Другие, напротив, вялы, апатичны, замкнуты, быстро устают при малейших нагрузках, плохо спят ночами и сонливы днем. Они застенчивы, робки, пугливы, держатся особняком, в стороне от шумных компаний, отличаются обостренной впечатлительностью.

Работоспособность у детей, страдающих неврозами, понижена. Если они и берутся горячо за какое-то дело, то не доводят его до конца. Не спасает их и умственное развитие. Даже при наличии хороших задатков они нередко учатся посредственно из-за рассеянности, неусидчивости, утомляемости.

Необходимо оговориться. Прочитав этот перечень симптомов, иной мнительный человек найдет их у своего ребенка и предположит какое-то заболевание. Не пытайтесь сами ставить диагноз! Это может сделать только опытный врач. Наша задача — лишь насторожить родителей и воспитателей, чтобы они при необходимости своевременно посоветовались со специалистом.

Причины детской нервности многообразны. Тут и грубые ошибки в воспитании, и постоянные нарушения правил гигиены и ухода за детьми, и различные заболевания, ослабляющие нервную систему (инфекционные болезни, травмы черепа, случайные отравления и т.д.).

Довольно часто в детском возрасте наблюдается неврастения. Типичные жалобы — тяжесть в голове, головные боли, головокружение, резь в глазах при чтении и письме, усиленное сердцебиение, раздражительность. Дети подавлены, тоскливы, легко и быстро устают, не справляются с повседневными школьными заданиями. Явления истощаемости настолько выражены, что ребенок уже к третьему — четвертому уроку теряет способность воспринимать объяснение учителя. У доски он порой не может сказать и двух слов, хотя накануне добросовестно готовился к уроку. Придя из школы домой, ребенок испытывает желание лечь в постель. Уступая настояниям родителей, он все же принимается за уроки, но оказывается не в состоянии осмыслить заданный материал, по нескольку раз прочитывает один и тот же текст, обнаруживая, что ему никак не удается сосредоточиться, и устает еще больше. Нарушается ночной сон, снижается аппетит.

Неврастения у детей, так же как и у взрослых, — заболевание полностью излечимое. Однако симптомы ее по сравнению с обычным временным переутомлением более стойки. Уставший ребенок также может быть капризным, раздражительным, испытывать слабость, разбитость, у него снижена работоспособность. Но у здорового ребенка все эти явления проходят после непродолжительного отдыха, после переключения на какое-то другое занятие. Ребенку же, страдающему неврастенией, кратковременный отдых не помогает улучшить состояние. Улучшение наступает лишь после длительного отдыха, неукоснительного соблюдения правильного распорядка дня. Иногда приходится прибегать и к лекарственным средствам.

Неврастения у детей, как уже указывалось, вызывается определенными причинами. Однако особую роль здесь играет непосильная ноша, взваливаемая нами, взрослыми, на детскую психику.

«К числу опасных экспериментов, — справедливо подчеркивает известный невропатолог профессор К. Г. Уманский, — я бы отнес те, что касаются детей. Наш век рождает новые устремления к расширению возможностей человека, увеличению объема его знаний, к «пропитыванию» информацией.

И некоторые родители спешат приобщить к знаниям совсем крошечных ребятишек. К чему это может привести? К ломке естественного развития нервной системы, раннему ее истощению, к неврастении, к эмоциональной неустойчивости».

И в самом деле, мы часто создаем для наших детей чрезмерные нагрузки, предъявляем к ним явно завышенные требования, заставляя их слишком много и многим заниматься, помимо школьной программы. Тут и уроки музыки, и занятия иностранными языками, и фигурное катание, и плавание и т. д. и т. п. Да еще и какой-нибудь кружок. Причем бывает, что музыкальная школа находится в одном конце города (нам ведь хочется отдать сына или дочь «в самую лучшую школу», а не в свою, районную!), каток или плавательный бассейн — в другом, а дом пионеров с его многочисленными увлекательными кружками — в третьем.

