Становление короля

Глава 1

— Василий Петрович!

От неожиданного окрика, Вася ударился коленом о столешницу, выронив из рук небольшой пузырёчек. Таблетки брызнули в разные стороны, покатившись по всем доступным поверхностям. Осмотревшись в панике, мужчина съехал со стула, принимаясь сгребать таблетки с пола, но лишь пуще их раскидывал.

— Ва-асилий Пе-етрович! — хватаясь за ручку двери, звала старшая медсестра этой богадельни. — Вы там оглохли, Дроздов?

В последний раз ударившись затылком о столешницу, мужчина скинул собранные таблетки в сумку, в последний момент швыряя пузыречек в мусорное ведро.

— Бога ради, Петрович, тебя уже полчаса ждут!

— Мариночка, — обратился доктор к медсестре, хотя та ему в матери годилась, — я занятой человек. Ещё немного подождут, ничего с них не станется.

— Ну вы-то все равно не затягивайте, — скривила ярко накрашенный рот женщина, всей своей тучностью налегая на хлипкую белую дверь. — Ждем вас.

С пару секунд позалипав в одну точку, Петрович дернулся, выбегая в коридор и бросая в след медсестре:

— Мариночка, а кто ждет-то?

Узнав, что к ним привезли пациентку с областной, Вася обещал прийти через минутку. Войдя в кабинет, он сунул руку в сумку, доставая небольшое колесико. Руки тряслись, мужчина смотрел на таблетку, словно на самое большое сокровище мира. Глотнув вязкую слюну, доктор задумался и достал ещё три колесика, убирая их в карман. С сумкой он разберется позже.

Скоро начнется обед, так что он вполне может позволить себе разлечься на диване своего кабинета и…

— Ва-а-асилий Петрович! — переходя на визг раздался ненавистный голос вновь.

Бросив в карман ещё и ключи, Вася вылетел в коридор, громко топая в приемный кабинет. Полы его халата развивались, демонстрируя черные потертые джинсы. Мужчина влетел к небольшую светлую комнату, махнув всем остальным выметаться. Склонившись над бланком, единственное, о чем он думал, это заветные таблеточки. Тяжело вздохнув, Василий поднял голову:

— Значит так, Ксения, — он устало смотрел на девушку двадцати пяти лет, что посматривала не только на него, но ещё и на соседнюю стену. — У меня совсем не много времени до обе… до следующего пациента. Давайте начистоту, вы поступили с областной больницы, где терапевт отметил у вас… — он сверился с бланком, — суицидальные наклонности, бред, да и сильные галлюцинации в придачу.

Девушка заломила руки и, зыркнув на стену, помотала головой.

— Совсем нет.

— Значит, никто сейчас не диктует вам, что говорить? — усталые темные глаза с мешками под ними выражали легкое раздражение.

Глянув на стену в очередной раз, девушка полезла в сумочку:

— Разве что, мой любимый город Хабаровск, — она положила на стол небольшой белый конвертик.

Придвинув к себе взятку, Василий Петрович заглянул внутрь, удовлетворительно хмыкнув. Пятитысячные, его любимые. Порядка шести штук, как-то маловато.

— Будь у вас просто суицидальные, — похмыкал доктор, — Хабаровский край затмил бы это своей красотой. — Но, видите ли, бредовое расстройство или шизофрения несут непосредственный вред не только вам, но и окружающим. Вы завтра пырнете своего парня, а в тюрьме мне сидеть.

Глянув на стену и о чем-то даже перешептавшись с невидимым никому собеседником, Ксения снова полезла в сумочку, пододвигая ещё один конверт.

— Это, конечно, всего лишь Владивосток, но он тоже очень красив, — с нажимом проговорила девушка, придерживая похудевшую сумочку.

Дроздов хмыкнул, но уже куда расположеннее. Вот так он за десять минут поправился на примерно пятьдесят тысяч.

— Два моих любимых города, — улыбнулся он, на мгновение позабыв о жутком треморе и ломке. — Ну, что ж, кажется, никаких симптомов я не нашел. Что там в этой областной им не понравилось? Сказочники такие!

Ксения поддержала его улыбку, вставая и пожимая руку доктора.

— Спасибо, спасибо вам! Моих детей бы отправили в детский дом! — она повернула голову влево: — Идем, скорее.

