В воздухе на сталинградском направлении советское командование имело 790 боевых самолетов фронтовой авиации, а также ряд соединений АДД{498}. При этом 540 самолетов использовалось против окруженной группировки, а 250 - на внешнем фронте. Противник соответственно располагал 1070 боевыми самолетами 4-го воздушного флота и 8-го авиационного корпуса. Однако значительную часть истребителей фашистское командование вынуждено было использовать для прикрытия транспортных самолетов, осуществлявших снабжение окруженных войск.
Подготовка новой наступательной операции, получившей условное наименование "Сатурн", началась в конце ноября. Войска Юго-Западного и левого крыла Воронежского фронтов в ходе этой операции должны были разгромить основные силы 8-й итальянской армии, оборонявшейся на Среднем Дону на фронте Новая Калитва, Вешенская, и вражеские войска на р. Чир и в районе Тормосина, а затем наступать в общем направлении на Миллерово, Ростов. Юго-западный фронт был усилен новыми соединениями.
25 ноября представитель Ставки А. М. Василевский, командующий артиллерией Красной Армии Н. Н. Воронов, командующий ВВС А. А. Новиков совместно с командующим Воронежским фронтом Ф. И. Голиковым приступили к рекогносцировочным работам в полосе 6-й армии.
На следующий день такая же работа была проделана совместно с командующим Юго-Западным фронтом Н. Ф. Ватутиным на правом крыле этого фронта. "Вернувшись на фронтовой КП в Серафимович,- вспоминал А. М. Василевский,- я доложил Верховному Главнокомандующему о проделанной работе и о наших предварительных соображениях по замыслу предстоящей операции. Сообщал я примерно следующее. Для удобства управлениями войсками Юго-Западного фронта в предстоящей операции целесообразно войска 1-й гвардейской армии, входившие к тому времени в оперативную группу генерал-лейтенанта В. И. Кузнецова, реорганизовать в 1-ю гвардейскую армию, назначив Кузнецова ее командующим и создав для него управление. Остальные соединения этой армии, действовавшие юго-восточнее, растянувшиеся на рубежах рек Дон, Кривая и Чир до Чернышевской, выделить в самостоятельную 3-ю гвардейскую армию во главе с генерал-лейтенантом Д. Д. Лелюшенко (фактически он уже командовал в то время этими войсками). Фронт от Чернышевской до устья реки Чир, то есть до стыка с войсками Сталинградского фронта, оставить по-прежнему за войсками 5-й танковой армии генерал-лейтенанта П. Л. Романенко"{50}.
Для разгрома 8-й итальянской армии и немецкой оперативной группы "Холлидт" предлагалось создать две ударные группировки на Юго-Западном фронте: на правом фланге 1-й гвардейской армии для нанесения удара с плацдарма южнее Верхнего Мамона на Миллерово и в полосе 3-й гвардейской армии к востоку от Боковской для удара также на Миллерово, замыкая кольцо окружения. После этого наступающие войска должны были продвигаться к Ростову.
Ударной группировке Воронежского фронта - 6-й армии следовало наносить удар из района юго-западнее Верхнего Мамона на Кантемировку, Волошино.
5-й танковой армии ставилась задача разгромить противника на стыке Юго-Западного и Сталинградского фронтов, в районе Морозовск, Тормосин, Чернышевский, и не допустить его прорыва к окруженной группировке. Действия этих войск должна была поддерживать 17-я воздушная армия.
"Верховный Главнокомандующий в основном одобрил наши предложения и обещал дополнительные войска и средства для фронтов. Мне он приказал обязать командующих Юго-Западным и Воронежским фронтами приступить к разработке детальных планов операции и представить в Ставку окончательные соображения по ней не позднее первых чисел декабря{51}. Согласился Сталин и с моим предложением передать 21-ю армию Юго-Западного фронта, 26-й и 4-й танковые корпуса, действовавшие на внутреннем фронте кольца окружения у Сталинграда, Донскому фронту. Таким образом, все внимание командования Юго-Западного фронта сосредоточивалось на внешней линии борьбы и подготовке операции, получившей кодовое наименование "Сатурн"{52}.
Вместе с тем продолжалась подготовка операции по ликвидации группировки Паулюса. Ставка считала важным быстрее решить эту задачу.
27 ноября Верховный Главнокомандующий в разговоре по прямому проводу главное внимание уделил именно этому вопросу, что видно из сохранившейся записи переговоров. Приводим ее в извлечениях.
У аппарата в Москве находился И. В. Сталин, у аппарата на фронте - А. М. Василевский и Н. Ф. Ватутин. Сталин - Михайлову{53}. "Войска противника под Сталинградом окружены, их надо ликвидировать, чтобы освободить наших целых три армии". Для руководства этим, говорит Сталин, следует объединить действия Иванова и Донцова{54}. "Михайлову нужно создать маленький опер-пункт в 10-15 человек где-либо около Ляпичева или западнее этого пункта и оттуда конкретно руководить делом ликвидации сталинградской группы противника, все более и более сжимая кольцо. Это очень важное дело, более важное дело, чем операция "Сатурн". Михайлов должен сосредоточиться только на этом одном деле".
Михайлов. "Немедленное управление обоими фронтами можно организовать из района КП Донцова, где уже связь имеется и где я смогу быть завтра же. Прошу Ваших окончательных указаний, чтобы мог приступить сейчас же к их осуществлению".
Сталин. "Хорошо. Езжайте немедля на КП Донцова, возьмите необходимых работников и организуйте координацию действий Донцова и Иванова. Воронов пусть поедет вместе с Ватутиным для подготовки операции "Сатурн"...
Теперь товарищу Михайлову. Примите указания:
1. В существующей обстановке Ваша задача состоит в том, чтобы объединить действия Донцова и Иванова по ликвидации окруженной группы противника. Прошу Вас заняться только этим делом и не отвлекаться ни на какие другие дела.
2. Вся авиация Донского и Сталинградского фронтов вместе с Новиковым, а также поступающий на Донской фронт корпус бомбардировщиков Пе-2 будут находиться в Вашем распоряжении. Задача авиации - сосредоточенно громить окруженную группу противника и не давать ей передыху.
3. Можно поставить в Ваш резерв один танковый корпус, который можете использовать по своему усмотрению для усиления Донцова или Иванова. Если понадобятся Вам еще резервы, донесите завтра.
4. Вы должны иметь прямую и непосредственную связь со Ставкой и регулярно информировать ее о всех событиях в районе Донцова и Иванова.
5. Завтра доложите, не следует ли передать 62-ю армию в состав Донского фронта, завтра же доложите, куда направить танковый корпус. Есть ли у Вас вопросы, все ли понятно?"
Михайлов. "Все понятно и все будет исполнено". После этого И. Сталин попросил к аппарату Федорова{55}.
Сталин. "Товарищу Федорову, примите указания:
1. У Вас сейчас двойная задача, одна задача - руководить действиями Романенко и Лелюшенко от района Нижне-Чирской до Нижне-Кривской; вторая задача - готовить операцию "Сатурн".
2. Товарища Воронова оставить в распоряжении Федорова для подготовки операции "Сатурн", а также для помощи Лелюшенко.
3. Кроме первого смешанного авиакорпуса, который остается в распоряжении Федорова, Вы получите на днях еще один смешанный авиакорпус с дивизией истребителей и с дивизией штурмовиков. Всей группой авиации Федорова будет руководить Фалалеев, который на днях направится к Вам"{56}.
В соответствии с этим разговором на следующий день, 28 ноября, И. Сталин сообщил: "Товарищам Донцову и Иванову
Копия: товарищу Михайлову
Настоящим доводится до сведения товарищей Донцова и Иванова, что Ставка Верховного Главнокомандования поручила руководство действиями Сталинградского и Донского фронтов по ликвидации окруженного противника товарищу Михайлову, распоряжения которого безусловно обязательны для товарищей Донцова и Иванова.
Васильев"{57}.
А. М. Василевский, выполняя указание Верховного Главнокомандования, 30 ноября, поставил перед командующими войсками фронтов задачу-возобновить наступательные действия на внутреннем фронте окружения для расчленения и уничтожения группировки противника. Командующий Донским фронтом генерал-лейтенант К. К. Рокоссовский решил главный удар фронта нанести силами 21, 65-й и 24-й армий на участке Карповка, Бабуркин. Для этого надо было предварительно провести частную операцию по уничтожению противника в районе Карповка, Дмитриевка, Мариновка и выйти на рубеж р. Россошки, развернув здесь войска для наступления в общем направлении на Гумрак.
Командующий Сталинградским фронтом генерал-полковник А. И. Еременко главный удар намечал нанести силами 62-й и 64-й армий в на правлении на Алексеевку. Действия обоих фронтов должны были привести к расчленению, а затем и ликвидации группировки Паулюса. Командование фронтов с 1 по 3 декабря произвело частичную перегруппировку войск, усиливая внешний фронт окружения и обеспечивая готовящуюся операцию с запада и юга от возможных встречных ударов противника, 51-я, 57-я армии и все резервы Сталинградского фронта были нацелены для решения этой задачи. Так, войска 51-й армии должны были наступать в направлении на Котельниково, 4-й механизированный корпус - на Ермохинский.
Для организации надежной блокады окруженной группировки с воздуха были приняты меры, которым раньше не уделялось должного внимания. "Скажу прямо,-писал А. М. Василевский,-что на первых порах, во всяком случае до декабря 1942 года, мы недооценивали серьезность этой задачи, и ее выполнение носило случайный, разрозненный характер: работа авиации с системой огня зенитной артиллерии не увязывалась, четкого управления и взаимодействия между ними установлено не было. А ведь в распоряжении противника имелось не менее 5 вполне пригодных аэродромов, принимавших одновременно значительное количество самолетов. Резко уменьшавшиеся с каждым днем запасы продовольствия, боеприпасов и горючего, необходимость эвакуировать огромное количество раненых и больных вынуждали гитлеровское командование привлекать к транспортным перевозкам максимум самолетов, использовать для этого даже бомбардировщики.
Только в первой половине декабря мы стали уделять более серьезное внимание блокированию окруженных войск с воздуха. Была разработана достаточно стройная система использования авиации, а также артиллерии в борьбе с транспортной авиацией противника. Установили строгую ответственность за порядок уничтожения вражеских самолетов с уточнением обязанностей войск внешнего фаса и внутреннего кольца окружения (самолеты уничтожались при подходе к кольцу и в период погрузки и взлета). Наконец, была обеспечена возможность круглосуточной работы наших истребителей, штурмовиков и бомбардировщиков, а также дальнобойной артиллерии для уничтожения фашистской авиации на аэродромах и посадочных площадках внутри кольца окружения. Работа различных сил и средств, привлекавшихся для борьбы с транспортной авиацией противника, увязывалась единой системой наблюдения, оповещения и связи. Все это, вместе взятое, резко сократило поток грузов, доставлявшихся противником в "котел", и эвакуацию из него"{58}.
Войска Донского и Сталинградского фронтов в первых числах декабря вели наступление на внутреннем фронте окружения. Однако 21, 65-я и 24-я армии Донского фронта встретили упорное сопротивление противника в районах Карповка, Мариновка и ко 2 декабря не смогли выйти на рубеж р. Россошки, который был намечен для развертывания сил фронта. Войска 62-й, 64-й и правого крыла 57-й армий также вели ожесточенные бои без ощутимых успехов. Противник организовал сильную оборону на новых рубежах, используя и ранее созданные советские оборонительные обводы. К тому же соотношение сил на внутреннем фронте окружения изменилось в пользу противника. Тревожная обстановка на южном и юго-западном участках внешнего фронта заставляла усиливать эти направления. Туда была направлена часть соединений. В результате произведенной с 1 по 3 декабря частичной перегруппировки войск Донского и Сталинградского фронтов они имели к 4 декабря на внутреннем фронте около 300 тыс. человек и 312 танков, а у противника было 330 тыс. человек и 340 танков. Соотношение сил изменилось здесь в пользу противника.
Наступательные бои на внутреннем фронте продолжались. Войска Сталинградского фронта добились незначительного успеха в районе Купоросное, 65-я армия Донского фронта вышла к рубежу р. Россошки, а 21-я армия этого фронта добилась небольшого продвижения северо-западнее Карповки. Занимая выгодные и хорошо укрепленные в инженерном отношении позиции, противник в течение девятидневных напряженных боев в целом успешно их удерживал. Становилось все более ясным, что ликвидация окруженной группировки противника наличными силами не может быть осуществлена.
Ставка Верховного Главнокомандования 8 декабря приняла решение более тщательно подготовить операцию по уничтожению окруженной группировки, произвести перегруппировку войск, усилить их за счет резервов, создать полноценное материально-техническое обеспечение операции (боеприпасами, горючим). В осуществление этого решения 9 декабря была создана 5-я ударная армия{59} под командованием генерал-лейтенанта М. М. Попова, которая развернулась между 51-й армией Сталинградского фронта и 5-й танковой армией Юго-Западного фронта на участке от устья р. Лиски до Верхне-Рубежного. В район Сталинграда несколько позже прибыла 2-я гвардейская армия{60} под командованием генерал-лейтенанта Р. Я. Малиновского. Она являлась наиболее мощной ударной силой фронтов. К 18 декабря намечалось завершить подготовку новой наступательной операции против окруженной под Сталинградом группировки противника.
Ставка Верховного Главнокомандования вначале намечала использовать 2-ю гвардейскую армию в составе войск Юго-Западного фронта для развития наступления (по плану операции "Сатурн") из района Калача в направлении на Ростов - Таганрог. Однако задержка с ликвидацией окруженной группировки Паулюса и возникшая угроза попыток ее деблокады в связи с созданием на юго-восточном участке фронта группы армий "Дон" заставили пересмотреть первоначальные намерения. В сложившейся обстановке Ставка направила 2-ю гвардейскую армию в распоряжение командования Донского фронта. Погрузка частей армии в эшелоны для следования на фронт началась в первых числах декабря. В сутки грузилось 18 и больше эшелонов, а всего для перевозки использовалось 165 железнодорожных составов. Разгрузка производилась северо-западнее Сталинграда, на станциях Иловля, Арчеда, Калинине, Липки, Качалино, разъездах Тишкин, 536-й км{61}. Первые эшелоны стали прибывать к местам разгрузки 10 декабря и сразу же направлялись в район сосредоточения - Вертячий, Песковатка.