Нет, я вовсе не против музыкального образования и понимаю также огромную пользу изучения иностранных языков. Но в каждом индивидуальном случае необходимо здраво оценить реальные возможности и силы ребенка, трезво взвесить его способности, учесть склонности и интересы, поговорить с врачом о состоянии его здоровья, а в дальнейшем внимательно следить за его самочувствием в процессе «сверхпрограммных» занятий. Если мы не будем внимательны и не сделаем все для того, чтобы постоянно регулировать психическую и физическую нагрузку на ребенка, не позаботимся о правильном чередовании занятий и отдыха, — риск развития неврастении становится у него очень реальным.

Да и не только в указанных занятиях заключается дело. К неврастении может привести и самая обычная дезорганизованность, когда ребенок вовсе не занимается в спортивных секциях, не ходит в музыкальную школу и не утруждает себя постижением иностранных языков или тайн фотоискусства. Тем не менее, современная жизнь с ее бурными темпами неумолимо вторгается в мир ребенка, перегружает его психику многочисленными новыми сведениями, сильными впечатлениями. Если он живет вне всякого режима, часами сидит у телевизора, является невольным участником безалаберного времяпрепровождения своих родителей, вовремя не обедает и в одни и те же часы не укладывается спать, — создается большая угроза возникновения неврастении.

Иногда у детей развиваются так называемые реактивные состояния, которые по своим внешним проявлениям довольно близки к неврастении. Причинами таких состояний бывают разного рода псхиотравмирующие ситуации.

... Отец Коли постоянно злоупотребляет спиртными напитками. Приходя домой в пьяном виде, он кричит, нецензурно бранится, становится агрессивным по отношению к жене и сыну, выгоняет их из дома, мешает ребенку спать, держит его в постоянном страхе, вызывая в его душе мучительное противоборство между естественной сыновней любовью и привязанностью к отцу и неприязнью к нему в моменты пьяных дебошей. Недосыпание, постоянный страх, тяжелый внутренний конфликт давно уже выбили Колю из нормальной колеи. Невозможно спокойно слышать, как он заявляет: «Когда я стану большим, ни за что не буду таким, как папа!» Мальчик страдает бессонницей, он пуглив, замкнут, угрюм, плохо учится, сторонится сверстников. Многие жены терпят распоясавшихся мужей-алкоголиков, ссылаясь на то, что, дескать, они, жены, сохраняют семью «ради ребенка». Да, Коле нужен отец. Но нужен ли ему такой отец? Можно ли его вообще считать и называть отцом?

Реактивное состояние часто возникает вследствие трудностей адаптации малыша, пришедшего в первый класс. Поступление в школу — событие очень значительное. Между дошкольным и школьным возрастом лежит не просто календарный год. Переход от детского сада к школе — большой и серьезный шаг для ребенка. Те задания, которые он получал от взрослых и выполнял прежде, относились исключительно к элементарному самообслуживанию и к развитию простейших навыков манипулирования с различными предметами. Школьное же обучение выводит ребенка из этого «мирка», пробуждает интерес к предметам и действиям, непосредственно не связанным ни с его личностью, ни с его поведением в данный момент. Для малыша, переступившего порог первого класса, учебные занятия наполнены особым содержанием. Для него это новая, трудная, но вместе с тем увлекательная игра с множеством правил и условий: звенят звонки, нужно уметь вставать из-за парты, рисовать палочки, из которых постепенно начинают складываться буквы, а затем и слова. В жизнь ребенка входит такая интересная вещь, как отметка учителя. Появляются новые товарищи, портфель с книгами, школьная форма и многое-многое другое.