Когда она ушла, Василий Петрович быстрым шагом направился в свой кабинет. Заперев дверь, он первым делом бросил в рот все четыре таблетки, прикрывая глаза. Наконец, ну наконец! Последнее время он никак не мог дождаться обеденного перерыва. Теперь у него было около двадцати минут до начала действия. Он лежал, смотрел в потолок и считал секунды.

Раз…

Два…

Три…

Четыре…

— Твою мать! — он дернулся, когда на столе зазвонил телефон. — Кого там черти принесли?

Василий не вставая перетянулся через пространство между мебелью, едва дотягиваясь до айфона. Победно сжимая девайс, он выровнялся, поправляя непослушные темные волосы.

«Серый». Вот же, как не вовремя ему звонил дилер.

— Да, Серый, у аппарата.

— Док, привет, — в трубке донеслись смесь голосов. — Надо встретиться.

— Брат, я принял только что, мне бы полежать, — уклончиво ответил Дроздов. — Серьезно все?

— Ты мне за последние четыре раза не платил, — напомнил дилер, слегка понижая голос. — А у меня тут клиент серьезный, ему нужно аптечное. Подсоби, а я засчитаю за те разы.

Тяжело помассировав виски, Василий выдохнул:

— Ну, добро, добро. Подъедешь к Магниту на повороте?

— Давай сразу за мостом, мне потом в другую сторону, не хочу застрять на кольце опять.

Дроздов понимал, что времени на прогулку у него нет. Вылетев на улицу, он остановил такси, бросив водителю двушку из второго конверта. Но, встав в пробку на мосту, таксист только разводил руками, мол, что он может поделать? А Василий Петрович постепенно начинал чувствовать, как тело перестает слушаться. Сознание отделялось, Фенциклидин всегда вызывал сильные галлюцинации. Конечности стали онемевать, и Вася понял, что нужно срочно выбираться из такси. Иначе водила отвезет его куда-нибудь в участок.

— Ладно, дойду, — бросил он, едва вываливаясь из машины.

Ноги заплетались, постепенно наступала его любимая беспечность и её верная подруга расслабленность. Едва передвигаясь, мужчина вышагивал по мостовой, держась за поручень. Машины гудели, сигналили, кто-то кричал. Василий пытался уловить суть происходящего, но он уже начал терять ход мысли, не в силах концентрироваться.

В один момент все как-то закружилось, поплыло, вокруг стали появляться люди. Раньше такого с ним никогда не случалось, но Василий Петрович ощутил, как тепло стало в штанах, разливаясь все ниже. Небо вдруг совершило вираж, а река стала как-то стремительно приближаться.

Он ударился всем телом о водную гладь, чувствуя, как из легких выбило воздух. Не будь он на кетамине, давно бы сдох от боли. Но так Василий лишь сильнее старался заработать конечностями, что слушаться не планировали. Он камнем шел на дно, чувствуя себя блохастым котенком, которого неудачливые хозяева сунули в мешок.

Все начало темнеть, как вдруг сильные руки подхватили его тело, потянув наверх. Василий Петрович только смотрел вниз, не понимая, что вообще происходит и как к этому пришло.

Его выкинули на траву, а сверху навис человек, что-то шепча и размахивая руками. Вася застонал, не понимая, почему вокруг так темно, только что ведь был день. Чьи-то небольшие ладошки с изящными ногтиками гладили его по волосам, а потом Дроздов заметил и нависающую над ним обладательницу этого маникюра. Узкий подбородок, пухлые подрагивающие губы, голубые, полные слёз глаза. Из-под странной прически выбивались два эльфийских уха, а серьги свисали так низко, что…

Подождите.

Что?!

Он рывком сел, как вдруг эта дама обняла его, прижимая к подрагивающей груди:

— Мой король, мы так волновались!

Василий Петрович тяжело вздохнул.

Фенциклидин, Фенциклидин… Что ты творишь с людьми? Нет, он, конечно, и раньше видел всякую чушь несусветную, но в этот раз галлюцинации превзошли все ожидания. Вася осматривался, пока его кутали в мягкое одеяло. Рядом вился какой-то мелкий светловолосый пацан, на вид лет одиннадцати, виновато кривя смазливую мордашку.