Выполняя указания Ставки, командующие войсками Донского и Сталинградского фронтов приступили к разработке нового плана операции по ликвидации окруженной группировки противника с учетом усиления сил фронтов. 9 декабря этот план был готов и представлен А. М. Василевским в Ставку на утверждение.
"Планом предусматривались расчленение и ликвидация окруженной группировки последовательно в три этапа: на нервом этапе силами Донского фронта должны быть уничтожены четыре пехотные дивизии западнее реки
Россошка; на втором этапе ударом Донскогофронта, в основном 2-й гвардейской армии в юго-восточном направлении на Воропоново, и встречным ударом 64-й армии Сталинградского фронта через Песчанку также на Воропоново изолировать, а затем пленить вражеские войска в южной части окруженной группировки; наконец, на третьем этапе ударом всех действовавших на внутреннем фронте армий Донского и Сталинградского фронтов в общем направлении на Гумрак окончательно сломить сопротивление окруженного противника и покончить с ним.
11 декабря Ставка в основном утвердила план, потребовав только. чтобы задачи, предусмотренные на первых двух этапах операции, были решены на первом этапе, цель которого - войскам обоих фронтов с выходом в район Басаргине, ст. Воропоново изолировать, а затем ликвидировать западную и южную группировки врага не позднее 23 декабря. Начать операцию было приказано 18 декабря"{62}.
В директиве говорилось: "Тов. Михайлову{63}.
Только лично.
1. Операцию "Кольцо" провести двумя этапами.
2. Первый этап - выход в район Басаргино, Воропоново и ликвидация западной и южной групп противника.
3. Второй этап - общий штурм всех армий обоих фронтов для ликвидации основной массы вражеских войск к западу и северо-западу от Сталинграда.
4. Операцию первого этапа начать не позже того числа, которое установлено при телефонном разговоре между Васильевым и Михайловым.
5. Операцию первого этапа закончить не позже 23 декабря.
11 декабря 1942 года 00 час. 20 мин.
Васильев"{64}.
Тем временем на внешнем фронте окружения войска 5-й танковой армии с утра 2 декабря нанесли удар по врагу и в результате ожесточенных боев овладели плацдармом на р. Чир в районе Нижне-Калиновки.
В последующие дни, 3-6 декабря, части 5-й танковой армии отражали контратаки частей 336-й пехотной, 11-й танковой и 7-й авиаполевой дивизий врага.
7 декабря 5-я танковая армия возобновила наступление, форсировала р. Чир, и к 16 часам войска ее левого фланга овладели Островским, Лисинским и совхозом "No 70. Однако встречным боем на участке Суровикино, Островский, Лисинский противнику удалось остановить наступление советских войск. В последующие дни немцы сильными контрударами вынудили соединения 5-й танковой армии отойти на исходный рубеж.
Несмотря на то что противник удержал плацдарм на левом берегу Дона у Нижне-Чирской, так же как и плацдармы на левом берегу р. Чир в районе Рычковского и Верхне-Чирского, активные действия 5-й танковой армии в первой декаде декабря сыграли положительную роль. Враг истощил здесь свои силы и потерял способность участвовать в запланированном наступлении с целью деблокирования окруженной группировки. Существенную роль в нанесении ударов по врагу и отражении его контратак сыграли действия советской артиллерии и авиации. Фронтовая авиация не только поддерживала наземные войска, но и бомбила аэродромы противника в районах Тацинская, Морозовск и железную дорогу на участке Морозовск-Лихая.
Таким образом, к началу второй декады декабря войска советских фронтов, действовавшие в районе Сталинграда, продолжали развертывать боевые действия на внутреннем и внешнем фронтах окружения.
На Сталинградском фронте войска 62, 64-й и 57-й армий совершенствовали свои позиции на 95-километровом участке от Рынок до разъезда Прудбой и готовились к наступлению против окруженного противника.
5-я ударная, 51-я и 28-я армии действовали на внешнем фронте общей протяженностью 365 км (до Элисты и Астрахани). Командование Сталинградского фронта, с целью усиления своих войск на котельниковском направлении, перебросило туда с левого берега Волги из своего резерва 300-ю и 87-ю стрелковые дивизии, которые к утру 12 декабря вышли передовыми частями в районы Бузиновки, Зеты, Верхне-Царицынской. А 315-я стрелковая дивизия была сосредоточена в районе совхоза "Крепь", а в районе Выпасной - 235-я огнеметная танковая бригада, 234-й отдельный танковый полк и 20-я истребительная бригада. Для усиления войск на внешнем фронте сюда были направлены с внутреннего фронта 4-й механизированный и 13-й танковый корпуса.
О том, как распределялись силы и средства Сталинградского фронта, дает представление табл. 10.
Таблица 10
Силы и средства Всего На внутреннем фронте окружения На внешнем фронте окружения** Резерв фронта Дивизии (расчетные) 38,5 18,5 14,5 5,5 Люди 274000 100000 136 000 38000 Танки 578 62 369 147 Орудия (калибра 76 мм и круп нее) 1663 793 739 131 Противотанковые орудия 1179 525 575 79 Минометы (калибра 82 мм и крупнее) 2175 1 074 940 161
* Великая победа на Волге. С. 369.
** С учетом 28-й армии.
Из приведенных данных видно, что танки сосредоточены были главным образом на внешнем фронте, а остальные наземные силы распределялись в основном равномерно между внутренним и внешним фронтами окружения.
На внешнем фронте наибольшую плотность имели войска 5-й ударной армии, противостоящей группировке противника в районе Нижне-Чирской. Занимая оборону на фронте до 95 км, армия насчитывала 71 тыс. человек, 252 танка, 814 орудий и минометов.
Значительно слабее были силы и средства 51-й армии, занимавшей оборону в полосе около 140 км. Армия располагала 34 тыс. человек, 77 танками, 419 орудиями и минометами. Оперативная плотность в полосе армии составляла всего лишь одну дивизию на 28 км фронта, 0,5 танка и около 3 орудий и минометов на 1 км фронта. Дивизии насчитывали в среднем до 4 тыс. человек, в ротах было по 30-35 человек. 28-я армия имела 44 тыс. человек, 40 танков, 707 орудий и минометов. Армия оборонялась на фронте протяженностью до 130 км. Материальное обеспечение 5-й ударной и 51-й армий было недостаточным, особенно в отношении боеприпасов и горючего.
Перед участком 5-й ударной армии действовали 336-я пехотная, 7-я авиаполевая и 11-я танковая дивизии противника, 51-й армии противостояли 10 дивизий врага{65}, а 28-й армии в районе Элисты - 16-я немецкая моторизованная дивизия. В районе Тормосина находилась 17-я танковая дивизия - резерв группы армий "Дон".
Командование противника, сосредоточивая ударные группировки в районах Котельниково и Тормосин, смогло к 12 декабря создать группировку лишь в районе Котельниково.
Генерал-фельдмаршал Манштейн решил, не ожидая сосредоточения группировки в районе Тормосина, начать наступление силами одной котельниковской группировки (армейской группы "Гот"). Прорыв отсюда фронта окружения советских войск намечался путем нанесения удара на узком участке фронта вдоль железной дороги Тихорецк - Сталинград.
Замыслы противника были разгаданы командованием Сталинградского фронта, которое принимало меры для отражения готовящихся противником ударов из района Котельниково и с плацдарма у Нижне-Чирской. При этом учитывалась и возможность встречного удара из кольца окружения.
Ставка Верховного Главнокомандования, правильно оценивая сложившуюся обстановку, временно отложила операцию по уничтожению окруженной группировки. Перед войсками Сталинградского и Юго-Западного фронтов была поставлена задача ликвидировать попытки противника прорваться к группировке Паулюса и восстановить свои позиции под Сталинградом.
Для упрочения положения войск Сталинградского фронта с юга, действовавших против котельниковской группировки, к ним направлялась 2-я гвардейская армия. Чтобы не допустить совместных действий котельниковской и нижне-чирской группировок противника, решено было силами 5-й ударной армии ликвидировать плацдарм противника в районе хутора Рычковского. Проведение этой операции возлагалось на 7-й танковый корпус, 258-ю и 4-ю гвардейскую стрелковые дивизии, 3-й гвардейский кавалерийский корпус. Этому наступлению должна была содействовать артиллерия 5-й танковой армии.
К 12 декабря на внешнем фронте окружения было следующее соотношение сил: 5-я ударная и 51-я армии имели восемь стрелковых дивизий, укрепленный район, танковый и механизированный и два кавалерийских корпуса, четыре танковые бригады, восемь артиллерийских и минометных полков РВГК и два полка реактивной артиллерии. Этим войскам противостояла группа "Гот", насчитывавшая 13 дивизий.
Соотношение сил и средств на внешнем фронте окружения к рассматриваемому времени видно из табл. 11.
Таблица 11
Силы и средства В полосах 5-й ударной и 51-й армий (фронт - 235 км) Советские войска Войска противника Соотношение Дивизии (расчетные) 12 13 1: 1,1 Люди 115000 124000 1:11 Танки 329 650 1:2 Орудия и минометы 1 133 852 1,3: 1 Самолеты 220 500 1:2,3
История второй мировой войны, 1939-1945. Т. 6. С. 64.
Таким образом, враг имел в два раза больше танков и самолетов. Наибольшее количество сил и средств гитлеровцы направили против ослабленной в боях 51-й армии{66}. Здесь противник имел превосходство в людях и артиллерии в 2 раза{67}, а в танках - более чем в 6 раз{68}.
Перед деблокирующей операцией Манштейн имел определенные преимущества на том участке фронта, где намечался его удар. Положение советских войск здесь было опасным. Однако общее соотношение сил на южном крыле советско-германского фронта, включая район Сталинграда, не создавало предпосылок для достижения целей гитлеровского верховного командования. Самое большее, чего мог добиться враг,- это соединения с 6-й армией и восстановления ее активной роли. Несомненно, что это неизбежно осложнило бы военную обстановку для советской стороны и потребовало бы дополнительных усилий и жертв для разгрома врага на юге. Боевое мастерство и героизм советских войск определили такое развитие событий, которое опрокинуло планы противника.
Отражение деблокирующего удара
Наступление армейской группы "Гот" началось утром 12 декабря. Действуя из района Котельниково в общем направлении на северо-восток, противник главный удар наносил на узком участке фронта вдоль железной дороги Тихорецк-Сталинград. Здесь наступали 6-я и 23-я танковые дивизии 57-го танкового корпуса, которым противостояли 302-я и 126-я стрелковые дивизии 51-й армии. На флангах танковых дивизий действовали кавалерийские и пехотные немецко-фашистские войска. Соединение с группировкой Паулюса намечалось юго-западнее ст. Тундутово (высота с отметкой 180 восточнее Зеты).
После артиллерийской подготовки противник прорвал оборону в полосе 302-й стрелковой дивизии у полустанка Курмоярский. Воины этой дивизии оказывали упорное сопротивление. Однако гитлеровцы, используя большое превосходство в танках и авиации, развивали первоначальный успех. С наступлением темноты передовые части 6-й танковой дивизии вышли на отдельных участках к южному берегу р. Аксай, а 23-я танковая дивизия-в район севернее Небыкова. Части 302-й стрелковой дивизии отошли на рубеж Чилеков - Небыков - совхоз "Терновый". Овладев Гремячим и разъездом 161-й км, гитлеровцы пытались выйти во фланг и тыл 126-й стрелковой дивизии, потеснили ее правофланговый полк, но были остановлены.
Генерал-полковник А. И. Еременко потребовал от командующего 51-й армией генерал-майора Н. И. Труфанова удерживать занимаемый его войсками рубеж и восстановить положение на участке 302-й стрелковой дивизии. На усиление армии была направлена из резерва фронта 235-я огнеметная танковая бригада и 87-я стрелковая дивизия. В то же время командующему 5-й ударной армией генерал-лейтенанту М. М. Попову было приказано ускорить сосредоточение войск армии для наступления в районе Рычковского с целью ликвидации там немецкого плацдарма.
О действиях немецко-фашистских войск при деблокирующем ударе X. Шейберт сообщает, что перед осуществлением наступательной операции 6-я танковая дивизия была разделена на четыре боевые группы:
три более слабые мотопехотные группы (Цолленкопфа, Унрейна и Квентина) и одна сильная танковая группа Гюнерсдорфа. Подводя итоги первого дня наступления, он пишет, что наиболее важная из поставленных целей достигнута не была- не удалось захватить переправу через р. Аксай{69}.
На рассвете 13 декабря немецко-фашистские войска возобновили наступление. Главный удар противник продолжал наносить по 302-й стрелковой дивизии. Чтобы остановить продвижение немецких танковых дивизий на рубеж разъезд Бирюковский - совхоз "Терновый", в сражение были введены части 13-го танкового корпуса. В течение дня 30 штурмовиков 8-й воздушной армии дважды атаковали на этом участке немецкие танки. Врагу снова не удалось выйти на фланг и тыл 126-й стрелковой дивизии. Однако на направлении главного удара противник продолжал теснить части 302-й стрелковой дивизии, которые отходили к р. Аксай.
В итоге второго дня наступления 6-я танковая дивизия овладела плацдармом на р. Аксай у Заливского, отсюда частью сил продвинулась к хутору Верхне-Кумский и захватила его. 23-я танковая дивизия, наступая из района Небыкова, также вышла к реке, захватив плацдарм у железнодорожного и шоссейного моста у Круглякова.