Однако при этом нельзя забывать об одном важном обстоятельстве. В возрасте, когда ребенок поступает в школу, происходит сложная перестройка нервной системы, обусловленная, с одной стороны, физиологическими факторами, а с другой — сменой привычного стереотипа. В большинстве случаев после короткого периода пребывания в новых условиях ребенок начинает приспосабливаться к ним. Но для некоторых детей такая ломка привычного модуса жизни может оказаться неблагоприятной. Это касается главным образом детей с хрупкой и легко ранимой психикой, а также детей, у которых нервная система не достигла еще той степени зрелости, которая должна соответствовать школьному возрасту. В таких случаях место за партой занимает фактически не школьник, а дошкольник, которому полагалось бы еще быть в детском саду. Требования школы для такого ребенка становятся сверхсильным раздражителем, приводящим к срыву в деятельности нервной системы. Ребенок не способен привыкнуть к новому режиму, становится несдержанным, возбудимым, болезненно переживает мнимую или действительную несправедливость, резкость учителя, ссоры с товарищами. Подобные состояния наблюдаются иногда и в случаях вынужденного временного выбытия ребенка из школы по болезни. Возвращаясь снова в свой класс, он с трудом воспринимает новый материал, не успевает наверстать упущенное. У ребенка нарушается сон, он обостренно реагирует на шум, резкие звуки, стремится к уединению, тишине, покою. И если он встречает непонимание со стороны взрослых и особенно учителя, конфликт постепенно усугубляется. Школьник может отказаться от посещений уроков, прятаться где-нибудь на чердаке или в подъезде, часами бродить по улицам.

Коснемся еще некоторых невротических состояний у детей. Не так уж редко в детском возрасте встречаются нервные тики. Они проявляются в моргании, покашливании, подергивании головой, плечами, рукой. Иногда тики вырастают из привычки, носящей защитный характер. Ребенок моргает при попадании в глаз соринки или при неудобной, стягивающей лоб над бровями шапке; он неловко поводит шеей при тесном воротнике, постоянно откидывает голову назад, ибо в глаза падают волосы неухоженной прически. Если же нервная система ребенка по тем или иным причинам ослаблена, такие привычные вынужденные движения могут перерасти в нервный тик. Известно также, что развитию нервных тиков может способствовать ограничение подвижных детей в их естественной двигательной активности. Разумеется, нужно стремиться приучить ребенка в какие-то моменты вести себя спокойно и даже смирно. Но вместе с тем нельзя ежеминутно одергивать его окриками: «Не бегай, упадешь!», «Слезь с качелей!» «Не вертись!» «Не двигай стулья!»

Мальчишка порвал штаны или рубашку. Девчонка поскользнулась, упала в грязь, испачкала платьице. Ах, эти мальчишки и девчонки! Разве можно заставить их вести себя чинно! Да и не нужно заставлять: подвижность и невинное озорство — признаки нормального развития. Но находятся родители, которые, заметив дырку на пиджаке сына или оторвавшуюся пряжку на недавно купленных сандалиях дочери, устраивают страшный скандал, кричат, не скупясь на самые обидные слова, а то и жестоко бьют ребенка. Как бы ни было велико контролирующее влияние общественности на семью, надо признать, что родительская власть над детьми чуть ли не безгранична. Хотим дать совет: не злоупотребляйте этой властью!

Бережливость и аккуратность воспитывать необходимо. Но это кропотливая и длительная работа, требующая такта и терпения. Деспотизм здесь неуместен и больше того — крайне вреден.

Впечатлительные и несколько робкие дети иногда страдают особой формой невроза — навязчивыми страхами. Чаще эти страхи обусловлены ситуационно. Пищу для них могут дать увиденный телефильм, предназначенный исключительно для взрослых, какая-то книга, рассчитанная на другой возраст, реальные события, вызвавшие у ребенка испуг, всякие истории, пересказываемые в присутствии детей.

Один наш пациент, уже старшеклассник, поведал, что с раннего детства боится оставаться один в доме. А началось все с того момента, как он услышал рассказ соседки, пришедшей поболтать к его бабушке:

«Вот как-то постучали в дверь к Матрене. А дело было поздно вечером. Открыла она дверь. Входит этакий прилично одетый молодой мужчина. Поздоровался, присел. Вдруг открывает чемоданчик, раскладывает на столе ножи. Матрена поняла — хочет мужчина ее зарезать. А тот спрашивает: «Где тут у вас можно руки помыть?» Матрена — ни жива ни мертва — отвечает: «Да там, в сенях...» Вышел ночной гость в сени, а Матрена — хлоп дверью, и на крючок. Гость и остался без пальто в сенях. А мороз-то лютый! Просил он, просил Матрену, чтоб отворила, да так к утру насмерть и замерз».