Толпы слуг, рыцарей, каких-то колдунов. Та самая эльфийка, прижимающая руки к груди. И, что самое главное, совершенно незнакомое ему место. Зеленая поляна, а чуть дальше — почти черная гладь озера, над которым возвышался обрыв. В небе висело три луны — два полумесяца и полноценная. Россыпь звезд заставляла голову кружиться пуще прежнего. Какой там Млечный Путь! Да тут все было таким ярким и пестрым, что он будто вновь очутился в белых ночах Питера.

Да, в жизни так не накрывало. Может брак? Хотя выглядит неплохо.

Один вопрос: а когда его отпустит?

— Простите меня, мой король, — девушка снова подбежала к Василию Петровичу, вытирая хлопковым платочком ему лицо. — Что-нибудь болит? Как вы? Что я могу для вас сделать?

Ничего лучше не придумав, Дроздов пожал плечами и поднял руку. Это его галлюны, что хочет в них, то и делает! Конечно, странные они до одури, но ему грех жаловаться.

Его ладонь легла на левую грудь девушки, слегка массируя её пальцами. Та удивленно опустила глаза, и Вася тоже последовал за её взглядом.

Его, когда-то огромная волосатая рука превратилась в детскую.

— О, Господи… — выдохнул он, в один момент не узнавая и свой голос. Да он ещё и сломаться не успел! — Я… — он закашлял, хватаясь за шею… обтянутую белым жабо. — Черт! Что это! А-а-а-а!

Детским надрывным голоском это звучало куда комичнее, чем привык Василий Петрович.

— Что там? — девушка полезла ему под шею. — Давит? Король Лукас, прошу не дергайтесь!

Позволяя поправлять ему воротник, Василий Петрович округлившимися глазами смотрел на происходящее. Как его садят в телегу, как светловолосый мальчишка остается позади, сбивая палкой головы одуванчиков.

Все это выглядело, конечно, эффектно, но Дроздов все задавался вопросом: когда же это закончится.

Это ведь не может длиться вечно!

Н-не может ведь?..

Ни через два, ни через три часа его так и не попустило.

Что самое жуткое, не попустило и через пару дней. Петрович с трудом узнавал об этом странном месте все больше, понимая, очевидно, новым, не тронутым наркотиками и алкоголем, мозгом, что это совершенно другой мир. Отличный от прошлого.

Как вышло, что он в нем очутился, Вася так и не догадался. Он предполагал, что его унесло подземными водами куда-то в полную веселящего газа комнату, где его мозг теперь беспрерывно галлюцинирует. Другой вариант был в том, что подобно китайским мультикам, он действительно реинкарнировал, да ещё и в пацана другой вселенной. Мужчина силился вспомнить, было ли что-то подобное в «Гарри Поттере» или «Наруто», особо фэнтези он больше не припоминал, но в голове было совершенно пусто.

Сошелся Дроздов на том, что, возможно, его мозг повредился из-за высокой дозы и постоянного употребления, и теперь он, прикованный к кровати, пялится в окно, пока на другом слое сознания воспроизводится вот такая «реальность». В этом случае, у него больше нет выхода, кроме как поддаться течению этих галлюцинаций. Все-таки, это всем лучше, чем… Господь, да чем все, что только можно придумать!

Василий Петрович пока не много сумел узнать об этом мире, но с каждым днем пополнял запас своих знаний. Как он понял, они находились в королевстве Люценс, единоличным монархом которого он являлся. Родители его погибли полгода назад, при атаке вооруженных грабителей. У него остались брат и две сестры. И тот светловолосый парень с виноватым видом, оказывается, и был его родственничком, младше на десять месяцев.

Его звали Адам. Это Василия позабавило, Адам, вроде как, первый человек, что же они его именем назвали только второго сына? Но в остальном этот пацан не был таким смешным, он вечно лазил поблизости, пытаясь Дроздову палки в колеса вставлять. К своему новому имени тот ещё не привык, слишком странно было откликаться на Лукаса — словно он снова в театральном кружке, играет в Ромео и Джульетту.

Что ещё немаловажно, этот мир носил в себе магию, что очень интересовала несчастного попаданца. Вообще все в этом месте казалось ему каким-то увлекательным, особенно, после каждодневной рутины, разделяемой только приемами новых таблеток и встречами с дилером, у которого всегда было, чем его удивить. А здесь…

Чего только стоила милая служанка, нет, его личная нянечка. Её ушки добавляли ей какой-то таинственной изюминки, хотелось увидеть её в каком-то неземном одеянии, а может… и без него.