В книге Шейберта эти события изложены так: "Группа Гюнерсдорфа за семь часов продвинулась на 25 км, захватив... переправу через р. Аксай и создав плацдарм глубиной до 10 км. Она сильно опередила основные силы как своей, так и 23-й дивизии... Наступавшая правее 23-я танковая дивизия при форсировании Аксая натолкнулась на сопротивление русских танков и вынуждена была просить помощи у 6-й танковой дивизии. С этой целью две танковые роты 6-й танковой дивизии были выдвинуты в полосу 23-й дивизии. К исходу дня таким образом удалось создать еще два плацдарма на северо-западном берегу Аксая"{70}.
На рубеже р. Аксай-Есауловский развернулась ожесточенная борьба, от исхода которой во многом зависело дальнейшее развитие событий на фронте. Бывший фашистский генерал Меллентин так оценивает значение этих боев: "В этот период произошли полные трагизма события, историческое значение которых трудно переоценить. Не будет преувеличением сказать, что битва на берегах этой безвестной речки (Аксай-Есауловский.-Л. С.) привела к кризису третьего рейха, положила конец надеждам Гитлера на создание империи и явилась решающим звеном в цепи событий, предопределивших поражение Германии"{71}. Это определение не является в научном отношении точным, но основной смысл событий оно передает верно.
С выходом войск армейской группы "Гот" к р. Аксай возникла реальная опасность прорыва ими внешнего фронта окружения. Вопрос стоял тогда так: сумеет враг деблокировать свою окруженную группировку и восстановить фронт под Сталинградом или, наоборот, советские войска ликвидируют эту попытку, что должно было привести к далеко идущим последствиям.
Ставка Верховного Главнокомандования тотчас увидела серьезность возникшей угрозы и приняла меры, которые отвечали сложившейся ситуации.
14 декабря в 22 часа 30 мин. директивой на имя А. М. Василевского Ставка потребовала ввиду изменившейся обстановки на юге осуществление первого этапа операции "Кольцо" отложить, 2-ю гвардейскую армию предлагалось форсированным маршем двинуть на юг и расположить в тылу частей, действующих против котельниковской группы противника.
Командующим Донским и Сталинградским фронтами генералам К. К. Рокоссовскому и А. И. Еременко приказывалось "продолжать систематическое истребление окруженных войск противника с воздуха и наземными силами, не давать противнику передышку ни днем ни ночью, все более сжимать кольцо окружения, в корне пресекать попытки окруженных вырваться из кольца".
"Главная задача наших южных войск - разбить котельниковскую группу противника, силами Труфанова и Яковлева{72} в течение ближайших дней занять Котельниково и закрепиться там прочно"{73}.
Таким образом, 2-я гвардейская армия направлялась для разгрома котельниковской группировки врага. До ее подхода к месту боев натиск группы Гота должны были сдерживать противостоящие им войска Сталинградского фронта. Командование фронта решило активными действиями этих войск отсечь наступающие впереди немецкие танки от мотопехоты и тылов, а затем порознь их уничтожить на рубеже р. Аксай{74} .
С этой целью была создана ударная группировка 51-й армии, в состав которой вошли 4-й механизированный и 13-й танковый корпуса, 235-я огнеметная танковая бригада, 234-й отдельный танковый полк в 1378-й стрелковый полк 87-й стрелковой дивизии.
В соответствии с полученной задачей генерал Н. И. Труфанов решил сковать противника с фронта силами стрелковых дивизий и приданной им артиллерии, а подвижными соединениями нанести удар по флангам наступающей группировки немецко-фашистских войск, 13-му танковому корпусу было приказано двигаться из района ст. Аксай в западном направлении и ударить по правому флангу наступающего противника. 4-й механизированный корпус с приданными ему частями должен был нанести удар по левому флангу вражеских войск (из района Дорофеевского на Водянский). Для поддержки подвижных войск выделялось 100 истребителей и штурмовиков 8-й воздушной армии.
Намеченный план действий реально не мог привести к уничтожению превосходящих сил противника, но он соответствовал замыслу Верховного Главнокомандования - задержать на промежуточных рубежах прорыв к окруженной сталинградской группировке войск Манштейна и обескровить их до подхода к месту боев 2-й гвардейской армии.
С утра 14 декабря обе противостоящие стороны вновь перешли к активным действиям. Противник стремился развить успех в районе хутора Верхне-Кумский, который стал основным узлом борьбы. Это обусловливалось расположением здесь наиболее удобных дорог с юга на север к Сталинграду, что заставляло гитлеровцев упорствовать в развитии наступления именно на этом направлении. Путь немецким танкам с севера преградили 1378-й стрелковый, 234-й танковый полки, 235-я огнеметная танковая и 20-я отдельная истребительная бригады. С воздуха наступающего врага атаковали советские штурмовики, действовавшие группами по 4-6 самолетов.
Выдвинувшийся навстречу наступающим немецким войскам 4-й механизированный корпус{75} генерала В. Т. Вольского завязал бои в районе Верхне-Кумского и Водянского. 13-й танковый корпус подошел вплотную к противнику в районе разъезда Бирюковский и, вступив в бой, оттянул на себя часть сил 23-й танковой дивизии. В течение всего дня 51-я армия вела тяжелые бои с наступавшей группировкой войск Манштейна - Гота. X. Шейберт пишет, что 14 декабря 1942 г. было днем "начала продолжавшегося три дня танкового сражения в калмыцких степях, одного из самых больших и ожесточенных танковых сражений второй мировой войны"{76}.
В этот же день войска 5-й ударной армии перешли в наступление на противника, действовавшего в районе Рычковский, Верхне-Чирский. После упорного боя 7-й танковый корпус генерал-майора П. А. Ротмистрова, 258-я и 4-я гвардейская стрелковые дивизии отбросили гитлеровцев с плацдарма, что облегчило положение 51-й армии на котельниковском направлении.
15 декабря 4-й механизированный корпус с частями усиления вел бой за хутор Верхне-Кумский{77}. "Помню этот бой так, будто это было совсем недавно,рассказывает генерал-майор (в то время лейтенант) А. П. Курков.- Моему танковому взводу была поставлена задача, действуя в качестве боевого охранения, выдвинуться до 1000 м впереди главных сил полка, замаскироваться в бурьяне и следить за продвижением врага. К 14.00 между Верхне-Кумским и колхозом им. 8 Марта появилась одна колонна танков, затем еще две - всего до 50-60 танков. В моем взводе было три танка Т-70 и в главных силах полка - 15 танков.
Вражеские танки, обходя с фланга главные силы корпуса, вели огонь по пехоте, которая залегла левее. Одна из колонн танков противника двигалась прямо на наш взвод. У моего танка в это время отказала радиостанция, и я не мог получить никаких указаний ни от командира роты, ни от командира полка. Командиров машин я предупредил, чтобы они не открывали огня до тех пор, пока я не открою его сам. Немецкие танки были уже в 800-1000 м. Гитлеровцы заметили копны и, очевидно заподозрив засаду, открыли по ним огонь осколочными снарядами. Один снаряд разорвался совсем рядом с моим танком, и взрывом смело с него всю маскировку из бурьяна. Тут я не выдержал и открыл огонь. С первого же выстрела удалось подбить головной танк. Командиры других машин также открыли огонь, и вскоре еще два неприятельских танка было подбито. Все же силы были неравные, и я стал отводить взвод ближе к флангу главных сил полка. Гитлеровцы, увлекшись боем с моим взводом, неожиданно для них попали под сильный огонь с фланга главных сил нашего полка. Потеряв несколько танков, фашисты стали отходить. Тогда лейтенант М. Толстых по приказу Асланова повел свою роту в атаку"{78}. Танковый полк подполковника А. А. Асланова успешно выполнил задачу и не допустил прорыва вражеских танков через свои боевые порядки.
Во второй половине дня согласованными ударами наступавших частей 4-го механизированного корпуса гитлеровцы были выбиты из хутора Верхне-Кумский и отброшены к р. Аксай. В этих боях участвовал также 1378-й стрелковый полк 87-й стрелковой дивизии, который 15 декабря форсированным маршем прибыл в район хутора Верхне-Кумского{79}.
X. Шейберт, описывая этот бой, уныло замечает: "Настроение у нас было очень скверное... Ярость, подавленность, сочетавшиеся с сомнениями и нервозностью, овладели нами". Приводя выдержку из журнала боевых действий 11-го танкового полка, он пишет: "По приказу дивизии населенный пункт (Верхне-Кумский.-А. С.) был эвакуирован. Группа Гюнерсдорфа под прикрытием темноты отошла на юг, чтобы пополниться боеприпасами и горючим. Этот день стоил полку тяжелых жертв"{80}.
Войска 51-й армии, нанеся в ходе упорных четырехдневных боев значительный урон противнику, остановили его на рубеже р. Аксай.
16 декабря обе стороны готовились к продолжению борьбы и вели бои на отдельных участках.
Войска Сталинградского фронта упорной обороной не допускали выхода врага к р. Мышкова, обеспечивая подход и развертывание 2-й гвардейской армии. Только после этого могла быть решена задача разгрома группировки генерала Гота. В ночь на 17 декабря армия должна была закончить сосредоточение севернее р. Мышкова 2-го гвардейского механизированного корпуса, а к утру 18 декабря двумя стрелковыми дивизиями занять оборону на рубеже Нижне-Кумский, Громославка, Ивановка, Капкинка.
16 декабря главные усилия противник сосредоточил на участке 2-й гвардейской армии в районе Верхне-Кумского и в районе Жутов 1-й - на фронте 51-й армии. Враг все еще не отказался от замысла деблокирования 6-й армии. Наиболее ожесточенные бои шли в районе Верхне-Кумского. Наступление 6-й танковой дивизии поддерживал 65-й танковый батальон, на вооружении которого были новые тяжелые танки "тигр"{81}. На участке, где оборону занимал 1378-й стрелковый полк под командованием подполковника М. С. Диасамидзе, усиленный 1-м дивизионом 1058-го артиллерийского полка, противник атаковал в течение всего дня, но успеха не добился.
О неудаче вражеского наступления в этот день пишет и Г. Дёрр: "16 декабря атака танков корпуса, входивших в бригаду Гюнерсдорфа, на Верх. Кумский окончилась неудачей. В Верхне-Кумский находились в окружении части 6-й танковой дивизии. Атака была отражена в результате массированного применения противником новых, хорошо замаскированных противотанковых средств"{82}.
Гитлеровский генерал Гот, командуя котельниковской группировкой и осуществляя прорыв к окруженным войскам Паулюса, понимал, какое огромное значение для результатов наносимого им удара имеет время. Его расчеты строились поэтому на быстром использовании всех своих сил до подхода советских резервов. Этого можно было достичь лишь стремительным прорывом кольца окружения превосходящими силами и соединением со сталинградской группировкой. В соответствии с планом операции, утвержденным Манштейном, окруженная группировка Паулюса должна была нанести встречный удар, когда идущие к ней войска Гота приблизятся на расстояние в 30 км. Натолкнувшись на упорное сопротивление советских частей прикрытия в 50 км от цели, войска котельниковской группировки, побуждаемые командованием, прилагали отчаянные усилия, пытаясь сокрушить вставшую на их пути преграду.
Утром 17 декабря противник возобновил наступление на Верхне-Кумский. В качестве главной ударной силы группировки Гота действовали 6, 17-я (полностью сосредоточившаяся в районе боев) и 23-я танковые дивизии, поддерживаемые пехотными соединениями. Немецкие танки и мотопехота, сопровождаемые авиацией, яростно бросались в атаки, стремясь преодолеть расстояние между реками Аксай и Мышкова - притоками Дона. Равнинная степная местность, изрезанная глубокими лощинами и оврагами, была покрыта глубоким снегом. Напряжение боя нарастало с каждым часом. "Совместно с частями 23-й танковой дивизии,- рассказывает Шейберт,- мы нанесли удар на север, чтобы, обойдя Заготскот, вновь овладеть Верхне-Кумским. Одновременно мотопехотные части с той же целью начали движение из Заливского, их сопровождали переданные нам к этому времени самоходные орудия"{83}.
Однако танки 23-й дивизии не сумели взять Заготскот. Частям 6-й танковой дивизии вначале удалось продвинуться вперед, преодолевая упорное сопротивление советских воинов. "Позиция перед нами была отлично подготовлена,- пишет Шейберт,- узкие и глубокие окопы оборонялись очень стойким противником. Никто не сдавался, хотя целый наш батальон вышел к этому рубежу и вклинился между стрелковыми ячейками"{84}. Противник вынужден был преодолевать упорное сопротивление советских воинов. Гитлеровцы продвинулись вперед на север, но были встречены сильным огнем.
О дальнейших событиях этого дня Шейберт рассказывает следующее: "Тем не менее мы подошли к Верхне-Кумскому своевременно, и начался второй поединок. Но система обороны на окраинах деревни задержала прорыв, кроме того, несмотря на предварительную обработку района пикирующими бомбардировщиками, огонь обороняющихся был слишком сильным. Появившиеся на левом фланге танки врага заставили нас отодвинуться на север.
Стало темнеть, когда мы достигли поля сражения, оставленного нами 15 декабря. Наши сожженные танки все еще стояли там. Но мы не могли их отбуксировать. Русские сделали попытку отрезать нам путь отхода. Они действовали в этот день очень умело. И мы под угрозой охвата вынуждены были под покровом темноты отойти.
Направляемые трассирующими пулями, мы отошли на юг, встретив на полпути мотопехоту нашей дивизии. Все предприятие оказалось ударом впустую"{85}.
В отражении гитлеровских атак в районе Верхне-Кумского особенно отличились танкисты 55-го отдельного танкового полка подполковника А. А. Асланова. В течение всего дня они короткими и быстрыми ударами успешно отбивали атаки врага. Исключительно умело и отважно действовали экипажи танков под командованием лейтенантов И. Н. Ильина, Федорова, младшего лейтенанта Пашкина и др.
Орудийные расчеты артиллерийского дивизиона 59-й мехбригады и 383-го истребительного противотанкового артиллерийского полка подпускали немецкие танки на близкое расстояние и прямой наводкой расстреливали их. 360-я механизированная бригада и 1378-й стрелковый полк за 17 декабря также отразили ряд ожесточенных лобовых атак танков и мотопехоты противника, которые проводились в районе колхоза им. 8 Марта и высот 130,1, 137,2. Захватить Верхне-Кумский гитлеровцы и на этот раз не смогли.