Фольклористы называют подобные истории бывальщинами. Нелепость фабулы и явный вымысел здесь проглядывают в каждом слове. Но малышу эта история показалась вполне правдивой, произвела на него неизгладимое впечатление. С тех пор он не мог один оставаться в доме — при этом его охватывал всякий раз панический страх.

Нельзя пугать детей. Напротив, нужно стараться активно ограждать их от различных устрашающих ситуаций. А то ведь многие родители прибегают к запугиванию как к педагогической мере!

Вот один такой случай. Вечером в сумерках мать вдруг вошла в комнату и сказала, подмигнув отцу:

— Что-то сынок совсем нас не слушается! Надо его отдать кому-нибудь. Там как раз пришел человек с мешком.

При этих словах мать взяла упирающегося мальчика за руку и, не видя выражения растерянности и ужаса на его лице, вывела малыша в прихожую, где возле дверей и в самом деле стоял какой-то человек с бородой.

— Что? Не слушается? — охотно подыграл «спектаклю» бородач. Он наклонился, делая вид, что разыскивает мешок. Результаты этого «педагогического» мероприятия не заставили себя ждать: у мальчика стали отмечаться постоянные ночные страхи.

Существует еще одна форма невроза, встречающаяся только в подростковом возрасте, т. е. в том периоде, когда психика особенно хрупка и ранима. Речь идет о нервной анорексии (анорексия — утрата аппетита). Очень часто эта болезнь развивается после неосторожной шутки, в результате подтрунивания над чрезмерной упитанностью подростка. Ведь в этом возрасте пробуждается интерес к сверстникам противоположного пола, мальчики и девочки начинают подолгу вертеться перед зеркалом, придирчиво оценивая свою внешность, проявляя особое внимание к прическе, к вдруг высыпавшим на лице веснушкам и т. д. Переживая неуместную шутку по поводу своей комплекции, подросток решает во что бы то ни стало похудеть и с этого момента упорно отказывается от пищи. Желание есть поначалу подавляется усилием воли. А спустя 2—3 мес чувство голода уже и не возникает. Теперь, если подросток даже и попытается принять пищу в несколько большем объеме, чем сурово ограниченный им самим же рацион, у него появляются тошнота, ощущение переполнения желудка. Это заболевание может длиться продолжительное время и нелегко поддается лечению.

Вот случай из практики. Девочка тринадцати лет, занимавшаяся в секции фигурного катания, однажды услышала от старших спортсменок, что при прекращении напряженных тренировок человек начинает сильно поправляться. С наступлением летних каникул девочка стала ограничивать себя в еде, вначале подавляя естественное влечение к пище, а позже — уже без всякого труда, ибо аппетит у нее исчез полностью. Более того, прием пищи вызывал ощущение дурноты; появилось отвращение к еде. Девочка не реагировала на уговоры близких, длительное время почти ничего не ела. Успех принесло только лечение в больнице.

Если нервная анорексия — заболевание довольно редкое, то элементарное снижение аппетита встречается у 15—20 % учащихся начальных классов. Тут надо искать отступления от правильного режима, от рационального чередования занятий и отдыха с достаточным пребыванием ребенка на свежем воздухе. При этом надо помнить, что гигиенические требования, предъявляемые к детскому питанию, значительно отличаются от требований к рациону взрослых. На эту тему написано немало полезных книг и статей. Я же приведу лишь один пример. Молодой человек, страдавший в детстве отсутствием аппетита, с ужасом вспоминал, как родители не выпускали его из-за стола, пока он не съедал за обедом две котлеты. А котлеты эти были приготовлены без добавления хлебной массы и с избыточным количеством перца и лука. Для мальчика еда превращалась в подлинную муку.