— О чем задумались, мой король? — спросила та самая девушка, Ланса, пока парень завтракал, неспешно вонзая зубчики вилки в ни в чем не по винные фрукты. — Вас что-то тревожит?

Вася задумался, склонив голову набок. У него прекрасный жизненный опыт, опыт не только полноценного взрослого человека, но ещё и психиатра, умелого и искусного. Хотя… он окинул девушку придирчивым взглядом, с ней это и не понадобится.

— Ланса, я… чувствую легкое помутнение сознания, — он откусил кусочек дыни, почувствовав, как сок заструился по подбородку. Ланса тут же подлетела с тканевой салфеткой. — Ты понимаешь, после того случая на озере… Память подводит меня.

— О, Лукас, — нянечка охнула, ласково погладив его по волосам. — Чем я могу вам помочь? Позвать доктора?

«Позови этого шарлатана», — про себя усмехнулся Василий Петрович. Хотя, если это мир из его воображения, будут ли все врачи там столь же образованы, как и он?

— Нет, нет, — неспешно ответил он, глядя на пятно сиропа, растекающееся по белой скатерти. Да, аккуратным он никогда не умел быть. — Просто… ты не могла бы изредка отвечать на мои, немного странные, вопросы?

— Конечно, мой король, — поклонилась та и встала сбоку, готовая к допросу. — Когда вам будет удобно.

— Сейчас отличное время, — улыбнулся Дроздов, отметив, что пока он чувствует себя как сыр в масле. — Почему у тебя такие ушки?

Девушка мгновенно вспыхнула, хватаясь руками за уши и прикрывая их. Она бегала глазами по столовой, словно пытаясь найти лазейку для побега.

— М-мой король, я не думала, что вы позабыли такие вещи…

— Просто расскажи, — надавил парень.

— Ну, — та смущенно вздохнула, — я наполовину эльф, ваше величество. Мой папа им был.

— Должно быть, ты горда этим?

— Что?.. — Ланса испуганно отшатнулась. — П-простите, мой король, я была неправа. Нет, конечно нет. Я понесу любое наказание. Я не смела произносить в вашем присутствии этих слов.

Дроздов устало съехал по стулу. Ну и дерьмо. Похоже, ему придется даже со слугами вести себя сдержано, словно он все ещё в «своем» уме. Хотя, раз Лансу он уже довел до первых слез, можно особенно на её счет не заморачиваться.

— Перестань, Ланса. Прошу, присядь на стул и просто расскажи мне все на эту тему. Я спрашиваю, не для того, чтобы поиздеваться. Мне нужны ответы.

С опаской, готовая к розгам, девушка села, заломив руки. Она смотрела в стол.

— Так значит… вы и вправду ничего об этом не помните?

— Ни слова.

Она сглотнула, рассказывая:

— Эльфы недостойны. Мы грязны, уродливы и глупы. Только благодаря чистой крови матери я имею право прислуживать магам. Проклятая эльфийская кровь делает таких, как я, выносливее, сильнее физически. Так я могу делать хоть что-то полезное. Мне не нужен сон, не нужна еда. Только служба вам.

Дроздов постучал пальцами по столу. Так, значит, в этом мире меча и магии есть не только люди, есть маги и эльфы. Прислуживая магам, она… «Погодите, а я, выходит, тоже не пальцем деланный?!».

— Значит, и я маг? И что я могу?

Ланса как-то замялась, вставая и сминая в ладошках свою юбку.

— Все дети семьи Драммонд — маги. Просто вы пока ещё не открыли в себе этот талант. Говорят, в самых сильных, мана сокрыта глубоко внутри и ей требуется больше времени, чтобы пробиться.

— Хм, а, значит, мой младший братишка, Адам, магичит во всю? — уточнил Лукас, упираясь подбородком на сложенные в замок руки. — Так вот за что он меня ненавидит?

— В ваших отношениях все куда сложнее, — неоднозначно вздохнула девушка, принявшись разбирать со стола бесконечное множество пиалочек. — Но да, он уже пробудил свои силы. Адам — маг света.

— А мои сестры?

— Лилия и Нерель — обе пробудили дар, — кивнула нянечка. — Хотя младше вас на два и три года соответственно. И… вам уже пора.

— Куда это? — удивился Василий Петрович, решивший, что в своем воображении, только он сам будет решать, когда и куда ему пора.

— На уроки, — пожала плечами Ланса. — Иначе так и не пробудите свои силы.