Большую стойкость и героизм проявили воины 20-й отдельной истребительно-противотанковой артиллерийской бригады под командованием майора П. С. Желамского, которые в ночь с 16 на 17 декабря заняли оборону на высоте 146,9 , перед с. Громославка{86}. В ходе атаки немецкие танки, используя складки местности, зашли во фланг и частично в тыл боевых порядков батальонов. "Танки открыли ураганный огонь, строчила из автоматов гитлеровская пехота. Бой шел на всю глубину нашей обороны,- пишет в своих воспоминаниях полковник В. М. Бубнов, бывший начальник политотдела бригады.- Бронебойщики дрались до последнего патрона, до последней гранаты. Били и жгли танки, бронемашины противника, били пехоту врага. Но противник все наседал, его танки и броневики подходили к нашим окопам, а потом начинали их "утюжить". Но как только танк проходил через окоп, наши воины - солдаты, сержанты и офицеры - поднимались и открывали огонь вслед бронированным машинам"{87}. К 15 часам 17 декабря бригада понесла тяжелые потери{88}. Уцелевшие части и подразделения отошли с высоты 146.9 на новую позицию.
В этот день ожесточенные бои велись и на других участках наступления врага. Части 13-го танкового корпуса генерал-майора танковых войск Т. И. Танасчишина удерживали район непосредственно к западу от Круглякова. Несмотря на значительные потери, продолжал вести борьбу 4-й кавалерийский корпус. Стрелковые соединения также наносили удары врагу. "17 декабрям-пишет Г. Дёрр,создалась чрезвычайно критическая обстановка. Рано утром войска, оборонявшие плацдарм у Круглякова, были атакованы с востока получившей свежее пополнение 87-й русской стрелковой дивизией и танковой бригадой. Вклинившегося противника удалось отбросить только при поддержке 6-й танковой дивизии и авиации.
Вскоре после этого бригаде Гюнерсдорфа, которая как раз должна была выступить для нанесения решающего удара по танкам противника в районе Верхне-Кумский, пришлось повернуть часть сил для борьбы с 40 танками противника, прорвавшимися с севера к Шестаков. После того как противник был отброшен на северо-восток, началось наступление танковой бригады на Верхне-Кумский. Но и это наступление окончилось неудачей из-за хорошо организованной противотанковой обороны; понеся тяжелые потери, бригада отошла назад"{89}.
Войска 2-й гвардейской армии 17 декабря силами двух дивизий и одного механизированного корпуса лишь начинали сосредоточиваться на оборонительном рубеже{90}. В 24 часа 00 мин. приказом командующего Сталинградским фронтом 87-я стрелковая дивизия, 4-й кавалерийский корпус и 4-й механизированный корпус со всеми средствами усиления были подчинены командующему 2-й гвардейской армией{91}. "Перед войсками 2-й гвардейской армии поставлена задача разбить котельниковскую группировку противника на подступах к внешнему укрепленному обводу Сталинграда, имея ближайшую задачу - выход на реку Аксай"{92}. Этим же приказом установлены были разграничительные линии для 2-й гвардейской армии и ее соседей: справа - 5-й ударной армии и слева - 51-й армии. Соседу справа предлагалось обратить внимание на прочную оборону восточного берега р. Дон на участке Нижне-Чирская, Суворовский. Соседу слева 51-й армии предлагалось удерживать занимаемый рубеж и правым флангом содействовать 2-й гвардейской армии в разгроме котельниковской группировки противника, переправившись через р. Аксай. Однако момент для решения этой задачи еще не наступил.
18 декабря противник бросил в наступление подтянутую в район боев 17-ю танковую дивизию. Форсировав р. Аксай в ее нижнем течении, в районе Генераловского, эта дивизия продвинулась к колхозу им. 8 Марта, в 7 км западнее Верхне-Кумский.
Гитлеровцы внезапно ворвались в этот населенный пункт, где находился штаб, политотдел и санчасть 36-й мехбригады 4-го мехкорпуса. Танки проносились по улицам, ведя огонь. Налетела и вражеская авиация. Личный состав подразделений штаба, не ожидавший нападения, оказался в критическом положении. Создалась обстановка, грозящая паникой и гибелью всех, кто находился в населенном пункте. Но этого не случилось. Комбриг майор Н. А. Дорошкевич, вскочив в танк, организовал очаг обороны. Другой ее центр возник около артиллерийского дивизиона. Замысел врага был сорван, но населенный пункт пришлось оставить. Вечером противник был оттуда выбит. На улицах среди многих других нашли и тело начальника политотдела бригады М. Ф. Мишурова. До войны он был партийным работником - секретарем РКВКП(б) в районных центрах Смоленской области, в г. Вязьме.
Ветеран бригады О. В. Мачикин, проживающий в Липецке, был одним из участников тех событий. Погиб М. Ф. Мишуров, писал он его вдове, в тот момент, когда пытался организовать сопротивление в поселке колхоза им. 8 Марта. Вместе с ним погибли Н. Г. Цыганков (старший инструктор политотдела) и замкомандира артдивизиона капитан С. Э. Айвазов.
Утром того же дня 6-я танковая дивизия возобновила наступление на Верхне-Кумский. Атаки немецких танков и мотопехоты поддерживались массированными ударами штурмовой и бомбардировочной авиации. Вражеские танки и мотопехота пошли в лобовую атаку на хутор. Удар противника направлялся на рубеж, который все эти дни героически удерживал 1378-й стрелковый полк под командованием подполковника М. С. Диасамидзе. Трижды устремлялись сюда гитлеровцы, и трижды отбрасывали их советские пехотинцы. Диасамидзе с большим мастерством и твердостью руководил боем; уверенный в мужестве своих солдат и офицеров, он, в свою очередь, подавал им пример несокрушимой воли к победе. Когда возникла непосредственная угроза для командного пункта полка, Диасамидзе приказал начальнику штаба капитану Быкову перейти на запасный КП, а сам остался в блиндаже, продолжая управлять боем.
Стойко отражали вражеские атаки подразделения 382-го истребительно-противотанкового артиллерийского полка и все другие подразделения и части 4-го механизированного корпуса.
В этот день ожесточенной борьбы с врагом соединение генерала Вольского с частями усиления продолжало стойко отражать атаки врага. Упорные бои шли за курганы перед хутором Верхне-Кумский.
Ярким эпизодом героического сопротивления советских войск являлся подвиг 24 воинов, оборонявших высоту 137,2. Стрелковая рота 3-го батальона 1378-го стрелкового полка под командой старшего лейтенанта Н. П. Наумова вместе с присоединившимся к ней ночью взводом противотанковых ружей отражала одну за другой атаки немцев. В этом бою героические воины уничтожили 18 танков и много солдат и офицеров противника{93}. Только во второй половине дня немцам удалось овладеть высотой 137,2. Герои пали смертью храбрых.
К исходу 18 декабря ударом танкового полка А. А. Асланова и резерва части М. С. Диасамидзе прорвавшийся враг был отброшен, а оборона на высоте 137,2 восстановлена.
Гитлеровцы пытались нанести удар на Верхне-Кумский и с тыла, в обход правого фланга боевых порядков корпуса В. Т. Вольского. Но всюду они встречали отпор. При атаке позиций 4-го механизированного корпуса на стыке 1378-го стрелкового и 55-го отдельного танкового полка немецкие танки были встречены бронебойщиками отдельной роты противотанковых ружей 59-й механизированной бригады. Вновь завязался упорный и жестокий бой.
На утро следующего дня комиссар штаба корпуса майор А. С. Майоров был на поле боя, и перед ним возникла картина героической схватки бронебойщиков с фашистскими танками. Два подбитых вражеских танка стояли на месте, в то время как моторы их продолжали работать. Рядом лежали трупы гитлеровских танкистов.
Среди погибших советских воинов Майоров увидел одного бронебойщика, изрешеченного пулями танкового пулемета: солдат лежал, крепко сжимая в руках противотанковое ружье, ствол которого был направлен в сторону подбитого танка; умирая, он не чувствовал себя побежденным.
Недалеко от бронебойщика, в каких-нибудь двух метрах от него, Майоров увидел труп советского санитара. По кровавому следу, по измятой траве было видно, что, уже обессиленный, истекавший кровью, он полз вперед, стремясь оказать помощь раненому воину.
Еще один труп бронебойщика лежал между разорванными гусеницами танка с работающим мотором... Все поле боя было черным от огня и взрывов снарядов{94}.
Вечером 18 декабря из штаба фронта на имя генерала В. Т. Вольского пришла радиограмма{95}, в которой сообщалось о принятом Верховным Главнокомандованием решении присвоить корпусу звание гвардейского; 4-й механизированный корпус был преобразован в 3-й гвардейский механизированный. Политотдел корпуса, подводя итоги прошедшего дня, сообщал в своем донесении начальнику политотдела 2-й гвардейской армии и в политуправление Сталинградского фронта: "Личный состав корпуса любой ценой готов отразить яростные атаки наступающего противника"{96}.
Немецко-фашистские войска, усиленные 17-й танковой дивизией, продолжали прорываться в северном направлении, "6-я танковая дивизия,- пишет Г. Дёрр,медленно продвигалась вперед к юго-восточной окраине Верхне-Кумский; однако в этот день овладеть им не удалось"{97}. Путь к Сталинграду для войск Манштейна был закрытым.
Борьба между рубежами рек Аксай и Мышкова продолжалась с огромным напряжением. Гитлеровское командование сосредоточило на этом узком участке фронта около 300 танков. 19 декабря противник возобновил наступление, которому предшествовала сильная артиллерийская и авиационная подготовка, 17-я танковая дивизия врага с утра заняла высоты северо-западнее Верхне-Кумского. В то же время 6-я танковая дивизия, не считаясь с потерями, упорно продвигалась на хутор, охватывая его с нескольких сторон. Около 70 танков и до пехотного полка наносили удар с рубежа колхоза им. 8 Марта в направлении западной окраины Верхне-Кумского. Второй удар силами 60 танков и мотополка враг наносил с южных скатов высот 147,0 и 130,6 в обход Верхне-Кумского с востока, а действиями пехотного полка и 20-40 танков пытался сковать центр обороны 1378-го стрелкового полка на рубеже высот 132,7, 143,7 и 147,0.
С 7 до 15 час. 30 мин. гвардейцы выдержали пять яростных атак противника. Положение создалось исключительно острое. Отдельные группы танков противника подошли к районам Нижне-Кумскпй и Черноморов. 59-я и 60-я бригады оказались в полукольце, танки противника прорвались в тыл боевых порядков корпуса. Генерал В. Т. Вольский решил отдать бригадам приказ оставить населенные пункты Верхне-Кумский и колхоз им. 8 Марта и начать отход на новый рубеж обороны.
К вечеру части 4-го механизированного корпуса стали сосредоточиваться на рубеже Черноморов - Чапура - Громославка. Отходили с боем, сдерживая натиск противника. Ночью продолжали прибывать отдельные группы солдат и командиров. В ночь с 19 на 20 декабря с боем вышел из окружения 1378-й стрелковый полк, подразделения которого отошли в район Громославки.
3-й гвардейский механизированный корпус (ранее - 4-й механизированный) с честью выполнил возложенную на него задачу. Героически сражались и воины 87-й стрелковой дивизии, 20-й отдельной истребительно-противотанковой артиллерийской бригады и соединений 51-й армия. Мужество и стойкость советских войск в боях на рубеже р. Аксай сыграли крупную роль.
К этому времени в район Сталинграда прибыло и разгрузилось 150 эшелонов 2-й гвардейской армии. Ее соединения занимали оборону на северном берегу р. Мышкова: 98-я стрелковая дивизия 1-го гвардейского стрелкового корпуса - на участке Нижне-Кумский, Ивановка, 3-я гвардейская стрелковая дивизия 13-го гвардейского стрелкового корпуса - на участке Ивановка, Капкинка, высота с отметкой 104,0. В тылу этих дивизий сосредоточился 2-й гвардейский механизированный корпус.
Соединения армии вышли сюда после 180-километрового марша, проделанного в условиях суровой погоды{98}. Кроме того, часть техники была еще в пути, не хватало и боеприпасов. Несмотря на утомленность личного состава, передовые части сразу же вступили в бои с врагом{99}.
Немецко-фашистское командование не хотело мириться с очевидным провалом деблокирующего удара. Поэтому с 20 по 23 декабря противник пытался преодолеть сопротивление советских войск на рубеже р. Мышкова и пробиться на соединение с группировкой Паулюса. В то время в составе армейской группы "Гот" находилось двенадцать дивизий, в том числе три танковые, 17-я танковая дивизия должна была переправиться на северный берег р. Мышкова в районе Громославки, 6-я танковая дивизия - в районе Васильевки, 23-я танковая дивизия - наступать на фронте Капкинка, Кругляков.
20 декабря немецкие танки и пехота вели атаки в северном и северо-восточном направлениях. Бои шли за Нижне-Кумский, Васильевку, Черноморов, Громославку, Капкинку. 2-я гвардейская армия прочно удерживала занятый рубеж, продолжая сосредоточивать подходившие части.
Некоторое представление об этих боях, со стороны противника, дает повествование Шейберта о действиях 6-й танковой дивизии. Он пишет, что после захвата Верхне-Кумского немецкие танкисты были воодушевлены успехом и надеялись, что они вскоре соединятся с окруженными войсками. Боевая группа Гюнерсдорфа тотчас же устремилась к находящейся на рубеже р. Мышкова деревне Васильевка. "После ночного марша с объездами, составившего свыше 30 км... цель была достигнута. Мост был захвачен неповрежденным. Этот марш был оценен высшими инстанциями. Еще более укрепилась надежда достигнуть Сталинград и освободить окруженных. Только 48 км отделяло боевую группу Гюнерсдорфа от окруженной армии"{100}.
К р. Мышкова прорвались передовые части других соединений войск Гота. На захваченных противником плацдармах шла трудная борьба.