Прием пищи — жизненно важная процедура, но в ее выполнении не должно быть назойливого навязывания со стороны старших по отношению к детям. Впрочем, другая крайность — полное пренебрежение к пище в семьях, живущих напряженной духовной жизнью, где не едят, а «заправляются», «перекусывают» на ходу или не отрываясь от интересной статьи в научном журнале, — также чревата опасностью потери аппетита у детей.

Что должны предпринять родители при возникновении у ребенка тех или иных признаков невроза?

В этом случае необходима консультация с психоневрологом. После соответствующего обследования специалист даст нужные советы, разъяснит, какой именно подход нужен к ребенку, подскажет правильную тактику поведения по отношению к нему и назначит лечение.

Кроме того, следует постоянно помнить об огромном значении различных мер, направленных на предупреждение детской нервности. Ребенок должен строго соблюдать определенный режим труда и отдыха, правильно и полноценно питаться. Надо также обратить внимание на привитие ему с ранних лет элементарных гигиенических навыков.

Соблюдение четкого распорядка дня способствует экономной и более продуктивной затрате ребенком его нервной энергии.

При соблюдении строгого режима вырабатывается внутренний физиологический ритм. Обедая в одно и то же время, ребенок будет есть с большим аппетитом, а привыкнув в один и тот же час ложиться в постель, будет мгновенно засыпать.

Кто в наше время не знает, что утренняя гимнастика очень полезна! После выполнения гимнастических упражнений, как известно, целесообразны различные водные

процедуры — обтирание тела влажным полотенцем, душ, обливание водой.

Огромное значение в предупреждении детской нервности имеет микроклимат семьи. В тех семьях, где умеют мужественно, не теряя равновесия, переносить трудности и невзгоды, где царит ровное настроение, а члены семейства относятся друг к другу с неизменным уважением, дети развиваются и физически, и психически гораздо лучше. Родителям не следует забывать, что их отношение к детям должно быть всегда спокойным и твердым. Воспитывая ребенка, надо стремиться к тому, чтобы наказания были скорее исключением, чем правилом. И если вы наказываете сына или дочь за какой-то проступок, необходимо разъяснить, почему так поступать нельзя. Возможно, более действенным окажется, наоборот, не наказание, а поощрение. Поощрение в случае, когда ваш ребенок удержался от того или иного проступка, поощрение, если он совершил хороший поступок.

Прежде чем что-то сказать ребенку, необходимо подумать, как это отразится на его нервной системе. Кстати, не только к здоровым, но и к нервным детям следует предъявлять определенные требования (конечно, посильные), при этом спокойно, но настойчиво добиваясь их выполнения. В любом случае надо постараться объяснить ребенку, чем вызваны те или иные требования. Именно объяснить, но не упрашивать, как это часто бывает. На ребенка очень плохо влияет любое проявление непоследовательности в действиях родителей. Вот откровенный отзыв одного школьника о своем отце: «Пожалуйста, жалуйтесь папе. А что мой папа? Ведь у него все быстро меняется: утром — нельзя, а вечером — можно».

Если в поведении родителей по отношению к ребенку в чем-то обнаружилась непоследовательность, не нужно бояться открыто признать это. Сам факт признания ошибки очень подкупает детей, повышает в их глазах авторитет взрослого. В том случае, когда вы в чем-нибудь отказываете ребенку, что-то ему запрещаете, следует обязательно мотивировать причины запрещения. Тон при этом не должен быть возбужденным, ни в коем случае недопустимы окрики и грубые слова.

Многие родители ошибочно полагают, что необходимая строгость в воспитании детей достигается с помощью наказаний. Уверяем этих родителей, что строгость заключается отнюдь не в наказаниях, а в стойкости требований, в твердом, спокойном тоне, в терпении, в отсутствии торопливости. Неправильный подход к ребенку, повышение голоса, то или иное быстрое, необдуманное действие родителей, имеющее характер насилия, резко возбуждают психику ребенка и способствуют развитию нервности. Известный психиатр И. М. Балинский подчеркивал, что огромный вред оказывают «непомерная строгость и несправедливость в обращении с детьми, беспрестанные упреки и унижение их самолюбия и вообще всех радостных проявлений их чувства. Тогда рано развивается у детей постоянное душевное болезненное состояние, препятствующее нормальному на них влиянию всех впечатлений внешнего мира».