В журнале боевых действий 11-го танкового полка 6-й танковой дивизии появилась запись: "Васильевка, 20 декабря 1942 года: Постепенно возрастающее сопротивление русских в течение ночи становилось все сильнее. Собственные силы были слабы, 21 танк без горючего и две слабые роты мотопехоты на бронетранспортерах - недостаточно, чтобы расширить плацдарм и сделать возможным дальнейшее продвижение. Поэтому отдан приказ занять круговую оборону на северном берегу. Под постоянно усиливающимся нажимом врага, под обстрелом его пехоты, артиллерии и минометов все же удалось отбить многочисленные атаки и удержать плацдарм в надежде, что на следующий день поступят подкрепления от группы Цолленкопфа.
В 4 часа 30 мин. отбита первая сильная атака врага... Экипажи подбитых танков используются для усиления мотопехоты. В 16 час. 45 мин. подошла первая рота из батальона Гаушильда, но с малым числом людей. До 19 часов на плацдарме появилось всего два взвода... Поэтому вклинение противника в северо-западную часть плацдарма еще не ликвидировано... Очень тяжело переносится полное отсутствие воды, особенно ранеными. Со вчерашнего полудня выбыло из строя 25 танков, частично по техническим причинам, но главным образом из-за боевых повреждений. 1-й батальон имеет всего 7 танков...
На исходе дня группа Цолленкопфа заполнила плацдарм, но все еще не удавалось отбросить малочисленного, но упорного противника с южной окраины деревни...
Части 23-й танковой дивизии -справа от 6-й дивизии на рубеже Бирзовой, левее наступает на Громославку 17-я танковая дивизия, пока еще не достигшая рубежа реки Мышкова.
Главной задачей было очистить часть Васильевки на южном берегу. Русские засели здесь в домах, создав между ними хорошо развитую систему обороны. Этому противнику, так же как и находящемуся на возвышенном северном берегу, до сего времени удавалось воспретить доставку на плацдарм материалов и людских пополнений на бронетранспортерах. Находясь на северных высотах по обе стороны деревни, русские господствовали и своим обстрелом, особенно из ПТО, контролировали южный берег. На южном берегу на открытом пространстве почти невозможно было найти хороших позиций для артиллерии"{101}.
21 декабря оборонительные бои продолжались. "Войска 2-й гвардейской армии,- сообщается в "Журнале боевых действий 2-й гвардейской армии",-упорной обороной сдерживают противника на рубеже Громославка, Ивановка, Васильевка, Капкинка. Противник стремится выбить наши войска из Громославки. 18 бомбардировщиков систематически обрабатывают станицу, а в 14.30 противник силою до 40 танков атаковал южную окраину Громославка, потерял сожженными 9 танков и откатился на исходные позиции"{102}.
98-я стрелковая дивизия 1-го гвардейского стрелкового корпуса и 20-я отдельная истребительно-противотанковая артиллерийская бригада упорно обороняли Громославку.
Гитлеровцы удерживали плацдарм у Васильевки. Гюнерсдорф получил приказ продолжать наступление, но выполнить его не мог. Борьба затягивалась. "...Русским не удавалось ликвидировать плацдарм, а 6-й дивизии сосредоточить на нем силы для дальнейшего наступления.
Свыше 100 км прошла дивизия в составе 57-го танкового корпуса, преодолевая ожесточенное сопротивление врага, 48 км отделяло ее передовые части от Сталинграда, три четверти пути было пройдено. Было совершенно непонятно, почему не идут нам навстречу. 200 тысяч солдат могли бы пробиться на 50 км. Слухов на этот счет было больше чем достаточно. Одни говорили, что они точно знают, что 6-я армия уже выступила, другие утверждали, что ее личный состав уже выведен из Сталинграда и где-то на соседнем участке уже установлена связь между окруженными и деблокирующими, третьи утверждали, что создана длинная обходная дорога через степи, по которой давно уже ведется снабжение 6-й армии. Единственно правдивым было сообщение, что 4-я танковая армия в районе Котельниково имела все необходимое для немедленного подкрепления 6-й армии, если бы к ней был пробит коридор...
22 декабря 1942 года отбиты все атаки.
Сравним плацдармы у Заливского и у Васильевки. Если на Аксае оказалось достаточным для обороны одного батальона, то здесь в бой втянулись оба мотопехотных полка. Поэтому дивизии не удалось создать достаточно сильной группировки для дальнейшего продвижения. Сравнительно с Заливским положение у Васильевки отличалось также тем, что полки тогда были сильными, а противник, потрепанный прорвавшимися в Верхне-Кумский танками, имел слабые силы. Здесь же ослабленная 6-я танковая дивизия противостояла сильному врагу, поэтому приказ дивизии о немедленном движении вперед можно объяснить только нажимом высших инстанций. Сильнее, чем в предыдущие дни, были удары авиации противника"{103}.
Прорвавшаяся к рубежу р. Мышкова армейская группа Гота находилась от окруженных под Сталинградом войск Паулюса на расстоянии 35-40 км. Однако она понесла огромный урон в людях и боевой технике, а ее наступательные возможности были подорваны. "Войска были измотаны, долгое время не имели отдыха ни днем ни ночью и крыши над головой. Потери были велики: 6-я танковая дивизия, например, с 12 по 20 декабря потеряла 1100 человек"{104}.
О больших потерях дивизии пишет и Шейберт: "Численность рот из-за боев последних дней снизилась примерно на 50%. Имелись потери и среди командного состава рот, которые не были заменены"{105}. Эти неполные данные по одной дивизии дают лишь некоторое представление о масштабах действительных потерь врага. Всего же его ударная группировка потеряла 230 танков и до 60% мотопехоты{106}. Вместе с тем противник обладал еще значительными средствами борьбы{107}.
2-я гвардейская армия развернула на рубеже р. Мышкова свои главные силы и успешно отражала все атаки противника. На ее правом фланге находился 1-й гвардейский стрелковый корпус под командованием генерал-майора И. И. Миссана. 24-я гвардейская стрелковая дивизия этого корпуса занимала оборону севернее Шабалинского, Черноморова, Нижне-Кумского и 98-стрелковая дивизия - северная окраина Нижне-Кумского, Громославка, Ивановка, 33-я гвардейская стрелковая дивизия находилась в резерве, оставаясь во втором эшелоне, 3-я гвардейская стрелковая дивизия 13-го гвардейского стрелкового корпуса отражала атаки гитлеровцев с левого фланга, на участке Васильевка - Капкинский. В тылу этой дивизии сосредоточился 2-й гвардейский механизированный корпус. Прикрывая фланги главных сил армии справа (на рубеже Пчелинский - Шабалинский), занимала оборону 300-я стрелковая дивизия, слева (рубеж Бирзовой - Гнилоаксайская)87-я стрелковая дивизия. На рубеже р. Аксай вели бои соединения 51-й армии.
В течение 22 декабря продолжалась упорная борьба на северном берегу р. Мышкова. Противник атаковал в районах Громославка, Ивановка, Васильевка. Капкинский. Бои носили ожесточенный характер. Контрударами частей 2-й гвардейской армии северный берег р. Мышкова, от Нижне-Кумского до Васильевки, был очищен от гитлеровцев. Однако в Васильевке и Капкинском 6-я и 17-я танковые дивизии врага удерживали занятые позиции. Напряженные уличные бои велись здесь и весь следующий день. Борьба для противника с 23 декабря носила уже оборонительный характер. Генерал-полковник Гот и командир 57-го танкового корпуса генерал танковых войск Кирхнер признали, что "без подхода свежих сил успешно продолжать операцию невозможно"{108}. Войска 2-й гвардейской и 51-й армий прочно удерживали оборону. Наступление котельниковской группировки противника было окончательно остановлено.
Общее положение войск Манштейна стало тем более трудным, что еще в ходе наступления армейской группы "Гот" советские войска Юго-Западного фронта нанесли сокрушительный удар по врагу северо-западнее Сталинграда. Эта операция началась в то время, когда передовые отряды Гота вышли к р. Аксай-Есауловский. "В этой критической обстановке русское командование проявило глубокую стратегическую проницательность...- пишет Ф. Меллентин.- Вместо того чтобы сконцентрировать своп резервы для отражения удара Гота, оно предприняло новое наступление на Среднем Дону против несчастной 8-й итальянской армии; наступление велось крупными силами и на широком фронте вплоть до позиций оперативной группы Холлидт (которая сменила 3-ю румынскую армию) и 48-го танкового корпуса, оборонявшегося на реке Чир"{109}.
В связи с разгромом итальянских и немецких войск на Среднем Дону командованию группы армий "Дон" стало известно, что все соединения, направляющиеся на фронт, передаются группе армий "Б", 11-я танковая дивизия, выдвигавшаяся на котельниковское направление, возвращалась на нижнее течение р. Чир. В этот же район было приказано немедленно направить и 6-ю танковую дивизию 57-го танкового корпуса. Командование группы армий "Дон" решило временно перейти к обороне в ожидании прибытия моторизованной дивизии СС "Викинг" из 1-й танковой армии, действовавшей на кавказском направлении. По существу, наступление армейской группы "Гот" было сорвано. Одной из причин этого являлось то, что котельниковская группировка не была поддержана войсками, сосредоточенными в районе Тормосина. Так случилось потому, что Советское Верховное Главнокомандование своевременно разгадало замысел врага и приняло меры к его срыву.
Советские войска в оборонительных боях против немецко-фашистских войск Гота проявили возросшее боевое мастерство, стойкость и огромное мужество. Рассуждая о причинах неудач 6-й танковой дивизии в этих боях, Шейберт пишет: "Нашего противника в калмыцких степях нельзя оставить без внимания. Он дрался по-разному. Но в наступательном порыве, стойкости и беспощадности по отношению к себе ему отказать ни в коем случае нельзя. Этому мы должны были снова и снова учиться у него"{110}.
В боях на рубеже р. Мышкова активно и успешно действовала 8-я воздушная армия. Советские самолеты совершили свыше 750 боевых вылетов в районы южнее Громославки, Верхне-Кумского, Заготскот, Шестакова, Нижне-Кумского. Своими ударами по войскам противника воздушная армия во многом способствовала срыву вражеского наступления.
К 24 декабря сложились благоприятные условия для нанесения завершающего удара по армейской группе "Гот", по входившим в ее состав 4-й немецкой танковой и 4-й румынской армиям. Подготовка к этому удару велась еще в ходе оборонительного сражения, когда соотношение сил на котельниковском направлении, первоначально дававшее превосходство противнику, затем сложилось в пользу советских войск. Это было достигнуто за счет передачи Сталинградскому фронту 2-й гвардейской армии и ее усиления приданными ей 6-м механизированным и 7-м танковым корпусами. В соответствии с разработанным планом наступательной операции главный удар намечался в направлении на Котельниково силами четырех корпусов 2-й гвардейской армии (1-й и 13-й гвардейские стрелковые, 7-й танковый, 2-й гвардейский механизированный корпуса) и вспомогательный удар силами двух корпусов 51-й армии (13-го танкового и 3-го гвардейского механизированного корпусов){111} в общем направлении на Киселевку, Заветное, Дубовское. 51-я армия вначале должна была действовать только войсками своего правого фланга, содействуя 2-й гвардейской армии в окружении и уничтожении 17-й и 23-й танковых дивизий противника на северном берегу р. Аксай. Переход в наступление 13-го танкового и 3-го гвардейского механизированного корпусов намечался на 27 декабря.
Войска 2-й гвардейской армии были развернуты на рубеже р. Мышкова, от Шабалинского до Капкинского. Левее, на рубеже Гнилоаксайская - Обильное, заканчивала подготовку к наступлению 51-я армия, правее - 5-я ударная армия.
Командующий 2-й гвардейской армией генерал-лейтенант Р. Я. Малиновский решил главный удар нанести на участке Шабалинский, Ивановка в направлении на Кругляков. Окружение и уничтожение основных сил гитлеровцев во взаимодействии с войсками правого фланга 51-й армии намечалось провести в районе высот 146,9 и 157,0 до выхода на рубеж р. Аксай.
К началу наступления советские войска превосходили противника при следующем соотношении сил и средств: в людях-1,5:1 (149 тыс. и 99 тыс.), танках - 2:1 (635 и 310), артиллерии (орудия и минометы всех калибров) - 1,6 : 1 (1728 и 1101). В авиации превосходство было у противника: 1:1,7 (294 и 500 боевых самолетов). Следует отметить, что в числе советских самолетов 83 были По-2, используемые как ночные бомбардировщики. Кроме того, самолеты 8-й воздушной армии должны были действовать и на внутреннем фронте, так что соотношение сил авиации на внешнем фронте было 1:2 в пользу противника. В артиллерии советские войска имели преобладание в количестве противотанковых орудий и минометов, а в полевых орудиях калибра 75 мм и крупнее силы были равные (555 и 540 орудий).
Важно подчеркнуть, что советские войска на котельниковском направлении превосходили врага, как и раньше, общим для всей Красной Армии высоким боевым и морально-политическим духом. Воспитанию этих качеств во многом способствовала проводившаяся в войсках партийно-политическая работа. Коммунисты и комсомольцы в ходе оборонительных боев агитировали не только словом, но и личным примером. Воины понимали свою ответственность за судьбу Родины и свой долг перед страной и партией. Они готовы были доказать это и в наступательных боях. В суровых условиях фронтовой обстановки возрастало стремление воинов быть коммунистами.
Во всех частях 2-й гвардейской армии и флота увеличивалось число заявлений о приеме в партию и комсомол. Наступил последний этап разгрома котельниковской группировки противника.
Маршал Советского Союза С. С. Бирюзов, в рассматриваемое время являвшийся начальником штаба 2-й гвардейской армии, в своих воспоминаниях рисует обстановку перед наступлением на командном пункте армии. Командующий Родион Яковлевич Малиновский был в приподнятом настроении. "Он кратко подытожил результаты нелегкого дня, а заключил все так:
-Сегодня мы окончательно остановили грозного противника. Теперь сами пойдем в наступление...
Ночь перед наступлением... Какое напряжение ума, воли, нервов испытывают в это время те, по чьему приказу поднимаются из окопов и бросаются на врага солдаты. Мысли роятся в голове: точно ли вскрыта огневая и артиллерийская система врага, все ли решающие силы противника будут накрыты ударами артиллерии и авиации, достаточно ли подвезено горючего, снарядов, правильно ли поняты задачи в войсках и доведены ли они до каждого бойца, восстановлены ли дороги и мосты, налажено ли питание воинов. И даже- своевременно ли получают солдаты письма и газеты. Необходимо в последний раз взвесить и оценить все детали фронтового бытия, чтобы самому увериться: наступление подготовлено полностью и завершится победой. Только тогда можно подать сигнал на атаку.
Вот такую ночь переживало и командование 2-й гвардейской армии в ночь с 23 на 24 декабря 1942 года. Стрелки часов давно уже миновали цифру 12, но мы и не помышляли об отдыхе. Как сейчас помню волевое, огрубевшее на степном ветру, будто высеченное из камня, лицо командарма Р. Я. Малиновского, склонившегося над испещренной пометками картой. Тут же, в тускло освещенной крестьянской избе, чудом уцелевшей в вихре войны и приспособленной для КП армии, находились член Военного совета, генерал-майор Ларин, заместитель командующего генерал-майор Крейзер, начальник оперативного отдела полковник Грецов, заместитель командующего по артиллерии генерал-майор Краснопевцев.
Родион Яковлевич только что возвратился из штаба фронта. Сейчас перед нами лежала привезенная им карта, отображавшая уточненное решение командующего фронтом на наступление. Сотни раз до этого произносили мы названия населенных пунктов - Черноморов, Громославка, Ивановка, Капкинка... Сотни раз прослеживали по карте голубые изгибы рек Мышкова, Аксай... Но теперь все эти названия как бы обретали материальную силу, и мысли каждого переносились то в траншеи наших войск, где, наверное, вот так же бодрствуют солдаты, то туда, на противоположный берег реки Мышкова, занятый врагом. Любой ценой смять противника, развить наступление в глубине и в итоге захватить крупный железнодорожный узел с городом Котельниково, лишив врага железнодорожного оперативного маневра. Все это должно начаться через несколько часов. А пока...
Командующие и начальники родов войск доложили о готовности соединений и частей к наступлению. Командарм слушал молча, лишь изредка уточняя то, что было наиболее важно. Когда же, так сказать, официальная часть последнего перед решающей схваткой с врагом совещания была окончена, Родион Яковлевич распрямил свою коренастую фигуру и просто спросил:
- Ну как, товарищи, всыплем фельдмаршалу Манштейну?
- Давно пора проучить мерзавцам-в тон ему проговорил генерал Ларин.
- А что думает начальник штаба? - повернулся ко мне Родион Яковлевич.Никаких заминок не будет, Сергей Семенович?
Действительно, мы имели устойчивую связь и с 5-й ударной армией, которая силами 300-стрелковой дивизии обеспечивала наступление нашего правого фланга, и с 51-й армией, наносившей удар по противнику слева, с направления Гнило-Аксайская. Нити проводов расходились от нашего штаба во все соединения, да и радиосвязь была уже довольно хорошей. Словом, мое заявление о надежности управления войсками имело под собой твердую почву.
- Так, стало быть, какие у нас сигналы выхода на рубежи? - еще раз спросил Родион Яковлевич.
Я мог назвать их даже во сне. Часть из них запомнилась до этих дней: выход на рубеж Верхне-Кумский, Заготскот, высота 121,3, "Парижская Коммуна" - "Дон"; второй рубеж - Клыков, балка Неклинская, луг, высота 104 - "Волга", сигнал "Канал" означал "Задача выполнена". Эти слова "Волга", "Дон", "Канал" почему-то оставили в сознании след, хотя никто из нас, конечно, не предполагал, что пройдут годы и они образуют созвучие, известное сейчас во всем мире,- "Волго-Донской канал".
- Ну что ж, товарищи,- после некоторого молчания проговорил Малиновский,-теперь остается последнее. На КП всем нам делать нечего, победа куется в войсках. Я намерен быть в 1-м гвардейском стрелковом корпусе. Вам, Сергей Семенович, думается, следует направиться к генералу Чанчибадзе, в 13-й гвардейский стрелковый корпус. А что выберет член Военного совета?
Генерал Ларин улыбнулся:
- Люблю танкистов.
- Ну что ж, поезжайте к Ротмистрову.
- А мне сам бог повелел быть у артиллеристов,-вставил генерал Краснопевпев.
- Вот и хорошо, товарищи,- закончил Р. Я. Малиновский.- Приступим. Не сомневаюсь, что Манштейн будет разбит.
Мы крепко пожали друг другу руки"{112}.
Утром 24 декабря 2-я гвардейская и 51-я армии перешли в наступление с целью разгрома армейской группы Гота. Главный удар наносила 2-я гвардейская армия. С. С. Бирюзов, поздно ночью прибывший в расположение 13-го гвардейского стрелкового корпуса, нашел его командира генерал-майора П. Г. Чанчибадзе на КП, оборудованном в непосредственной близости от передовой. Наступил рассвет. По команде командира корпуса началась артиллерийская подготовка, которая продолжалась недолго. Потом из окопов встала пехота, чтобы выбить врага из Васильевки. С. С. Бирюзов и П. Г. Чанчибадзе перешли на КП 3-й гвардейской стрелковой дивизии, которой командовал генерал-майор К. А. Цаликов. "Бой не затихал ни на минуту. Танки - вот чем был силен противник. В Васильевке он сосредоточил более 40 боевых машин. И так в каждом населенном пункте. Вот тут-то и пришлось поработать нашим бронебойщикам"{113}. Части дивизии ворвались в Васильевку, где завязался ожесточенный рукопашный бой. "Не выдержав натиска, враг в панике бежал из станицы"{114}, оставив на поле боя много трупов своих солдат и офицеров, подбитые танки, автомашины с грузами и прочую технику. Другие соединения также наступали успешно, 24-я дивизия 1-го гвардейского стрелкового корпуса выбила противника из Верхне-Кумского. Упорные бои шли за колхоз им. 8 Марта, Спецпоселок, Заготскот и другие населенные пункты.
Ночью противник, прикрываясь сильными арьергардными частями, продолжал отступать к р. Аксай. 23-я танковая дивизия немцев, обеспечивая отход главных сил, за ночь подготовила оборонительные позиции на линии высота 157,0, курганы, высота 146,9. Сильный арьергард из частей 17-й танковой дивизии прикрывал отход в районе высот южнее Верхне-Кумского, балка Песчаная. Главные силы группировки противника отходили в район Котельниково. Отступая, немцы сжигали мосты через р. Аксай, минировали броды и берега. "Что почерпнул я из боя за Васильевку? - писал впоследствии С. С. Бирюзов.-- Прежде всего изучил тактику отступления противника. Она оказалась довольно своеобразной. Немецкое командование оснащало свои арьергарды мощными огневыми средствами, создавало подвижные группы из танков и мотопехоты. Под их прикрытием войска отходили на новые рубежи. Кроме того, в момент отхода войск наблюдалось массированное применение противником авиации - бомбардировочной и истребительной... Что же, враг отступал хитро. Но все-таки отступал! А изучив его тактику, мы можем разработать контрмеры"{115}.
25 декабря главные силы 2-й гвардейской и 51-й армий продолжали развивать наступление. Опрокидывая части прикрытия противника, нанося им урон, они продвигались к р. Аксай. Немецкая авиация наносила массированные удары по боевым порядкам наступающих войск. 7-й танковый корпус генерал-майора танковых войск П. А. Ротмистрова прорвался к Новоаксайскому и занял его, захватив до 1000 пленных, многочисленную боевую технику и боеприпасы. Этот успех обеспечил выдвижение стрелковых войск к р. Аксай на фронте Новоаксайский, Клыков.
В ночь на 26 декабря передовой отряд 7-го танкового корпуса переправился через р. Аксай и к рассвету овладел Генераловским. Враг понес в бою за этот населенный пункт серьезные потери. Главные силы корпуса также переправились через р. Аксай. На левом фланге 2-й гвардейской армии передовые отряды захватили переправы через р. Аксай в районах Клыкова, Шестакова, Антонова. В 12 час. 00 мин. генерал Р. Я. Малиновский потребовал от командиров 1-го и 13-го гвардейских стрелковых корпусов всеми средствами форсировать наступление вплоть до выделения лыжных отрядов с целью проникнуть в глубину вражеской обороны{116}. В этот день особенно успешно развертывалось наступление на флангах армии. Танкисты П. А. Ротмистрова, наступавшие на правом фланге при содействии частей 1-го гвардейского стрелкового корпуса, нанесли поражение 6-му армейскому корпусу румын и вышли на подступы к Верхне-Яблочному. Здесь завязались ожесточенные бои, в которых была окончательно разбита 2-я румынская пехотная дивизия. Противник бросил в этот район главные силы 17-й танковой дивизии, но они подверглись сильному удару штурмовиков 8-й воздушной армии и вынуждены были оставить Верхне-Яблочный.
На левом фланге 2-й гвардейской армии 6-й механизированный корпус под командованием генерал-майора танковых войск С. И. Богданова, ломая сопротивление румынских войск, продвигался вперед и к исходу дня вел бои за Самохин, Шарнутовский. Части 1-го и 13-го гвардейских стрелковых корпусов, наступавшие в центре оперативного построения армии, вышли за рубеж высота 103,0 - Бирюковский - Шестаков - Кругляков.
Отступая от волжского рубежа, котельниковская группировка противника отходила в юго-западном направлении к Ростову-на-Дону. "В то время,- пишет Г. Дёрр,- ...на широком фронте между Волгой и Доном после неудавшегося освобождения и несостоявшейся попытки выхода из окружения 6-й армии наступило то, что и следовало ожидать: полный разгром 4-й румынской армии в калмыцких степях и отступление, или, лучше сказать, борьба не на жизнь, а на смерть 4-й танковой армии"{117}.
Боевые действия развертывались в трудных условиях. В те дни над степью кружила снежная пурга, бушевал сильный ветер, дороги замело сугробами. Гитлеровцы, пытаясь удержаться, вели упорные бои за населенные пункты, цеплялись за складки местности, но вынуждены были продолжать отход.
Войска 2-й гвардейской армии продвигались на Котельниково с севера, а 51-й армии - с северо-востока. Большую роль в развитии наступления в оперативной глубине играли танковые и механизированные соединения 2-й гвардейской и 51-й армий{118}. Выполняя приказ командующего генерал-майора Н. И. Труфанова, подвижная группа 51-й армии с утра 27 декабря вступила в сражение, имея задачей развивать наступление в общем направлении на Заветное, Дубовское. 13-й танковый и 3-й гвардейский механизированный корпус Танасчишина и Вольского прорывались через фронт 4-й румынской армии для глубокого охвата котельниковской группировки с юга.
27 декабря в 12 час. 00 мин. 7-й танковый корпус 2-й гвардейской армии атаковал Котельниково с севера, но удар с ходу не удался. Борьба за город приняла напряженный и упорный характер. Противник защищал его отборными и только немецкими частями.
2-я гвардейская армия, продолжая уничтожать котельниковскую группировку, частью сил захватывала западный берег Дона. В 10 час. 40 мин. 28 декабря генерал Малиновский приказал командиру 1-го гвардейского стрелкового корпуса силами 33-й гвардейской стрелковой дивизии захватить плацдарм на западном берегу, на участке Красноярский, Верхне-Курмоярская, и обеспечить переправу 2-го гвардейского механизированного корпуса на западный берег р. Дон.
С утра 28 декабря 7-й танковый корпус возобновил борьбу за Котельниково. Противник заранее подготовил этот степной город к обороне. Так, на северной окраине города немцы сконцентрировали до 30 противотанковых орудий, заминировали проходы и выставили на рубеж отметка 84,0, высота 101,5 30 танков и до батальона пехоты{119}. Корпус, действуя в отрыве от стрелковых частей, атаковал противника в лоб силами 62-й и 3-й гвардейской танковых бригад. В то же время 87-я танковая и 7-я мотострелковая бригады обходили врага с запада, нанося удар по его левому флангу и вскоре перерезали все дороги, идущие из Котельникова на запад и юго-запад. В 16 час. 00 мин. подразделения этих бригад захватили аэродром противника, находящийся в 1 км западнее Котельникова. Не зная о захвате аэродрома советскими частями, на него приземлились несколько немецких самолетов, которые были захвачены. В 18 час. 00 мин. корпус всеми бригадами ворвался на северную и западную окраины города и завязал ожесточенные уличные бои с яростно сопротивлявшимся врагом. К утру 29 декабря 7-й танковый корпус полностью очистил от немецко-фашистских войск город и железнодорожную станцию Котельниково.
Освобождению этого сильно укрепленного узла сопротивления способствовал 6-й механизированный корпус под командованием генерал-майора танковых войск С. И. Богданова, части которого стали подходить к району боев танкистов Ротмистрова. Противник, боясь окружения, оставил Котельниково. Остатки группировки Манштейна, преследуемые советскими войсками, отступали к Ростову.
В боях за Котельниково противник потерял до 3 тыс. убитыми и пленными. Поспешно отступая, он бросил в исправном состоянии 65 орудий и минометов, оставил 15 самолетов, большое количество боеприпасов, шесть вагонов с продовольствием{120}.
За проявленное боевое мастерство и героизм 7-й танковый корпус был преобразован 29 декабря 1942 г. в 3-й гвардейский танковый корпус и ему присвоено было почетное наименование "Котельниковский". П. А. Ротмистров был награжден орденом Суворова II степени и получил звание генерал-лейтенанта танковых войск. Особо отличившихся воинов корпуса отметили правительственными наградами.