И чрезмерная ласка, и излишняя жесткость в отношении к ребенку могут привести к выработке таких черт характера, которые впоследствии будут способствовать развитию невроза. Избалованность, вседозволенность воспитывают у детей эгоизм, нежелание считаться с интересами окружающих, потворствуют несдержанности эмоций и влечений. У ребенка, в котором постоянно поддерживается мнение, что он лучше других, которого постоянно захваливают, может при неудаче возникнуть срыв нервной деятельности, представленный той или иной формой невроза. Если же ребенку настойчиво подчеркивают его недостатки, подавляют его инициативу и требуют от него беспрекословного послушания, у него вырабатываются черты неуверенности, боязливости, нерешительности, он становится пассивным, что также предрасполагает к развитию невроза при воздействии каких-либо психотравмирующих моментов.

Важно постоянно воспитывать у сына или дочери уравновешенность, выдержку, умение контролировать свои поступки и желания. Человек, привыкший с детства вести себя спокойно, находить общий язык с другими детьми, и став взрослым обнаруживает более сдержанное поведение в условиях, способствующих у других возникновению невроза. И, напротив, у детей, лишенных соответствующей домашней подготовки, страдающих определенным недостатком в плане контроля и самодисциплины, в будущем отсутствует умение сдерживать себя, отмечается склонность к конфликтам.

Это не значит, что ребенка следует полностью оберегать от всякого рода внешних раздражителей. Как раз наоборот — ребенку нужно помочь научиться спокойно реагировать на всякие травмирующие моменты, выработать устойчивость по отношению к конфликтным ситуациям, привить умение извлекать из всего хороший жизненный урок, чтобы сделать правильные выводы и избрать соответствующую тактику поведения в дальнейшем.

Известно, что с 50—55 лет у человека начинают наблюдаться определенные изменения как со стороны внутренних органов, так и в нервно-психической сфере. Существенно меняется характер, появляются такие черты, как медлительность, тугоподвижность. Человек упорно придерживается годами усвоенной им формы общения, с трудом меняет привычный для себя образ жизни. Но вместе с тем мы встречаем немало пожилых людей, успешно работающих, сохраняющих живой контакт с окружающими. Чем же это объясняется? Возрастное снижение способности к адаптации компенсируется у них высоким уровнем профессионального мастерства, широтой суждений, приходящей вместе с жизненным опытом, высокой социальной зрелостью.

Однако с годами человеку все сложнее приспосабливаться к окружающему. Ему труднее сменить профессию, место жительства, привычный коллектив, усвоить растущий поток информации. Если добавить к этому и различного рода возрастные болезни (нарушения деятельности легких, сердца, пищеварительной системы), то мы получим довольно полное представление о состоянии пожилого человека, о многочисленных моментах, способствующих его повышенной ранимости, когда всякое отрицательное воздействие, незаметная на первый взгляд психотравмирующая ситуация легко могут способствовать развитию невротических расстройств. Все это объясняется значительным снижением с возрастом защитных сил организма, в частности уменьшением способности переносить всякого рода эмоциональные нагрузки. Любое изменение взаимоотношений в рабочем коллективе, в семье вызывает у человека преклонного возраста отрицательные эмоции, приводит к нарушению сна, снижению настроения и пр.

Известно, что ребенок или подросток справляется с отрицательными эмоциями хуже, чем взрослый. Но, к сожалению, все забывают, что и к старости нервная система становится повышенно ранимой. Поэтому пожилые люди, как правило, трудно приспосабливаются к различным жизненным ситуациям, к изменению привычного стереотипа.