Подвижные войска 51-й армии при поддержке стрелковых войск успешно решали поставленные перед ними задачи. В течение 27- 28 декабря они овладели рядом населенных пунктов и продолжали наступление. Так, 3-й гвардейский механизированный корпус "предпринял сильные атаки и южнее Киселевка разгромил храбро сражавшуюся 4-ю румынскую пехотную дивизию, 7-й румынский корпус отошел еще дальше, к р. Сал по обе стороны от Заветное. Вечером он был снова атакован танками противника, войска потеряли управление и были рассеяны"{121}. После этого корпус Вольского во взаимодействии с 87-й стрелковой дивизией стал наступать на Зимовники - сильно укрепленный узел сопротивления гитлеровцев, прикрывавший путь к излучине Дона и к Манычу. Успешно действовал и корпус Танасчишина, который в районах Верхне-Сальска и Никольского уничтожил и взял в плен свыше 4 тыс. румынских солдат и офицеров и захватил трофеи: 18 орудий, 40 минометов, 150 ручных и 60 станковых пулеметов, до 2 тыс. винтовок{122}.
51-я армия 30 декабря выбила противника со ст. Ремонтная и на следующий день начала бои за ст. Зимовники. Стрелковые соединения армии вышли к р. Сал на фронте Андреевская, Сиротский, Никольский, Торговое, Кетченеры.
После освобождения Котельниково возникли благоприятные условия для окончательного разгрома противника в районе Тормосина. Находившаяся здесь группировка немецко-фашистских войск была в опасной близости от окруженных войск Паулюса, что сохраняло угрозу прорыва к ней врага. Наступление войск 5-й ударной армии Юго-Западного фронта на этом направлении развивалось медленно. Ставка Верховного Главнокомандования указала командованию Сталинградского фронта на необходимость быстрейшей ликвидации этой угрозы. Соответствующую телеграмму Ставка направила и на имя генерал-лейтенанта Р. Я. Малиновского. Это привело к тому, что правофланговые соединения 2-й гвардейской армии{123} были повернуты на тормосинское направление. Совместно с 5-й ударной армией они должны были разгромить противника в районе Тормосина. О том, как была решена эта задача, рассказывает активный участник событий С. С. Бирюзов: "Но, как бы ни радовали нас первые успехи наступления, мы понимали, что слишком обольщаться ими нельзя. Основное ударное ядро группировки Манштейна - танковые дивизии-пока что не было разбито. Малейшая наша задержка на каком-то рубеже грозила срывом всей так удачно начатой операции. Надо было удержать за собой боевую инициативу.
И мы ее удержали.
Теперь на очереди был другой важный опорный пункт противника - Тормосин. Освобождение его имело важное значение. Там у врага была база снабжения, питавшая продовольствием и боеприпасами не только его тормосинскую, но и нижнечирскую группировку. Кроме того, немецкие войска, занимавшие Тормосин, нависали над правым флангом 2-й гвардейской армии, успешно продвигавшейся вперед, и создавали непосредственную угрозу нашим коммуникациям. Здесь в тот момент образовался некоторый разрыв между войсками Юго-Западного и Сталинградского фронтов.
В разгроме тормосинской группировки главная роль отводилась 2-му гвардейскому механизированному корпусу. Но путь ему пересекал Дон.
Для пехоты и артиллерии форсирование этой серьезной водной преграды зимой не представляло особых затруднений, а вот переправа через реку танков Т-34 была сопряжена с большим риском. К тому времени толщина льда на Дону достигала всего лишь 30-40 см.
Не располагая лесоматериалами для наводки мостов, инженерные части занялись искусственным наращиванием льда. Дело у них шло как будто успешно, переправа росла на глазах. Но первый же Т-34, вступивший на это зыбкое сооружение, провалилися в воду. А задерживаться было нельзя. Р. Я. Малиновский принял решение - ограничиться пока переброской на противоположный берег лишь мотопехоты, бронемашин и легких танков Т-70. На первых порах этого оказалось достаточно...
К исходу дня 30 декабря 2-й механизированный корпус перешел в решительное наступление. Действия его развивались успешно. У противника возникла паника, нарушилось взаимодействие наземных войск с авиацией. Случалось, что вражеские бомбардировщики наносили удары по своим. Так было, в частности, в бою за населенный пункт Балабановский. Наши части только еще накапливались на рубеж атаки, а 18 самолетов противника уже бомбили этот сильный узел сопротивления. И когда фашистские летчики ушли от цели, наши гвардейцы относительно легко ворвались в Балабановский.
К Тормосину мы вышли с трех сторон. Вначале противник оказывал нам сильное огневое сопротивление на подготовленных заранее рубежах восточнее и южнее Тормосина. Но затем, не выдержав нашего натиска, поспешно стал отходить на север. 31 декабря Тормосин был освобожден. Хороший подарок преподнесли гвардейцы Родине в честь нового, 1943 года.
Противник понес большой урон в людях и технике. Но нам все же не удалось окружить и полностью уничтожить его тормосинскую и нижнечирскую группировки. Что поделаешь! На войне не всегда получается так, как хотелось бы. Враг ведь тоже имеет свои планы и старается осуществить их...
За смелые и решительные действия 2-я гвардейская армия получила благодарность от Верховного Главнокомандующего. Многие генералы, офицеры и солдаты были награждены орденами и медалями"{124}.
С потерей Тормосина гитлеровцы лишились узла шоссейных и грунтовых дорог, они потеряли продуктовые базы группы армий "Дон", склады с боеприпасами и другим военным имуществом, откуда снабжались войска противника в районах Тормосина и Нижне-Чирской.
К 31 декабря войска Сталинградского фронта вышли на рубеж Верхне-РубежныйТормосин- Жуковский- Комиссаровский - Глубокий. В ходе операции, проведенной на котельниковском направлении, 4-я румынская армия была окончательно разгромлена, а 4-я немецкая танковая армия с большими потерями отброшена на 200-250 км от Сталинграда, в район Зимовников. Остатки соединений группы армий "Дон" отходили в южном направлении, к рубежу р. Маныч.
Попытка деблокировать окруженную группировку, предпринятая врагом, полностью провалилась.
Операция "Малый Сатурн"
Верховное командование вермахта придавало большое значение удержанию в своих руках обороны на рубежах рек Дон и Чир, продолжая сосредоточивать здесь силы для деблокирования войск Паулюса. Вместе с тем Гитлер допускал возможность удара советских войск на этом направлении. Наличие такой опасности и меры по ее устранению подробно рассматривались "фюрером" вместе с его ближайшими помощниками. Вместе с тем их внимание было приковано к общему положению на сталинградском направлении, где котельниковская группировка немецко-фашистских войск перешла в наступление.
Атмосфера нервозности в гитлеровских верхах видна из стенографической записи обсуждения обстановки, проводившегося в ставке Гитлера в Восточной Пруссии. За несколько часов до этого армейская группа "Гот" начала деблокирующий удар, приступив к операции "Зимняя гроза".
Разговор велся в "Волчьем логове" ("Вольфшанце") 12 декабря 1942 г.
Гитлер выяснял детали, оценивал обстановку под Сталинградом, сомневался в устойчивости обороны 8-й итальянской армии, упрямо твердил о своем намерении сохранить позиции на волжском рубеже. Докладывал начальник генерального штаба сухопутной армии генерал пехоты К. Цейтцлер. Иногда в разговор включались Иодль, Хойзингер. Что будет дальше? Вот вопрос, который стоял за всеми их рассуждениями.
"Гитлер. Произошло что-нибудь катастрофическое?
Цейтцлер. Нет, мой фюрер. Манштейн достиг первого рубежа (реки Аксай.-Л. С.) и захватил переправу. Атаки русских продолжаются только на участке итальянцев. Ночью по тревоге был поднят один немецкий полк, к 10 часам утра он вступил в бой. Это было очень своевременно, так как итальянцы уже бросили в контратаку все резервные батальоны.
Гитлер. Из-за этой истории (на донском участке фронта.-А. С.) я не спал больше ночей, чем из-за событий на южном участке. Никто не знает, что здесь может произойти"{125}.
Далее разговор велся о силах, которые следовало передать группе армий "Дон". Цейтцлер сообщил, что утром Манштейн звонил по телефону и жаловался, что 23-я танковая дивизия начала испытывать нажим со стороны советских частей. "Возможно, что это вновь подтянутые силы... Сегодня, однако, разгорелись очень тяжелые бои"{126} Цейтцлер добавил, что Манштейн изложил свои соображения письменно и они уже получены. В депеше Манштейна, вероятно, речь шла о переброске 16-й моторизованной дивизии, так как в стенограмме записано, что начальник генерального штаба сказал: об этом "не может быть и речи. Если мы снимем 16-ю дивизию, то весь фронт обороны румын нарушится и его уже больше не удастся привести в порядок".
Гитлер ответил, что силы, уже имеющиеся у Манштейна, позволяют немного повременить с переброской подкреплений. В его распоряжении здесь две все еще сильные дивизии. Одна имеет 93, а другая 138 танков. Затем он сказал, что Манштейн располагает также соединениями ВВС и еще кое-что должно подоспеть. И спросил: когда подойдет следующая пехотная дивизия?
Дальнейший диалог между Гитлером и Цейтцлером показывал озабоченность тем, сумеют ли вовремя прибыть к Манштейну 11-я и 17-я танковые дивизии. Фашистские завоеватели уже не проявляли былой самоуверенности. Имея в виду начавшееся наступление группы "Гот", Цейтцлер говорил Гитлеру, что удар, осуществляемый лишь двумя танковыми дивизиями, может захлебнуться{127}. Затем он сообщил, что на участке итальянцев в их обороне накануне была пробита брешь.
"Гитлер. Если бы мы имели в запасе еще 14 дней, эти соединения могли бы прибыть сюда. Я хотел дать итальянцам танки... Но и на другом фланге нужны еще три немецкие дивизии. Если бы транспорт функционировал лучше!
Цейтцлер. Появляются затруднения с обеспечением. У нас уже был тяжелый момент со снабжением, но мы использовали тогда войсковой транспорт. Нам с генерал-квартирмейстером каждый вечер приходится буквально жонглировать, чтобы организовать снабжение...
Гитлер. Если взвесить все угрожающие моменты, то этот участок фронта, как и прежде, наиболее опасен. Здесь находится наш слабый союзник, и в тылу у него почти ничего нет"{128}.
Дальше разговор зашел о соединениях 8-й итальянской армии, о бреши в ее обороне, которую необходимо закрыть.
"Цейтцлер, Меня больше всего беспокоят ближайшие дни. Если это случится через два-три дня, то мы успеем кое-что подтянуть.
Гитлер. Конечно, это удастся. Если это удастся, то мы закроем брешь, но обстановка в целом содержит кризисный момент, это совершенно ясно, но у противника тоже имеются трудности из-за удаленности от всех железнодорожных путей"{129}.
На протяжении всего этого обсуждения Гитлер неоднократно заявлял, что Сталинград ни при каких обстоятельствах отдавать нельзя.
"Вновь мы его больше никогда не получим. Что это значит, мы знаем. Я не могу также организовать каких-нибудь внезапных операций. В этот раз опять, к сожалению, мы опоздали. Все пошло бы быстрей, если бы не задержались так долго у Воронежа. Можно было достичь этого первым ударом. Если мы добровольно отдадим Сталинград,- продолжал Гитлер,- то весь этот поход утратит свой смысл. Полагать, что я еще раз сумею сюда вернуться - безумие. Сейчас, в зимнее время, мы можем построить имеющимися силами надежные отсечные позиции. Враг в настоящее время имеет ограниченные возможности транспортировки по имеющейся у него железнодорожной линии. Растает лед, и в его распоряжении окажется такая транспортная артерия, как Волга. Он знает, какое преимущество это ему даст. Тогда мы здесь больше не продвинемся вперед, именно поэтому мы не имеем права уходить отсюда. Для достижения этой цели было пролито слишком много крови. Все это я считаю само собой разумеющимся"{130}. Если удержаться в районе Сталинграда, говорил он, то последствия можно будет сравнить с исходом дела под Харьковом. "С помощью харьковского мешка мы дошли почти до Краснодара",-напомнил Гитлер{131}.
Дальше Гитлер рассуждал о том, что немецкое командование, если будет правильно действовать, сможет осуществить двухсторонний охват группировки советских войск в районе Сталинграда, а затем продолжить выполнение ранее поставленных задач. "Я считаю,- утверждал Гитлер,- правильным сначала нанести удар с юга на север и прорвать кольцо. Только после этого продолжить удар на восток, но это, конечно, музыка будущего. Сначала надо найти и собрать для этого силы. Решающим, конечно, является то, как пройдет сегодня день для итальянцев"{132}.
Из этой стенограммы, приведенной в извлечениях, можно сделать некоторые выводы.
Не будет большим преувеличением сказать, что Гитлер оказался более дальновидным, чем его генералы, при оценке положения на Среднем Дону, где оборону держала 8-я итальянская армия. Он больше опасался, что здесь произойдет катастрофа, и она действительно произошла через несколько дней после совещания в "Волчьем логове". Однако не это является главным наблюдением и выводом. Поражает тупое и чванливое заблуждение Гитлера и его окружения в оценке общей обстановки на южном крыле советско-германского фронта, а особенно их рассуждения о том, что сталинградский "мешок" дает немцам еще большие возможности, чем харьковский. Гитлер, Цейтцлер и другие явно не видели события в их истинном свете.
Даже на завершающей стадии Сталинградской битвы, оборачивающейся трагедией для самого врага, гитлеровские стратеги продолжали находиться под гипнозом былых военных удач, Они полагали, что успех Красной Армии в конечном счете обернется против советской стороны в пользу вермахта. Гитлер не спешил с отводом группы армий "А" с Кавказа, считая, что еще есть время, чтобы стянуть к Сталинграду новые крупные силы и повернуть борьбу на Восточном фронте в нужном ему направлении. Однако ноябрьские и декабрьские дни 1942 г. показали, что события на фронте развиваются не так, как этого хотелось врагу.