Даже такое, например, радостное событие, как переезд на новую квартиру, пожилые члены семьи воспринимают порой весьма настороженно. Молодые обживаются быстро, а пожилым на новом месте очень долго все кажется чужим, неуютным, неудобным, они тоскуют по обжитым местам. Тем более угнетает их переезд, если он влечет за собой необходимость перестраивать внутрисемейные отношения, создавать новые контакты, разрушать старые. А именно на склоне лет обстоятельства нередко вынуждают к такой ломке: надо съезжаться со взрослыми детьми или, наоборот, разъезжаться с ними, надо менять бытовой уклад, когда в дом приходит невестка, зять. Такие ситуации часто приводят к возникновению внутренней растерянности, тревоги.

Важное событие в жизни пожилого человека — выход на пенсию. Многим дается это нелегко. Ведь работа — это общение, причастность к коллективу, чувство локтя, это помощь товарищей в трудную минуту. Как сложится жизнь, если всего этого лишиться? Для людей робких, нерешительных, малоинициативных, не сумевших заранее продумать предстоящую жизненную программу, сама мысль об уходе на пенсию становится источником волнений, тоски, угнетенности.

Время неизбежно несет с собой утрату близких — друзей, сверстников, родных. Надо ли говорить, какая это психическая травма!

Длительное эмоциональное напряжение в любом возрасте может стать толчком к развитию невроза. Тем более велика такая опасность у пожилых. Общее состояние их организма, происходящая в нем гормональная перестройка, нарушения деятельности сердечно-сосудистой системы создают почву для невротических расстройств. Ослабление слуха, зрения, более медленная, чем раньше, ходьба, некоторая неточность движений вызывают уныние, подавленность, что также ложится немалым бременем на нервно-психическую сферу.

Психика людей в пожилом возрасте становится чувствительной к любому отрицательному воздействию извне, незначительная психическая травма может способствовать «сшибке» нервных процессов. Возникает невроз. В памяти всплывают старые, давно забытые обиды, человек становится угнетенным, погружается в себя, возникают ощущение усталости, тоскливое настроение, плохой аппетит.

Одно из основных проявлений невроза в пожилом возрасте — раздражительная слабость, обусловленная резкой возбудимостью и повышенной истощаемостью нервной системы. На таком фоне повседневные, прежде мало затрагивавшие события начинают вызывать выраженную болезненную реакцию. Порой даже безобидное слово, сказанное кем-либо из окружающих, любой жест, движение, взгляд кажутся подозрительными, преднамеренными, становятся причиной с трудом сдерживаемого раздражения.

У пожилых людей, страдающих неврозом, повышена чувствительность не только к внешним раздражителям, но и к идущим от внутренних органов. Поэтому они часто жалуются на покалывания в сердце, стеснение в груди, головокружение, дурноту, периодические приступы головной боли, сдавливание и ощущение тяжести в животе, под ложечкой.

Как правило, в основе этих симптомов лежит нарушение содружественной деятельности различных отделов нервной системы, ведающих функциями внутренних органов. Чрезмерная фиксация на неприятных ощущениях усугубляет и закрепляет их. Таким образом создается порочный круг: невроз ухудшает общее состояние, а ухудшение общего состояния усиливает невротические расстройства.

Невроз довольно часто является следствием так называемой климактерической перестройки. Климакс наступает преимущественно в возрасте 45—50 лет. У женщин он проявляется в прекращении менструаций, у мужчин — в снижении половой функции. После окончания климактерического периода обычно говорят о наступлении старости.

У большинства людей климакс протекает незаметно. Постепенно снижается деятельность всех органов и систем, но это не отражается на физическом и психическом состоянии человека, на его настроении и работоспособности.

Иногда же климакс оказывается причиной различных сдвигов в организме, в частности нарушений в нервно-психической сфере. Человек, чувствуя себя физически и умственно полноценным, начинает вдруг испытывать сложный, до этого незнакомый ему комплекс болезненных явлений. Становятся частыми «приливы жара» (особенно у женщин), отмечаются повышенная утомляемость, слабость, головокружение, усиленная потливость («пот льется ручьем»). Беспокоят раздражительность, плаксивость, подавленное настроение. Нарушается режим сна и бодрствования: по ночам человек страдает бессонницей, а днем — сонливостью.

Появлению описанных выше невротических симптомов способствуют различные переживания, связанные с неприятными мыслями о надвигающейся старости, болезнях, одиночестве, бесперспективности, неизбежной смерти. Многие к тому же очень тяжело реагируют на изменения во внешности (прогрессирующее поседение, облысение), а также в половой жизни. Кстати, переживания, связанные с сексуальной сферой, в период климакса приобретают особую значимость. Любая мелочь в поведении, жестах, репликах жены (или мужа) подвергается неправильной интерпретации или даже трактуется явно тенденциозно. Все это постепенно приводит к появлению подозрительности, ревности и нередко оказывается причиной серьезных семейных конфликтов.

Невротические расстройства продолжаются, как правило, недолго — от нескольких месяцев до года — и протекают сравнительно легко. Но бывают случаи, когда

невроз существенно влияет на общее самочувствие человека, проявляется в постоянном беспокойстве, подавленном настроении, тревоге, стойком нарушении сна. В этих случаях обязательно следует обратиться за советом и помощью к психоневрологу.

Чтобы выбрать наиболее эффективный метод лечения, врачу приходится установить природу и характер возникших нарушений. Обычно он назначает курс терапии лекарственными средствами успокаивающего действия, в основном транквилизаторами. Напоминаем, что эти препараты только тогда эффективны, когда подобраны строго по показаниям и с учетом индивидуальных особенностей организма, а сделать это может лишь врач.

Часто приходится констатировать, что при неврозе удается достичь хорошего состояния, снять или хотя бы уменьшить тревогу, беспокойство, наладить сон и без лекарств, естественными, из жизни почерпнутыми средствами. Они очень просты.

Важно, чтобы человек сам активно старался преодолеть болезненное состояние, приложил к этому усилия. Если молодым выйти из кризисной ситуации помогает молодость, то старым может помочь старость. Имеется в виду жизненный опыт, здравый смысл, понимание главных человеческих ценностей.

Не стоит углубляться в печальные воспоминания, нанизывать свои обиды, сосредоточивать внимание на досадных мелочах. Огорчения, неприятности в жизни неизбежны, без них не обойдешься. И у каждого из нас есть средства, помогающие выстоять, — средства психологической защиты; они формируются с детства, совершенствуются и обогащаются с годами. Это наши увлечения, наше любимое дело, все то, что нам нравится, поднимает настроение. Чем больше человек имеет таких вариантов, чем лучше ими пользуется, тем меньше для него риск срыва, а следовательно, и развития невроза.

Беда большинства пожилых людей в том, что у них скудеет арсенал психологической защиты: менее доступным становится, скажем, спорт, сужается круг друзей, теряется интерес к некоторым увлекавшим раньше занятиям. Всему тому, что сейчас затруднительно, каждый должен постараться найти какую-то замену. Одни, например, с радостью проводят время с внуками, других привлекают рукоделие, столярные и прочие работы и поделки, третьи находят удовольствие в чтении, музыке, общественной работе, «малом туризме» — прогулках в пределах ближайшего пригорода или парка.

В приведенном перечне преобладают физическая активность, различные варианты труда, ибо давно и четко доказано, что это лучшее средство борьбы с неврозом. И не только потому, что всякое движение полезно само по себе. Ведь неприятные эмоции, как установили ученые, сопровождаются выделением адреналина. Существует даже специальный термин — «адреналиновая тоска». Так вот адреналин, этот гормон напряжения и печали, как бы сгорает, нейтрализуется именно в процессе физической активности.

Конечно же, надо выбирать себе такие занятия, которые действительно доставляли бы удовольствие. Радость — это тоже лекарство и весьма эффективное. Пусть даже причины тех или иных огорчений и не снимаются полностью, но если отрицательные эмоции перемежаются положительными, нервная система получает передышку, напряжение ослабевает, приспособительные механизмы снова набирают силу.