* * *
Выполняя указания Верховного Главнокомандования, войска Юго-Западного и левого крыла Воронежского фронтов готовились к наступлению в районе Среднего Дона. Сосредоточение войск и техники в связи с недостатком транспорта не было завершено к назначенному сроку. Начало операции, запланированное на 10 декабря, перенесено было на 16-е. Замысел ее Ставка существенно уточнила в связи с задержкой ликвидации окруженной под Сталинградом группировки и деблокирующим ударом Манштейна. Учитывая реально сложившуюся обстановку, решено было изменить направление главного удара наступающих войск. По плану операции "Сатурн" он намечался из района Верхнего Мамона прямо на юг, через Миллерово на Ростов, в тыл всей группе армий "Юг". Теперь перед войсками была поставлена задача развивать наступление в юго-восточном направлении, в тыл деблокирующей группировке Манштейна.
13 декабря Ставка директивой на имя Н. Н. Воронова, Н. Ф. Ватутина и Ф. И. Голикова указала, что операция "Сатурн" была задумана при благоприятной военной обстановке, которая в дальнейшем изменилась. Поэтому предлагалось видоизменить операцию "Сатурн" и главный удар направить не на юг, а на юго-восток, чтобы "боковско-морозовскую группу противника взять в клещи, пройтись по ее тылам и ликвидировать"{133}. 1-я и 3-я гвардейские армии Юго-Западного фронта должны были окружить и уничтожить войска 8-й итальянской армии и оперативной группы "Холлидт", а затем наступать на Морозовск. В то же время перед 6-й армией Воронежского фронта ставилась задача ударом из района западнее Верхнего Мамона в общем направлении на Кантемировку обеспечить наступление ударной группировки Юго-Западного фронта, 5-я танковая армия получила приказ во взаимодействии с 5-й ударной армией Сталинградского фронта разгромить противника в районах Нижне-Чирской, Тормосина, чтобы надежно изолировать окруженную группировку. Уточненный план операции получил наименование "Малый Сатурн".
Группировка противника, находившаяся перед Юго-Западпым и левым крылом Воронежского фронтов, перед наступлением советских войск значительно усилилась. Так, в район Богучара были дополнительно выдвинуты 385-я пехотная и 27-я танковая немецкие дивизии. Командование вермахта продолжало пополнять и группу армий "Дон". Дополнительно прибывали войска и в состав советских фронтов.
Ударным группировкам Юго-Западного и левого крыла Воронежского фронтов на участке от Новой Калитвы до Нижне-Чирской противостояли основные силы 8-й итальянской армии, оперативная группа "Холлидт" и остатки 3-й румынской армии - всего около 27 дивизий, в том числе четыре танковые.
Таблица 12*
Силы и средства Советские войска Войска противника Соотношение Дивизии 36 27 1,3 : 1 Люди** 425 476 459 000 1 : 1,1 Танки 1030 600 1,1 : 1 Орудия и миномёты*** 5024} 6228 1 : 1,2 Боевые самолеты 309**** 500 1 : 1,6
* Великая победа на Волге. С. 342.
** В боевых войсках и тыловых частях.
*** Без 50-мм минометов и зенитной артиллерии.
**** Кроме того, в составе советских ВВС было 106 самолетов По-2 и Р-5, которые использовались в качестве ночных бомбардировщиков.
В приводимой табл. 12 показывается общее соотношение сил и средств на Среднем Дону к 16 декабря 1942 г. (в полосе от Новой Калитвы до Нижне-Чирской протяженностью 430 км).
Таким образом, советские войска по сравнению с противником имели несколько меньше людей{134}, артиллерии, уступали в авиации, но обладали значительным превосходством в количестве танков. Однако на направлениях главных ударов советских войск было создано подавляющее превосходство над противником.
Наступление началось 16 декабря. В 8 часов на противника обрушился мощный артиллерийский огонь. Полуторачасовая артиллерийская подготовка проходила в густом тумане, стрельба велась по площадям. Самолеты до середины дня в воздух подниматься не могли. Неприятельская огневая система не была полностью подавлена артиллерийским огнем. Все это осложняло действия войск. В 9 час. 30 мин. они устремились на вражеские позиции.
Войска 6-й армии генерал-лейтенанта Ф. М. Харитонова и 1-й гвардейской армии генерал-лейтенанта В. И. Кузнецова форсировали Дон по льду и наведенным переправам, а также наступая с Осетровского плацдарма и на широком фронте прорвались к позициям противника. Враг оказывал ожесточенное сопротивление, которое ломалось мужеством и боевым мастерством наступающих советских воинов. На участке, где наступала 350-я стрелковая дивизия 6-й армии, прорываясь к населенному пункту Дерезовка, противник огнем из дзота препятствовал продвижению одного из батальонов 118-го стрелкового полка. Тогда командир отделения сержант Прокатов выдвинулся вперед, перебежал по льду р. Дон и, несмотря на отвесную, обледенелую скалу, взобрался на высоту, подполз к амбразуре дзота и прикрыл ее своим телом{135}. Пожертвовав жизнью, воин-патриот заставил вражескую точку умолкнуть. Батальон 118-го стрелкового полка без потерь переправился через реку и занял плацдарм, куда стали подходить также другие подразделения и части дивизии{136}.
В итоге трехчасового боя стрелковые дивизии 6-й армии ворвались в Новую Калитву и Дерезовку, вклинившись на глубину 2-3 км в оборону противника. Стрелковые соединения 1-й гвардейской армии к середине дня продвинулись на ее флангах на 1,5-2 км. Для ускорения прорыва тактической зоны обороны врага командующие фронтами ввели в сражение три танковых корпуса: 25, 18-й и 17-й. Однако это было сделано без предварительной инженерной разведки, и танки сразу же натолкнулись на минные поля, понесли потери и вынуждены были приостановить атаки до проделывания проходов в минных заграждениях.
Во второй половине дня туман рассеялся, и авиация стала наносить удары по боевым порядкам и аэродромам противника. В воздухе возникали многочисленные бои между советскими и неприятельскими самолетами. Противник оказывал упорное противодействие продвижению наступающих стрелковых дивизий, пытался оттеснить их в исходное положение, бросал в контратаки оперативные резервы. К концу первого дня советские войска продвинулись в полосе наступления 6-й армии на 4-5 км, а на направлении главного удара 1-й гвардейской армии - на 2-3 км. 3-я гвардейская армия в этот день успеха не добилась.
17 декабря стрелковые войска 6-й и 1-й гвардейской армий продолжали развертывать наступление. Противник артиллерийским огнем, контратаками, бомбовыми и штурмовыми ударами самолетов стремился сорвать продвижение советских частей и соединений. Однако стрелковые дивизии теперь имели хорошее взаимодействие с авиацией и танками, что обеспечивало развитие первоначального успеха. К исходу дня войска 6-й армии прорвали оборону противника на участках Новая Калитва{137}, Дерезовка и, уничтожая оставшиеся очаги сопротивления врага, развертывали дальнейшее наступление. Введенный в прорыв 17-й танковый корпус с боями продвигался в направлении Кантемировки.
Войска 1-й гвардейской армии, действуя из района Нижний Мамон, Верхний Мамон, Нижняя Гнилуша, в ходе боев 16-18 декабря прорвали оборону 3-й пехотной итальянской дивизии и 298-й пехотной дивизии немцев, развертывая наступление в южном и юго-восточном направлениях. В полосе наступления этой армии в прорыв были введены 18, 24-й и 25-й танковые корпуса. Части 24-го танкового корпуса начали форсировать Дон в 11 час. 30 мин. 17 декабря 1942 г. в районе Верх-него Мамона, Нижнего Мамона. "В 18 час. 30 мин., закончив форсирование реки, вошли в прорыв с задачей, развивая успех за 18-м и 25-м танковыми корпусами, к исходу дня овладеть Твердохлебово, Расковка, Вервековка, в дальнейшем развивать успех в южном направлении"{138}.
Войска 3-й гвардейской армии генерал-лейтенанта Д. Д. Лелюшенко, наступавшие с рубежа восточнее Кружилин - Боковская, также прорвали вражескую оборону. 18 декабря 1-й гвардейский механизированный корпус совместно с 14-м стрелковым корпусом этой армии овладели населенными пунктами Астахов, Коньков, Боковская и Старый Земцов.
На левом крыле Юго-Западного фронта 5-я танковая армия генерал-лейтенанта П. Л. Романенко силами 321-й стрелковой дивизии и 5-го механизированного корпуса форсировала р. Чир и захватила плацдарм протяженностью 15 км по фронту и до 5 км в глубину.
Таким образом, в результате трехдневных ожесточенных боев войска Юго-Западного и левого крыла Воронежского фронтов на нескольких направлениях прорвали сильно укрепленную оборону противника, с боями форсировали реки Дон и Богучарка. Главный удар был нанесен в полосе наступления 1-й гвардейской и 6-й армий. Здесь прорыв обороны противника был расширен на 60 км по фронту, а в глубину наступающие войска продвинулись до 40 км, выйдя на южный берег р. Богучарка. 3-я гвардейская армия прорвала оборону противника на 20 км по фронту и продвинулась до 15 км в глубину. Действия наземных войск фронтов активно поддерживали 2-я и 17-я воздушные армии генералов К. Н. Смирнова и С. А. Красовского.
В ходе ожесточенных боев наступающие советские войска разгромили 3-ю и 9-ю итальянские, 294-ю и 298-ю немецкие пехотные дивизии, нанесли значительный урон 52-й итальянской пехотной дивизии. "Наступавшие через Дон русские войска всей силой своего удара обрушились на 8-ю итальянскую армию... Началось безостановочное отступление. Русские танки в нескольких местах вклинились в оборону 8-й армии, так что централизованное управление войсками было потеряно. Резервы были израсходованы в первый же день"{139}.
О событиях тех дней рассказывает в своих мемуарах и Э. Манштейн. "Все началось на левом фланге группы армий, точнее, на левом фланге группы Холлидта.
Что произошло с итальянской армией, в деталях известно не было. По-видимому, там только одна легкая и одна-две пехотные дивизии оказали сколько-нибудь серьезное сопротивление. Рано утром 20 декабря явился немецкий генерал, командир корпуса, которому был подчинен правый фланг итальянцев, и доложил, что обе подчиненные ему итальянские дивизии поспешно отступают. Причиной отступления явилось, по-видимому, известие о том, что на фланге уже глубоко вклинились два танковых корпуса противника. Таким образом, фланг группы Холлидта был совершенно оголен.
Когда генерал Холлидт доложил об этом командованию группы армий, оно немедленно отдало приказ, чтобы упомянутый генерал (находившийся, собственно говоря, в подчинении группы армий "Б") любыми средствами остановил отступающие итальянские дивизии. Группе Холлидта было приказано по-прежнему удерживать свои позиции на Верхнем Чире и обеспечить свой фланг, расположив на нем уступом одно из своих соединений. Но в течение этого дня слабый фронт группы Холлидта также был прорван в двух местах, 7-я румынская пехотная дивизия самовольно отступила. Штаб 1-го румынского корпуса, которому был подчинен этот участок, в панике бежал со своего КП. Вечером 20 декабря обстановка в глубине, за флангом группы Холлидта, была совершенно неясна. Никто не знал, оказывают ли еще где-либо сопротивление итальянцы, которые раньше были соседями группы. Повсюду в тылу группы Холлидта были обнаружены передовые отряды танков противника, они достигли уже даже важной переправы через реку Донец у города Каменск-Шахтинский.
В течение двух последующих дней обстановка на участке группы Холлидта все больше обострялась. Фронт ее был прорван, а танковые силы противника, имевшие полную свободу действий в полосе, где Советы смели со своего пути итальянскую армию, угрожали ее ничем не прикрытым флангу и тылу. Вскоре эта угроза должна была сказаться и на положении 3-й румынской армии"{140}.
Командование противника спешно перебрасывало на участки прорыва новые соединения из глубокого тыла и из соседних участков фронта. Разведка отметила появление частей 385-й, 306-й пехотных и 27-й танковой немецких дивизий. Необходимо было повысить темп продвижения, чтобы не дать врагу закрепиться.
Ставка Верховного Главнокомандования 19 декабря передала 6-ю армию Воронежского фронта в состав Юго-Западного фронта.
Наступление советских войск продолжало успешно развиваться. Ведущую роль в этой операции играли танковые и механизированные соединения. 17, 18, 24-й и 25-й танковые корпуса 1-й гвардейской и 6-й армий и 1-й гвардейский механизированный корпус 3-й гвардейской армии стремительно продвигались на юг и юго-восток в глубь занятой противником территории, уничтожая отступавшие колонны противника и его тылы. Вслед за подвижными соединениями, используя и закрепляя их успех, двигались стрелковые войска. Наступление совершалось в условиях суровой зимы. Глубокий снежный покров и сильные морозы затрудняли движение. Однако советские воины преодолевали все препятствия. Подвижные отряды, двигавшиеся на автомашинах, танковые колонны, отряды кавалеристов и лыжников отрезали пути отхода поспешно отступавшему врагу, обходили его с флангов, наносили удары с тыла. Противник бросал на дорогах и в населенных пунктах большое количество автомашин, повозок, боеприпасов, продовольствия и вооружения.
Серьезную помощь наступающим наземным войскам оказывали 17-я и 2-я воздушные армии, которые в сложных метеорологических условиях проявляли значительную боевую активность.
Войска 6-й армии, отбросив врага из районов Писаревки и Талы, продвигались на Кантемировку. Танкисты 17-го танкового корпуса генерала П. П. Полубоярова 19 декабря стремительным ударом овладели этим опорным пунктом немцев. В 12 часов на южную окраину города ворвалась 174-я танковая бригада, захватив станцию, где на железнодорожных путях стояли эшелоны с боеприпасами и продовольствием. В это же время с востока нанесла удар 66-я танковая бригада, продвигаясь с боями в центральную часть города. Мотострелковые роты были брошены на северную окраину. В 14 часов к городу подошла 31-я мотострелковая бригада, охватывая его с юга и юго-востока. Уличные бои с врагом завершились победой советских воинов. В 20 часов Кантемировка была очищена от противника. Этот успех 17-го танкового корпуса обеспечивал наступление всей ударной группировки 6-й армии. Важное значение имело и то обстоятельство, что коммуникация противника между Воронежем и Ростовом-на-Дону была перерезана.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги